Рождение пришлось на оттепель. Кальдат’а царственно возвышалась над кладкой, придирчиво осматривая кандидатов на Запечатление. Э’ри тоже должен был быть там, но ему удалось лишь заглянуть, ибо Шорох растревожилась, посчитав, что он собирался запечатлить дракончика из новой кладки.
- Глупенькая, у всадника не может быть двух драконов, - рассмеялся он. – К тому же, зачем мне какой-то обычный дракон, когда у меня есть золотая королева?
Он приласкал её громадную голову и погладил раздувшееся брюхо. Скоро и ей спускаться на Площадку Рождений. Хорошо, что с завтрашнего дня все они станут свободными, Шорох могла выбрать. Э’ри полагал, что она всё-таки выберет ту, на которой произвела первую кладку.
Шорох очень сильно волновалась. Она даже Войт’а перестала замечать, хотя он то и дело заглядывал в её вейр. А потом она на него рявкнула, после чего он больше не появлялся.
- Зачем ты прогнала его? – спросил Э’ри, продолжая поглаживать её.
«Он мне мешает».
- Войт’? Но прежде он никогда не мешал тебе.
«Он мне мешает», - упрямо повторила она и встала, перевернулась, медленно опуская живот на своё громадное ложе.
- У тебя ничего не болит? – заботливо спросил Э’ри.
Драконы всегда чуяли, если у них что-то шло не так. Шорох – очень чувствительный дракон, и она волновалась. Она ещё раз встала, затопталась по ложу, едва не задев всадника.
- Шорох! – всполошился он. – Что с тобой? Тебе пора спускаться на Площадку Рождений?
Она глянула в сторону выхода и утратила к нему интерес.
- Шорох, ответь, пожалуйста.
«Мне жарко», - ответила она.
- Жарко?
Когда это драконы жаловались на жару? Э’ри метнулся было к выходу, но остановился. Он не мог оставить своего дракона одного в такой момент. Он пожалел, что она сейчас слишком рассеянна, чтобы передать дракону Т’ринжа просьбу прийти.
- Войт’! – наконец нашёлся он и попытался дотянуться до бронзового. Только на него была надежда. С’клин вообще куда-то запропастился с самого утра. Наверное, помогает в нижних пещерах, следит за тем, чтобы бенденского получилось не слишком много, активно уничтожая избыток. Э’ри бы фыркнул в любое другое время, но Шорох была не в порядке. Ей вот-вот откладывать яйца. И если с ней что-нибудь случится, весь Перн замрёт в тревожном ожидании.
Войт’ не ответил, не услышал.
- Шорох, ты можешь попросить Т’ринжа прийти? – спросил Э’ри.
«Он мне не нужен».
- Просто попроси. Если он тебе не нравится, то, может быть, Шариану?
«Они мне мешают», - продолжала она гнуть.
- Но тебе плохо! Кто-то должен тебе помочь!
Она завозилась, укладывая распластавшийся по камням живот. Э’ри осматривал её, надеясь увидеть любой признак недомогания. Может быть, это маленькая ранка или ушиб. Он никогда не видел синяков у драконов. Но Шорох могла преподнести любой сюрприз. Она первая королева за несколько сотен оборотов, благодаря которой записи о драконах пополнятся новыми сведениями.
- Рихт’а! – перенаправил Э’ри свой клич и вслед за голосом послал волну эмоций. Это были тревожные эмоции, почти раздирающие его надвое. Если не услышит даже она, останется только выйти на карниз и попытаться вслух дозваться любого дракона. С’клин утверждал, что Э’ри может вообще ими всеми распоряжаться на правах золотого всадника, но Э’ри никогда этого не делал без крайней необходимости. А сейчас она выглядела очень крайней, почти критической. Может быть, с Шорох всё в порядке и её просто тревожит шум снаружи, но не стоило рисковать и сбрасывать со счетов вероятность беды.
Рихт’а услышала. Снаружи захлопали крылья, мелькнул зелёный отблеск. Она коснулась лапами карниза и тут же сорвалась с него. Шорох была настороже. Э’ри пришлось придержать её, чтобы она не бросилась прогонять зелёную.
- Рихт’а, передай Т’ринжу, что Шорох плохо.
Она повертелась ещё немного перед входом, и Шорох таки сорвалась с ложа и выпрыгнула на карниз, почти волоча живот по полу. Она изогнулась, низко опустила голову и зарычала, отгоняя незваную гостью.
- Шорох, ну постой же! - Э’ри снова очутился перед её мордой. – Вернись назад немедленно!
«Я поняла, - услышал он чужой женский голос у себя в голове. – Предводитель идёт к тебе».
- Спасибо, а теперь не могла бы ты…
Он не договорил. Хотел попросить её вернуться к Тлит’у, но она сама догадалась. Она упала вниз и смешалась с другими драконами. Э’ри мгновенно потерял её из вида.
«Не отдам! – взъярилась Шорох. – Ты моя!»
Ей действительно было плохо. Её разум снова помутился, о чём свидетельствовало её обращение.
- Да, моя хорошая, - Э’ри обхватил её за шею и потянул в вейр. – Да, я твоя. Больше ничья. Только твоя.
Она успокаивалась, но всё равно вертелась, не находя себе места. Э’ри ещё раз подсчитал количество дней. На Площадку Рождений ей было слишком рано. Она взлетела уже после того, как Кальдат’а сделала свою кладку.
Со стороны внутренного прохода послышались торопливые шаги явно не одного человека. Э’ри мог не беспокоиться: Т’ринж сразу оповестил нужных людей и наверняка привёл с собой Шариану. Э’ри обрадовался ей больше, чем, наверное, появлению С’клина после долгого Падения с ужасным ветром и всякими неожиданностями. Наверное, Э’ри проще воспринял бы его ранение, чем недомогание Шорох. Он просто стоял рядом с ней, обнимал её громадную шею и чувствовал, как текут слёзы по щекам. Она даже не замечала этого, продожала укладываться, хотя со всадником на шее делать ей это было затруднительно.
- Потерпи, Шорох, потерпи, моя малышка. Шариана скоро придёт и вылечит тебя.
А вдруг это запоздавшие, те самые роковые последствия? Многие утверждали, что она погибнет, не дожив до зрелости. Но если она умрёт, то что же делать Э’ри? Наверное, он умрёт вместе с ней.
Снаружи тревожно затрубили драконы. Весть о неприятностях Шорох уже разнеслась. И как раз в праздничный день. Но Э’ри мало волновало удобство остальных – обитателей Вейров и лордов-холдеров – он слишком боялся за свою золотую.
- Э’ри! – воскликнул всегда сдержанный Т’ринж. – Что с Шо…
Она взревела и метнулась к нему. Э’ри буквально повис на ней. И она остановилась, однако всем своим яростным видом показала, что они ей действительно мешают.
- Позволь Шариане осмотреть тебя, - взмолился Э’ри. – Всего лишь осмотреть. Она же иногда делала это.
С таким настроением – точно не позволит. Шорох сверкала жёлтыми глазами в сторону прибывших.
- Что с ней? – попытался настаивать Т’ринж, готовый немедленно отступить в покои и увлечь за собой Шариану.
- Она не хочет, чтобы вы подходили. Она говорит, что вы ей мешаете. И драконы снаружи мешают. Все. Она даже Войт’а прогнала, - ревя во всеь голос, ответил Э’ри. – Я не знаю, что с ней. Она всё время вертится и говорит, что ей жарко.
Подтверждая его слова, она снова перевернулась, но глаз не спускала с гостей, грозно порычав в их сторону. И не зная, как унять своё беспокойство, она изогнулась и схватила зубами основание своего крыла.
- Шорох! - Э’ри метнулся к её морде, без раздумий засунул руку ей в пасть, рассчитывая, что она не укусит его. Если даже боль не пугала её, то это серьёзный повод для тревоги всего Вейра.
- Э’ри! – в один голос воскликнули Т’ринж и Шариана.
Шорох отвлеклась и стиснула зубы, вместе со своей плотью прикусывая и его. Э’ри не выдержал, закричал от боли. Его кровь перемешалась с ихором. Увлёкшись, Шорох умудрилась прокусить ему предплечье насквозь. И только его боль и крик заставили её очнуться. Она разжала пасть и ткнулась в него мордой, повторяя и повторяя:
«Мне больно. Мне больно. Больно, больно…»
- Зн… - Э’ри сглотнул, подавляя желание разреветься во весь голос. У него ноги подкашивались от боли, а он стоял, наполовину оперевшись на золотую морду. – Знаю, моя малышка. Потерпи. Боль сейчас пройдёт.
- Ты сейчас упадёшь! - Т’ринж таки очутился рядом с ним, пренебрегая безопасностью. Шорох рыкнула на него, но оставила в покое. Т’ринж сам тунику Э’ри с плеча потащил. В такой момент о разврате не возникло ни одной мысли, ни намёка на мысль. Э’ри даже не замечал, что его полуобнажённое тело охватывает прохладный воздух с улицы. В следующий миг уже Шариана, сжимала его предплечье, пытаясь обмотать его тканью.
- Надо остановить кровь! – эмоционально выкрикнула она. - Т’ринж! Пусть твой дракон позовёт Хлоди!
Снаружи снова захлопали крылья. Это возвращался Войт’ со всадником на шее. Но только он прикоснулся кончиками когтей к карнизу, как Шорох взревела и вытянула морду в его сторону, всё так же полыхая гневом. Войт’ сорвался с карниза и сделал ещё один заход.
«Они мне мешают! – мысленно взывала Шорох. – Все мешают!».
Следующими на очереди были Т’ринж и Шариана, отважно мельтешащие перед её глазами. Э’ри понял это за секунду до атаки. Поэтому её атака захлебнулась. Она упёрлась носом в грудь Э’ри, а он изо всех сил её удерживал.
Конечно же, С’клин не отказался от затеи посмотреть, что происходит. Конечно же, он приземлился в ближайшем вейре с позволения его обитателей и быстро побежал по коридорам в их с Э’ри совместные покои. И конечно же он попал под раздачу. Э’ри не успел перехватить Шорох, когда она заметила явившегося. Она дёрнула морду в сторону С’клина, а он уже поджидал её, разведя руки и ловя её в объятия.
Она не успела укусить.
- Шорох, пожалуйста, - совсем тихо попросил С’клин. - Э’ри очень больно. Позволь мне помочь ему.
Она рычала и медлила. Она быстро вращала глазами, показывая, как сильно взбудоражена. Из основания её крыла сочился ихор. От этого вида у Э’ри в груди сжималось. А вдруг она повредила себе? Вдруг она не сможет летать?
- Я принёс холодилку! – в вейре очутился ещё один участник, ученик со знаком коричневого. И он точно так же налетел на негодование золотой. Он назад отступил и шлёпнулся на пятую точку, а Шорох его мордой к стене прижала, продолжая рычать. У мальца миска из рук выскользнула, благо, не опрокинулась.
- Она никого не тронет, - заявила Шариана и сделала шаг вперёд.
- Шариана! - Э’ри, вися на шее золотой, беспокоился за всех сразу. Но тут на помощь подоспел С’клин. Он вытащил ученика и рукой отстранил к выходу.
- Бальзам оставь, - распорядился он. – И принеси иглы и нити. Да поживее.
- Да, я сейчас! – отозвался юноша и исчез.
Шорох действительно никого не тронула, только возмущалась и повторяла, что ей все мешают. Снаружи то и дело мелькал Войт’, заглядывающий в вейр убедиться, все ли в порядке, пока наконец С’клин не велел ему вернуться в свой вейр и ждать там.
Шариана быстро осмотрела рану золотой. Даже лязгнувшие рядом с ней зубы не смутили её. Безрассудная женщина. Э’ри боялся за неё тоже. Кто-то должен бояться. Пусть это будет он.
- Тссс, - С’клин подошёл сбоку и приобнял за талию, второй рукой слёзы со щёк Э’ри вытер. – Ревёшь, как ребёнок. Она же не умирает, посмотри на неё. Никогда не видел настолько резвых… эммм… существ на смертном одре.
- Ей плохо, С’клин, - Э’ри опёрся о него. – Я не знаю, что происходит, но ей очень плохо.
- Замёрзнешь ведь, - С’клин пытался согреть его, но благодаря Т’ринжу, туника висела только на поясе и мешала ходить.
- С ней всё будет хорошо, - заверила Шариана, обернувшись. – Она только шкуру прокусила.
- И руку Э’ри, - напомнил Т’ринж. – Поверить не могу, что дракон способен укусить всадника.
- Почему она себя так ведёт? – спросил С’клин.
- Возможно, дело тут вовсе не в здоровье, а в Рождении, - предположила Шариана, отступая к Э’ри, сама за него взялась, подтянула тунику и зыркнула на Т’ринжа. – Как можно было мальчика со слабым здоровьем оставить полуголым в такое-то время? – укорила она. – А ну снимай куртку, здоровый лоб!
«Здоровый лоб» послушно снял куртку, хотя это охотно сделал бы С’клин. Никто не спорил. Шариана быстро накинула куртку предводителя на плечи Э’ри и ухватила немного бальзама на кончики пальцев, после чего проникла под куртку и намазала прокушенную руку.
- Насквозь прокусила. Вот это силища.
- У тебя же рука чувствительность потеряет, - всхлипнул Э’ри.
- Ничего страшного. Отойдёт. Но если всадники или драконы будут мучиться от боли, то всему Вейру покоя не видать.
Вейр и правда разрывался между желанием принять участие в проблеме Шорох и Площадкой Рождений. Шариана точно так же зачерпнула побольше холодилки и шлёпнула всю пригоршню на раны золотой. Та вздрогнула, но облегчение быстро настигло её. И Шариана сразу перестала ей мешать. Зато остальные всё ещё вызывали её недовольство.
- Вам обоим необходимо отдохнуть, - продолжала распоряжаться Шариана. – А тебе , - тычок в Э’ри, - надо отдохнуть в покоях. Пусть С’клин побудет с Шорох.
- Я немедленно организую наблюдение, - вызвался Т’ринж, уже думая масштабно.
- Нет уж, - Шариана, похоже, разобралась, что к чему. – Пока мы все не прибежали, Шорох просто вертелась. А теперь она бушует. Ты, предводитель, возвращайся к гостям. Твоё дело – следить за торжеством. А мы тут побудем. О любых изменениях Войт’ немедленно сообщит тебе.
- Разумно, - С’клин посмотрел на Т’ринжа в ожидании. Т’ринж был не самым простым человеком, но в слепом упрямстве его никто не мог обвинить.
- Вообще-то предводитель пока я, - напомнил тот, хмурясь. Он хорошо понимал, что Шариана права. Он много чего делал через силу и много чего не делал. И он кивнул, подтвердив её решение.
- Множество помощников и правда будут только беспокоить её, - сказал он. - Э’ри, следи за ней в оба. О любом изменении говори моему дракону. Я предупрежу его, чтобы он постоянно слушал тебя. Даже если у неё всего лишь что-то зачешется.
- Хорошо, - натирая глаза здоровой рукой, отозвался Э’ри.
Вторая рука у него словно отнялась, он совсем её не чувствовал. Рана онемела из-за холодилки, но боль простреливала до самого кончика пальцев. Он попытался приподнять руку и взглянуть на неё. Она только шевельнулась и тут же провисла, как плеть. По ней стекала кровь и капала на пол. Её уже столько натекло, что даже С’клин, решивший поддерживать всех морально, заметно беспокоился. Он сжимал и сжимал руку на предплечье Э’ри, окончательно портя куртку предводителя. Но Т’ринж вряд ли получит её обратно. Он и не заикнулся. Он отдал несколько распоряжений, в том числе ученику, принёсшему всё необходимое для штопки раны у основания крыла, и двум помощникам, разбирающимся в целительском деле. Т’ринж даже размышлял над тем, чтобы отправить пареньков в цех целителей набираться опыта. Он не любил зазря растрачивать таланты.
Т’ринж ушёл, как только Шариана занялась раной Шорох, а С’клин отвёл Э’ри в покои и там снял и крутку, и тунику. Он сам принялся обрабатывать рану. Он сидел близко-близко, смотрел очень внимательно. Его лицо исказилось от огорчения. Он остановился только тогда, когда зажал рану посильнее, дожидаясь целителницу. Кому охота доверять лечение любимого человека ученикам, только-только проявившим талант к мастерству целителя?
С’клин губами к окровавленному плечу Э’ри прильнул и задержался в этой позе.
- Сильно болит? – спросил он.
- Оно же намазано холодилкой. Как оно может болеть? – соврал Э’ри и тут же сознался. – Плечо не болит, но в руку отдаёт. А ты подальше губёшки-то свои отодвинь, а то тоже онемеют. Да и извозился весь.
- Мне всё равно, - заверил С’клин. – Опять ты болеешь. И опять меня не оказалось рядом, когда я был так нужен.
- Но сейчас ты здесь, - Э’ри сбавил тон. Он всё ещё метался из-за эмоций Шорох, но она, кажется, начала немного успокаиваться. Она всё ещё ветелась, то и дело вырывая просьбы Шарианы не двигаться, но она больше не ярилась и не хотела всех растерзать.
- Она подпускает к себе других – это хорошо, - заметил С’клин. – С ней всё в порядке, Э’ри. Должно быть в порядке.
- У неё снова путаются мысли. Я боюсь, С’клин. А вдруг она совсем обезумеет? Что тогда?
С’клин не ответил. Никто не знал, что стал бы делать Вейр с агрессивной золотой, которая утратила остатки разума. Нельзя же её просто убить.
Убить дракона…
Э’ри содрогнулся и сжался, снова чувствуя, как горячие слёзы потекли по его щекам.
С’клин участливо примолк, зато Шорох загудела, возвещая о начале Рождения. И ей стало немного лучше. Совсем капельку. Зато Э’ри поверил, что она станет прежней, когда Кальдат’а покинет Площадку Рождений.
Суматоха схлынула только к позднему вечеру. Темнело всё ещё рано, а о сне не могло быть и речи. Все, кто перебрал с вином, уже давно заснули, а у остальных настроение до сих пор оставалось приподнятым. Тем более, что Шорох успокоилась, когда последнее яйцо на Площадке Рождений треснуло.
Э’ри сел на ложе, ноги к себе подтянул, собирая одеяло, лоб на колени положил. Ему было ужасно стыдно за сегодняшний переполох. Да и рана болела. Никогда ещё у него не было настолько глубокой раны. Разбитые коленки и порезы всё равно только кожу задевали. Даже когда он сам себя ножом махнул, он знал, что не прорежет мышц.
- Э’ри? - С’клин поднял голову от записей. Он уже дважды подлил масла в фонарь. Пытался занять себя чем-нибудь, не выходя из вейра, тогда как другие разбились на группки и завершали празднование, за исключением тех, кто уснул. – Сильно болит?
- Нет, - Э’ри, не поднимая головы, помахал ей. Врал, конечно. У него вся половина тела огнём горела. Но Шорох наконец-то спала. – Сты-ы-ыдно, - протянул он.
- Стыдно? Из-за чего?
- Весь Вейр переполошил, а она всего лишь встречала дракончиков.
- Если бы она объяснила тебе… Но она сама не знала, что её тревожит.
- Я думаю, она их слышала, как и Кальдат’а. Там, ещё в яйцах. Просто другие королевы знают, что это не их дети. А я не разобрался ни в чём, сразу запаниковал. Но мне действительно казалось, что она заболела. А покажи мне целителя, который умеет лечить не только раны драконов, но и их болезни?
- Э’ри, послушай меня, - С’клин оставил записи и подошёл к нему, сел рядом и обнял за талию, опасаясь прикасаться к рукам и плечам. – Никто не знал, что такое вообще возможно. Просто Шорох очень чувствительная. И когда она волнуется, ей сложно сосредоточиться на разговоре.
- Ей всегда это сложно сделать. Я боюсь, С’клин. А вдруг она и правда…
Обезумеет.
Холод разливался от самого сердца и тёк по венам, бросая Э’ри в дрожь.
- Обезуметь она может только к глубокой старости, - заверил С’клин, - когда организм хуже работает.
- Тебе-то откуда знать? У тебя обычный дракон, - пауза. – О Скорлупа, как же я хочу обычного дракона. Самого обычного, хоть синего. Только чтобы он бы Шорох. То есть, обычный, но… она, понимаешь?
- Конечно, понимаю. Мне тоже было бы всё равно, какого цвета мой дракон, лишь бы это был Войт’. Мы неразлучны с драконами, с этим ничего не поделаешь.
С’клин примолк, просто смотрел на Э’ри, который всё ещё прятал лицо в коленях. Он буквально чувствовал, что делает его вторая половинка, человеческая. У него было две вторых половинки.
- Я очень рассердился сегодня, - наконец оповестил С’клин.
- Что? - Э’ри отреагировал, чуть повернул голову, чтобы увидеть его. – Рассердился? Из-за меня?
- Из-за всех них. И из-за Т’ринжа тоже. Да что там Т’ринж – Шариана, и та не подумала заняться твоей раной. Все так дрожат над Шорох, а о тебе думают во вторую очередь.
- Нет, они всегда помогают, когда я прошу. И Т’ринж сразу пришёл.
- Пришли – и что? Почему они оставили тебя истекать кровью? Мне больно за тебя, Э’ри. Почему ты сам не чувствуешь этого?
- Потому что мне больно, - буркнул он, намекая на руку.
Разумеется, С’клин понял его сразу, принялся разворачивать одеяло, рассмотрел повязку. Кровь уже успела промочить бинты. Э’ри и сам на неё как завороженный смотрел. А уж когда С’клин принялся разматывать этот многослойный кокон, вовсе зачаровался. Руки С’клина были тонкие, как у арфиста, подчинившего самый хрупкий инструмент. Только шрам на одной из кистей портил их вид. Шрамы со временем лишь множились на теле возлюбленного. И о нём точно так же в первые мгновенья забывали, потому что дракон являлся куда более яркой фигурой. Всадников отводили подальше от драконов, чтобы они невзначай не задели их, мечась от боли. Всадников лечила целительница-подмастерье Хлоди, а Шариана занималась только драконами, но могла перевязать и человеческую рану, если у неё не было выбора. Э’ри думал, что она просто побаивается лечить людей. Может быть, она пыталась стать целительницей, но у неё что-то не получилось, или пациент умер. Но люди умирают. И ничего с этим не поделать. И вина тут вовсе не целителей.
Э’ри потянулся к С’клину и тронул шрам на его руке губами, потом уголок его губы. С’клин остановился. Он подставил свои губы и углубил поцелуй, не выпуская окровавленного бинта. Э’ри не испытывал желания. Он хотел просто нежности. Боль не позволяла ему сосредоточиться ни на чём другом. Эффект от холодилки прошёл ещё три часа назад, а Э’ри не попросил наложить новый слой, но сейчас попросит. С’клин заслужил спокойный отдых. Э’ри намеревался дать ему хорошенько выспаться.
- Не знаю как, но я без тебя чувствую пустоту, - шёпотом сознался С’клин. – Мне больно всякий раз, когда ты получаешь раны или болеешь. Я наверно сам схожу с ума. Никогда и никого я так… - он не договорил. Ему было неловко произносить эти слова вслух. Э’ри тоже было неловко, но они всё таки однажды были произнесены.
- С’клин, - преисполненный благодарности, прошептал в ответ Э’ри.
- Поэтому не смей ставить свои нужды на второй план. А завтра я всё выскажу Т’ринжу. Он даже не заметил, что ты полуголый скакал на холоде. Хорошо если ты не простудишься.
- Я не забываю о себе. Просто Шорох….
- Если вдруг что-то случится с ней, я переживу. Но тебя я потерять не могу.
- С’клин, ты слишком преувеличиваешь.
- Может быть. Но я сейчас себя так чувствую, поэтому говорю. Что в этом плохого? Мне не стыдно признать, насколько мне дорог мой любимый человек. Я не арфист и красиво говорить не умею…
- А заливаешься как – прямо заслушаешься, - Э’ри широко улыбнулся, чем заработал очередной поцелуй, на сей раз совсем короткий.
- Давай-ка перевязку – и спать, - С’клин встал с ложа, увлекая за собой скомканный бинт, только один конец волочился по складкам одеяла. – Хлоди велела выпить на ночь обеззараживающую настойку.
- Моя Шорох не заразная.
- Я знаю. Но зараза может попасть через открытую рану – и ты снова сляжешь. И хорошо если с лёгкой формой лихорадки.
- Ну хорошо, убедил. Только ты тоже ложись.
- Я хотел ещё поискать в записях примеры борьбы с умственными недугами драконов.
- А я хочу с тобой, - нанёс обезоруживающий удар Э’ри, воспользовавшись подсказкой С’клина. – И вообще, ты бронзовый всадник, я – золотой. Ты обязан мне подчиняться.
- Хорошо, - совсем сдался С’клин с улыбкой на губах. – Слушаюсь, мой лорд. Буду согревать тебя своим телом всю ночь.
- Если хочешь, я могу… - Э’ри повертел рукой на уровне своего живота в намёке. – Правда могу. Только ты меня холодилкой намажь.
- Я что, совсем изверг – заставлять тебя что-то делать в таком состоянии?
- Мы можем попробовать. Вдруг получится.
Э’ри возжелал его. Его тело пока не давало отклика. Но он просто представил ощущения от бурной любви – и мгнвоенно вспыхнул, снова лицо в коленях закопал и повозил им, чувствуя прикосновение ворсистой ткани.
С’клин подсунул руку под одеяло и запустил её в штаны Э’ри. Тот быстро развёл ноги, прислушался к своим ощущениям, с трепетом ждал, что у него ничего не откликнется. О крови, которой они могли тут всё перепачкать, ни один из них не вспомнил, когда Э’ри глубоко и шумно вздохнул и упал на подушку. Он подался вперёд за рукой С’клина и уловил отклик своего тела. У него было ужасно развратное тело. Он хотел С’клина прямо сейчас, безо всякой холодилки и даже масла, но С’клин о масле больше не забывал, если они накидывались друг на друга не в воде. Завтра, быть может, Э’ри настигнет лихорадка от воспаления в ране, но сегодня ещё не закончилось. Он охотно поддавался, приподнял бёдра, когда С’клин потянул с него штаны, удовлетворённый своей проверкой. Он и сам оголился удивительно быстро. Э’ри только глаза прикрыл на минуточку, а открыв их, уже увидел его совершенно голого. Кофту С’клин с Э’ри не снял, не захотел тревожить рану лишний раз. Боль в руке пульсировала, отдаваясь во весь бок, но Э’ри уже почти не думал о ней, подаваясь вперёд, чтобы проникновение получилось глубже. Он не стеснялся издаваемых звуков. Он знал, что С’клину приятно доводить его до исступления. Да и кому интересно подсматривать за чужой личной жизнью? У всех она была своя. И собственный партнёр куда инртереснее знаменитого, но чужого.
- Ещё немножко, - подстегнул его Э’ри, приподнимая плечи. Руку прострелило, когда он неудачно опёрся на неё. Он с болезненным стоном рухнул на спину, а С’клин мгновенно перестал двигаться, его лицо возникло перед лицом Э’ри.
- Прости, - произнёс он. – Я тебя задел?
- Нет. Это ложе. Оно такое жёсткое, что прямо ух! – Э’ри ударил ложе здоровой рукой и снова приподнялся, шепча прямо в губы любовника. - С’клин, давай же, или переверни нас.
С’клин внял его словам и возобновил толчки, быстро, стремительно, почти до боли, которая как раз докуда-то дотуда и добиралась от свежей раны. И когда удовольствие и боль сошлись вместе и переплелись между собой, Э’ри выгнулся, застонал и прильнул животом к животу С’клина, извергаясь на оба живота сразу. Он ещё никак не мог отдышаться, не успел отойти от оргазма, как С’клин тоже закончил. Он всегда так делал – сдерживался сам, лишь бы довести партнёра до пика страсти.
Они оба некоторое время лежали без движения, когда Э’ри упустил момент и позволил С’клину быстро из себя выскользнуть. Момент выхода был не слишком приятным. То ли дело момент входа!
С’клин лежал рядом, не желая задевать его рану.
- Я правда хотел, - начал разговор Э’ри, как будто оправдался. – Я не поддался тебе, не пожелал успокоить тебя таким образом. Я и правда такой.
- Знаю, Э’ри. Мне кажется, о тебе я знаю всё.
Снег в Исте растаял куда быстрее, чем северные Вейры начали вылетать на Падения регулярно. Каждый раз они высылали полное крыло на разведку и убеждались, что вместо Нитей сыплется чёрная пыль. А в это время Иста и Айген уже сражались по полных шесть часов. Отдых у всадников на юге короткий. Что там три-четыре месяца, а поторой и всего пара. Зато на юге сильные морозы ударяли редко, порой лишь раз за всю зиму. Однажды Э’ри был на Встрече с приёмным отцом-всадником, решившим показать север всей семье. Было весело, но ужасно холодно. Э’ри промёрз и прятался возле камина, натаскав туда полную миску сладостей. Он тогда считал, что никто его не видит, а мама и отчим сразу приметили и делали вид, будто он хорошо спрятался. Снег не лепился в комки, и даже на следующее утро он оставался таким же рыхлым и невесомым. Э’ри на всю жизнь запомнил северные морозы. Никогда и ни за что он больше не полетит в Кром, особенно зимой. Хотя такой-то зимой ни одна Нить точно не выживет.
Сначала увеличились проталины, буквально через три дня они соединились. А затем подтаял и оставшийся снег. Большой Залив вышел из берегов. Рыбаки то и дело измеряли уровень воды, чтобы не упустить ход весенней рыбы.
А потом С’клин приволок ворох цветов. Он просто спрыгнул с дракона и вошёл в покои, неся их перед собой в охапке. Он улыбался шире дракона, потом свалил всю охапку на стол и подтянул опешившего Э’ри к себе, поцеловал. И только затем Э’ри услышал его приветственные слова:
- Как сегодня чувствует себя мой золотой всадник?
- Рука всё ещё плохо двигается, - не отрывая взгляда от цветов, рассеянно ответил Э’ри. – Зачем ты их приволок?
- Хотел тебя порадовать.
- Ты бы меня порадовал, если бы я ел цветы. Достаточно было сорвать пять штук. Или вообще без цветов. Я же не женщина.
- Да, не женщина. Ты страшно привлекательный мужчина, хоть и мелкий.
- Я подрос за последний оборот!
- Чуть-чуть. Ползимы проболел, а потом вторую половину промучился с прокушенной рукой. Ох уж эта несносная Шорох! - С’клин погрозил в сторону вейра пальцем. – Судя по подсчётам, ей вот-вот откладывать яйца. Она такая неповоротливая – смотреть страшно, того и гляди разобьётся, планируя к площадке кормлений.
- Она очень много ест в последнее время, - прокомментировал Э’ри, - редко когда день пропускает.
- Это правильно. Ей бы хватало трёх быков на два-три дня, если бы она распухла в животе так же, как остальные золотые. Клянусь Скорлупой моего Войт’а! Она снова преподнесёт нам сюрприз! Она просто исключительная королева. Она идеальный дракон для времени Прохождения.
- Потому что её не тревожат внешние проблемы, - Э’ри принялся собирать цветы со стола. Не бросать же. Хотя бы в вазу поставит. Однако вазой тут явно не обойтись, надо бы спросить в нижних пещерах маленький тазик. – Она не думает, что её дочери могут пострадать от Нитей, поэтому спокойна и может откладывать золотые яйца.
- Помнится, в прошлый раз ты не был столь уверен, что она отложит хоть одно.
- А потом я хорошенько подумал и… в общем, все правы, говоря, что её брачный полёт великолепен и необычен. И каждый всадник во всех Вейрах ставит мех бенденского лишь на то, сколько королевских яиц она отложит в этот раз.
- Давай и мы попробуем, - С’клин поймал его. Э’ри все собранные цветы выронил и расслабился в его объятиях. Ещё холодных объятиях, ибо на улице ещё не совсем тепло, а С’клин ещё и из Промежутка только-только вылез. Кожа долго хранит холод. Но Э’ри было всё равно. Ему даже так было приятно с ним. Хотя и рука страшно болела, потому что С’клин забывшись чуть сдавил её. Э’ри начинал волноваться из-за того, что она плохо работает: пальцы сжимались с трудом и не до конца, но мастер-целитель Фареон утверждал, что рука у него работать будет, только надо не щадить её и постараться. И лучше начинать уже сейчас, не дожидаясь, пока все внутренние ткани полностью зарубцуются. Тогда мышцы загрубеют – и разработать её будет куда сложнее, хотя и не так больно.
- Ой, прости, - опомнился С’клин и выпустил его больное предплечье.
- Ничего, ты же не специально.
- А ты мог бы и сказать. Ты даже холодильным бальзамом перестал ползоваться. Так приятно терпеть боль?
- Ты сам сказал, что я мужчина. Мужчина должен терпеть. Да не так сильно она и болит, как прежде.
- Но спишь ты всё ещё беспокойно.
- Вот на ночь и буду мазать.
Они оба бросили взгляд на полки, где всегда стоял закрытый горшок с бальзамом. Целительница не скупилась. Да и Шариана посмеивалась, что, мол, такая капля не спасёт ни одного дракона, если холодилки будет не хватать. Но холодилки всегда хватало. Каждый год её варили везде, где только находилось подходящее помещение, а то и под открытым небом. Вонь стояла жуткая. У Э’ри глаза на лоб лезли от этих запахов, но приходилось мириться. Не будет бальзама – лечить драконов и людей придётся по живому.
- Шорох ничуть не беспокоится о тебе, - заметил С’клин, сам берясь за цветы, видимо, придя к тому же мнению, что и его вторая половинка – их надо поставить в тазик. Тогда они будут смотреться красиво, как сплошной ковёр. – С самого утра греется на солнце в обществе бронзовых. Она даже Войт’а близко не подпускает. Не знаю, что с ней случилось.
- Премудрости беременности. Мне не понять женского сердца, - усмехнулся Э’ри.
- Точно подмечено. Посмотрим, что она задумает в третий раз.
- Она ещё вторую кладку не сделала, а ты уже хочешь подсчитать яйца в третьей?
- Почему нет? Она сильная королева. Я уверен, третий брачный полёт пройдёт ничуть не хуже второго. Да и Войт’ поднакачал мышц, больше не отстанет.
- Все бронзовые после её второго полёта с ума посходили, только и делают, что носятся кругами друг за другом. Видимо, сумасшествие заразно, особенно если им обладает королева. Хорошо хоть, Шорох не старшая королева.
- Но однажды ей будет, - заверил С’клин.
- С чего бы? Да, согласен, Ришат’а не так молода, да и у Намиды с каждым годом всё больше морщин – даже страшно – но ведь у нас ещё есть Кальдат’а.
- Кальдат’а старше Шорох на шесть оборотов. Однажды и она не поднимется. Тогда старшей станет твоя малышка.
- А ты предводителем Вейра, - напомнил Э’ри.
- Я об этом как-то не подумал.
- Ты да не подумал? Не смеши.
- Правда не подумал, - С’клин короткими шажками засеменил за ним к шахте подъёмника. – С чего ты решил, что я всегда обо всём думаю?
Э’ри наклонился к шахте и прокричал:
- Пришлите в вейр Шорох маленький тазик с холодной водой! Чем холоднее, тем лучше!
С’клин так и держал цветы в охапке, которую успел собрать, хотя на столе оставалось примерно столько же.
- Э’ри!
Э’ри резко развернулся и нос к носу столкнулся с ним, и тут же влетел в поцелуй, после чего С’клин угомонился и позволил ему вернуться к столу, передав собранные цветы.
Э’ри плюхнулся на стул и опустил голову:
- Раз уж ты заговорил о столь отдалённых временах…
- Ты тоже говорил о них, когда мечтал уйти с состарившейся Шорох в Промежуток.
- Я не об этом. Это неизбежно. Но то, о чём говоришь ты – очень сомнительно.
- Почему это?
С’клин ждал у подъёмника, механизм которого заработал. Он дождался тазика и подхватил его кончиками пальцев обеих рук, потом вернулся к столу и сел напротив, не помышляя расставлять в нём цветы. Э’ри сам за них взялся, попутно объясняя:
- Кальдат’а не настолько старше Шорох. И когда она не сможет подняться в брачный полёт, тебе будет уже…
И не договорил. Он содрогнулся. С’клин был куда старше него. И С’клин тоже замолчал. В вейре воцарилась напряжённая тишина. Э’ри не представлял, что будет, если С’клин однажды погибнет или состарится так, что за ним самим нужен будет уход. Э’ри просто отвергал его старческий образ. От этой страшной мысли у него внутри всё обрывалось. Он укладывал и укладывал цветы, как заведённый, пока С’клин не перехватил его за руку:
- Э’ри, тебе не обязательно нервничать по любому поводу. До тех пор пройдёт куча времени. Может статься, я так тебе надоем, что ты поблагодаришь скорлупу Шорох за то, что я от тебя наконец-то отстану.
- Никогда. Ты сам втянул меня во всё это, а теперь мечтаешь в один прекрасный день бросить?
- Я втянул? – удивился С’клин.
- А кто затеял всю эту игру в семью? Я теперь без тебя не смогу.
Они снова замолчали. С’клин присоединился к сбору цветов, и они быстро закончились. Потом они просто сидели и рассматривали получившуюся вазу с цветами. Э’ри потянулся к ней носом и глубоко вдохнул. Слабый аромат, еле различимый.
- Разве цветы не должны привлекать летунов, которые их опылят? – поинтересовался Э’ри, задавая новую тему.
- Это для тебя они пахнут едва-едва, а летуны за километры почуют и слетятся со всей округи.
- Вот бы мне такое… - Э’ри замолк, выпрямился, как жердь, лицо его вытянулось. – Шорох? – спросил он вслух.
- Что с Шорох? – С’клин обратился к своему дракону. На миг его лицо стало отрешённым.
- Я уже бегу! - Э’ри подорвался и схватился за толстую кожаную куртку, хотя песок стал совсем горячим. Королевы как специально подгадывали, когда он раскалялся. Разве Кальдат’а решилась бы отложить яйца в морозы, если бы не была уверена, что яйца не замёрзнут?
- Подожди! – перехватил его С’клин. - Войт’ спустит нас прямо до Площадки Рождений.
- Она уже внутри и ждёт меня!
- Я знаю, Э’ри! Но как ты собираешься опередить дракона?
С’клин был прав. В подтверждение на карнизе захлопали громадные крылья, гася скорость. Войт’ уже ждал их, когда оба всадника выскочили из покоев, прильнул к камню и подставил лапу, чтобы им было удобнее взобраться. Э’ри сам хотел, но С’клин ухватил его за здоровую руку и вздёрнул вверх, усадил перед собой. Э’ри потряхивало. Он уже проходил через это и всё равно как будто в первый раз. Войт’ раскинул крылья и соскользнул с карниза, сделал круг над верхним входом в пещеру, но оттуда раздалось грозное предупреждение Шорох.
«Он мне мешает!», - подчеркнула она своё недовольство.
- Пусть Войт’ сядет в стороне, - попросил Э’ри. – Не знаю, что с ней такое. Он не желает видеть ни людей, ни драконов. Поэтому, возможно, тебе тоже придётся уйти.
- И оставить тебя одного на весь день и всю ночь с больной рукой?
- Она не такая уж больная. Зато у меня времени будет хоть отбавляй, чтобы её поупражнять.
Войт’ приземлился. Да и много ли времени нужно дракону, чтобы добраться до любой точки в Вейре?
Оба седока соскочили вниз. Э’ри первым вбежал в пещеру, где Шорох ещё толко готовилась отложить первое яйцо. Следом за ним, заметно отставая, осторожно ступил С’клин. Он знал, что к словам Э’ри насчёт его золотой стоило прислушаться. Весь Вейр знал это и терпел выходки обоих. Хотя Э’ри порой казалось, что половина всадников просто отлупила бы его, не будь у него Шорох. Такого защитника и королева поостережётся. Вейр ожил, снова собираясь возле входа. Т’ринж запаздывал. Скоро половина Вейра столпится – и предводителю снова придётся понуканиями и приказами разгонять любопытных. А любопытных было в достатке. И каждый из них норовил первым принести поздравления, хотя поздравлять пока не за что – Шорох всё ещё топталась по песку, выискивая местечко поудобнее. Потом она вытянулась, присела – и первое яйцо покатилось по песку к стене. Шорох оказалась ловчее, перехватила его и тут же вспахала хвостом целую борозду, исключая повторение неприятности.
- Шорох, какая ты у меня умница, - Э’ри подбежал к ней, обхватил её за громадный нос. – Ты не против С’клиан? Мне очень трудно одному из-за больной руки. Боюсь, я не успею помочь тебе, если понадобится.
Она грозно воззрилась на С’клина и произнесла:
«Он мне не мешает».
- Всё хорошо, - Э’ри обернулся к послушно поджидающей второй половинке. – Она не против.
Она не была против, когда С’клин подхватил второе яйцо, которое так и катилось до борозды. Песок на Площадке Рождений как будто стоял горкой. Опасно, учитывая, что у Исты уже был горький опыт. Э’ри верил, что от Шорох не ускользнёт ни одно яйцо. Только если на этот раз она отказывается от участия Войт’а, как же она справится сама?
- Оно такое мокрое, - С’клин аккуратно поставил яйцо и взглянул на повлажневшую спереди куртку.
- А ты думал, они там у неё внутри сухие?
- Нет, я так не думал, но они…
- Да, они покрыты слизью. Она высохнет и отвалится. Перестань придираться к нашим будущим детям.
Шорох благодарно боднула его носом за лестное замечание. Она любила Э’ри в такие моменты сильнее всего на свете. И никакие бронзовые ей не были нужны. Она готова была поделиться с ним яйцами и оставить их все на его попечение. Только она, глупышка, не понимала, что Э’ри ни за что не справиться одному с целой кладкой, будь в ней всего двадцать яиц. Они слишком тяжелы для человека. Их можно сдвинуть и перевернуть, но так же легко можно и уронить. Тогда они могли откатиться к стене и удариться о неё, портя ещё одному дракончику жизнь, а то и вовсе убивая его.
Когда на песке появилось пятое яйцо, Шорох совсем расчувствовалась, сгребла лапами обоих всадников и прильнула к ним мордой, счастливо урча.
- Я тоже очень тебя люблю, - ответи С’клин, поглаживая её.
- Ты её слышишь? – удивился Э’ри.
- Нет, но трудно ли понять сердце счастливой женщины?
Только после того, как солнце повисло высоко над Истой на следующий день, Э’ри наконец удалось выбраться с Площадки Рождений. Шорох переживала и не могла заснуть, когда Э’ри порывался отойти. Она считала, что он лучше всех защитит её будущее потомство. Она перестала воспринимать С’клина, как если бы его вообще там не было. Для неё существовал только её всадник.
Э’ри буквально свалился на ложе, потный, уставший и голодный, хоть он и перекусил несколько раз на ходу, зато глаз не сомкнул полтора суток. Шорох вела себя совершенно не так, как в прошлый раз. Она так же, как и его всадника, не замечала Войт’а. Она не позволила ему приблизиться к кладке, рявкнула со своим уже ставшим привычным замечанием «Он мне мешает».
Э’ри не нравилось происходящее. Даже размер и качество кладки не могли перебить его нервозности. Он старался успокоить себя всякими обоснованными доводами, но не получалось.
- Э’ри, - разбудил его голос С’клина. И чмок у щёку.
- Я вымотан до предела, - пробормотал Э’ри, вырываясь из мучительного сна. Он мгновенно забыл, что ему снилось, но что-то отвратительное. Может быть, Шорох мучили те же самые кошмары, поэтому её характер так менялся.
- Тебе надо искупаться, хорошо поесть и только потом залезть под тёплое одеяло, - расписал С’клин распорядок ближайших часов.
- Хорошо, - так же сонно согласился Э’ри, - только дай немножечко…
- Не дам. Если хочешь, я отнесу тебя. Всё равно ты ничего не весишь.
- Ну всё, я уже проснулся, - Э’ри сделал над собой усилие и сел на ложе, не открывая глаз. Его всё равно смаривало, а он пытался и пытался изгнать оцепенение. В этом ему охотно помогал С’клин.
- Все эти поздравления получились такими неуместными, - заметил последний. – Присмотрелись бы к тебе. Или хотя бы подумали, сколько времени ты на ногах. Любой бы свалился как убитый, а ты до конца продержался. В прошлый раз она отпустила тебя раньше, позволив Войт’у позаботиться о ней.
- У неё появилась эта новая мания – ей все мешают.
- Может быть, нам стоит посоветоваться с мастером-целителем? Может быть, он поможет найти способ избавить её от этого недостатка?
- Мастер-целитель лечит людей, а не драконов.
- Драконы умеют разумно мыслить. Я уверен, они подвержены тем же моральным проблемам, что и люди.
- А какие проблемы возникают у умственно отсталых людей? - Э’ри наконец пробудился, повернул голову ко второй половинке. – Они могут прислушаться, но будут ли следовать советам?
- Всё равно. Я за то, чтобы хотя бы попытаться. Такими темпами ты снова начнёшь худеть от беспокойства, - показалось, что С’клин губы надул. Он явно не одобрял всё, что выдумывала Шорох. Никто в здравом уме не мог этого одобрить, но все мирились, потому что она золотая, да ещё очень плодовитая. Шорох – вот что видел Вейр и весь Перн заодно, но никак не её всадника. Э’ри был уверен, что в холдах и его имя знают только в семьях лордов. Наверняка половина населения континента уверена, что всадник Шорох – женщина, как и было заведено с древности.
- Нам надо что-нибудь придумать, - не унимался С’клин. – Ты не можешь круглосуточно сидеть на Площадке Рождений. Ты должен нормально питаться, общаться с людьми и отдыхать. Да лучше бы ты помогал целителям таскать мази и перевязочные материалы во время Падений.
- Но во время Падений Шорох будет сильнее волноваться. Я не знаю, как она воспримет кричащих от боли драконов. Вдруг она подумает, что на её кладку хотят напасть.
- Поэтому я и говорю, что надо что-то придумать. Но я понятия не имею, что делать вообще. Наверно, нам следует поговорить с Т’ринжем и Намидой.
- Наверно.
- Ты такой сговорчивый, что мне даже страшно.
- Я что, всегда только возражаю? – укорил собесденика Э’ри.
Он не испытывал того неунимающегося чувства счастья и возростающей страсти, как после первой кладки. Всё, что он чувствовал – это усталость. Он действительно понимал, что сейчас, в этот самый момент настолько слаб, что, возможно, не возбудился бы, намекни С’клин на физическую близость.
- Не всегда. Ты вообще у меня очень разумный, - заверил С’клин. – Я бы на твоём месте тоже пытался отстоять своё мнение.
- Моё мнение имеет очень мало значения. Все взоры обращены на Шорох, мимо меня.
- Неправда. Ты же знаешь, что у меня ты на первом месте, и только потом она.
- Знаю. Никто не стал бы со мной столько возиться, если бы не боялись потерять королеву.
- Получается, что ты слабое звено в этой связи, - С’клин не иронизировал, он просто поддерживал разговор. – Я счастлив. Ведь если бы у тебя не было её, возможно, ты бы давно угас от какой-нибудь болезни. Поэтому все просто вынуждены обращать на тебя внимание.
- Если бы у меня не было Шорох, я бы, скорее всего, сейчас бился с Нитми вместе со старыми друзьями, на обычном драконе, а не заработал бы себе эту хилость. Как же раздражает.
- Если бы у тебя был обычный дракон, меня не было бы рядом.
Они замолчали.
Если бы Э’ри запечатлил бронзового, разве он подумал бы, что может и тем более захочет жить с мужчиной? Наверное, это дело привычки, но он уже не представлял себе жизни без С’клина.
Он завозился, стащил с себя одеяло и опустил ноги в меховые тапки. Действительно надо перебороть усталость и искупаться, потом поесть и нормально заснуть.
- Через два дня состоится Падение над Истой, - заговрил об очередной насущной проблеме С’клин. – Оно заденет Вейр. Т’ринж собирается усадить на крышу Площадки Рождений старших учеников, накормив их драконов огненным камнем. На всякий случай – вдруг крылья пропустят Нить, а золотое крыло не заметит её?
- И сколько же учеников Т’ринж рассчитывает оставить дежурить? - Э’ри встал, двинулся к купальне, зная, что С’клин позаботится или уже позаботился о свежей одежде.
- Человек пять, самых смышлёных. До сего момента они только подвозили огненный камень и баки для огнеметов во время сражения. Они видели Нити своими глазами и не спасовали перед врагом. Но они ещё не бились в верхних эшелонах. Я уверен, и месяца не пройдёт, как их включат в состав боевых крыльев.
- То есть, это будет для них испытанием?
- Что-то вроде. Но с переменой поведения Шорох я очень волнуюсь. Вдруг она не позволит посторонним восседать у неё над головой.
- Раньше мне удавалось убедить её, что другие драконы обязаны защищать её. Но у неё случилось это обострение перед самой кладкой. Семидневка пройдёт, прежде чем она вернётся в своё нормальное состояние.
- Но тебе не удалось убедить её, чтобы она позволила Войт’у охранять её яйца, - напомнил С’клин.
- Она прислушалась, - как будто оправдался за свою королеву Э’ри. – Правда прислушалась. Только она быстро забыла.
Э’ри скинул с себя всю одежду, бросая её в сундук для грязного белья, и медленно сошёл по ступеням в воду, где тут же уселся возле бортика и блаженно закрыл глаза. Горячая вода приятно обтекла всё его тело. Он чувствовал лёгкость и умиротворение.
- Даже если она прогонит учеников, я уверен, что ни одна Нить не прорвётся сквозь огонь драконов, - заверил С’клин, проделывая то же самое. Он вплотную к Э’ри подсел и так же блаженно расслабился.
Э’ри не хотелось любви. Ему вообще сейчас ничего не хотелось.
- Ученики могут наблюдать с других точек, - намекнул Э’ри. - Любой дракон успеет опередить неторпливо падающую Нить на таком коротком расстоянии. Лишь бы они не пожгли друг друга, бросившись одновременно.
- Намекаешь на тот случай? – уточнил С’клин. – Да, помню этот день. Не согласовывая движений, они чуть не убили товарища. Благо, дракон не был обожжён настолько сильно, чтобы насовсем уйти в Промежуток. Этот случай уже послужил уроком нескольким поколениям учеников. Я уверен, пока его помнит хоть один мальчишка в Вейре, никто из них не повторит подобной ошибки.
- Драконы переговариваются в бою, - вспомнил Э’ри. – Они должны согласовать между собой, кто именно полетит жечь ту или иную Нить.
- Точно подмечено. В боевых крыльях на это и делается упор, иначе вся армада превратилась бы в большую кучу-малу, - попытался пошутить С’клин.
Э’ри невыразительно улыбнулся, но веселья не почувствовал. Он засыпал. Он понимал, что следует сначала натереться мыльным песком и ополоснуться, а его глаза закрывались сами собой. Э’ри заставил себя их разлепить и встал на ноги.
- Дай я тебе помогу, - вызывался С’клин, баламутя воду рядом с ним, сам потянулся за мыльным песком.
- Я сам могу, - возмутился Э’ри. – Если я устал, это не значит, что я не могу шевелить ни руками, ни ногами, - он упрямо зачерпнул целую пригоршню и плюхнул себе на грудь, принялся растирать. На теле быстро появилась мыльная пена, а кусочки слипшегося песка, которые выскользнули из-под руки, попадали в воду, образовывая на её поверхности белые пенные пятнышки. Э’ри чувствовал, как грязь сходит с него. Словно легче становилось. Он не достал только до спины, хотя и пытался заламывать руки назад до боли. Особенно сильно ломило прокушенную руку. Э’ри сцеплял зубы, но С’клин не вмешивался. Видимо, он хотел посмотреть, насколько Э’ри разработал её. Наконец Э’ри не выдержал и со стоном уронил руку вниз. Она как будто воспалилась и пальцы скрючились.
- Больно-то как, - прокомментировал Э’ри, хватая её второй рукой и поднося к глазам.
- Ты уже хорошо её поднимаешь и даже пользуешься, - одобрительно кивнул С’клин. – Дальше давай я, - и он сам взялся за помывку партнёра.
Э’ри полагал, что С’клину нравилось это делать. Он с упоением отмывал своего дракона после сражений, и с такой же готовностью взялся за любовника. Но куда там крошечному человеческому телу до громады дракона. Э’ри расставил руки в стороны. Попытался расставить, ибо прокушенная рука слишком сильно болела, чтобы он сумел выставить её параллельно полу. Он со стоном уронил её обратно.
- Прости, - С’клин сразу же очутился рядом, выдохнул ему в ухо откуда-то сзади. – Я совершенно не подумал, что тебе будет тяжело. Дай я сам… - и поднял его руку, тщательно потёр подмышкой, потом бок, потом снова зачерпнул мыльного песка и приступил к пояснице. Спину он уже оттёр, поэтому постепенно сосредоточился на ягодицах. Э’ри ждал какого-нибудь намекающего жеста, вроде пальцев в заднице, но С’клин лишь провёл рукой меж ягодицами, и не подумав сосредотачивать внимания на определённых точках. Потом он приступил к бёдрам, постепенно спускаясь вниз.
- С’клин, - попытался остановить его Э’ри, которму становилось смешно.
- Не дёргайся.
- Как ты собираешься намылтвать меня под водой?
- Разве ты уже не помыл ноги?
- Тогда зачем вообще…
С’клин выпрямился и очутился перед ним, потом потянулся за поцелуем, тесно прильнув своим животом к животу Э’ри. Они целовались так страстно, что у кого угодно поднялось бы, а Э’ри только отголосок всех тех ощущений испытал – и больше ничего, тогда как восставшая плоть любовника уже давно упиралась в него.
- Прости, - повинился Э’ри, как только разорвал поцелуй. – Наверно, я слишком сильно устал. Но если хочешь…
- Тебе не за что извиняться, - перебил его С’клин. – Я просто привык, что в такие моменты ты сам на меня набрасываешься.
- Но ты…
- Я справлюсь сам, хорошо?
Они так и стояли вплотную друг к другу. Потом Э’ри руку под воду опустил и обхватил его плоть, поводил по ней, и С’клин остранился.
- Я же говорю, что сам, - повторил он. Раз уж ты помылся, вылезай и поскорее одевайся. Я скоро приду к тебе.
- Ладно, - Э’ри ухватился за бортик здоровой рукой и, согнувшись, выкарабкался по ступенькам, потом схватился за громадное полотенце и оглянулся. С’клин наблюдал за ним, не отводя взгляда. – Я точно тебе не нужен? – уточнил Э’ри.
- Точно. Я же делал это как-то до твоего появления.
- Тогда у тебя могло быть много женщин. Ты же ещё не выбрал к тому моменту свою единственную.
- Верно. Женщины очень любят бронзовых всадников. Но на тот момент у меня правда не было ни одной постоянной.
- Ну прям гора с плеч. Не хотел бы я оказаться разлучником, - демонстративно выдохнул Э’ри и взялся за штаны.
Он ушёл и тут же попросил еды на двух человек через шахту подъёмника. Механизм тотчас же пришёл в движение. Э’ри стоял и ждал, и рассматривал цветы в тазике. Только вчера С’клин притащил их, а часть из них уже поникла. Жаль, не удалось насладиться ими в полной мере. Э’ри забрал с подъёмника поднос и поставил на столе, начал есть, а потом появился С’клин, уже полностью одетый и посвежевший. Он явно не огорчался из-за отсутствия физической близости, потому что знал: Э’ри не упускал момента, если возбуждался, а возбуждался он до сих пор очень часто.
С’клин сел напротив и забрал себе порцию. Однако молча есть ему не хотелось:
- Я диву даюсь: эта исключительная королева уже второй раз делает отличную кладку, даже лучше прежней.
- В прошлый раз у неё было пятьдесять восемь яиц, а сейчас всего пятьдесят три, - сравнил Э’ри.
- Да, но в прошлый раз в её кладке было два королевских яйца, а сейчас на Площадке Рождений лежит целых три! Это очень удивительно, учитывая, что ни одна золотая не решается отложить хотя бы одно. Но теперь им придётся задуматься. Они просто обязаны избавиться от своего страха, что их дочери могут погибнуть под ударами Нитей.
- Не думаю, что дело в этом, - покачал головой Э’ри. – Я считаю, что они просто устали. Они ведь носятся на Падения то и дело, особенно южные Вейры.
- Раньше им это не мешало, - не согласился С’клин. – В доказательство моих слов поведение Ришат’ы сегодня утром.
- А что с Ришат’ой? - Э’ри оторвался от еды и посмотрел на собеседника.
- Она сидела на скалах и не отрываясь смотрела на Площадку Рождений. Она видела только её стены и крышу, но она явно была задумичива. И Намида сказала, что она в замешательстве.
- Намида в замешательстве?
- Нет, Ришат’а. Намида сказала, что возлагает большие надежды на кладку Шорох. Как будто Ришат’а, самый умный дракон в Исте, уже задумалась над происходящим. Надеюсь, Шорох изгонит её страх.
- Я не знал, - Э’ри вернулся к трапезе. – Я должен чувствовать подъём настроения от того, что именно моя королева заставила золотых встряхнуться.
- Но ты не чувствуешь, - С’клин протянул руку и прикоснулся к щеке Э’ри, который перестал жевать. С’клин погладил его и задержал пальцы на его подбородке. – Клянусь, я просто разрываюсь. Как всадник я должен боготворить твою Шорох. Но как человек я ужасно переживаю из-за тебя. Я думал, ты расслабишься после последних дней постоянного напряжения, а это всё равно продолжается. Но ты хотя бы хорошо ешь.
- Еда вкусная, - нашёлся Э’ри.
- Самая обычная. Но если хочешь, я раздобуду тебе чего повкуснее. Как насчёт филе молодого цеппи?
- Было бы прекрасно.
- Тогда сегодня я лечу на охоту и не отстану от тебя, пока ты не съешь всего цеппи целиком.
- Вот уж обрадовал, - усмехнулся Э’ри. – Надо обладать желудком дракона, чтобы съесть его целиком.
- Я же сказал, что это будет молодой цеппи, ещё совсем маленький. И ты не обязан съесть его за один день. Если мясо хорошо проварить, в холодных камерах оно сохранится не меньше трёх дней.
- Ладно, тащи мне цеппи, но только завтра. Сегодня тебе тоже надо поспать. Ты же со мной глаз не сомкнул.
- Хорошо, завтра, - С’клин перегнулся через стол и чмокнул Э’ри в губы. Он бы и правда бросился сразу после трапезы, наплевав на собственную усталость, но он явно был благодарен за то, что ему предоставили отсрочку.