Морская волна омывает голые стопы мужчины и ядовито шипит белой пеной, в лунном свете искрящейся таинственным голубым сиянием. Галька звонко перестукивает. Мужчина шагает вдоль берега, заведя руки за спину, и задумчиво разглядывая плотную чёрную воду. Она тепло облизывает худые голени. Закатанные почти до колен брюки всё равно промокли, широкую белую рубашку треплет холодный ветер. Ночь полна тишиной и дыханием осени.

— Посмотрите, что я нашла!

Мужчина оборачивается на звонкий девичий голос. С её рук струями стекает солёная вода, а на бледных, светящихся в свете луны ладонях переливается перламутрово-розовая ракушка. Стальные глаза блестят восторгом.

— Красивая, правда? Оставьте себе. На память.

— Боюсь, с моей работой я легко могу её потерять. Брось её обратно в море.

— Человеческая память несовершенна. Вы забудете обо мне, не успеют меня отпеть.

Она ласково гладит раковину по острым изгибам. Мужчина упирает взгляд в её ноги. Белое платье налилось водой, облепило икры и струилось прозрачной пеленой в тёплых волнах.

— Я обещаю не забыть. Разве я тебя когда-нибудь обманывал? 

— Да. Вы же никакой не доктор.

— А я ни разу и не говорил, что я доктор. Так меня представляют другие люди. Зачем же их переубеждать?

— Это та же ложь.

— Как тебе угодно, ma petite perle(1).

Девушка устремляет руки к небу и потягивается.

— Устала?

— Нет, всё чудесно. Знаете, я недавно думала о том, как время злобно и беспощадно.

— Я бы сказал неумолимо, ma perle.

Мужчина следит за тем, как его шаги разносят по воде дребезжащие кольца. Он отходит от шипящей пены и садится на гальку рядом со своим пиджаком.

— Оно ничего не оставляет за собой. Рассыпает жизнь и превращает в песок всю нашу бестолковую сутолоку. Оно никогда не возвращает то, что отобрало. Не оставляет памяти.

— Память хранят люди, а не время. Не одушевляй его.

Она молчит, что-то обдумывая.

— Смерть меня пугает, — девушка выходит из воды, разрезая чернильную гладь.

Мужчина думает, что не зря греки когда-то относили её имя к Афродите. Богиня любви и красоты, покровительница мореплавателей, идеальная жемчужина выступает сейчас из морской пены. Он усмехается.

— Не тебя одну.

— Что есть страшнее неизвестности? Я так хотела бы оставить след где-то на песке времени, — она садится на пиджак мужчины и вытягивает худые ноги, задрав подол длинного платья до колен.

— Боюсь, это вряд ли возможно. Конец одной жизни сравним с вычитанием из бесконечности.

— Мир без нас, всё же, будет другим, — не соглашается девушка. — Я знаю одно. Бог милостив, он позволит пронести мои чувства сквозь вечность. Он даст им новую жизнь. Вы только дождитесь. Дождётесь?

Серые глаза заглядывают в синие. Мужчина хмурится.

— Je ne comprends pas, ma perle(2).

— Attendez-moi(3), — нежно улыбается она бледными губами. — Мы обязательно встретимся с Вами заново. Бог мне разрешит, я знаю. Может, такой же осенью, может даже снова в Крыму. Мы встретимся, и Вы будете рады. А я всё так же… Знаете, не важно. Я хочу спать. Пойдёмте домой.

Она резко встаёт и подбирает пиджак с земли, набрасывая его на свои острые плечи. Мужчина оправляет жилетку и склоняет голову набок. Белоснежный силуэт теряется во вздохе севастопольского моря.