Жалюзи огромного окна, сквозь которое в палату врывался бело-золотистый свет, были подняты. Не было видно ни улиц, ни верхушек небоскребов, больницу, видимо, окутало большое пушистое облако.

Джуди изучала сопевшего рядом мужчину. Он весь сжался и даже во сне не отпускал ее от себя — такой спокойный, защищенный царством грез от хаоса, творящегося сейчас в реальности, такой красивый, такой…

И в это время замок на двери щелкнул. Джуди охнула: у входа стоял черный, как беззвездная ночь, силуэт. Еще секунда, и тень бесшумно направилась к кровати.

— О нет… — охрипла она.

Тень подошла к Нику со спины и сунула лапу под плащ.

— Ник, проснись!

Тот услышал ее и распахнул глаза.

— Обернись!

Теряя голос, Джуди начала звать медсестру, но никто явно не спешил к ним на помощь. Вообще никто. Она напрягла мышцы, готовясь к прыжку, но ее тело словно одеревенело. Силуэт зверя тем временем замахнулся, на конце его лапы сверкнул нож…

— Ник! Ник! — завопила она. — Обернись!

Но его словно тоже сковало что-то невидимое. Свистящий звук рассек пространство, плоть раскрепостилась и первые алые потоки оросили светлую рубашку Ника. Джуди закричала так, что дрогнули стены, перекатилась набок, к стене, но... Стены не было. И она упала с кровати. Прямо в бездну.

Судорожно вдохнув, она очнулась. Утро еще не наступило, но из окон уже шел синий свет. Ник лежал рядом, живой и здоровый, она жадно прижалась к нему, давая волю слезам.

«Боже...».

Обрести его снова, после этого леденящего душу кошмара... благодарности ее не было предела. Она обвила его шею и приказала себе плакать как можно тише, чтобы не разбудить Ника. И все же она боялась, что оросившие шерсть слезы разбудят его.

***

Верхушки деревьев плавно покачивались в такт остывшему ветерку, словно огромные кисти они ласкали теплую солнечную пелену. Несмотря на царившую в Зверополисе непогоду, этот участок леса все еще оставался сухим и разноцветным — желто-алым.

Флори сидела на крыльце, расслабившись в мягком, довольно удобном кресле, и любовалась кронами деревьев, иногда отводя лапу, чтобы отпить из чашечки терпкого зеленого чая. Она обожала природные пейзажи, но еще больше — добавлять в них собственных красок.

Какой захватывающей, притягательной становится изумрудная гладь воды, когда проглатывает сгусток крови, и крохотные жилки расползаются, обращаясь в могучие лианы, а после растворяются в дали!

Зрелище, от которого папарацци прячут голову в песок.

Лисица поправила натянутый на голову капюшон и мечтательно прикрыла глаза, вдыхая сладостный, захвативший все пространство заднего двора, диковинный аромат приоткрытой оранжереи, что щедро приютила робкие лилии, гордые орхидеи и скоротечные пионы.

Флориана любит две вещи — редкость и изящество, менее она любит рисовать, ибо картины, несмотря на свою грациозность, всегда выходят однотонными, ведь таково глупое свойство крови — сворачиваться со временем.

Раздался звонок в дверь.

Флори раздраженно повела черными, как и вся шерсть ушами. Коттедж, если не особняк, располагался далеко за городом, до ближайшего поселка было километров пятьдесят, а, значит, любой гость был здесь незваным. Она вспорхнула кожаным плащом цвета вороньего крыла, на ходу пробежалась пальцами по внутренней портупеи, проверяя, на месте ли нож, еще раз натянула краешек капюшона, полностью растворив голову в черноте.

Минуя освещенный свечкообразными лампами коридор, она убедилась, что дверь с кляксами похожими на клоуна, крепко закрыта, миновала лестничный пролет, который и после ремонта остался скрипуч, хлопнула в ладоши, огибая длинный гостиничный стол, вдохнула успокаивающий, согретый трескучим камином воздух и приоткрыла дверь.

— Добрый дене-е-к!

— Что вам нужно? — недовольно фыркнула она.

— Флориана Бауэрс, верно? — незнакомка настойчиво приблизила голову к образовавшейся щели. — Я Джессика Хопс. — Повисло молчание. "Какое знакомое сочетание" — коварно улыбнулась Флори.

— Я по поводу выставки Тропик-холс, вы так и не утвердили выставляемые на показ картины.

Флори бесшумно вложила кинжал в ножны и неохотно отошла от двери.

— Проходите, — все так же неприветливо сказала она и махнула хвостом, приказывая следовать за ней. Уже в гостиной она сняла капюшон, оголяя тонкие, обманчиво-хрупкие черты лица, веющие льдом голубые глаза, сверкающие, будто тающие в свете камина, миниатюрный носик и едва заметные во внешней черноте очертания губ.

Джесси не переставала вертеть головой, пытаясь поспеть и за Флорианой, и за меняющимся с каждым шагом интерьером. Когда они пришли, Флори хлопнула в ладоши, лампы покорно загорелись, гостья приоткрыла рот от удивления.

— Вы живете одна? — восхищенно озираясь по сторонам, спросила Джесси.

— Уже год. Ближе к делу, мисс Хопс, — ненавязчиво протянула она, с долькой испуга глядя на мелькнувшую тень в коридоре второго этажа.

— Да, точно. Эм, вам всего-навсего нужно подписать это, — она отодвинула стенку жакета и протянула Флори документ.

— Миллион? — столь малая сумма смутила хозяйку особняка.

— Точно так, — кивнула зеленоглазая.

— И сюда включили затраты на парковку, пунш для гостей, музыкальную группу?..

— Все без исключения, — подтвердила Джесси. — Одна ваша подпись, и деньги тут же пойдут на дело.

Менее чем за секунду документ был подписан и возвращен посреднице.

— Если это все...

— Точно так.

— Буду рада, если вы уйдете. — высокомерно отчеканила она.

— Знаете, — Джесси убрала документ на место. — В нашу первую встречу вы были куда дружелюбней.

Лицо Флори не дрогнуло, ответ пришел, пока она вела гостью к выходу.

— Я предпочитаю писать картины в тишине и одиночестве, мисс Хопс.

— О, дико извиняюсь. И знаете, — она ступила за порог. — Все же вам стоит посетить тот съезд, развеяться.

— Непременно, — ответила Флори и заперла дверь.

Тут же она поспешила наверх, она знала — дверь с клоуном открылась, тень мелькала на свету два раза!

Осторожно ступая по скрипучим доскам, она прожигала взглядом каждый уголок, как вдруг какое-то существо выскользнуло из проворно ушедшей от света тени и с победным писком схватило ее за ногу.

Флори разом выдохнула застрявший в легких воздух и подняла малыша с пола.

— Джеки, сколько раз я просила не вставать без моего разрешения? — в ответ веселый писк.

Она прижала ребенка к плечу и понесла его обратно в комнату, тот, не теряя азарта, стал играться с мехом на шее. «Памперс сух и чист», — машинально отчеканилось в голове. По сердцу вновь прокатилась согревающая волна материнской любви, заставляя Флори сделать то, что было ей не свойственно с 18 лет — улыбнуться.

Она всегда улыбалась, прокаженная радостью малыша.

Когда она уложила Джека в кровать, голубоглазый возмущенно поднялся, схватил решетчатую стенку и затряс ее с яростью тигренка. Ясно давая понять, что спать не намерен.

— Джек, — устало вздохнула Флори, опускаясь на колени с другой стороны решетки. — Мамочке нужно работать. — Малыш просунул серую лапку сквозь отверстие и прикоснулся к маминому носу. — Обещаю, мы поиграем в вертолетики, когда я закончу. А теперь... — Она бережно взяла сына на лапы.

— Закрывай глазки. Я спою для тебя и только для тебя.

Спи, огонек, вырастай на просторе,

Быстро умчатся года.

Смелым орленком на ясные зори

Ты улетишь из гнезда.

Догорает свечка,

Догорает дотла...

Спи, моё сердечко,

Спи, как я спала...

Флори ритуально поцеловала мирно сопящий комочек в каждое веко, лоб и уложила его в кроватку, намеренно поправив длинные полосатые ушки.

После она вернулась в гостиную. Хлопнула в ладоши, отдавая приказ уже не свету, а потушенным при звонке в дверь квантовым экранам. На стенах прояснилась карта города, центрального госпиталя, полицейского департамента и положившие начало всему этому безумию вырезки из газет. Флори посмотрела на статью, которой вот уже скоро исполнится год.

РЯДЫ ПОЛИЦЕЙСКИХ ЗВЕРОПОЛИСА ВПЕРВЫЕ ПОПОЛНИЛ ЛИС

«Программа старого мэра Зверополиса: Равные возможности для разных зверей» Леодора Златогрива продолжает приносить плоды - сообщает корреспондент газеты «Крофт» Мистер Санчас.

Очередным участником данной программы стал 32 летний лис по имени Николас Уайлд, он с отличием прошел академический курс и показал среди учеников на тренировках настоящий мастер-класс в стрельбе из огнестрельного оружия. Неофициальные источники также сообщают, что мистер Уайлд принимал активное участие в раскрытии дела о «Ночных Горлодерах», его новая напарница и главный следователь нашумевшего дела — Джуди Хопс, довольно лестно отзывается о своем новом напарнике. Сам Николас отказался давать какие-либо комментарии по поводу своего...»

Флори помнила, как потеряла дар грамотности, читая эту статью. Глаза ее намертво вцепились в обширную цветную фотографию на которой был изображен улыбающийся новоиспеченный офицер. Она узнала это лицо. Флориана невольно выпустила когти, отчего газета с жалобным шуршанием смялась в ее лапах; губы скривились обнажая миниатюрные белые зубки. В душе стремительно разгорался давно потухший пожар мести. Она с холодной яростью кинула газету в камин — как раз на потеху изголодавшему пламени.

«Похоже, судьба любит высокомерных ублюдков», — внешне лицо Флорианы практически не выражало ее настоящих эмоций, она продолжала не мигая глядеть на тлеющие в оранжево-алых языках пламени остатки газеты, пока огонь полностью не расщепил их.

Флори отогнала воспоминания и решительно набрала телефонный номер.

— Что вам нужно? — голос собеседника был далеко не вежлив.

— Оставьте грубость, — подходя к карте больницы посоветовала она.

— Да будь моя воля, — гостиная задрожала в гневном шепоте. — Я бы вышиб тебе мозги! — Флори насмешливо заклокотала в ответ.

— Если тебе дороги мозги твоей дочери, научись контролировать язык и ответь мне. Все готово?

—...Да. — беспомощно, с плохо скрытой болью отозвался собеседник.

***

Утром, едва Ник проснулся, как тоска с новой силой овладела им. Открывать глаза не хотелось, и все же слезы вновь полились ручьем. Он лихорадочно метался от одной стенки сознания к другой, пытался уцепиться хоть за какую-нибудь мысль. «Как я мог допустить это? Как мне теперь жить? — стонал он безмолвно. «Ну так не живи», — безжалостно отозвался внутренний голос. Ник замер.

«Если ты не видишь смысла, даже когда он у тебя под носом, то тебе и вправду незачем жить, — продолжал напирать голос. — Ты лишь причиняешь боль»

«Нет! — вскричал Ник. — Уйди!»

Он открыл глаза, выныривая из завесы тьмы в залитую солнцем комнату.

Джуди лежала рядом, нос к носу, выражение ее лица заставило Ника мгновенно насторожиться; она, дрожа, смотрела куда-то за него. Он обернулся, стараясь не расцепить обвивших шею лапок; в палате никого не было. Джуди сначала вздрогнула, но потом мягко вернула его голову на место.

— Морковка, что стряслось?

— Просто сон, — он прикоснулся к ее щеке. — Я думала, что потеряла тебя.

«Она твоя жизнь, брат!» Ник застыл. Теперь он понял. И горечь его от этого осознания начала захлебываться бьющим ключом внутри гнева и жажды мести. «Я не виноват...». «Но мы знаем, кто виноват».

— Ты в порядке? — испугалась Джуди.

— Позвать врача? — она потянулась к пульту управления, но он перехватил ее обмякшую лапу и жадно поцеловал, надолго слившись губами с ее, но и после не разделил поцелуй, захватив нижнюю губу любимой. «Ты жива, и это главное». Слезы высохли, и Ник ясно соприкоснулся взглядом с Джуди.

— Никто нас не разлучит, — он скрепил обет поцелуем.

— Никто, — эхом повторила она.