Прошла целая неделя с момента их с Ником госпитализации. Его раны на прошедшей неделе хоть и требовали осмотра, но не столь тщательного, как травма, полученная напарницей. И все же он не покидал стен больницы, предпочитая как можно больше времени проводить рядом с кроватью любимой. Лишь пару раз, когда позволяла погода они проветривались, гуляя по оголенному от листвы парку. Джуди вымолила выписку на два дня раньше, но под строгим предлогом соблюдать предписания врачей. Ник был очень недоволен, но не мог долго дуться на предмет своего воздыхания и сейчас находился за рулем, он держал его свободно, одной лапой, взгляд перебегал с дороги на сидящую рядом спутницу. За салоном раскинулся настоящий Грязеполис. Казалось, все улицы были погружены в жидкий коктейль из слякоти, полусгнивших осенних листьев, мусора и низвергающейся канализации. Городские службы центрального района явно не справлялись.

— Ты правда хочешь говорить об этом сегодня, в день выписки? — недовольно ворчал Ник.

— А когда еще?

— Завтра. Нас восстановят в деле, сейчас наши гадания вряд ли помогут.

Джуди положила голову набок, взвешивая его слова.

— Ты прав, но... может, ты все же ответишь мне на один вопрос?

— Для тебя — на любой.

Джуди отвела взгляд к боковому окну и, глядя на спасающихся от дождя зверей медленно, тщательно подбирая каждое слово, начала:

— После допроса Тейлоров, — Ник напрягся. — Ты так и не ответил, почему твоя мама отрицала твое существование. — Она повернулась. Напарник помрачнел и спустил на глаза черные очки, пряча взгляд.

— Вы ссорились накануне?

— Конечно нет! — нежеланно резко ответил Ник. — Я понятия не имел тогда и сейчас, почему она это сказала. И про отца она мне никогда не говорила, да я бы и не поверил. — Он посмотрел на Джуди сквозь черные линзы. — Я не знаю, Морковка. — Она отвела взгляд.

Пару секунд ехали молча. Вдохнув полную грудь влажного воздуха Ник приказал:

— А теперь, открой бардачок. — Джуди подчинилась. Пока она копалась в цветных бумажонках, коими был забит бардачок Ник продолжал: — Не спрашивай, как я восстановил его.

Джуди восхищенно крутила в лапах копию своего смартфона. Стремительно, из-за снятой защиты, она забралась в телефонную книжку — все контакты были сохранены, как и музыка, журнал Ша-мода, фото и прочие приложения.

— Как тебе это удалось? — Ник молча закрыл глаза очками. — Ты что-нибудь смотрел?

— Только историю Зугла*. Скука смертная. Неужели ты никогда не смотрела... ну, что-нибудь непристойное?

— Для этого есть инкогнито.

Ник удивленно повернулся к ней, отчего очки съехали на переносицу. Джуди продолжила тыкать в экран, как вдруг наткнулась на родительский номер. Улыбка моментально слетела, она почувствовала острый укол вины за то, что ни разу не попыталась связаться с ними. Уже вторую неделю. Мама и папа заслуживали большего внимания.

— Они часто звонили.

— Что? — Джуди с трудом оторвалась от телефона.

— Твои родители. Когда добрались до моего номера, пришлось ответить. Не волнуйся, я убедил их, что ты в отпуске.

— Спасибо, — Джуди облегченно выдохнула. — Надеюсь, я найду время, чтобы навестить их. После твоего триумфа в академии, мы только созванивались.

— Не забудь варенье. Твоя мама обещала мне ягодное.

Вдруг Джуди заметила, что они минуют решетчатый мост.

— Постой. Мы что, к тебе едем? — Ник кивнул.

— Туда где сухо, тепло, есть свой холодильник, душ и большая кровать, — он задорно подмигнул. — И если ты помнишь, я обещал Ханни тщательно проследить за твоим приемом пилюлек. Иначе я потеряю коготь. Мне дороги мои коготки.

Но Джуди неправильно восприняла его опеку, приняв это, как удар по собственной гордыне.

— Да мне просто нужно отоспаться денек и все. Ни к чему доставлять тебе неудобства, давай, разворачивайся и вези меня в комнату.

Ник с замиранием сердца сжал баранку руля.

— Я тебе надоел? — нахмурившись, спросил он.

— Что? — опешила Джуди. — Нет! С чего ты взял?

Они встали на светофоре. Ник стянул съехавшие очки и приковал Джуди к своему взгляду.

— Значит так, ты будешь рядом со мной, пока я не увижу бумажку с твоим именем, фамилией и примечанием: Здорова, как Буйволсон.

— Я совершенно не против, — слегка покачала головой Джуди. — Но там моя одежда, уличный плащ и...

— Уже нет. Я все перенес еще вчера, пока ты препиралась с врачами.

Джуди открыла рот от удивления. «Если он не прекратит, я просто сойду с ума от счастья».

— А мне сказал, что обиделся и пошел проветриться.

— Ну, когда ты сжимаешь кулаки, спорить становится бесполезно, и я решил покрайней мере не дать тебе угробить себя в склепе, который ты зовешь комнатой.

Та полностью оттаяла.

— Ладно, — светофор мигнул зеленым. — В любом случае, ты теперь моя заложница. Мы едем ко мне. — Машина тронулась с места.

— Наверное, не стоило учить меня вскрывать замки, — с широкой улыбкой брыкалась Джуди. — Я могу сбежать.

— Только если я не свяжу тебя, — лукаво подыграл Ник.

***

— Знаешь, все же у меня была перебинтована голова, а не бедра, — Джуди была заключена в крепкое гнездо на лапах своего (и только своего!) парня. От парковки — до подъезда.

— И не мечтай, — Ник слегка подкинул девушку, дабы удобно стало обоим. Сейчас они ждали лифт. Джуди забавляло легкое сопротивление в принятии ласк и в данный момент, довольная своим положением, ощущая теплоту родного тела, чувствуя, как внутри затягивается тугая-претугая пружина, она устало обвила рыжую шею, зарывшись головой в пушистый мех.

Раздался звоночек и Ник вошел в лифт.

Джуди прикрыла глаза, наслаждаясь объявшим ее чувством полной защищенности, чувством небесности. Звук поднимающегося лифта укачал ее как стук колес поезда или трамвая. Пробудилась она, когда входная дверь со стуком захлопнулась. Глазам предстала знакомая картина, исписанная в согревающе-темных тонах гостиная. В помещении было прохладно и пахло краской, видимо, Ник заранее успел избавиться от последствий, оставленных в злосчастную ночь, когда началось все это цветочное безумие. Джуди вновь почувствовала жуткий укол в сердце, тогда она отнеслась к его словам, как к похмельному бреду. А зря.

— Ладно. Ну и где мои шмотки?

— Сейчас принесу. Ник разжал объятья и Джуди с секундным ужасом плюхнулась на черный диван, а когда поняла, что осталась цела, в голос рассмеялась.

Через секунду вернулся Ник, неся с собой ее зелено-белый чемодан, украшенный морковками размером с коготок...

***

Серые тучи медленно темнели. Вечерние тени обволакивали небоскребы черным шарфом. После пятнадцатиминутных раздумий, что заказать на ужин, Ник сдался и взял всего понемногу. Джуди сидела в его объятьях, полностью затуманенная после бокала вина и дюжины страстных поцелуев, разжигающих внутренний огонь. Она запустила ладонь под его рубашку и провела по груди, с какой-то отчаянной радостью ощущая как перекатываются его мышцы. «Я и представить не могла, что просто гладить кого-то, может быть так мучительно приятно». Их взгляды слились. Лапа Джуди спустилась к его животу, но он, со скоростью кобры, но мягко мягко поймал ее запястье и придержал на месте.

— Ник, — отчаянно взмолилась она.

— Нет. Не в этот раз, — томно выдохнул он.

— Почему?

Она негодовала, к чему оттягивать то, что неизбежно случится и неважно, как скоро. Насладиться этим аспектом любви для обоих было абсолютно естественным, здоровым желанием, как хотеть есть, спать, дышать... Джуди всегда знала, что в ее жизни появится тот единственный, кому она откроет свою внутреннюю дверь, хранившую за собой всю ее запретную энергию. И вот, это зверь рядом с ней. Крепко держит ее лапу, не разрешая снова забраться под рубашку.

— Я хочу, чтобы ты окончательно выздоровела.

— Я здорова.

— А голова?

— Я уже выдержала десяток твоих поцелуев! — пробормотала она, настойчиво прижимаясь головой к его груди.

Ник глухо рассмеялся и с тяжким вздохом ответил:

— Морковка, ты не представляешь, как я хочу тебя. И не представляешь, каких усилий мне стоит держать себя в лапах. Но я не смогу навредить тебе или сделать больно, даже если мне приставят нож к горлу.

— Тебе придется сделать мне больно, по крайней мере один раз, — сказала она, спешно отводя глаза и пряча на его груди пылающее лицо. — Прошу тебя.

— Морковка, — ласково прошелестел он. — Не знаю как, но я планирую продержаться хотя бы пару дней, и… — Ник поднял ее подбородок. — Ты должна помочь мне.

— Размечтался, — буркнула она и запустила обе лапы под виднеющийся на груди просвет. «Не стоило оставлять своему противнику тыл, офицер Уайлд».

— Хорошо, только два дня, — тут же сдался он, дыхание перехватило.

«Трусишка».

— Один, — победоносно зашептала Джуди. — Один день, и отсчет начинается прямо сейчас.

***

Ночь задышала полной грудью. Зажженные Ником свечи отчаянно боролись за жизнь, тусклый, почти растворяющийся в темноте ламповый свет создавал уют, достойный чувств двух монархов.

— Ну все, а теперь спать, — сказал Ник, поднимая Джуди с дивана и забирая из ослабевшей лапы бокал. — Хочешь чего-нибудь перед сном?

— Искупаться. Я так хочу принять душ, просто умираю.

— И давно ты его хочешь? Почему не сказала мне раньше?

— А раньше не хотела, — невинно пробормотала она.

Конечно, это ложь. Принять нормальный душ хотелось с самого въезда в общежитие. Трудно поверить в очистительную процедуру, когда вся душевая поросла в отвратительной плесени. Кабинки на работе же были для нее слишком велики.

— Можно я приму ванну?

Ник неуверенно глянул сначала на пустую бутылку из под вина, а затем на опьяненную девушку.

— Нет, — покачал он головой. — Без присмотра ты утонешь.

— Ну так присмотри за мной, — лукаво улыбнулась Джуди и, спустившись на пол, зашагала в ванную комнату.

— Только не закрывайся, иначе я выломаю дверь.

Получив в ответ звонкий смешок, Ник принялся за уборку стола. Картонные коробки из-под пиццы, макарон с пастой из грибов, индейки, одним миксом и остатки картошки-фри оказались в положенном месте, и как только он загрузил пустые бокалы в посудомойку из ванной донесся оклик:

— Ник! — он поспешил к ванне, чувствуя, как поднимается шерсть на загривке. — Ты не мог бы дать полотенце? — Ник замер, протянув лапу к ручке.

— К-кончено, — заметно расслабился он.

Когда Ник снова вернулся, оголенная Джуди переминалась с ноги на ногу, стеснительно прикрыв верх перекрещенными лапами. Огромная ванна за спиной была только наполовину полной, из крана лилась горячая струя, заполняя комнату ароматом сирени. «Давай, Джуди, тебе хватит смелости сделать это…». Ник, не желая стеснять Джуди своим взглядом и вновь будить возбуждение, с трудом отвернулся и сделал к ней пару широких шагов.

— Вот, — он протянул ей вишневого цвета полотенце.

Джуди полностью раскрыла себя, забрала мягкое полотенце и тут же откинула его в сторону. В этот момент Ник повернулся, его взгляд на долю секунды скользнул по обнаженной груди, потом остановился на ее лице и... застыл, намертво. Джуди, едва не теряя сознание от волнения, подошла ближе и прильнула к своей добыче. Шерсть у обоих зашевелилась. Ник оттаял, в два счета его лапы подхватили ее и подняли в воздух, затем он выключил воду. Джуди сомкнула лапки на его шее, украдкой исследуя взволнованное, давно потерявшее контроль над эмоциями лицо.

***

Свечи потухли, но ничто, включая темноту, не помешает им добраться до кровати. Джуди трепетала, как осенние листья за окном. Мимо проносилось пространство гостиной, огоньки лотосной лампы, и вот Ник входит в спальню. Заметив в объявшем их полумраке большую кровать, застеленную светлым покрывалом, Джуди оставила попытки дышать. Ник сел на кровать, не переставая поддерживать сладкую ношу, которая сама съехала ему на колени. Она задерживала дыхание всякий раз, когда его пальцы, минуя шерсть, прикасались к коже. Она взялась за его рубашку, и он повиновался, белье свободно отлетело на пол, сразу же Джуди крепко обняла обнаженный мех бедрами, скрещивая ноги за его спиной.

— Я буду осторожен, — Ник проглотил ком в горле. — Но, Бога ради, останови меня, если тебе вдруг станет больно, — он придвинул свои губы к ее.

— Да, — прошептала она.

— И... постарайся не двигаться слишком… быстро.

— Нет. Не могу обещать, — и этот ответ лишил обоих последних остатков самообладания.

Губы наконец жадно соединились, обе груди неистово прижимались друг к другу, они уже не целовались, а просто дышали рот в рот… Ник опустил лапы под ее ягодицы, приподнял Джуди, пересаживая ближе к той части своего тела, которая давно изнывает от жажды освобождения из-под ткани брюк. Так до конца и не понятная самой Джуди сила вновь заполонила тело и она смогла в полной мере прочувствовать его возбуждение, его голод, его жажду. Осознание того, что она может утолить их сводило с ума: Джуди упивалась этой внезапной властью, этой внезапной силой, что позволяет сделать мужчину, который в дюжину раз сильнее нее самой, таким зависимым, таким нуждающимся...

Несмотря на эту власть, Джуди едва ли могла контролировать собственное тело: в нем было слишком много тянущих волн, пульсации, глубины... Она расстегнула две пуговицы: сзади — освобождая хвост, и спереди. Ник послушно откинулся назад, упершись пульсирующими лапами в матрас разрешая ей вторгнуться на столь долго запретную территорию. Ее пальцы замерли в нерешительности, когда она вдруг поняла, что не знает, что делать дальше с тем, что через мгновение выпустит на свободу. «Как это делается? Проклятье, Хопс! Какая же ты...» — запаниковала она.

Ник смотрел на нее, как зачарованный, и дышал тяжелее астматика.

— Не останавливайся, — взмолился он.

— Что мне делать дальше? — охрипнув от стыда и волнения, прошептала Джуди — Как? Покажи мне…

Он откликнулся на ее зов, как и всегда.