На этот раз портал доставил меня в знакомое место — комнату, где ранее мне доводилось бывать.

Старые деревянные стены, в воздухе ощущается сырость. Перевернутые кровати и матрасы, что безучастно лежат на полу.

Кто-то здесь явно бесился, выпускал пар.

Из дальнего угла донёсся скрип и невнятное бормотание. Я действительно здесь был, и никакие провалы в памяти не стёрли эти кадры.

За дверью послышался звон ключей, шаги и голоса. Ладно, пока спрячусь, не стоит пугать людей раньше назначенного срока.

Если прежние прыжки были вслепую, то сейчас я чётко понимал, зачем меня доставили в это место и — более того — знал, зачем подкидывал той девушке героин.

— Обустраивайся, — посоветовал незнакомец. — Я позже вас навещу.

Этот человек протянул руку, приглашая в помещение какого-то подростка. Сам парень неуверенно прошёл, часто озираясь на своего проводника.

А вот и он, этот человек. Мы точно знакомы. Не лично, но этот парень знает мою историю. Он может мне рассказать то, о чём я позабыл.

Мужчина закрыл дверь. А вместе с этим и исчез свет. Помещение снова погрузилось во мрак.

Мне легче, так как я успел привыкнуть к темноте, но человек лишь устало спустился вниз, опираясь позади на дверь.

Кажется, он устал. Не могу представить, что ему пришлось пережить, ведь установки следить за ним не было. А если когда-то была, то на память я не могу всецело полагаться.

— Надо успокоиться и найти выход из этой западни. — Парень не собирался унывать.

Я не собираюсь так быстро раскрывать свою личность, даже зная, на что способен запертый со мной человек.

Подросток всматривался в темноту. Он надеется в ней что-то увидеть?

Стоит его огорчить, так как в этом помещении кроме одной наркоманки и пустых железных кроватей ничего нет. Даже окон — вернее, что-то похожее на них есть. Те проёмы, сквозь которые пробивается свет. Они надёжно заколочены толстыми досками.

Подросток недолго сидел без дела. Интересно, о чём он думает? Очень жаль, что с прыжками во времени я не получил способность проникать в чужое сознание. Могу только представить, насколько с ней упростится моя задача.

А при встрече с ним так я вообще мог бы узнать о нашем мире всё: о себе, своём предназначении и причине, по которой… Неважно.

Парень достал из кармана тёмный футляр. Может, он имел какой-то другой цвет, но в темноте все кошки чёрные.

Я присел рядом с ним и стал всматриваться в его черты лица.

Не могу поверить, что мне предоставили возможность встретиться с создателем нашей реальности.

Эту информацию от меня никто не скрывал. Она всегда при мне, будто необходимый элемент, факт. И при всём этом присутствует нечто, что отдаляет подростка от того идеала, который представляет собой реальность.

Кудрявые волосы, понурая фигура — этот человек тоже устал от жизни.

Вообще, если подумать, я могу его понять. Мне самому доводится видеть много странных вещей, и при этом разум, как назло, ограничивает мои возможности. Порой скрывает важные факты, события.

Несложно представить, что испытал парень. Обычный человек — он ведь может легко сойти с ума. Или уже…

— Вышел погулять, — с грустью в голосе произнёс собеседник.

Нет, Константин не знает о моём присутствии, и мы даже не говорим. Но мне легче его так воспринимать.

Подросток всё ещё старался что-то рассмотреть. Он сильно щурился, из-за чего в уголках глаз появлялись мелкие морщинки.

Плохое зрение? Люди всегда стремятся увидеть то, что находится очень далеко от них. Однако мне немного обидно. Пока он смотрит вдаль на скрытые в тени предметы, я сижу прямо перед его носом и рассматриваю лицо, мелкие кудряшки и бездонно тёмные в неосвещённом помещении глаза.

Протянул руку и выставил один палец, желая легко толкнуть человека.

Интересно, он как-то отреагирует на меня?

Учитывая, что Константин создатель, думаю, у него должно было больше привилегий, чем у всех остальных.

— Чёрт, — произнёс он.

Мальчишка отвернулся и стал растирать глаза кулаками.

Моя промашка — не заметил, как близко поднёс палец к глазу, из-за чего случайно коснулся ресниц.

Значит, результат всё-таки есть. Примем к сведению: больше так не делать. Хорошо, что выяснил, впредь буду очень осторожен с обществе людей.

Сзади послышался шум. Неужели наркоша проснулась? Немного неожиданно.

Обернулся. Та наркоманка действительно вылезла на одну кровать и уселась на ней, сложив ноги в позе лотоса.

Глянул на собеседника — и от его внимания она не ускользнула.

Девушка медленно спустилась на пол и стала ползком приближаться к моему гостю.

Это что — мне стоит уйти с её пути?

Ладно, это пока. У меня нет намерения выдавать себя раньше времени.

Женщина приблизилась к Константину и уселась на холодном полу и прижала ноги к груди. Наркоманка кусала едва отросшие ногти.

— Есть? — спросила она.

Константин её не понял. Думаю, мне стоит вмешаться. Но она пока не проявляет никакой агрессии, значит, можно ещё немного выждать.

Девушка сильнее прижала колени к груди и начала покачиваться.

Всё-таки люди странные. Они сами доводят себя до подобного состояния и становятся зависимы от определённых вещей.

С тем парнем было иначе. Он не хотел принимать наркотики. Это было неприятное стечение обстоятельств. А кто он, тот парень? Это то, о чём я забыл?

— Ну не ломайся, — настаивала на своём наркоманка.

Стоило мне ненадолго отвлечься, как эта барышня стала лезть к гостю. Стоит её проучить.

Женщина подняла вверх руку, вероятно, желая ударить моего гостя.

— У него нет. — Пояснил наркоманке. Девушка, вероятно, испугавшись наличия ещё одного человека в комнате, вздрогнула и стала осматриваться по сторонам. — Это мой гость.

Она глянула на меня и как-то поумерила пыл. Сложно представить, что я произвожу впечатление страха и ужаса. Хотя, может, люди с расстроенной психикой все так реагируют. Кто их знает.

Также и Константин, он смотрел на меня скорее с любопытством, нежели со страхом. Глаза всё ещё были скрыты в тени, хотя в них отчётливо было видно, почему Вселенная от него отказалась. Если он пустышка, сломанная деталь, то что здесь делаю я?

Ладно, будем рассуждать логично. Несмотря на расстройство психики, Константин продолжает внушать доверие, и кажется, что я нахожусь рядом с создателем.

Вспомнил о наркоманке. Прошёл в угол и, склонившись, отодвинул в сторону одну половицу. Из тайника достал пакетик с ненавистным героином.

— Держи. — Тогда девушка, как послушный щенок, проскакала по полу, для поддержки опираясь на ладони спереди и выхватила из моих рук желаемый предмет. — Чтобы я тебя сегодня не слышал. — Грубым тоном приказал ей.

Наркоманке всё равно, что со старых половиц она может загнать в руку занозу. Зависимых людей вообще ничего не волнует, кроме дозы.

Я прошёл ближе к заколоченному окну, в который попадал лунный свет, насколько мог, разумеется, через оставленные щели.

Нащупал возле себя выключатель, клацнул его, и помещение сразу залил яркий свет.

Обернулся, но мой гость зажмурил глаза. Вероятно, он уже привык к другому освещению.

Любопытство — это именно оно. Теперь Константин с интересом меня рассматривал. Почему? Если он создатель, то и моя нестандартная личность не должна вызывать у него удивления.

С людьми сложно начинать разговор, когда ты лично знаешь о них очень много, при том, что они ничего не рассказывали.

По-моему, их это пугает. Я так до конца и не разобрался с механизмом возникновения эмоций у людей.

— Прости за это. — Произнёс, показывая на наркоманку. Признаюсь, мне было бы в разы легче, если бы этой девушки не было. — Я не знал, что она…

— Кто ты? — шёпотом спросил Константин.

Он меня боится? Почему? Разве этот парень не создатель? Или это на нём сказывается поставленный диагноз?

— Люди свято верят, что в этой комнате находится лишь один наркоман. — Заявил, отходя подальше от яркого светильника. Снова скрылся в тени, но, может, так моему собеседнику станет легче. — И они правы.

Константин смотрел на меня загадочно. Он хотел понять, почему моя речь лишена всякой интонации? Кстати, на счёт этого стоит у него спросить.

— Наркоман действительно один. — Продолжил рассказывать собеседнику. — Но помимо него есть и нормальные люди.

Не знаю о чем говорить с создателем. Мне кажется, что он всё уже должен знать и так. Мне просто нечего ему рассказать.

Сел рядом с ним, и тогда голову пронзила острая боль. Благо, за столько времени подобные скачки воспоминаний можно было скрыть. Я лишь сильно сощурился и, как только стало легче, продолжил разговор:

— Я лишь изредка балую её дозой, чтобы она не выдала моё местонахождение и не разрушила возможность поговорить с тобой. — Правда, неожиданно. А чего греха таить, если Константин создатель, то он всё сам прекрасно понимает. Мне нет смысла шифроваться перед ним.

— Ты меня ждал, — спросил собеседник. — Зачем?

Уже хорошо, хоть какой-то прогресс. Набрав в лёгкие воздуха, решил во всём признаться.

Это странно, так как нет ощущений, что я сделал что-то плохое, но увиденное мной события говорят иначе.

— Перво-наперво извиниться… — Мне действительно было жаль, но внешне это невозможно показать. Не знаю, почему это очень сложно сделать. — Я виноват…

Знаю: пожалею, но лучше говорить начистоту. Если те воспоминания правдивы, то люди обычно извиняются. Указал на собеседника, полностью захватив его тело ладонью.

— Я виноват в твоём нынешнем состоянии, так что… прости меня за это.

Сложно. Вернее, слова говорить легко, но вот собраться с духом, чтобы озвучить очередную фразу, очень трудно.

— Но ты не сожалеешь об этом, — заприметил Константин, слегка сощурившись.

Ну вот опять. Почему моя интонация стабильная и безэмоциональная? Теперь меня снова неправильно поняли, но будь что будет.

— Правильно. — Произнёс в ответ. Константину легче будет поверить в свою правоту, чем сейчас выслушивать мои причины о невозможности выразить эмоции. — Я не знаю, как проявляется это чувство.

Очередная бесчувственная речь. Как я так вообще смогу подружиться с людьми?

Подождите, но мне ранее удавалось проявить эмоции. Не со всеми людьми, а с кем-то… Кто-то был… Это и есть забытое воспоминание?

— Просто Кайл говорит, что это проявление человечности, и оно должно у меня быть. — От подобных слов несло неуверенностью. — Видно, мы не с того начали.

Это имя. Я забыл какого-то конкретного человека — Кайла? Что он из себя представляет и почему именно его стёрли из памяти?

Раздумывая, невольно сложил ладони вместе и приложил их к лицу, пальцами касаясь лба, а нижней частью ладони — подбородка.

Мы встретились недавно, ну не считая тех долгие нескольких лет в лаборатории. Кайл помог мне увидеть красоту природы, мира, построенного людьми, проявить эмоции и столкнуться с ограничением.

Как только задание выполню, непременно вернусь к нему.

Приоткрыл глаза и увидел перед собой удивлённого собеседника. Зрачки снова засветились. В темноте их сияние очень легко заметить. Вероятно, это и насторожило собеседника.

— Я — Диас, хотя ты должен об этом знать, — открыто признался я.

Верно. Не имеет знания, активный он создатель или нет, такие люди носят сведения о своей Вселенной при себе, но не всегда посвящают в них окружающих.

Он меня узнал. Может, не понял, кто именно я такой, но парень определённо встречался со мной ранее. Как и я с ним.

— Как ты сюда попал? — спросил Константин.

И чего ты меня стесняешься? Разве часто людям из одной реальности, что знают больше положенного, представится возможность поговорить по душам? Лично я хотел бы воспользоваться предоставленной возможностью. Поэтому не стану терять выпавший мне счастливый билет.

— Меня здесь нет. — Если Костя меня вспомнил, пора ему понять, как работает его способность. — Это твоя реальность. Вернее, реальность, которую ты создал для нас.

Ничего не получается. Ну как сказать человеку, который до этого жил своей обычной жизнью, что в его руках хранится великая сила?

У меня тоже есть дар. Конечно, его возможности ограничены, но это не важно. Константин видит всё от и до, а мне приходится прыгать из одного временного промежутка в другой лишь бы выведать необходимую информацию.

— Я знаю, здесь хорошо. — Согласился с Константином. — Но у тебя есть собственный мир, личная реальность.

Плохо вижу, не могу понять, когда мы встретились в первый раз. Но в нынешнем недуге создателя виновен именно я.

— Мне это говоришь ты, — усмехнулся Константин. Парень изменился и расслабился. Он более не считает меня психом или чудиком? — Путешественник во времени!

Человек всё вспомнил? Быстро. Тогда теперь разговор пойдёт намного легче, и я быстрее вернусь в Кайлу. Вероятно, он за столько лет соскучился по общению с живым человеком.

— Нет, это лишь род моей деятельности. — Качнул головой. — Но не вид, к которому я принадлежу.

Признавать святую истину неприятно, а правда всегда горькая и болезненная.

Если Константин создатель и он понял, кто я, то вероятно расскажет о других секретах, что мне неведомы. О тех событиях, что спрятаны в глубине подсознания и к которым у меня нет доступа.

— И каков твой вид? — Константин надо мной издевается.

Он всё вспомнил, значит, и ответ на этот вопрос ему известен. В отличие от меня.

— Ты мне скажи. — Приказал собеседнику, с интересом всматриваясь в изменённые черты лица нового знакомого. — Ты ведь знаешь…

Парень не ощущал напряжения или скованности, разговаривая со мной. Ну и правильно: кто я, а кто он. Наши положения и статусы неравные.

— Ещё не время, — спустя несколько секунд признал Константин.

Этот парень желает скрыть от меня эту информацию? Неужели он не понимает, насколько важную роль играет каждый из нас в этой распасовке? Ладно, может он и вышел из игры по моей вине, но я-то всё ещё участвую. Это месть?

— Хорошая шутка. — Оценил, услышав столь нелепые слова. — Для путешественника во времени.

Он надо мной прикалывается? Неужели приятно упрекать, когда у человека нет совершенно никакой возможности изменить своё положение в обществе?

Так оно и есть. Если у меня есть сила прыгать во времени и даже получать задания, которые на дадут заскучать, то почему бы ими не воспользоваться? Я не хочу терять возможностей прыгать, узнавать что-то новое для себя и следить за миром. Надеюсь, именно мне представится возможность наблюдать за закатом этой цивилизации.

— Что ты здесь делаешь? — серьёзно спросил Константин.

Это парень быстро привык к своему повышенному статусу. Но, признаю, мне нечего ему предложить взамен. Однако не стоит недооценивать мои источники.

— Это физическое ранение. — Не стану прямо отвечать на вопросы. Как он, так и я. Указал собеседнику на пластырь, которым он заклеил небольшое ранение. — А это, — приложил ладонь к голове, — психическая. Мне её сложно понять, но с ним.

Пусть Константин не считает меня ровней себе, мне этого не надо. Я буду жить ради другого человека, который пробуждает те спящие воспоминания и ощущения.

— Я будто живой. — Странно, но эти слова невозможно назвать ложью.

— Кайл не должен был ввязываться в наши дела, — пробормотал себе под нос Константин. — Знаю…

Он запнулся. Собеседник хочет от меня что-то утаить? Константин не обязан передо мной отчитываться. Я для него без имени и названия. У нас даже положения разные: создатель и один из многих персонажей, с которыми он время от времени работает.

— Я знаю, что предпринять попытку спасения обречённого было моей самой большой ошибкой, — произнёс Константин на одном дыхании.

Гнев. Именно это я испытал.

Мне чужды чувства, эмоции, но так небрежно говорить о человеке, что чуть не умер… А если точнее, о том, кому подписали смертный приговор и что должен был умереть по всем законам мироздания. Обычный человек, среднестатистический студент. Кому мог перейти дорогу этот радушный парень, что по всем уготованным выше дорогам следовал только в один конец?

— Попытка? — Громко закричал, поражаясь собственным словам. — Я столько этих попыток совершил в надежде найти хотя бы одну действенную.

— И у нас это получилось, — довольно спокойно произнёс Константин.

Он ведь создатель, так почему игнорирует боль и страдания, что испытывают его же творения? Может, абстрагируется от негатива, чтобы сохранить остатки здорового разума?

Да, я виноват. И своей причастности не отрицаю, хотя не могу утверждать, что сломал психику создателя намеренно.

Не думаю, что решился бы пустить коту под хвост дело, в котором не один принимаю участие.

— Да. — С трудом выдавил из себя. — Так что не говори, что мы провалились.

Понимаю, он создатель, но это не даёт ему права пренебрежительно относиться к своим созданиям.

— Верно, наш замысел удался, — поддержал заключение Константин, но чуть тише добавил. — Но надолго ли?

Константин прав. Пока Кайл в моём личном измерении, ему ничего не грозит, поскольку то место отрешено от остальной реальности. Ни время, ни смерть над ним не властны. Выходит, подростку придётся всю жизнь пробыть в том измерении? Сложно представить, на сколько его хватит. Знаю людей, они не могут долго усидеть на одном месте.

— Ты только ради этого разговора прибыл сюда? — уточнил Константин.

Создатель не такой, как все остальные люди. Хочешь или нет, но его влияния на мышление, решения очень сильно заметны. Вероятно, поэтому рядом с ним персонажи не ощущают той скованности?

Очень жаль, что никто другой не сможет проверить эту теорию, так как, насколько мне известно, я один из немногих, кто может встретиться и поговорить с создателем лично.

И, естественно, в этом разговоре тоже имеется своя цель. Даже если Константин не планировал, позже парень увидит её в качестве создателя Вселенной.

Нет смысла размышлять. Я стал подходить в собеседнику, медленно сокращая дистанцию.

— Последствия моего вмешательства отразились на тебе, и я решил убедиться, что всё пройдёт нормально. — Когда-то непременно вспомню, когда мы встретимся, но сейчас стоит выполнить задуманное. — Как ты, кстати, относишься к тому парню?

Константин — человек, пусть и с расстройством психики, но он может общаться с себе подобными. Даже если беседа будет не словами и не совсем обычная, как у всех других.

Создатель подвержен влиянию окружающих так же, как и любой другой. Ему не чужды человеческие эмоции, в отличие от меня.

— Он считает меня невинным… слабым… — Кажется, парень упрекает себя за ошибочно навеянное мнение.

Константин создатель, не мне упрекать его в отношениях с другими людьми. Вообще не стоит кого-либо судить за это. Особенно мне — тому, кто не может открыто выражать своих эмоций.

— А это так? — уточнил я у создателя.

— Нет, — нахмурился Константин, покачав головой со стороны в сторону. — Человек, способный дать и отобрать жизнь, не может быть безгрешным.

Теперь в голосе ощущается та самая боль, что мне прекрасно знакома. Конечно, жаль Константина, но вместе с этим приятно, что не я один тоскую по невозможности жить полноценной жизнью.

— Это реально. — Поддержал собеседника. — Но не в твоей реальности.

Всё эти разговоры пробудили мои воспоминания. В скором времени создатель вернётся к своей прежней жизни. Я позабочусь о том, чтобы с ним ничего плохого не произошло.

— Все действия, слова, движения. — Тихо говорил, скрывшись из виду собеседника. — Ты их не совершал. Не веришь?

Увы, при разговоре с создателем мои способности, как и у любого другого персонажа, сильно ограничены, и никакой статус не может изменить этой участи.

— Посмотри на наш диалог со стороны, — продолжал я говорить с Константином, позволяя парню осмотреть пустую комнату. — Теперь ты мне веришь? Это всё происходит в твоей голове, в сознании, где ты…

Для создателя я — не более чем персонаж. Нас много, и мы имеем различные цели, но неизменно одно. Каждый из нас живёт полноценной жизнью, тогда как создателю остаётся лишь за нами наблюдать.

Разлом, холод. Может быть, когда-то я к нему привыкну, и он не станет меня донимать.

А разговор с создателем мне действительно помог в определённой степени. Я вспомнил о Кайле, и теперь могу его навестить.

На этот раз дома меня не встречало чистое белое полотно. Вместо него — небольшой домик, окружённый зелёной поляной. Я не живописец, но этот вид довольно приятен.

Открыл дверь и сразу встретился с пустотой. Сложно сказать, что в этом доме кто-то живёт.

За прошедшее время дом совершенно не изменился, будто я не отсутствовал в нём долгое время.

Прошёл вглубь. И сразу повернул в спальню, где видел своего нового сожителя в последний раз. И не прогадал.

Оглянулся — на кровати мирно спал мой гость. Как я мог о нём забыть? Это ведь немыслимо.

Подошёл к нему и потрепал на плечу.

Кайл нехотя проснулся и всё-таки повернулся ко мне. А этот парень почти не изменился, хоть мы так долго не виделись.

— Что с тобой? — спросил парень. — Будто призрака увидел.

Он все ещё шутит.

Кайл не изменился, но лёгкий тремор всего тела остался. Казалось, что парень замёрз, отчего и спрятался под одеяло. Правда, красноватая кожа вокруг глаз, расчёсанные полосы и отчётливые синяки на всём теле говорили о другом.

Боюсь предположить, что сейчас испытывает парень. Хотя, зная, что он пережил не составит труда представить желание, которое им овладевает.

Если бы Кайл знал, что я пережил, сквозь какие преграды пришёл на пути к одной несбыточной цели.

— Я забыл о тебе, — открыто признался я ему.

Парень глянул на меня. Очень сложно видеть друга в таком состоянии и воспринимать серьёзно. В этом большая часть моей вины, но иного выбора не было. Только представлю, как буду останавливать внутреннее кровотечение от множества проколов, пытаться вернуть к жизни труп, ранее подверженный удушению, и тому подобное — меня бросает в дрожь.

Да, я многое вижу в быту, на заданиях, но примерять всё это на единственного друга не хочется. Как-то боязно.

— Ну правильно, — лениво согласился собеседник. — У тебя ведь полно других забот.

Парень сдался и отвернулся от меня. Он продолжал дрожать всем телом, а в попытке хоть как-то скрыть это состояние от меня сжал кулак в ладонь, а руки сильно прижал к телу.

— Нет, Кайл. — Хочу рассказать, открыто признаться о своём провале. — Я вообще забыл о тебе, будто тебя никогда и не было. Столько лет прошло.

Подросток косо на меня посмотрел. Казалось, посчитал чудиком.

— Ты, верно, головой ударился, — заключил Кайл. — Прошло каких-то три дня.

Точно: время. Эта местность непредсказуема, и её законы известны только мне.

Не мешало бы настроить его под человека, ведь Кайлу так будет сподручно. Не стоит травмировать его ещё и аномальным ходом времени в этой местности. Правда, всёэто пойдёт под моим чутким контролем, пускать на самотёк эту важную систему нельзя.

— Для тебя да, но для меня это были годы. — Пояснил подростку, надеясь, что он поймёт. — Прости меня, я очень виноват.

Общаться с людьми сложно. Думаю, рядом с ним я смогу немного потренироваться.

— Если это так, то верни меня домой, — потребовал Кайл.

От его заявления я застыл без движения. Конечно, очевидно, что он захотел вернуться в свой родной мир.

Парень встал с кровати с другой стороны и прошёл к окну.

Милая обстановка. Даже не верится, что всё это пришлось создавать на скорую руку.

В ответ я лишь покачал головой.

— Не выйдет, — с сожалением ответил я. — Я не знаю, кто желал твоей смерти, и более того, меня ограничивали каждый раз, когда я хотел тебе помочь.

— И что это значит?

Ответ не заставил себя долго ждать.

Уверен, Кайл прекрасно понимает, в каком он оказался положении. Мне осталось только озвучить требование, которое подтвердит его опасения.

— Тот, кто покушался на твою жизнь, может попробовать сделать это снова. — Врать этому человеку у меня нет желания. Мы друзья. Разве они так поступают? — Я не знаю, какую роль ты играешь для Вселенной, но факт остаётся фактом.

Кайл задумался. Могу представить, какой он испытывает шок.

Всё время, пока мы беседовали, парень ходил из стороны в сторону по комнате, наматывал полукруги, положив руки на плечи, он счёсывал кожу. Теперь мне в полной мере понятно, откуда у него эти полоски.

— Почему ты меня просто не оставишь? — спросил Кайл, резко повысив голос. — Меньше проблем.

Он прав, бесспорно. Скрывать его в своём убежище можно, но как долго человек здесь продержится?

По мне судить не стоит, так как для меня время ничего не значит. В моём понимании оно идёт иначе, не так быстро или медленно, как у людей. Это ещё одна черта, что отличает меня от них.

— Звучит глупо, но я не хочу. — Скрывать что-то, врать нет абсолютно никакого желания. — Есть чувство, что мы с тобой знакомы тысячи лет.

С той первой встречи были странные ощущения, а теперь они обострились. Вернее, я повидал и других людей, пообщался с ними. Такого эффекта, как с этим человеком, не было.

Даже создатель. Он всегда им останется. Словно отец — далёкий и недостижимый идеал.

— Ты меня не бесишь. — И это чистая правда.

С этим человеком, мне кажется, мы равны. Это при том, что я могу прыгать во времени и наблюдать за жизнями других людей.

— Ну, спасибо, — ответил Кайл.

Слова поддержки не сыграли отведённой им роли. Настроение у парня не улучшилось, а, кажется, напротив, стало хуже.

Что же я делаю не так? Вроде говорю как человек и подгадываю подходящие моменты, но все тщетно.

— Кайл, — обратился к подростку. — Можешь научить меня дружить?

Парень всё ещё дрожал. Такое чувство, что этот тремор останется с ним навсегда, как бы тот ни старался. Радует одно: Кайл понимает причину своего состояния. Он знает, как избавиться от дрожи, крапивницы на теле, но молчит и послушно терпит все проявления ломки. Я хочу, чтобы ему стало легче. Каюсь, это моя вина, что он сейчас в таком состоянии. Но если бы не наркотики, этот парень мог бы сейчас не говорить со мной.

Кайл устало вздохнул, выслушав мою просьбу.

— Насколько я понимаю, у нас вечность, так что… — Он устало развёл руки в стороны, и это был единственный момент, когда парень не сжимался, боясь всего на свете. — Время у нас есть.

Я не знаю, что значит дружить. Зачем людям необходимы эти статусы, положения. Что они им дают?

Вообще, самый главный вопрос: зачем людям общаться? Разве не легче жить в своё удовольствие и переживать все горести самому? Никого не обременять своими проблемами?

Я так думал до сегодняшнего дня.

Кайл меня выслушал. Да, он похож на торчка, но не является им.

Мы сидели друг напротив друга, и я ему рассказывал о том, что меня тревожит.

Первым делом поведал о том ограничении, что впервые ощутил в его времени. Позже — о странном парне, который знает в разы больше, чем я. И том видении, которое меня сильно напрягло. Тогда я не перемещался в другое время, не было холода от портала, но то без сомнений было чьё-то будущее. Сложно сказать, кого оно ожидает или, может быть, уже настигло.

В завершение всего рассказал, что забыл нечто важное. Обрывки моего далёкого прошлого, туманные и нечёткие. Уверен, я сделал много плохих вещей. Может, навредил кому-то. Например, создателю, ведь по моей вине он родился с расстройством психики.

Кайл молча слушал, порой кивал, внимал каждому слову и при этом дрожал.

Мы выглядим странно: страдающий от ломки наркоман и сумасшедший парень, способный разрывать канву пространства.

Думаю, этот вечер так и закончился бы мирно и спокойно, если бы не настырный звон в голове.

Пора идти — долг зовёт.