Праздники Рождения всегда проходили как будто в другом мире. Э’ри веселился на них, когда удавалось убежать от обязанностей, вытворял всякие глупости, зная, что будет прощён, и понимал, что они так и останутся не его праздниками. Праздник для всего Вейра, но посвящался он золотой королеве, её выводку и всаднице.
Э’ри был растерян, ибо сам стал причиной очередного Рождения. Шорох волновалась с утра. А когда всадники начали курсировать по всему Перну, принося гостей, она сама выбралась из пещеры и устроилась на её крыше, заставив Войт’а сидеть на яйцах вместо себя. Войт’ был послушен. Настоящий подкаблучник. Э’ри это забавляло и немного расстраивало. Кажется, С’клина это вовсе не заботило. Когда Т’ринж попытался попросить его слетать в холд за лордом, Шорох не позволила своему избраннику даже носа высунуть с Площадки Рождений, растопырила крылья, пригнулась и зашипела на предводителя. Как будто слушала всех одновременно, и едва разговор коснулся её, сразу же отреагировала.
Шорох был королевой на этом торжестве. Она и Э’ри. Они оба затмевали остальных обитателей Вейра. Гости уже собрались, занимая свои места в громадном амфитеатре, на уходящих вверх рядах сидений перед широкой площадкой, уставленной яйцами.
- Я опасался, что она никого не пустит, - сознался Э’ри, едва С’клин разорвал поцелуй. Он тоже нервничал. И чтобы снять его напряжение, Э’ри сбросил всю одежду и предстал перед ним, наклонившимся над двумя комплектами нарядной одежды, чтобы облачиться для торжества. Едва С’клин услышал шорох падающих одеяний, обернулся, заговорить хотел, но так и замер с открытым ртом. Разве он мог устоять? И Э’ри тоже этого хотел. Он не представлял, как выдержит весь этот суматошный день, не получив подпитки возлюбленного. С’клин обнял его и сразу же прильнул к губам, а потом толкнул к ложу. Они запутались в тунике С’клина и, кажется, оба нервничали из-за задержки.
Э’ри не хотел его отпускать, поэтому обнимал и удерживал, прося очередного поцелуя.
- Нам придётся встать, - шепнул С’клин.
- Да, придётся.
- Шорох подчиняется инстинктам. А каждая золотая знает, что нужно её детям. Если она не подпустит к ним кандидатов, все они просто погибнут, - объяснл С’клин очевидное и сам продолжал держать Э’ри в объятиях.
- С’клин, она будет готова очень скоро, - Э’ри чувствовал, как его опасения вновь возрастают.
- Я знаю.
- Она теперь знает, какую опасность несут Нити. Её полёт скорее всего придётся на мирный день.
- И ты боишься, что у Войт’а будет слишком много конкурентов? – сразу раскусил его С’клин. – Не волнуйся. Она ведь уже сделала свой выбор.
- Но если…
- Если кто-то и проявит ловкость… если кому-то из бронзовых повезёт заметить оплошность Шорох и воспользоваться ей, я не стану винить тебя. Это драконы. Мы не в силах устоять перед их страстью.
- Я не хочу, - Э’ри зажмурился и прильнул к нему лбом, к его широкой груди, желая остаться в его объятиях до конца жизни. – Не хочу ни с кем другим. Пусть лучше в меня вольют драконью дозу сонного зелья. По крайней мере, я не буду ничего осознавать.
- Бестолковый, - С’клин погладил его по голове, ероша волосы на затылке. – Как же она взлетит, если не будет держать с тобой связи.
- Все думают о том, что нужно Перну. А мне? Почему все так спокойно относятся к тому, что всадники так легко изменяют своим супругам? Пусть один раз, но это всё равно…
- Я знаю, что ты никогда мне не изменишь, - С’клин перебил его пламенную речь. – Когда выбирает дракон, это не измена. Считай это частью церемонии. Может быть, это не всегда приятно, но всадники и так жертвуют многим, вылетая на Падения. Им просто приходится приносить ещё одну жертву, которая и вполовину не так страшна, как прикосновение Нити.
- И тебя всё устраивает? – возмутился Э’ри. – Вот прям всё-всё? И то, что я окажусь в объятиях… Г’хула?! Ты знаешь, что он сделает со мной? Наеврняка уж не станет сдерживаться.
- Ты боишься за себя или за меня?
- Не знаю, - Э’ри завозился и сел, легко вырываясь из объятий. – Мне это не нравится, - он закрыл лицо одной рукой.
- Во-первых, никто не утверждал, что её догонит кто-то ещё, кроме Войт’а. Почему ты не доверяешь своей золотой? Разве она не быстрее любого бронзового?
- Если бы золотые настолько превосходили бронзовых, то их никто не смог бы догнать.
- Ты волнуешься, как перед первым разом. А она даже ещё не вошла в цикл. О Скорлупа! Она даже ещё не вышла с Площадки Рождений! Э’ри, ты сводишь меня с ума! Мне кажется, для тебя и правда было бы лучше запечатлить бронзового. Правда, я не уверен, что ты не стал бы терзаться из-за того, что тебе придётся изменять своей жене с другими золотыми всадницами, когда твой дракон будет догонять их королев.
- Ты злишься? - Э’ри опустил руку и взглянул на него.
С’клин действительно сердился – это на его лице было написано.
- Нет, - соврал он.
- Я омрачил тебе праздник. А это ведь и твой праздник тоже. Многие будут поздравлять тебя за ловкость Войт’а.
- Я же сказал, что всё хорошо! – не выдержал, повысил голос С’клин.
Он слишком волновался из-за Рождения. Не тольько Э’ри переживал это не слишком приятное чувство. Для других это была радость, а для него – огромная ответственность. Хотя, казалось бы, с чего ответственность? Он же просто помогает Шорох отдать детей на воспитание. И не им решать, кто из мальчиков и девушек получит дракона.
- Иди ко мне, - С’клин снова возбудился. Он сам привстал и уронил Э’ри на спину, а сам сверху навалился и воспользовался его беспомощностью, пока мир ещё не вернулся на место. Э’ри чувствовал его в себе и не протестовал. Он понимал, что им обоим надо хоть немножко отвлечься и даже утомиться, чтобы всё остальное перестало иметь столь острое значение. Ему было так хорошо, что он не стеснялся выражать удовольствие стонами. Он словно метался в бреду, чувствуя усиливающуюся страсть. Он хотел излиться и, как всегда, быстро не получалось из-за манипуляций хитрого С’клина. Он не любил быстро. А второй раз подряд никогда не получался скорым.
Однако Э’ри недооценил беспокойства второй половинки. С’клин излился довольно быстро и рухнул на него сверху, а потом тихонько рассмеялся. Тихонько и нервно. Ему и так было не по себе, а Э’ри пытался на него взвалить ещё и свои страхи.
- Чувствую себя таким же бестолковым, как ты, - поведал С’клин и приподнялся. На его губах играла улыбка. Он чмокнул Э’ри в губы и резко встал. Э’ри лишь дёрнулся от быстрого движения внутри, не успел отреагировать мимикой, как С’клин уже вышагивал по покоям, пытаясь сообразить, с чего начать сборы.
- Наверно, потмоу что ты и есть бестолковый, - обвинил Э’ри.
- Это почему же?
Сначала – купальня. С’клин понял это в тот же миг, что и Э’ри. Они встретились взглядами.
- А потмоу, что влюбился в мужчину, а не в женщину, как все нормальные бронзовые, - ткнул в него пальцем Э’ри и тоже встал. Его тело ещё не утратило приятных последствий от бурной любви и жаждало полежать расслабившись.
- Я влюбился не в мужчину а в человека – это прежде всего. И перестань нести всякую ерунду, а то снова начнёшь перемывать косточки своим страхам. Разве я недостаточно боролся с ними?
- Достаточно, - Э’ри согласился. Но страхи от него не зависели. Они сами вылезали и множились. И лишь некоторые их них удалось изжить.
- Тогда живо в купальню – и на Площадку Рождений. Нас уже все заждались. Драконы вот-вот начнут приветственную песнь.
- Без тебя знаю.
- К тому же, ты всё ещё очень нужен Шорох. Она даже свой пост на крыше покинула и присоединилась к Войт’у. Пока там не появишься ты, она никого и близко к яйцам не подпустит.
- Если она разозлится, она и ко мне не прислушается. И я ничего не смогу сделать. Я даже готов посочувствовать кандидатам, которые рискнут выйти на песок сегодня.
Они вместе спустились в горячую воду и сразу же принялись натираться мыльным песком. Э’ри размышлял, стоит ли помыть голову, но она была чистая. Он взглянул на С’клина, который только кончики волос намочил. Грива у него росла не по дням а по часам. Только-только подстригся, а его волосы уже почти до плеч доставали и сейчас окутывали шею чёрными жгутами. Это было так соблазнительно, что Э’ри едва не поддался. Он глубоко вдохнул и прикоснулся к сознанию своей золотой. Она ждала его. Она послала в ответ море любви и терпения. Если бы дело не касалось яиц, с которыми ей вскоре придётся расстаться, то спешка не заставила бы себя ждать. Шорох обычно любила получать всё мгновенно. А если у неё не получалось, она злилась и начинала подгонять всадника повторяющимися фразами.
«Потерпи ещё немножко. Я сейчас приду!, - заверил он.
«Мне хорошо», - ответила она, явно пережив все эмоции и ощущения Э’ри. Она поняла, что наслаждение можно получить не только от бронзового во время брачного полёта. Но отголоски любви всадника были ничтожны по сравнению с её любовью.
- Войт’ говорит, что она счастлива, - вмешался в их которкий диалог С’клин. – Ты ей что-то сказал?
- Мне иногда кажется, что она одержима. И если бы она могла, летала бы в брачный полёт ежедневно.
- Ей нравится, как мы любим друг друга? – уточнил С’клин спокойно.
- Она наслаждается этим.
- Тогда не будем разочаровывать её ссорами и обидами. Драконы – это святое.
- А кто постоянно мне твердит, что тебе важнее её всадник?
- Я? - С’клин как будто удивился.
- Давай скорее, Рождение вот-вот начнётся, - поторопил Э’ри. Он тоже чувствовал это, потому что Шорох развернула в его душе собственные чувства. Маленькие дракончики уже начинали переворачиваться. В их разумах поднималось беспокойство. Они очень хотели есть, но перед этим должны были найти свою вторую половинку. Это чувство, причин которого они не знали, пугало их и заставляло беспокоиться. Но в миг Запечатления всё становилось на свои места.
- Подожди, мы скоро придём, - вслух повторил Э’ри, заканчивая намыливаться, а потом опустился в воду по шею, смывая с себя мыло. С’клин к нему подошёл и помог освободить его тело от своего семени. Они делали это молча, доверяя друг другу, и напоследок только коротко поцеловались, прежде чем выйти из воды. Одежда не слушалась, стремясь завернуться из-за влажных тел, хотя Э’ри старался вытереться получше. С’клин чуть не забыл надеть знак бронзового всадника на предплечье. На таком торжестве не хотелось путаницы. Если в Вейре С’клина все знали в лицо, то гости легко могли спутать его с кем угодно, хоть с ремесленником, хоть с холдером. Потом Шорох сама послала к ним Войт’а, чтобы он принёс их на Площадку Рождений. Она чувствовала себя великой. Она легко распоряжалась всеми драконами, а они слушались её беспрекословно. Её не понравилось, что они нависли на карнизе прямо над золотыми яйцами, она только глянула на них – и они отцепились, занимая другие места, оставляя карниз свободным.
А потом, когда Э’ри уже стоял рядом с ней, драконы загудели. С’клин затерялся в толпе других всадников. Даже Войт’ был выдворен за пределы площадки. Сейчас на песке всецело царствовала только Шорох, разделяя момент триумфа только со своим всадником. А в сторонке, боясь подойти близко, мялись кандидаты в белом. Едва драконы загудели, девушки выстроились вокруг королевских яиц. Среди них были три девушки из Телгара. Интересно, К’лафор сильно волнуется? Хотя Т’ринж пообещал ему, что одна из королев всё равно будет переправлена в Теглар-Вейр, даже если её запечатлит девушка из Исты. Только бы золотые из кладки Шорох не переняли её желания выбирать из мальчиков. Э’ри нервно хохотнул. Этого никто не заметил, кроме неё. Она ткнулась носом ему в плечо и вытянула шею, нависая над кандидатами. Если они испугаются, будет большая беда.
- Шорох, не надо, - тихонько призвал её Э’ри.
Кандидаты не отступили. Они лишь выразили почтение королеве, и она благосклонно рыкнула, возвращая голвоу к Э’ри, чтобы он мог беспрепятственно приласкать её. Обычно королевы вели себя степенно перед столькими зрителями, но Шорох мало заботила репутация. Она просто выражала свою любовь, а Э’ри не мог удержаться, чтобы не подкрепить её. Шорох сама становилась новорожденным дракончиком. И её чувство привязанности вспыхнуло молнией, как только первое яйцо треснуло. Из него вывалился бронзовый дракончик и жалобно запищал. Он посмотрел на мать, которая льнула к Э’ри, кажется, даже не замечая своих детей. Букет эмоций охватил Э’ри с такой силой, что он задохнулся, а когда получил возможность дышать, уже сбился с дыхания. Он повернулся к дракончику и увидел, как он с одним из юношей создал крепкую пару. Их чувства через острое восприятие Шорох переткли в Э’ри. Это было прекрасно и слишком волнительно. Он не представлял, как переживёт запечатление всех пятидесяти восьми дракончиков. Гости и драконы перестали для него существовать. Он запечатлевал малышей одного за другим. Шорох не переставала показывать это, словно сетуя, что у них не получилось так же. Она сама хотела запечатления, и она толкнула его носом, заставляя посмотреть себе в глаза. В её добрые зелёные глаза. Она посмотрела так, как должна была посмотреть впервые, тогда, на Площадке Рождений, под защитой своей величественной матери. Но она смотрела сейчас, а потом, когда чувство достигло пика, сказала:
«Меня зовут Шорох».
Э’ри обнял её и держал крепко-крепко, а потом понял, что в этот самый миг две маленькие королевы практически друг за дружкой выбрали своих спутниц. Это были девушки, как и положено. И они не метались по горячему песку, сияя злобой и голодом. Это были самые обычные золотые. И они были счастливы и спокойны, не считая охватившего их голода.
Э’ри мало что помнил из этого Рождения. Он очнулся, только когда Т’ринж подошёл к нему, уже не опасаясь ярости Шорох.
- Нам пора, - протянул он руку. – Все ждут тебя.
- Меня? – удивился Э’ри, обозревая лишь пустую скорлупу вокруг и покидающие амфитеатр толпы гостей.
- Кто тут устроил представление? - Т’ринж не сердился, подбадривал. – Давай же скорее, без тебя пир не начнётся.
А С’клин? Э’ри оглянулся и не увидел его. Шорох больше не призывала Войт’а. Она словно вообще забыла о нём.
«Я хочу есть», - сообщила она и первой метнулась прочь, оставляя после себя только облачко взлетевшего песка. Песок обрушился на Э’ри с Т’ринжем. Им обоим пришлось прикрываться руками, чтобы не попало в глаза.
- Куда она? - Т’ринж забеспокоился.
- Она голодна. В последнюю семидневку она не отходила от своей кладки ни на шаг.
- Пусть тоже попирует. В конечном итоге, она это заслужила.
- Т’ринж, - Э’ри последовал за ним, всё так же ведомый за руку. Он даже не замечал, что это могло бы выглядеть странно со стороны. – Я был не в себе, поэтому…
- Да, мы заметили. Она захватила тебя и заставила пережить настоящее Запечатление? - Т’ринж издал безобидный смешок. – Все мы пережили сегодня нечто подобное, потому что наши драконы тоже захотели, видя вашу близость, не замечающую ничего вокруг.
- То есть, ты тоже «Запечатлил» своего дракона дважды? – удивился Э’ри.
- Скажем так: это было такое же чувство, но никак не сравнимое с первым. Ты понимаешь меня?
- Наверное.
Они миновали половину чаши, прежде чем Э’ри снова решился спросить:
- Кто запечатлил золотых?
- Жекана из нижнего холда и Кевава из Телгара. К’лафор был просто вне себя от счастья.
- Но ты говорил, что проблем не возникло бы, даже запечатли обеих золотых девушки из нижних пещер Исты.
- Никаких. Что такое – преодолеть на драконе расстояние от одного Вейра до другого?
- Но пока их королевы не могут летать…
- Э’ри, ты слишком много думаешь о том, чего нет. Её запечатлила девушка из Телгара. И никому не придётся скучать по родным.
Не говоря уже о том, что родители часто сами на длительный срок отсылали своих детей на воспитание в другие холды. Расстаться с ребёнком на десять лет – это обычная практика на Перне. Иногда ребёнок оставался в новом холде и только изредка наведывался в гости в родной дом, и наоборот. А иногда ребёнка выбирали во время Поиска – и никто никогда не возражал, если этот ребёнок не наследник лорда. Каждый холдер радовался, когда его ребёнка выбирали драконы, даже зная, что теперь они и видеться будут куда реже. И даже зная, что их ребёнок однажды мог погибнуть под дождём из Нитей. Отдавая его Вейру, родители как будто уже отказывались от него. Как будто провожали его в другой мир, привилегированный, считая своё дитя высшим существом.
Всё это было до того привычно, что необычного никто не замечал. А Э’ри порой об этом думал. Сам бы он как себя чувствовал, если бы запечатлил дракона из чужого Вейра и остался там?
- Э’ри! – к нему тут же подбежала всадница золотой Калдит’ы. Они вместе частенько занимались делами Вейра. – Пойдём скорее, - она вырвала его у Т’ринжа и потащила на танцплощадку. Арфисты уже развернули концерт. Гости ели, пили и танцевали. А Т’ринж утверждал, что все его ждут. Никто никого не ждёт. Гости спешили объединиться в группки, поздравляя друг друга. Холдеры, в роду которых появился всадник, принимали поздравления и счастливо улыбались в ответ.
Э’ри почти не видел отдельных лиц, ибо закружился в танце. Люди мелькали перед ним, а посреди всего этого только лицо партнёрши. Она как будто сама вела его. И это продолжалось до тех пор, пока Э’ри не вспомнил, что мужчина вообще-то он. И ростом он был не ниже неё. Хотя для его возраста он оставался слишком низким. Он перехватил инициативу и сам закружил её, улыбаясь в ответ. Он кружился и думал, где сейчас С’клин, что делает, что думает и видит ли вообще Э’ри. Сегодня – не тот день, чтобы всячески подозревать супруга. А С’клин и не станет. Он ясно дал понять, что доверяет, как своему дракону. Даже если бы Э’ри на виду у него поцеловал женщину, С’клин не закатил бы скандала, а просто спросил о причине такого поступка. С’клин был идеальным. Он был настолько идеален, что Э’ри задавался вопросом, почему С’клин именно его полюбил. Ведь вокруг очень много красивых и добрых женщин.
Не успел Э’ри поблагодарить партнёршу за танец, как у него в объятиях очутилась другая девушка. Он еле узнал её. Это была его сверстница, с которой он рос в нижних пещерах. За последние обороты она здорово похорошела и выросла в груди. Э’ри задохнулся от восторга, пока не осознал, что делает. От мысленно отругал себя за излишнее внимание к ней и продолжал беззаботно болтать. Только бы Войт’ не услышал, о чём он тут думает. Партнёрши сменялись одна за другой. Э’ри перетанцевал, казалось, со всей женской половиной, даже с мамой и Далуной, прежде чем у него голвоа закружилась, ибо последняя из девушек слишком резво его гоняла кругами.
- Молю! Пощады! – он поднял руки, когда увидел очередную даму. – Крошки с утра во рту не было. Дайте хоть поесть.
Вместо еды перед ним поставили большую кружку вина. Явно доброе бенденское. Э’ри буквально застонал, но вынужден был выпить, дабы не обижать окруживших его людей. Каждый холдер, каждый ремесленник, каждый всадник сочли необходимым лично поздравить его и угостить вином. В итоге Э’ри захмелел. Он уже отвечать начал невпопад, а потом снова очутился на танцевальной площадке. Снова играли арфисты и мелькали сотни лиц. Ему было плохо. Его мутило. Шорох нервничала и наконец взревела, перекрывая своим яростным криком весь собравшийся оркестр и гомон. Она появилась над ними и закружилась, явно озадаченная, ибо не могла немедленно спасти всадника. Э’ри улыбнулся, благодаря её за преданность, но попросил успокоиться. Разве ещё оборот назад она стала бы терпеть? Она сильно выросла. И причиной тому была такая же преданная любовь Войт’а. Он очень на неё повлиял, постепенно прививая привычки обычного дракона. Войт’ появился над рукоплескающей толпой вслед за Шорох, нежно гудя. Он звал её за собой.
- Лети, малышка, - ласково подтолкнул её Э’ри. – Со мной всё хорошо. Перебрал немного с вином – вот и всё.
- Ну, теперь с тебя точно хватит, - перед его глазами вырос С’клин.
- С’клин, - Э’ри вцепился в него обеими руками, - мне нехорошо. Меня сейчас…
Э’ри издал рвотный позыв. Его чуть прямо здесь не вывернуло.
- Понял. Идём, - С’клин потащил его прочь, наконец-то в тишину. Он завёл Э’ри в какой-то закоулок, мимо которого даже дети из нижних пещер редко пробегали.
Э’ри сидел на корточках, широко расставив колени, и смотрел между ними на песок. Его тошнило, но не рвало. Он просто сидел и старался прийти в себя. Его качало, а С’клин поддерживал, не давая упасть.
- Наверное, надо было спасать тебя раньше, - досадливо посетовал последний.
- Всё хорошо, - заверил Э’ри. – Дай только пережить этот день.
- Не очень хорошо, - заботливый С’клин, навевающий столько эмоций, что Э’ри к нему на шею захотелось бросится и разреветься. Он понимал, что это под воздействием вина. А выпил он сегодня достаточно. Он таки бросился и таки разрыдался, а С’клин гладил его по спине и молчал. Э’ри говорил какие-то глупости, которые мгновенно забывал и по меньшей мере раз десять признался в любви. Эмоции не отпускали его, а Шорох лишь подталкивала вылить из себя все скопившиеся страхи, урчала где-то за гранью видимости и говорила, что теперь ей хорошо. Почему ей хорошо, когда всадник испытывает такие мучения?
Э’ри проснулся уже утром. Голова сильно болела. И рядом лежал С’клин. Вопреки ожиданиям, он даже штаны на ночь не снял. С’клин крепко спал. Ему явно пришлось нелегко из-за ночной истерики Э’ри, который никак уняться не мог. Слёзы сами лились. Терпеливый С’клин и такой же верный, как дракон. Э’ри тронул его волосы. С’клин только вздохнул во сне и рот приоткрыл, дыша в подушку. От него несло вином. От Э’ри, наверное, несло ещё хуже. Все они напились на празднике. Вейр не скупился на угощение. Да и К’лафор прислал много вкусного, включая несколько бочек вина из Бендена, чувствовал себя обязанным. Вот и утверждай потом, что золотые – дело всего Перна. Если бы это было так, Телгар забрал бы себе золотую и только сказал спасибо. А К’лафор словно откупиться спешил. Э’ри потянулся к Шорох. Она тоже сладко спала. Она не чувствовала потери. Она была счастлива. И она снова во сне подминала под себя Войт’а, навалившись на него всем своим весом.
- Подкаблучник, - таки охарактеризовал его Э’ри вслух беззлобно.
Он выбрался, и его голову пронзила боль. Хотелось рухнуть обратно на подушки, а Э’ри встал, зная, что должен попросить средство от головной боли. Однако на подъёмнике уже столо две чаши со снадлбьем и большое блюда с мясными пирожками. Рядом – две большие чаши кла. Э’ри потрогал их – совсем остыли. Значит, и пирожки холодные. Но пирожки в любом виде вкусные. Вот кла подкачал. Э’ри всё равно, выпив залпом свою порцию снадобья, почти целиком осушил чашу с кла.
С’клин спал так сладко, что Э’ри усомнился в его похмелье. Может, он не так много выпил, а всё ревниво следил, с кем и сколько Э’ри танцует и пьёт.
Он покачал головой. Нет, этого не может быть. С’клин не такой человек. Он никогда Э’ри не ограничивал и не выказывал подозрений. Э’ри прошёл в купальню и погрузился в горячую воду, даже не натеревшись мыльным песком. Голова ещё болела. Он не притронулся к пирожкам и теперь, на голодный желудок, чувствовал подступающую тошноту. Надо было перехватить хоть один. Хоть кусочек откусить. Но он продолжал сидеть и давить позывы к рвоте. Скоро это пройдёт – сразу, как вода в желудке уляжется.
- На вот, - С’клин очутился за его спиной столь внезапно, что Э’ри дёрнулся и резко к нему развернулся.
- Надо поесть хоть немножко, - он протягивал Э’ри половину пирожка, а вторую сам жевал.
Э’ри взял кусок и сунул себе в рот. Есть абсолютно не хотелось, а он ел, при этом бесконечно долго жуя и наконец проглатывая усилием воли. Во рту было сухо. Но и об этом С’клин позаботился. Он выставил перед собой поднос с дымящимся кла, прямо на бортик купальни, а сам в воду спустился и сел рядом, запрокидывая голову назад, кладя её затылком на жёсткий камень.
- Как же голова трещит, - пожаловался он.
Значит, выпил он тоже немало и не провожал свою вторую половинку ревнивыми взглядами.
- Праздник удался на славу, правда? – спросил он, не открывая глаз. Кадык на его горле двинулся – С’клин сглотнул. Э’ри независимо от себя тоже сглотнул. Начало пробуждаться ожидаемое желание. Вчера они об этом даже не подумали. Да что там, Э’ри не помнил, как до ложа добрался, а С’клин не захотел насиловать его. Вероятно, и сам не смог бы. Э’ри задумался и ещё над одним нюансом: у них постоянно это происходило. В большинстве случаев даже С’клин возбуждался от того, что видел возбуждённую плоть любовника. Э’ри стал просто зависим от его любви. И сейчас он чувствовал, как жар поднимается снижу живота и достигает его щёк. Благо, С’клин этого не видел. Ему и намекать не надо было, он сам мгновенно понимал. Наверное, потмоу что и сам об этом думал.
Э’ри отложил пирожок на поднос и оттолкнулся от бортика. С’клин не шевелился. Ему было хорошо. Шорох улавливала эмоции Войт’а и неосознанно передавала их своему всаднику. Даже во сне. Войт’, по всей видимости, уже не спал и разделял чувство умиротворения С’клина.
Э’ри как шагал на коленях, чтобы наполовину оставаться под водой, так на коленях и очутился перед С’клином, перешагнул одним коленом его ноги и придвинулся ещё ближе, осёдлывая его бёдра. Только тогда С’клин поднял голову и взглянул на Э’ри. Э’ри начал не с поцелуя. Едва поняв, что С’клин реагирует ожидаемо быстро – а может, он уже был возбуждён при пробуждении – опустился на него и сразу ощутил всю глубину проникновения. Было необчыно. После пьянки, с головной болью, это не было столь приятным, однако остановиться Э’ри уже не мог. С’клин обхватил его бёдра и держал крепко-крепко, наконец не выдерживая и издавая полукрик-полустон, снова запрокидывая голову назад и начиная двигаться навстречу. Так получалось ощутимее. И чего там Т’лит говорил насчёт глубины? Что она неважна? Но Э’ри был важен любой нюанс, и глубина лишь обостряла его чувства. Возможно, по сути это не слишком приятно, но если дозировать неприятное с чересчур приятным, получалась золотая середина.
Э’ри вскрикнул и разрядился. Не ожидал так быстро, даже глаза выпучил и обмяк в объятиях С’клина, который толкнулся ещё только раз, тоже задрожал и расслабился. Наверное, он позволил себе разрядиться, ибо до сего момента сдерживался, чтобы не сделать этого раньше Э’ри.
- О Скорлупа, как же мне хорошо с тобой, - прошептал С’клин. – Наверное, получи я сейчас возможность запечатлить дракона, это был бы синий или зелёная.
- Ты с ума сошёл. А кто будет летать за Шорох?
- Да, сошёл. Я ужасно ревновал, когда ты любезничал со всеми девушками из Вейров и холдов.
- Почему тогда не подошёл раньше?
- А должен был?
- Ты бы спас меня от головной боли сегодня.
Вот вам и бескорыстие С’клина. Всё-таки он ревновал. От этого признания на сердце стало светлее.
- Я не ожидал, что ты так напьёшься. Ты невменяемый был. Мне пришлось тащить тебя на себе, между прочим. Хорошо, что у меня есть Войт’.
- Что? Ты посадил меня на Войт’а? И Шорох не возражала? - Э’ри удивился и даже забыл, что они всё ещё едины. Он двинулся и почувствовал, как плоть С’клина вываливается из него.
- Она так разволновалась, что сама велела Войт’у донести тебя до вейра.
- И она не подумала, что могла бы сделать это сама? - Э’ри почувствовал горечь. Всё ещё надеялся когда-нибудь полететь вместе со своим драконом.
- Знаешь, я об этом не думал, - озадачился С’клин. – Наверное, она тоже не думала.
- А если подумает?
- Я не позволю тебе сесть на неё. Это небезопасно.
- Она моя королева. Почему мне должно быть с ней опасно? – ринулся защищать её Э’ри.
- Ты сам знаешь почему. Она не умеет летать спокойно. Она тут же забудет о всаднике и начнёт кувыркаться. Ты упадёшь и разобьёшься. И что тогда мне делать?
- Я ещё никуда не сел, не упал и тем более не разбился, - опустил его на землю Э’ри. – Но это более чем неестественно – иметь собственного дракона и не видеть неба.
- Э’ри, перестань.
- Ты знал, что однажды я заговорю об этом всерьёз. Так вот, считай, что заговорил. И если все так думают о моём драконе, то я сегодня же спрошу у Т’ринжа разрешения испытать совместный полёт.
- Ни за что, - отрезал С’клин, хмурясь. – Никуда ты не пойдёшь, особенно к Т’ринжу. А если и пойдёшь, он всё равно откажет.
- Как же! Помню! Потому что мы с Шорох представляем небывалую ценность для Перна! Держите её только как производительницу. Это унизительно.
- О нет, - С’клин рукой глаза закрыл. – Если продолжишь, мы поссоримся.
- Ты же уже получил свою долю удовольствия. Чего тебе сейчас терять?! – зло выпалил Э’ри, жалея о настойчивости, с какой полез к нему со сволей любовью. Он встал, орошая любовника водопадом, стекающим с него, и шагнул из купальни.
- Постой! – запоздало махнул за ним рукой С’клин, сам подскочил. – Ты постоянно начинаешь какие-то истерики. Тебе самому не надоело?
- Если устал, так и скажи. Я тебе ничего не навязываю.
- Э’ри!
- Ты только что оскорбил моего дракона! – со злостью Шорох выдал Э’ри, сцепив зубы. – Моего! Дракона!
- Нет! Я просто говорил правду.
- А мне такая правда не по нутру.
- По нутру или нет – но это правда. И ты ничего с этим не сделаешь. Да подожди ты! - С’клин догнал его уже в проходе и развернул к себе, дёрнув за руку.
- Это что? Семейная ссора? - Э’ри смотрел на его крепко сжатые пальцы на своём запястье.
- Может быть. Если тебе не хватает ума подумать о себе, то это буду делать я.
- Ты и так постоянно за меня думаешь. Я уже утратил половину своей личности, - Э’ри себя пальцем в грудь ткнул. Он очень хотел сейчас уйти, оставив С’клина испытывать глубокую вину. Хотел и не знал, что будет дальше. Он и правда поступал глупо, совсем по-детски. Возможно, он и правда ещё не созрел для взрослых решений, а С’клин уже давно остепенился. Только эта его степенность сейчас ужасно подавляла Э’ри.
Шорох мгновенно уловила недовольство всадника, едва проснулась. Она зарычала.
- Отпусти, - Э’ри дёрнулся. С’клин не знал того, что знает он. Надо было поскорее успокоиться, пока Шорох не взялась за старое. Она уже не сидела на Площадке Рождений и Войт’ не играл роль её защитника и заместителя наседки.
- Нет, мы с тобой сейчас очень серьёзно поговрим о полётах, хочешь ты того или нет, - настаивал С’клин.
- Не хочу.
- Я тебя не спрашиваю. Мы поговрим – и точка.
Шорох окончательно пробудилась и поднялась на лапы.
- С’клин, Шорох…
- Не надо прикрываться Шорох, - С’клин не повреил.
- С’клин, она злится!
Они застыли без движения посреди прохода абсолютно голыми. С’клин растерялся. Он явно слишком рассчитывал на неприкосновенность свою и Войт’а, раз у золотой и бронзового такая крепкая любовь. Но Шорох уже утратила материнские чувства, и она находилась не в цикле. Даже Э’ри не знал, чего от неё ждать, поэтому справедливо рассудил, что она могла стать раздражительной и снова всецело претендовать на своего всадника.
- Э’ри, пожалуйста, хотя бы просто подумай, что ты делаешь. Никто не считает тебя неполноценным. И никто не видит в Шорох полудракона. Если бы это было так, люди опасались бы отдавать своих детей во время Поиска, а К’лафор не умолял бы Т’ринжа отдать ему одну из золотых. Перестраховаться – это нормально. Шорох непредсказуема – ты сам это прекрасно знаешь, но продолжаешь спорить со мной только ради упрямства.
«Он неправильно тебя любит», - изрекла Шорох.
- Только не пытайся объяснить ему, как это надо делать, - взмолился Э’ри. Если С’клин начнёт любить его как дракон, Э’ри точно не выживет.
- Что? - С’клин упустил ниточку разговора.
- Я говорил с Шорох. И она недовольна.
- Мной?
Им нельзя ссориться, особенно сейчас, когда Шорох внимательно следила за развитием ситуации. Э’ри подавил раздражение. Он глубоко вдохнул, задержал воздух и выпустил его. Лучше думать о любви, а не о житейских деталях, среди которых всегда найдётся куча неприятных. Э’ри потянулся к С’клину и закрепил перемирие поцелуем. Кажется, С’клин всё понял и не стал искушать судьбу. Шорох успокаивалась и снова укладывалась, на сей раз она не собиралась спать.
- Ничего, - С’клин оторвался от Э’ри, пригладил его мокрые волосы. – Возвращайся в купальню, тебе надо помыться.
- А тебе?
- Приму ванну у себя.
- Ты обиделся?
- Разве у меня не было повода?
- С’клин!
- Пожалуйста, Э’ри… – он шагнул мимо и только руку назад вытянул раскрытой ладонью, останавливая Э’ри. Не смотрел, второй рукой снова глаза закрывал. Наверное, голова у него трещит не хуже, чем у самого Э’ри. – Если мы продолжим сейчас, то точно поссоримся.
Сказал и исчез во внутренних покоях. Он ведь не обиделся совсем? Он ведь вернётся? Э’ри стоял как к месту прикованный, с выпученными глазами. Его охватывала прохлада, а он просто ждал, что С’клин вернётся и как всегда скажет, что всё хорошо. А он ушёл. Э’ри сам за ним двинулся и застал в момент, когда он затягивал вчерашний наряд, чтобы добраться до своего вейра. Снаружи уже захлопал крыльями Войт’. Он слишком задержался перед входом. Э’ри понял, что он опасается Шорох, и вздохнул с облегчением, когда всё-таки камень зацарапали драконьи когти. Войт’ приземлился и вошёл в вейр, приветствуя избранницу. Она оставалась настороженной. Она позволила ему потереться носом о свой нос, но больше не ответила ни на одну его ласку.
- С’клин, ты ведь не уйдёшь совсем, правда? - Э’ри с ходу выпалил.
- Не уйду, - заверил С’клин, кажется, оттаявший, и даже улыбнулся, а потом подошёл и чмокнул в волосы. – Правда.
Т’лит всё рассказывал как будто с юмором. И о ссоре с возлюбленным он поведал в той же манере, хотя ему было совсем не до смеха. Он злился и чуть ли не локти кусал от досады. Да и началось с пустяка. Т’лит страшно сетовал на моменты, когда у мужчины не получается разбудить свой орган. У них со Ш’нитом это случилось два раза подряд. Причём не смог именно Т’лит, из-за чего выслушал подозрение в неверности. Ш’нит, оказывается, тот ещё собственник. Э’ри самому рассмеяться хотелось, выслушивая, как Т’лит честит своего благоверного на все лады. Но они и правда поссорились.
Э’ри недоумевал от беспочвенности подозрений. Может быть, Т’лит просто устал. Он как проклятый сражался, а его Рихт’а давала фору половине драконов всех цветов. Они оба выкладывались полностью. И также Т’лит мог заболеть. Чувствовал он себя отлично, но не получалось проявить себя в объятиях любовника. Э’ри неосознанно беспокоился и решил намёками, между делом, поинтересоваться у старого целителя Вейра, в чём может быть причина.
И Э’ри рассмеялся, когда С’клин в бессилии застонал и рухнул на него, тут же зажимая в объятиях.
- Ничего смешного я тут не вижу, - будто обиделся он и в то же время словно извинялся.
- Что, не встал? – поддразнил Э’ри. – Теперь ты думаешь, что я начну тебя подозревать? Что ты ко мне остыл или нашёл кого получше? У кого нет постоянных истерик.
- Не говори глупостей, - взмолился С’клин. – Наверно, погода меняется.
- Раньше она на тебя не влияла.
Э’ри завозился в попытках выбраться из-под него, но С’клин продолжел удерживать.
- Да не убегу я, - заверил Э’ри. – Получится завтра. Ты и так меня всего залюбил. Мне порой кажется, что если мне даже дракон вставит, я не почувствую ни капли боли.
С этой ситуацией надо было что-то делать. С’клин старался извиниться в своей манере, а Э’ри чувствовал непрекращающийся жар внутри. Он не находил себе удобного положения, ибо ему разрядиться как раз следовало. Он чувствовал, что покраснел весь от переизбытка эмоций, от горячего тела С’клина, прижатого к нему, от пота, окутавшего его с головы до ног. Он поелозил спиной по ложу. Получилось потереться плотью о живот С’клина. Лучше не стало.
- Давай ты меня отпустишь, - предложил он.
- Ни за что.
- С’клин! Мне неудобно.
- Мне ещё больше неудобно.
Он действительно переживал из-за неудачи. И переживал не потому, что стыдился какой-то там осечки, а потому, что привык к регулярности. Э’ри, наверное, то же самое почувствовал бы, если бы не смог. Засыпать с неудовлетворённостью очень сложно.
- С’клин, отодвинься немного, - попросил Э’ри тихонько, руку просунул между их животами и нащупал свою плоть.
С’клин только тогда вспомнил о потребностях партнёра и сам помог ему, сам вытер и снова сдавил в объятиях.
- Что, так плохо? – спросил Э’ри так же тихо.
- Нет, всё в порядке. Если тебе нормально, то и я спокоен.
Э’ри вспомнил о Т’лите с партнёром. Не мог выбросить из головы, потому как моменты очень уж совпадали. И смешно, и грустно. Грустно за друга, ибо Ш’нит совсем разобиделся и даже уже несколько дней не залетал в вейр Рихт’ы. Но он не такой человек, чтобы долго держать зло. Он подумает, раскается и вернётся в объятия возлюбленного. Они просто не могли поссориться всерьёз. Они не имели на это права. Если они разойдутся, то что же думать Э’ри? Ждать, когда С’клин его бросит?
- Скоро совсем похолодает, - чуть погодя прокомментировал С’клин, наконец переворачиваясь на спину. Они так и остались голыми, только руками переплетались. Э’ри чувствовал, как пот, испаряясь, холодит кожу. Он подтянул самую толстую шкуру и одел их обоих.
- Надо выпросить у Далуны настоящее одеяло. Чего мы всё время какими-то кусочками накрываемся? – мирно возмутился С’клин. – Уж ты-то, золотой всадник, должен хоть какие-то привилегии получать.
- Мне без разницы, чем я одеваюсь. Будет холодно – набросаем шкур побольше.
- И ты снова простудишься, как прошлой зимой.
- В Исте зимы не такие суровые, как на севере.
- Твоё тело всё ещё слишком слабое и незакалённое. Ты мигом заболеешь, - ничуть не поверил в его довод С’клин. – Шорох может войти в цикл в любой момент, даже сразу, как снег сойдёт. У неё физиология совсем перепуталась.
Они некоторое время помалкивали. Э’ри начал засыпать, но чувствовал, что партнёр не спит. Это ему мешало. С чего он вообще взял, что он не спит. Но не спала Шорох, растревоженная тем, что не получила дозы своего эмоционального удовольствия. А значит, не спал Войт’, который перехватывал состояние своего всадника. Как же драконы всё усложняют. Обычные человеческие отношения – а как будто и не свои вовсе.
- С’клин, ты не спишь? - Э’ри повернулся к нему.
- Нет.
- Я надеюсь, что она взлетит весной. Когда всданикам с первым теплом прибавится работы из-за Нитей, всем нужна будет хорошая новость. Но я боюсь знаешь чего?
- Чего? Что она не отложит королевского яйца? – раскусил его С’клин.
- Ах ты… Нечестно шпионить за мной через драконов. Я с тобой хочу поговорить как обычный человек.
- Прости, я просто привык. Никогда ведь не узнаешь, что на уме у твоей золотой.
- Это да, - вынужден был согласиться Э’ри. – Она и меня порой пугает. Но разговор не о том. Что если и правда у нас не будет золотых яиц.
- Э’ри, любая королева приносит кладки без золотых яиц. Королевское яйцо – это скорее событие, чем обыденность. Ни разу в истории Перна не было столь удивительной королевы, которая плодила бы матерей рода после каждого цикла. И я уверен, что пока у Шорох много сил, она не раз порадует нас.
Э’ри помолчал, принялся пальцем возить по груди С’клина, снова мысленно сравнивая свои тощие телеса с его. Тут и посмотреть есть на что, и пощупать, и погладить, и помять. Э’ри проделывал всё это с методичной неторопливостью.
- С’клин…
- Что?
С’клин не злился. Наверное, он уже совсем свыкся с недостатком Э’ри вечно придавать значение чему не следует и раздувать из всего проблему. Но Э’ри не заметил, как одна из таких мыслей всё-таки дала всходы в его сознании.
- С’клин, а что если нам правда попробовать?
- Что попробовать? – заинтересованный взгляд.
- Ну, мы с тобой уже целый оборот вместе. Ты хорошо знаешь Шорох, изучил её привычки. А значит мы должны с ней совладать.
- Клянусь Скорлупой, я не понимаю, о чём ты говоришь! - С’клин заволновался.
- Я о полётах. Я говорю о нашем с ней полёте. Она никогда не была против. Она просто не просила меня сесть на неё.
- Ни за что! – отрезал С’клин. – И я неоднократно объяснял тебе почему.
- Но мне обидно, что я не могу, как все остальные.
- Шорох особенная. И тебе пора бы это уже усвоить. Хочешь крылья – у тебя есть Войт’. Я даже не против, если ты один сядешь на него, без меня.
- Войт’ – это Войт’. У меня есть собственный дракон. И я не хочу, чтобы её воспринимали только как производителя драконов.
- Никто её так и не воспринимает. Она является талисманом Перна. Всего Перна, а не Исты и Телгара. Исполняя песни о спасителях Перна, арфисты не упускают случая вспомнить и о Шорох. Разве не она в самый напряжённый момент осчастливила нас надеждой?
- На Перне всё ещё много продуктивных королев. А если бы Шорох имела такое огромное значение, про неё давно сложили бы балладу.
- Я уверен, такая баллада уже есть. Просто написали её недавно, поэтому она ещё не докатилась до нас. Да и времени с Рождения прошло совсем немного.
- А с момента, как она отложила яйца – полно.
- Хорошо, я сам наведаюсь в Форт-холд и встречусь с мастером-арфистом.
- Не смей, - воспротивился Э’ри.
- Тебя же это беспокоит.
- Это будет выглядеть, словно я требую прославить мою королеву.
- Ничуть, - С’клин качнул головой. В таком настроении он вообще сегодня не заснёт. – Я просто поинтересуюсь. Может же всадник шутя спросить, не придумали ли ещё истории про подвиги золотой?
- Какие там подвиги, - Э’ри сдался. – Обычный брачный полёт, обычная кладка. Может, чуточку получше, чем у остальных.
- Может быть, на фоне Падений эти события и кажутся обычными. Но сама Шорох отнюдь не обычна. И ты меня уже замучил.
- Я слишком навязчив, да?
- Немного, - уклонился С’клин.
- Наверное, немногие смогли бы меня терпеть так долго, - Э’ри вздохнул и устроил голову на его плече. – Обними меня.
Он почувствовал, как такая же горячая рука, как и сам С’клин, обхватывает его со спины и останавливается на плече. Какая же длинная у него рука. С’клину и этого показалось мало, он повернулся на бок, лицом к партнёру, чмокнул его в нос и обнял второй рукой.
- Спи, - скомандовал он. – Собирайся с силами, а завтра я тебе покажу, что бывает от воздержания.
- Ты ужасный развратник.
- Нечего было меня постоянно соблазнять. Я человек падкий, а к хорошему быстро привыкаешь.
- Но в комплекте с хорошим идёт и всё то, чем я усложняю тебе жизнь.
- У всех есть недостатки. С твоими я готов мириться.
- Почему?
- Потомоу что люблю тебя вместе с ними, - С’клин ещё раз чмокнул его, заверяя в истинности своего заявления. – Если не прекратишь болтать, я снова тебя заведу и буду мучить, пока сам не созрею.
Угроза подействовала. Хотя скорее не угроза, а просьба угомониться и позволить им обоим заснуть. Э’ри прислушался к его просьбе, поэтому просто смотрел на его лицо. На его не такое уж красивое лицо. И чего такого смазливого видят в нём женщины? С другой стороны, в Э’ри ведь не было и этого: хиляк с кучей комплексов. А С’клин любил его таким. Нашёл же за что.
С’клин долго лежал с опущенными веками. Э’ри всё любовался им, пока не понял, что он заснул. Тогда он и сам попытался. И неожиданно у него это легко получилось.
Хоть Иста и находилась на юге Северного континента, зимы всё равно стояли холодные, со снегом. Зима – это единственное время года, когда всадники могли немного расслабиться. Не выносящие холода Нити погибали в атмосфере и не приносили никакого вреда. И всё равно Вейры высылали разведчиков на каждое предстоящее Падение. Если с неба сыпалась чёрная пыль, то он давал отбой. А если стоял недостаточный мороз, Вейр поднимался на встречу с врагом. Правда, такое случалось обычно в Айгене или Исте. На севере было куда холоднее.
Э’ри поёжился, резко вырываясь из сна.
«Ты проснулась», - тут же прокомментировала Шорох.
Она опять забыла, что он мужчина. Когда она забывалась, обычно наступало обострение её болезни. Потом она медленно приходила в себя до следующего раза. Благо, обострение не выливалось в акты агрессии, а проявлялось лишь в забывчивости и отношении к другим драконам, а то и всадникам. В такие дни Э’ри нельзя было садиться на Войт’а. Шорох и в обычные-то следила за ним в оба глаза, но всё же позволяла и сама всегда летала рядом. И рядом был С’клин. Всегда. Как будто Э’ри боялся чужого дракона, хотя получил полное разрешение пользоваться услгами бронзового. Войт’ не возражал. Он приветствовал Э’ри радостным гудением. Но Э’ри отлично представлял, откуда такая реакция. Э’ри доставлял удовольствие его всаднику. А то, что нравится всаднику – для дракона всегда хорошо. И люди, которые нравятся всаднику, заслуживают отдельного внимания.
Э’ри опасался момента, когда Шорох задумается над тем, почему её всадник не садится на неё. А когда она начала засматриваться на мелькающие там-сям пары, он заволновался, но слова не сказал ни С’клину, ни Т’ринжу, хотя должен бы. Он поступил безответственно. Если Шорох доросла до новшества, то она будет думать о нём постоянно и однажды сделает.
«Я проснулся», - ответил Э’ри, тихонько, чтобы не потревожить возлюбленного, выбираясь из-под одеяла. Прохлада охватила его с ног до головы. Он сразу же потянулся за одеждой. Сегодня надо облачиться потеплее, потому что небо с вечера хмурилось, обещая непогоду.
«Я хочу полететь», - сказала Шорох.
Он знал, что она имела в виду. Уже полную семидневку она встречала его этой незамысловатой фразой, а перед взором сразу вставали картинки с драконами, несущими всадника. Сейчас было слишком рано, весь Вейр ещё спал, наверное, кроме обитателей кухни и сторожевого дракона.
Э’ри не хотел постоянно ей отказывать. Ему становилось не по себе, когда он представлял самые ужасные последствия. Он помедлил, поправил куртку и опустился на корточки перед С’клином.
- С’клин, - тихонько позвал он, - ты спишь?
Вымотавшийся на вчерашнем Падении, закончившемся только с первой звездой, С’клин едва не попал под клубок Нитей, чудом избежал ранения. А от такого клубка оно наверняка получилось бы тяжёлым, если не смертельным. Люди в темноте плохо видят. Зато дракон не подкачал, ушёл в Промежуток, спасая и себя, и всадника.
- Сплю, - не открывая глаз, сонно ответил С’клин.
- Можешь со мной поговорить?
- Попозже, - С’клин сделал усилие, разлепил веки и снова сомкнул их. – Я тоже тебя люблю.
Он уснул так же быстро, как проснулся. Возможно, он не осознал даже, что несколько мгновений провёл в реальности. С’клин выглядел даже немного измождённым. Сам похудел к зиме, а ещё пытался упрекать Э’ри.
Э’ри чмокнул его в губы и встал.
«Я хочу полететь», - настаивала Шорох.
«У меня даже ремней нет», - выходя из внутренних покоев, молвил Э’ри.
«Ремни есть у Войт’а».
Ремни Войт’а висели в королевском вейре. Вчера после купания С’клин так и бросил их где попало, а Э’ри подобрал и повесил в вейре Шорох.
«Ремни Войт’а могут быть тебе малы», - заметил Э’ри.
Он мысленно представил их двоих, сидящих на кромке в лучах полуденного солнца. Войт’ был мельче лишь чуть-чуть. Шорох достигнет максимального размера лишь после трёх оборотов. Королевы взрослеют медленнее боевых драконов. Так было заведено природой, и никакой человек не мог этого изменить.
Шорох нависла над ним, положила между ним и покоями хвост и пригрозила:
«Я схвачу тебя и понесу в лапах».
Слишком чётко думала для обострения своего безумия. Это даже пугало. Очень редко Шорох просто общалась со всадником, словами, силясь понять речь, а не образ.
Она могла схватить его и вынести из вейра. Э’ри заставил себя не сердиться, чтобы не расстраивать её. И Э’ри тоже хотел летать на своём собственном драконе. В конечном итоге, никто мог и не узнать, что они сделали на самом рассвете. Вейр спал после сражения и вряд ли проснётся раньше, чем солнце немного согреет начавшую подмерзать за ночь землю. Он взялся за ремни Войт’а, хорошо обработанные и смазанные, где положено. Все крепёжки были начищены, кожа практически новая. С’клин часто менял упряжь. Он был ответственным всадником, не как его любовник.
Э’ри закончил подтягивать ремень, застегнул его на самую последнюю позицию. Ему казалось, что упряжь всё равно немного маловата. Он волновался. Если у них получится, никто больше не сможет ограничивать их. Они будут летать, хотя бы и без Промежутка. Э’ри и сам чувствовал, что Промежуток – это табу. Шорох, хоть и наблюдала за собратьями, так ни разу и не заикнулась об их исчезновениях и появлениях.
Шорох опустила голову на пол, лапой, как длелали все драконы, подсадила Э’ри себе на шею, где он устроился меж двумя отростками гребня, и наконец встала на все четыре лапы, вознося его под потолок. Она была огромна, куда выше Войт’а. Она медленно, величественно двинулась к выходу. Ещё не совсем рассвело, или всё дело было в облаках, плотно закрывших небо, но Э’ри с Шорох ворвались в сумерки. Поначалу он вцепился в её гребень изо всех сил. Когда она ухнула вниз, не сразу раскрывая крылья, у него дух захватило от страха. Он заставил себя не бояться. Он хотел доверять Шорох. Он должен ей доверять, ведь если он упадёт, будет ужасно больно. Боль – это лучший способ остановить золотую. Она сделала круг в небе. Её тихонько приветствовал сторожевой дракон и снова воззрился вдаль. Кажется, дежурные не заметили седока на её шее. Наверное, они даже не подумали, что кто-то осмелится сесть на Шорох. А она легко, как пёрышко, несла Э’ри и лопалась от счастья и гордости за свой подвиг. Э’ри расчувствовался, прильнул к её гребню, несмотря на его жёсткость, погладил его.
- Давай полетаем за пределами Вейра, а то кто-нибудь обязательно увидит и остановит нас.
«Они не смеют», - отрезала она.
- Да, не посмеют.
Ещё как посмеют, особенно Т’ринж. Он будет вне себя. Но размолвка с ним и вполовину не так сильно тревожила Э’ри, как объяснение со С’клином. Но Э’ри ведь – золотой! Почему он должен оправдываться? Тем не менее, он чувствовал, что поступает неверно.
- Мы немножко полетаем и сразу вернёмся в вейр, - скомандовал он. – Не хочу, чтобы кто-то нас заметил.
Э’ри видел летящие внизу земли: леса и полувозделанную землю. Холдеры ещё не добрались досюда, только пытались распахать целину, чтобы расширить владения и поселить на них своих детей. Перн развивался. Обитаемые земли росли в размерах с каждым оборотом. И с каждым Оборотом Вейрам приходилось всё больше территорий защищать. Перну просто необходимо больше королев, чем было в начале Интервала.
Э’ри смотрел на эти зелёные земли и воспринимал жизнь всадника в другом свете. Это было чудесно – летать на собственном драконе. Шорох сделала попытку перевернуться, но Э’ри удержал её мысленно и вслух объяснил, почему этого делать не надо:
- Шорох, малышка моя, пожалуйста, не забывай, что ты летишь не одна. У меня нет крыльев. Если я упаду, то разобьюсь.
Она успокоилась. Но Э’ри пришлось по меньшей мере трижды напомнить ей о себе. Для боя она явно не пригодна. Она отвлечётся во время Падения и не только уронит всадника, но и попадёт под клубок Нитей. Она просто летала, как делала это всегда. И всадник на спине очень быстро стал для неё обыденностью. Она испытала новшество и тут же забыла о нём. Она полетела стремительно, высоко, потом спикировала и помчалась практически над самой землёй, сохраняя высоту в три длины дракона. Она высматривала добычу. Ей приходилось охотиться на диких цеппи вокруг Вейра. Но Э’ри не одобрил её рвения именно сейчас.
- Шорох! – вскричал он, цепляясь за неё. Со стороны Вейра послышался шум – это ревели драконы. Наверное, пропажа уже обнаружена. С’клин, не встратив свою вторую половинку, забил тревогу, особенно когда Войт’ сказал, что Э’ри улетел с Шорох.
- Шорох, остановись! – вскричал Э’ри. Ему было страшно, потому что она уже увидела цеппи и теперь мчалась за ним, повторяя все его манёвры. Она не слушала никого, даже всадника. Э’ри пытался дозваться её, но не мог. В конечном итоге, у него просто голос охрип, а грудь уже ужасно болела из-за жёсткого гребня, к которому он прижимался.
На очередном манёвре, когда Шорох резко развернулась, чтобы схватить добычу, Э’ри услышал громкий хлопок. Он насторожился, пытаясь определить, откуда исходил звук. А когда он поехал вбок вместе с ослабшими ремнями, поздно было пытаться закреплять концы. Он ухватился изо всех сил, но гребень был слишком большой и гладкий – и его руки соскальзывали.
- Шорох! А-а-а-а!!! – заорал он наконец во весь голос, когда она уже вонзила зубы в трепещущую жертву. Э’ри мало волновал пойманный цеппи и триумф золотой.
«Я поймала его», - похвасталась Шорох и наконец развернулась.
А Э’ри падал, тщетно махая руками в поисках опоры, за которую можно было зацепиться. Он кричал и падал. Когда падает кто-то другой, легко представить, как растягивается время перед смертью. Но для него время летело так быстро, что он ни о чём не успел подумать. Он даже о Войт’е вспомнил за миг до падения. Он сильно ударился о холм и покатился по нему, по пути встречаясь со всеми деревьями. Шорох ревела где-то наверху, трещали кусты, в ушах стоял грохот, лицо то и дело сталкивалось то с жёстким, то с мягким, но предельно холодным. Он даже не помнил, как защищаться от падений. Да и смысла не было. Упасть со стула или со спины дракона в небе – две совершенно разные вещи.
Когда движение наконец прекратилось, Э’ри глотал собственную кровь, которая лилась то ли из носа, то ли с разбитых губ, то ли из прокушенного языка, то ли из горла. От боли он не мог пошевелиться, а из глаз слёзы текли. Он только промычал что-то нечленораздельное, мечтая избавиться от этой проклятой боли. От этого чувства, будто мир на нём одном сошёлся и разом решил выплеснуть все неприятности, на какие он был способен. Э’ри умирал прямо тут, один посреди открытых равнин, на белой от инея земле, и снова ревел, оплакивая свою участь. Ревел и кровь глотал. Даже сглатывать было больно, а порой и не получалось.
Шорох тоже ревела, но она ревела без слёз, оглашая громовыми звуками все окрестности. Если Вейр и спал, то сейчас точно вскочил на ноги. Каждый всадник, что вырвался из сна, пытался осознать, что происходит. Часть из них наверняка подумали о Нитях. Другая часть уже спрашивала своих драконов о причине суматохи.
Шорох появилась перед ним, тыкая мордой ему в лицо. Она перевернула его, больно ударив носом по груди. Э’ри взвыл и таки согнулся пополам от боли. Он осознал, что может двигать и ногами, и руками. Значит, позвоночник не сломан. И он всё ещё был жив, и чувствовал раздирающую боль. И давился кровью. Он ей вообще чуть не захлебнулся, надсадно раскашлялся, раздирая себе ещё и лёгкие. Он не находил себе положения, чтобы хоть чуть-чуть унять свои мучения. Он елозил по ледяной земле до тех пор, пока не увидел над собой человеческую фигуру.
- Э’ри! – кричала фигура мужским голосом. – О Скорлупа! Немедленно пошлите за мастером-целителем!
Не каждый удостаивался такой чести. Самого мастера-целителя вызывали только к важнейшим особам на Перне. Но и сей факт ничуть не улучшил настроения Э’ри.
- Как ты? – звал его всё тот же голос.
- Расступитесь! – рявкнул на всех голос Т’ринжа.
Э’ри не видел С’клина. Ему хотелось обнять его, но даже объятия причинили бы ему немыслимую боль. Но Э’ри не видел его и начал волноваться, что С’клин обиделся из-за того, что Э’ри не послушал его. Более того, взял его упряжь и разорвал.
- Она её не подпускает! – очередной голос.
- Угомони Шорох, - распорядился Т’ринж. – Клянусь, она хочет растерзать целительницу!
- Шо… - Э’ри закашлялся, но продолжил мысленно:
«Шорох, она хочет помочь мне».
Шорох буйствовала, пока не показала прибывшего Войт’а. Только Войт’ сейчас мог воздействовать на неё. Он оттеснил её от группы собравшихся людей и уговаривал безостановочно.
- Э’ри! – над ним возникло лицо С’клина. – Ты как, Э’ри?! Что с ним?! Он сильно разбился?! Хлоди! Пропустите же её!
- Почему все бездействуют? – перекрыл все остальные голоса Т’ринж. – Я приказал привезти мастера-целителя!
- За ним уже послали, предводитель, - заверил кто-то.
Э’ри уже мало волновало, кто вокруг него собрался. Его не заботило, что Хлоди, женщина-целитель Иста-Вейра, прямо при всех начала стаскивать с него одежду, хотя вряд ли она снимет её всю. Она пыталась хотя бы оценить повреждения. Э’ри всё это понимал, но оно перестало иметь значение, потмоу что он держал за руку С’клина и продолжал всхлипывать:
- Прости, С’клин. Я правда не хотел.
- Тссс, - тихонько остановил его излияния С’клин.
- С’клин…
- Всё. Будет. Хорошо. Ты веришь мне?
Э’ри дважды кивнул и снова сглотнул кровь, после чего опять раскашлялся. Его перевернули, чтобы он не захлебнулся.
- Он сильно разбился? - С’клин говорил с кем-то другим.
- Нужно более тщательное обследование. Но на мой взгляд, жить он будет, - ответила невидимая целительница. – А теперь помогите мне доставить его в Вейр. Кто-нибудь вспомнил про носилки?
Судя по всему, никто не вспомнил. Зато всадники снова замельтешили. Постоянным оставался только С’клин и Т’ринж где-то позади него. А Э’ри крепко удерживал возлюбленного, чтобы не потерять его во тьме, куда он и устремился миг спустя.