День начался со скорбного плача драконов. Э’ри в чём был подскочил, потёр глаза, не в силах пробудиться мгновенно. Зато С’клин уже был на ногах.
- Они оплакивают её! – воскликнул он, хватаясь за одежду.
- Кого? - Э’ри тоже подхватился. Ножом по сердцу резали голоса плачущих драконов. Они никак не могли успокоиться. Столь долгий плач они устраивали только по самым уважаемым драконам Перна. Наверняка ушла золотая. У Э’ри руки затряслись. Он неловко подхватил штаны больной рукой, дёрнул их в попытке натянуть на ногу – и боль от рывка прострелила всё его тело. Он вскрикнул и тут же был пойман С’клином:
- Дай я помогу. Нам надо поторопиться к Т’ринжу, чтобы он выразил свои соболезнования Бендену за всех нас.
- Бенден? - Э’ри одновременно пытался успокоить Шорох, обхватившую все яйца, которые она могла обнять. Она плакала и не могла унять скорбь, разрывавшую ей сердце. Она не знала, почему так долго плачет, а вместе с ней не унимались и остальные драконы.
- Их старшая королева, которая перестала подниматься в брачный полёт. Но я не понимаю! Они с Леданой не были настолько стары! Почему?!
Э’ри обнял его. С’клин сильнее чувствовал общую потерю, ибо знал, кого оплакивать. У Э’ри была лишь Шорох. Он так и сказал:
- Сначала я должен пойти к Шорох. Ей очень плохо.
- Я знаю, но Т’ринж и Намида…
- Пусть они подождут. В конце концов, в их интересах заботиться о ней.
- Ты прав, - согласился С’клин. – Я подброшу тебя до Площадки Рождений, а потом, если Шорох не будет возражать, Войт’ поднимет и тебя.
- Да, так будет лучше всего.
Гибель старшей королевы Бендена потрясла Иста-Вейр. Драконы и прежде погибали при жизни Шорох, и ни одного из них она не оплакивала так долго.
Шорох встретила Э’ри робкой радостью. Как маленький зверек, она подбежала к нему и прильнула громадной головой к груди.
«Больно, - повторяла она. – Больно, больно…»
- Всё скоро пройдёт, моя малышка, - ласково заверил Э’ри. – Это очень грустно, но пройдёт.
«Я не хочу. Мне больно», - она завозилась, едва не свалив его на песок и не раскатав по нему мордой от переизбытка эмоций. Э’ри держался за неё изо всех сил, чтобы не упасть, а потом она угомонилась. Она просто легла, позабыв о яйцах, и чутко, мгновенно, задремала, то и дело дёргаясь и вырываясь из сна. Пока спал Э’ри, она охраняла кладку. Никто и ничто не могло убедить её, что её яйца никто не украдёт, что, если ей так будет легче, за ними может присмотреть Войт’. Но Войт’ спал в своём вейре, потому что Шорох перестала пускать его в свой. Она и от остальных бронзовых держалась отстранённо, а если они подбирались поближе, рявкала на них. А сейчас, сидя на яйцах, она стала вовсе нетерпимой к любому дракону.
Э’ри оставил её, когда она проснулась. Времени прошло слишком много, чтобы бежать к Т’ринжу. С’клин не стоял в проходе, не ждал Э’ри. Пришлось самому пересекать дно чаши, хоть С’клин обещал, что его заберёт Войт’.
Э’ри не вернулся в вейр, он направился в нижние пещеры, когда его настиг голос Войт’а:
«С’клин ищет тебя».
«Скажи ему, что я приду позже», - так же мысленно ответил Э’ри. У него не было желания мучить партнёра, просто настроение не то, чтобы предаваться взаимной любви. А Э’ри сейчас всего распирало, ибо эмоции никуда не делись, только вытекло всё это в иное. Было бы настоящим кощунством преспокойненько предаваться любви, тогда как весь Бенден-Вейр охватило горе.
- Не понимаю, зачем они это сделали? – встретил его Т’лит за одним из столиков, сам вскочил, сам утащил Э’ри к себе и усадил напротив. – Ледана даже болела редко, - покачал он головой. – Они не могли уйти по состоянию здоровья. Здесь кроется что-то ещё.
- Может быть, им было грустно от того, что теперь другие выполняют их обязанности? – предположил Э’ри. – Глупо, да?
- Я не знаю, - Т’лит наконец внимательнее в него всмотрелся. – А ты как? Шорох плакала ещё очень долго, когда все остальные угомонились. Она очень чувствительна к таким вещам.
- Не знаю почему, но на неё и правда очень сильно повлияла потеря, - согласился Э’ри. – Может быть, дело в кладке. Она только-только обосновалась там, и двух дней не прошло.
- Как она? – спросил Т’лит.
- Она крепкая. Она очень хорошо держится.
Перед ними появилась Далуна, поставила мех бенденского вина посреди стола, а потом погладила щёку Э’ри, провела рукой до его плеча, а затем почти до локтя:
- Несладко тебе. Горе-хозяйкой я буду, если не смогу утешить расстроившихся всадников.
- Боюсь, я сейчас не готов напиться, - попытался улыбнуться Э’ри.
- А придётся, - Т’лит заметно оживился и сам схватился за мех. – А ну-ка, Далуна, принеси ещё чашу.
- Вот ещё, - укорила она его. – Будто у меня есть время пить в компании взбалмошных мужчин.
- Я не взбалмошный! – ринулся защищаться Э’ри.
- А она и не для тебя, - заверил Т’лит одновременно с ним. – Как будто я не знаю, что ты выше этого! Выше всех нас, - за что получил укоряющий жест пальцем. – Это для С’клина. Я уверен, он уже места себе не находит от беспокойства за своего ненаглядного после того, как этот ненаглядный отказался возвращаться к нему в объятия.
- Да иди ты! – воскликнул Э’ри, привлекая к себе лишнее внимание. Он замолчал и оглянулся, неловко улыбаясь собравшимся. Однако никто, кроме Далуны, не стал их упрекать. Да и Далуна делала это наигранно, искренне сочувствуя всадникам, которым пришлось пережить всплеск боли своих драконов. Благо, это был Бенден, а не Иста. Э’ри не представлял, что стало бы с Шорох, если бы ушла одна из золотых её Вейра.
- А что такого? - Т’лит отлично играл роль шутника, а Э’ри не знал, то ли он делает это для храбрости, то ли на самом деле уже не чувствует тяжести трагедии. – Разве я не прав? С’клин пылинки с тебя сдувает. Вот бы половину его заботы Ш’ниту, я бы купался в постоянном покое и умиротворении. А от него разве дождёшься… - он рукой махнул, показывая, насколько пропащий Ш’нит человек. Однако Т’лит любил его ничуть не меньше, чем Э’ри С’клина.
- Меня не вовлекайте в свои взаимоотношения. Знать ничего не желаю! – отрезала Далуна. – А будете продолжать – заберу вино обратно.
- Всё! – так же наигранно подхватил Т’лит и провёл двумя пальцами по губам. – Я нем, как рыба.
Когда Далуна вернулась к привычной работе, Э’ри наклонился вперёд:
- Нем, как рыба? Если рыбы настолько немы, то предпочитаю держаться от морей подальше.
- Ты совсем про меня забыл, - Т’лит отбросил веселье. – Не то чтобы я не понимаю причины твоей забывчивости, но как-то не слишком приятно. Ты бы хоть заглянул когда.
- Прости. Я и правда слишком занят, когда не болею.
- Для С’клина ты время находишь. И, я уверен, частенько.
- То С’клин. Для Ш’нита и ты находишь.
- А когда-то плакал, что не хочешь и близко никого из бронзовых подпускать, - поддразнил Т’лит.
- Заткнись, - Э’ри указал в его сторону пальцем и взялся за мех, аккуратно потянул из него пробку.
- Дай я. Ты не умеешь, - Т’лит уверенно отобрал у него мех и сам открыл, а потом разлил вино в три чаши, принюхался. – И правда бенденское. Клянусь, Далуна – мой идеал женщины. И чего я, дурак, так люблю мужчин?
- Ты слышал, что она сказал? Она не желает иметь ничего общего со взбалмошными мужчинами, - Э’ри сделал первый глоток. Он не так часто пил вино. Но если уж пил, то всегда бенденское. Каждый всадник, решивший его угостить, считал своим долгом напоить его хорошим вином, а не абы чем, лишь бы в голове помутилось. Независимо от себя Э’ри ждал С’клина. Он даже начал посматривать на вход, но оставался на месте и пил вино. Пил до тех пор, пока чужая рука не обхватила его руку, в которой он держал чашу, а ласковый голос не выдохнул прямо в ухо:
- Нечестно пить без меня. Я оскорблён.
С’клин сел рядом с ним напротив Т’лита. Т’лит, кажется, этого даже не заметил, погружённый в поплывший мир. Ему требовалось не так много вина, чтобы напиться. Наверное, ещё меньше его требовалось Э’ри, потому что он тут же бухнул голову на плечо С’клина и почувствовал, как напряжение сегодняшнего дня отпускает его, как его тело расслабляется, а лёгкая муть превращается в спокойный сон.
День спустя Вейр снова огласили сотни скорбных голосов. Э’ри сидящий за списками последних раненых, отмечая, кто из них готов вылететь на Падение, на месте подскочил и тут же без сил рухнул обратно. На его глаза слёзы сами собой навернулись. Он не знал, почему рыдания рвутся из него. Он никак не мог их унять. Он тёр и тёр глаза и щёки руками и ревел, как маленький ребёнок. Шорох ревела вместе с ним, но по-своему, по-особому, как умеют только драконы. Именно из-за неё у него снова разрывалось сердце. Он порывался бежать вниз, но пока доберётся до Плащадки Рождений, пройдёт много времени, а увидеть её хотелось прямо сейчас. Он должен быть там, но он так расстроился, что не смог даже обратиться к Войт’у, не говоря уже о том, чтобы Войт’ его услышал.
Драконы продолжали голосить вместе с Шорох. Волнение лишь нарастало. Эта боль была знакома Э’ри. Драконы снова кого-то оплакивали, и сквозь картинки, мечущиеся в голове Шорох, он понимал, что это опять золотая. Возможно ли, чтобы одна из старших пар не выдержала смерти другой золотой? Э’ри принялся судорожно перебирать в мыслях всех золотых, которые не поднялись в брачный полёт и уступили место старшей королевы молодым, а сами стали как будто обычными драконами. Таковых было несколько. Э’ри переживал тем больше, чем сильнее осознавал, насколько обделён информацией. Любой всадник уже точно знал, кто из всадниц ушёл сразу вслед за старшей Бендена, а он понятия не имел. И он не знал, у кого спросить.
Однако ждать долго ему не пришлось. С’клин откинул портьеру и на миг застыл в дверях, наблюдая, как его вторая половинка поливает свою одежду слезами, как тщетно пытается вытереться. Но даже если бы он перестал реветь, распухшый красный нос и глаза сразу бы поведали сообразительному С’клину, как обстоят дела на самом деле.
Э’ри не стал прикрываться оправданиями, он сам подошёл к С’клину, обнял его здоровой рукой и уткнулся носом в его плечо, продолжая вздрагивать всем телом от рыданий.
- Я не могу это остановить. Я не хотел плакать, - в его плечо глухо объяснил он. – Слёзы сами текут. Как будто не мои.
- Я знаю, Э’ри. Я всё понимаю. Это скорбь Шорох – и ты ничего не можешь поделать с ней. Я тоже всплакнул, когда Войт’ горевал. Он не может успокоиться из-за Шорох, а она продолжает скорбеть.
- Кто из них, С’клин? – спросил Э’ри, чувствуя себя счастливым в его объятиях. Наверное, его мысли во всей красе передались Шорох, потому что она немного ослабила свой напор, даже закончила скорбную песнь, но всё ещё испытывали слишком сильную печаль и потрясение.
- Две старших золотых из Телгара, - ответил С’клин и крепче сдавил Э’ри в объятиях.
- Что? Сразу две?! - Э’ри не поверил, поднял на него заплаканные глаза. – Но этого не может быть!
- Может. И они ушли.
В Телгаре осталось всего две королевы: старшая и совсем юная, из прошлой кладки Шорох.
- Но как же так? – растерянно спросил Э’ри. – Почему? Они же сражались с Нитями. Они… Они были нужны!
- Я не знаю. Т’ринж просто в ужасе.
- Но в Исте нет старых королев.
- Три золотых в течение двух дней – это слишком много, - покачал головой С’клин.
А затем, совершенно внезапно, слёзы из глаз Э’ри брызнули с новой силой. Он опомниться не успел, как вообще на под осел. Толкьо С’клин подхватил его и оттащил к ложу, где и обнял, прижал к себе и принялся похлопывать по спине. Он ни слова не говорил, так как сам подвергся той же страшной волне эмоций. Ушла ещё одна золотая. Э’ри понимал, что не в состоянии вымолвить ни слова. Кто на этот раз? Он чувствовал, как содрогается тело С’клина, он слышал, как нарастает хор скорбных голосов драконов. Он чувствовал, как Шорох чуть ли не катается по песку, не в силах унять эту боль. Он должен быть там, с ней, а он наслаждается близостью с любимым человеком.
- Мне надо… - Э’ри громко всхлипнул.
Неприятные сюрпризы не закончились. Драконы взорвались очередным всплеском горя, возвещая о ещё одной потере. Э’ри не чувствовал ни ложа под собой, ни С’клина, обнимающего его. Всё изменилось, перевернулось с ног на голову и погибло вслед за ушедшими золотыми. Вейр умирал вместе с ними. Драконы перестали метаться и просто сели кто где мог, чтобы продолжить протяжную скорбную песнь. Теперь и без помощи Шорох они не могли остановитсья.
- Это Плоскогорье, - сквозь такие же слёзы произнёс С’клин. Наверное, состояние Э’ри повлияло и на него. – И Форт. Они обе ушли одна за другой. Все старшие королевы, которые оставались на Перне!
- Но почему?! – рыдал Э’ри. – Почему в один день?!
- Я не знаю. Не знаю, Э’ри.
Ему нужно было срочно спустиься на Площадку Рождений, а он как будто волю к жизни потерял. Он не мог исторгнуть из горла столь обычную просьбу. Зато Войт’ отлично понимал, что творится на сердце обоих всадников. Или ему Шорох подсказала. Только он захлопал крыльями и ворвался в вейр супруги.
- Прости, - спохватился С’клин, когда услышал его подсказку. – Прости меня, Э’ри, я совсем не подумал.
- Просто отнеси меня к ней.
- Да, конечно. Только куртку не забудь. Воздух всё ещё холодный.
Солнце уже начинало припекать, но лишь на короткий отрезок времени, а не до конца ушедшая зима постоянно напоминала о себе. Вот бы она в дни Падений буянила. Но против природы человек ничего не мог выставить. Происходило то, что должно было произойти. А Нити сыпались, когдла приходило их время, а не когда денёк выдавался похолоднее.
Войт’ быстро спустил их к самому входу. Шорох снова встретила Э’ри у выхода и сразу же принялась жаловаться, как ей плохо. Она жалась к нему, как только что рождённый дракончик. Она боялась. От её ярости не осталось ни следа, ни намёка. Она просто хотела разделить с кем-то свою скорбь. Она то и дело затягивала печальную песнь, которую тут же подхватывали все драконы Исты, а потом успокаивалась и снова требовала ласки. Э’ри жалел, что не может обнять её всю, как С’клин обнимал его. Ей бы это очень помогло. Но она была настолько огромна, что он не мог обхватить даже морду. Его рука давно ломила, но хотя бы поднималась. Э’ри начинал морщиться от боли, тем самым беспокоя свою золотую ещё больше.
С’клин стоял позади, не смея нарушить идиллии всадника и дракона. Он вообще отступил за пределы Площадки Рождений, обнимая своего Войт’а, расчувствовавшегося так же сильно.
А потом, когда Шорох наконец-то успокоилась, Т’ринж позвал их обоих. Наверное, он хотел поговорить только с Э’ри, как с золотым всадником. С’клин, судя по всему, являлся довеском. Однако все понимали, что С’клин – неотъемлемая часть Э’ри. Его брали во внимание точно так же, как любого партнёра золотой всадницы. Однажды любая из золотых могла стать старшей королевой. Тогда предводителем после брачного полёта несомненно будет всадник её избранника.
Т’ринж тоже встретил их вином. В вейре Ришат’ы собрались только они, Т’ринж и Намида. Они двое тоже как будто жались друг к другу, как осиротевшие птенцы. Происшествие потрясло весь Перн, не говоря уже о всадниках, котрые тесно связаны с драконами.
Намида тотчас же налила гостям по чаше бенденского. С’клин выпил сразу и поблагодарил:
- Спасибо, Намида. Именно этого мне не хватало для поддержания духа.
- Пей, бронзовый всадник, - благосклонно кивнула онка. – Сегодня весь вейр имеет право выпить хорошего вина. Случившееся не просто потрясло все Вейры. Оно имело под собой веские основания, о которых мы пока не догадываемся.
- Пять золотых за два дня! – подчеркнул Т’ринж, красноречивым жестом обводя своды вейра.
- Да, пять золотых, - Намида держалась лучше него. Предводитель как будто сдал после страшных вестей. – Такое случается. Я уверена, случалось и прежде по разным причинам. Нам надо узнать почему и не допустить повторения.
- На Перне больше не осталось королев, не способных к размножению, - как будто обронил С’клин и опустил голову.
Все устремили взгляды на него. Ни одна золотая больше не ушла, только старшие.
- Это может означать, что они встречались и пришли к какому-то решению, - предположил Э’ри.
- Они не встречались, - отрицательно покачал головой Т’ринж. – Я говорил с предводителем Бендена. Ледана не покидала Вейр всю последнюю семидневку. Она хорошо себя чувствовала и не собиралась делать ничего подобного.
- А если это королевы? - С’клин посмотрел на Намиду. – Что говорит Ришат’а?
- Она пока не знает. Она точно в таком же смятении, что и все мы. Может быть, старшие королевы подумали, будто являются помехой молодым? Может быть, они переговорили между собой, не беря в расчёт всадниц? Я не знаю.
- Как они могут являться помехой?! – не одобрил сего предположения Т’ринж. – Если бы это было так, они не перестали бы взлетать и отдавали все силы ради золотого яйца. Но они просто отошли в сторону.
- Может быть… - Э’ри осёкся, так как его тихий голос пришёлся в паузу. Все смотрели на него с надеждой, даже С’клин, хотя Э’ри знал не больше них. Он продолжил, ибо отмалчиваться не просто глупо, а преступно. Все догадки должны быть выложены. – Может быть, они сдели это, чтобы сократить численность золотых, тем самым заставляя молодых восполнить потери?
- С таким разрывом? – недоверчиво спросила Намида. – Если они сговорились, почему не сделали этого все вместе? Почему первый разрыв оказался в сутки, а второй всего в пять минут?
- Я уверен, они не хотели уходить, - вмешался Т’ринж. – Что-то заставило их.
- Разум, - Намида была неумолима. - Они видели, что происходит. Они понимали, что на всём Перне только одна королева способна откладывать золотые яйца. Наверное, сработал древний инстинкт, заставляющий продолжать род в ущерб себе. Как мать кидается на хищника, готовая погибнуть, лишь бы её дитя выжило.
Снова повисла пауза, и снова короткая. В этой паузе было отчётливо слышно дыхание каждого собравшегося.
- Шорох ближе всего к древним инстинктам, - продолжила Намида. – Вся надежда только на тебя, Э’ри. Если кто и сможет понять причины их поступка, то только ты.
- Но у меня нет ни единой догадки! – воскликнул Э’ри.
- Они появятся. Одну ты уже высказал. И неплохую, - мягко заверила Намида.
- Но нам надо что-то подготовить к Совету предводителей, - напомнил Т’ринж. – После такого Вейры не станут просто отмалчиваться – и скоро все предводители соберутся в Исте.
- В Исте? - Э’ри глаза выпучил.
- Разве К’лафор не согласился, что лучше такие мероприятия проводить в нашем Вейре, пока у нас есть Шорох? К тому же, с нынешнего дня она – надежда всего Перна в большей степени. И каждый перинит, включая обычных холдеров, скоро осознает это, особенно если золотые продолжат делать кладки без королевских яиц.
- Ты прав, - Э’ри терялся. Его просили разобраться в том, что он сам еле осознавал. И он, практически мальчишка – ещё почти целый оборот пройдёт, прежде чем ему стукнет двадцать – должен выдвинуть какое-нибудь предположение. – Делай своё дело, Т’ринж, а я постараюсь найти в многочисленных эмоциях Шорох хоть какое-то объяснение.
- Не стоит слишком на него давить, - вмешался С’клин, попавший сюда только из-за положения супруга золотого всадника. - Э’ри может не справиться. А если он не справится, будет чувствовать себя виноватым и снова нервничать.
- Нет, я могу, - возразщил Э’ри.
- Никто не станет требовать от тебя невозможного, - заверила Намида. – Просто попытайся. Не надо прыгать выше собственной головы, а ты, - она грозно взглянула на супруга, - не смей ему приказывать. Эмоции дракона – дело не всегда объяснимое. Шорох может и не подозревать, почему старшие золотые сделали это. К тому же, они ушли вместе со всадницами, которые тоже никому ничего не сказали. И сейчас мне кажется наиболее вероятной версия об открытой дороге молодым.
- Я постараюсь, - Э’ри растрогался такой заботой.
Т’ринж, кажется, даже плечи опустил. На нём лица не было. Как предводитель, он обязан думать о таких вещах, а он не мог найти никого, кто располагал бы хоть каплей достоверной информации. Точно так же чувствовали себя другие предводители – Э’ри был уверен.
- Как себя чувствует Шорох? – словно вспомнил о делах насущных Т’ринж.
- Она наконец-то смогла заснуть. Но, боюсь, эту ночь я должен провести с ней.
- Я распоряжусь, чтобы тебе выдали самое тёплое одеяло, какое только найдётся в нижних пещерах, - охотно вызвался Т’ринж. Думать о бытовых делах куда проще, чем решать мировые проблемы.
- Не нужно, - возразил С’клин. – Я сам его раздобуду. К тому же, самоё тёплое я уже утащил. И рядом с Э’ри буду я, и поддержу, если Шорох снова начнёт волноваться.
- Надеюсь, драконы не поддадутся массовому желанию покончить с собой, - Намида превратилась в хозяйку. – А чего это вы ничего не едите? Э’ри, раз уж ты собрался ночевать на Площадке Рождений, из которой нет прямого пути к нижним пещерам, то давай-ка поплотнее набивай брюхо. И вином запей – всё легче будет.
- Да, Намида, благодарю, - отозвался Э’ри, берясь за ложку, готовый продолжать обмен догадками.
Драконы уже собирались на дне чаши, подбирая мешки с огненным камнем, потом поднимались, и все те, кто не уместился на кромке чаши, выстраивались на скалах за её пределами. Подготовка к Падению всегда сопровождалась суетой, а порой и суматохой. Сегодня Вейр вылетал в обеденное время. Наверное, хорошо, что всадникам удалось хорошенько выспаться. Кое-кто из них любил полежать подольше, как Э’ри.
С’клин спрыгнул с Войт’а, когда увидел его, шагающего по середине чаши с пачкой записей.
- Снова думаешь помогать? - С’клин поймал его, развернул к себе.
- Не думаю, что получится, но я постараюсь. В конечном итоге, я ведь могу выходить с Площадки Рождений.
- Мне это не нравится, - покачал головой С’клин. – Ни одна золотая всадница не сидит со своим драконом. Все они помогают в нижних пещерах.
- Ты же знаешь, что Шорох не такая как все.
- Знаю, и всё равно.
В прошлый раз Шорох позволяла Э’ри помогать в нижних пещерах, а сейчас просто сходила с ума, если он надолго отлучался. Она то и дело мысленно одёргивала его, повторяя и повторяя вопрос: «Когда ты придёшь?».
Оставаться на Площадке Рождений во время Падения – всё равно что оставаться под открытым небом. Золотых это не сильно беспокоило, так как они обычно сами рвались в небо и сами защищали свои кладки. Шорох не сражалась, доверяя это дело Войт’у. А сегодня её защита была поручена отряду молодых всадников, не спасовавших при виде Нити. Один из них даже попробовал вкус сражения, когда подвозил бак для огнемёта золотой всадницы, а Нить в это время прорвалась сквозь строй боевых крыльев. Его дракон подготовился, поэтому сразу сжёг врага, за что получил немедленную похвалу.
Э’ри намеревался заняться привычным делом, однако подозревал, что ему придётся курсировать между нижними пещерами и Площадкой Рождений. Столько времени на открытом воздухе во время Падения – мороз по коже от ужаса. Он поёжился.
- Тогда просто сиди с ней, - понял его страх С’клин. – Никто тебя не упрекнёт за безделье, потому что потом ты своё наверстаешь.
- Я боюсь, С’клин, - сознался Э’ри. – Очень боюсь.
- Чего? Это же не первое Падение во время кладки твоей малышки.
- Но первое в эту кладку. Она ведёт себя не так. Она не должна столько нервничать.
- Успокойся, хорошо? Во-первых, основной фронт пройдёт над западными холдами и лишь краешком заденет Вейр.
- Но ведь заденет. И это продлится не меньше часа, насколько я понимаю.
Час – очень долго. Э’ри намеревался глаз не спускать с Шорох. Она принимала его заботу и только от этого успокаивалась. Она верила, что Э’ри защитит и её, и кладку от всех напастей в мире. Но она слишком волновалась, даже выглянула наружу и остановилась в проходе, не позволяя любопытным заглядывать внутрь. Однако любопытных не оказалось – всем нашлось дело.
- Э’ри! – к ним спешил Т’ринж, оставивший свой пост.
- Да, предводитель? - Э’ри встал рядом со С’клином, плечо к плечу, и она оба встретили явившегося приветственными кивками.
- Следи за ней в оба, - предупредил Т’ринж. – Намида говорит, что Шорох слишком взволнована. Как бы не случилось чего.
- Не волнуйся, Т’ринж, Э’ри справится, - заверил С’клин. – Тем более, раз обострение уже было, значит оно пошло на убыль – и скоро Шорох станет прежней, и будет доверять моему Войт’у.
- Мне было бы куда спокойнее, если бы она начала доверять всем драконам Исты.
- Ну, что уж есть, - пожал плечами С’клин. – Вейр получает куда больше полезной отдачи.
- С этим никто не спорит, - Т’ринж обратился к Э’ри. – Забудь об обязанностях по Вейру. Сегодня ты должен переждать Падение вместе с Шорох. Я выставил хорошую охрану, так что ни одна Нить и близко не подлетит. А если такое случится – хотя я не представляю, какое должно быть Падение, чтобы случилось – я лично с каждого шкуру спущу живьём. Но этого точно не случится, слышишь?
- Слышу, Т’ринж, - заверил Э’ри. – Ты волнуешься больше меня. Я-то знаю, что на территорию Вейра не упадёт ни кусочка Нити.
- Хорошо, - Т’ринж забылся и сжал больное плечо Э’ри.
- Э’ри! – воскликнул С’клин, когда тот поморщился и попытался вырваться.
- Прости, - Т’ринж быстро опомнился. Зато Шорох гневно зарычала, начиная колотить хвостом стены пещеры. Она уставилась на остановившуюся троицу, но отойти и лично вмешаться не решилась – охраняла яйца. Она опасалась такого скопища драконов, хотя отлично понимала, почему они это делают. Она поддавалась общей суматохе. Только бы она не задумалась, что тоже хочет попробовать Промежуток или сражение.
- Ничего, не умру, - Э’ри держался за плечо, силясь утихомирить боль. Следовало намазать его холодилкой, чтобы не беспокоиться ещё и по этому поводу. – Веди Вейр как обычно, предводитель. Если вы будете отвлекаться ещё и на желания моей Шорох, то точно наделаете ошибок. Не хочу видеть дно чаши, усеянное стонущими драконами.
- Вейр справится, - заверил Т’ринж. – Всегда справлялся.
- Значит, и я справлюсь.
- Просто подожди с Шорох, хорошо? – повторил Т’ринж. – Списками займётся Намида, когда вернётся с Падения. О раненых тоже есть кому позаботиться. У нас много ловких мальчишек и девчонок в нижних пещерах. Они-то поскорее тебя притащат поднос с перевязочными материалами. А тебе не подобает носиться по лестницам. Ты всё-таки золотой всадник.
- Я всё понял, Т’ринж, - заверил Э’ри. – Я просто посижу на Площадке Рождений с моей Шорох и ни на что не стану отвлекаться.
- Три королевских яйца! Подумать только! – воздел глаза к небу Т’ринж. – О таком только в древних записях можно прочитать. Только легендарная Фарант’а могла отложить больше одного золотого яйца за раз.
- Но легендарная Фарант’а могла отложить шестьдесят ияц, - напомнил Э’ри.
- Полагаешь, твоей Шорох её не догнать? – усмешка. – Ещё два-три таких полёта – и, клянусь, она станет второй Фарант’ой. К тому же, в первый раз ей не хватило всего двух яиц до шестидесяти. А что на этот раз она произвела всего пятьдесят три, наверняка объясняется тремя королевскими. Ко мне наведался каждый предводитель, чтобы выразить своё восхищение. А Телгар и Плоскогорье снова рассчитывают на нашу помощь.
- Особенно учитывая, что самые старшие королевы одна за другой всё-таки ушли, - напомнил С’клин. – Как будто они почувствовали себя ненужными.
- Неправда! – возмутился Э’ри. – Вовсе они не ненужные! – сам не знал, что заставило его ринуться на защиту золотых. Раз они уже не могут отстоять своё мнение, это сделает за них он, как оказалось, сблизившийся с ними куда сильнее, чем любой другой всадник.
- Никто и не думает, что они стали не нужны, - заверил Т’ринж. - Подумать только – пять золотых одновременно. Что там день разницы… - он покачал головой.
Сначала ушла старая королева из Бендена, поднимая скорбный плач всех драконов Перна. А уже через день Телгар оплакивал потерю двух старших королев, затем, буквально через пять минут, Плокогорье и Форт. И всё это после кладки Шорох. Золотые явно что-то поняли и сами начали действовать. Да и поведение Ришат’ы очень изменилось за два последних дня. С’клин упоминал, что она подолгу размышляет на скалах над Площадкой Рождений. И буквально вчера она встретила Э’ри на дне чаши, ласково заурчав ему навстречу, даже носом тронула. Такой благосклонности от старшей королевы он никак не ожидал.
- Просто пережди это Падение, - повторил Т’ринж, на сей раз сжимая здоровое плечо Э’ри. – Потом над Вейром не будут падать Нити на протяжении двух месяцев, если не случится никакого катаклизма. Я запрещаю тебе помогать. И никто не посмотрит косо на этакого бездельника.
- Я знаю, все наблюдают за Шорох и желают ей только лучшего, - подтвердил Э’ри. – Возвращайся в строй, Т’ринж, я возьму себе побольше еды и осяду на Площадке Рождений с самого начала Падения.
- Хоть раз ты подумал о еде, - одобрил С’клин. – Идём, Т’ринж, слово золотого всданика – закон для бронзовых, - он подмигнул Э’ри и увлёк предводителя за собой.
Э’ри завертелся на месте, выискивая, кому бы отдать списки, а потом решил отыскать Далуну. Она-то лучше всех знает, кому это по силам. Заодно выполнит своё обещание и возьмёт целый поднос мясных колобков, булочек и ещё чего-нибудь вкусного, включая кувшин горячего кла. Правда, кла быстро остынет, но хоть будет чем запить. Оставалась надежда на горячий песок Площадки Рождений, который будет постоянно подогревать кувшин. Он поднял голову, наблюдая за удаляющимися спинами бронзовых всадников, и как будто дёрнулся вслед за ними.
- С’клин! – не выдержал Э’ри. Только что ему в голову пришла некая не совсем приятная догадка, и он захотел немедленно поделиться ей со второй половинкой. Только с ним, хотя бы для начала.
С’клин вернулся с вопросом:
- Что такое?
Т’ринж его поначалу ждал, обернувшись, а потом возобновил путь. Пускай идёт, Э’ри не хотел делиться с ним, потому что вопрос касался непосредственно кладки Шорох. Он так и сказал:
- Мне кажется, уход золотых напрямую связан с кладкой Шорох.
- Несомненно, - подтвердил С’клин. – Иначе они выбрали бы другое время и не все вместе. У тебя есть соображения?
- Есть одно. Не слишком ли странное совпадение?
- Что ты имеешь в виду? - С’клин нахмурился, явно понимая, что Э’ри хочет сказать.
- Пять золотых – пять королевских яиц. Конечно, Шорох отложила их за два раза, но всё равно…
- И думать забудь, - отрезал С’клин. – Не вздумай с этими глупостями идти к Т’ринжу. Ты что, хочешь обвинить Шорох в том, что из-за неё погибло пять золотых?
- Нет! – возмутился Э’ри. – Я знаю, что она не виновата. Но связь должна быть. А что если таким образом регулируется количество драконов на Перне? Если, например, золотых будет избыток?
- Нет, - С’клин мгновенно опроверг эту теорию. – Количество золотых всегда колебалось. Их было то меньше, то больше. Но всадники чувствовали себя спокойнее, когда их было больше, особенно во времена Прохождений. Не думаю, что связь именно в этом, и не думаю, что о совпадении Т’ринж и Намида ещё не подумали.
- То есть, по-твоему, они считают, что причина их ухода не в моей…
- Я же сказал, что нет. И перестать переживать по пустякам.
- Это никакой не пустяк!
- Причина твоих переживаний – пустяк. Ну как можно было подумать, что ты и твоя королева стали виновными в такой трагедии?! Как?! Можешь мне объяснить? Ты их даже не знал.
- Я знаю, - сдался Э’ри. – Я понимаю головой, но вот тут… - он ударил себя кулаком в грудь и оставил его там, - что-то шепчет, что из-за меня.
- Глупости всё это. Было бы у меня время…
Затрубил дракон предводителя. С’клин встрепенулся и сделал шаг к Войт’у, приземлившемуся неподалёку, но не выпустил руки Э’ри из своей.
- Если бы я мог задержаться хотя бы на пять минуточек.
- Предводитель велит собираться в строй, С’клин, - подтолкнул его Э’ри, высвобождая свою руку. – Лети, всадник. Нити в небе.
- Обещай не думать об этом.
- Обещаю. У меня всё равно не будет времени на размышления. Я должен следить, как бы Шорох чего не выкинула.
- Верно, - С’клин погладил щёку Э’ри, который подставился под его ласку и даже глаза на мгновенье прикрыл. – Тебе будет чем заняться.
И он ушёл. Прыгнул на своего дракона и взмыл в небо, теряясь среди сотен драконов, быстро занимающих свои привычные места в боевом построении.
Падение переместилось к Вейру уже ближе к вечеру. Э’ри не видел сражающихся драконов, не видел Нитей – ничего, кроме клочка неба через верхний выход, от которого Шорох предусмотрительно отодвинула яйца подальше, и время от времени вспыхивающие огоньки, быстро исчезающие в облаках. Э’ри никогда не был на настоящем Падении. Он и опасности никогда не подвергался, тогда как остальные всадники делают это каждый раз, вылетая навстречу врагу. Вейр бился воодушевлённо. Смерть золотых, как Э’ри опасался, не повлияла на боевой дух всадников и драконов. Кажется, драконы даже приободрились, ибо защищали Шорох – надежду всего Перна.
- Пусть они считают тебя надеждой, - Э’ри ласково погладил её чуть приподнятую от песка морду. – Пусть они защищают тебя. Они обязаны это делать. А твоё дело – следить, чтобы яйца равномерно прогрелись со всех сторон.
Говорить с кем-то было проще, чем думать о Падении. Страх засел глубоко в подсознании. Каждый человек на Перне знал, что Нити несут в себе гибель для всего живого. Даже ни разу не видящий их человек страшился их, как призраков. Перн был наполнен такими призраками.
Шорох не верила, что драконы защитят её. Она то и дело порывалась выглянуть и сама проследить за ситуацией, но Э’ри не отпускал её ни на миг. Скоро фронт уйдёт в сторону гор, где боевые крылья оставят сражение, ибо на скалах Нити быстро умирали.
- Нас защищает дюжина всадников, - повторял и повторял Э’ри. – Пусть ты и разогнала всех с крыши Площадки Рождений, они всё равно обосновались поблизости. Они увидят пропущенную Нить задолго до того, как она упадёт.
Э’ри ничуть не сомневался в рвении старших учеников проявить небывалый героизм. Каждому из них хотелось выделиться перед товарищами и заслужить похвалу предводителя. Они ждали. И Э’ри ждал. Зато Шорох словно находилась там, снаружи, среди сражающихся драконов. Она забыла о яйцах, даже едва не задела одно из королевских яиц хвостом, увлёкшись слежкой за ходом сражения.
Э’ри не понял, как мир перевернулся. Он просто мысленно, в нескольких ракурсах, увидел прорвавшуюся сквозь драконов Нить. Одиночную Нить, которая падала на крышу Площадки Рождений. Нет, даже не на Площадку, а в сторону, ближе к центру чаши Вейра, где она не могла нанести никакого вреда. Песок для неё был так же бесполезен, как и голые камни. Э’ри утратил связь с окружающим в тот момент, когда стайка молодых драконов одновременно сорвалась со своих мест, когда Шорох подпрыгнула, опрокидывая его и даже не замечая этого. Э’ри беспомощно покатился по песку, сталкивая одно из яиц. Он только и успел подхватить его, чтобы, чего доброго, оно не откатилось к стенке. Но оно быстро замедлилось само. Шорох заботливо возвела горку из песка вокруг кладки. Если яйцо случайно и откатывалось, то увязало в песке и останавливалось, а потом Шорох подхватывала его, ощупывала чувствительным языком и возвращала на место.
Но Шорох уже парила над Площадкой Рождений, грозно трубя. Э’ри ещё встать не успел и испугаться как следует, как она ворвалась в скопление молодых драконов, ринувшихся навстречу Нити, разрушая их строй. Они были в полной боевой готовности. Любой из них готов был сжечь Нить немедленно, дотла, но они растерялись, ибо Шорох ничуть не заботилась о столкновениях в небе. Они не столкнулись, потому что драконы оказались ловчее. Но они упустили важный момент. Тот самый момент, когда Шорох устремилась навстречу смертельной угрозе, яростно ревя на неё, вырастающую в размерах.
- Шорох! – заорал Э’ри, кое-как подскочив на ноги и, поначалу увязая в песке, выскочил под открытое небо, потом завертелся на месте, выискивая золотой отблеск наверху. Он видел её. Он видел свою Шорох, думающую только о том, что необходимо остановить врага, пока он не добрался до её кладки.
- Шорох, вернись!!! – ещё громче закричал Э’ри, судорожно оглядываясь в поисках хоть какого-нибудь дракона. Он не думал, как попросить о помощи. Он золотой всадник и мог просто приказать. Он собирался сделать это прямо сейчас. А в это время молодые драконы беспорядочно кружили вокруг неё.
Опасность приближалась.
- Сожгите! – воззвал к ним Э’ри.
Но они боялись задеть Шорох. Она разбила их отряд сразу же и не давала обогнать себя, ибо все они летели куда медленнее. Зато сверху появился взрослый боевой дракон, пока ещё слишком высоко, но он шёл в стремительное пике. Справа приближался ещё один золотой отблеск. Королевское крыло тоже заметило опасность.
- Вернись немедленно! Иначе уподобишься глупой зелёной, которая растеряла все мозги, жуя огненный камень! – совершенно не думая об оскорбительных словах, звал и звал Э’ри. Он знал, что зелёные – очень смышлёные драконы. Они чуточку уступают золотым и бронзовым по уму, но только самую малость. Э’ри не волновало, что о нём подумают зелёные всадники, если они вообще его услышали. И потом никто не осудит его, потому что он сражался за жизнь Шорох, которая, кажется, вообще утратила чувство самосохранения. Она не ведала страха. Она хорошо помнила, как Нить сожрала быка за считанные секнуды, и помнила об этом каждое мгновенье, но от этого лишь ускоряясь, чтобы не дать этой напасти даже приблизиться к её драгоценным яйцам.
- Шорох, немедленно вернись!!! - Э’ри запаниковал. Он не осознавал, что уже просто бегает туда-сюда, прокусывая губы до крови. Он видел то, что неминуемо должно случиться, если не произойдёт чуда. В его сознании промелькнула отчётливая картина, как Нить расправляется с быком – мысль Шорох, очень яркая – но и это не заставило её хотя бы поколебаться. Напротив, она яростнее заревела и раскрыла пасть.
- А-а-а-а-а!!! - Э’ри утратил самообладание до конца, орал что есть мочи, пока у него голос не сорвался и из горла начали вырываться только хрипы.
Его ноги подкосились, когда челюсти его ненаглядной золотой сомкнулись на Нити. На этой ужасающей, извивающейся от легчайшего дуновения ветерка Нити, которая словно ощутила тепло живого тела. Она обоими концами подалась навстречу жертве, мгновенно обхватывая золотую морду.
Э’ри обожгло. Он с силой надавил ладонями на опущенные веки, когда Шорох выело глаза до самой кости. Она махнула головой, не разжимая челюстей, а Нить уже разъедала её плоть. От боли Шорох утратила остатки разума и лишь пыталась растерзать ненавистного противника. Он вцепилась в Нить, уже прогрызшую норы в её голове и шее, лапами.
Э’ри чувствовал вместо своих рук опалённые придатки боли. Он принялся кататья на песке, раздирая лицо в кровь. Он вскочил, но не получалось разогнуться до конца. Он пытался и пытался отодрать от себя и от Шорох эту мерзость. Шорох боролась, но жизнь покидала её. Она уже не могла реветь. Она просто старалась стряхнуть с себя эту гадость. Только она уже ничего не могла сделать сожжёнными до среднего сустава лапами. Но даже такую, ослепшую, истерзанную и обречённую на страдания, Э’ри принял бы её и никогда не выпустил. Но она умирала. Прямо на его глазах. В его мыслях. Она умирала вместе с ним. И она падала, вынуждая молодых ринуться в разные стороны.
Э’ри снова свалился на песок и поктился по нему, продолжая царапать себе лицо. Может быть, он уже выдрал себе глаза – он не знал. Это было неважно. Абсолютно всё неважно, потому что боль Шорох и её беспомощность его самого вгоняли в пустоту. В вечную пустоту Промежутка.
В следующий миг Шорох не стало. У неё всегда была заложенная в драконов способность перемещаться в Промежутке. Просто она не пользовалась ей. А теперь, в последнем отчаянном рывке исчезла там. В первый и последний раз она почувствовала холод Промежутка.
Нет, даже не почувствовала.
Э’ри тоже уже ничего не чувствовал. Он остался лежать на песке в самом центре котловины Вейра, открытый всем ветрам и Нитям. Он просто лежал, не осознавая себя. Он не видел ничего, кроме тьмы, хотя его глаза были широко открыты. Один из них залило кровью из содранной ногтями кожи. Он так и не сомкнул губ после завершающего вопля. Его тело обмякло, руки упали на песок, раскинувшись в разные стороны.
- Скорее! – вскричал один из учеников, спрыгивая с коричневого дракона и подбегая к неподвижному Э’ри. – Он ещё дышит!
Потрясение настигло их всех. Весь Вейр сбился с ритма, пропуская несколько Нитей. У драконов не было времени оплакивать свою королеву. Она просто погибла, глупо, беспечно. Она сражалась героически, даже зная, что не справится. Спешившийся коричневый всадник-ученик дрожал всем телом. Он потрогал руку Э’ри, точно зная, что где-то здесь должен прощупываться пульс.
- Он умер! - воскликнул другой, синий, подбегая к ним, отдышаться не мог, как после длительного бега. Молодые драконы всё ещё растревоженно голосили, мешая трубные кличи со скорбным плачем. За последние дни драконы слишком сильно привыкли оплакивать собратьев, а сейчас никак не могли уняться.
- Он умер! Умер вместе с ней! – не выдержал синий всадник. Уголки его губ затрепетали, словно он не знал, стоит ли заплакать ему. У Э’ри всё лицо было окровавлено, кровь даже в глаз затекла – так сильно он разодрал себя, когда вместе с Шорох пытался избавиться от Нити.
- Расступитесь! Живо! – рявкнула спешащая к ним целительница, такая же отважная, раз решилась ступить под открытое небо в разгар Падения. Хлоди сразу же бросила обрабатывать лёгкие раны всадников, едва услышала о трагедии.
Ученики отпрянули, но остались стоять, вытянувшись в струночку. Хлоди наклонилась над Э’ри и живо нащупала пульс, а потом опустила руку на глаза несчастного всадника, утратившего дракона. Она опустила ему веки, чтобы ему стало легче, чтобы не высушить глаза. Она стёрла кровь с его века собственной рукой, пачкая рукав. Хотя, может статься, стоило позволить ему умереть вместе с Шорох. Юноша был слишком болезненным и щуплым для своего возраста. Целительница давно волновалась о его здоровье, как и весь Вейр. Но что бы она ни делала – даже советовалась с мастером-целителем Фареоном – после любой болезни Э’ри поправлялся очень медленно, то и дело срываясь из-за очередного выкрутаса Шорох.
- Чего столпились? Немедленно марш за носилками! – распорядилась Хлоди. – Он будет жить, если вы поторопитесь!
Мальчишки ринулись выполнять её приказ, словно только этого и ждали, оставляя своих драконов, сидящих полукругом посреди чаши. Они вертели головами, сияли белыми от ужаса глазами и были готовы сами сорваться в бой и присоединиться к боевым крыльям.
- А ну стойте! – позвала целительница и указала на зверей. – Следите за своими драконами! Или хотите, чтобы они тоже попали под Нити, как и Шорох?!
Они замешкались. Они растревожились. Следовало позвать с собой кого-нибудь из нижних пещер, чем пытаться чего-то добиться от мальчишек, впервые в жизни столкнувшихся с реальностью. Всё, что было до этого момента, они воспринимали с воодушевлением. Все они спешат встать в строй, а потом возвращаются сильно израненными вместе со своими драконами.
Из нижних пещер уже спешила помощь.
- Видеть вас не желаю! - рявкнула целительница. – Немедленно убирайтесь и присмирите драконов! Я поговорю с вашим наставником, будьте уверены! В такой момент растеряться! Да лучше бы вы крылья ей опалили, чем позволили просто взять и погибнуть!
По крайней мере, Шорох осталась бы жива. Пусть сильно изранена, но у неё появился бы шанс. А теперь её просто нет. В это с трудом верилось. Вейр ещё долго не сможет оправиться от потери.
- А как же кладка? – перед ней возник помощник, уже подхватывающий Э’ри на руки. Как ребёнка понёс, не жалуясь на тяжесть. Э’ри, наверное, весил меньше новорожденного дракона. Сердце кровью обливалось от вида этой худобы. Наверно, ужасно искать плюсы в смерти дракона, но Хлоди понадеялась, что он хотя бы теперь немного окрепнет, если не умрёт в ближайшие дни или даже часы. Но утратившие дракона всадники, если не желали выкарабкиваться, угасали медленно, без сознания, не меньше семидневки. Э’ри могло понадобиться куда меньше времени. Наверное, он чувствовал, что уже умер, оставшись в Промежутке вместе со своей Шорох. Как только у неё сил хватило совершить последний рывок, а не разбиться при падении. В последний миг своей очень которкой жизни она избавила Вейр от ужасающего зрелища. И, чего доброго, Э’ри бросился бы к ней и тоже растаял от прикосновения Нити, сожравшей его королеву.
- Может, было бы и лучше дать ему умереть, - вырвалось у неё вслух. Её терзала эта мысль, она сама заплакать хотела – так неестественно выглядело всё происходящее.
- Как ты можешь говорить такое, Хлоди?! – воскликнул сопровождающий с ужасной ношей.
- Так вот и могу. Мальчик совсем измучился, а теперь ещё и это. Не знаю, где он найдёт силы, чтобы выжить. Просто не знаю.
- Надо позвать мастера-целителя.
- Вот и займись этим. Пусть кто-нибудь из тех бестолковых ребят слетает за ним.
Э’ри доставили прямиком в его вейр. Правда, теперь это помещение займёт кто-нибудь другой. На Площадке Рождений зрело целых три королевских яйца. Если на два из них другие Вейры могли претендовать, третье теперь не отдаст сам Т’ринж. Даже если они уже договорились, все согласятся, что в свете трагедии Исте необходима ещё одна королева. Хотя золотых у них пока было предостаточно: две взрослые и одна подрастающая малышка из предыдущей кладки Шорох.
Хлоди с минуты на минуту ждала появления С’клина. Хоть он и обязан сражаться с Нитями, любой согласится, что сейчас он лишь наполовину боец. Да и Войт’ наверняка шокирован внезапной утратой, хоть Шорох и не жаловала его в последнее время. Как будто в подтверждение снаружи захлопали крылья – и дракон приземлился на карниз, целиком забираясь в вейр. Разумеется, это Войт’, больше никто не посмел бы тревожить святая святых золотой королевы.
Королевы больше нет. Пора бы уже думать рационально, а Хлоди по привычке продолжала цепляться за прошлое.
- Э’ри! - С’клин ворвался в вейр, не замечая ни её, ни помощника – он вообще ничего вокруг не видел. Он сразу бросился к ложу, на которое только-только уложили его супруга, сразу упал на колени перед ним и обхватил его лицо, собирая и безостановочна гладя его волосы, не замечая ни крови, ни ран на его лице. Хлоди понимающе отступила к двери, потом и за портьеру, позволяя им уединиться. Как знать, быть может, это последние дни, когда С’клин видит свою внезапную вторую половинку в живых. Хлоди стояла и слушала бессвязное бормотание. Войт’ сидел в вейре Шорох, высоко подняв голову. Его глаза быстро вращались, а шкура почти посерела. Он с лапы на лапу переступал и порывался то вылететь наружу, то ворваться во внутренние покои. Бедный дракон, у которого Нить унесла его подругу. Человеку-то кто угодно может посочувствовать, а дракону каково?
- Ничего, С’клин справится. Он сильный, - Хлоди похлопала Войт’а по боку, а он, кажется, даже не заметил. – Только что же будет с яйцами? Никогда ещё не случалось подобного. Теперь Э’ри точно не справится. Один – ни за что.
- Э’ри! – в вейр ворвался ещё один посетитель, бронзовый.
- Ну началось! – она закатила глаза. – Мне что, теперь дежурство здесь устроить, чтобы никто не лез со своим сочувствием? Парню и без вас всех плохо.
- Он жив хоть? – остановился бронзовый, как на стену наткнулся.
- Твой дракон ранен, чего выскочил? Заставляешь его махать крыльями, тогда как ему покой нужен, - укорила Хлоди.
Дракон заглядывал с карниза внутрь вейра. Его шкура тоже приобрела сероватый оттенок. Сегодня все драконы вернутся блёклыми.
- Хлоди! – позвал из покоев С’клин.
- Иди, оставь его в покое. И другим передай, чтобы не лезли, - распорядилась она, прежде чем пойти на зов.
С’клин выглядел бледным. Он уже поднялся с колен. Он не плакал, но Хлоди безошибочно угадала, что он сейчас сам на любую глупость способен. От него несло жжённым огненным камнем за десяток шагов. Весь вейр провонял от него и от Войт’а. Хлоди присела в изголовье ложа и снова поймала руку бесчувственного юноши, прощупала пульс. Слишком неравномерный, слишком слабый. Даже сейчас мальчишка боролся с чем-то, что ему было крайне сложно побороть. Надо бы его умыть. Кровь сочилась из только что вытертых чистым полотенцем царапин. Само полотенце С’клин с силой сжимал в руке. Да так сжимал, что кровь выдавливал из ткани, и она пачкала его пальцы.
- Он выживет? – спросил С’клин, а сам боялся услышать ответ до смерти.
- Если постараться, то выживет. Я уже послала за мастером-целителем. Если кто и способен вытащить его, то только он. Но Э’ри… - она покачала головой. – Он настолько слаб, что мне страшно за него.
- Он давно не болел! – воскликнул С’клин. – Он даже немножко потолстел.
- Кого ты обманываешь, С’клин?
Он замолчал, закусывая нижнюю губу, на которой капелька крови набухла, а потом потекла вниз, по подбородку, где и остановилась. Хлоди очень хотелось стереть её, но она не шевельнулась.
- Если он умрёт, то я…
Он замолчал.
- Ты выдержишь, - заверила она, не выпуская запястья Э’ри. – Теперь о кладке может позаботиться только Войт’ и ты – вы вместе. Выживет он или нет – ты нужен Вейру. Всегда был нужен. Просто будет немного труднее пережить ближайшие месяцы.
- Ты так легко говоришь об этом…
- Я переживаю не меньше твоего. Он всем успел приглянуться. Даже Г’хул как-то напился и признался мне, что-де не знет, что делать, если его Узут’ во второй брачный полёт догонит Шорох. Выходит, парнишка вызывал симпатию не только у девушек. Только все они слишком уважают тебя, поэтому перестали заигрывать с ним.
- Я никому его не отдам, - С’клин подхватил безвольное тело Э’ри и прижал к себе, прильнул губами к его шее. – Никому. Даже смерти. Она его не получит.
Он так и сидел без единого движения, а голова Э’ри назад откинулась. Очень неудобная поза, но тревожить очаявшегося С’клина – значит надругаться над его чувствами. Голова у Э’ри всё-таки не отвалится. Да ещё неизвестно, будет он ей когда-нибудь ещё пользоваться или нет. Она просто встала и вышла, и присела на корточки возле Войт’а, согнулась, лицо руками прикрыла. У неё были ещё раненые, благо, не тяжёлые, а она теряла время здесь, с мальчишкой, у которого только лицо расцарапано, не считая прокушенной и медленно заживающей руки. Толко когда с небес с болезненным криком рухнул очередной раненый дракон, она выпрямилась и бросилась вниз по вырубленным в стене ступеням.