Джена с утра позвонила, попросила заменить её на работе. Риф хотел накинуться на неё с обвинениями, но вовремя остановился. Он был немного не в себе из-за бессонной ночи, полной кошмаров. Да и все синяки, оставленные Вираем, горели огнём. Ему было действительно погано. Так плохо, что прикасаться к побитым местам было ужасно больно. Внутри как будто всё тряслось. Наверняка этот мелкий ублюдок отбил ему какой-нибудь важный орган. Не просто же так кровь ртом пошла. Риф не стал спорить и тем более ссориться. Он просто сказал, что приедет, но немного задержится. Если понадобится, и справку от врача принесёт. Джена распереживалась, видимо, подумала, что и он хочет на больничном отдохнуть.
Сейчас было отдыхать никак нельзя. Риф только до машины добрался, как ему почудилось, будто за ним следят. Никого вокруг, только люди, такие же ранние пташки, как и он, а он продолжал смотреть и искать. Точно так же шарил взглядом по всем кустам, как ночью, когда искал Вирая, канувшего буквально в никуда. Только что был – и вдруг его нет. Риф заметил шевеление травы на газоне и на миг снова обманулся, успел заметить что-то чешуйчатое и блестящее. Он за дверцу схватился, а из травы вылезла кошка, серая, но отнюдь не чешуйчатая. Слишком ярким оказалось видение динозавра у него в постели, когда он посреди ночи обоснулся.
Динозавра не было. Вообще ничего подозрительного не было, даже обычной ящерицы, которые порой выползали на асфальт погреться, а при виде приближающегося человека сразу же прятались обратно в траву.
Больница с утра жила своей жизнью. Все бегали бодрые и тихие. Бодрые, потому что сюда за помощью спешили, когда вовсе не до сна. А тихие, потому как шуметь не полагалось. Перед приёмной стояли в ряд несколько человек, а врачи между собой переговаривались насчёт нападения животного. Риф невольно прислушался, пока стоял и ждал своей очереди. Мог бы присесть, а он стоял. Он думал, речь идёт о собаке, а в итоге выяснилось, что это был леопард. Кто-то из сотрудников зоопарка был неосторожен при кормлении. Логично, что после конфликта с такой кошечкой сразу ляжешь на больничную койку. Риф уже намеренно прислушивался, всё ждал, когда результаты операции объявят. А потом он сам раскашлялся. Просто прорвало, он никак это унять не мог. Кашлял и кашлял, прикрывая рот ладонью, чем переключил всё внимание на себя. К нему даже врач подошёл, спросил, всё ли с ним нормально.
- Нормально, подожду своей очереди, - заверил Риф и руку от губ отнял. И застыл прямо с рукой перед глазами. Рука, окрашенная аленьким. Завораживающее зрелище, если бы не было таким жутким.
- Немедленно в кабинет! – скомандовал врач громче положенного и пальцем на дверь указал.
Рифа сразу же без очереди пропустили. Не каждый день встречаешь человека, который харкает кровью. А Рифу так паршиво было, что он сразу же и пошёл. И унял свой кашель только там, на стуле перед профессором в очках, с висящим через шею стетоскопом. Он налил воды в одноразовый стаканчик и протянул Рифу. Наверное, на него не кинулись с больничной каталкой только потому, что он на своих ногах пришёл и продолжал на них же стоять.
Врач взялся за маску, но перед тем, как зацепить её за уши, спросил:
- Туберкулёз?
- Нет! – возмущённо заверил Риф. – Неужели вы думаете, что с туберкулёзом я пошёл бы к терапевту?!
- Простите, - врач успокоился и оставил маску в покое, потом уточнил. – Вы получали травмы?
- Вчера на группу подонков нарвался, - соврал Риф, однако не слишком покривив душой. – Избили так, что я сюда пришёл.
Врач совсем успокоился.
- Покажите, - распорядился он, хмурясь.
Может быть, побои и лучше туберкулёза, только это всё-таки зависит от тяжести повреждений. Риф, судя по всему, сильно пострадал. Этот мелкий ублюдок кулаков не жалел. Только у него руки чистые остались, даже костяшек не содрал. Зло на него взяло. Он там прохлаждается где-то, а Риф вынужден проходить через всё это.
Он задрал рубашку, а потом и вовсе её снял. Бил паршивец исключительно по туловищу, поэтому ноги можно было не оголять. Риф показал подтёки на груди и синяк на животе. Ещё вчера было не так больно, а сегодня все болячки распухли и побагровели.
- Где сильнее всего болит? – и доктор принялся тыкать Рифа где ни попадя. Риф даже возмутиться не успел, только отодвигался, неосознанно. А когда доктор тронул где-то чуть ниже грудной клетки, вовсе согнулся и даже издал болезненный возглас. Врач от него сразу же отстал и взялся за бумаги.
- Сейчас я вас направлю на УЗИ, - объяснил он. – Вас должны пропустить без очереди. Если вы чувствуете себя плохо, вас проводят или даже доставят.
- Я сам, - заверил Риф. – Как-то ведь сюда приехал и по лестнице поднялся.
- Хорошо. Но если станет плохо…
- Скажу, - заверил Риф. – Что-то серьёзно отбили?
- Пока не знаю. Поэтому вы сейчас и идёте на УЗИ.
Риф пошёл. При всём желании он не мог прямо сейчас приехать на работу, поэтому позвонил Джене. Ей, наверное, самой к доктору надо. У неё там очередное посещение по беременности, пропускать нельзя. Но хотя бы несколько часов она сможет поработать. Риф был уверен, что её передвинут.
- Джена, - так и начал он, пока шёл в указанный на листочке кабинет, - я не могу сейчас подъехать. Есть кому тебя заменить?
- Ой как неудачно, - она огорчилась. – А мне на обследование надо.
- Я понимаю, но я сам сейчас не в лучшем положении, - он нахмурился. Как можно быть не в лучшем положении, если он не мучается семь месяцев с толстеющим пузом. Он тут же извинился ещё раз. – Прости. Я сразу же прискачу, как смогу. Если тебе очень срочно, просто оставь на столе и напиши, что надо сделать.
- У нас клиент на подходе. Рифочка, я понимаю, что у тебя могут быть срочные дела, но одному из нас придётся приехать.
- Это вообще-то твоя работа – с ними общаться, - осторожно упрекнул он.
- Я понимаю. Но мне правда сейчас никак.
Риф ругнулся. И ему никак, если только не наплевать на направление врача и не уехать прямо сейчас. Он мог, конечно, но на самом деле опасался, что у него внутри что-то не так. Он мог подъехать в больницу позже, но чем позже начинаешь лечиться, тем тяжелее проходит болезнь. А ему вообще операция могла потребоваться. Да и врач выглядел обеспокоенным. Не стал бы он проталкивать пациента без очереди, если бы он мог подождать.
- Я в больнице, Джен, - наконец открыл он правду. – Нарвался вчера на банду, а сегодня харкаю кровью. Я только на приём и сразу на работу. Свали пока клиента на директора.
Она замолчала, явно никак не ожидая такой отговорки.
- Ой, Риф, - когда она заговорила снова, голос её утратил уверенность. – С тобой всё в порядке?
- Было бы в порядке, не пошёл бы в больницу.
Дурацкий вопрос. Так и хотелось указать ей на это, но она и так понимала. Просто положено спрашивать «ты в порядке?». Даже если человек будет выгибаться в предсмертных конвульсиях, найдётся умник, который спросит: «ты в порядке?».
- Я позвоню, попрошу перенести приём, - сдалась Джена. – Ты только береги себя, Риф. Мы же без тебя совсем пропадём.
- Не пропадёте, - заверил он. – Я правда быстро, если сразу под нож не положат. А раз я на своих ногах, то не положат.
Беременную женщину может пронять только разговор о болячках. Риф это давно подозревал. А тут вломил в лоб. Потом, может быть, пожалеет, а сейчас ему самому до себя было. Джена закончила разговор. Вернее, Риф закончил, так как уже отыскал нужный кабинет. Когда он внутрь заходил, его вообще трясти начало. Он липким потом покрылся и с ходу спросил:
- Будете оперировать?
Наверное, он нервничал, поэтому так резко сдал. Он был уверен, что едва перешагнёт порог больницы, успокоится и хотя бы от пота избавится. Его сразу на кушетку уложили и принялись водить приборами по всей груди и животу.
Вопреки всем расчётам, вырвался из больницы Риф только после обеда с открытым больничным листом. Диагностировали гематомы на двух органах. Вроде, безо всяких разрывов обошлось. Но кровь из горла никак не объяснили. Ко всему прочему, ему пришлось беседовать с полицией. Офицеры только и делали, что выспрашивали, как выглядели бандиты. Риф не мог ответить честно. Он и наврал так, как умел, что, мол, самые обычные, темно было, особых примет он не различил. Пока его били, не до того было. А уже на улице задумался, почему соврал. Ну сказал бы он правду. Ну сцапали бы этого Вирая, на себе бы почувствовал, что такое не ладить с законом. А Риф сдрейфил. Просто испугался, что этот малец снова к нему с местью придёт. Чего доброго, на этот раз вообще убьёт. А ночью выглядел таким безобидным. С утра реальность возвращалась и больше не чудилось монстров, дышащих в лицо.
Риф боялся и считал, что его опасения вполне оправданы. Он даже боялся просто увидеть Вирая на улице, мирно шагающего в потоке прохожих. Он сидел за рулём и всматривался в человеческие лица. А потом вырулил на ту самую улицу, где человека в лепёшку размазало. Он отвлёкся и успел забыть, что решил этой дорогой без крайней необходимости не ездить. Поздно было прокладывать новый маршрут, он уже на прямой. Всего метров триста осталось до этого зловещего места. Он невольно высматривал тёмное пятно, которое даже дождь не сумел смыть. Оно тут и осталось. Пятно засохшей крови. Длинное пятно. Наверняка где-то в крошечных трещинках на асфальте остались остатки внутренностей. Риф так и ждал, что из этого пятна поднимется какая-нибудь тварь и посмотрит на него. Она поднялась. Просто подняла голову от асфальта и вперилась в него бесчувственным взглядом. Совершенно пустой взгляд, рассматривающий Рифа как добычу. Тварь проследила за его машиной и исчезла. Риф дрожал, пока в зеркальце её рассматривал, и понимал, что только он один её и видит. Было так отчётливо, что он усомнился в крепости своей психики. Может он правда с ума сходит? По улицам не разгуливают динозавры. И уж конечно, завидев таковую зверюгу, люди не остались бы спокойными, а они ехали себе, соблюдая правила дорожного движения.
Риф остановился на стоянке перед типографией, снова дрожал, снова вытирал холодный пот. Снова оглядывался в поисках чего-то неординарного. Если причудилась тварь прямо посреди шоссе, то почему бы ей не появиться в кустах или за воротами? Он сидел и ждал. Наверняка его машину уже заметили из окна, а он продолжал сидеть.
- Риф! – Джена сама выскочила уже с сумочкой в руках и с ключами на пальце. Она к его машине подбежала, а Риф только окошко опустил и наполовину голову наружу высунул.
- Бледным выглядишь, - отметила она. – Ты правда сможешь за меня до конца отработать?
- Смогу-смогу, езжай спокойно.
- Ты и так выглядишь плохо, а тут ещё я со своими проблемами пристаю.
- Джена, успокойся и просто езжай. Я справлюсь. Мне не обязательно бегать по этажам. Ты себя береги.
Она заверила, что постарается завтра его заменить и села в машину. Риф продолжал сидеть. Он сидел, даже когда она выехала со стоянки и скрылась среди машин. Риф только голову на руль опустил и задышал чаще, так как из-за полусогнутого состояния боль снова начинала расти. Он сидел до тех пор, пока не пиликнул телефон, возвещая о принятом сообщении. Риф тут же его к глазам метнул и увидел сообщение от него. Он взглядом застыл на имени «Вирай». Этот гад продолжал вторгаться в его жизнь. Мучение какое-то. Как вообще люди избавляются от неугодных им людей? Если бы Риф знал надёжный способ, из-за которого его потом не задержит полиция, он бы неминуемо им воспользовался. Он открыл сообщение и прочитал текст, больше похожий на детский:
«Привет. Встретимся поболтаем?»
Риф мог бы ответить «нет». Просто «нет» и поставить восклицательный знак. Это был бы очень доходчивый ответ. Любой дурак понял бы. Однако Риф был настолько зол, что написал не более зрелое:
«Иди в жопу. Я из-за тебя полдня в больнице проторчал».
Очень по-взрослому. Только стыдно будет потом. Не сейчас, когда внутри всё клокочет от возмущения. Этот сопляк ведёт себя, как старый друг-приятель, а Риф из-за него мучается. Лучше бы он ему вообще в тот вечер башку разбил своим бокалом.
Ответное сообщение пришло спустя минуту, как будто Вирай задумался:
«Ты в порядке?»
Риф усмехнулся. Общество не переделать. Кинематограф слишком сильно вошёл в умы человечества.
«Благодаря тебе – нет».
Начал диалог. Ну не глупость ли? Риф тут же послал следующее сообщение:
«Не пиши мне больше и лучше не приходи.»
Он чуть не пригрозил, но угрозы могли вызвать резкую реакцию. А Риф очень хорошо на себе прочувствовал, каким жестоким может быть этот пацан. Потом запоздало кольнуло: всё-таки это его контакт. Они правда знакомы? Пятнадцать лет не общались, а Вирай его сразу узнал? Да бред. Риф, как ни пытался вспомнить его, ещё маленького, совсем ребёнка, не выходило. От всего этого становилось не по себе. Мистика какая-то.
Он ждал ответа и не дождался. Вирай больше не написал ни слова. Хоть бы его тоже пробрало и он хотя бы задумался над тем, что творит. Наверняка Риф у него такой не первый. Может, на него кто косо посмотрел, а он сразу с кулаками полез. Опасный возраст. В таком возрасте и формируется личность. То есть, окончательно формируется.
А Вирай сказал, что ему двадцать семь. Риф всё равно не верил в его заявление. Быть этого не могло. В двадцать семь парни уже на мужчин похожи, а этот мелкий, худой и буйный – никакой степенности. Хотя если мужчина в двадцать семь мелкий, худой и буйный, то это уже проблема посерьёзнее.
Риф вспомнил, что пообещал отработать за Джену и наконец сунул мобильник во внутренний карман, а потом покинул салон.
Последней каплей оказалось сражение. Риф услышал посторонний звук и сел в постели. Так и остался, не шевелясь, только руками быстро глаза протёр. Первая мысль – запаниковать, но он живо вспомнил другие подобные случаи. Прямо в спальне, чуть-чуть в стороне, бодались два динозавра. Очень тихо, только иногда что-то трещало, как будто кости ломались. Самые обычные динозавры, одни из тех, кого лучше всего изучили: массивное туловище на четырёх лапах, как у слонов, и воротник, закрывающий холку, а из воротника два торчащих вперёд рога, больше похожих на пики, и на носу рог. Риф поначалу просто пытался осмыслить то, что видит. И, как обычно, его мозг поверил в реальность происходящего, потому что паника таки начала пробиваться сквозь логичную цепочку мыслей. Они были живыми. Они казались настолько живыми, что руки затряслись. Риф подхватился и молниеносно очутился перед выключателем, щёлкнул им и развернулся. Комната была пуста, не считая его самого. Только что шло ожесточённое сражение, в котором вообще души не было, сплошная дикость, а теперь нет.
Самое бы время забыть обо всём, посмеявшись над своими страхами. Но если человек периодически видит динозавров – в современном-то мире – то это повод для волнений. Более того, не просто для волнений, а для тревоги. Риф понимал, что с ним что-то не так. Возможно, у него в голове образовалась и успешно росла опухоль, которая и влияла на его восприятие окружающего мира. Не всегда душевнобольные люди сходят с ума исключительно из-за неустойчивой психики. Иногда этому способствует состояние мозга. Если мозг заболел – жди любых неприятностей.
Риф сходить с ума не хотел. Ему действительно страшно становилось, когда он подумал, что и сам может оказаться запертым в комнате с мягкими стенами. Что его колоть будут, заматывать в смирительную рубашку, постоянно обследовать и выносить нечистоты. Пока он мог что-то сделать, он делал.
- Вы не чувствуете паники? – осведомился доктор.
- Нет, всё в порядке, - ответил Риф, пытаясь сжаться в прямую линию, так и лежал лицом вверх на узкой платформе.
- У вас нет клаустрофобии?
- Нет.
- Если начнёте волноваться, просто скажите, - предупредил врач и подошёл к управлению прибором. Платформа медленно поехала в большую трубу. Рифу было не по себе, но паники он действительно не чувствовал. Он знал, что эта процедура закончится очень быстро. Быстрее, чем какая-нибудь тварь протиснется в это крошечное пространство к нему. Он глаза закрыл и пытался просто ни о чём не думать. Ему было на самом деле паршиво. Так паршиво, что выть хотелось или рычать, как те самые динозавры. Он даже о Вирае думать забыл. Мелковата проблема по сравнению с тем, что Риф переживал всё чаще и чаще.
Когда его вытащили из прибора, доктор уже смотрел в компьютер. Вероятно, отсылал снимки на проявку. Но даже сейчас он уже мог видеть результаты сканирования. Риф подошёл сбоку, боясь, что его прогонят. Он рассчитывал рассмотреть опухоль размером с кулак, но ничего не разобрал, кроме изображения черепа. Опухоль тоже надо научиться видеть. Докторов этому обучали, а человек с улицы не рассмотрит её, даже если будет внимательно изучать каждый участочек снимка.
- Всё плохо, доктор? – спросил Риф.
Вопреки всему, ответа ждать не пришлось. Доктор даже не задумался, сразу ответил:
- Я не вижу отклонений: ни опухолей, ни инородных тел. Возможно, получится рассмотреть со снимка.
Он повернулся к пациенту.
- Какова вероятность? – спросил Риф.
- Мизерная, - ответил доктор снова сразу. – Моё предварительное заключение – вы здоровы.
- Тогда почему я… - Риф замолчал. Не хотел, чтобы в нём усмотрели сумасшедшего. Он снова начинал нервничать, пальцы сжимал и разжимал.
- У вас были в последнее время стрессы?
- Были, - сознался Риф. Избиение – сильный стресс. А избиение в собственном доме – вдвойне. После такого много кто не чувствовал себя дома в безопасности. Риф тоже не чувствовал. Это началось даже не с избиения, а гораздо раньше. В ту ночь, когда погибла рыбка, подаренная Эсти.
- Я советую вам показаться психиатру, - наконец произнёс док.
- Что?! – на миг повысил голос Риф.
- Я не имею в виду, что у вас действительно проблемы с головой, - тут же заверил собеседник. – Просто, если причина во внешних раздражителях, психиатр – единственный врач, который может прописать вам соответствующее лекарство.
- Но хотя бы психолог… - Риф боялся психиатров. В понимании большинства людей, психиатры занимаются по-настоящему душевнобольными людьми. И никто никогда не вспоминает, что иногда обычному человеку просто нужна справка от психиатра, указывающая, что у него нет душевных проблем.
- Увы, - покачал головой доктор.
Психолог был не так страшен, как психиатр, но он, по всей видимости, помочь не мог.
- Вы можете обратиться к психологу, - смягчил доктор. – Возможно, удастся разрешить вашу ситуацию с помощью нескольких сеансов. Люди часто обходятся без успокоительных и не сходят от этого с ума.
- Спасибо, - поблагодарил Риф, действительно немного успокоенный. У него как будто вздох облегчения вырвался. – Когда я могу прийти за результатами?
- Завтра вас устроит?
Раз уж Риф всё равно на больничном, то устроит. Он так и ответил:
- Устроит.
И неважно, что он всё равно иногда выходит на работу. Пока Джена не ушла в декретный отпуск, он имеет право посещать типографию, когда захочется, или не посещать её вообще. Он был человеком ответственным, поэтому приезжал и делал свою работу.
- Хорошо. Жду вас после обеда, - сообщил доктор.
Риф знал, что помимо него у него ещё куча пациентов. Его всё равно не поторапливали. Сказать больше было нечего, а Риф всё мялся. Наконец он взял себя в руки и уточнил:
- Я могу идти?
- Да, можете, - доктор уже рассматривал бумажки. Спокойный доктор. Не значило ли это, что он даже не сомневается в своём диагнозе? С другой стороны, почему он должен волноваться за чужих людей? У него в практике были случаи и посложнее. Риф распрощался и ушёл, а в холле сел на лавочку и согнулся чуть ли не пополам, локти поставил на бёдра и погрузил лицо в раскрытые ладони. Так и сидел, пока не почувствовал, что кто-то стоит перед ним. Людей много мимо проходило, и никто не пытался его одёргивать. У всех свои проблемы. Посещая больницу, пациенты и родственники пациентов не рассчитывают успокаивать незнакомцев. Риф не заметил, как один из таких незнакомцев перед ним остановился. Он внезапно осознал, когда прямо перед ним кто-то топнул. Он только и успел вытащить лицо из ладоней, как некто ногами переступил, но остался на месте. Обычные кроссовки и обычные брюки. Руки в карманах ветровки с высокой талией.
Риф словно дёрнулся, когда увидел лицо незнакомца. Он уже не являлся незнакомцем, а чувства в первые мгновенья встречи всегда возникали одинаковые.
- Тебе правда паршиво? – спросил Вирай.
- Как ты тут оказался?
- За тебя беспокоился. Ты же говорил про больницу.
- Я? Говорил?
Возникла пауза. Он уже забыл, что говорил, и решил спустить на тормозах.
- Не поверил я, - Вирай как будто растерялся. – Решил убедиться, что с тобой всё нормально.
- Убедился? – сердито поинтересовался Риф.
- Убедился, что тебе погано. Болит? Где?
- Там, где ты меня лупил. Доволен? Ты же всему причиной. Половину внутренностей мне отбил. Мы квиты. Не тыкай мне больше своим шрамом.
Судя по всему, шрам Вирая не очень беспокоил. Он стоял и смотрел широко распахнутыми глазами. Даже в какой-то момент испуганным показался. Риф не знал, что толкнуло его задать ещё один неуместный вопрос:
- Ты знаешь, где меня найти. Почему домой не пришёл, а искал в больнице? А вдруг бы я соврал, что хреново?
- Ты сам велел не приходить.
- А ты такой честный, что прям сразу послушал?
- Риф, - Вирай как будто чувствовал себя виноватым. – Я правда тебя так сильно? Я не хотел.
- Неправда. Ты очень хотел меня избить. Ты даже не думал останавливаться сам.
Возразить собеседнику было нечего. Возможно, он и убить хотел, только Риф не отыграл свою роль безвольной жертвы, Вирай замешкался и упустил момент боевой ярости. А потом притих. Просто притих и до сих пор ходил такой тихий.
- Давай я тебя до дома хоть доведу, - интонация у него всё ещё оставалась виноватой. И не заподозришь, что шпана. Обычный воспитанный пацан, из тех, которые только на словах храбрые.
- Я на своих ногах, - засопротивлялся Риф.
- Ну хоть что-то я могу для тебя сделать, а?
- Отвяжись, - тут же ответил Риф. – Ты можешь просто забыть и меня, и дорогу к моему дому.
- Я не могу.
- Почему это? Любопытно стало?
- Нет.
- Тогда я вообще не вижу причин ко мне цепляться, - Риф негодовал. Не знал, что может вот так на месте воспламениться. От Вирая у него только синяки, пусть и на внутренних органах тоже. Не слишком серьёзные – ему даже операцию не делали – но сосуды полопались, а от того кровь к горлу подступила. Знакомство с этим пацаном было крайне неприятным. Какой же нормальный человек захочет поддерживать знакомство с тем, кто в его жизнь столько негатива внёс? Риф не хотел и надеялся доходчиво объяснить это Вираю.
Вирай не услышал его призыва. Он вообще был крайне нелогичным. Он сразу обозначил свои намерения:
- Я не хочу от тебя отставать.
- Потому что я интересный? Да иди ты.
- Нет, потому что я…
Риф взгляд на нём остановил. Недовольный взгляд, даже готовый наполниться презрением, если этот пацан оправдываться начнёт.
- Потому что ты виноватым себя чувствуешь? – подсказал Риф.
- Нет, - Вирай головой тряхнул, как будто на нём муха сидела.
- Ты ещё и вины своей не чувствуешь. Вот как раз такого знакомства мне не доставало. Извини, без тебя я буду чувствовать себя лучше.
- Да не в том дело, - Вирай заговорил с оттенком нетерпения. Многословие Рифа иссякло. Никому не хочется получить по физиономии. А у Рифа и воспоминания были свежими.
- Не в том? Если объяснить не можешь…
- Могу, - глаза в глаза.
Вирай не боялся, он просто замешкался. Причины тому Риф не видел, если страх отметался. Вирай вообще выглядел безбашенным, без тормозов, диким, ценящим только своё эго. А потом он – Риф не поверил, поэтому не шевельнулся – вперёд подался и прикоснулся к губам Рифа своими. Просто взял и поцеловал при всех, на больничной лавочке прямо посреди коридора. Он не ограничился чмоком, который всё мог бы быстро объяснить, он рукой потянулся и обнял Рифа за плечо, на себя дёрнул. Риф в своём рту движение ощутил. Вирай его откровенно целовал, как настоящий любовник, который заканчивает свои ласки в постели. Риф шевельнуться не мог, несмотря на всех людей, которые делали вид, что лавочки вообще не существует. Риф чувствовал несогласие и чужой язык у себя во рту. Настойчивый язык, пытающийся обласкать весь его рот. Вирай на миг оторвался от его губ, только капельку отодвинулся, оставляя свой язык в чужом рту, посмотрел, быстро, молниеносно, и снова глаза закрыл, с громким чмоком приникая к губам Рифа.
Только тогда Риф опомнился. Не ответил даже, только в какой-то момент попытался вытолкнуть чужой язык и сразу понял, как это выглядит с позиции Вирая. Вирай явно подумал, что получил ответ. А Риф в следующий же миг руки вытянул и резко отодвинул его от себя, вырвал его ещё торчащий язык из своего рта. С этого языка капнуло. Даже непонятно, чья это слюна была: его или Вирая. Противно стало. Риф одну руку отпустил и рукавом губы вытер, сверкал глазами на пацана и не верил в случившееся.
- Чтоб больше этого не было, - предупредил Риф.
Не просто так Вирай отреагировал на кровать. И Риф хорош, понимал же, как выглядела та ситуация, а всё равно продолжил. Он ещё и тогда подумал, что малец может быть с прибабахом. А что если правда «из этих»? Судя по всему, так оно и было. Потому что нормальный пацан тоже бы не усмотрел в подобной сцене намёков. А если бы усмотрел, вскочил бы и начал возмущаться и швыряться обвинениями.
- Только геев мне не хватало, - Риф схватился за голову одной рукой и пошёл прочь. Он знал, что Вирай за ним побежит. Так и получилось. Вирай с ним поравнялся и зашагал рядом, пытался в лицо заглянуть, только Рифу не хотелось на него смотреть. Его взгляд раздражал. Риф еле сдерживался, чтобы не накинуться с обвинениями. Собственно, они бы выглядели вполне уместно, но всё равно орать да обмусоливать поцелуи – прерогатива подростков, для которых всё это ещё ново. Видимо, Вирай и метался потому, что очень хотел развить эту тему, но помалкивал. Он как будто не знал, как себя повести с Рифом. Риф ему подсказывать не собирался.
- Ты за мной следом собираешься бежать? – он остановился перед парадным входом.
- Я хочу, чтобы ты хоть что-нибудь сказал, - отозвался Вирай и схватил Рифа за руку: за рукав и немножко за запястье, одной рукой. Риф только взгляд опустил, чтобы посмотреть на это безобразие. Вирай не внял его молчаливому укору, продолжал держать и смотреть в лицо.
- Что ты хочешь услышать? – всё ещё возмущался Риф. – Чтобы я скандал учинил и пощёчину тебе отвесил?
- Нет. Но хоть что-то же должен.
Риф вздохнул. Правда ведь не отлипнет. А то ещё и следом прибежит, будет теребить, пока не услышит чего-нибудь определённого.
Вирай волновался. Риф видел, как он места себе не находит. Дёрганый юнец. Ему бы тоже не мешало показаться психиатру. Ему-то таблеточки полезнее будут.
- Ладно, - Риф сдался и ответил. – Я не такой. Мне не нужны ни мужчины, ни мальчики, сколько бы лет тебе ни было на самом деле. Понимаешь? Я ни опытного не хочу, который действительно может удовольствие доставить, ни свеженького мальчика, чтобы звёздочку сорвать. Мне это неинтересно. Понимаешь? Совсем неинтересно.
- Я так тебе неприятен? – Вирай требовал. Как будто хотел накинуться с обвинениями за то, что отвергнут после первого же поцелуя. Риф и до поцелуя бы не довёл, если бы заподозрил, а у него и в мыслях не было, что его поцелуют прямо посреди людного коридора.
- Тебе всё кажется чёрным или белым, да? – с вызовом бросил Риф. – А подумать головой не пробовал? – палец в его голову, чуть повыше лба, и тычок, от которого Вирай как болванчик голову назад отклонил и тут же вернул её на место.
- Риф, но я же правда…
- Влюбился или просто в штанах тесно стало? – грубо швырнул Риф, однако тихонько, чтобы не привлекать внимания. С ними едва не столкнулась каталка, толкаемая человеком в белом халате. Он шагнул к дверям, зная, что потянет за собой хвост. Хвост действительно не отставал. И он перед машиной остановился, сбоку подошёл, снова заглядывая Рифу в глаза.
- Я отказываюсь тебя понимать, - заявил Вирай, надавил на дверцу, которую Риф только-только приоткрыл. Она снова захлопнулась.
- А я тебя. Если мы такие разные, что даже слов друг друга понять не можем, значит и рассчитывать не на что.
- Слова я понимаю, - заверил Вирай. – Я не понимаю, что ты чувствуешь, - он кулаком в грудь ударил и оставил его там. – Вот здесь у тебя что?
- Здесь? – Риф развернулся к нему, оставив тщетные попытки открыть дверцу и просто уехать. – Физически – тут у меня сердце. Метафорически – злость и несогласие. Учти, я готов тебя вовсе возненавидеть за твой необдуманный поступок.
- Почему необдуманный? Я долго думал и пришёл к выводам.
- Как можно прийти к каким-то выводам, основываясь только на своих догадках? Я не давал тебе повода меня целовать.
- Разве? – Вирай тоже сердился. – Разве это просто догадки? А когда ты меня на кровать швырнул, что я должен был подумать?
- А кто меня в спальню притащил?
Они оба заткнулись. Всё возвращалось к тому вечеру. Тому проклятому вечеру, из-за которого у Рифа вся жизнь окончательно перевернулась. Возможно, ему и правда нужен психиатр. Он же не обязан никому докладываться, каких именно врачей посещает. А записываться на постоянные приёмы он не собирался. К тому же, вдруг на проявленных снимках врачи рассмотрят-таки какую-нибудь опухоль.
Рифа передёрнуло. Уж лучше посещение психиатра, чем опухоль в мозгу. Страшно стало. Сам себе желал худшего и осознал это только сейчас. Нет у него никакого уплотнения – и всё.
- Риф? – Вирай шагнул ещё ближе. – Что случилось, Риф? У тебя краска с лица схлынула.
Риф хотел ответить, но снова вдруг увидел перед собой третье веко. Тот самый кадр, какие он наблюдал всё последнее время. Риф вздрогнул, даже отступил, а Вирай, уже вполне нормальный, на него надвигался.
- Риф, - повторял и повторял он его имя.
- А ну стой там, - Риф руку вытянул, и Вирай на неё наткнулся, как на стену, только тогда остановился, но не ограничился обычным жестом, взял пальцы Рифа в свои и зажал. Не до боли, просто удерживал, а потом к своим губам потянул, не отрывая взгляда от лица собеседника. Риф дёрнул, вспоминая, какая крепкая рука у этого хиляка. Вовсе он не хиляк. Внешность – обманчива.
Вирай только прикоснулся губами к его пальцам, как Риф дёрнул сильнее, по его губам прямо-таки проехав и собирая его слюну. Верхняя губа Вирая на миг задралась, демонстрируя вполне человеческие зубы. Риф свою руку чуть ли не в панике зажал в другой руке и продолжал сверлить взглядом нежелательного знакомца.
- Прекрати, если не хочешь, чтобы я тебя возненавидел, - предупредил Риф.
Подействовало. Кажется, Вирая даже пробрало. Он на месте остался, так и держа руку поднятой, будто до сих пор сжимал в ней кисть Рифа.
Риф его обошёл и сел за руль. Быстро сел и дверцей за собой хлопнул. Вирай за ним метнулся, явно опоздавший из-за резкого предупреждения. Он обеими руками схватился за окошко рядом с водителем, а Риф уже ключ повернул в зажигании и педали жал. Пару раз газанув, он отпустил сцепление и наблюдал, как Вирай за ним бежит, всё ещё каким-то чудом удерживая окошко. А потом отстал, просто пробежал несколько шагов и остановился, вслед смотрел. Рифа буквально трясло. Не так волновал поцелуй, от которого приятного вообще мало, как сам Вирай. Чувство опасности никак не желало его покидать. Вирай был не в себе. Пацанёнок совсем, а психика уже как у бандита: хочу – и плевать, что подумают другие. А может, и изнасиловал уже кого. С его-то силой это легко устроить, особенно избив до полубессознательного состояния. Риф себя на этом месте представил, как Вирай к нему врывается, сразу бьёт, а потом рвёт одежду и без подготовки вставляет. Ярко получилось. Кто угодно другой на его месте не вызвал бы настолько отчётливых ассоциаций, а Вирай вызывал. Никто другой, кроме него, не поднимал в душе Рифа столько страха одновременно. Он уже поверил, что этот пацан на что угодно способен. И Рифа не обманывали его доверчивые глазки и его растерянность наигранная. Возможно, он и правда где-то растерялся и в чём-то запутался, но он чётко осознавал происходящее и шёл к своей цели. К этой долбаной цели, которую втемяшил себе в голову. А раз так, то все страхи Рифа могли однажды и воплотиться в жизнь. Риф представить не мог, каково это – оказаться жертвой насилия. Да и добровольно согласиться с мужиком переспать – тоже выше его понимания. Всё понимание Рифа умещалось в рамки его привычной жизни. А всё остальное он не желал даже воспринимать.
И он резко ударил по тормозам, когда прямо посреди проезда, когда он уже к дому повернул, выросла громадная тварь. Отголосок твари. Она только развернулась и посмотрела на машину, и исчезла. А Риф продолжал её видеть, и его колотило. Он головой вертел по сторонам и ничего не видел. Он так сжился со своими первобытными страхами, что уже практически поверил в живых динозавров. В грёбаном современном мире в грёбаных живых динозавров!
Верил и не верил одновременно. Когда видел – невольно получалось верить. А сейчас уже отпускало. Он знал, что это невозможно, а его продолжало трясти. Он таки тронул машину с места, доехал до своего привычного места, где парковался на ночь, и вышел из машины. Он всё равно оглядывался. Его трясло, и он продолжал искать взглядом всяких невписывающихся тварей, и видел только кучку детишек в песочнице и прохожих в разных сторонах. Они все как будто смотрели на него и обходили стороной. Это было иллюзией. Никто не знал, что с ним происходит. А сумасшедшего в незнакомом человеке только какой же сумасшедший усмотрит, едва взглянув на него. Риф не выглядел чокнутым. Возможно, сейчас он выглядел испуганным и взволнованным, но никак не опасным для общества. Он задышал чаще, когда вернулся к своей машине, постоял так немного, держась за крышу, и просто хватал воздух ртом. Он осознавал, что всего лишь переживает ряд потрясений. Хватило на день, начиная с бодающихся динозавров. Да и Вирай сам по себе – ходячее потрясение. И как только Риф умудрился тогда ночью с ним просто поговорить с балкона. Просто говорил, без страха. Возможно, тому поспособствовало разделяющее их расстояние. А лицом к лицу – испытание всей нервной системы.
Он наконец отлепился от крыши своего авто, пикнул сигнализацией и ещё раз оглянулся уже в поисках Вирая. Его не было. Риф шаг к дому сделал и снова оглянулся, по-прежнему не находя ни признака его присутствия. С этого типа станется снова постучаться в дверь и накинуться, воплощая все страхи Рифа в жизнь.
Потом Риф сам себя отругал. Перепугался, как мальчишка. У них даже весовая категория разная. Неужели он не заломает какого-то хилого пацана? Ну и пусть хватка сильная. А у Рифа что, детский кулачок? Он тоже мог двинуть. И двинуть сильно, даже не зависая в спортзалах. У него бицепсы сами по себе хорошие. Он по горам лазил, зачастую подтягивая свой вес на одних руках, безо всякой опоры, а подростка испугался. Смешно же.
Смешно не было. И Рифу никак не удавалось убедить себя в этом.
Он не включил света, потому что постоянно чудилось шевеление за стеной. Как будто и правда по дому бродят какие-то звери. Ему казалось, что если они увидят его, то разорвут на части. Это было уже не просто не смешно, а трагично. Риф только уверился, что у него в мозгу образовалась какая-то дрянь, которую только операбельным путём и можно вырезать. А пока врачи не найдут причину его болезни, придётся мучиться. Риф мучился. Ему было жутко до сих пор из-за всего сразу. Он боялся тварей, что ходили по его квартире, он боялся Вирая с его горячностью и силой. Риф даже психиатра боялся, к которому решил записаться на приём, если наличие опухоли не подтвердится. Он сидел на кровати, скрючившись и обхватив голову обеими руками. Показалось, что рядом кто-то дышит. Ему даже поворачиваться не надо было, чтобы понять, кто это. Тварь. Очередная чёртова тварь.
Телефонный звонок вырвал его из этого пугающего оцепенения. Риф едва не подпрыгнул, резко осмотрелся по сторонам и не увидел абсолютно никого. И все звуки как будто прекратились. Он взял мобильник в руки и прочитал его имя. Вирай не желал оставлять его в покое. Едва рингтон закончился, заиграл снова. Риф с чувством справедливой злости отклонил вызов, ждал, что Вирай снова его наберёт, но телефон молчал. И твари притихли. Сейчас, сидя в темноте, он был уверен, что они настоящие. Пускай их никто не видел, кроме него, но он точно знал, что они живые. Пусть даже духи. Но если бы их не существовало, он бы видел разные видения. Почему именно чудовища, от которых планета избавилась уже давным-давно?
Вирай не звонил. Сейчас Риф почти хотел, чтобы он позвонил. Сейчас он бы ответил. Но Вирай просто поверил в намерения Рифа не отвечать, поэтому оставил его в покое.
Точно оставил?
Риф недоверчиво изучал тёмный дисплей, потом нажал кнопку и снова увидел имя Вирая. Он мог бы позвонить сам и хотя бы попытаться отвлечься. Он мог бы вспомнить о Дэвоне или о ком-то ещё из своих знакомых. А он думал только об этом сдвинутом пацане. Нельзя им больше встречаться. Если продолжат в том же духе, Риф просто привыкнет, что к нему клеятся, и однажды мог посмотреть на всё это сквозь пальцы. Он не хотел. Он всё ещё не представлял, что с ним могло случиться подобное. Но также он не думал, что однажды будет видеть несуществующих чудовищ.
Очередной звонок снова заставил его дёрнуться. Он поднял телефон к глазам. Дисплей оставался всё таким же непроницаемо-чёрным. Только потом Риф понял, что звонят в дверь. Даже если это тот сопляк, Риф всё равно откроет. На миг снова вернулись страхи, что он, едва выйдет из комнаты, увидит бродящие по дому тени, которые тотчас же заинтересуются им как добычей. Он всё равно пошёл. В дверь продолжали звонить, не отрываясь. Была которая пауза, словно палец соскользнул с кнопки, что только уверило Рифа в личности гостя. Снова на ночь глядя. Снова с какими-то невообразимыми намерениями. Риф задержался возле двери, а потом взял в руки дезодорант, стоящий прямо здесь, на лавочке, на которой он обычно обувался или ставил на неё сумку по возвращении. Дезодорант – тоже оружие. Если Вирай сразу накинется на него с кулаками, немедленно получит едкую волну в глаза. Рифа сейчас даже не волновало, что мальчишка вообще мог ослепнуть.
Он открыл и увидел его. Вирай не врывался, только медленно руку опустил вниз, стоял за порогом и смотрел точно так же, как в больнице, а потом на стоянке.
Не набросится. По крайней мере, не с кулаками.
Риф расслабился, отступил на шаг и поставил дезодорант обратно. Вирай расценил этот жест как разрешение войти. Он вошёл и сам дверь за собой закрыл, щёлкнул замком. Было опасно, а Риф всё равно вздохнул с облегчением. Он смотрел, как поздний гость снимает кроссовки, потом выпрямляется и делает шаг вперёд. Шаг и руки вперёд, словно предвкушая объятия. Риф отступил, потом ещё на шаг и ещё. А Вирай наступал. Страхи о физической расправе усилились. Не надо было избавляться от дезодоранта.
Риф наткнулся на стену и тут же расправил ладони. Упёрся ими в неё, словно мог сдвинуть. Он так и продолжал смотреть на Вирая, прячущего глаза в тени. Даже свет в прихожей не помогал изгнать подсознательные страхи. Да и жалеть поздно: Риф сам открыл. Это должно было послужить разрешением для несдержанного юнца.
Вирай остановился вплотную к нему, животом нажал, потом грудью и взялся одной рукой за щёку Рифа, снова в глаза смотрел, но прерываясь. Его взгляд бегал от глаз к губам. Он сглотнул и всё же не прикасался, словно понимая все мысли Рифа. Рифа словно сковало то самое оцепенение. Он тоже смотрел на него, ожидая его действия. Вирай подался ещё немного вперёд и таки тронул его губы.
Этот жест пробудил Рифа. Иллюзии окончательно растаяли. Он оттолкнул от себя навязчивого гостя и шагнул мимо него, к кухне, даже не удосужился недовольно взглянуть, просто прошёл мимо и исчез за дверью. Щёлкнул выключатель – и яркий свет ударил в глаза. Куда ярче, чем в прихожей, которая за счёт Вирая как будто была погружена в полумрак. Это был обман, потому что Вирай вошёл на кухню следом, и ничего не изменилось.
Так же без единого слова Риф взялся за холодильник. Самое очевидное – поставить чайник, а он полез рассматривать оставшуюся еду. Её было не так уж много. Риф остановился на отбивных. Жена Дэвона передала с мужем, выражая благодарность за помощь с беседкой. Риф просто взял и поел, и немного оставил. Вирай очутился у него за спиной. Риф замер с тарелкой в руках, не оглянулся. Он так и стоял перед открытым холодильником, по его телу мурашки бежали, он прикосновение почувствовал на талии: движение рук, медленно продвигающихся к его животу. Пустил на ночь глядя гея – получай последствия. Но Риф был уверен, что справится с эмоциями и желаниями, и в итоге не окажется с ним в постели. Желания у него не возникло ни капли. Он просто стоял и терпел. Ему это даже не нравилось. Только когда Вирай на его животе руки сцепил, доставая до своих же локтей кончиками пальцев, Риф отступил и хлопнул дверцей. Вираю тоже пришлось отступать. Он неловко ногу подставил, и Риф на неё наступил пяткой. Всё в полном молчании. Горячее дыхание гостя насквозь увлажнило тонкую рубашку, ибо пиджак Риф снял, а под рубашкой ничего не было. Он пытался не обращать внимания. Скоро этому пацану надоест быть невидимкой. Риф ждал этого момента, даже ознаменованного воплями. Любая реакция была бы лучше молчания. Его уже трясло от негодования. Он только и делал, что остро реагировал на всё происходящее. То страхам поддавался, то негодованию. Его жизнь летела псу под хвост прямо сейчас. Полетела-то уже давно, а сейчас приземлялась. И чтобы вернуть её на место, придётся хорошенько отмыться от всего произошедшего.
С точки зрения других людей, с Рифом ничего не произошло. Только он чувствовал себя смертельно усталым. Никто этого попросту не видел, даже Дэвон, лучший друг. Риф замер, когда Вирай, всё ещё обнимая его сзади, прильнул губами к его спине, почти возле шеи. Прижался и поцеловал. Отчётливый чмок послышался. Разумеется, после такого он осмелел и потянулся к шее. Риф невольно отклонился, скорее брезгливо, а Вирай посчитал, что ему простор дают. Он так и тронул его шею языком. Приоткрыл рот и взял в него то, что удалось взять.
- Прекрати! – дёрнулся Риф.
Хватка усилилась. Риф попытался ещё раз, мгновенно вспоминая, с какой силой Вирай орудовал в прошлый раз. Он дёрнулся ещё и ещё, что было совершенно напрасно. Едва избавившись от отбивных, почти швырнув тарелку на стол, он схватился за сцепленные руки Вирая и буквально отодрал их друг от друга. И их руки остановились в воздухе. Риф пытался их вообще раздвинуть, чтобы выбраться из навязчивых объятий, а Вирай как будто смеялся над его попытками. Он как робот замер, ни туда, ни сюда. Риф заволновался. И волнение заставило его таки воспользоваться языком.
- Прекрати, иначе вышвырну вон, - предупредил он. – Даже если сейчас не смогу, потом ты очень пожалеешь.
Говорить оказалось легко. Стало не так погано. Риф словно к жизни возвращался. И Вирай уже не казался таким злым. Самый обычный пацан, потянувшийся за своими сиюминутными эмоциями. Совсем зелёный ещё, влюбчивый, считающий, что свободно может любить, кого угодно. А через недельку встретит кого-нибудь свеженького и скажет:
- Прости, я ошибся, думал, что у меня всё серьёзно.
Лучше бы он прямо сейчас это сказал.
- Риф, - подал голос и Вирай. - Риф, стой.
- Ни черта я не буду это терпеть. Отвали, сказал.
- Но я подумал…
- Думать надо логически, а не в угоду своим желаниям, - с угрозой произнёс Риф. – Какого чёрта навязался на мою голову?
Он вырвался, а Вирай остался стоять, физиономию сделал жалобную. Риф на него не обращал внимания, сел за стол и прямо руками взял одну отбивную. Лучше занять рот мясом, чем чужими языками. Он откусил, прожевал и проглотил, а потом покосился на своего гостя, так и стоящего посреди кухни.
- Ну? Есть будешь? – указал Риф на тарелку.
- Буду.
Вирай тоже сел и сделал очередной свой блестящий ход. Кто бы сомневался, что он попытается что-нибудь учудить. Риф не ожидал, что Вирай схватит его отбивную и сразу половину засунет себе в рот. Взгляд у него упрямый был, как будто вызов бросил. Смотрел на Рифа и держал остатки отбивной в руке. Риф не стал отнимать эти остатки, взял новую и начал жевать.
- Не противно? – спросил он как ни в чём не бывало.
- Ты о чём?
- За другими есть не противно? – уточнил Риф.
- За тобой? Нет.
- Боже, - Риф на спинку стула откинулся. Вирай прямо-таки настойчиво лез со своими больными фантазиями. Думал, наверное, что делает блестящие ходы. А у Рифа сил не было на настоящее сражение. Если бы Вирай его не выпустил… если бы ещё в прихожей втянул в поцелуй, кто знает, чем бы всё закончилось. Этого Риф вслух ни за что не скажет. Он просто болен, вот и думает обо всяких глупостях. В здравом рассудке разве пустил бы он к себе домой парня, который мечтает ему присунуть.
Риф заставил себя успокоиться. Он взрослый человек и не должен поддаваться на провокации подростков. Он степенно проглотил разжёванный кусочек и спросил:
- Откуда ты?
- Из Залесья.
- Это я слышал. С детства там живёшь?
Знать бы, где рождаются такие типы, и держаться подальше от этих мест.
- Из Монтаны.
Ого, далеко же его закинуло.
- А здесь что делаешь?
Причин могло быть много. К тому же, Вирай мог неверно понять вопрос и подумать, что у него спросили: «что ты делаешь здесь, в этой квартире?».
- Чем по жизни занимаешься? – переиначил вопрос Риф.
- Работаю, - гнул Вирай и тут же уточнил. – Закладка грунта в места раскопок.
- Чё? Это что за профессия такая?
- Чтобы ям не оставалось, - Вираю, видимо, казалось, он объяснил доходчиво.
- Так места раскопок же – историческая ценность. Нет? – и Риф тут же уточнил. – Ты же имеешь в виду раскопки древностей?
- Палеонтологию, - подтвердил Вирай.
- И ты заваливаешь ямы?
- Да.
- Да ну врать, - ничуть не поверил Риф. – Может, ты учишься на палеонтолога, но что вкалываешь, тем более на тяжёлой технике – ни за что не поверю.
- Почему?
- Потому что выглядишь ты совсем юным. Сколько, ты говорил, тебе лет? Двадцать семь? А на вид не больше двадцати, а то и меньше.
- Но мне и правда больше двадцати, - возразил Вирай. – И я работаю полный день. И помогаю с поисками костей.
Риф замолк. Кости динозавров? С чего бы такие совпадения? Вирай ищет динозавров, а Риф их видит. Сумасшествие. Он тронул рукой волосы, запоздало вспомнив, что этими самыми руками держал жирную отбивную. Поздно жалеть, дело уже сделано.
- Вирай, - он старался выглядеть спокойным. Кажется, получалось. Не только у него, у них обоих получалось держаться как обычные люди, а не как псих, шугающийся видений, и сексуально озабоченный пацан. – Я не то чтобы не верю ни единому твоему слову. Просто ты правда слишком молодо выглядишь. От этого возникают сомнения, а за ними всё остальное. К тому же, ты сразу в драку полез. Скажи, вот нормальный человек разговор начинает с чего?
- Но я думал, ты на меня специально бокал скинул.
- И что? – парировал Риф. – Ты вот специально ко мне целоваться полез. Разве я к тебе полез с местью?
- Это другое. Я же не хотел причинять тебе вреда.
- Это этика, понимаешь? У меня есть принцип: не спать с мужчинами. А ты его захотел разрушить. Да это то же самое, что фингал под глазом поставить.
Вирай смотрел на него зверем. Опять ему что-то не нравилось. Не доверял вполне обычным человеческим суждениям.
- Где ты там в Монтане рос-то? В лесу, что ли? – уточнил Риф, не особо заинтересованный в ответе. – Ты что, совсем с людьми не общаешься? А на работу как устроился? По телефону? А тебе просто сказали, где стоит эта техника, и что именно ты должен загрунтовать?
- Общаюсь.
- Если общаешься, чего поступки такие нелогичные?
- Я не робот.
- Такой же довод могут привести все люди на Земле. И все как-то понимают, что можно, а что нельзя, - Риф вздохнул и взялся за очередную отбивную и, прежде чем откусить, поинтересовался. – Чем ты ширяешься?
- Не ширяюсь я! – с возмущением.
Риф положил отбивную обратно и сам поднялся. Вирай только наблюдал за ним, голову задрал, чтобы смотреть в лицо. Риф просто взял его за руку и сдвинул рукав ветровки до локтя, искал следы от игл. Вирай даже не сопротивлялся, просто повторил:
- Я ничего не употребляю.
- Если нет следов, значит ты можешь это вдыхать или курить, - не поверил Риф.
- Да не ширяюсь я! – рыкнул Вирай, сразу отбивая охоту цепляться, хотя не сделал ни движения. Риф его так и держал за руку, но искать признаки прекратил. Вирай и этой ситуацией воспользовался, приподнялся и тронул губы Рифа. Но уже ожидающий подвоха, Риф не позволил раздвинуть свои губы и таки отпустил его и сел обратно, ногу на ногу закинул. Вирай за ним дёрнулся, сам привстал.
- Вирай, прекрати.
- Ты только что меня лапал. Почему я не могу отомстить? Я же оторва и убийца, - надавил Вирай. – Так ведь ты обо мне думаешь?
А он не такой тупой. Но если он хорошо ориентируется среди людей, то все его нападки – хорошо просчитанные действия. Он только прикрывается непониманием. Риф сдвинулся в сторону, чтобы ему стало неудобно тянуться через стол. Вирай разочаровался, выдохнул шумно и уставился исподлобья.
- Доедай и уходи, - холодно распорядился Риф.
- Не хочу.
- Это мой дом, и я не желаю видеть тебя у себя дома.
- Риф…
- Хватит, я сказал! – Риф долбанул по столу раскрытой ладонью, да так, что она отозвалась болью. Вирай заткнулся, сам дёрнулся. Показалось, что и все твари, которые затаились у него дома, ожидая своего часа, притихли.
Вирай положил остаток отбивной на стол и встал. Он был сердит. Только бы не кинулся со своими поцелуями, а то и чем похуже. Поцелуй – это проявление нежности, а он мог и силой воспользоваться, скрутить по рукам, носом к стене, и отработать так, что наутро у Рифа весь низ болеть будет. Не получалось думать об этом пацане иначе. Он выглядел угрожающе. Он и правда казался оторвой и убийцей.
Так же тихо Вирай прошёл в прихожую и только там зашуршал. Риф прислушивался. Его снова дрожь пробирала. Пустил на свою голову. И снова пережил посягательство на свои губы, а потом ещё и на тело. Жуть.
Хлопнула дверь. Риф не верил, что это надолго. Вирай обдумает произошедшее и появится вновь. Риф так и сидел в полном одиночестве, и никак не получалось унять переживания. Он понимал, что просто боится. Всего происходящего боится, не только Вирая. Но этот юнец внушал настоящий ужас, словно сосредотачивая в себе все страхи Рифа.
Риф повернулся к тёмной прихожей и увидел отблеск. Что угодно могло быть, но Риф сразу подумал на тварь. Он сидел, не шелохнувшись, а тварь будто рассматривала его. Потом отблеск сдвинулся с места – блик пополз по чешуйчатой шкуре, когда тварь сделала шаг. Потом всё исчезло. Разом. И чувство, что поблизости кто-то есть, и блик. Риф не смел пошевелиться. Он даже половинку отбивной выронил и вздрогнул, когда она на пол шлёпнулась с громовым звуком. Он уставился на неё, не решаясь наклониться.
Он сходил с ума. Надо будет заставить врачей выяснить, что с ним не так. Риф боялся до чёртиков, и всё равно понимал, что это его единственный шанс остаться в своём уме.