Всё тело снова болело, когда Риф вырвался из беспокойного сна. Спал он урывками, в довесок ещё и температура поднялась. Он просто лежал и понимал, что проснулся не столько из-за плохого самочувствия, а из-за того, что кто-то был в его комнате. Он продолжал лежать, подтянув одеяло до подбородка и удерживая его обеими руками. Как ребёнок, который боится темноты. Глупо. Риф осознавал, что его страхи безосновательны, только поделать с собой ничего не мог. Все знают, что не существует призраков во тьме, однако порой даже по дому ходят с опаской, проснувшись посреди ночи.
Риф не собирался вставать, но чем больше он не видел, что его комната пуста, тем жутче становилось. Там определённо что-то было. Что-то огромное и дикое. Настолько дикое, что даже инстинкты оставались первобытными. Оно дышало. Оно втягивало воздух и с шумом его выпускало, всё ближе и ближе. Риф замер, едва не натягивая одеяло до самой макушки, надеялся, что иллюзия развеется. А она не развеивалась, надвигалась. Потом и вовсе задышало где-то в изголовье, прямо у стены.
Риф не выдержал, подхватился и, разумеется, никого не увидел. Он слышал это дыхание громадного существа снова за своей спиной. Он повернулся вокруг своей оси, собирая одеяло в комок, затем вовсе встал с кровати и дрожащей рукой нащупал выключатель.
Спальня оставалась пустой. Он понял, что больше не уснёт. Благо, на работу завтра можно было не выходить или хотя бы приехать попозже. Даже на больничном его то и дело тыркали, интересовались его самочувствием. Только он знал истинную тому причину. Коллеги заботились о том, кто будет работать, а не конкретно о нём. Если он и выйдет, и будет мучиться от боли весь день, к нему будут подходить и лишь сочувствовать. Может быть, принесут чаю прямо к столу. Но никто не скажет, что ему нужно поехать домой и остаться там до полного выздоровления. Маленькое предприятие – палка о двух концах. Хорошо, что коллектив весь знакомый и почти близкий. Зато с маленьким коллективом остро встаёт вопрос о распределении обязанностей, когда один из них болеет или уходит в отпуск.
Риф шагнул к выходу из спальни, не гася света. Он только шаг сделал, как снова услышал дыхание существа, которое не заботится о тишине даже во время охоты. Это была та самая первобытная тварь. Даже не первобытная, а более древняя. Настолько древняя, что вызывала только холодный ужас у современных существ. Риф был уверен, что завидев такое, даже крокодил поспешит спрятаться, хотя он-то тварь пострашнее какого-нибудь льва или тигра.
Риф шёл и слышал дыхание за спиной. Он то и дело оглядывался и никого не видел. Ему так и казалось, что вот-вот тварь утолит своё любопытство и схватит его. Такому чудовищу мгновенья достаточно, чтобы перекусить хрупкое человеческое тело пополам. Риф почти трясся. Он попытался спрятаться в туалете. Чем меньше пространство, тем легче почувствовать себя защищённым. Но он всё равно слышал дыхание за спиной. Шумное, порой с едва различимым звуком, похожим на рычание. Тварь была тут. Она уместилась в туалете вместе с ним и дышала в затылок. Риф несколько раз оглянулся и снова никого не увидел. Даже рассмотреть эту гадину было бы лучше. Невидимое всегда страшнее. Нормальные люди в такие моменты видят призраков, а он каких-то динозавров. Никогда же не задумывался о них. Он не был ярым фанатом динозавров и не интересовался их историей. Он понятия не имел, с чего именно они начали его преследовать.
Риф понял, что в туалете ему не спрятаться, поэтому двинулся в ванную. Сквозь льющуюся воду он отчётливо различал те же самые звуки. Он встал под душ. Пока лилась вода, за его спиной всё так же дышала невидимая тварь. Потом Риф вернулся в спальню и забрался на кровать с ногами, подтянул их к самому лицу коленями и упёрся спиной в стену, поплотнее закутываясь в одеяло. Свет горел, а Риф всё равно пребывал в страхе. Не получалось привыкнуть к этому мучению. Казалось, уже не меньше месяца прошло с тех пор, как он сделал МРТ, а на деле ещё суток не минуло. Он слушал тяжёлое дыхание где-то совсем рядом с собой. От каждого вздоха становилось не по себе. Казалось, что вот-вот – и оно прекратится, но оно продолжалось.
Риф потянулся за телефоном. Подумал, что ему руку откусят, когда он вытащил её с кровати, и она зависла над полом, в этом маленьком прогале между кроватью и низеньким столиком. Рука осталась цела. Риф быстро вернулся к стене и снова накрылся одеялом, и быстро нашёл в списке Дэвона. Хотя бы отвлечётся. Хотя бы почувствует, что не один. Правда, Дэвон не поблагодарит его за то, что потревожил посреди ночи.
Шёл второй час. Нормальные люди в это время спят и видят десятый сон. Может быть, приятный, может, кошмар. Но все они видели сны во сне, а не наяву. Рифа трясло. Он смотрел на имя на дисплее и часы в уголке экрана, и не нажимал на кнопку вызова. Когда экран потух, он снова его оживил прикосновением.
Тварь перестала дышать. Риф в ужасе развернулся, ожидая наконец-то её визуально. Но твари не было вообще. Она как будто перемещалась. Она поджидала за дверью. Если Риф попытается выйти из комнаты, его просто сожрут. Но Риф не попытается. Он не знал такой силы, которая заставила бы его сейчас встать. Он чувствовал себя совсем разбитым, даже не пытался устыдить себя за то, что, как ребёнок, боится темноты. Он был совершенно один посреди этого кошмара наяву. Он ждал, что хоть кому-нибудь точно так же не спится, и что он точно так же держит телефон в руках и мучается желанием позвонить Рифу. Риф бы ответил сразу, более того, с радостью.
Он снова услышал дыхание совсем рядом с собой, вплотную. Показалось, что его обдало горячим воздухом и повеяло вонью из пасти с сотней никогда не чищенных зубов. Он сам чуть не заорал от неожиданности. Он бы, может быть и выдавил из себя какой-то звук, только в этот самый миг в дверь позвонили. Риф дёрнулся. Он остался под одеялом, крепко сжимая его в одной руке, а во второй мобильник. С такой силой он рисковал вообще продавить чувствительный дисплей. Он заставил себя разжать хватку. Пальцы дрожали, сами собой собираясь в кулаки. Риф усилием воли заставил себя выбраться из-под одеяла, но замялся перед тем, как опустить ноги на пол. В дверь всё ещё звонили. Риф подталкивал себя, мысленно осуждая за трусость. Он пытался уговорить себя, что всего лишь болен. Что предварительные результаты ещё ничего не значат. В больнице много специалистов. Врач, который делал Рифу МРТ, наверняка покажет снимки коллегам, и они рассмотрят опухоль, из-за которой сейчас по дому Рифа динозавры пешком ходили.
Он заставил себя встать на ноги. Снова лёг в одних трусах и футболке, с на которой спереди красовалась бесформенная картинка. Вообще набор линий двух цветов: синей и чёрной. А казалось, что и этот рисунок с подвохом. Если присмотреться, можно было увидеть этого самого проклятого динозавра.
Риф осторожно продвигался на звук. Он не включал света. Свет лился только из его спальни. Он дотронулся до стены, в любой миг ожидая дыхания за спиной, но всё ещё не слышал его, словно ночной гость изгнал его одним своим существованием. А если так, то не являлось ли это доказательством, что всё это происходило в голове Рифа. Он просто сходит с ума.
Он даже не спросил, кто там, просто открыл замки и распахнул дверь. Он дёрнулся, когда увидел, как Вирай поднимает на него взгляд и снова останавливается на лице. Вирай в полумраке, сзади освещённый светом коридора, а спереди в тени из квартиры.
- Риф? Что с тобой? – спросил Вирай с волнением.
- Заходи, - Риф отступил, пропуская его в прихожую. Свет снова померк, когда он запер дверь.
- Я ждал внизу. Думал, что ты хоть на балкон выглянешь, - Вирай очутился совсем близко к нему. Он без разрешения обнял Рифа и крепко прижал к себе, касаясь щекой его щеки, и дышал в ухо. Почти так же дышал, как тварь минутой раньше. Риф не был против. Он продолжал дрожать, но Вирай казался почти родным после той первобытной дикости, которая поселилась в его доме.
- Риф, что с тобой происходит? Так скверно себя чувствуешь?
- Да, - ответил Риф и снова не отталкивал. Они так и торчали посреди прихожей в полной темноте. Риф только рассматривал клочок света, тянущийся по полу и стене.
- Из-за меня?
- Что?
Конечно же Вирай имел в виду избиение. Но не боль беспокоила Рифа. Он боялся проблем иных, душевных. Даже не самих проблем, а того, чего они ему подкидывали. Не существует в мире человека, который бы с радостью согласился подойти погладить живого динозавра, встретив его на улице. Даже миролюбивые вегетарианцы обладали той самой дикостью. Они скорее боднули бы наглеца рогом или царапнули когтями, чем позволили бы дотронуться до себя.
- Ты весь в поту, - заметил Вирай, начинающий по-настоящему волноваться. Он отодвинулся от Рифа, который всё ещё просто стоял и ничего не предпринимал. Вирай удерживал его обеими руками за предплечья и смотрел в лицо, а потом добавил:
- Тебе надо принять душ.
- Я в порядке, - попытался отмахнуться Риф.
Он не был в порядке и готов был всё как на духу выложить ночному гостю. Вирай был лучше тварей в ночи. Сейчас Вирай мог бы получить согласие, если бы попросился остаться.
Вирай не послушал его, потащил в сторону ванной, сам свет включил и заглянул в кабинку с душем. Риф просто стоял рядом с ним, потому что Вирай его одной рукой удерживал. Только когда он удовлетворился изучением местности, он вернулся к Рифу и подхватил его футболку, потащил вверх, Риф словно очнулся, руки к бокам прижал.
- Прекрати, - произнёс он. В горле пересохло, пришлось сглотнуть. Его ещё колотило, но не так сильно. Живой человек изгонял тварей быстрее, чем собственные попытки вернуться к реальности.
- Должен же я посмотреть, сильно тебя отделал или нет, - как будто виновато объяснил Вирай.
- Я сам, идёт? – Риф не собирался позволять гею раздевать себя. Не утерпит, полезет целоваться, а потом и лапать. Кто знает, когда ему вздумается потерять голову. Руки у него сильные. Просто невероятно сильные. Он мог Рифа и к стене носом прижать, и отыметь, если ему волю дать. Риф собирался это предотвратить, чем потом сожалеть.
- Хорошо, - Вирай отпустил его. - Прими душ и приходи на кухню. Я кофе сварю.
Сварит? Не зальёт кипятком растворимый? Было бы чудесно.
- Он на полке в шкафчике возле окна, - объяснил Риф, чтобы гость не тратил времени на поиски.
- Если что, позови, ладно? – попросил Вирай, уже почувствовавший себя полноправным жильцом этой квартиры.
Риф пытался убедить себя, что лучше уж он, чем твари. Ему это удавалось без труда. Вирай пришёл и развеял его страхи. Отголосок тревоги ещё теплился где-то в краешке сознания, но никто больше не пытался дышать ему в затылок. Риф дождался, пока Вирай выйдет. Риф думал, что запрёт за ним, но к шпингалету даже не притронулся. Он скинул с себя одежду, помня о том, что он нормальный человек, а не ребёнок, не стал швырять ни футболку, ни трусы куда попало, сразу закинул их в стиральную машину и прикрыл люк. Потом он под душ встал. Сперва просто стоял, с опасением ожидая, что Вирай ворвётся к нему, встанет сзади и начнёт ласкать. Риф точно так же вторгался к Эсти, не раз и не два. Тогда он себя ещё чуть ли не подростком чувствовал, поэтому приставал, когда вздумается. Она не была против нежности и даже позволяла. Но только если это было дома. На улице – никогда. И Риф чувствовал границы, поэтому на улице никогда не пытался даже чмокнуть её.
Он смыл с себя пот, потом ещё раз намылился, без мочалки, просто руками, и снова стоял под струями воды, рассматривая стену. Когда спокойствие безо всяких тварей затянулось, он сам начал вслушиваться, волновался. Он ничего не слышал. Совсем ничего, только звук льющейся воды. Он выключил душ и тогда не услышал. Тишина показалась ему страшнее дыхания за спиной. Он мурашками покрылся. Скоро снова начнёт потеть. У него словно жар изнутри полыхал от того самого ужаса. Риф заставлял и заставлял себя успокоиться. Нет никаких тварей. Никто не прячется под кроватью, чтобы откусить ноги, когда Риф встанет.
Он вспомнил, что не взял с собой смены белья и замешкался, держась за ручку на двери. Если появится перед гостем в таком виде, точно не отделается советом одеться, а то прохладно. Риф понадеялся, что он на кухне. Он открыл дверь и высунул голову, огляделся. Только когда он убедился, что Вирай действительно на кухне, быстро шагнул к комнате и забрался в гардероб, где и выудил всё необходимое. Он даже штаны надел, в которых в город выходил. В полной экипировке и без тварей за спиной. Он был готов к обороне. Не к сражению даже, а именно к обороне. Незавидная позиция, если честно. Только другого выхода он не видел. Он был измучен и чувствовал себя смертельно уставшим. Не осталось сил на борьбу. И самого желания бороться тоже не осталось. Тем более, боль ярко давала о себе знать.
Он зашёл на кухню, где Вирай следил за поднимающейся пеной в кастрюльке. Кофе вот-вот будет готов. Риф просто сел, дожидаясь, пока его обслужат, и спросил:
- Чего на улице-то ждал?
- Ты же меня выставил.
- Я выставил? – Риф мог бы удивиться, но он и правда не хотел тогда видеть Вирая у себя дома. Просто он забыл, какими словами дал это понять ему.
- Велел убираться и не приходить, - словно пожаловался Вирай.
- Прости, - вырвалось. Не стоило давать гею надежду, но Риф всё равно сказал то, о чём потом обязательно пожалеет. - Я не гей, - повторил он. Казалось, что повторил. Риф вообще не помнил, что говорил ему. Он много думал, как защититься, а слова жили своей жизнью.
- Я знал, что ты позволишь мне снова прийти, - выдал Вирай. Действительно знал, ничуть не усомнившись в этом заявлении.
- Откуда?
- Я бы не отстал.
- А, вот ты о чём…
Риф замолчал, сцепил пальцы в замок на столе, их начал рассматривать, не глядя на гостя. Потянуло свежим кофе. Яркий аромат. Риф редко его варил, поэтому сейчас просто наслаждался. Когда он жил с Эсти, она часто варила натуральный. А один он ограничивался тем, что проще.
- Тебе плохо из-за меня?
Риф поднял голову на звук голоса и увидел проникновенный взгляд Вирая. Обычно юнцы так не смотрят. А у этого словно семьдесят лет за плечами. Словно Вирай точно знал, что думает собеседник, разгадывал все причины и мог обосновать последствия. Только ни один человек не способен настолько глубоко читать другого человека. Даже психологи. Прежде, чем он научится распознавать эти будущие шаги пациента, он проведёт с ним много часов в беседах.
Это было наваждение. Вирай не мог читать Рифа. Он просто сочувствовал и не стеснялся своих эмоций, которые как раз были как на ладони. Риф распознал каждую из них. Так казалось. Он тоже психологом не был.
- Мне из-за тебя больно, - поправил Риф с большим опозданием.
- Можно мне посмотреть? – Вирай составил кастрюльку с плиты и подошёл, взялся за футболку точно так же, как в предыдущий раз.
- Эй! – Риф повысил голос, останавливая его, руки к бокам прижал. – Успокойся, идёт?
Вирай сдался, медленно убрал руки, но не отступил.
- Ты мне не веришь?
- С чего бы, если первая встреча оказалась очень болезненной, а потом ты ясно дал мне понять, как именно я тебя интересую.
Вирай сделал паузу, а потом спросил:
- Ты правда не любишь мужчин?
- С чего ты вообще взял, что я их люблю? С того, что повалил тебя на кровать? Это была случайность – второй раз тебе говорю. Место совпало.
- А если полюбишь. Всё равно?
- Во-первых, вряд ли я полюблю мужчину, - Риф перед ним ладонь выставил и загнул один палец, потом второй. – Во-вторых, если и полюблю, я ни за что об этом не догадаюсь. Ну, другом буду считать, без которого мне скучно…
- А без меня скучно?
Этого вопроса Риф не ожидал, хотя он был вполне закономерен. И это ещё раз подчёркивало, какой неважный из него психолог.
- Тебе честно ответить?
- Честно.
- Без тебя мне спокойно.
Соврал. Сейчас было спокойно с ним. Лучше сдвинутый гей, чем древняя тварь. Лучше неприятие, чем ужас, с которым не получалось совладать.
Ужас прошёл, осталось невыразительное оцепенение. Скорее всего, это из-за недосыпа. И неприязни Риф сейчас не испытывал.
- Обидно, - Вирай губу закусил.
- Ладно, хватит сопли распускать, - отрезал Риф. – Давай сюда кофе. Ты ведь знал, что я к тебе испытываю.
- Не знал.
- Не ври, - Риф сам встал и полез за бокалами. Он жил один, а бокалов на мойке стояло несколько, как будто он в любую минуту гостей ожидал.
- Я думал, что достаточно загладил свою вину! – Вирай вспыхнул. На единый миг, а дрожь всё равно пробежала. Риф резко к нему развернулся и не увидел того тяжёлого гнева, с которым Вирай позвонил к нему в дверь впервые.
- Дело не в том, что ты погладил меня своими кулаками, - объяснил Риф терпеливо. Пацанам вроде него часто приходится разжёвывать очевидное. – Возможно, я заслужил это и тоже тебя простил. Но у меня мурашки от твоей резкой перемены. По всем правилам ты на меня дуться должен и напоминать про твой шрам, - палец в лицо Вирая, а он даже не отреагировал, впитывал каждое слово. – А ты в тот же вечер стал спокойным и покладистым. Не по себе мне. Я иногда и правда думаю, что тебе не восемнадцать, а все твои двадцать семь.
- Но мне правда не восемнадцать.
- Только это ты посчитал важным? - Риф усмехнулся, ставя бокалы на стол и берясь за прихватку, чтобы взяться за горячую кастрюлю. Благо ручка была длинная. Это больше ковшик, чем кастрюля.
- Риф, пожалуйста, скажи, что я делаю не так?
Риф обомлел на миг. Прямой вопрос и полное непонимание происходящего. Рифу было что сказать. Так казалось. А на деле он только воздуха глотнул и даже не знал, с чего начать. Всё же открыто: пацан запал на него, пацан делает всё, что умеет, чтобы затащить партнёра в постель. Для него жизнь логична и проста. Откуда же ему знать, через какие дебри сознания пробирается Риф, чтобы только подумать, каково с мужчиной в постели. Откуда это отвращение. Причём всё это щедро перемешано с дикими страхами.
Риф налил кофе, вернул ковшик на плиту и сел напротив, только потом заговорил, но о другом:
- Я в больнице не только из-за тебя был. У меня развилась какая-то патология, и пока не знаю, что именно со мной не так.
- В смысле? – не понял Вирай. Естественно, не понял.
- Я не вполне здоров, поэтому мне вот это твоё давление сейчас вдвойне противно.
- Риф, - Вирай забеспокоился, к кофе даже не прикоснулся, - что с тобой? Всё серьёзно?
- Не знаю.
Нормальный человек не видит динозавров наяву. Во сне – может быть. Во сне они и дышать в затылок могут. Но не тогда, когда он проснётся и осознает происходящее.
Риф вздохнул и сдался:
- Оставайся сегодня у меня. Только спать будешь на диване в другой комнате.
- Правда? Можно?
- Если ты будешь по ночам бегать, однажды можешь нарваться на бандитов. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Даже если на самом деле я виноват не буду, - объяснил Риф по-своему, но думал о другом. Пока Вирай был с ним, он не слышал дыхания и не видел тварей. Едва гость шагнёт за порог, страхи могли вернуться. Дошло даже до того, что Риф поверил, будто не увидит больше ничего жуткого, если Вирай будет спать за стенкой. Он не думал, что Вирай – его единственный спаситель. Страхи могли отступить, будь на его месте Эсти или Дэвон. Но визит Дэвона в такой час сам по себе выглядел бы странным. Да и звонок Рифа ему тоже вызвал бы подозрения. Дэвон не подумал бы, конечно, что Риф вдруг стал геем, но встревожился бы всерьёз за его здоровье, если бы услышал рассказ обо всяких ужасах.
- Я останусь, - заявил Вирай. И зачем-то добавил, - и буду охранять твой сон.
- У меня завёлся бугимен, - в шутку предупредил Риф.
- Я уверен, что меня он поостережётся.
- Твоих кулаков? – Риф чувствовал себя почти хорошо. – Я в этом даже не сомневаюсь.
Риф снова спал тревожно. Ему чудилось чужое дыхание и Эсти. Она, как и раньше, отдавалась Рифу, не позволяя сделать своё дело быстро. Риф утопал в удовольствии. Он даже застонал и проснулся от собственного голоса. Это не был стон, каким Риф привык их слышать. Это был приглушённый звук, наверное, наяву больше похожий на подвывание. Риф просто широко открыл глаза и сквозь темноту увидел очертания углов на потолке, чуть в стороне – верхушка платяного шкафа. И он был сильно возбуждён. Он не переставал елозить по кровати задом, потому что возбуждение только усиливалось, как у подростка. Но не это было главной причиной его почти беспомощности.
Риф дёрнулся, ногу в колене согнул и заехал по голове прокравшегося в его спальню Вирая. Сквозь темноту, к которой глаза успели привыкнуть, Риф рассмотрел, как он отшатнулся, на пол сел и схватился за скулу, вместе с ней накрывая и висок. Не пикнул даже, мужественно вынес. Риф подозревал, что на эмоциях мог хорошо пнуть. Сам бы он от такого удара рассердился даже на Эсти. Но она не причиняла ему боли, только удовольствие.
- Какого хрена ты тут делаешь? – приглушённо воскликнул Риф, подтягивая одеяло. Оно лежало в стороне. Вирай точно знал, что собирается делать, поэтому подкрался тайком и убрал лишние помехи. Он и трусы Рифа ухитрился снять так, что Риф даже не почувствовал. Он пытался вспомнить, снилось ли ему что-то, что могло бы указать на тот момент, но сон чудесным образом растворился, оставляя после себя только одну чёткую картинку: он и Эсти.
- Не мог удержаться, - ответил Вирай и снова появился в поле видимости, уже не держась за лицо. Он не стал мяться или искать оправдания. Он попытался вернуться к прерванному занятию, руку под одеяло сунул и едва не ухватил Рифа за хозяйство, обласканное всеми способами и, кажется, даже влажное. Мерзко. Наверняка Вирай его себе в рот пихал. Руками такого удовольствия не добиться. Кажется, Риф даже поморщился. Он задержал руку ночного гостя вместе с одеялом. Но одеяло с его толщиной могло являться как укрытием, так и помехой. Вирай не сдавался, он усердно продвигался дальше, не смотря на силу, с которой Риф его держал.
- Прекрати, сказал! – рявкнул Риф.
В следующий миг он снова задохнулся от удовольствия. Его хватка ослабла, позволяя ненормальному гостю стащить с себя одеяло и снова прильнуть к паху. Было горячо. Было так приятно, что Риф едва не кончил. Благо, он избавился от юношеской пылкости, а то ещё краснеть перед этим поганцем. Но он подозревал, что кончить ему таки придётся. Думал об этом, тонул в ощущениях и протестовал одновременно. Он не хотел вот этого для себя. Только не с мужчиной. Он даже в юных мальчиках не видел объект для любовных утех. Даже если бы этот мальчик отрастил волосы и соблазнительно выставил голые плечи напоказ. Рифа не возбуждали мужчины ни в каком виде. Но он очень хорошо возбуждался из-за прикосновений, а Вирай вообще как будто опытным был. Хотя с его привычкой потакать своим желаниям он мог на самом деле часто практиковаться. И жертве было трудно вырваться из его хватки. Рифу было очень трудно. Он снова начал опасаться за свой зад, на сей раз всерьёз. Не может быть, чтобы его просто взяли и изнасиловали. Хотя сейчас-то речи о насилии точно не шло. Он поддавался. Его тело поддавалось на эти яркие провокации. Риф не сдержал стона, чем показал Вираю, как именно ему приятнее всего.
- Вирай, остановись, - Риф медленно приходил в себя после целой цепочки ласк. Трудно сосредоточиться на сопротивлении, когда член охватывает что-то горячее и подвижное.
- Тебе не нравится? – разумеется, Вирай ничуть не поверил.
- Нет, - соврал Риф и тут же дёрнул бёдрами, от чего снова застонал, на этот раз от бессилия. Вирай его почти до оргазма довёл одними прикосновениями. И Вирай видел это. Он появился прямо перед глазами.
«Сейчас вставит».
Наверно, Риф глаза огромные сделал. Он опомнился и схватился за его руки. Вирай словно вообще хватки не заметил, продолжал елозить ладонями по его телу. Разум больше не покидал Рифа. Пока не трогают пах, он мог одержать верх над своим покорным ласкам телом. Он отпихивал и отпихивал Вирая, пока тот наконец не сообразил, как легче получалось. Он вернул свои поганые руки к паху Рифа, снова заставляя ослабить хватку. Он не вырывался, он просто водил туда-сюда рукой и смотрел в глаза.
Риф нервничал от этого взгляда. Ему казалось, что сейчас происходит что-то первобытное, неправильное. Сами отношения между мужчинами – неправильное. Он хотел остановить всё это, но возможность у него забрали. Когда он уже готов был сдаваться, а потом накинуться на пацана с обвинениями, Вирай начал действовать всерьёз. Он словно в душе Рифа прочитал. Он рывком перевернул Рифа лицом вниз и тут же поднырнул одной рукой под живот, продолжая уничтожение личности Рифа. Риф неосознанно толкался в его руку, хотел сильнее и быстрее. Мир вокруг вообще нереальным выглядел.
Вирай остановился. Риф дважды толкнулся в него и тоже остановился, не в силах совладать с дыханием. У него сердце колотилось как после бурного секса с тремя горячими красотками. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Он осознал, что ему хочется ещё. Он хотел разрядки, и не в туалете, а здесь, продолжая ощущать всё это. Он только дёрнулся, когда почувствовал что-то снова нехарактерное, и глаза выпучил. Вирай не собирался останавливаться на невинных ласках. Он собирался подготовить Рифа к кульминационному акту.
- Эй! – заволновался Риф.
Ощущения стали не слишком приятными, но Вирай и этот момент сгладил, сильно сжал плоть спереди и снова начал водить, потом поцеловал в лопатку и прямо возле уха едва слышно произнёс:
- Тс-с-с-с…
Было действительно приятно. Риф даже почти смирился, ибо в возбуждении невозможно думать ни о чём другом. Он ощущал дыхание в затылок. И это дыхание очень походило на то, которое преследовало его, пока не пришёл Вирай. На миг сердце сдавило от яркого воспоминания. У них и секс намечался дикий.
- Давай, раз уж начал, - поторопил Риф, одновременно давая своё согласие. Раз уж всё равно не получится переубедить мелкого засранца.
Ощущения были не самыми обычными, но сильными. Риф просто изнывал от невозможности выплеснуться прямо сейчас. Он Вирая клял за то, что такой искусный любовник, точно знал, как не переборщить с ласками.
Вирай оставил его зад в покое. Но это не значило, что теперь всё вернётся на круги своя. Риф задохнулся от полученной свободы. Ему хотелось продолжить, и охватывал страх вместе с чувством неприятия. Он даже не знал, чего хочет больше. Он сглотнул, рот открыл, и в этот момент его словно разорвало изнутри. Он не удержал вскрика. Это снова был приглушённый вскрик, не ограничившийся секундой. Вскрик сменился на болезненный стон. У него ноги подкашивались и руки подламывались. Он так и рухнул плечами на кровать, а на коленях удержался только потому, что Вирай его поддерживал под живот. Было очень больно. Настолько больно, что возбуждение разом схлынуло. И в паху уже ничего не горело огнём. Риф чувствовал только эту раздирающую боль и желание поскорее вырваться, и всерьёз накричать на Вирая. Было так больно, что он перестал думать, насколько это мерзко.
- Подожди… - выдавил из себя Риф.
Вирай его не услышал. Он больше не пытался прикасаться к паху, только живот поддерживал, пока Риф сам не почувствовал опору под ногами. Он сделал попытку высвободиться. Сначала – вырваться, а потом надо думать над следующим шагом. От малейшего движения боль просто простреливала. Оставалось гадать, какого размера у Вирая его хозяйство, и клясть его на все лады.
- Хватит, сказал! - рыкнул Риф.
- Но ты же хочешь, - шепнул Вирай.
Не остановится. Ни за что не остановится.
- Мне не нравится, - избрал другую тактику Риф, если по-хорошему Вирай не понимает.
Он хотел сказать, чтобы Вирай проверил, возбуждён ли вообще его партнёр, но опоздал. Вирай начал двигаться. Рифа целая волна боли захватила. Дикости и боли, потому что это неестественно всё. И дыхание в затылок, горячее дыхание, такое же шумное, как сегодня ночью. Только теперь тварь обретала черты.
Боль постепенно стала терпимой, но удовольствия Риф не получал ни капли. Он только зубы сжимал и больше не рвался, потому как знал, что от этого только больнее. Его просто имели. Этот ублюдок с железной хваткой. Откуда только в хилом теле столько силы? Как будто мышцы стальные.
Риф старался расслабиться и не получалось. У него дрожь по телу снова прошла, на сей раз не от страха, а от происходящего. Нереального происходящего, отвращающего и мерзкого.
- Риф… - вырвалось у Вирая страстное. Риф только убедился, что он ничего не слышит. А Вирай толкался и остановиться не мог, прильнул спиной к спине Рифа, руками упёрся по бокам от него и продолжал шептать. – Я обожаю тебя, Риф.
Эти слова как будто врезались в сам мозг, отпечатывались в нём и застывали каменной плитой. Тяжёлой, бездушной, могильной каменной плитой. Риф зубы сцепил и просто терпел. Бесполезно призывать чокнутого гея к адекватности. Не послушает. И Риф бы не послушал, если бы дошёл до такой стадии, на которой хочется только продолжать. Наверное, такие моменты знакомы каждому человеку, когда он не может себя контролировать.
Вирай навалился на него ещё сильнее и вздрогнул всем телом. Только тогда он остановился и просто лежал на спине Рифа, крепко обнимая его за грудь.
- Слезь с меня, - распорядился Риф, измученный скверными ощущениями. Ему хотелось поскорее избавиться от всего лишнего в организме.
- Не слезу, - Вирай поводил носом по его спине между лопатками.
- Слезь, сказал!
Лишь тогда Вирай прислушался, уже способный соображать. Он даже не позаботился стащить с Рифа футболку. Теперь она покрылась потом: то ли его собственным, то ли активного юнца, который вообще не сдерживался, не задумывался, доставляет ли удовольствие им обоим или только себе. Вирай скользнул рукой к паху Рифа и наконец осознал, что идёт не так. Он быстро съехал с его спины и сел рядом. Риф разогнулся, повернулся к нему, стоя на коленях, опасаясь сесть за пятую точку. Он не мальчишка и знает о последствиях, хоть и весь его опыт заключался в редких разговорах случайных прохожих или любопытстве коллег. Каждый однажды думает, каково это – спать с человеком своего пола. И далеко не каждый старается утолить своё любопытство на деле. А Рифу даже не очень интересно было.
И Риф буквально полыхал яростью. Он размахнулся. Откуда-то знал, что Вирай не парирует этот удар, и оказался прав. Он ударил, но не так сильно, как хотелось. Как бы то ни было, этот поганец пришёл со сравнительно добрыми намерениями. И жестокое избиение человека карается законом. Риф и за его шрам получил бы с лихвой, если бы дело дошло до полиции.
Вирай отклонился. Его вообще швырнуло назад, он едва успел за бортик кровати ухватиться, а потом поднял взгляд на Риф, закрывая ладонью половину лица.
Риф не собирался лупцевать его, как, вероятно, сделал бы сам Вирай, просто встал и остановился, привыкая к неприятным последствиям. Они ещё день-два будут давать о себе знать. Но главное, что пытка наконец-то закончилась.
- На второй раз можешь не рассчитывать, - ткнул в Вирая пальцем Риф.
- Прости, Риф, - Вирай не выглядел сердитым. Он был скорее огорчённым. – Я не знал.
- А надо было думать не только о себе, - Риф наконец сделал первый шаг, получившийся скованным. В животе вообще всё болело, в довесок к предыдущим-то травмам. – Больной ублюдок, - добавил он сердито и ушёл, закрыл за собой дверь спальни. Его гнало только одно желание – отмыться. Поскорее очиститься от всего этого дерьма.
Вирай казался необузданным. От него мурашки бежали. Есть такой тип людей, который интуитивно внушает к себе уважение. Но уважение тоже разным бывает. Один его вид подчёркивал все лучшие качества человека, а другой пугал. Наверное, так могут пугать люди, у которых проблемы с законом, на которых никто управы найти не мог. По сути, Вирай – сопляк-сопляком, пара затрещин – и он как шёлковый. Но Риф чувствовал, что с ним так нельзя. Та самая дикая необузданность, которая и внушала это самое опасное уважение.
Риф думал, ему сидеть больно будет, но ощущения не были столь острыми. Неприятно, нервировало, заставляло вскочить в поисках более удобного положения, а он вытерпел, просто сидел на кухне на стуле и держал в руке этот чёртов кофе. Вирай заварил и слова не сказал. Чувствовал себя виноватым, наверное. Пусть чувствует. Риф был слишком сердит на него, но он не собирался вопить и резать себе вены. Он давно не подросток. А вот Вирай в порыве, с такими привычками, мог и порезаться. И кто тогда будет виноват в его незрелом поступке? Хорошо если найдут вовремя, а если насмерть?
Хотелось кричать, а Риф не кричал, просто пил кофе и думал о своей попранной мужской чести. Он имел полное право возмущаться и даже отметелить этого живчика как следует. Риф не сделал ничего, снова подавлял свои сиюминутные желания. Этим и отличается взрослый человек от подростка.
Вирай помалкивал.
- Утром возвращайся домой, на работу, в университет или школу – куда там тебе нужно, - распорядился Риф, буквально источая спокойствие, которого на самом деле не чувствовал.
Боль начинала усиливаться от однообразной позы. Все органы как будто вообще расплющило от громадного лишнего предмета внутри, который не просто вставили и вытащили.
Злость. Надо унять злость.
Риф вдохнул и выдохнул, а потом отпил ещё один глоток горячего кофе. Очень вкусного кофе, сваренного явно с намерением угодить.
- Прекрати, - опять заговорил Риф.
- Что прекратить? – Вирай на него глаза поднял. Выглядел задумчивым, но не стушевавшимся. Вину он явно чувствовал, но не настолько сильно, чтобы заставить его теряться или бояться вздохнуть лишний раз.
- Что ты делаешь? – спросил Риф.
- Я делаю?
- Сейчас что делаешь?
- Пью кофе.
Его бокал оставался полным по самые бортики.
- Неправда, - отрезал Риф, - сейчас ты перемалываешь свои эмоции. Прекрати даже думать об этом. Я сказал – всё. С меня достаточно.
Сразу дать понять, чтобы не оставлять озабоченному пацану надежды. Только теперь так легко не получится. Завалил – считай уже имеет право пользоваться. Это было тем более мерзко. Такие люди, особенно его возраста, обычно так и считали, не беря во внимание желания партнёра. Риф не чувствовал себя униженным или обязанным продолжать это безумие. Секс на один раз – это обычная практика в современном мире, как для мужчины, так и для женщины. Разница лишь в том, что обычно оба партнёра получают свою дозу удовольствия. А Рифу кайфово было только поначалу.
- Риф, я правду сказал.
- Какую?
- Я на самом деле тебя обожаю.
- Для тебя это норма, а для меня – нет.
Разумеется он обожает новенького мужчину, потому что не насытился ещё. С геями так сложно. Риф отпил глоток, потом ещё и остановился, поставил бокал на стол и снова воззрился на собеседника.
- Я надеюсь, ты извлечёшь из всего этого урок. Если партнёр говорит, что ему не нравится, значит ему не нравится.
Злость не уходила. Опять хотелось накричать и вышвырнуть ночного гостя за дверь. Но он тоже в какой-то мере оказался полезным – изгнал тварей из квартиры Рифа одним своим присутствием. Наверное, это и называется одиночеством, когда начинают чудиться всякие ужасы. Наверное, когда Эсти вернётся, Риф совсем избавится от видений. Он уже не сомневался, что она вернётся, хотя с тех пор не позвонила ни разу.
- Это так неприятно? – спросил Вирай.
- Ты о чём?
- Оказаться снизу.
Вирай мог бы губу закусить, но он сидел как ни в чём не бывало и спокойно ждал ответа. Не как порывистый юнец. Что у него вообще в голове творилось?
- А сам-то как себя чувствовал? – попытался уколоть Риф, напоминая ему его первый, наверняка, не самый лучший опыт.
У него партнёр наверняка был более внимательным, раз Вирай даже не задумался о такой мелочи, как проверить, возбуждён ли его партнёр вообще.
- Я… - пауза, - не знаю…
- Что? Так ты ни разу… - Риф замолк.
Для него шоком явилось, что гей ни разу не пробовал снизу. Это как вообще возможно? В понимании Рифа геи только и мечтают, чтобы их кто-нибудь повалял по кровати, чтобы получить удовольствие и так, и эдак.
- Ты вообще гей? – поинтересовался Риф.
- Нет.
- Не ври мне.
- Я не вру. Сам не знаю, кто я.
Вот это номер. Злость с Рифа как рукой сняло. Малец-то совсем запутался, даже не знает, девочки ему нравятся или мальчики.
- Но ты опытный, - произнёс Риф, вспоминая его поцелуи и ласки, отнюдь не детские. – Где поднабрался?
- Не думаю, что моей половинке понравится, если я начну хвастаться своими любовными похождениями, - вывалил Вирай.
- Это ты серьёзно? – у Рифа брови сами собой на лоб полезли. – Кто-кто я тебе?
- Нет? – Вирай искренне ждал ответа. – Мы ведь теперь пара?
- Ты совсем не слушаешь, что тебе говорят? Я сказал, что на этом и закончим. Ищи себе пару в другом месте.
- Это ты сказал. А я? – Вирай себя в грудь ткнул пальцем. – Как же мои чувства?
- Чувства надо уметь сдерживать. С таким отношением какой искренности ты ждёшь от партнёра? Вторая половинка – это серьёзно. Её надо уважать и порой уступать в её желаниях.
- Но я готов!
- Я не готов, - отрезал Риф. – Моё желание не предусматривает тебя.
- Риф!..
- Нечестно?
- Да! Нечестно!
- В жизни много несправедливости. Для каждого она своя. Моя справедливость возмущается против того, что ты сделал и всё ещё пытаешься делать. В моей справедливости я спокойно живу с женщиной, которая родит мне ребёнка или и двух. И эта женщина разделяет мои желания. А не как ты, ворвавшись ко мне домой, сразу начал ублажать свои прихоти. Мне от тебя больше боли достаётся, чем проку. Где тут справедливость? Это равноценно твоей царапине? – палец в лоб Вирая. Риф даже дотянулся и дотронулся, но не спасовал, продолжал сверлить собеседника недовольным взглядом.
- А моя справедливость? – Вирай не сердился, но явно ему не пришлось по вкусу, что его затмевает гипотетическая женщина. А для Рифа она не была гипотетической. Он почти считал свою жизнь устроенной. Осталось только дождаться Эсти.
- Твоя справедливость – не моя забота, - отрезвил его Риф ещё раз. – Вся суть заключается в том, чтобы справедливости двух половинок совпали. Тогда и никак иначе получится крепкая связь, основанная на взаимодоверии или даже любви.
Риф ждал, что Вирай надавит на то, что любовь – главное в жизни. Но он не выделил этот аспект, чем заставил Рифа усомниться в его примерном возрасте.
- Женщина или нет, но я не собираюсь мириться с тем, что ты отвергаешь меня, даже ещё не определившись в своей будущей паре.
- Кто сказал?
- Что?
- Кто, говорю, сказал что я не определился со своей второй половинкой? Для тебя естественно врываться в чужие дома и, не застав человека с другим, делать выводы, что он готов к открытым отношениям?
- У тебя нет половинки, - Вирай больше не казался виноватым. Он злился точно так же, как совсем недавно злился Риф. И от его злости вновь поднималась собственная. Вообще-то он тут жертва, а вынужден сидеть и объяснять, почему именно он недоволен.
- Если ты её не видел, это не значит, что её нет.
- Ладно, - Вирай как будто сдался, но лишь на первое мгновенье. – Я допускаю, что у тебя была женщина. Или даже есть – неважно. Природой редко предусмотрена верность партнёру на всю жизнь. Существует только несколько видов, которые держатся друг друга, но в основном это партнёрство на время брачного периода.
- Человек – не животное, - Риф всё больше злился. Он опять поелозил задом по стулу и не нашёл удобного положения. Боль становилась навязчивой, как будто простреливая всё нутро медленной пушкой при каждом движении.
- Человек – животное, - надавил Вирай.
- Научно, - выделил Риф. – Человек должен считать себя высокоморальным существом. Были бы люди животными, они и вели бы себя как животные, заботящиеся только о своей семье.
- Я хочу, чтобы ты заботился обо мне, - выдал Вирай, разом ломая всю логическую цепочку беседы.
Риф только нечленораздельный звук издал. Хотел и дальше толкать заумные речи, но продолжать его после такой фразы было бы глупо. Вираю не были интересны философские беседы. Весь его мир заключался в его желаниях. И почему Риф не должен считать его подростком? Задавать вопросы о его возрасте бесполезно, он будет гнуть своё про двадцать семь лет. Риф видел, что он упёрся, как мальчишка. Хотел взрослее казаться, чтобы разница не так бросалась в глаза.
- Я не хочу о тебе заботиться, - теми же словами ответил Риф.
- Намажь мне шрам, - Вирай в свою отметину пальцем ткнул, прямо в бровь получилось.
- Сам намажь.
Риф сполна расплатился за упавший бокал. Расплата вернулась сторицей.
- Риф, ну пожалуйста…
- Я сказал, что нет! – рявкнул Риф. – А если что-то не нравится, убирайся к чёрту! Я не такой добрый, как ты, возможно, себе представляешь!
Можно было ожидать, что Вирай вскочит и нападёт в ответ, но он остался сидеть. Это значило, что он тоже хорошо понимал сложную ситуацию и пытался выиграть что-то для себя. Не такой он бестолковый пацан, каким выглядел, от чего только жутче становилось. Снова неуместные мурашки по спине. Риф шевельнулся, закинул ногу на ногу и приложился губами к бокалу, почти запрокинул голову, потому что кофе заканчивался, но хотелось ещё.
- Я не уйду, Риф, - заявил Вирай.
- Тогда я тебя вышвырну.
- Не вышвырнешь, - покачал Вирай головой. – Не сможешь.
Любой подросток имел бы в виду, что ответственный мужчина оказал бы своему секс-партнёру всестороннюю поддержку, даже если только из-за желания повторить процесс. Но Риф интуитивно почувствовал, то Вирай имеет в виду другое. Он прямо сейчас деликатно напоминал о своей силе. У него была неординарная сила. Где бы он ни качался, он хорошо натренировал свои мышцы. А они даже выглядели обычными, не выделялись буграми в предупреждающем намёке другим. Как есть хиляк. Его сила просто пугала. Риф постоянно ассоциировал её с ненормальным проявлением организма. Сейчас он отчётливо вспоминал тело Вирая. Обнажённое тело, ибо заниматься всеми этими вещами в одежде неудобно. Вирай был, пожалуй, даже привлекателен, без шрамов, гармонично сложенный – в самый раз для фотосессии. Риф рассматривал его с объективной точки зрения, а не как партнёра. Не получалось смотреть на мужчину, как на вторую половинку. Неестественное должно оставаться неестественным. Только ощущения после секса никуда не делись и продолжали раздражать Рифа. Он поменял ноги, снова положив одну на другую. Легче не становилось. Напротив, ощущения обострялись от однообразной неудобной позы.
- За что ты на меня нацелился? – Риф пытался отвоевать себе право выгнать неугодного партнёра.
- Я не нацелился, Риф. Я не знаю, как по-другому. Если ты меня выгонишь, я же сорвусь.
И как Риф мог подумать о нём как о степенном мужчине?
- Глупости не мели, - посоветовал он.
- Впадать в ярость очень страшно, - объяснил Вирай.- Я сам не знаю, что могу сделать.
- Ярость от наркотиков?
- Нет! Говорю же, что не колюсь! Почему ты мне не веришь?
- Потому что глаза у тебя порой бешеные. Меня это пугает. Я не хочу сражаться за свою жизнь, усёк? А если ты кинешься, мне придётся. Я не стану жертвой, а не побил тебя в тот раз в ответ только потому, что признаю свою вину. Но теперь всё. Я тебе ничего не должен. Это тебе со мной не расплатиться.
- Риф! – воскликнул Вирай. Как заело. Так нравится то и дело звать по имени? – Риф, - повторил он уже без настолько яркой эмоции, - тебе не придётся сражаться со мной. Тебе вообще не придётся сражаться, только не отвергай меня прямо тут. Ты даже не подумал, а сразу просишь уйти. Это нечестно.
- Я уже сказал тебе о том, что честно или нечестно. Думаешь, честно вот это всё делать со мной? - Риф руками над столом развёл.
- Ну давай найдём компромисс. Ну пожалуйста.
Кажется, Вирай начал торговаться. Нельзя давать ему ни шанса. Он непременно захочет больше, и очень скоро.
- Я ведь за тебя переживаю. Не только за себя.
- За меня? – усмехнулся Риф. Если бы переживал, прислушался бы прежде, чем получать единоличное удовольствие. – Эй, притормози, идёт? Со мной всё в порядке. Не так уж и плохо.
Ему хотелось подкрепить слова степенным движением, вроде неторопливо затушенной в пепельнице сигаретой. Но Риф бросил курить. Ещё Эсти возмущалась. Он ради неё даже на такую уступку пошёл, а потом не пристрастился вновь.
- Правда?
- Правда.
- Тогда, может быть…
- Так я и знал, - перебил Риф. – Положи тебе палец в рот, ты руку откусишь.
Вирай снова заткнулся. Настойчивый сопляк. Любопытство из-за его возраста только усиливалось. Риф осознавал, что заинтересовался. Против своей воли заинтересовался. Но это ведь логично задаваться вопросами о том, кто, вроде как, не просто прохожий. Риф не задал ни одного вопроса. Не так сильно он хотел утолить любопытство, а малец мог истолковать как шанс для себя. Эсти тоже не дала Рифу шанса, когда уходила. Как отрезала. Наверное, так и надо поступать, чтобы сразу понятно было. Поэтому Риф и не ждал от неё ничего, быстрее смирился и привык.
Он думал об Эсти чаще с той минуты, как позволил себя поиметь. Хотя разрешения у него никто не спрашивал. Только казалось, что он теперь запятнан. Он как будто должен был беречь себя для Эсти. Она даже могла никогда не узнать, а он всё равно волновался. Время должно пройти, прежде чем впечатления сгладятся.
- Я ещё кофе, - Риф поднялся. Нутро прострелило. В первый миг он к полу ногами приклеился, пытаясь совладать со своим протестующим против всякого движения телом, а потом снова взял себя в руки и сделал первый шаг. Стоять было лучше, чем сидеть. Ходить чуть более неудобно. Наливая себе кофе из кастрюльки, Риф осознал, что так и не рассмотрел Вирая как следует. Но судя по ощущениям, либо размер у него и правда был впечатляющий, либо Риф слишком стар для экспериментов подобного рода.