Кальдат’а спустилась на Площадку Рождений во второй половине дня, уже ближе к вечеру, и всю ночь откладывала яйца, бедняжка. Э’ри хорошо помнил, как вымоталась его ненаглядная Шорох. Она даже не стала сразу же сортировать яйца, заснула крепким сном. Э’ри, осознавая, что другая королева сейчас, должно быть, завершает кладку, нежно погладил Шорох. Она волновалась из-за кладки Кальдат’ы. Благо, она не решила, что ей делать. Она инстинктивно чувствовала мощь других золотых, поэтому не задирала их. А другие золотые были достаточно умны, чтобы не провоцировать её.
- Кальдат’а не собирается забирать все Площадки Рождений только себе, - заверил её Э’ри. – Она оставила твою Площадку тебе. И она не станет кидаться на тебя, потому что знает, что её яйца тебе не нужны.
Шорох стояла посреди котловины и почти жалась к Э’ри, не обращая внимания на поджидающего её в сторонке Войт’а. Он снова с утра впал в немилость, хотя в нынешнем состоянии Шорох обычно кокетничала со всеми бронзовыми без исключения. Место фаворита занимал самый настойчивый. В прошлый раз это был Узут’. Он и сейчас пытался привлечь её внимание, но Войт’ ловко его опережал, демонстрируя, чья она подруга.
Кальдат’а должна была вот-вот закончить. Утро только начиналось. Весь Вейр не спал. А те, кто заснул, беспокойно вырывались из дрёмы и пытались понять, завершилась кладка или нет. Э’ри уговорил Шорох погреться на утреннем солнышке. Снег ещё лежал, но весной уже запахло. А сам он двинулся к Площадке Рождений, чтобы хоть одним глазком посмотреть на кладку. Он считал, что имеет на это право. Тем более, ему было крайне любопытно.
Нога перестала болеть. Только перед ненастьем она немного ныла. Старики говорят, что у них к непогоде все кости ломит. Наверное, сломанные кости Э’ри наделили его этой же способностью. Он уже не нуждался в постоянном присмотре и даже немного поправился, сам видел, что кожа на груди немного сгладилась, по крайней мере, рёбра не торчали, как штакетины на заборе.
Шорох встрепенулась, сорвалась с кромки чаши и сделала круг над бортиками. Э’ри понял, что Кальдат’а наконец-то закончила. Измученная золотая и не менее измученная всадница, которая сутки глаз не смыкала. Очень скоро она заснёт крепким сном, и её освободят от текущих обязанностей на пару дней, пока Вейр, а в частности сама Кальдат’а, не привыкнут к переменам.
- У неё есть королевское яйцо? – услышал Э’ри интересующий всех вопрос.
- Не знаю. В Бендене и Плоскогорье за это время была одна кладка, в Айгене две. В Форте вот-вот появится. И ни одна из золотых не отложила королевского яйца.
Паника по поводу восстановления численности продуктивных королев нарастала. Кладка Шорох являлась отдушиной. Долго ещё Перн разносил слухи о достижении молодой королевы, а потом все успокоились и поверили, что кризис миновал. Увы, он продолжался.
Э’ри одним из первых очутился перед входом. Кальдат’а уже ощупывала яйца языком, любовно перекатывая их на новые места. С улицы было не очень хорошо видно, но никто не смел ворваться на почти священный песок Площадки Рождений. Сейчас им обеим – дракону и всаднице – нужен был покой и общество друг друга.
Когда Кальдат’а закончила с яйцами, она просто свернулась колечком вокруг кладки и заснула. Королевского яйца снова не было. Даже Э’ри почувствовал укол страха где-то глубоко внутри себя, даже не в сердце, ибо принято возвеличивать этот орган, а глубже, в самом нутре. Как будто там находилась дыра в Промежуток и, когда открывалась, оттуда задувал леденящий холод.
- Отличная кладка! – сбоку от Э’ри вырос Т’ринж. В его голосе не сквозило и капли разочарования. – Тридцать пять яиц! Просто великолепная! Поздравляю.
В этот миг Э’ри почувствовал, что Т’ринж просто храбрится. Наверное, он тоже считал, что всё налаживается в племени драконов. Ему было страшно. На самом деле страшно. Э’ри и сам этот страх буквально душил, а потом он осознал, что это чувства всех всадников, переданные драконам. А Шорох всем этим делилась с Э’ри.
- Я просто уверена, что треть из них – бронзовые! – воодушевлённо ответила такая же тайно испуганная младшая госпожа. Они обменивались стандартными фразами, призванными показать, что всё в порядке, все счастливы и никаких проблем не существует и в помине. Это было не так. Проблема существовала уже достаточно давно и теперь лишь назревала. Э’ри со всей остротой понимал, насколько важен предстоящий брачный полёт Шорох и её кладка. Весь Перн снова будет следить за ней. И если она не отложит королевского яйца – это будет просто катастрофой.
- Не переживай, - сбоку подошёл Т’лит, приобнял Э’ри за противоположное плечо и поводил по нему раскрытой ладонью, собирая рукав в складки. Благо, куртка сделана из добротной толстой кожи цеппи, иначе мороз и правда коснулся бы его.
- Я не переживаю, - заверил Э’ри.
- Все переживают. Но если мы упадём духом, что станет с Перном?
- Я боюсь, что Шорох не сможет отложить королевского яйца на этот раз, - поделился своими опасениями Э’ри.
- Не каждый раз золотые откладывают его, - так же спокойно ответил Т’лит. – Если бы в каждой кладке появлялось золотое яйцо, Перн пережил бы кризис с переизбытком драконов.
- Но не в этот раз, - покачал головой Э’ри. – Она обязана отложить его. Лучше пусть отдохнёт на следующей кладке.
- Скоро она поднимется?
- Очень скоро. Возможно, даже завтра, - Э’ри беспокоился всё больше и больше. – Как отреагирует Кальдат’а?
Э’ри знал, что сидящие на яйцах золотые не сражались с соперницами. Инстинкты велели им вести себя совсем иначе. Целитель объяснял на примере людей, что в организме человека в тот или иной период вырабатываются определённые вещества, заставляя поступать так и никак иначе. Тем самым объясняется забота матерей о своих детях или героические подвиги, подвергающие жизнь опасности. И во время Падений в человеческом организме вырабатывалось подобное вещество, притупляющее страх, а иногда даже сглаживающее чувство боли. Слова целителя подтверждали смертельно раненые всадники, которые уверяли, что им совсем не больно. А потом они умирали, увлекая за собой драконов.
- Кальдат’а очень разумная королева, - заверил Т’лит. – Она уже была в похожей ситуации, когда Ришат’а поднималась. Тогда скорлупа её яиц уже затвердела, а сейчас она тем более не полетит, так как никак не насмотрится на своё сокровище.
И верно, Кальдат’а даже во сне любовно обхватывала лапами яйца – все, которые умещались в её объятиях.
- Я помню, - согласился Э’ри. – Только бестолковым ещё был и представлял мир драконов только с позиции героя.
Теперь-то он отлично понимал, что героизм – лишь красивое слово. Нет в мире героев, способных без страха безрассудно кидаться на Нити и выжигать в облаке сквозные дыры на полнеба в мгновение ока. Всадников самих по себе принято было считать героями, однако они совершенно по-обычному сохраняли строй и не пытались выделиться. Если и появлялись такие герои, то они очень плохо заканчивали, поэтому среди всадников и не ходило легенд, как отважный воин на драконе вырвался вперёд и спас весь Вейр одним взмахом крыла и отважными помыслами. Т’ринж вообще героев всячески порицал и лично наказывал, запрещая им садиться на дракона не меньше семидневки, работая в нижних пещерах. Поэтому ученики предпочитали геройствовать по мелочи, тайком. И Э’ри попытался тайком, когда решил сесть на Шорох. Больше он никогда не повторит этой ошибки.
- А сам-то как? - Т’лит повернулся к нему, не выпуская плеча. – Готов к полёту Шорох?
- Как будто в первый раз.
- В прошлый раз ты был в такой панике, что я уже было хотел и правда изменить Ш’ниту, чтобы тебе стало полегче.
- Но я-то уже не новичок.
- Я уверен, что волнуешься из-за того, кто её догонит. Ты же не простишь себе, если очнёшься в объятиях другого бронзового.
- И чего ты такой умный? – недовольно изрёк Э’ри, повёл плечом, вынуждая собеседника опустить руку.
- Ты яркий человек, Э’ри. Твои привычки многие приметили. И Г’хул, вон…- Т’лит кивнул в сторону оного, стоящего в дальних рядах любопытных и беседующего с товарищами по крылу, - к тебе уже и подойти боится.
- Шорох догонит только Войт’.
- Иногда происходит непредвиденное. Она избрада Войт’а, а Узут’, скажем, в определённый момент, когда Шорох не видела, зашёл с другой стороны и поймал.
- С’клин мне все уши прожужжал, что на выбор дракона можно повлиять.
- Это, конечно, правда, - согласился Т’лит, - но я говорил о непредвиденных обстоятельствах. Иногда и Нити падают не по расписанию. И тут уж ничего не поделаешь. Поэтому ты волнуешься. И только попробуй сказать, что я не прав.
Т’лит был прав. Э’ри действительно волновался, но не так сильно, как в первый раз. Ему бы очень не понравилось прийти в себя с органом Г’хула в заднице. Или, ещё хуже, Т’ринжа. Он бы прямо там от стыда умер. А это могло случиться. Каким бы категоричным ни был выбор золотой, она тоже не застрахована от неожиданностей. А попавшись, она не станет рваться, потому что в тот момент страсть захлестнёт её с головой. У неё просто не будет времени возмущаться, ибо бронзовые были очень быстры в действиях, переполненные семенем и отказывающиеся ждать лишнее мгновенье.
Э’ри поёжился.
- Что, пробрало? – раскусил его Т’лит.
- Нет, холодно, а я ещё не позавтракал, - выкрутился Э’ри.
- Так чего на морозе торчишь? Пойдём, - Т’лит дёрнул его за рукав в сторону нижних пещер. – всё равно все сейчас расходиться начнут.
- Я знаю, - Э’ри последовал за ним.
А в следующий миг в небе возникли три бронзовых дракона. Это были чужие драконы. Э’ри как к месту приклеился. Не слишком ли подозрительное совпадение? Уж не ради Кальдат’ы ли они прилетели?
Драконы приветственно затрубили и сделали круг, давая обитателям Исты подготовиться. У них за душой точно не было ничего тёмного. Э’ри невольно в ту сторону шаг сделал, а потом ноги сами его понесли. Т’лит не отставал, хотя вряд ли он рассчитывал попасть в вейр Ришат’ы. Это Э’ри туда мог наведаться в любое время.
На происходящее наложилось очередное событие. Из нижних вейров выбежала девушка. Э’ри узнал её: Кевава из Телгара, которая запечатлила королеву из кладки Шорох. Она так возрадовалась, а малышка с таким волнением бежала за ней, что сомнений никаких не осталось в личностях прибывших. Вместо того, чтобы высадить всадников на карниз вейра Ришат’ы, драконы спустились на дно чаши. С кромки тут же раздался вызывающий рёв Шорох – и бронзовые, евда подошвы седоков коснулись земли, поспешили на её зов.
- Вот неугомонная! – воскликнул Э’ри. – Своих бронзовых ей мало!
- Э’ри! – к ним спешил предводитель Телгара с широкой улыбкой на губах. – Слышал, Шорох снова в цикле?
Он почти поймал Э’ри в объятия, задержал на вытянутых руках и рассматривал, как ребёнка. Э’ри это возмутило, но отоветил он сдержанно:
- Ты ведь знаешь, К’лафор, моя королева особенная.
- Очень на это надеюсь, Э’ри. Очень надеюсь, - искренне выдал К’лафор.
- Уж не рассчитываешь ли ты на вторую королеву из её кладки? – заподозрил Э’ри.
- Рассчитывать мало. Надо получить согласие.
- Подождите же, - вмешался Т’лит, тоже широко улыбаясь. – Она ещё даже не взлетела, а вы яйца подсчитываете. Зима в этом году выдалась суровой для Исты, поэтому и кладка может получиться не такой внушительной.
- Ты прав, зелёный всадник, - К’лафор отпустил Э’ри и стал примерным предводителем Вейра. – Подождём кладки, а там посмотрим. Но я намерен просить Исту подарить Телгару ещё одну золотую. Если понадобится, соберём Совет и обсудим всё на нём.
- Боюсь, от меня мало что зависит, - Э’ри казалось, что он обязан поддержать К’лафора, ибо тот выглядел слишком растревоженным, как будто его мечты рухнут, а жизнь низвергнется в Промежуток, если его планы пойдут прахом. Разумеется, это было ошибочное впечатление. Слабохарактерные люди не способны запечатлить бронзового. Да и любой другой дракон его не заметит, если есть хоть один свободный кандидат.
- Напротив, от тебя зависит очень многое. И очередная моя просьба тоже.
- Очередная просьба? – переспросил Э’ри. – То есть не о новой королеве?
- Нет. Мы посчитали, что малышка достаточно подросла, чтобы переправиться в Телгар.
- И вы выбрали день, когда Кальдат’а спустилась на Площадку Рождений? – вскинул брови Т’лит.
- Я подумал, что с новой кладкой переселение не будет сильно выделяться из общего фона событий.
- Ты несмоненно прав, предводитель, - подтвердил Т’лит. – Но если уж Э’ри говорит, что не ему решать, то не мне – тем более, - он поднял руки и отступил, а потом и вовсе развернулся, задержался лишь для того, чтобы бросить через плечо. – Потом поболтаем, Э’ри. С меня бенденское.
- Хватит уже меня спаивать! - вдогонку бросил ему Э’ри.
- Предводитель! – Кевава вместе со своей малышкой подошла к ним.
- Как наша золотая? - К’лафор любовно осмотрел быстро растущего дракона и одобрительно покивал.
- Она очень умна, предводитель, - Кевава улыбалась. – Она даже знает, о чём я хочу спросить.
Э’ри обнаружил, что дыхание сдерживал. Разумеется, он знал, что дети Шорох вылупились совершенно нормальными, но боялся, что со временем проявится и безумство. Но если бы оно было заложено в них, оно давно дало бы о себе знать.
- Никто и не сомневался, что дракончики получатся здоровыми и сообразительными, - заверил К’лафор скорее Э’ри, чем подопечную. – Беги собирай вещи, а я потолкую с предводителем.
- Да, господин, - она вежливо поклонилась и направилась обратно, а золотая бежала за ней, как собачонка. Правда, выросла она уже втрое крупнее скакуна.
- А это нормально? Она ведь ещё слишком маленькая, - озаботился предстоящим путешествием Э’ри.
- Драконы с рождения обладают способностью перемещаться через Промежуток, - заверил К’лафор. – А ради неё я взял трёх самых умных бронзовых. Лучше было бы попросить золотых, но, полагаю, их появление в Исте было бы неуместно.
- Спасибо, что позаботился о чувствах Шерхат’ы, - Э’ри хорошо помнил, что в прошлый раз К’лафор упорно продолжал называть Шорох официальным именем.
- Если я позволю этой исключительной королеве пострадать, каким же я стану предводителем? Только и останется сложить с себя обязанности и просить прощения до конца жизни.
- Она действительно может наброситься на чужую королеву, - подтвердил Э’ри. – Я боюсь, что однажды ей всё-таки придётся познакомиться с одной из них.
Наконец Т’ринж показался в поле зрения. Много же времени ему понадобилось, чтобы навести порядок и разогнать любопытных. Зато теперь вход на Площадку Рождений был свободен, и всадница, как и Кальдат’а, могла отдохнуть.
- Приветствую, предводитель, - первым заговорил К’лафор. – Я не успел поинтересоваться размером кладки.
- Тридцать пять яиц и ни одного золотого, - покачал головой Т’ринж. – Прости, К’лафор, боюсь, ты не принесёшь в Телгар радостной вести.
- Тридцать пять яиц – отличная кладка, - заверил К’лафор. – Ничего, будут ещё золотые. Просто драконы никак не могут преодолеть кризиса.
Э’ри вздрогнул. Совсем недавно он и сам думал о кризисе. Неужели К’лафору драконы подсказали? Хотя сейчас-то его бронзовый навернка уже успел заразиться атмосферой Исты. Шорох к нему так и льнула, словно не замечая Войт’а.
- Смотри-ка, - Т’ринж указал на это безобразие. – Она проявляла такую симпатию только к Узут’у. Сразу видно – очень умный и сильный дракон.
- Но догнал её всё равно Войт’, - ревниво добавил Э’ри.
- Потому что я не разрешил Узут’у лететь, - напомнил Т’ринж и посмотрел так строго, что Э’ри сразу расхотел спорить. – Возможно, нам ещё доведётся узнать, с кем из них она сделает лучшую кладку.
- Помилуй, Т’ринж, - К’лафор сам вступился за поруганные чувства Э’ри, - она и так сделала превосходную кладку. Может быть, ей нужен именно не самый сильный дракон, чтобы полёт продлился дольше?
- Это несправедливо! – взорвался Э’ри и ткнул пальцем в Т’ринжа. – Ты всё делаешь, чтобы меня разозлить! Если тебе так важно указать мне на достоинства других драконов и всадников, то лучше бы Шорох вообще больше никогда не поднималась.
- Эй, помягче, хорошо? - К’лафор встал стеной между ними.
- Мальчик снова буйствует, - сдался Т’ринж. – В прошлый раз тоже так было.
- Это нормально, - К’лафор всё ещё выступал защитником Э’ри. – Каждый всадник становится раздражительным, когда его дракон в цикле. А зелёные порой вообще становятся невыносимыми, особенно если это первый цикл.
- Вот-вот, – ухватился Э’ри. - Поэтому не надо меня пугать, я тоже могу. А если я буду злиться на тебя…
Шорох сама ответила на сей вопрос, яростно заревела и огрызнулась на дракона К’лафора, бесцеремонно отпихнула его, позволяя лишь Войт’у подластиться к ней. Он, как птенец, прячущийся под крылышком матери, выглядывал снизу и довольно урчал, демонстрируя свои зелёные глаза.
- Твоя любимая привычка – угрожать драконом, - усмехнулся Т’ринж. – Согласен, ты мастерски научился это делать. Куда мне, обычному бронзовому.
- Это не я! – возмутился Э’ри. – Она сама так решила, потому что чувствует моё раздражение.
- Так ты сам под её влиянием? - К’лафор перестал улыбаться, явно желая объяснить, что это не дело – потакать дракону, проявляя слабости характера.
- С ней нельзя иначе, - на сей раз за Э’ри вступился Т’ринж. – Я хорошо изучил повадки Шорох. Мальчишка тут ни при чём. Он, наоборот, борется из последних сил. Исхудал весь. Вот, взгляни, - кивок головы на обсуждаемого.
Оба уставились на Э’ри. Он смутился, не желал, чтобы каждый выискивал в нём признаки болезни. Он был слишклм худ для своих лет, но однажды он собирался это исправить.
Однажды, когда Шорох позволит.
Он сам испугался сей мысли, ибо этот момент мог не наступить никогда. Он три оборота с ней, и все три оборота как на иголках. Видимо, его ноша и впрямь слишком тяжела, раз даже Т’ринж сочувствует, не пытаясь выговаривать за проступки, за которые давным-давно наказал бы любого другого всадника, даже золотую. Единственный человек в Исте, от которого он, пожалуй, зависел сам – это Намида, его супруга. Э’ри ни разу не видел, чтобы Т’ринж повысил на неё голос или отдал распоряжение. Представить сложно, чтобы этот человек с кем-то жил душа в душу.
- Не дело – если всадник страдает о собственного дракона, - К’лафор явно вошёл в его положение. – Если Телгар может чем-то помочь, только скажи.
- Я запомню твоё дружеское предложение, - заверил Т’ринж. - Э’ри, ты идёшь с нами. Не завтракал небось? Заодно прослежу за тобой, пока С’клин не освободится.
- И нечего грозить мне С’клином. Я его не боюсь, - буркнул Э’ри и всё-таки последовал за предводителем. Дракон их уже поджидал. Единственный бронзовый, который осмелился покинуть Шорох, несмотря на её недовольство. Э’ри размышлял, позволит ли она ему сесть на чужого дракона или нет. Она грозно рыкнула на весь Вейр, но не сдвинулась с места. Кажется, Т’ринж тоже ждал её реакции, но по облегчённому выдоху Э’ри понял, что атаковать она не собирается, просто глаз не сведёт. Э’ри ещё раз попытался мысленно объяснить, что пешком подниматься слишком трудно, что драконы должны служить как ей, так и её всаднику. Кажется, на этот раз трюк сработал.
- Только давайте побыстрее, - попросил Э’ри, когда Т’ринж подал ему руку и вздёрнул в седло. – Не знаю, на сколько у неё хватит терпения.
Ночью мороз ударил такой силы, что пробрался во внутренние покои. Зимой нечасто было так холодно, а тут зима как будто разозлилась, что её время выходит. Привыкший к теплу Э’ри снова жался всем телом к С’клину, которому, наверное, и поспать не дал. Постоянно вертелся. Посреди ночи С’клин сам его растолкал и заставил надеть штаны и ночную рубаху, сам тоже закутался, и они снова уснули. Интимной близости не хотелось. Э’ри думал только о том, чтобы согреться, хотя вечером они наверстали упущенное.
Мороз стоял и утром. Э’ри рано встал, закутался потеплее и вышел на улицу, оставив С’клина на ложе, спящего и измученного беспокойством любовника. Э’ри не спалось. Шорох тоже тревожно шевелилась во сне. Но на неё-то холод не мог так повлиять. Драконов не беспокоит холод Промежутка, а тут всего лишь зима, к тому же на юге. Э’ри представить было страшно, какие зимы на севере. Наверное, рано Кевава вернулась в Телгар. С другой стороны, она привычная к холодам. Да и зима скоро закончится, малышке-золотой осталось потерпеть немного. Наоборот хорошо, что она сразу застала холода. И хорошо, что эти холода будут для неё короткими. В следующий год перенесётся лучше.
Драконы от холода не страдали – и это факт. Э’ри просто судил по себе. Он протопал свежую дорожку следов на выпавшем утром снегу. Завтра состоится Падение над главным холдом Исты. Пора бы уже Вейру пробудиться и заняться подготовкой. Огненного камня в мешках ещё недостаточно. Но Э’ри не собирался даже прикасаться к нему, так как уже давно перерос стадию ученика. Он мог бы вообще не помогать ученикам и ребятне из нижних пещер, как только запечатлил Шорох, а он помогал. А теперь даже его руки стали гладкими, кожа без ранок и царапин. На него взваливали очень мало физической работы. Зато он научился помогать со всевозможными списками, снимая ответственность с золотых всадниц. Во время Падения не бывает свободных рук.
Э’ри намеревался заглянуть на Площадку Рождений к Кальдат’е, возможно, узнать, нужно ли ей чего, так как всадница вернулась в вейр. Хоть песок на площадке и горячий, холод задувал в большие проходы. Кальдат’а чаще обычного переворачивала яйца, чтобы они не успевали остывать. Забот у неё хватало на круглые сутки. Э’ри ей даже посочувствовал. Она глаз не смыкала, хотя могла бы заставить партнёра-бронзового позаботиться о яйцах, пока она спит.
Э’ри снова задумался. Похоже, так поступала только Шорох. Остальные королевы никому не позволяли трогать яйца, даже самым аккуратным бронзовым. А о другой золотой и речи идти не могло.
Э’ри остановился перед входом в пещеру и заглянул внутрь, не смея пересекать границы. Кальдат’а возвышалась над яйцами в процессе их переворачивания. Вдобавок она перекатывала их с места на место, чтобы они все согревались равномерно. Она не ела уже больше семидневки. Э’ри прикинул, сколько сил у золотой уходит на её месте. А ей ещё оправиться от беременности надо.
Кальдат’а повернулась к нему и уставилась зелёными глазищами. Она была спокойна, даже, кажется, доброжелательна. Она издала тихий звук в сторону Э’ри и подалась к нему громадной головой, но сама не сдвинулась с места.
- Ты, наверное, страшно голодна.
Она просто урчала. На миг в её глазах появился красноватый оттенок, а потом вновь сменился на зелёный.
- Наверняка, если ты и сегодня не сможешь отлучиться на площадку кормлений, тебе подтащат мясо прямо сюда, - заверил Э’ри.
Она слушала, но говорить с ним не пыталась. С ним вообще очень редко заговаривали чужие драконы. Э’ри не был особенным, хотя в детстве мечтал таковым стать. Реальность навалилась на Э’ри слишком быстро и тяжело. А впереди оставалось ещё слишком много тревожного. Пока Исте удавалось избегать крупных неприятностей, ограждая Шорох от внешнего мира. Но сможет ли Вейр делать это до конца её жизни?
Кальдат’а продолжала урчать, а потом кивнула громадной головой и вернулась к яйцам, снова начиная их передвигать с места на место.
Сегодня ранней пташкой был не только Э’ри. Нижние пещеры просыпались. По дну чаши забегали сперва взрослые, потом показались первые ученики и сразу взялись за огненный камень. Драконы постепенно выстраивались на кромке. Сегодня их было слишком много. Они как будто уже собирались на Падение и только ждали, когда же им на спины взгромоздят по мешку. Их число росло. На улице совсем рассвело, а Э’ри всё равно чувствовал себя неуютно. Он ёжился от холода и впадал в жар одновременно. Только бы снова не простудиться. У С’клина тогда руки опустятся. Особенно на кануне брачного полёта. С’клин очень устал за этот оборот, что он провёл с беспокойной второй половинкой. Он никогда этого не показывал и не сознавался. Может быть, Э’ри просто накручивал себе по привычке. Он часто преувеличивал проблемы, в итоге не мог с ними справиться. Не будь он всадником золотой, желающих помочь было бы куда меньше. В итоге его неприятности расхлёбывал весь Вейр.
Никто никогда не жаловался.
- Э’ри! – окликнула его целительница, под руку подхватила и развернула к себе. – О Скорлупа! Ты весь замёрз! Ты хочешь заболеть, тогда как едва-едва с постели встал?!
- Я уже здоров, - заверил Э’ри. – Но я действительно собирался вернуться в нижние пещеры.
- Тебе бы поспать подольше. Чего в такую рань вскочил, что даже нос от холода покраснеть успел?
- Не спалось.
- Почему? – настаивала она.
Э’ри редко не спалось. Сегодняшняя ночь вообще выделялась из ряда остальных. Он ворочался, просыпался и снова засыпал, как в горячке. Хлоди накрыла ладонью его лоб и осталась недовольна.
- Да разве почувствуешь жар в такой мороз? У тебя кожа ледяная, - прокомментировала она собственное действо. – Давай я провожу тебя до вейра.
Она и слушать не стала, и Э’ри не начал упираться. Чем ближе они подходили к вейру Шорох, тем отчётливее он осознавал, что что-то не так. Он так разволновался, что не подумал и в покои ввалился с шумом. С’клин тут же подскочил, глаза протёр и уставился на него и сопровождающую его Хлоди.
- Что случилось? – спросил он, мгновенно взвившись на ноги, ничуть не стесняясь показаться перед женщиной в нижней одежде. Она не смутилась, объяснила на свой лад:
- Вот вздумал наш герой побродить по морозцу.
- Я немножко. И только потому, что не спалось, - принялся оправдываться Э’ри. – Думал, хоть там обнаружу источник беспокойства. Но его там тоже не оказалось.
- Поистине, человек, на плечах которого лежит весь мир, - фыркнула целительница.- Раздевайся и живо под одеяло, пока не согреешься. А мне пора возвращаться к делам, подготовить всё к завтрашнему Падению.
- Войт’ тоже не спит, - отметил С’клин, когда она ушла.
- Разве он не лежит в обнимку с Шорох? – удивился Э’ри. – Только что был там.
- Уже нет. Вылетел пораньше разведать погодку.
- Наверное, это из-за мороза. Сейчас все бегают.
- Наверное, это из-за предстоящего Падения, а не мороза, - поправил С’клин. – Давай-ка ты и правда ныряй под одеяло, согрею, - он вытянул вперёд руки, рассчитывая, что Э’ри сам войдёт в его объятия.
Э’ри поддался. Он всё ещё тревожился, но почувствовал толику покоя в его надёжных руках. Он наслаждался теплом возлюбленного. С’клин подтолкнул его к ложу и опрокинул. Однако он не собирался стаскивать с него одежду, а закутал в одеяло и сам влез к нему.
- Согреться можно и по-другому, - напомнил Э’ри.
- Чтобы ты покрылся потом и тебя снова просквозило? Лучше посидишь подольше в горячей воде.
- Вчера весь вечер сидел. Я настолько чистый, что вся кожа скрипит.
- После того, как мы с тобой…
- Ну С’клин!..
- Хорошо, не буду говорить пошлости. Ты то ли в самом деле стеснительный, то ли просто капризный.
- Мне, между прочим, паршиво. Да ещё Т’ринж подливает масла в огонь. Вот зачем ему надо было говорить, что Шорох догонит кто-то другой?
- Наверное, он просто хочет морально тебя подготовить к такой возможности.
- Но ведь её догонит Войт’!
- Вне всяких сомнений.
Э’ри потянулся за поцелуем, который получился сдержанным и нежным. С’клин до тех пор мял его в объятиях, пока Э’ри снова не завозился. Но не понимал, что с ним не так. Он продолжал и продолжал чувствовать что-то необъяснимое, что выгнало его с ложа утром и гнало сейчас. Он мог бы просто потерпеть, пока не успокоится, но выбрался и не оборачиваясь зашагал к купальням.
С’клин погрузился в воду с ним рядом и ничего не сказал. Э’ри натирался мыльным песком, лишь бы не сидеть без дела. Он беспокоился всё сильнее. Его беспокойство подхватила Шорох и завертелась на каменном ложе. Он должен был сделать всё возможное, чтобы не тревожить её, а он не мог. И он совершенно по-глупому возбуждался. Он часто ощущал прилив желания в воде, когда рядом такой соблазнительный партнёр, готовый в любой миг воспользоваться ситуацией. Э’ри лишь с места сдвинулся, смотря на него, а С’клин уже отреагировал.
- Что, припекло? – с мягкой усмешкой спросил он.
- Только давай побыстрее, а то я и так потревожил Шорох. Она мне спасибо не скажет за раннюю побудку.
- Не думаю, что рання побудка её растревожит, - отозвался С’клин, принимая Э’ри и помогая занять удобное для них обоих положение. Э’ри сам опустился до самого низа, когда почувствовал касание. Он остановился, как будто ему нужна была передышка. От проникновения у него внутри как будто всё взорвалось неудержимым восторгом. Он даже задышал чаще.
- Что, не так? – обеспокоился С’клин.
- Нет, всё так. Просто внезапно… так приятно…
Э’ри первым начал двигаться, а потом и С’клин присоединился, углубляя толчки. Э’ри было мало. Он сам просил по-быстрому, но остановиться никак не мог. Возбуждение лишало его возможности думать. Он вцепился в плечи С’клина и смотрел ему в глаза, а С’клин смотрел на него. Движения становились резче, ощущения острее. Э’ри то ускорялся, то терял темп, тогда помогал С’клин, пока не решил, что пора перехватывать инициативу. Он дёрнулся вперёд и перевернул Э’ри, прижал его спиной к пологому бортику. Э’ри тут же его бёдра ногами обхватил, не останавливаясь, а С’клин усилил натиск. Он первым не выдержал игру в гляделки, прильнул губами к плечу Э’ри медленно целуя его и водя языком. Наверняка он избрал очень неудобную позу. У него, наверное, спина болела, а он не показал этого. Э’ри чувствовал это неудобство, но остановитсья всё равно не мог. Лишь когда его ощущения достигли пика, он чуть ли не закричал, вовремя превращая сей звук в стон, оттолкнулся от С’клина, удерживаясь на вытянутых руках за его плечи, выгнулся и откинул голову назад. В этот миг его настиг оргазм. Он излился на живот С’клина, в воду, почувствовал несколько быстрых толчков – и С’клин тоже задрожал всем телом, прежде чем позволил себе расслабиться и прижать Э’ри к бортику, сам навалился, ускоренно дыша.
Э’ри постепенно приходил в себя. Он снова смотрел на любовника и ждал его действий. С’клин расцепил его ноги и поставил на дно купальни, сам принялся омывать Э’ри, затрагивая самые чувствительные зоны. Он не забыл забраться и туда, где совсем недавно была другая часть его тела. После удовольствия от акта любви его пальцы казались грубыми, однако С’клин тщательно промыл и только тогда успокоился.
- Снова придётся менять воду, - проворчал Э’ри.
- А ты собирался семидневку мыться в одной и той же воде?
- Вечно ты подшучиваешь.
- А как ещё я должен реагировать, если ты говоришь такие глупые вещи.
- Не такие уж и глупые.
- Ладно, - С’клин выловил его снова и чмокнул в висок. – Тебе получше?
- Немного.
- Ты не заболел? - С’клин повторил жест целительницы, накрыл его лоб ладонью. Если на холоде кожа Э’ри была ледяной, то сейчас от горячей воды и страсти наверняка раскалилась.
- Нашёл время жар щупать, - отмахнулся он. – Не знаю, что со мной. Может, я сам ума схожу?
- А может, это Шорох на тебя снова влияет?
С’клин сказал и застыл. Даже улыбка на его лице застыла как каменная. И Э’ри застыл. Они оба догадались. Э’ри опустил взгляд на свой пах. Словно только этого и ожидая, его орган снова начал быстро твердеть.
- Проклятье, - с этим тихим возгласом Э’ри выпрыгнул из воды, схватился за полотенце. С’клин последовал его примеру, больше не претендуя на его тело. Они оба быстро вытерлись, насколько это было возможно. С’клин тщательно взлохматил полотенцем свои волосы, а потом взялся за голову Э’ри. Как бы то ни было, к брачному полёту они оба были готовы. А Э’ри даже не придётся готовиться, только маслом воспользуется, и лучше бы заранее, пока не превратится в дракона. Потом поздно станет думать о таких мелочах.
Они закончили сборы куда быстрее, чем Шорох начала просыпаться. С’клин попросил кла и лёгкий завтрак через шахту подъёмника, который тут же доставили. Они с Э’ри сидели напротив друг друга и ели. Говорить было неловко. Э’ри помалкивал. Зато С’клин не собирался сгущать атмосферу тягостным молчанием.
- Расслабься, мы же договорились, - напомнил он. – Кто бы её ни догнал, ты всё равно останешься моим супругом. И никто не в силах разорвать этот союз, если ты сам этого не захочешь.
- Ты обещал, что Войт’ догонит её, - взмолмлся Э’ри. – Ты же обещал!
- Раз обещал, то догонит. С любой золотой это всегда срабатывало.
- Но Шорох не такая, - Э’ри готов был захныкать, но понимал, что напрашивается на уговоры.
- Шорох хорошо ладит с драконами, значит она не так сильно отличается от остальных. А если так, то мы очень даже можем повлиять на исход полёта.
Они усердно жевали. Э’ри стал чувствовать себя чуточку лучше, только от возбуждения не получалось избавиться.
- Кажется, Войт’ тоже не в состоянии сдерживаться, - заявил С’клин. – Значит, она скоро проснётся. Но помни: если Шорох в первый раз не стала есть мяса, это не значит, что тебе не придётся сражаться с ней сегодня.
- Я знаю.
- Ты справишься?
- Справлюсь.
- Э’ри! Честно – ты справишься?
- На неё очень хорошо действует дар убеждения. Я скажу, что они с Войт’ом не получат удовольствия, если она не сможет быстро лететь. Удовольствие – одно из условий, от которого она ни за что не откажется.
- Хорошо, - С’клин поверил. На самом ли деле или только притворился – Э’ри не знал. Да и не так важно это сейчас. Он допил кла – и снаружи раздался рёв драконов. Э’ри показалось, что он узнал голос Войт’а. В следующий миг Шорох проснулась и мгнвоенно взвилась на лапы, трубя столь яростно, что охотников пошуметь снаружи поубавилось. Она ревела и ревела, а потом бросилась на карниз и перекувыркнулась один раз. Она светилась. Даже не имея чёткой связи с остальными драконами, Э’ри видел её. Он задохнулся от навалившихся на него эмоций. Он терялся в них. Он еле-еле сумел встать, когда С’клин подсказал.
- Борись с ней! – пытался докричаться С’клин.
- Я помню, - заверил Э’ри. – Я слышу. Я всё ещё здесь.
Снаружи захлопали крылья, когда Э’ри опрокинулся на ложе. Шорох уже добралась до площадки кормлений и ринулась вниз, на первую добычу. Она яростно рванула горло обречённой жертвы, не взлетая на скалу, как обычно делали все драконы, и повела взглядом на быстро исчезающую в Промежутке Ришат’у. Только Кальдат’а осталась на Площадке Рождений. Но она не собиралась гнаться за соперницей, она просто насторожилась и ждала врага, если придётся защищать кладку. Шорох не было до неё дела. Он рванула было кусок мяса. Э’ри не успел воспротивиться её голоду, как она отшвырнула мясо прочь и прильнула к рваной ране на шее быка. Она не успела его отбросить в сторону, как схватила второго и точно так же расправилась с ним внизу. Третьего она подняла на скалу и как будто наслаждалась его слабыми попытками вырваться. Она чувствовала, как поглощает жизнь. Это было ужасное зрелище. Прекрасное и ужасное. Э’ри уже наполовину был драконом. Он видел вокруг себя собравшихся всадников, он чувствовал, как кто-то другой, а не он сам прикасается к его промежности чем-то прохладным, и поддался. Он верил, что это С’клин. Больше он никого не различал среди ряда одинаковых лиц. Он и С’клина не видел.
А потом он вспыхнул, как его золотая, выгнулся от переизбытка чувств и ощущений и прикусил губу – Шорох сорвалась со скалы мощным прыжком и помчалась на восток. Всё-таки на восток, не туда, куда обычно летают драконы в брачном полёте. Она, не осознавая того, в прошлый раз просто поддалась всеобщей привычке. Она летела очень быстро. Кажется, даже быстрее, чем в прошлый раз. К двум оборотам она только выросла, а теперь возмужала. Её крылья стали длиннее, её мышцы поплотнели, а азарт подстёгивал, ибо она уже знала, чего ждать.
Э’ри тоже знал. Он практически не владел собой, но всё ещё частично оставался в вейре и видел всех этих столпившихся вокруг него мужчин, жаждущих его тела. Все те, кто посмел посягнуть на него.
Шорох яростно рявкнула на Узут’а, который едва не схватил её за кончик хвоста. Но за кончик удержать дракона трудно. Он тут же отпрянул, боясь её лязгнувших зубов. И в этот миг Э’ри поверил, что она не подпустит никого, кроме Войт’а.
Они летели бесконечно долго, выделывая кренделя. Самые старшие бронзовые, решившие попытать счастья с юной золотой, отстали и наверняка решили вернуться в Вейр. Это Э’ри устраивало, равно как и Шорох. Она торжественно затрубила, выказывая презрение к их слабости.
Узут’ всё ещё был в строю. Дракон Т’ринжа тоже не отставал, всё ещё полный сил, хотя Т’ринж был даже старше С’клина. Могучий дракон. Дракон предводителя, сумевший догнать старшую королеву. Они оба – соперники Войт’а, не желали сдаваться. В какой-то момент они даже оттеснили его, выглядящего чуточку мельче их. Э’ри успел встревожиться, когда Войт’ очутился в хвосте, растерянный неудачей, но Шорох сделала петлю в воздухе и пролетела рядом с ним так близко, что Войт’ едва не схватил её. Он снова очутился в первых рядах и снова мчался за вожделённой добычей. Шорох глянула на него, приглашая поиграть. Он принял вызов. Одновременно с этим она внимательно следила, чтобы другие не подлетели опасно близко. Евда они делали рывок, как она уходила вниз или вверх. А когда Узут’ и другой дракон попытались зажать её, она вильнула вбок и тут же развернулась на кончике крыла, оставляя их далеко позади. Зато Войт’ не подкачал, научившись подстраиваться под привычки подруги.
Э’ри становилось невыносимо жарко. Он выгибался, уже не стесняясь чужих глаз, и ждал, когда же Шорох устанет. Он видел Войт’а и ощущал движение рук по своему телу. С’клин держался, оставаясь частично в покоях. Он восполнял свои чувства подготовкой Э’ри, хотя они с утра так подготовились, что и дракон смог бы беспрепятственно в него войти.
Э’ри был драконом и думал как дракон. Он летел и летел, не зная усталости. Земли внизу менялись, чередуясь с разбросанными то тут то там холдами. Солнце уже поднялось, бронзовые начали чаще отставать, время от времени делая рывки. Они держались, а Шорох продолжала играть с ними. И Войт’ выглядел жалко. Наверное, у него бока ходуном ходили.
Шорох недоумевала, всё чаще и чаще оборачиваясь назад. Раз она пролетела так близко к ним, что едва не потеряла преимущество. Её коснулись сразу два дракона, но она вывернулась и рявкнула на них в возмущении. При этом Э’ри чувствовал, что это возмущение не по поводу прикосновений, а потому, что они не смогли удержать её.
Сколько бы Шорох ни летала, ей надоело трюкачить одной, ибо бронзовые, растратив основной запас сил, только ждали шанса. Для них игры кончились. Они растянулись по дуге на равном расстоянии друг от друга и от Шорох. Она заинтересовалась посторением и замедлилась. И тогда все бронзовые до единого ринулись на неё. Шорох не успела среагировать. Она метнулась в одну сторону, где её уже поджидали лапы Узут’а, потом в другую, где не сплоховал дракон предводителя. Они зажали её в ловушку. Она поняла, что пргоиграла. Она поняла это в тот миг, когда небо со всех сторон закрылось. Теперь начиналась борьба за ловкость. Но Шорох сама решила поставить точку. Он рванула в сторону Войт’а. Она рассчитывала прошмыгнуть мимо него, а если не получится, то сдаться.
Войт’ не упустил шанса, вцепился в основание её крыльев. Шорох резко перестала ими махать, потому что достигла пика своей страсти. Войт’ был быстр. Он проник в неё молниеносно и торжественно затрубил, подхватывая подругу и неся её обессилевшее от удовольствия тело. Шорох пришла в себя быстро и тоже расправила крылья. Они вместе поднимались вверх, растягивая удовольствие.
Э’ри наконец-то смог выплеснуться и упал без сил. Он не знал, сколько раз они со С’клином достигли оргазма, но его живот снова был весь в собственном семени, а сам он согнулся в спине, вцепившись в плечи С’клина и подтянувшись к нему.
Они оба упали на ложе. С’клин не шевельнулся, давая Э’ри возможность насладиться ощущениями. Э’ри не любил завершение процесса, когда С’клин выходил из него. Не то чтобы это было неприятно, но ощущения резко менялись, едва он достигал оргазма. Он держал и держал плоть С’клина в себе, пытаясь сжаться и продлить этот миг.
- Всё хорошо? – шепнул С’клин, даже не попытавшись отпустить его.
- Да, - Э’ри чмокнул его в губы. – Хорошо. Мне… хорошо.
Возможно, потом промелькнёт отголосок боли, ибо драконы не знали пощады в любовных делах, превращая в тиранов всадников. Они оба не заикнулись об этой возможности.
- Э’ри…
- Полежи так ещё немного, - попросил Э’ри.
- Я всегда думал, что это неприятно после разрядки.
- А ты пробовал?
- Нет. Но иногда хочется попробовать, - чмок в нос, - если с тобой.
- Ты слишком стар для этого. Твоё тело не готово переживать такие стрессы, - заявил Э’ри.
- Позволь мне решать, готово оно или нет.
- Но золотой всадник всё-таки я. И моя судьба принимать. А твоя – давать, - Э’ри шевельнулся, погладил его щёку. Потом положение стало неудобным, и чужая плоть внутри показалась ужасно лишней. Он заёрзал. - С’клин…
- Что такое? - С’клин погладил его по волосам.
- Вытащи. Пожалуйста, скорее.
С’клин отодвинулся. Э’ри как будто сдулся, ощутил, как по его промежности и бёдрам потекло.
- Я не знаю, сколько раз это случилось… - озадаченно прокомментировал С’клин, пытаясь собрать всё это безобразие, - но явно больше трёх.
- Откуда только в тебе столько прыти? – наигранно возмутился Э’ри, не рискуя резко вставать. Он не хотел расставаться с эйфорией и погружаться в боль. Он потянулся за одеялом, рискуя испачкать его. С’клина, похоже, грязное бельё ничуть не беспокоило. Он сам поймал Э’ри в объятия из одеяла и обхватил поверху руками.
- Ты такой тощий, что я тебя без труда обнимаю до конца, - сообщил он.
- Как будто я не знаю, что тощий. Извини, у меня нет пышного тела.
- Зачем мне пышное тело, которое я не смогу объять? - С’клин наклонился к нему и закрепил их возобновившийся после брачного полёта союз поцелуем.
- Нам надо собраться, наверное…
- Не надо. Просто полежи. Сегодня никто не посмеет тревожить ни тебя, ни меня, - С’клин положил голову на его грудь, сам оставаясь снаружи, на прохладном воздухе помещения. – Это был чудесный брачный полёт. Я думал, Войт’ не сдюжит. Твоя Шорох гоняла их даже яростнее и дольше, чем в прошлый раз.
- Она возмужала, - улыбнулся Э’ри.
- И тебе пора.
Шорох давно не спускалась к озеру. Э’ри видел, что её следует помыть, поскрести щёткой и наконец смазать маслом. Благо, взрослых драконов смазывать приходилось не так часто. В основном отдельные места. Шорох не летала через Промежуток – и её шкура казалась бархатной. Вероятно, её и не требовалось смазывать, а Э’ри посчитал, что обязан хотя бы раз в полоборота делать это. Он с содроганием вспоминал, как с утра до вечера возился с растущей малышкой, то и дело купая её и натирая маслом. Он не успевал обрабатывать её шкуру – так она растягивалась и даже пару раз лопнула. Теперь эти воспоминания казались настолько давнишними, словно произошли вообще не с ним.
- Шорох, вылезай, мне надо натереть тебя щёткой, - позвал Э’ри с берега.
Она плескалась посреди озера с ужасно холодной водой. Никто из всадников не пытался пересечь границу между водой и сушей. Никому не хотелось заболеть. Э’ри нельзя было болеть. Он снова вызовет всеобщее напряжение, особенно сейчас, когда его королева готовилась снова стать матерью.
Она оглянулась на него и не послушалась.
«Здесь хорошо», - только и ответила она и призывно заурчала, приглашая всадника присоединиться. Для убедительности она перевернулась вокруг своей оси, обрызгав всех окружающих её драконов.
- Ну нет. Это у тебя шкура толстая, а я мгновенно заболею.
Шорох остановилась, чуть приблизилась к берегу и повернулась боком. На большее она не согласится. Э’ри приходилось решать, отложить её помывку или зайти в воду. Собственно, сейчас, чтобы достать до неё, ему придётся замочить только ноги. Всё равно слишком рискованно. Э’ри и сам осознавал, насколько стал слаб здоровьем. Мастер-целитель то и дело наведывался в Исту, даже когда Э’ри совсем оправился от лихорадки и начал ходить без клюшки, практически не прихрамывая. Рёбра слегка ныли только к непогоде, но и это тоже могло вскоре пройти. А сейчас он стоял перед выбором: угодить своей ненаглядной или прислушаться ко всем тем, кто заботился о нём.
- Я не полезу в воду. Если тебе так не хочется вылезать, то и сиди немытая, - пригрозил он.
«Почему?» - она расстроилась.
Ни один всадник не мог равнодушно отнестись к расстроенному дракону. Шорох начала поскуливать, голову вниз опустила, но не сдвинулась ни на шаг.
- Я промокну и снова заболею, - привёл самый частый довод Э’ри.
«Чешется, - очередное волшебное слово, подчиняющее Э’ри безрассудному голосу. – У меня чешется, чешется, чешется!»
Э’ри сам чуть не зарычал и сделал шаг вперёд. Он по колено зашёл и сразу же отыскал то место, которое причиняло Шорох неудобство. Она выгнулась, чтобы ему было сподручнее. А потом он оступился. Дно горного озера было каменным. И один из камней выскользнул у него из-под ноги, сдвинувшись вбок. Э’ри не ударжал равновесия, плюхнулся на пятую точку и мгновенно оказался под фонтаном, поднятым крыльями Шорох. Она радовалась, прыгая вокруг него. Он в какой-то миг даже испугался, что она его затопчет. А она резвилась, как ребёнок.
- Не подобает беременной женщине так скакать! – закричал Э’ри, вставая на ноги. С него текло в три ручья. Он руки в стороны расставил, понимая, что сегодня почистить Шорох щёткой уже не получится. Благо, хоть успел почесать, где у неё зудело.
- Э’ри! – с берега закричал кто-то не хуже него, и послышались методичные всплески – кто-то шёл к нему. За вертящейся Шорох он никак не мог разглядеть, кто это. А потом прямо перед ним возникла громада Г’хула. Он, не думая, подхватил Э’ри, ловко выдёргивая его из воды одним рывком, и взвалил себе на плечо, как мешок. Шорох возмутилась. Она посчитала, что с её ненаглядным хотят сделать что-то плохое, а Г’хул знай себе шагал, даже не дрогнул.
- Г’хул, отпусти! – опешил Э’ри, начиная вырываться.
- Нет уж. В такую холодину искупаться захотелось? Доставлю тебя прямо в вейр и укутаю в одеяло. Даром, что С’клину пришлось улететь по поручению предводителя.
Э’ри запаниковал, представляя, как обножается перед Г’хулом. Знал он, в каком свете бронзовые не раз рассматривали его тело. А тут и причина была. Правда, вряд ли Г’хул воспользуется ситуацией. Да и вряд ли вообще тело юноши выигрывало в его глазах перед женским. Он обмяк, смирившись со своей судьбой. Г’хул уже на берег шагнул, а Шорох так и семенила за ними, боясь вместе с врагом прихлопнуть и своего всадника. Она нависала, а Г’хул в ус не дул.
- Тебе лучше меня отпустить, - посоветовал Э’ри. – А то она атакует.
- Пока у меня столь драгоценная ноша? – усмехнулся он. – Не думаю.
Они так и дошли до середины котловины, после чего сверху спустился Узут’.
- Подбрось-ка нас до вейра Шорох, - попросил Г’хул, взваливая Э’ри ему на шею, а следом взбираясь сам.
Но тут впереди выросла Шорох, угрожающе шипя на бронзового. Узут’ голову пригнул, выказывая подчинение. Каждый дракон в Исте отлично уяснил, как нужно вести себя с безумной королевой. Если не признать её лидерство, то можно и получить когтями по шкуре.
- Шорох, он мне хочет помочь! – воззвал к её благоразумию Э’ри.
Да куда там достучаться до благоразумия обезумевшего дракона.
- Узут’, полетели, - распорядился Г’хул. - Пока с нами Э’ри, она не тронет тебя.
Г’хул знал о чём говорил. Шорох хорошо помнила, что было с Э’ри, когда он упал с неё. Боль – сильнейший стимул заставить её задуматься. Боль превращала Шорох в благоразумного дракона на некоторое время. Вот бы она всегда сначала думала, а потом действовала. Только постоянно угрожать ей болью – это уже тирания и издевательство, а не союз. Э’ри содрогнулся от этой мысли, наконец усаживаясь поудобнее и даже пристёгивая ремень.
- Готов? – спросли Г’хул, обнимая его. Как С’клин.
Э’ри начал подрагивать. От холода он забыл о неприязни к Г’хулу и попытался втереться в него спиной. Смешно: они могли уместиться на одном седле, между двумя гребнями. Неужели Э’ри настолько исхудал? Страшно стало уже за своё здоровье. И не просто так С’клин с мамой повторяли раз за разом, что он должен хорошо питаться. С’клин даже старался запихать в него больше, чем ели сильные, взрослые мужчины. Разумеется, в Э’ри не лезло, и он возмущался.
Узут’, не желая портить отношений с золотой, виновато заворчал и ударил крыльями воздух, одновременно отталкиваясь от земли, разметая по сторонам снег. Шорох ни на миг не отставала, поднималась вместе с ним, неотрывно смотря на Э’ри. Стоило ему проявить лишь толику недовольства как концерт начнётся сначала. Э’ри изо всех сил думал, как ему тепло от соприкосновения с могучим телом Г’хула. Только это удерживало Шорох от решительных действий.
Узут’ зашёл прямо в вейр, где и прильнул к полу. Шорох не дождалась, пока он выйдет на карниз и уберётся восвояси, загородила собой проход, погружая помещение в полумрак, остановилась рядом и нависала.
- Вот теперь опасно, - Г’хул замешкался, когда спускал Э’ри вниз.
- Ничуть, - заверил он. – Она знает, что ты мне помогаешь. Просто пусть Узут’ не задерживается на карнизе, а ты уйдёшь через нижние пещеры.
- Столько бесполезной ходьбы… - покачал головой Г’хул.
- Даже Т’ринж приходит на своих ногах, - напомнил Э’ри. – Что поделать? Такова моя Шорох.
- Это верно, - рассмеялся Г’хул, отправляя Узут’а прочь. Дракон сорвался и быстро заработал громадными крыльями. – Шорох – наше сокровище. Не знаю, что бы все мы без неё делали. Наверное, настроение всего Перна упало бы.
- Учитывая, что последнее золотое яйцо отложила Ришат’а три оборота назад – да, повода для волнений предостаточно, - подтвердил Э’ри, шагая вплотную к Г’хулу.
Шорох недовольно ворчала, устраиваясь на своём ложе. Она больше не пыталась мешать чужому всаднику. Она поняла, что во внутренние покои всё равно не проберётся, поэтому будет наблюдать снаружи. А если Г’хул перешагнёт грань дозволенного, она быстро отыщет Узут’а и выместит свой гнев на нём. Это знали оба всадника, и ни у одного из них не было дурного намерения.
Едва они очутились внутри, Г’хул ухватился за куртку Э’ри, а тот его руки перехватил с возгласом:
- Г’хул!
- Что такое? – тот, кажется, не понимал. До него просто ещё не дошло.
- Давай я сам. Обещаю сразу же переодеться в сухое и забраться под одеяло.
- Я всего лишь хотел позаботиться о тебе.
- Ты не понимаешь? – упрямо надавил Э’ри.
- Ах, вот ты о чём, - Г’хул расслабился, заулыбался.
- Да, о том, - с вызовом подтвердил Э’ри, - поэтому, если намерен проследить за мной, хотя бы отвернись.
Г’хул отвернулся. Наверняка у него и в мыслях не было подсматривать и разглядывать какие-то сомнительные прелести тощего всадника, тем более мужчины. Насколько Э’ри помнил, Г’хул всегда ввязывался в отношения с женщинами, даже пару слухов прокатилось по Вейру, в итоге которых две женщины повздорили и чуть не разругались вдрызг.
Э’ри задумался, было бы приятно Г’хулу очнуться в объятиях Э’ри после того, как его Узут’ догнал бы Шорох? Наверное, он не подал бы и виду, но, скорее всего, расстались бы они всё-таки в дружеских отношения без намёка на продолжение. Неождианно Э’ри обнаружил в себе глубокую благодарность к этому здоровяку, обладающему деликатностью. Наверное, надо сперва познакомиться с человеком в будничной обстановке за общим делом, а потом делать выводы. Если так посудить, все бронзовые всадники Исты были хорошими людьми.
Однако они в своё время много болтали о теле Э’ри, кому оно достанется.
Э’ри фыркнул и отогнал все мысли. Он просто под воздействием момента, просто испытывал благодарность к Г’хулу.
- Я всё, - Э’ри затянул последний ремешок и юркнул под одеяло, закутавшись в него до самого подбородка. Он не собирался ложиться, просто сидел.
- Я распоряжусь насчёт горячего кла, - вызвался Г’хул.
- Тебе обязательно делать это? – поинтересовался Э’ри. – Я замёрз, но не лишился рук и ног.
- Если ты заболеешь, в ответе буду я, - разъянил Г’хул. – Вытащил тебя из воды и бросил, не позаботившись о том, чтобы ты согрелся.
Шорох заволновалась. Она подскочила и выметнулась на карниз, одновременно повторяя как заведённая:
«Войт’, Войт’, Войт’!»
- О, С’клин вернулся, - Г’хул поднял руки, демонстрируя поражение. – Тогда я, пожалуй, пойду. Только посвящу его в ситуацию.
- Я сам могу!
- Неужели ты думаешь, что он заподозрит тебя в неверности? Это же глупо, - осадил его Г’хул. – Какой же ты ещё ребёнок. Даже жаль, что именно тебе приходится переживать всё это.
Сочувствовал.
Сочувствие Г’хула вызвало у Э’ри неожиданное удивление. Он вытаращился на собеседника, не зная, что ответить.
Снаружи захлопали крылья. Шорох посторонилась, позволяя Войт’у приземлиться. С’клин не полетел с отчётом к Т’ринжу, сразу направился сюда. Значит, Узут’ ему уже всё рассказал, а задание не было таким уж срочным. Или Войт’ сразу по возвращении в Вейр доложил дракону предводителя об итогах их вылазки, тем самым получая отсрочку.
С’клин откинул тяжёлую портьеру и даже не взглянул на Г’хула, видимо, посчитав его предметом мебели, сразу к Э’ри подошёл, присел на краешек ложа и тут же обеими ладонями обхватил его щёки.
- Фух, - выдохнул он, успокаиваясь, - тёплый. Что ты опять начудил?
- Это не я. Я просто поскользнулся.
- В озере, - подчеркнул С’клин. – Я должен бы на тебя сердиться. Но почему я не сержусь?
- Потому что ты устал от моих выходок, - буркнул Э’ри, стесняясь при свидетеле прильнуть к нему.
- Он не успел промёрзнуть, - Г’хул напомнил о себе, шагнув к ним. – Я его быстро из воды выдернул. Надо бы и мне переобуться, а то все ноги мокрые.
- Ой, я о тебе не подумал, - обеспокоился Э’ри. – Сам-то не замёрз?
- У меня здоровье крепкое, - заверил Г’хул бодренько. – А вот тебе опасно лезть в воду в такой холод.
- Спасибо, Г’хул, - С’клин встал, положил руку ему на плечо. – Я знаю, что Э’ри проторчал бы на озере ещё с час, пока бы не ублажил свою Шорох.
- Я не собирался сидеть в воде! – откликнулся Э’ри.
- И ты бы вот прямо сразу пошёл домой? – обернулся к нему С’клин.
- Да!
- Не верю.
Э’ри замолчал. Он бы и правда попытался успокоить Шорох. А это занятие не очень лёгкое, а порой слишком затяжное. Если бы ему пришлось протрчать промокшим насквозь, на морозе, лишние полчаса, он и правда мог бы слечь с сильнейшей простудой.
- Все мы беспокоимся об Э’ри, - подмигнул ему Г’хул. – Но раз уж он теперь в надёжных руках, пойду я, пожалуй.
Когда он ушёл, С’клин остался на том же месте и внимательно рассматривал голову Э’ри, торчащую из-под одеяла.
- Он не видел меня голым, - моментально выплеснул все свои тревоги Э’ри. – И он не стал ничего со мной делать. Он просто отвернулся.
- Я знаю, - подтвердил С’клин как само собой разумеющееся. – Это только тебе кажется, что весь Вейр не прочь разделить с тобой ложе.
Кажется, С’клин уже готовился к спору, а Э’ри сдался. Он выдохнул и совсем тихо произнёс:
- Я знаю.
- Я попрошу горячего кла, - С’клин подошёл к подъёмнику. – Тебе ещё что-нибудь нужно?
- Если только горячую булочку с глазурью.
С’клин попросил через шахту помимо кла и булочек ещё и пару горячих мясных колобков. Э’ри знал, что ему придётся их съесть, и уже сдался, заранее. С’клин был ужасно дотошным и упрямым, за что Э’ри неоднократно на него сердился.
- Мне надо отчитаться перед Т’ринжем, - наконец сообщил С’клин. – Я чуть с дракона не свалился, когда Войт’ сказал мне, что ты купался в озере.
- Я не купался. Я даже не собирался в него заходить!
- Но зашёл!
Они оба замолчали. Ссориться не хотелось. Э’ри становилось тепло и хорошо. Не хватало только возлюбленного под боком. Как же сильно Э’ри привык к нему.
- Ты пока поешь, а я быстро, - С’клин не стал развивать затронутую тему. – Хорошо?
- Хорошо, - буркнл Э’ри, намереваясь так и поступить.