Фареон под наблюдением С’клина опустил кофту Э’ри до самого пояса, наконец закрывая от прохлады его горящее жаром тело. Мастер-целитель уже второй месяц регулярно наведывался в Иста-Вейр, но Э’ри никак не выздоравливал. Зима явно не шла ему на пользу. Пролежав ничком несколько дней, он смог вставать. Синяков набил себе при падении практически на всё тело. Вдобавок выбил левое плечо из сустава, сломал ногу и четыре ребра. После его опрометчивого полёта Шорох уяснила, что летать со всадником нельзя, и успокоилась. Она как и прежде смотрела на других драконов, но не пыталась ничего постичь. Она почти безвылазно сидела в вейре с начала зимы и обзавелась прежней привычкой ограничивать общение Э’ри с другими всадниками. Только С’клину не доставалось. Мастер-целитель тоже не вызывал в ней доверия, но его приводили через внутренние ходы. Она терпела. Она проявляля всё своё мужество, чтобы не ринуться выливать своё недовольство на непричастных людях и драконах.
- Я не умру? – спросил Э’ри.
Фареон убрал инструменты во вместительную сумку и заверил:
- Когда это мастер-целитель позволял своему пациенту умереть? Ты просто подхватил простуду. Зима скоро кончится – и сразу пойдёшь на поправку.
- Только всё тело ломит, как в тот день, - сознался Э’ри.
- Потому что ты поправиться не успел, как подхватил лихорадку, - вмешался С’клин. Он встал, понимая, что осмотр закончен, и поклонился мастеру-целителю. – Благодарю тебя за помощь и выполню все назначения.
- Придётся сделать другое лекарство, - Фареон не улыбался, что было бы хорошим знаком. Э’ри ждал его улыбки или подбадривающих слов, но так и не дождался. Ему жутко стало. А вдруг он вообще не поправится. За последнюю семидневку ему стало хуже. Он метался в бреду от жара, мгновенно проваливался в сон и так же быстро выныривал из него, ощущая все мучения осознанно. С’клин не мог постоянно находиться при нём. В такие дни его заменяла мама, с которой снимали её обязанности. Э’ри всё ждал, когда драконы возвестят о возвращении раненого С’клина, а то и заведут скорбную песнь. Но С’клин был опытным воякой и просто так не позволил бы себе погибнуть. Во время обострения лихорадки Э’ри всё видел в преувеличенном свете.
С’клин только раз вернулся раненым, совсем легко. Нить коснулась его запястья самым кончиком, даже не успела тронуть Войт’а, как они оба ушли в Промежуток и сразу же вернулись в строй. Но рука у него болела долго, прежде чем совсем зарубцевалась. А Э’ри взял в привычку целовать его свежую отметину.
- Мне уже получше, - заверил Э’ри. Ещё месяц назад я думал, что умру.
- Месяц назад, может быть, и мог бы, - Фареон не стал темнить. – Тебе нужно постоянно находиться в тепле. Тогда и сломанные кости перестанут так ныть.
- Но в королевском вейре тепло, - заверил Э’ри.
Вейры подтапливались тем жаром, что источает сама земля. Он же и раскаляет песок на Площадках Рождений. Жилища всадников, что находились ниже, отапливались лучше верхних. И еда через подъёмник всегда доставлялась горчей.
- И ты всё время сидишь только в вейре? – не уступал Фареон.
- Я же должен дышать свежим воздухом. Но я тепло одеваюсь. Да и костыли мне сделали удобные. На больную ногу не наступаю.
Зима в этом году выдалась холодной. Э’ри давно не видел столько снега. В начале зимы Нити ещё падали, а потом разведчики начали приносить вести о чёрной пыли, сыплющейся с неба. Чёрная пыль никому не приносила вреда, наоборот, даже удобряла почвы. Вейр теперь редко вылетал на Падения. За последние две семидневки – ни разу. Но зимы в Исте непродолжительные. Хотя бы два-три месяца всадникам и драконам можно отдохнуть. Лучше обстояли дела на севере, где зима пришла чуточку раньше и была куда холоднее. Зато Айген, ещё один южный Вейр, на днях вылетел на Падение, очень непродолжительное, потому что вскоре Нити прямо на глазах начали превращаться в пепел. Всадники всё равно патрулировали небо, пока оно не очистилось.
- Мне не нравятся хрипы в твоих лёгких, - честно предупредил Фареон. – Если сейчас не побережёшься, станет куда хуже. И если не станешь выполнять моих предписаний, даже лучший из когда-либо существовавших мастеров-целителей не спасёт тебя.
Фареон пригрозил указательным пальцем.
- Да и осунулся весь, - с досадой добавил С’клин. – А я обрадовался, что ты начал немного отъедаться.
- Питаться ему и правда надо очень хорошо и много, - Фареон обратился к С’клину. – Проследи уж за ним. И чтоб босиком не бегал. Даже до стола нельзя. Для чего-то люди придумали обувь. А ты, даже не стесняясь, при мне, шмыгнул из-под одеяла с босыми ногами.
Э’ри принял упрёк и тут же заверил собеседника:
- Обещаю больше так не делать. Но я и подумать не мог, что моя простуда настолько серьёзна.
Он довольно ловко начучился использовать костыли, хотя за последние дни мог наступать на ногу, не подвергая её особой нагрузке. Он и без костылей мог, если за что-нибудь держаться. Только обувь на ногу было надевать трудно. Нога словно немела, а при нажиме на неё снова начинала болеть, особенно если сильно надавить на ступню.
- Была бы просто простуда, давно бы уже пришёл в себя. Ты застудил себе всё, что можно.
- Это всё его рвение исполнять свои обязанности перед Вейром, - сокрушённо выделил С’клин. – Я прослежу, чтобы он не вылезал из-под одеяла.
- Нет-нет, - Фаерон дважды махнул головой. – Сейчас ему нельзя постоянно лежать. Э’ри должен двигаться, чтобы болезнь не перетекла в отёчную форму. Если он так уж стремится взвалить на себя прежние обязанности, то лучше пусть помогает в нижних пещерах, а не снаружи. И, ещё раз, тепло одеваться.
- Я прослежу за этим, - пообещал С’клин.
- Я и сам всё прекрасно слышу и понимаю, - буркнул Э’ри. – Не надо со мной носиться как с младенцем. Я просто заболел. И я не бегал босиком по снегу, я не пытался выходить на улицу без куртки.
- Твой организм слишком ослаблен, - С’клин словно забыл о мастере-целителе и приблизился к ложу, где Э’ри уже кутался в одеяло. – Я говорил, что тебе не хватает выносливости. Как был тощим, так и остался. Ты даже не растёшь. И всё из-за того, что слишком сильно слился с ней, - он указал жестом на вейр Шорох.
- А как я должен был с ней слиться? Она же мой дракон!
- Я понимаю, что все сливаются, но обычные драконы не воздействуют на всадников так угнетающе. Шорох больна, и тебе от этого сильно достаётся. А я думал, что хоть за последний оборот ты перестанешь нервничать.
- Спокойствие духа – это залог здоровья, - кивнул Фареон, потирая подбородок. – Я не всадник и не могу представить себе вашей связи с драконами, но если многое зависит от Шерхат’ы, то лучше бы начать с неё.
- С неё? - Э’ри вылупился на него.
- Что нужно дракону, чтобы он чувствовал себя удовлетворённым и спокойным?
Э’ри переглянулся со С’клином. Последний сам и ответил:
- Но у неё всё есть. Просто её настроение меняется столь резко, что зачастую вызывает волнение всего Вейра. А что творится с Э’ри, подумать страшно. Немногие смогли бы так же мужественно переносить безумие крылатого друга.
- Она же не совсем безумная, - попытался защитить свою подругу Э’ри.
- А подняться во время Падения могла только безумная золотая. Это ты хоть понимаешь?
- Понимаю. У неё цикл подошёл. Что ей было делать?
- Не у одной Шорох подходит цикл. Но остальные золотые и даже зелёные почему-то не рвутся в брачный полёт в день Падений. Ни разу о таком не слышал, хотя обновил в своё время немало старых записей.
С’клин был прав. Если у золотых могло так просто совпасть, то зелёных-то куда больше. Рано или поздно их взлёты должны были приходиться на дни Падений. Но ни одна из них не поднималась, даже если Нити падали на другом конце континента. Наверное, это всё драконье чутьё. Чувство опасности должно подавлять их рвение беззаботно затевать любовные игры, когда вздумается.
С’клин отступил к Фареону и напомнил:
- Если ты напишешь рецепт настойки, я тут же полечу собирать ингредиенты, если их не окажется в наших нижних пещерах.
- Не придётся лететь, - заверил собеседник. – Кое-что я и с собой привёз, подозревая неладное. Придётся лечить вашего неугомонного золотого всадника не одной настойкой, а целым комплексом процедур. И, повторюсь ещё раз, за ним нужен уход и наблюдение. Если он соединён с таким неугомонным драконом, то может совершить глупость и помимо своей воли.
- Ничего подобного, - вклинился Э’ри.
- А верхом сел тоже по своей воле? – напомнил С’клин.
- Тогда мне казалось это не такой плохой идеей, - стушевался Э’ри.
- Вот как? – Фареон пристально взглянул на него.
- Видишь ли, мастер, - С’клин снова перехватил инициативу, - всадники часто принимают чувства дракона за свои. А с таким драконом как Шорох отличить хорошее от плхого порой невозможно. И это моя вина, что он таки сел на неё.
- Я сам сел, - напомнил Э’ри.
- Я должен был отреагировать надлежащим образом, когда ты впервые об этом упомянул. А я разозлился и промолчал. А если бы сделал всё от меня зависящее, этого бы никогда не случилось.
- То есть, я бы никогда не узнал, что на Шорох летать опасно?
- Ты это знал, понимал, но всё же полетел.
- Если бы я не сел на неё, я бы на тебя дулся, - подытожил Э’ри. – Может быть, и лучше, что всё это случилось.
- Мне было бы лучше пережить твою обиду, чем вот это всё, - С’клин уступать не собирался. – Ты мог умереть, понимаешь? И не только во время полёта, но и от болезни, которую ты ухитрился себе нажить из-за долгого выздоровления. Да ещё эта зима… - он чуть не застонал от бессилия. – Почему именно в этот оборот она выдалась настолько холодной?
- Успокойся, бронзовый всадник, - Фареон прервал их обоих. – Никто не виноват. Это просто стечение обстоятельств. Никто не утверждал, что Э’ри не заболел бы, если бы не упал с дракона. И спорьте-ка вы без меня. Не хватало мне ещё участвовать в чужих семейных ссорах.
- Прости, мастер-целитель, - в один голос, сразу же отозвались Э’ри и С’клин и переглянулись.
С’клин вернулся к целителю:
- Что за чудодейственное средство ты прихватил с собой? И мог бы ты записать всё, что нам понадобится, чтобы поставить Э’ри на ноги?
- Я прихватил с собой всего лишь настойку для растирания груди. От неё должно быть легче дышать, да и кашель будет мягче.
- Он немного кашляет.
- Пока немного, но очень скоро кашель начнёт его душить. И начинать лечить его надо уже сейчас, - Фареон сел за стол, а С’клин тотчас же ринулся к полкам за бумагой и письменными принадлежностями, в самом деле собираясь отдать все силы ради исцеления возлюбленного.
Э’ри с шумным выдохом бухнулся на подушку и поплотнее закутался в тёплое одеяло. Его по-прежнему мутило от любого запаха, а еда вызывала лишь отвращение. Он помнил, как не мог проглотить ни ложки бульона без того, чтобы не испытать несколько позывов к рвоте друг за другом. Он с трудом заставлял себя проглатывать даже фрукты, но это единственное, что он ел без отвращния, поэтому С’клин приносил их регулярно, даже оставлял в миске в изголовье ложа, когда надолго отлучался. Э’ри не ел без него или без напоминания мамы. Она снова сблизилась с ним, как будто вспомнила, что у неё есть взрослый сын, запечатливший дракона. На вопрос, почему она так охладела к нему, мама ответила:
- Я очень тебя люблю, но ты ведь уже не принадлежишь мне. У тебя есть прекрасный муж, на которого я могу положиться.
Пока Фареон писал, то и дело комментируя и внося пояснения, С’клин не отходил от него ни на шаг, даже склонился над тем же листком и задавал наводящие вопросы. Э’ри просто лежал, чувствуя, что под тихие голоса вот-вот задремлет. Он ощущал успокоившуюся Шорох за стеной. Она не спала и собиралась сторожить всадника. Несмотря на её неприветливаость, посетителей у Э’ри было в достатке, даже чувствовался переизбыток. Весь Вейр хоть по разу, но заглянул. И все шли через нижние пещеры, дабы не раздражать Шорох мельканием мимо неё, хотя она всё равно прекрасно знала, что происходит в покоях, и мирилась с этим. В половине случаев Войт’ прилетал к ней и лежал, переплетя с ней шеи. Но даже когда не прилетал, Э’ри понимал, что они общаются. Ему очень повезло, что Войт’ такой терпеливый и умный дракон. Он блестяще научился справляться с необузданностью золотой подруги.
- Э’ри, - услышал он над собой и увидел С’клина. – Разбудил?
- А мастер-целитель уже ушёл? - Э’ри осознал, что таки уснул.
- Ушёл, - С’клин залез к нему под одеяло и крепко обнял. – И он доверил мне обязанность тебя лечить. Так что Т’ринж пусть посылает по делам других всадников.
- Если понадобится, он даже не подумает, что ты за кем-то там ухаживаешь.
- Мастер-целитель обещал заглянуть к нему с докладом. Т’ринж сам его попросил. И, я уверен, никто не посмеет оспаривать слова Фареона, даже предводитель. Так что с сегодняшнего дня я весь принадлежу только тебе, - С’клин потянулся и чмокнул Э’ри в губы.
- У нас с тобой так давно не было близости, - Э’ри сам вперёд подался, сам обнял его в ответ и углубил поцелуй.
Он хотел С’клина. Очень хотел, но просто желать мало. Надо, чтобы и тело следовало за фантазиями, а оно, непослушное, посчитало своим долгом продолжать болеть.
Они не могли оторваться друг от друга. С’клин даже поверил, что именно сейчас они снова смогут соединиться, он руку сунул в штаны Э’ри и помассировал самое его чувствительное место. Э’ри застонал ему в губы и наконец оторвался от них. Он опрокинулся на спину и ждал того пика страсти, который всегда настигал его в такие моменты. Он ждал и ждал, но окружающее никак не желало исчезать. Э’ри сжал в кулаках простыни, словно в страхе. Но на сей раз страх имел другие истоки: он опасался, что у них снова ничего не получится. А если постоянно отказывать возлюбленному, он мог и отдалиться.
Э’ри не испытывал того удовольствия, к которому привык. Постепенно ласки С’клина начали даже раздражать. Э’ри лишь сильнее в простыни вцепился и терпел. Т’лит велел терпеть, если не получается. А Э’ри давно не наивный мальчик, чтобы бояться проникновения без желания. Ему было плохо, он думал о Шорох за стеной, он чувствовал, что ласки С’клина уже не принесут нужного эффекта. А потом С’клин оставил его плоть в покое. Тогда его лицо выросло над лицом Э’ри.
- Похоже, ты ещё не готов, - прокомментировал он.
- Тебя не смущает, что твой муж не может удовлетворить тебя столько времени? - Э’ри чувствовал крайнюю неловкость от таких прямых разговоров. Лучше действовать вообще без слов.
- Ты болен. А когда поправишься, я своего не упущу. Сделаю всё так, как при брачном полёте, - пообещал С’клин.
- Учитывая, сколько терпения ты проявляешь, мне просто страшно становится. А вдруг ты тайком встречаешься с женщинами?
- Не встречаюсь, - качнул головой С’клин, поправляя одеяло и закутывая Э’ри поплотнее. – Кроме тебя мне никто не нужен.
- Какие наигранные речи, - фыркнул Э’ри, мгновенно поверив в них.
- Как бы они ни прозвучали, это правда.
С’клин снова скрутил его в своих объятиях, однако не прижимал, помня о сломанных рёбрах, и улёгся на подушку рядом с его головой.
- С’клин, ты же заразишься.
- Если бы мог, давно бы уже заразился. Ты поспать хотел. Так поспи. Я побуду с тобой.
- И тебе не надо никуда торопиться?
- Не надо, - заверил С’клин.
Э’ри спал очень беспокойно. Он ещё не совсем оправился от болезни, усугубившей его медленно зиживающие переломы, как Шорох стала просто невыносимой. Она требовала к себе внимания всех драконов, включая зелёных, которых почему-то особо выделяла и рассаживала на отдалённой от себя кромке чаши, придирчиво сверля их взглядом и время от времени шипя в ту сторону.
- Ей просто скучно, - предположил тогда С’клин.
Но Э’ри знал, что причина не в этом. Он пытался сопоставить сроки циклов золотых и ничего не сходилось. Он даже попросил С’клина принести ему старые записи в вейр, так как его наотрез отказались пускать в подземелья, где он, конечно же, забудет о времени. Благо, целитель разрешил ему вместо костылей пользоваться клюшкой.
Э’ри кашлял, но своевременное лечение намного облегчило его жизнь. Мастер-целитель вовремя предугадал последствия – и в итоге Э’ри как будто перескочил период задалбывающего кашля. Всё, что он делал – это грелся, ел и гулял по нижним пещерам, не считая ежедневных процедур и всевозможных настоек, рекомендованных Фареоном. Далуна первой заметила, что он порозовел и, кажется, щёки начал отъедать, а то совсем впали. Она вообще не стеснялась нагружать золотого всадника работой в нижних пещерах. Однако вся работа получалась сидячей, тогда как остальные бегали как заведённые, даже те, кто был куда старше него.
В записях Вейра Э’ри нашёл лишь подтверждения всеобщим знаниям. Золотым требовалось чуть больше времени для очередного цикла. Но у Шорох с самого рождения всё шло не так, поэтому Э’ри смело предположил начало её любовных треволнений. В подтверждение она выстраивала драконов как на смотре и оставалась благосклонной исключительно к бронзовым.
- Она снова чудачит, - С’клин вернулся с улицы, принося с собой холодный воздух. Э’ри от одного его касания поёжился.
- С’клин, - Э’ри посчитал, что медлить нельзя. Надо заранее придумать план действий, - у Кальдат’ы когда начался цикл?
- Вот-вот должна взлететь, - С’клин присел на краешек ложа, не спуская глаз с избранника. – Это проблема. Надо решить, как нам паступить. Т’ринж тоже не раз задавался этим вопросом. Это ведь впервые, когда другая золотая поднимается со времени созревания Шорох.
- И я не могу увести её через Промежуток, - кивнул Э’ри.
- Думаю, нам хватит времени, чтобы просто улететь, - предположил С’клин. – Да, я об этом тоже неоднократно думал. Но вспомни, все драконы во время брачного полёта почему-то избирают южное, западное и северное направление. Может, нам следует попробовать спрятаться на востоке?
- Я не замечал, - сознался Э’ри. – Почему? В этом направлении что-то необычное?
- Не знаю. Возможно, это привычка, выработавшаяся у драконов со времён закладки Вейра.
- И Шорох полетела к Большому Заливу, - Э’ри даже подбородок обхватил от сосредоточения. – Он как раз находится на севере. А она не тот дракон, который будет следовать общим привычкам.
- Верно. Тогда это инстинкты. Но я много раз бывал на востоке и не видел ничего необычного. Я могу изучить старые записи.
- Не надо, я уже их просматрвиал, - остановил его Э’ри. – Правда, я смотрел не на направления, в какие летают драконы, а искал сроки циклов золотых.
- Что? - С’клин мгновенно догадался. – У неё подходит цикл?
- Пока это не очень выражено, но я подозреваю, что да. Посмотри, что она вытворяет.
С’клин помолчал. Он видел, но не пытался найти объяснения. Просто в Вейре стало больше шума от выходок сумасшедшей королевы. Она гоняла даже золотых и зелёных малышей из собственной кладки. А взрослые зелёные не смели и близко к ней подлететь. Да и сегодся с самого утра – ещё рассвет не наступил – Шорох забралась на кромку чаши и оставалась там в окружении драконов. Э’ри поснулся, а она уже была там, хотя в исключительно редких случаях вылетала до его пробуждения.
- Тогда действительно надо что-то решать, - С’клин потёр бровь. – Надеюсь, Кальдат’а поднимется всё-таки не сегодня…
Его речь была прервана рёвом драконов. Среди всего гвалта Э’ри услышал голос Шорох, наполненный яростью. Поэтому она и выбралась ещё до рассвета. Она знала, что это случится сегодня.
- С’клин! - Э’ри схватился за него.
- Знаю! Кальдат’а!
Э’ри понимал, что Шорох только ждёт, когда её соперница взовьётся в небо. Хорошо, что у них было ещё время, пока золотая будет пить кровь. А это процесс вовсе не быстрый, ибо золотая яростно сражалась со всадницей. Кальдат’а тоже ревела. Видимо, битва за еду уже началась. Хлопанье крыльев было слышно даже во внутренних покоях. Э’ри очутился на ногах, лишь поморщившись, ибо неловко наступил на больную ногу, тут же принялся быстро одеваться. Времени прошло много с момента падения с дракона. Он уже должен был хорошо ходить, чуть-чуть прихрамывая, а он всё ковылял, опираясь на клюшку. И сейчас его нерасторопность могла сыграть действительно роковую роль. Э’ри обозлился на себя. Тут такое творится, а он свою ногу бережёт. Кость уже срослась. Пусть она ещё нетвёрдая, но она вполне могла выдержать вес человека. А Э’ри весил меньше обычного мужчины, которые тоже нередко ноги ломали. Но ведь ходили же и не плакались, и не падали с повторным переломом на месте старого.
С’клин только куртку на себя накинул и помог возлюблненному. Сейчас речи не шло о спокойствии и тепле. Если они немедленно не покинут вейр, Э’ри, быть может, вообще умрёт. Такое случалось. В записях он неоднократно натыкался на описания сражений золотых во время брачного полёта. В основном их удавалось разнять, сильно израненных, но ему встречались и случаи с гибелью. Дважды уходила в Промежуток одна из смертельно раненых королев, и один раз они ушли обе. А всадник, утративший дракона, становился либо тенью себя, если у него хватало мужества жить дальше, либо уходил вслед за драконом.
Э’ри заковылял на карниз, куда уже садился Войт’. Благо, С’клин ремни с него не снял со вчерашнего вечера. Как вернулся из холда, сразу втянулся в будничную рутину и забылся. Но он собирался сделать это с раннего утра и искупать своего дракона. Хотя в такой холод всадники в озеро не лезли без особой причины.
Хорошо, что С’клин не проснулся раньше и не успел выполнить запланированного.
- Извини, Войт’, - он тут же объяснил своему дракону, - сегодня тебе нельзя лететь за Кальдат’ой.
Войт’ понимал и не возражал. Когда С’клин напоследок прихватил одеяло, по-быстрому собранное с ложа, Э’ри уже был полностью готов. Он только последний ремень на куртке затянул.
- Не замёрзнешь? – нахмурился С’клин.
- У нас всё равно нет времени на переодевания, - поторопил его Э’ри, отмахиваясь от его руки. Если С’клин начнёт с ним возиться, они точно опоздают. Э’ри мог и на одной ножке попрыгать, хоть это и жутко неудобно.
С’клин первым взобрался на шею Войт’а и подал руку Э’ри, который буквально взлетел на седло перед ним и тут же бухнулся промежностью, после чего повозился и устроился поудобнее. После мягкого ложа и стульев, к которым привыкла его пятая точка за долгие месяцы, седло дракона показалось испытанием судьбы. С’клин тут же завернул Э’ри в одеяло, сводя его края у него на груди.
Войт’ взлетел, не дожидаясь команды. А может, С’клин велел подниматься, но они уже мчались прочь из Вейра. А Шорох, оставшаяся на скалах, ревела всё яростнее и громче. Она взлетела, сделала круг и заметалась между вейром и всадником. Инстинкты заставляли её драться за самцов. Э’ри не знал, что она выберет, но надеялся на связь человека и дракона. Ведь без других драконов крылатые могли жить, а без всадника – нет.
- Она осталась, - С’клин с тревогой повернулся в седле, а затем развернулся и Войт’, трубя не менее громогласно, чем его подруга.
- Не останавливайся! – заорал Э’ри. – Она делает выбор! Не показывай, что мы будем её ждать!
Войт’ внял словам Э’ри и рванул прочь на всей доступной ему скорости. Наверное, так он летал за золотыми, выкладываясь полностью и, казалось, ещё немножко. Э’ри с нарастающим страхом ждал, боясь подумать дальше своей головы. А вдруг Шорох осталась? Вдруг Кальдат’а уже взлетела? Они ещё недостаточно далеко от Вейра. Даже если Шорох летит за ними, она могла увидеть брачный полёт и соблазниться любовными играми драконов. Оставалось надеяться, что Кальдат’а метнулась в противоположном направлении, набирая высоту вместе со скоростью. Тогда Шорох могла не увидеть её и стаю бронзовых.
- С’клин! – выкрикнул Э’ри, крепко зажмуривая глаза. - У меня в голове всё кувырком!
- Всё в порядке! – так же громко ответил С’клин. – Она летит за нами! Можешь обернуться!
Э’ри оглянулся и увидел настигающую их Шорох. С каждым взмахом крыла она приближалась, такая же яростная и готовая кого-нибудь растерзать. Увы, сейчас могло достаться толькол Войт’у и С’клину. Если С’клина Э’ри и мог закрыть собой, то Войт’а ему точно не объять. Но Войт’ и без него понимал, что оказался жертвой гнева золотой. Он летел так, словно за ним двигался фронт Нитей, а в его втором желудке не было ни кусочка огненного камня.
Они летели и летели. Эта гонка выглядела бесконечно долгой. Э’ри терялся во времни. Он переживал такой подъём эмоций, что запросто мог свалиться с дракона, но на сей раз ремни были выбраны по размеру и надёжно его удерживали. И С’клин надёжно удерживал его, прижимая к себе, держась чуть ниже сломанных рёбер. Земля менлькала внизу, одинаково белая, порой разрываемая чёрным пятном леса, погружённого в пасмур. Деревья со снежными шапками, которые немедленно обрушатся от прикосновения крыла дикого цеппи.
Лишь когда внизу начали простираться белые равнины без единого деревца, Войт’ наконец сбавил темп. Бока у него ходуном ходили. И Э’ри осознал, что Шорох больше не ярится. Она только досадливо трубила, не в силах схватить непокорного бронзового и втолковать, что именно ей нужно.
Э’ри осознал, что возбуждён, в тот миг, когда Шорох коснулась крыла Войт’а своим крылом. Он затрубил в ответ, встречая подругу. На лету они потёрлись шеями, и Шорох попыталась обвить его шею своей.
- Никогда не слышал о брачном полёте, где золотые гонялись бы за бронзовыми, - пошутил С’клин.
- С’клин, - взмолился Э’ри, - спускайся. Мы уже достаточно далеко.
- Ты замёрз? Тебя продуло? – зоботливо спросил он, наклоняясь прямо к уху. Благо, воздух из его рта не попал в ухо, закрытое лётным шлемом, а то стало бы ещё более невыносимо переживать это состояние, обрушившееся на Э’ри не слабее натиска Нитей во время Падения. Он дышал с перебоями, опасаясь, как бы С’клин не заподозрил обострение лихорадки. От воздуха, бьющего в лицо, царапало в горле. Э’ри только чудом не заходился приступом кашля. Он мог сдерживаться. Раньше так не получалось. Мастер-целитель и правда задействовал все силы и средства своего цеха ради выздоровления золотого всадника.
- Нет, я сейчас свалюсь, - сцепив зубы и переживая наплыв страсти своей золотой, изрёк Э’ри.
Тесно было не только в груди. От переизбытка ощущений взвыть хотелось, а штаны начинали так жать в паху, что Э’ри невольно поелозил по жёсткому седлу, задевая промежность С’клина, сидящего вплотную. Лучше не стало. Только возбуждение усилилось от прикосновения складок кожаных штанов к восставшей плоти.
- Тебе плохо? – не унимался С’клин, однако повёл дракона вниз, в сторону маленького холда, где рассчитывал найти комнату и согреть спутника. Хорошо хоть выбрал холд, а не снежные равнины, где никак не получится справиться с возникшей проблемой. Излиться в штаны – слишком мерзко. А раздеваться на таком морозе – безумство с его-то лихорадкой, только-только начавшей сходить на нет.
- Ужасно плохо, - сознался Э’ри. – Ты не видишь?
- Что я не вижу?
- Посмотри на неё внимательно. Теперь видишь?
С’клин посмотрел на Шорох. Она летела рядом и явно заигрывала. Она соблазнительно изгибалась телом, издавая зазывающие звуки, хотя для человека в них не было ничего заманчивого. Зато Войт’ сосредоточился на ней целиком, лишь краешком сознания следуя распоряжениям всадника.
Шорох начинала слабо светиться. Будь день солнечный, этого вовсе не было бы заметно. Её свечение то появлялось, то сходило на нет, будто она размышляла, готова ли начать любовную погоню. Если сомнения и оставались, то сейчас они сошли на нет. У Шорох снова начался цикл. Невообразимо быстро. Невозможно. За такой короткий срок тело золотой обычно не успевает восполнить потери из-за кладки. А Шорох будто черпала силы из неизвестного источника. Вот бы Э’ри тоже так быстро поправляться.
С’клин охнул и всмотрелся в раскрасневшееся лицо Э’ри, который чувствовал, что потом покрывается. С возбуждением до сих пор ничего не получалось сделать. На нём были просто тонны одежды и громадное неудобное одеяло, да и раздеваться на морозе себе дороже, особенно потным. Вдобавок и ноги свести не получалось, ибо сидел он, раскинув их по обе стороны от могучей шеи Войт’а. В итоге он тёрся и тёрся промежностью о жёсткие ремни, усиливая желание, подпитываемое летящей рядом золотой.
Войт’ явно такого наплыва эмоций не испытывал, потому что С’клин выглядел как обычно. Даже тревога его улетучилась по поводу поднявшейся Кальдат’ы. И он направил дракона прямиком на задние дворы холда. Их уже заметили. Люди внизу выглядели, как мелкие букашки, которые зарываются в землю, едва почуют опасность. Только люди не зарывались. Два дракона, крыло к крылу, шли на снижение. Хорошо, что Шорох быстро летает. И хорошо, что Войт’ способен выдерживать такой темп длительное время. Имея такую подругу, грех не научиться.
Дальше всё проходило как в тумане. Из объяснений С’клина Э’ри только понял, что сильно болен и ему немедленно нужна тёплая комната и полный покой. А очутившись в комнате, на ложе, недостаточно мягком для его привыкшей к удобствам спины, он сам наброслися на С’клина. Шорох пришлось довольствоваться его любовью. Он глотала отголоски его ощущений. Она впитывала их в себя и жалась к Войт’у, уже наверняка забыв, что хотела лететь наперегонки с Кальдат’ой.
Э’ри не мог удержаться, не мог сосредоточиться на нежности. Он хотел быстро, резко, глубоко, как при полёте драконов.
- Не так… - простонал Э’ри, подаваясь вперёд.
- Как? - С’клин попытался по-другому, но всё равно не мог удовлетворить Э’ри, ставшего ненасытным, как дракон.
Э’ри сцепил зубы и издал звук, похожий на подвывание. Он резко сжался и ещё раз насадился на С’клина, вырывая его стон. То, что он сейчас делал, наверное, шокировало партнёра, ибо С’клин всегда старался бережно относиться к любовнику, а Э’ри сейчас совсем не это было нужно. Он дёрнулся вверх всем телом и укусил С’клина за плечо. Несильно, не до крови, но прихватил чувствительно. С’клин охнул и неосознанно толкнулся грубее, чем привык. От этого у Э’ри мир перед глазами поплыл. Он выгнулся и развратно поводил бёдрами, вызвывая ощущение движения внутри.
- Ещё, - прошептал Э’ри, согнув плечи до боли, приникая к С’клину вплотную – все сломанные рёбра отозвались, а он только поцеловал лоб возлюбленного. Не целился даже, а куда попал. – О Скорлупа! С’клин, прошу тебя!
С’клин понял его и стал грубым. Настолько грубым, что Э’ри наконец-то смог ощутить это давно ожидаемое и, казалось, забытое чувство.
Он пришёл в себя сразу после разрядки. Он снова ощущал, как внутри всё словно сдвинулось, причиняя неудобство, но боли как таковой не осталось. Наверное, он стал настолько развратен, что переплюнул бы даже дракона. Он глаза закрыл, чувствуя плоть С’клина в себе, не желая её выпускать. Он медленно возвращался в реальность, старался совладать с дыханием. Становилось прохладно из-за быстро остывающего пота. Вокруг слишком тихо. Никто из домочадцев не пытался ворваться в покои двух всадников, предлагая еду и прочие услуги. Наверное, С’клин попросил не тревожить их. Будет очень стыдно, если они услышали непотребные звуки из спальни и решили не вмешиваться сами. Даже думать об этом совестно.
С возвращением в реальность Э’ри сразу стал думать о многих вещах. Обо всех тех вещах, которые волновали его прежде.
- Всё? – шёпотом спросил С’клин.
- Всё, - выдохнул ему в лицо Э’ри и получил поцелуй в ответ. Он намеревался задержать его в себе, но С’клин воспользовался его отвлечённостью и выскользнул, а потом и вовсе упал рядом, крепко обнимая. Э’ри был совершенно голый – когда и как лишился одежды, он не помнил – а С’клин успел избавиться только от куртки и сапог. Штаны так и остались на ногах, спущенные ниже колен.
С’клин опрометчиво забывал о ноющих рёбрах партнёра. Э’ри терпел, не спешил напоминать. Не так уж сильно болело. Не хотелось отталкивать любовника, выкладывая возмущения по поводу его забывчивости. Было очень хорошо и всего лишь чуть-чуть больно.
- Это было чудесно, - не унимался С’клин, желая объять всего Э’ри.
- Конечно, времени-то сколько прошло.
- Я бы пошёл на второй заход, но тебе и так, должно быть, не слишком сладко.
С’клин вспомнил о его переломах и попытался чуточку отстраниться, а Э’ри не позволил, сам сдавил его со спины, соединяя свои руки на его позвоночнике, вынуждая угомониться, красноречивым жестом заверяя, что всё в порядке.
- Ничего. Я полежу немножко и приду в себя.
- Несколько месяцев – чувствительный срок не только для меня. Я боялся, что это снова будет болезненно для тебя.
- Чтобы мне было больно, я должен не меньше пяти оборотов этим не заниматься. Так что всё в порядке. Если у меня встал, значит иду на поправку. И ты больше не будешь сдерживаться, - Э’ри, поняв, что он не собирается отстраняться, рискнул расцепить объятия и погладил его волосы в ответной ласке. С’клин перехватил его руку и сжал в своей, потом поднёс к губам и поцеловал кончики пальцев.
- Надеюсь, - С’клин изобразил усмешку. – Если мне придётся терпеть ещё полоборота, я сам усохну.
Шорох на улице, сидя под расправленным крылом Войт’а, умиротворённо урчала и демонстрировала, как она счастлива. И она больше не светилась.
На Э’ри были надеты только штаны до середины бедра. Он, в свете своей болезни, позволял себе долго разлёживаться после пробуждения, хотя лихорадка наконец-то отступила. Его время от времени ещё подташнивало от сильных запахов, зато С’клину удавалось легко впихнуть в него целую порцию за раз.
- Не представляю, когда ты хоть чуть-чуть потолстеешь, - С’клин лежал рядом. Наверное, он все бока себе отлежал, стараясь стать тенью Э’ри
- Зачем мне толстеть?
- Посмотри на себя сейчас, - предложил возлюбленный, - кожа да кости. Белый весь. Такими темпами скоро и Шорох начнёт страдать вместе с тобой, а ей со своей болезнью забот хватает.
- Ага, выстраивать драконов с утра пораньше, - улыбнулся Э’ри. – Понятия не имею, откуда она взяла эту привычку.
- Зелёные вовсе начали от неё прятаться.
- А золотые держатся в стороне. Не знаю, что случится, если кто-то из них попытается втолковать Шорох, что они равны.
- Будем уповать на благоразумие Ришат’ы, - С’клин опустил веки, наслаждаясь последними минутками безделья в объятиях любовника. – Она её мать. К ней Шорох должна хотя бы прислушаться. Да и у Ришат’ы нет замысла поставить буйную дочь на место, иначе давным-давно разразился бы бой. Или, я надеюсь, всего лишь конфликт, когда они будут разделены стенами вейров. Пусть лучше сражаются мысленно.
- Шорох не умеет спорить, - покачал головой Э’ри, водя носом по плечу С’клина, а потом сел, возвышаясь над ним. – Три оборота мы как-то справлялись.
- Два из которых она была птенцом, а половину третьего сидела на яйцах. Ей дела не было до других золотых.
Но с полётом Кальдат’ы Шорох присмотрелась к золотым соперницам. Благо, остальные королевы не желали затевать ссор. Они все понимали, что Шорох больна. Ей скорее следует сочувствовать, чем пытаться вразумить. Шорох могла прислушаться, но лишь на один вечер, тогда как утром она начисто забывала о ничем не подкреплённых словах. Шорох понимала действие. Она хорошо запоминала визуальные эффекты, но никак не уговоры и словесные объяснения.
- Ей надо продемонстрировать, как вести себя в обществе других золотых, - Э’ри всё ещё сидел и смотрел на как будто задремавшего С’клина.
- Как? – спросил он. – Я думал над этим и ничего не надумал. Показать ей битву золотых? Но как? Ни один всадник не согласится на это безумство. И я буду протестовать всеми силами.
- Бой золотых – это не выход, - буркнул Э’ри и стушевался.
Никто не знал, что делать с Шорох. Ситуация накалялась день ото дня. Пока удавалось её контролировать, но однажды обстоятельства могли сложиться иначе.
- Нам придётся и дальше оставаться крайне внимательными и своевременно реагировать, - С’клин, хоть и притворялся умиротворённым, тоже беспокоился. – Иногда я думаю, что нам следует заложить ещё один Вейр, где Шорох будет единственной королевой.
- Тогда из этого Вейра нужно убрать всех зелёных.
- Им просто нужно будет держаться тихо, пока она в цикле.
- А потом Шорох отложит королевское яйцо – и в Вейре появится вторая королева. И всё повторится. Сколько же нам придётся создавать Вейров?
- Ты прав, - согласился С’клин. – Я просто прикинул. Вряд ли кто-то захочет платить десятину ещё одному Вейру. А если сократить количество защищаемых земель, то провизии не будет хватать на оборот.
Всё было взаимосвязано с самого основания самого первого Вейра. На каждой территории обосновалось столько холдов, сколько нужно, чтобы прокормить людей и драконов. Если их будет хоть на четверть меньше, Вейрам придётся либо часто охотиться и возделывать землю, либо урезать порции всадникам. Но всадник должен быть здоров духом и телом, иначе не сможет сражаться и поддерживать своего дракона в надлежащей форме.
Они некоторое время молчали, а потом С’клин открыл глаза и резко сел, не глядя на Э’ри.
- Т’ринж идёт сюда, - сообщил он. – Его дракон спросил у Войт’а, где я сейчас нахожусь.
- То есть, он идёт не ко мне, а к тебе?
Они переглянулись, а потом резко взяли с места. Э’ри слишком неаккуратно наступил на ногу, которая ещё совсем недавно отзывалась на каждый шаг. Отозвалась она и на этот раз, но лишь из-за того, что он слишком сильно стукнул подошвой о пол. Он поморщился и тут же схватился за краешек ложа.
- Осторожнее! - С’клин очутился рядом с ним и поддержал. – Ничего не хрустнуло?
- Мастер-целитель сказал, что от такой ерунды она не сломается заново, но прыгать мне пока запретил.
- Я и не думал, что ты станешь прыгать. А с дракона я сам тебя сниму. Ты сейчас весишь меньше девушки.
- Ну неправда.
- Что неправда? Ты не рассматривал себя в купальне? А я каждый раз это вижу: рёбра все наружу и позвоночник как драконий гребень. Такими темпами ты скоро совсем иссохнешь и не сможешь встать.
- Смогу.
- Для этого ты должен много есть и двигаться. Раз уж мастер-целитель разрешил тебе использовать больную ногу, то ходи побольше. Я могу сделать тебе гантели для тренироваки мышц на руках.
- Не надо. Я в нижних пещерах буду помогать. Там всегда надо что-то переставить или передвинуть.
- Но Далуна тебя так бережёт, что не позволит поднять и котелка с огня.
- Если ей объяснить, она всё поймёт, - Э’ри взялся за верхние штаны. - Т’ринж ещё далеко?
С’клин помедлил перед ответом – говорил с драконом:
- Он только спускается из вейра Ришат’ы. У нас есть время, чтобы одеться и даже выпить по чаше кла. Но я рекомендовал бы тебе съесть хотя бы мясной колобок до завтрака.
- Ладно, съем, - Э’ри сам подошёл к шахте и попросил через неё утренний перекус. Вскоре загремел механизм. Быстро же они там среагировали. Наверное, все только и ждали, когда Э’ри захочет есть. Он был уверен, что им пришлют не два мясных колобка – на него и С’клина – а целое блюдо. Чем выше поднимался подъёмник, тем лучше было видно, что Э’ри оказался прав. Мясных колобков была даже не миска, а большое блюдо с горкой. Да и помимо чаш с кла стоял целый кувшин, из которого вместе с горячим паром выходил аромат.
- Уж не прознали ли они о визите Т’ринжа? – предположил Э’ри.
- Если бы прознали, там стояло бы три чаши, - С’клин очутился рядом с ним и сам принял поднос, перенёс его на стол. – Почему грудь голая? Не простужался давно?
Э’ри заворчал, но послушно стянул полы туники и поверх накинул кофту. Только потом, понаблюдав за этим, С’клин завершил собственное облачение и сел напротив него, тут же забрал себе одну чашу и подхватил мясной колобок. Э’ри не хотелось есть, но он отлично знал, что если откажется, С’клин впихнёт в него силой. И хорошо, если ограничится одним колобком. Он вздохнул и откусил. Наверное, колобки были как всегда очень вкусными, а для Э’ри они сейчас представляли старый кожаный ремень, который он пытается жевать. Он никак не мог заставить себя проглотить уже трижды перемолотые крошки.
- Пей, - С’клин вошёл в его положение и поставил чашу с кла прямо перед носом, а сам внимательно наблюдал.
Э’ри сделал глоток и наконец почувствовал, как первый кусок мясного колобка продвигается по пищеводу вниз. Он ещё раз вздохнул и откусимл снова. Только тогда С’клин успокоился и продолжил есть.
- Ты хотя бы стараешься, - прокомментировал он.
- Что, так заметкно, насколько мне не хочется?
- Тут даже незнакомый человек сказал бы, что ты в себя силком запихиваешь, а я тебя очень хорошо знаю.
- Ещё бы. Ты знаешь меня лучше меня самого, особенно моё тело. Ты такие места на нём видел, которые мне ни в жизнь… - Э’ри поперхнулся, ибо перехватил внимательный взгляд любовника. – Что?
- Я действительно знаю твоё тело лучше тебя. И оно мне… ммм… очень нравится.
- Несмотря на все эти торчащие кости? – усмехнулся Э’ри.
- А чем твои кости хуже, к примеру, кожи?
- Ты постоянно ворчишь, что они у меня торчат наружу.
- Потому что проступающие кости – признак болезни. Я хочу, чтобы твоё тело было сильным и здоровым, поэтому и ворчу. Так что ешь и не отвлекайся, - С’клин и сам показал пример, беря второй мясной колобок.
- Тиран, - беззлобно охарактеризовал Э’ри и откусил ещё раз, щедро запивая кусок кла. Он никак не мог доесть первый колобок, а скорость собеседника его начала араздражать.
Шорох очень ярко отозвалась на его перемену настроения, рявкнула на подластившегося Войт’а. Тот послушно отодвинулся, но остался лежать рядом с ней. Двум драконам даже в королевском вейре было тесновато. Однако ни одного из них это не смущало. Кажется, Войт’ даже получал удовольствие от того, что Шорох вынуждена к нему прижиматься.
- Он правла в неё влюблён, - как будто сделал открытие Э’ри, ибо услышал в своём голосе удивление.
- Кто?
- Войт’ в Шорох.
- Ты только заметил? Да и она к нему неравнодушна. Все эти смотры бронзовых по утрам – только игра. Помяни моё слово, - он потыкал в торону Э’ри вилкой с нанизанной на неё половинкой мясного колобка, - он снова её догонит. Можешь даже не сомневаться.
- Почему? А случайности?
- Она сделала свой выбор. И меня этот выбор устраивает. Шорох – удивительно постоянная королева. Другим обычно нужно два-три брачных полёта, прежде чем они или всадники сделают окончательный выбор.
- Это потмоу, что ты в меня вцепился. А то она бы ещё подумала, - парировал Э’ри.
- Да, выбор всадника тоже очень влияет на дракона. А ты разве предпочёл бы кого-то другого? Как насчёт Г’хула?
Э’ри ругнулся себе под нос. С’клин прекрасно знал, как Э’ри относится к Г’хулу. Конечно, Э’ри его уважал как человека и, тем более, командира крыла и вообще всадника, но всё-таки немного опасался его, а потому сторонился. Наверное, опасение пришло в период созревания Шорох, когда Э’ри метался от осознания, что придётся разделить ложе с мужчиной. И будь благословенна Скорлдупа Шорох, что он тогда пошёл к С’клину, а не к Г’хулу.
- Т’ринж уже здесь, - С’клин поспешно проглортил последний кусочек колобка и взял с полки пустую чашу, налил в неё кла для предводителя.
- Только Шорох способна заставить самых влиятельных людей Перна тащиться по ступеням вместо того, чтобы быстро добраться до вейра на драконе, - с этим комментарием Т’ринж сдвинул портьеру и остановился в проходе, наблюдая идиллию обычного завтрака.
- Приветствую, предводитель, - официально произнёс С’клин, встал и жестом указал на стул.
Э’ри тоже хотел встать, но сам Т’ринж его остановил, не позволил и слова сказать, сам обратился:
- До сих пор мучаешь первый колобок?
- С’клин! – в возмущении Э’ри уставился на вторую половинку.
- Я ничего не мог поделать, - С’клин развёл руками. – Я это видел, а Войт’ не мог не ответить на вопрос.
- В таком случае, тебе надо закрывать глаза, когда я ем.
- Всё, достаточно, - Т’ринж прервал их несерьёзный спор и сел перед своей чашей кла. – Как минутка с утра выдалась, сразу решил прийти, так что у меня во рту тоже ни крошки не было.
- Угощайся, - С’клин пододвинул к нему блюда с колобками. – Если тебе понадобился я, ты мог бы просто позвать меня. А значит, ты хочешь поговорить и с Э’ри?
- Верно. Я считаю, что вы оба должны услышать это из первых рук.
- Что, дурные новости? - Э’ри заволновался.
- Успокойся! – рявкнул на него Т’ринж. – Чего зря баламутишь королеву?
Он был прав. Как бы Э’ри ни был возмущён таким грубым обращением, он заставил себя успокоиться. Шорох завертелась, даже встала и повернулась на другой бок, при этом наступив на кончик хвоста Войт’а, а он не издал ни звука. И С’клин никак не отреагировал. Его дракону причиняют боль, а он и в ус не дует. Войт’ дождался, пока золотая лапа соступит с его хвоста и только потом подобрал его под себя. Шорох это заметила. Разумеется, заметила, раз это увидел Э’ри, хоть и мысленно. Она, вопреки всем ожиданиям, проявила нежность, наклонилась над Войт’ом и лизнула его языком, а он заурчал в ответ.
- Что такое? - Т’ринж заметил отвлечённость обоих собеседников.
- Прости, - Э’ри сам заговорил, зная, что С’клину обязательно надо было вклиниться и взять инициативу на себя. – Тут за стеной происходит семейная идиллия. Просто приятно смотреть.
- Ясно, - Т’ринж кивнул, проглатывая остатки первого колобка. Быстро же он. – Мы с Намидой долго думали и пришли к определённому выводу.
- К какому? - С’клин понял, что это касается его.
- Прости, С’клин, - Т’ринж, что бы ни задумал, не хотел разочаровывать его. – Но твоему дракону больше нельзя летать за другими королевами.
На миг воцарилось молчание. Э’ри осознал, что понял это уже давно. С’клин, наверное, тоже, но отвергал эту мысль. Каждый бронзовый любил погоняться за золотыми. Обычно ни один из них не пропускал этого соревнования. Хоть Т’ринж и утверждал, что его дракон летает только за Ришат’ой, порой он тоже присоединялся.
- Это даже расстраивает, - за своего дракона заговорил С’клин. – Но я понимаю причину таких выводов.
Тем более, если Войт’ вдруг окажется ловчее остальных, С’клин, хоть и не желая этого, изменит своей второй половинке. Э’ри чуть не передёрнуло. Он воспитывался в старых традициях холда, из которого родом его мать. Она-то никогда не позволяла себе играть с другими мужчинами. Э’ри никогда не спрашивал, но догадывался, что у неё их всего два и было: первый муж, который умер, а потом всадник, с которым она и перебралась в Вейр. Сейчас, насколько он знал, у неё не было пассии. А если однажды появится, она непременно скажет об этом Э’ри и будет волноваться, одобрит он или нет. Если это случится, Э’ри собирался одобрить. Свою жизнь устроил, можно сказать. Нельзя, чтобы мама страдала. Ей наверняка не очень понравилось, что её сын живёт с мужчиной, а она ни разу не возразила, даже пыталась поддерживать С’клина.
- Чего приуныл? – заметил его нахмуренные брови Т’ринж.
- Просто он сообразил, что мог бы и заревновать, - С’клин, похоже, ничуть не удручился распоряжением предводителя.
- Ничего подобного! – воспротивился Э’ри.
- А кто тут у нас однолюб? – надавил С’клин. – Я и сам время от времени думал, что станет, если Войт’ догонит одну из королев. Но если уж распоряжение пришло от самого предводителя, то вопрос вообще снимается, правда?
- С’клин! – всё ещё возмущался Э’ри. – Как можно вот такое выносить на люди!
- А разве я пришёл не с тем же? - Т’ринж осадил его. – Чем отличаются брачные игры драконов от любви человеческой? Я затронул тему брачных полётов, а значит, это касается и всадников.
- И всё равно, это как-то неприятно, - не уступал Э’ри.
- Это естественно, - поправил Т’ринж. – Самые обычные потребности обоих видов. Но меня больше беспокоят чувства Войт’а. Ведь я прямо сейчас говорю, что он не может летать ни за кем, кроме Шорох. Это разве справедливо?
- Войт’ понимает, - заверил С’клин.
- Он это понимает, потому что у Шорох начался цикл… Хотя понятия не имею почему так быстро. А что скажет Войт’, когда другие золотые будут подниматься одна за другой, а он останется только наблюдателем?
Э’ри язык прикусил. Это и правда было несправедливо. Всадники обычно позволяли драконам гоняться за тем, за кем они хотели. А драконы могли удовлетворить свою потребность размножаться, только догнав самку. И речь сейчас шла абсолютно не о привязанностях всадников, хотя кто-то и мог почувствовать себя обиженным. Э’ри точно бы почувствовал, но он бы безоговорочно принял факт, что С’клин очутился на ложе всадницы. Один раз. Он сразу бы вернулся к Э’ри, и они продолжили бы жить как ни в чём не бывало. И всё равно это было крайне неприятно.
- Да, не очень весело, - после длительной паузы подытожил С’клин.
- Разве не ты говорил, что мы обязаны поддерживать Шорох как надежду всего Перна? – вспомнил Э’ри. – Шорох не хочет, чтобы Войт’ летал с другими.
Это было действительно так. Она и сейчас волонвалась, потому что в её эмоциях Э’ри отчётливо видел гнев. Она никак не допускала, что её Войт’ помчится за другой.
- Войт’ – такая же надежда Перна, как и любой дракон, - возразил Т’ринж. – Тогда я говорил о человеческом участии. Ради Перна мы обязаны чем-то жертвовать. И ты принял эту жертву, за что мы все должны быть тебе благодарны…
- Жертву? - С’клин не знал о разговоре Т’ринжа с Э’ри, но точно понял, о чём речь.
- Времена меняются. И отстань от меня, - огрызнулся Э’ри.
- Ты есть не забывай, - С’клин не сердился, но явно был не слишком доволен. Да в то время Э’ри даже помыслить не мог, что когда-нибудь будет считать супругом мужчину. Он и своё тело впервые пытался отдать, как будто шёл на заклание. Уж этого-то С’клин никак не мог забыть. А если только посмел, Э’ри собирался ему напомнить. Даже не ради того, чтобы освежить его память и что-то доказать, а из-за банальной мести.
- Ем я, - Э’ри проглотил недовольство с последним глотком кла, а С’клин ещё ему подлил, а потом указал поочерёдно на несколько мясных колобков:
- Вот эти чтобы съел… до завтрака.
- Я лопну.
- Ничего, желудок человека эластичный, вытянется.
- Т’ринж, - Э’ри на него глянул, - а ты-то чего молчишь? Нравится наблюдать за семейными разборками?
- Мне нравится думать, что ты в ндёжных руках, а значит повторная болезнь тебе не грозит.
- Вы против меня сговорились.
- Забота о супруге – это неотъемлемая часть жизни, - объяснил и так очевидное Т’ринж. – Когда я подхватил лихорадку, Намида от меня ни на шаг не отходила, кроме вылетов на Падение.
Обычно лихорадка значилась в записях как заразная болезнь. Но она явно имела несколько разновидностей. Э’ри просто простудился, а симптомы были как у лихорадки, а потому целители так и назвали его болезнь. Интересно было бы посмотреть, как они записали её в архивах.
- А вмешиваться в чужую личную жизнь – это тоже неотъемлемая часть? – попытался защитить Э’ри остатки семейный тайн.
- Если эта жизнь принадлежит золотому всаднику, то да, - отрезал Т’ринж, а потом обратился к С’клину. – Если что-то понадобится, сразу иди ко мне. Глядя на Э’ри, с уверенностью можно сказать, что он сделает это только в крайнем случае. А я ещё удивлялся, что он так редко меня тревожит. Думал, у нас наконец-то воцарился покой и порядок.
- Боюсь, с Шорох это невозможно, - усмехнулся С’клин, явно смирившийся с заявлением предводителя и ничуть не стесняющийся выносить свои отношения на люди. – Ты же видишь, какие смотры она каждый день устраивает. А это всего второй её цикл. Что она придумает к третьему?
- Что бы она ни придумала, надеюсь, Вейр с этим справится, - Т’ринж подлил кла себе, а потом покосился на Э’ри. – А ты чего мечтаешь? Тебе же велено съесть вот этот, этот и этот мясной колобок, - он безошибочно ткнул в те, на которые указал С’клин.
- Я ем, - повторил Э’ри и с очередным тягостным вздохом взялся на новый колобок.