Шел четвертый день. Сэндз не уезжал. Он и не собирался, - мрачно подумал Эль, разливая кофе по двум чашкам. Бывший агент ЦРУ сидел в его кухне и курил последнюю сигарету из пачки. Курил он раза в три больше, чем Эль. Если у него это было под настроение, у Сэндза – явно зависимость.
- Пока ты еще здесь - какие ты обычно куришь?- спросил Эль.
- О, я полагаю, у нас все серьезно, если ты спрашиваешь меня об этом. Pall Mall красный.
- Pall Mall синий, - произнес Эль.
- А то я думаю, откуда этот знакомый запах.
- Неужели от меня так несет?
- Я - чувствую.
Принюхивался, значит. Впрочем, Сэндзу невольно приходилось познавать мир из звуков и запахов.
- Что еще? - спросил Эль.
- В смысле? - Сэндз наклонил голову. Эль поставил перед ним чашку. - Твой запах? Церковь. Металл и... дерево. Если подойдешь ближе, унюхаю что-нибудь еще. А что такое? Боишься, что враги могут учуять тебя? Так они скорее услышат.
Ну конечно, - подумал Эль. Он настолько привык к цепочкам на костюме, что уже не обращал внимания на этот звук. Редко ему приходилось подкрадываться - а в перестрелке это уже не так важно.
Сэндз затушил сигарету и отпил кофе. Поморщился.
- Не нравится?
- Ты правда хочешь знать?
- Да.
- Ты отвратительно готовишь, - Сэндз ухмыльнулся.
Эль пожал плечами. Он давно привык к вкусу приготовленной им самим пищи. В этом доме, кроме него, некому было готовить. Иногда он покупал что-то вне дома, но в основном ему совсем не хотелось выходить. Конечно, он мог кормить Сэндза в ближайшей забегаловке – но вовсе не был обязан.
- Мне нужно будет уйти по делам, - предупредил Эль.
- Ладно, - произнес Сэндз, но ухмылка исчезла с его лица.
- Ты будешь в порядке?
- Справлюсь без тебя.
Сэндз не справлялся с одиночеством. Это было видно по тому, как он сразу становился серьезным, когда Эль собирался уходить; по тому, как он оживлялся при его возвращении. Это было видно по обновившимся пятнам крови на его одежде (Эль решил, что Сэндз пытался вставать) и содранной коже на запястьях, которые рукава не могли скрыть полностью. Сэндз не издавал этот мерзкий скребущий звук при Эле – этого было достаточно.
У Эля были свои дела, и он не был должен подстраиваться под вынужденного гостя. И все равно он замечал за собой беспокойство о Сэндзе, когда оставлял его дома, старался не задерживаться и пореже выходить на улицу. Ему больше следовало бы бояться за себя: Сэндз одним своим пребыванием здесь мог призвать в деревню кого угодно - Эль это уже проходил. Доверять этому человеку было сложно, и Эль, хотя и надеялся на его благоразумие, всегда оставался настороже.
***
Эль проснулся от теплого дыхания на своей шее.
Он открыл глаза и уставился в потолок. Шторы. Люстра. Шесть часов утра. Сэндз на его плече.
Похоже, он подкатился во сне, а Эль - со своим очень чутким сном - мало того, что не проснулся, вдобавок еще и приобнял его.
Эль попытался медленно переместить руку –
- Стой.
… но поверх нее легла ладонь Сэндза, удерживая на месте. И Эль замер. Им овладели плохо сочетающиеся ощущения неловкости и уюта.
- Мне трудно найти положение, в котором будет не так больно, - одними губами произнес Сэндз, совершенно не двигая головой, оставаясь между его плечом и грудью.
Эль вздохнул и только слегка сжал пальцы на чужой спине, вновь закрывая глаза. Как давно он обнимал кого-то? Не так уж – последний раз это был Лоренцо. Но его он обнимал как друга, даже почти как брата.
Сэндз лежал под его боком в его постели. Как если бы Эль подцепил его в баре пьяненьким и затащил себе в дом. Эль поморщился от этих мыслей – он никогда не просыпался с любовницей на одну ночь.
- Эй, расслабься. Мне же твердо.
Эль беззвучно усмехнулся. Сэндз напоминал наглого кота, самовольно забравшегося на колени. У Эля никогда не было кота – в детстве ему запрещали приносить с улицы, а потом, в вечных поисках, вечных бегах, когда не было постоянного дома, заводить питомца было бы полной бессмыслицей, хотя одно время у него была собака - она сбежала.
Но сейчас он мог притащить с улицы кого угодно.
Эль смирился со своим положением и откинулся на подушку, проваливаясь обратно в сон.
Наутро Сэндз вел себя так, будто ничего не произошло. Эль, однако, не мог выбросить из головы странное нежное чувство, сопроводившее его засыпание, и эту просьбу не двигаться, к которой он так легко прислушался...
- Эль.
- Что?
- Можно мне сахар?
- Конечно. - Эль придвинул сахарницу так, чтобы она коснулась пальцев Сэндза: дальше справится сам. Ему самому было почти смешно, что он так разнервничался. Не стоило додумывать лишнее.
Эль скользнул взглядом по заострившимся скулам и искусанным губам - возможно, этим Сэндз пытался отвлечь себя от боли. Его таблетки заканчивались, Эль это знал.
В подтверждение его мыслей, Сэндз как-то неудачно переместил ногу, дернулся и зашипел.
- Ненавижу.
Эль хмыкнул, но не ответил.
- Знаешь, насколько мне скучно?- вдруг снова подал голос Сэндз.
- Не думаю, - пожал плечами Эль. - Но что ты предлагаешь?
- Что угодно. Расскажи хоть, где это я оказался.
- Где просил.
- Исчерпывающе, - кивнул Сэндз. - Как здесь с цивилизацией?
- Хуже, чем в больших городах. Но зато тихо. - Эль вздохнул и уставился в окно. Оно выходило в небольшой дворик, почти упираясь в балкон соседнего дома, а ветви старого дерева, до которого легко можно было дотянуться, загораживали половину обзора, - но Сэндз даже этого никогда не узнает. Попадая в новое место, Эль всегда осматривался, какими путями он сможет отступить. По этому дереву вполне можно было спуститься - но это так и не пригодилось ему.
- Мне кажется, ты не говоришь и половины того, что думаешь, - вновь разорвал тишину Сэндз и слабо улыбнулся. - Мне тяжело привыкнуть к тому, что я не вижу лица собеседника.
- Ты хочешь знать все, что я думаю?
- Чем больше ты мне скажешь, тем больше я буду думать. И тем меньше буду тебя доставать.
- У тебя щетина отросла.
- Я заметил. - Сэндз дотронулся до щек и поджал губы. - Но знаешь, я, наверное, скорее отпущу бороду. Не думаю, что смогу коснуться своего лица чем-то острым. Разве что ты мне поможешь...
- Мне не сложно, падре.
- Ты узнал меня тогда?
- А на что ты рассчитывал с такой маскировкой? К тому же, у меня достаточно хорошая память на голоса.
- Надесь, ты не обижаешься на эту, хм, небольшую проверку. Мне нужно было знать, что ты из себя представляешь. Ты, в конечном итоге, не подвел меня. Так как я тебе больше нравлюсь? С бородой?
- Это выглядело нелепо.
- Что ж... Тогда мое лицо в твоих руках. Куда ты?
- За бритвой.
Эль вернулся через минуту со всем необходимым и, вооружившись помазком, принялся взбивать пену. Сэндз допил кофе и теперь молча сидел в некотором напряжении.
- Замри, - попросил Эль, потому что Сэндз дернулся и охнул, стоило взять его за подбородок.
- Извини. Они держали мое лицо, чтобы я не вырывался.
- Если это заставляет тебя переживать все заново - зачем ты попросил меня? - не стал скрывать раздражения Эль, однако, продолжая наносить пену на его лицо.
- Чем раньше я избавлюсь от этих ассоциаций - тем лучше для меня. О боже мой, только не говори, что это опаска.
- Это опаска. И если ты будешь молчать, я управлюсь быстрее.
Сэндз глубоко вдохнул и застыл. Эль видел, как его руки на коленях, сжатые в кулаки, тряслись, но голова оставалась неподвижной до тех пор, пока Эль сам ее не поворачивал, как ему нужно. Иногда он натыкался на собственное сосредоточенное отражение в темных очках. Когда он закончил, не оставив ни одного пореза, то решил, что может немного гордиться собой.
- Можешь выдохнуть, - произнес он, закрывая бритву, и вытер полотенцем остатки пены.
- Мое лицо еще никогда не было таким гладким, - пробормотал Сэндз, ощупывая себя.
- Потому что ты пользовался станком.
- У тебя твердая рука.
- Это тоже.
Сэндз использовал его. Он не терпел никаких ограничений и даже сейчас - уже сейчас - стремился забыть пережитое, приспособиться к изменившимся правилам игры, и плевать, каким способом. Когда никого не осталось рядом - он стал использовать для этого единственного человека, с которым мог контактировать. Он не собирался сидеть в депрессии. Эль завидовал.
***
Эль посмотрел на Сэндза, лежащего на кровати, убедился, что тот не спит и сел на край со своей стороны.
- Надеюсь, я тебе не помешаю.
- Чем, гитарой? Это твой дом, черт возьми! - усмехнулся Сэндз.
- Вот и славно. - Эль провел большим пальцем по струнам - они звучали верно.
- Ты ведь больше не выступаешь?- спросил Сэндз.
- Почти нет.
- Тогда зачем ты это делаешь?
- Я не могу жить без музыки, - ответил Эль, перебирая струны в знакомом ритме. - Это часть меня.
Некоторое время Сэндз молчал, то ли скучая, то ли прислушиваясь.
- Ты красиво играешь - но я еще не слышал, как ты поешь.
- Заказ песни - пять песо.
- Серьезно?! - Сэндз засмеялся, показав зубы, и Эль невольно улыбнулся сам.
- Почему для тебя должны быть исключения?
- Неужели не сыграешь мне просто так, за красивые... А, ну да.
Сэндз развел руками и выразительно поджал губы. Эль тихо вздохнул - надо быть очень сильным человеком, чтобы так смеяться над собой.
- Что тебе сыграть? Я знаю песни на английском, но не так много.
- О, ты передумал? Тогда - как насчет «Stairway to heaven»?
- Тебе повезло.
Эль не пел в голос очень давно. В последнее время, играя на гитаре, он либо не пел вообще, либо тихонько мычал себе под нос - ему некому было петь, его ничего не вдохновляло, голос зажимался где-то в горле и звук получался откровенно слабым. Он знал, от чего это происходило, знал, что понемногу теряет навыки - ему это было не впервой.
Эль видел, как Сэндз шевелит губами, по-видимому, беззвучно подпевая, но не решаясь использовать собственный голос. Эль гадал, почему - не было похоже, чтобы он стеснялся.
Последние строчки песни звучали без аккомпанемента; было так непривычно петь в тишине, но Эль чувствовал, как размялись его связки, как немного саднит нераспетое горло, как распирает хорошо поработавшие легкие. Он молчал, наслаждаясь забытыми ощущениями и глубоко дыша.
- Надеюсь, ты извинишь меня - я взял ниже.
- Нет-нет, это было великолепно - браво, маэстро! - Сэндз похлопал в ладоши. - У тебя совсем не такой голос, когда ты поешь.
- Так всегда кажется.
- Я знаю, но... ты ведь почти не выражаешь эмоций. Когда ты поешь, ты пропускаешь все это через себя.
- В самом деле?
- Это чувствуется. Знаешь, если что-то и способно приносить мне радость после того, что произошло - то это твои песни.
Эль смутился. Он знал, что у Сэндза такой стиль общения: скажет что угодно, чтобы получить свое. Сэндз начинал издалека, запутывал и пользовался личными слабостями. Но Эль не мог взять в толк, чего Сэндз мог добиваться от него теперь, не мог понять, к чему была эта фальшивая откровенность, и не мог поверить, что Сэндз сказал это просто так, без всякого умысла.
Возможно, он искал подвох там, где его не было.
Эль услышал шуршание позади себя, но не стал оборачиваться. Скоро ладони легли на его спину, и Сэндз осторожно, как-то нерешительно припал к нему.
- Ты не соблюдаешь дистанцию, - спокойно произнес Эль.
- Мне страшно.
Эль нахмурился.
- Я не представляю, что дальше будет, - продолжил Сэндз, впиваясь в него пальцами. Эль отставил жалобно зазвеневшую задетыми струнами гитару и поднялся.
- Не нужно этого.
Эль обещал увезти Сэндза из города. Хорошо - еще обещал дать ему пару дней отдышаться. Но это - все. То, что делал Сэндз, и так шло куда дальше запланированного.
После всех этих лет Эль отчаянно искал тепла - оно было так близко, на расстоянии вытянутой руки, и чем больше утешений он даст Сэндзу, тем крепче привяжется сам. Тем тяжелее будет Элю расстаться с ним и снова быть одному - пары дней хватило, чтобы сравнить. Даже если бы Сэндз уехал раньше, как и собирался, Эль чувствовал бы опустошение и еще долго вливался в привычную жизнь. Нет уж, пусть все останется так.
- Не нужно, - задумчиво повторил он. - Не нужно давить мне на жалость.
Может быть, он поступал грубо, но если он не будет думать о себе - никто больше этого не сделает. Сэндз поднял руки, будто бы сдаваясь.
- У меня есть просьба.
- Ну?
- Если нас... если меня все же найдут - убей меня сам. Не отдавай меня им.
- С удовольствием, - мрачно ответил Эль. Сэндз вздрогнул; Эль подумал, что зря сказал так. Но потом Сэндз медленно кивнул. Эль вышел из комнаты.
***
Еще немного, - думал Эль, - и он привыкнет просыпаться под рыдания. Хотя, признаться, лучше, чем новорожденный. А ведь Сэндз даже уйти в другую комнату не может. Эль открыл глаза и вперился в потолок с размытыми синеватыми полосами света, потом повернулся на бок и все же протянул руку к плечу.
- Ты спишь?
Сэндз шумно вдохнул, и, немного погодя, все же ответил:
- Нет.
Даже на таком коротком слове была слышна дрожь в голосе. Эль знал, что утром снова увидит темные следы от зубов на его ладонях, от которых его каждый раз пробирала отвратительная щемящая боль.
Эль положил руку поперек его груди и придвинулся ближе - здесь было не так важно, кем они приходятся друг другу. Сэндз совсем притих, хотя его все еще трясло.
- Я не думаю, что ты заслуживаешь того, что они с тобой сделали, - голос Эля хрипел спросонья.
- Ты почти обо мне не знаешь.
- И все же.
Сэндз нащупал руку Эля и прижал ее крепче; его собственная ладонь была горячей и мокрой то ли от пота, то ли от слюны.
- Я знал, что когда-нибудь довыебываюсь, но я не думал, что это будет... так. Мне везло невероятно долго, а когда долго везет, понемногу борзеешь и теряешь инстинкт самосохранения.
- Ты в самом деле не думал о последствиях на тот случай, если тебя поймают на попытке устроить переворот и устранить Барильо одновременно?
- Говорю же, мне всегда удавалось ускользнуть. А если нет - то я умел расхлебать. Со мной никогда не случалось чего-то настолько, ну, непоправимого.
- Ты адаптируешься.
- Наверное. - Сэндз горько усмехнулся.
Да, он привыкнет. Со временем, нескоро, но больше ему деваться было некуда. Глаза не вернуть, как и девушку, как и должность в ЦРУ. Но такие люди, как Сэндз, могут оправиться от чего угодно, и даже если он будет от кого-то зависеть, он будет продолжать жить - а не влачить жалкое существование без всяких надежд и с одним только желанием - отомстить. Сэндз был прав - благодаря ему Эль сделал то, что должен был еще давно. Он чувствовал слабое удовлетворение - но в жизни его от этого ничего не поменялось.
Всхлип прорезал затишье. Сэндз пытался держаться, будто бы Эль осуждал его в чем-то. Может, он сам не заметил за собой; ему было, с чем сравнить, и по его мнению Сэндз держался достойно для своего положения. Эль прекрасно помнил, что в прошлый раз отказался дать ему хоть что-то для утешения, помнил, под каким предлогом это сделал. Но вновь увидев его таким несчастным, Эль мог думать только о том, как облегчить его участь.
- Я могу как-то отвлечь тебя?
- О да. Конечно, можешь. - Сэндз неловко повернулся на спину, и Эль увидел отблески уличных фонарей в его очках. - Поцелуй меня.
Эль застыл. Иногда ему уже казалось, что в словах Сэндза проскальзывает подобие флирта - Эль не воспринимал это всерьез. Сказанное сейчас могло быть злой иронией, небольшой колкостью за тот раз, когда Эль отверг его. Или - откровенной провокацией, или своеобразной проверкой, или искренним желанием. Эль хотел бы знать, что у Сэндза творилось в голове.
В одном он был уверен - в плане отвлечения это и вправду могло сработать. Даже если Сэндз издевался, стоило попробовать.
Эль склонил голову, невесомо мазнув по скуле, и медленно коснулся его губ. Сэндз не отвечал, однако с готовностью разомкнул губы, выдыхая в лицо Элю - тот догадался, что у него попросту заложило нос после рыданий, и оставил немного пространства, углубляя поцелуй. На вкус он был, как табачный дым, а еще Эль чувствовал на своем языке острые зубы, и подумал, что мало ему не покажется, если Сэндз вздумает укусить его. Тот, впрочем, не собирался - сглотнув, он слегка откинул голову, и, когда Эль подумал, может ли ему быть приятно тоже, почувствовал, как пальцы прошлись по его щеке и запутались в волосах. Когда Эль отстранился, Сэндз дышал загнанно и едва ли не дрожал всем телом, а на лице его было совершенно нечитаемое выражение; затем он улыбнулся и сказал:
- Мягче, чем я думал.
Пальцы Сэндза спустились по шее сзади, затем нащупали челюсть, и, наконец, легли на губы. Если бы Эля в тот момент спросили, зачем он сомкнул губы вокруг кончиков этих пальцев, он бы сам не смог внятно объяснить.
- Ты больше не плачешь, - заметил Эль.
- Я всегда могу начать снова.
- Я имею в виду - у меня получилось отвлечь тебя?
- Ох, действительно, я совсем забыл, с чего мы начали... Ты ведь помнишь, что у меня за очками?
- Да, но я не думал об этом, пока вылизывал твой рот.
Сэндз рассмеялся.
- Как будто ты можешь описать это как-то по-другому. - Эль пожал плечами и опустился рядом.
- Знаешь, я за это время спал нормально только одну ночь. Это было в тот раз, когда мы обнимались.
Эль фыркнул.
- Меня успокоило твое сердцебиение.
Эль помолчал.
- Серьезно?
- Мне тяжело уснуть. Особенно, когда я знаю, что поджидает меня во сне.
- Это выматывает, - согласился Эль, и охнул, когда Сэндз опрокинул его на спину и забрался сверху. Он не был тяжелым; Элю вообще казалось, что он с каждым днем теряет в весе. Что, в принципе, было объяснимо, ведь он сидел на кофе, сигаретах и одних только завтраках уже много дней.
Эль обреченно вздохнул: он не мог сопротивляться Сэндзу, пока тот всем своим существом просил спасти его от боли. Эль знал, каково это - переживать горе в одиночестве.
Сэндз, если не спящий, то во всяком случае мирно сопевший на его груди, напомнил Элю то, как младенцы узнают материнское сердце среди всех остальных женщин. Он убедился в этом, когда у него появилась дочь, которая беспрестанно кричала на его руках и мгновенно успокаивалась, когда Коралина с улыбкой забирала ее к себе. После перерождения Эль был одним из первых, с кем Сэндз встретился в своей новой жизни и уж точно - тем, с кем он провел больше всего времени. Возможно, Сэндз был привязан к нему гораздо сильнее, чем Эль думал.
Перебирая сальные волосы, Эль следил за шагающей потихоньку секундной стрелкой часов. Он больше не мог уснуть.
***
Старенький телевизор показывал с перебоями, голос комментатора футбольного матча сливался с шумом малочисленных посетителей бара. Густым, жарким вечерним воздухом было тяжело дышать.
- Тебе повторить?- раздался голос бармена, и Эль поднял глаза.
- Да.
Усатый мужчина протер стакан и налил еще газированной воды. Немногие решались смеяться над Элем из-за этого, тем более - в лицо.
- Недавно вернулся?
- Недели две, - пожал плечами Эль, не удивленный тому, что все знают. Во-первых, он раскидал кучу денег с крыши. Во-вторых, перед тем как он уехал, Кукуй навел шуму.
- Говорят, ты привез с собой кого-то... Новую подружку?- улыбнулся бармен.
Эль наклонил голову, недоверчиво прищуриваясь. «Мягче, чем я думал,» - вспомнился голос в тишине.
- Подружку, - задумчиво повторил он. - У него, конечно, достаточно длинные волосы, но чтобы с девушкой спутать, надо было постараться.
Бармен смутился. Эль поставил на стойку пустой стакан - он тут же был наполнен заново.
- Он мне даже не друг, - сказал Эль внезапно для себя. - Просто был ранен. Я решил немного поиграть в благородство: его бы быстро нашли, если бы не я. Все-таки приятно, когда тебя боготворят.
Мужчина усмехнулся и покачал головой, уловив, что Эль говорит не совсем серьезно.
- Говоришь, этого человека разыскивают...
- Да, но никто не знает, что я здесь как-то замешан.
- Уверен?
- Я убил их главаря. Не думаю, что они сунутся, а если и да - они недостаточно умны. С ними будет легко покончить. Ну, или я найду свою смерть, наконец.
- Ты сейчас выглядишь лучше, чем в прошлые годы. Я имею в виду - не таким обреченным.
- Я все еще не имею никакого интереса к жизни, - честно ответил Эль.
- Но ты, по крайней мере, пытаешься бежать от одиночества. Потому и приходишь сюда. Потому и забрал того человека.
Эль нахмурился - он никогда не думал, что это может быть связано. В самом деле - в тот момент, когда Эль нес в машину несопротивляющееся тело, он был уверен, что делает это не для себя. Сэндзу просто повезло, что к тому моменту Эль еще не уехал, и что он согласился, тогда еще испытывая к нему неприязнь.
После того, как Маркес прикончил его жену и ребенка, жизнь Эля остановилась. Он никуда не бежал больше; он даже не шел. Он стоял на месте, не ощущая, как движется мир вокруг него, и пытаясь понять только, почему он сам до сих пор жив.
- Может быть, ты прав, - наконец, сказал он, укладывая на стойку деньги.
***
Эль глубоко вздохнул и отложил новую одежду в сторону. Сэндз сидел, прижимая свои джинсы к груди, будто бы Эль пытался их отобрать, и это выглядело довольно глупо.
- Я не буду переодеваться.
- Хорошо, - ответил Эль. - Хорошо. Только скажи - почему? Я просто постираю. Она вся в крови еще с тех пор как ты здесь оказался.
- Это моя одежда. Я помню, как она выглядит.
- Твои раны плохо заживают под одеждой.
- Я знаю, - уставшим тоном сказал Сэндз и поджал заново перебинтованные ноги. Помолчал немного и добавил: - Спасибо, на самом деле. За то что подумал об этом.
- Тебе все равно придется переодеться, если ты захочешь выйти на улицу здесь, - бросил Эль, собирая старые бинты. - И твоя благодарность не вызывает доверия, знаешь об этом?
- Знаю.
- И я бы поменял простынку, - заметил Эль, глядя, как Сэндз нервно мнет ее пальцами ног. - Она тоже вся в крови. Посидишь в кресле?
Сэндз кивнул, поспешно засовывая руку во второй рукав рубашки. Переместив Сэндза в кресло, Эль вручил ему зажигалку, пачку сигарет, и поставил на подлокотник пепельницу, а сам принялся искать постельное белье в шкафу. У Сэндза долго не получалось совместить кончик сигареты с огоньком, но, когда Эль повернулся вновь уже с чистой простыней в руках, тот выдохнул дым от первой затяжки. Эль почти закончил с постелью, когда услышал громкий стук, заставивший его вздрогнуть - это Сэндз умудрился столкнуть пепельницу на пол.
- Упс.
Эль подошел к нему, поставил пепельницу обратно и задумчиво посмотрел на рассыпавшиеся окурки. Потом посмотрел на Сэндза: если бы он был котом, его уши сейчас были бы прижаты.
- Злишься? - тихо спросил он.
- Нет. Но лучше бы у тебя такое в привычку не входило. Уберу позже, - заключил Эль. Сэндз затянулся с едва заметной улыбкой. - А ты думал, я тебя накажу? Как ты это себе представляешь?
- Ты мог заставить меня убирать. Застегнешь мне рубашку?
Эль наклонился над ним и взялся за планки, выравнивая.
- Брось. Я не настолько плохо с тобой обращаюсь, чтобы приходить к таким выводам, - произнес он, застегивая кнопки.
- Если будешь продолжать в том же духе, тебе скоро придется меня перевоспитывать.
- До этого еще нужно дожить. Боюсь, ты успеешь уехать.
- Не бойся.
Эль поднял глаза; Сэндз мгновенно стал выглядеть очень серьезно. Эль все понял, вздохнул и промолчал. Мысль о том, что Сэндз останется в его доме, больше не вызывала раздражения. Но это еще не означало, что Сэндз не передумает. Если он действительно захочет уехать - он это сделает, и с него бесполезно брать обещания. И вот эта неопределенность уже злила. Пока что все указывало на то, что уезжать-то Сэндзу некуда. Элю хотелось разрешить ему остаться - попросить его остаться! - но ему почему-то казалось, что именно из-за этого Сэндз и решит уйти.
Эль выпрямился и сжал плечи Сэндза в подбадривающем жесте; тот тут же прогнулся, выдохнув: «о боже, да».
- Это что?- усмехнулся Эль, сжимая руки чуть сильнее.
- Не останавливайся. - Сэндз бросил сигарету в пепельницу и схватился за подлокотники. Пальцы двинулись к позвоночнику, и он откровенно застонал, опуская голову.
- Ты переигрываешь.
- Вовсе нет... черт, что ты творишь... Эль, твои руки - это что-то божественное. Может, и не только руки...
- Пошли. - Эль поднял его и тот почти привычно обхватил его руками. Однако, оказавшись на кровати, Сэндз заартачился и не стал выпускать Эля из крепких объятий, а потянул на себя, впрочем, недостаточно сильно.
- Ну что ты делаешь?- с укором произнес Эль и, сдавшись, опустился сверху. Сэндз не ответил. Это было до неправильности уютно. Эль должен был отстраниться, но не смог заставить себя - это было почти как сонный паралич. Эль закрыл глаза и расслабился.
С улицы доносились детские крики. Сэндз дышал поверхностно и тихо, не шевелясь, и прошло не менее десяти минут, прежде чем он спросил:
- Отпустишь меня на работу?
- Разве ты выручил недостаточно денег с переворота? - иронично спросил Сэндз.
- Мне не за этим нужна работа.
- Зачем тогда?
- Чем-то же я должен заниматься.
- Честно говоря, я не совсем тебя понимаю. Ты мог бы жить на полную катушку с этими деньгами.
- Лет десять назад я и без всяких денег умел развлекаться. Теперь они мне не помогут.
- Жаль, что я не застал. Мы бы отлично развлеклись вместе. Впрочем, я не сомневаюсь, что мы и сейчас могли бы - все зависит от твоего желания.
- Тебя уже тянет развлекаться?- усмехнулся Эль.
- Все это когда-нибудь пройдет, верно?
- Есть вещи, которые не проходят.
Сэндз умолк. Эль поднял глаза и смотрел на запрокинутый острый подбородок.
- Ты просто не умеешь их отпускать.
- Да, не умею. Но - ты сам и вправду уже забыл об Ахедрес?
- Еще не совсем.
«Не совсем». Будто бы осталось немного. Меньше месяца скорби о мертвой девушке, о предательстве, обо всем, что произошло. И Сэндз даже не выглядел задетым.
- Я тебе не верю.
- Мало кто мне верит, когда я начинаю говорить правду.
Эль изогнулся, чтобы посмотреть на часы - он опаздывал. Эль фыркнул и опустил голову обратно.
***
- Почему каждый раз, когда я соглашаюсь на твои просьбы, я об этом жалею?- спросил Эль, стряхивая воду с одежды.
- По существу - это была твое предложение. «Нужна помощь?» - чьи слова? Вот и нечего.
- Ты совсем не жалеешь мой костюм.
- Так не берись за такие дела в костюме, - ответил Сэндз с таким наглым видом, что Эль не удержался и полил его из душа. Тот, явно не ожидая этого, резко наклонился, едва не стукнувшись о край ванны, снял очки и выругался.
- Неприятно, наверное, - без сочувствия сказал Эль и, воспользовавшись передышкой, кинул душ в ванную и снял пиджак. Однако, пока он был занят, Сэндз нашел лейку и направил его ровнехонько на Эля, а заодно стены и потолок.
- Ой, извини, - с такой же издевкой ответил Сэндз. - Я в тебя попал?
- Стреляешь ты, видимо, и впрямь неплохо, - проворчал Эль и принялся стягивать и кофту, премерзко липнущую к телу. Почему-то он вспомнил, как присыхает одежда, испачканная кровью. Брюки и рубашка Сэндза валялись под его ногами - тот решился раздеться, лишь когда Эль опустил его в ванную и начал настраивать воду. Стоило Элю вновь наклониться над ванной, как Сэндз, буквально бросившись на него, обвил руками его спину. Эль проследил за лейкой душа, чтобы та не перевернулась, и опустил руки на мокрые плечи - нерешительно, не зная даже, хочет ли он сам этого.
В конце концов, если бы ему действительно не нравилось, он мог высказать это, мог прикрикнуть - хотя бы попытаться найти любое другое воздействие. Эль почти привык к этим странным играм.
- И чего ты от меня хочешь? Я к тебе не полезу, - проговорил он и потянулся за шампунем. Сэндз так и упирался лбом в его торс, пока Эль намыливал его волосы, и очень неохотно откинул голову, когда надо было смыть пену. Покрытые каплями темные очки смотрелись на нем более, чем неуместно.
- Кстати, если ты не купишь мне зубную щетку, я продолжу пользоваться твоей, - сказал вдруг Сэндз.
- Значит, ты пользовался моей?
- Я не нашел другой. Брезгуешь?
- Не особо, - ответил Эль, больше всего удивленный не самим поступком, а тем, что ничего не заметил. Он вложил в одну руку Сэндза мыло (то, естественно, выскользнуло), в другую мочалку, и отвернулся, предоставив ему разбираться с этим самостоятельно.
- Я сменю тебе бинты, пока они отмочены.
- А я думаю, что от них нет толка, - проворчал Сэндз, пытаясь намылить себе спину. Эль снова наклонился к нему и забрал мочалку, чтобы помочь. Сэндз повел плечами - ему, очевидно, нравились эти прикосновения, и затем прогнулся в позвоночнике, с блаженным видом задирая голову.
Когда с мытьем было покончено и Эль отнес завернутого в полотенце Сэндза на кровать, он чувствовал себя ужасно вымотанным. Все это заняло не больше получаса, да и выносливости у него было - и все же, Сэндз мог высасывать силу из людей до дна.
Сэндз промокнул волосы полотенцем и теперь сидел взъерошенный, как голубь под дождем. Волосы заслонили его лицо, и он скорее по инерции откинул их назад. Эль смотрел дольше положенного, давно пора было отвлечься. Полотенце было отброшено и висело на самом краю кровати. Эль потянулся за ним и невольно скользнул взглядом по обнаженному телу. Кости выступали сквозь кожу, но не так уж сильно; может быть, Элю еще удасться откормить его. Он бросил полотенце на бедра Сэндза.
- Между прочим, у тебя не найдется расчески?
- Нет.
- Ни одной на весь дом? - Сэндз недоверчиво поднял брови. - У тебя ведь жена была?
- Я выкинул все их вещи. Точнее, я просто вынес их из дома: здесь люди небогатые. Мне это было нужно для осознания, что они больше не вернутся.
- Помогло?
- Первые полгода мне казалось, что, прийдя домой, я встречу их, - пожал плечами Эль.
- И с тех пор у тебя никого не было?
- Разве ты не располагаешь всей информацией обо мне?- ответил Эль вопросом.
- Значит, не было, - по губам Сэндза скользнула едва заметная улыбка, и Эль нахмурился. - О тебе слагают легенды, это правда. Но хотелось бы услышать и твою версию, так сказать, из первых уст.
Эль попросил его сесть и взял ножницы, чтобы срезать бинты. Сэндз поежился от прикосновения металла к распаренной коже.
- Я привык к одиночеству. И я устал... я устал подвергать опасности всех, кто решился быть рядом.
- Но ты быстро собрал команду, когда я попросил, - заметил Сэндз. - Твои знакомые, не так ли?
- Да, мне помогли друзья.
- И ты не боялся за них?
- Я просто дал им возможность разбогатеть. Они оба - жадные до денег, к тому же, неплохие бойцы. Я им доверяю.
- Ты не ответил на вопрос. - Сэндз поморщился, и Эль постарался быть аккуратнее с крепко приставшим к ране бинтом на его правой ноге.
- Да, боялся, - неохотно ответил Эль. - Но я бы не справился в одиночку. Я потерял очень много друзей. Погубил - будет правильнее.
- Я думаю - их погубила шальная пуля.
- Их убили, потому что охотились на меня, - возразил Эль. - Каждый из них отдал за меня жизнь.
- Но в этот раз обошлось без жертв.
- Если не считать тебя.
- Я все еще жив, - возразил Сэндз. - К тому же, я не прихожусь тебе ни другом, ни даже девушкой. Ну... не приходился на тот момент, когда началась стрельба.
Эль фыркнул, вспоминая слова бармена, поднял поближе к себе ногу, чтобы рассмотреть рану на свету и четко ощутил под пальцами мягкие кудряшки. Попутно задумался, почему верхняя часть бедер у Сэндза загорела меньше остального - видать, щеголял в шортах, пока жара стояла.
- Затягиваются понемногу, - сообщил он, осмотрев каждую рану. - Тебе повезло, что они не загноились. С врачами у нас здесь туго.
- Боюсь, я бы не дался в руки никому, кроме тебя.
- Я бы подержал.
- Ох. Тогда это совсем другой разговор.
Кожа на груди, ровно вздымающейся от спокойного дыхания, была гладкой и светлой - не совсем белой, но все же светлее, чем у самого Эля. Поддавшись минутному любопытству, он медленно протянул руку и дотронулся этой кожи пальцами. Выругавшись про себя в воцарившемся молчании, прошелся выше; Сэндз откинул голову, подставляя шею, и дрожь в напряженных руках, упирающихся в кровать, передалась всему телу. Он был слаб, к тому же, левая его рука наверняка болела, но он замер, будто бы боялся спугнуть дикое животное. Это была странная мысль. Эль мягко толкнул его на подушку, и Сэндз покорно опустился на локти, скрестив ноги и чуть улыбаясь, - победа была за ним.
Пальцы хранили ощущение чужой мягкости и теплоты. Эль собрал мокрые грязные бинты; он не знал, как противостоять Сэндзу, не знал, как отказать ему, когда Сэндз был так открыт для него, когда с трепетом встречал каждое прикосновение, когда так явно намекал на готовность подчиниться.
Эль поглядел, как Сэндз ощупывает запястья с еще не сошедшими царапинами, и пошел в ванную, чтобы вытереть лужи и замочить одежду.
***
Эль не стал проверять, который час - он вообще не стал открывать глаза. Сэндз звал его, умолял его о чем-то, и Эль не сразу понял, что тот все еще спит. Эль придвинулся и обхватил его руками - слишком неловко для объятий.
- Тише, тише... - шепнул он куда-то в чужую шею, и повторял это снова и снова, поглаживая пальцами плечи, пока Сэндз не успокоился, и лишь тогда Эль позволил себе снова провалиться в сон.
***
Кухня пропахла нежным запахом приготовленного омлета, смешанным с ароматом кофе. Сэндз, как всегда, поморщился, отпивая из чашки, но это больше не могло испортить Элю настроение. Все еще спутанные - Сэндз пытался расчесать их пальцами - волосы отсвечивали рыжим в утреннем свете. Он склонился над тарелкой, от которой еще поднимался пар, и ковырял омлет вилкой. Эль знал, что дело не в отсутствии аппетита: в последнее время Сэндз стал более прожорливым и ел уже больше, чем раз в день. Просто, во-первых, ему абсолютно не нравился вкус его стряпни, во-вторых, ему трудно было справиться с вилкой: нацепить кусок никак не удавалось, а если все же получалось - он соскальзывал обратно на тарелку.
Наблюдая за этим, Эль невольно усмехнулся, по губам Сэндза прочитал: «скотина», и прикусил губу, чтобы не рассмеяться снова.
- Ну прости уж, я не повар, я - музыкант, - сказал он. - Помочь?
- Я не хочу, - ответил Сэндз и отодвинул тарелку. Эль пожал плечами и включил воду, чтобы помыть свою тарелку. Потом убрал в холодильник тарелку Сэндза - может, потом кто-нибудь из них доест, и стал ждать, пока Сэндз допьет кофе. Тот, однако, не торопился.
- На твоем месте я бы уже попытался ходить сам, - сказал Эль, прислонившись к кухонной тумбе. - Даже если бы было больно.
- Зачем, если можно обойтись без этого?
- Просто у меня есть немного гордости. Я бы никому не позволил таскать меня больше двух дней. И ты предпринимал попытки еще когда только приехал сюда.
- Я был под наркотиками, - возразил Сэндз, поставил чашку на самый край стола, но затем отодвинул ближе к центру. - И я не думаю, что то, что я заставил самого крутого парня Мексики взять меня на руки, как-то меня унижает.
Эль не нашелся, что ответить.
- Но если уж ты так просишь... - Сэндз крепко ухватился за стол и стал медленно подниматься на ноги.
Эль молча смотрел, как он встает, и как дрожат ноги, отвыкшие от нагрузок и отказывающиеся принимать на себя вес всего тела.
- Ладно, перестань.
Не послушавшись, Сэндз сделал шаг; рука соскользнула со стола, и он бы врезался в холодильник, если бы Эль не подхватил его на полпути. Уцепившись за него, Сэндз сполз на пол, и это сильно напоминало момент на пути сюда, когда он попытался вылезти из машины на полном ходу.
- Я смотрю, тебе очень нравится стоять передо мной на коленях.
- Не говори, что тебе это не нравится так же, как мне.
- Эм…
Хорошо, на этот раз Эль сам это начал. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и посмотрел вниз - Сэндз вытянул руку и нащупал холодильник, затем ухватился за его штанину. Звякнули цепочки. Сэндз выпрямился на коленях и прижался щекой к его бедру.
- Мягко, из чего они?
- Из замши.
Сэндз потерся лицом о ткань, и все стало совсем неловко. Руки Сэндза скользнули к ремню; он поднял голову, и Эль, чертыхнувшись, отвернулся, на секунду забыв, что тот слеп.
- Сэндз.
Тот не отреагировал. Хлестнув себя по лицу, он расстегнул ремень, но с ширинкой справится не мог.
- Сколько у тебя там?- спросил он, прижимая ладонь к паху. - Мне говорили что-то про... пять футов и девять дюймов...
- Меньше, - нервно усмехнулся Эль, чувствуя, как тепло расползается по низу живота - от прикосновений, от того, что Сэндз собирался сделать, и Эль знал, что вряд ли пожалеет, если позволит ему, но...
- Прекрати, - сказал он, стараясь вложить как можно больше холода в это слово. - Хватит, черт тебя дери!
Эль отстранил его, и лишь тогда Сэндз опустил руки, поджав губы. Тяжело дыша, тот быстрым шагом покинул кухню, прислонившись к дверному косяку на другом конце коридора - лишь бы не видеть этого придурка. Он не знал, что вообще возможно быть настолько возбужденным и злым одновременно.
- Кажется, мы остановились на том, что я не могу ходить, - донеслось из кухни. - Мне ползти?
- Как хочешь, - негромко ответил Эль, стараясь унять участившееся сердцебиение. На кухне послышалось невнятное шебуршание.
Еще раз выругавшись, Эль неохотно вернулся. Стянув со стола пепельницу и сигареты, Сэндз уселся у холодильника. Эль опустился на пол напротив, собираясь спросить, зачем Сэндз звал его, если не собирался уходить.
- Я не беру натурой, - сказал он вместо этого.
- Что?- Сэндз попытался стряхнуть пепел, хотя было рано, но откуда ему знать.
- Я говорю, ты не обязан.
- Так ты думаешь, мной движет благодарность?
Он засмеялся, и Эль понял, чего он так боялся все это время: что Сэндз будет его высмеивать. Что он будет над ним издеваться, что все это не больше, чем слишком далеко зашедшая шутка. Он ощутил, как его лицо горит, шумно выдохнул и стал ждать, пока смех закончится.
- Ох, Эль... - Сэндз покачал головой и снова усмехнулся. - Какая самонадеянность!
Он откинул голову и слегка разомкнул губы, медленно выпуская дым. Сэндз был в черной майке - Эль выбирал ее из соображений удобства, однако совсем не подумал о себе: обнаженные ключицы и шея притягивали его взгляд, и это было лишним в сложившейся ситуации. Он не мог больше не признать - он хотел Сэндза. Хотел его острые скулы и вечно обкушенные губы со следами крови, хотел его руки с подрагивающими пальцами и полосатые от царапин запястья, хотел его пропахшие дымом волосы.
Сэндз дал ему подсказку - он и правда не был похож на человека, который стал бы делать хоть что-то из благодарности. Если Сэндз действовал - значит, ему это было выгодно. Эль не имел понятия, что он мог получить от того, что пытался сделать, но не сомневался, что Сэндз способен придумать. Сэндз был опасен, и сближаться с ним еще сильнее не стоило. Эль знал это так же, как знал, что это неизбежно.
Может быть, - подумал Эль, - такой резкий отказ задел Сэндза за живое. Эль старался не забывать, что Сэндз далеко не в порядке, и делал большую скидку на это. Но даже если так, Эль не был обязан делать все то, что Сэндз от него требовал - и он жалел, что они не могут просто нормально поговорить.
- Ладно, дай мне руку. - Сэндз затушил сигарету и протянул ладонь. - Я правда хочу попробовать.
Эль встал и помог подняться Сэндзу - его пальцы мерзко скрипнули по поверхности холодильника, пока он опирался на него.
- У тебя такое страдальческое выражение лица.
- Мне больно! - возмутился Сэндз, затем озадаченно поднял брови, выпрямился окончательно и, пробормотав: - Подожди, не шевелись... - подался вперед.
Эль хотел отшатнуться, но Сэндз взял его за волосы, удерживая, и тот замер, опешив от такой наглости. Губы ткнулись Элю в переносицу, спустились до кончика носа, а потом Сэндз отстранился с каким-то едва ли не восторгом, и Эль перестал понимать вообще хоть что-нибудь.
- Я выше тебя?
- Ну, на пару сантиметров.
Сэндз улыбнулся - будто бы даже искренне, совершенно очаровательно, как в тот раз, когда просил Эля спеть ему, и тот подумал, что, быть может, они помирились.
Они шли до комнаты, наверное, минут пятнадцать. Сэндз старательно ощупывал стену свободной рукой, в то время как Эль придерживал его с другой стороны, и тот подумал, что все это могло быть затеяно с целью изучения пространства.
Когда они дошли до кровати и Сэндз плашмя свалился на нее, он выглядел действительно вымотавшимся. «Не одному же мне уставать», - подумал Эль.
- У меня кружится голова, - пожаловался Сэндз. Потом перекатился на спину. - Научи меня играть на гитаре?
- О, так я теперь еще и учитель игры на гитаре?
- Стрелять я и так умею, - ответил Сэндз.
Эль сложил руки и вздохнул.
- Хорошо. Бери гитару. Она справа от тебя... Нет, слева. Еще левее.
Сэндз дотянулся до струн, обхватил гриф и затащил гитару на кровать.
- Теперь сядь на край и выпрямись. - Эль подошел ближе, положил гитару на его бедро и похлопал по колену: - Раздвинь ноги.
Сэндз фыркнул, но послушался.
- Отлично, - шепнул Эль себе под нос и забрался на кровать позади, чтобы было удобнее направлять Сэндза.
- Сколько у тебя было учеников?
- Ты пятый. - Эль прижал пальцы Сэндза к струнам и сместил их ниже. - Чувствуешь ладовый порожек? Он отделяет первый лад от второго. Больше тебе пока не понадобится. Зажми на втором ладу четвертую и пятую струну... Первая - самая тонкая. Нет, указательным - четвертую. - Эль следил за движением пальцев, старательно нащупывающих струны. - Теперь - вторая рука. Просто ударь по струнам. Запомнил?
- Да.
- Теперь другой аккорд.
Эль показал ему еще два аккорда и потребовал повторить, затем сам сыграл первый куплет. Сэндз поежился, когда Эль положил голову ему на плечо, напевая прямо на ухо.
- Четвертый аккорд - тот же, что в начале, как ты можешь слышать. Запомнишь как следует - я научу тебя играть вступление.
- Спой еще.
Эль закончил песню. Он будто бы снова пел колыбельную - тихо, совсем близко к слушателю.
- У меня мурашки от твоего голоса. Почему именно эта песня? - спросил Сэндз, пытаясь снова перебрать аккорды.
- Она... одна из первых, что я выучил. Достаточно легкая для первого раза.
- «Alacran y pistolero».
- Намекаешь на то, что ты - тот скорпион?
Сэндз повернул голову, и их лица оказались совсем близко. Эль подался к его губам - Сэндз упал в его руки; гитара глухо стукнулась об пол и медленно сползла по краю кровати. Обняв его за плечи, Эль опустил Сэндза на кровать, а тот мягко простонал в его рот, и прогнулся под движение его ладоней. Эль гладил его под одеждой, и кожа была такой гладкой и теплой, и ему было так стыдно и странно, что грудь Сэндза была совсем плоской. Сэндз был особенным - он утыкался, куда придется, его движения были неловкими, шарящими - они были слепыми, и Эль ощущал жгучую смесь жалости и умиления, прижимая его к себе, и понимал, что ему уже не выбраться из его цепких когтей. Сэндз присвоил его, приручил, как бродячего пса, и забрал себе, не спрашивая разрешения.
- Ты ведь сам не знаешь, чего хочешь.
Эль резко отстранился, замер, загнанно дыша, и ненавидя себя так же, как Сэндза. Как он мог знать, что на лице Эля были растерянность и смущение, как он мог понимать все, что Эль чувствует?
- Знаю, - возразил он.
- Но не признаешь.
- Оставь меня в покое.
Сэндз медленно опустил задранную майку, и Эль почти пожалел, что тот закрывается от него. Он перекатился на другой край кровати и прикрыл глаза.
Сэндз нащупал на полу гитару и стал вспоминать жалкие три аккорда, которым Эль его выучил. Гитара не расстроилась, но струны звенели.
- Зажимай сильнее, - со вздохом сказал Эль, и, судя по звукам, совет был услышан.