Эль тяжело вздохнул и сел на краю кровати, стараясь унять подступившую тошноту. Потом приоткрыл окно, взял пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. Тлеющий кончик сигареты казался крохотным в окутавшем комнату мраке. Во мраке, окутавшем его жизнь.
Коралина была воплощением надежды, она показала ему, что в мире еще есть любовь и доброта, когда он думал, что все потеряно. Он жил, движимый лишь чувством мести, до того, как узнал ее; он жил, пытаясь быть хорошим, когда ее не стало. Бог знает, как ему хотелось убить Маркеса собственными руками, но это только втянуло бы его в войну, и теперь уже не с наркокартелями, а с государством. Боль приутихла, пока он оправлялся от ран, и он держался - ровно до тех пор, пока Сэндз не вырвал его из маленького, замершего мирка его деревни, дальше которой он не хотел соваться никогда больше.
Больнее снов, в которых он раз за разом терял их, были только сны, в которых они все были счастливы. Сны, в которых он рассказывал дочери сказку на ночь, пока Коралина не приходила к нему, обнимала за плечи и звала в кровать. Сны, в которых они вдвоем встречали с его работы, и он подхватывал дочь на руки, пахнущие деревом и лаком, а глаза Коралины светились, когда она смотрела на них, и улыбалась так, что Элю еще долго не хотелось отпускать это мгновение. А потом он просыпался и понимал, что их нет рядом. Что их вообще нет.
Сэндз заерзал и вскочил, вертя головой, замер, прислушиваясь - Эль затаил дыхание, наблюдая.
- Эль.
- Да?- неохотно отозвался тот.
- Который час?
- Полтретьего утра.
- Почему ты не спишь? Мне казалось, ты здесь оплот морали - в шесть встаешь, в десять отбой.
- Оплот чего? Я убивал людей, - напомнил Эль, выдыхая горький дым. – Не тебе одному снится всякая херотень, - произнес он, и, подумав, добавил: - Хотя, думаю, тебе все равно сейчас хуже.
- Не можешь определиться, кого жалеть больше?- усмехнулся Сэндз. - У меня для тебя есть простой совет: перестань сравнивать. У тебя свои проблемы, у меня - свои.
- Ты - моя проблема.
- Да, потому что тебе не хватило сил бросить меня в городе, когда мне угрожала смертельная опасность - и хорошо, если бы они сделали это быстро.
- Ты бы сделал что-то подобное для меня?
- Нет. Уехал бы, как только добрался до денег, - честно ответил Сэндз. - О-о, надеюсь, я не разбил тебе сердце. Я вообще думал, что ты мертв.
- Я был близок к этому, - ответил Эль, вспоминая, как чуть не оказался в руках Маркеса. - Эй, это моя сторона кровати.
- Здесь тепло.
- Возьми плед.
Сэндз вздохнул, сел и довольно шустро нашарил упаковку сигарет, достал одну, повертел пальцами, нащупывая фильтр, и сунул в рот. - Подсобишь?
Эль попытался поджечь сигарету, но Сэндз мотнул головой, и тогда Эль как-то машинально взял его за волосы, прошипев: «Не дергайся», - и снова поднес огонек. Сэндз замер, затем, наконец, вдохнул, но тут же закашлялся.
- Что? Ты делал так же, - невозмутимо заметил Эль.
- Ты ведь не думаешь, что я против?- произнес Сэндз, понизив голос. - Где пепельница?
- На тумбочке. Твоя девушка тоже таскала тебя за волосы?
- А тебя разве нет? - Лицо Сэндза едва осветилось оранжевым, когда он затянулся, и две точки вспыхнули в стеклах очков, которые выглядели так нелепо в темноте. Эль перевел взгляд на губы, сжимающие сигарету. «Мягче, чем я думал».
- Тебе удобно спать в них?
- Нет, но я не думаю, что ты захочешь однажды проснуться ночью и увидеть меня... Ну, ты понимаешь.
- Понимаю, - ответил Эль. Потом затушил сигарету и зацепил пальцем дужку очков - он ждал, что Сэндз остановит его, но тот не шелохнулся.
- Это не то же самое, что увидеть человека без ноги или руки, да ведь?
- Не то же.
Лицо без глаз выглядело... неживым. Эль помнил, как они встретились, помнил, как Сэндз умел смотреть - у него был очень выразительный взгляд. Только Эль тогда не оценил это. Пальцы прошлись по щеке; Сэндз чуть склонил голову, подставляясь прикосновению.
- Пытаешься меня успокоить? - чуть улыбнулся он.
- Тебе это нужно? - Эль уронил голову на его грудь. Сэндз молчал, но Эль знал ответ, знал, что это нужно только ему, что это он так отчаянно нуждался в том, чтобы заботиться о ком-то. От этого было почти физически больно, и Эль знал, что стискивал плечи Сэндза слишком сильно, и про себя умолял его просто не отстраняться. Он чувствовал себя - он был - таким слабым, таким одиноким, и все это - с новой силой, именно сейчас, когда появился тот, кто, как он думал - вовсе ему не нужен.
Сэндз протянул руку к тумбочке, стряхивая пепел, и пальцы второй руки ласково скользнули сквозь волосы Эля. Тот вздохнул: ему хотелось то ли извиниться, то ли поблагодарить, но он не сделал ничего из этого.
- Ну-ну, не плачь только, - сказал Сэндз, и это было настолько неожиданно, что Эль фыркнул и ответил с усмешкой:
- А если буду, ты меня поцелуешь?
Сэндз запрокинул его голову и огладил большим пальцем нижнее веко, очевидно, проверяя, и, едва Эль успел прошептать возмущенное «Серьезно?» наклонился к его губам. Это было не так, как раньше: Сэндз целовал его с напором, будто бы властно, и Эль подчинился с удивлением и любопытством. Он едва не потянулся навстречу, когда Сэндз резко отстранился от него - ровно в тот момент, чтобы этого не было достаточно.
- Черт, - выдохнул он, почти уверенный в том, что Сэндз распознал разочарование в его голосе. Эль внутренне смирился с тем, что хочет продолжения.
Сэндз мог быть грубее, если бы действительно хотел задеть его. Он мог сказать: «Хватит этих соплей», и был бы даже в чем-то прав. Легко было догадаться, что он испытывает сейчас раздражение, если не отвращение, хотя никак не выражал это. Он зачем-то терпел. И если Эль многое прощал ему из сочувствия и доброты, у Сэндза явно были другие причины. Сэндз никогда не дал бы Элю того, в чем тот нуждался - он был человеком другой породы, их характеры имели так мало точек соприкосновений, и Эль был уверен - Сэндз никогда не полюбил бы его. Само слово «любовь» было как-то малоприменимо по отношению к нему.
Эль, податливый в его руках, как тесто, чувствующий, что им манипулируют, заранее знал, что Сэндз получит свое любым способом. Теперь уже просто из азарта, от нечего делать. «Какая тебе к черту разница?» - Эль стиснул зубы. Разница была. Он не умел быть безразличным - даже к такой сволочи.
Эль мог бы немного развлечься с ним, и отсутствие глубоких чувств было бы только на руку. Но Сэндз и так подобрался слишком близко, и Эль знал, чем это закончится.
Сэндз достал следующую сигарету.
- Одну за другой ведь в рот тянешь.
- Так ты мне не даешь ничего другого в рот тянуть, - невозмутимо ответил Сэндз.
- Вот пока тебя не было, я куда меньше курил, - проворчал Эль и тоже взял сигарету. - Ты же выкуриваешь все свои и принимаешься за мои, а мне остается хвататься за пачку как можно чаще, пока хоть что-то осталось.
- Все равно тебе за мной не угнаться, - прозвучал надменный, самоуверенный ответ.
Вспышка боли и ощущения бессилия почти отступила, и пятна света на лице Сэндза, прислонившегося к изголовью, из темно-синего становились розоватыми. Дым спокойно поднимался к потолку, из углов комнаты уходила тьма, и все это было очень странно, и - почти хорошо.
- Рассвет занимается, - сказал Эль, пытаясь разбавить молчание, и Сэндз странно вздрогнул, нахмурившись.
- Хочешь стать моими глазами? - Сэндз улыбнулся, и его голос был совсем спокойным, но что-то в его образе выдавало, что Эль все же ненароком задел его. Или ему просто казалось.
- Ну... я просто подумал, что тебе может быть интересно.
Сэндз усмехнулся, и Эль услышал горечь в этом смешке. Ему снова хотелось извиниться, но он не стал. И еще подумал, что люди очаровательны в моменты слабости. Эль не знал, в жалости дело, или чем-то еще, но он сошелся с Коралиной в тот момент, когда она - отчасти по его вине - потеряла все. Их любовь была фениксом, восставшим из пепла двух людей, прекрасной огненной птицей, вновь сгоревшей в собственном пламени. Это и было причиной того, что Эль даже не хотел пытаться вновь обрести счастье: каждый раз вслед за короткой оттепелью шла нестерпимая боль. И если мир не может предложить ему ничего больше - так пусть хотя бы оставит в покое...
Эль лег с правой стороны - она принадлежала ему по праву, пока Сэндз его не выселил. Когда он, наконец, начал засыпать, то ему казалось, будто он чувствует дыхание на своем затылке.
***
Когда Эль проснулся, было совсем светло. Он встал, его взгляд зацепился за очки, оставленные на тумбочке, и он невольно перевел его на Сэндза, который лежал лицом в другую сторону.
Эль медленно, тихо обошел кровать и присел. Несколько прядей покоились на лице Сэндза, однако это совсем не мешало рассмотреть пустые глазницы. Эль вспомнил, что не побоялся смотреть на них ночью, но теперь его передернуло. Кожа вокруг до сих пор была сильно воспаленной, и Эль подумал, что, быть может, стоило найти какую-то заживляющую мазь.
- Долго ты собираешься пялиться?
Эль вздрогнул.
- Я должен был догадаться, - пробормотал он.
- Извращенец, - притворно-осуждающе произнес Сэндз и со стоном, до хруста потянулся.
- Конечно, - мрачно бросил Эль.
- Тебе это нравится?
Эль открыл рот, собираясь сказать: «Нет», - но почему-то не сказал. Сэндз нащупал его руку и потянул к своему лицу. Эль вдруг понял, что именно тот собирается сделать, и его ладонь вздрогнула, но не отстранилась. Очередная провокация. Он сглотнул. Сэндз чуть согнул его пальцы, и он подушечками ощутил струпья, покрывшие провал глазницы - теплые и шершавые, - и замер, потому что любое неосторожное движение могло причинить боль или новые повреждения. Хотя, может быть, и стоило проучить его за все разы, что он напрашивался, сделать действительно больно - Эль мысленно одернул себя.
Пальцы Эля невесомо прошлись по заживающей поверхности и довольно ощутимо уперлись в заднюю стенку, но Сэндз только сильнее прижал его ладонь к своему лицу. Это так странно выглядело и ощущалось, до жути, до отвращения, и все же Эль уловил где-то в груди совершенно новое чувство, которое он не мог определить, дать ему хоть какое-то название. «Прекрати делать это со мной», - в панике подумал он. Неопровержимое доказательство доверия; безмолвное разрешение - почти просьба - делать, что захочется. Эль нажал сильнее, услышал рваный выдох и:
- Давно хотел твои пальцы.
Эль закрыл глаза, ощущая, как жар пронесся по его лицу от неожиданно нахлынувшего возбуждения.
- Разве тебе не больно?
- Ох, Эль... Неужели ты не понимаешь? - Сэндз поцеловал его в ладонь, прежде чем отпустить ее. Эль медленно отнял руку - ничего он не понимал, совсем ничего. Он не знал, что его можно соблазнить чем-то таким - этой беспомощностью, тонкими издевками, наглостью, вечным вызовом, этим телом (вспомнить только, как он дышит после поцелуев - разве может это быть притворством?), будто бы не растратившим свою чувственность.
«Он мог бы быть твоим», - пронеслась мысль в его голове. Эль прикусил губу - да, мог, но тот бы никогда не ответил взаимностью. «Разве ты не хочешь получить его хотя бы так?» - продолжил внутренний голос. Но это будет причинять мне боль, - возразил ему Эль, и ответ не заставил себя ждать: «Так уж ты привык думать о будущем?»
Рука дрожала. Эль выпрямился, взял очки и аккуратно надел их на Сэндза - тот чуть склонил голову и весь съежился от прикосновений. Потом спустил ноги на пол и медленно начал вставать - Эль подумал, дать ли руку, но решил наоборот отойти на шаг, освободить пространство. Рука нащупала тумбочку и с силой схватилась, уперлась со скрежетом - Сэндз долго стоял у нее, очевидно, прислушиваясь к ощущениям, нахмурившись, с полусогнутыми спиной и ногами. Потом он сделал шаг в сторону, лишаясь всякой опоры.
- Передумал? Насчет гордости, - напомнил Эль.
- О. Нет. Просто подумал, что если ты и дальше будешь носить меня на руках, то мне придется заново учиться ходить.
- Хорошо. - Эль отошел к двери, с некоторым удовольствием замечая отразившийся на лице Сэндза испуг, когда тот услышал звук шагов. - Иди ко мне.
Сэндз повернулся на голос и двинулся к нему, аккуратно наступая - напоролся на кровать, но обошел ее, и только потом остановился, обреченно вздохнув:
- Я потерялся. Хотя... Я кажется слышу, как ты там дышишь, - сказал он и пошел прямо на Эля. Тот подумал, что это немного пугает, и посмотрел на его ноги; очевидно, каждый шаг давался с трудом. Сэндз шел прихрамывая, на полусогнутых, но все же шел.
- Неплохо, - оценил тот.
Сэндз подошел вплотную, оставляя какие-то пару сантиметров между их телами, и несколько секунд они просто молчали.
- Выпьем же за это! - вдруг развел руки Сэндз.
- Я с тобой трезвым-то не справляюсь, - с укором заметил Эль.
- О, сжалься! Что мне остается из развлечений?
Как будто ты здесь недостаточно развлекаешься, - подумал Эль, а сам заправил выбившуюся прядь ему за ухо. Элю захотелось обнять его - всего будто бы покрепче, потоньше, чем он сам, дыхание тут же сбилось, а Сэндз, он же слышал - и он отпрянул назад, стукнувшись в стену, чувствуя себя загнанным. Никуда ему не деться от этой нежности, заполнившей легкие, щемящей сердце. Пусть Сэндз не видел его лица - он давно уже обо всем знал, и не было смысла как-то скрывать, и может быть, не было смысла пытаться держать себя в руках.
- Идем! - твердо сказал Эль и, взяв его за руку, потянул за собой. Лицо Сэндза исказила гримаса боли, а Эль, к своему стыду, засмотрелся на широко открытый рот и поднятые брови. Просто потому что никогда еще такого не видел. Люди стискивали зубы и прикусывали губы, жмурились и сводили брови к переносице, когда им было больно.
Элю как-то попалась кассета с порнофильмом, еще семидесятых годов. Женщины там изображали удовольствие очень неправдоподобно, но это единственное, что Сэндз ему сейчас напоминал.
Разозлившись на самого себя (очевидно же, что ему правда больно!), Эль предательски отпустил его где-то посередине кухни и отошел к плите, предоставив разбираться самому. Сэндз добрел до стола, и тот натужно заскрипел, зазвенел посудой, стоило на него опереться; затем он взял левее и опустился на тот самый стул в углу, куда Эль обычно его приносил.
- Сколько у тебя было девушек?
Эль замер с чашкой в руке.
- Только Коралина.
Сэндз кивнул, пробормотав: «Многое объясняет». Эль повертел чашку в руке, думая, стоит ли спрашивать. Думая, стоит ли показывать лишний раз интерес - как будто Сэндз не догадывается, что распалил его любопытство.
- Что именно?- осторожно спросил Эль; голос дрогнул, сердце забилось быстрее. Пусть Сэндз скажет неправду - Эль хотел утешения. Хотел надеяться, что небезразличен. Хотел, чтобы Сэндз прекратил держать его в неопределенности.
- Твою растерянность, - вдруг поднял голову Сэндз. - Ты так мечешься, что мне тебя жалко становится.
Эль поставил чашку. Посмотрел за окно - сосед развешивал белье на балконе. И ведь не возразить никак.
- Ты ведь не думал, что так получится?
Сэндз неопределенно пожал плечами. Он не собирался отвечать. Эль вздохнул, рассеянно наблюдая за кофеваркой. И вот сидит перед ним: слепой и едва ли способный ходить, и рассказывает, как ему Эля жалко. Лезет к нему в штаны и наверняка ведь осуждает за то, что тот имеет к нему какие-то чувства.
Эль разлил кофе, отдал Сэндзу его чашку (уже будто бы привычно) и хлебнул своего.
- Знаешь, если тебе не нравится, я мог бы принести из бара. Тут есть через дорогу.
- Настолько хочешь мне понравиться?- Сэндз склонил голову, едва не донеся чашку до рта, и улыбнулся. Эль закрыл глаза, отворачиваясь. Это было нечестно, эта улыбка была нечестной, она обезоруживала, и от нее Эля каждый раз бросало в холод. Это было так просто и красиво, и больно - как вообще он мог улыбаться после всего?
- Просто не могу смотреть, как ты страдаешь, - ответил он иронично.
- Это так мило, что ты заботишься обо мне, - поддержал Сэндз.
Эль подошел к холодильнику, чтобы придумать завтрак, когда услышал громкий звук разбившейся чашки, заставиший его вздрогнуть.
- Когда-нибудь я точно заставляю тебя убирать, - процедил он, оборачиваясь, но его раздражение быстро улетучилось. Сэндз явно не слышал его; он прижимался к спинке стула, будто замерев в попытке отскочить, костяшки пальцев, вцепившихся в стол, побелели, и что-то еще в нем было не так.
Элю потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, и прислушаться, чтобы убедиться - Сэндз не дышал. Эль подошел ближе (ступни ошпарило растекшейся жидкостью) и наклонился над ним, щелкнул пальцами, надеясь, что Сэндз отреагирует на звук, но это не помогло. Это было странным, если не страшным; он положил руки на плечи Сэндза и встряхнул его, но мышцы будто бы задеревенели.
- Эй... Дыши, черт тебя дери, - неловко попросил он, обнимая Сэндза и не имея понятия, что еще предпринять, и его беспокойство теперь увеличивалось все быстрее. Раньше Сэндз не реагировал на громкие звуки подобным образом.
Из груди Сэндза вырвался резкий хриплый звук, похожий на рокот, и он, наконец, вдохнул. Эль почему-то оказался совсем не готовым к тому, что Сэндз схватится за него изо всех сил, что у него оставались. Он запоздало подумал о том, что Сэндз вполне мог начать отбиваться от него, расценив как угрозу, и ему повезло, что все обошлось.
Ступор сменился дрожью, пальцы впивались в Эль, но тот вполне мог это вытерпеть. Он похлопал Сэндза по спине, прислушиваясь к рваному дыханию - тот беззвучно рыдал, Эль в этом не сомневался. Дождавшись, пока дыхание выровнится, а хватка ослабеет, Эль спросил:
- Ты в порядке?
- Нет, - быстро ответил Сэндз, утыкаясь куда-то в его грудь, из-за чего голос прозвучал приглушенно. Эль отругал себя за повторившуюся ошибку. Сэндз не терпел таких тупых вопросов.
- Я могу помочь?- спросил Эль, ожидая такого же простого и грубого ответа - просто не умея действовать иначе в подобных ситуациях.
- М... Просто побудь рядом.
- Хорошо. - Было ужасно так радоваться тому, что Сэндз вынужден просить его об этом; было ужасно осознавать, что больше ему совершено нечем помочь. Эль положил руку на затылок Сэндза, поглаживая. Он чувствовал себя идиотом; он забывал, что нанесенные Сэндзу раны еще слишком свежи, что он, сколько бы ни пытался убедить Эля и себя самого, будто бы все замечательно, ничерта не мог с этим справиться. Было, как минимум, эгоистично обвинять его в безответности. Все это время Эль понятия не имел, через что тот проходит.
- Я почувствовал, будто бы меня толкнули в воду. Будто бы она текла под моей кожей. - Сэндз чуть отстранился и глубоко вдохнул. - Это совсем не кажется страшным, когда говоришь вслух - странным, но не более. - Он задумчиво нахмурился. - В какой-то момент мне показалось, что я перестал быть собой. И я... очень боялся не вернуться.
- Но ты вернулся, - вкрадчиво-тихо сказал Эль, продолжая перебирать его волосы, впервые замечая единичные проблески седины. Может, ему только казалось, будто он понимает, что скрывается за этим деланным спокойствием.
***
Струны звучали мягко, послушно под пальцами Сэндза. На левой его руке Эль как-то обнаружил жесткие мозоли начинающего гитариста - у него были такие же после долгого перерыва в игре. Они цеплялись за любую ткань и вообще мешали жить; очевидно, Сэндз страдал тем же, потому что постоянно тянул пальцы в рот. Тем не менее, он давал хорошие результаты для человека, играющего исключительно наощупь.
Сэндз скользнул пальцем по прижатой струне, издав мерзкий характерный скрип. Эль невольно шепнул: «Черт».
- Что?- спросил Сэндз, обернувшись.
Эль поднял взгляд на его лицо, на очки, - зачем было оборачиваться?
- Ничего, - ответил он. Сэндз недоверчиво приподнял бровь. - Меня просто раздражает этот скрип, - сдался Эль.
- Этот?- спросил Сэндз, скользнув со второго лада на третий. Эля передернуло.
- Этот.
- А мне нравится.
- О, нет.
- О, да, - усмехнулся Сэндз. - Но я слышал это на записях. Это неправильно?
- Это... Не заморачивайся. Меня больше тревожит, что у тебя одна струна расстроилась.
- Которая?
- Попробуй догадаться.
Сэндз трижды медленно перебрал открытые струны.
- Не слышишь?
Сэндз еще раз провел по струнам, видимо, не желая сдаваться. Помотал головой.
- Третья?
- Умница, - слегка удивленно произнес Эль. - Подтяни ее.
Рука Сэндза потянулась к головке грифа, проследила, куда уходит струна - к крайнему колку - задумчиво остановилась, крутанула от себя. Сэндз дернул струну на пробу.
- Чуть выше, - подсказал Эль. - Отлично. Ты запомнишь со временем, как звучит стандартный строй.
Он закрыл глаза и расслабился, откидываясь на подушку. Сэндз научился быстро переставлять аккорды (он знал уже пять), но пальцы еще путались в струнах, когда он перебирал их. Тем не менее, Элю нравилось, как это звучит - Сэндз быстро нашел идеальную точку между слишком слабым и слишком грубым прикосновением к струне. У него проклевывался свой стиль - независимый от Эля. Это ощущалось странно. Видеть Сэндза в качестве ученика было - странно.
Сэндз продолжал играть, и, когда он в очередной раз начал, Эль стал подпевать его музыке. Вступление и первый куплет Сэндз осиливал уже вполне уверенно, но перед припевом ожидаемо остановился.
- Это какой-то новый уровень близости, не находишь?
Эль повернулся на бок, улыбаясь.
- То, что я пою?
- Твой голос точно сведет меня с ума. В ближайший месяц.
- Ты даешь мне месяц?
- Я дам тебе больше, если ты и впрямь собираешься это сделать.
Эль лег на живот и уткнулся в подушку. Сэндз был близко, Сэндз был в полном его распоряжении. Эль мог придвинуться к нему, взять за горло, заставив запрокинуть голову, прикусить кожу на шее и сказать прямо на ухо, что еще как собирается. Он не знал, что до сих пор его сдерживало.
***
Эль проснулся, чувствуя в теле остатки судороги, и первым делом попытался восстановить дыхание. Несколько минут он смотрел в потолок, потом чуть шевельнул бедрами, тихо выругался и поднялся с постели. Сэндз проснулся и сел, поправляя на ногах одеяло.
- Лежи. Еще ночь, - бросил Эль в его сторону, вставая.
Он зашел в ванную, жмурясь от света, запер дверь и включил воду - ее шум немного успокоил. Поднявшийся от воды пар сделал комнату теплее, Эль разделся и залез в ванную, подставив лицо теплым струям. Это совсем не помогло отвлечься от того, что он, черт возьми, кончил во сне. Оставалось только надеяться, что Сэндз ничего не понял, хотя если он не спал, то наверняка услышал учащенное дыхание, и, может, еще что-то - Эль не знал, издавал ли он какие-то звуки, или вообще говорил... Эль нервно откинул мокрые волосы назад, уткнулся лбом в колени, наблюдая, как вода струится по бедрам. Он паниковал от того, что даже подсознание подкидывало ему такие видения.
Сэндз сидел в том же положении, в котором Эль его оставил. Тот попытался разглядеть выражение его лица: было слишком темно, но Эль примерно знал, что сейчас начнется. Когда Эль подошел к кровати и начал ложиться - рука Сэндза дернулась в его сторону, и он вздрогнул от неожиданности. Сэндз сжал пальцы на джинсе, медленно отпустил и похлопал его по ноге.
- Сменил, - утверждающе произнес он. Эль фыркнул и отвернулся. - Те отстирал?
- Что?
- Не прикидывайся, ты пойман с поличным. Думаешь, я не знаю, как пахнет сперма?
- Оу.
- Дай угадаю, кто тебе снился? - не унимался Сэндз. - Что я делал? Я был сверху? В смысле - я оседлывал тебя? Или что-то другое? Минет?
Эль издал утвердительный звук, не надеясь, впрочем, что Сэндз отвяжется.
- Значит, можно сказать, это альтернативный вариант развития событий на кухне, когда ты не отбрыкиваешься от меня всеми четырьмя. Я заглатывал?
- Мм... Нет.
- Это правильно. Я не умею. Но мы никуда не торопимся, я могу и научиться. Не думаю, что это сложнее гитары.
- Может, ты научишься лежать молча?
- Это какой-то особо изощренный вид мазохизма - доводить себя до подобного состояния, особенно когда под рукой... Разве что тебе правда нравится?
Эля это взбесило. Настолько, что он не поленился повернуться к Сэндзу, запустить руку в волосы и дернуть на себя.
- Я сказал тебе заткнуться, что здесь непонятного?- зло сказал Эль, и собственный голос прозвучал странно-незнакомо. Он немногозначно прижался к спине Сэндза, и тот напрягся, вытянувшись в струну, хотя между ними было еще два слоя одежды.
- Да ты зверь! - издевательски прошипел тот, будто бы испуганно перехватил - но никак не помешал руке Эля, которой тот скользнул между его бедер и прижался к паху.
- Этого добиваешься?- выдохнул Эль в его шею.
Сэндз издал неопределенный звук, больше всего похожий на смешок; Эль не был уверен, стоял ли у него до этого, но теперь стоял точно. То ли ему хватило этих легких прикосновений, то ли, что менее вероятно, - слов, однако Эль признался себе, что ему бы тоже хватило, если бы не недавняя разрядка. Они оба были в напряжении очень давно. И если бы Сэндз правда был ему неприятен, его настойчивость ни к чему бы не привела.
Их пальцы на мгновение переплелись перед тем, как Эль запустил руку к нему штаны - она спокойно поместилась там из-за того, что джинсы были не по размеру. Сэндз едва ли не судорожно дернулся навстречу ладони, коротко простонал и расстегнул ширинку, одной рукой пытаясь спустить штаны ниже. Это было странным ощущением хотя бы потому, что Эль раньше никогда не хватался за члены в этом контексте - но не то, чтобы он вообще не представлял, что ему делать. У Сэндза он был небольшим, может, чуть длиннее его ладони. Эль прижал его к животу, поглаживая, прислушиваясь к дыханию. Гораздо больше, чем сделать приятно, ему сейчас хотелось увидеть - услышать, почувствовать - реакцию Сэндза, узнать его тело и его самого.
Эль укусил его в плечо, наслаждаясь вскриком, вырвавшимся из груди Сэндза, мурашками, которые пробежались по его коже, возбужденно дернувшимся под его пальцами членом. Тот не выразил недовольства, даже если ему на самом деле было больно. Эль подумал, что мог бы овладеть им в полной мере прямо сейчас, мог бы сплюнуть на пальцы и почувствовать его изнутри, мог бы вот так же продолжать держать его за волосы, вставляя ему - здесь только Эль решал, когда остановиться. Вся эта невинная возня, однако, заводила не меньше, и он не хотел торопиться, тем более, что Сэндза так вело от его прикосновений, что он уже добрые несколько минут молчал, издавая только полустоны-полувсхлипы в ответ на ласку, да прижимаясь голой задницей к бедрам Эля. Он задрал майку на себе почти до груди, и Эль почему-то подумал о том, что Сэндз мог бы держать ее в зубах, чтобы она не мешалась. А потом пальцы Сэндза впились в его запястье (даже не начавшее уставать), а сам он ткнулся лицом в подушку, с силой выдыхая, и Эль почувствовал, как влага размазалась по его ладони, по напряженному животу. Эль провел губами по влажным от пота лопаткам и зарылся носом в волосы.
- Я думал, это будет несколько сложнее.
Сэндз застонал, последний раз толкнувшись в его руку - сперма просочилась сквозь пальцы - а потом, к удивлению Эля, чихнул.
- Извини, если разочаровал. - Голос прозвучал тихо, с какой-то бесцветной интонацией, и было совершенно очевидно, что Сэндз до сих пор не пришел в себя окончательно.
- Думаю, мне это только на руку.
- Вот именно, что на руку, - ответил Сэндз, и Эль засмеялся в его затылок, отнимая ладонь от его члена и вытирая ее о простынку. Тот застегнулся, и Эль погладил его по груди, не давая опустить майку, во второй раз отмечая непривычную плоскость. Сэндз не был женщиной, Сэндз не был Коралиной - но он не мог перестать сравнивать.
Спустя какое-то время Эль слушал ровное дыхание, все еще чувствуя себя странно из-за того, что это он обнимает Сэндза. Эль не знал, спит тот или нет, но ловил себя на том, что ждал каких-то слов, хоть какой-то оценки того, что только что произошло. Хотел знать, понравилось ли ему - наверняка понравилось, иначе бы Сэндз не позволил так касаться себя, не подставлялся бы покорно, и, очевидно, не кончил бы так быстро. Или дело было в слепоте, обострившей остальные чувства. Может, Эль и привык бы быть недооцененным, если бы не то, как Сэндз умел и восхищаться им. Это вводило в ступор. «А чего ты ждал, просто подрочив ему?» - возникла ехидная мысль. Может, Сэндз был прав, и Эль действительно бывал слишком самонадеян, но вместе с этим ему казалось, что он очень уж редко испытывает уверенность. Особенно рядом с Сэндзом. Само словосочетание - рядом с Сэндзом - было странным. Эль пролежал где-то до полседьмого утра, прежде чем ему все же удалось уснуть.