Её разбудило движение рядом. Предупреждение о критическом разряде батареи превращалось в смертельную слабость. Оставалось неполных два процента. Тянуло обратно в спящий режим, не было даже сил пошевелиться – только включить камеры, бессмысленно смотря на набор пикселей, никак не складывающийся в осмысленную картину.
Рядом никого не было. Неужели опять показалось? Или она всё ещё спит?..
Движение повторилось, на этот раз сопровождаемое внезапным откликом боевых систем, о наличии которых Эльмо узнала только сейчас, наравне с подключившимися резервами, вбросившими в систему новое напряжение, заставив всполошиться, окончательно прогрузившись в онлайн.
Из темноты перед носом со скрежещущим рыком внезапно возникло нечто. Это нечто угрожающе шипело, обладало длинными лезвиями клыков и ало-красными огоньками глаз. Электронная радужка последних подсвечивала отчего-то перевёрнутое лицо со внушительным механическим оскалом и металлическими скулами…
Эльмо озадаченно уставилась на нависшей над ней шипящий механизм. Тот же, в свою очередь, так же растерянно умолк и недоумённо уставился на неё. Всё ещё не до конца веря в реальность происходящего, Эльмо запрокинула голову, разглядывая повисшую прямо над ней фигуру другого бота.
Незнакомец висел вниз головой, удерживаясь на стене, словно прилипнув к камням ладонями и ступнями. Под воротом распахнутой куртки с болтающимися шнурками открывалась нечеловечески вытянутая шея, переходящая в тело, покрытое чёрными чешуйчатыми пластинами. Ещё выше из темноты выступали силуэты изогнутых конечностей, вывернутых под странными углами, и длинного сегментированного хвоста, похожего на хвост крупной ящерицы.
У бота были короткие тёмно-русые волосы, угловатые пластины на месте ушей и жёсткие черты лица. Несмотря на страшенный оскал и раскрывающуюся под неестественным углом пасть, в остальном оно выглядело почти человеческим, просто сильно протезированным, особенно в нижней части. А ещё оно отчего-то казалось Эльмо смутно знакомым. Возможно, это был сбой распознавания. Может, в разрушенной памяти промелькнуло что-то отдалённо похожее. Но это всё было уже неважно.
За ней пришли! Взаправду, по-настоящему!
Signal emitted [Ampere]
Опомнившись, Аспид попытался ещё раз оскалиться и зашипеть. Но, наткнувшись на счастливую улыбку вместо ожидаемого ужаса, недоумённо захлопнул рот и по-птичьи склонил голову набок. «Жертва» же, похоже, пришла в восторг: с радостным возгласом потянула к нему тонкие руки без кистей и счастливо что-то защебетала, чем окончательно ввела незадачливого горе-охотника в ступор.
Он был готов к тому, что ему могут дать отпор, однако к такому повороту событий жизнь определённо не готовила. Обычно подкарауленные им жертвы либо пугались его розыгрышей, либо пытались разобрать на винтики, причём второе нередко следовало непосредственно за первым. Найдёныша, однако, не напрягали ни металлические когти, ни способные раскромсать сталь клыки. Тот был искренне рад видеть незнакомого и очевидно опасного боевого бота, и Аспид не совсем понимал причину подобной реакции, недоумённо разглядывая другого альтера.
Бело-оранжевый корпус – изрядно выпачканный в грязи, помятый и со внушительными пробоинами. Такой же раскраски полукомбинезон, местами порванный. Вместо привычных глаз – подбитый по правому углу визор-дисплей с двумя голубыми огоньками, сложившимися сейчас из двух вертикальных овалов в два радостных треугольника под чёрным стеклом. Лицо ниже глаз выглядело немного более конвенциальным, однако кожа была ободрана до металла, разрушая впечатление человекообразности, даже не успев того создать.
В целом конструкция не выглядела боевой – это было нечто, скорее, техническое. Электротехническое – судя по виду рук и значку электричества на корпусе. Как бы током не жахнуло – но когда это Аспид соблюдал хотя бы минимальные правила безопасности?..
Отлепив одну руку от стены, ящер осторожно ткнул когтем в заострённое чёрное «ушко» чужого приёмопередатчика, торчащее из ёршика искусственных рыжих волос. Улыбка на ободранной мордашке стала ещё шире, найдёныш издал серию невнятных, но очень радостных звуков, в которых не угадывалось ни слова – одни зашкаливающие эмоции.
Всё ещё пребывая в лёгком ступоре, «охотник» потянул воздух, пытаясь обнюхать находку. Пахло ржавчиной и сыростью, но ещё больше – озоном и горелой проводкой.
Наконец, он решил познакомиться.
Signal emitted [Asp]
Прежде чем Аспид успел что-нибудь вякнуть, его буквально сгребли со стены. Непонятно, как альтеру с наполовину отсутствующими руками это вообще удалось, но из крепких объятий вывернуться не получилось: его держали так, словно от этого зависела жизнь.
– Э, братан, полегче! – он невольно засмеялся от нелепости сложившейся ситуации. Вот дурдом, его поймала его же жертва! – Я тоже очень рад тебя видеть, но…
– Я так рада, так рада, – наконец удалось разобрать слова в звуках захлёбывающегося динамика. – Я думала уже… никого… хоть кто-то…
Аспид подавился удивлением, вдруг поняв, что голос у «братана» – девчачий. Впрочем, различия между альт-ботами в этом плане были по большей частью формальностью, и обычно это не играло особой роли… ну, почти не играло – если не упоминать это вслух в присутствии непосредственного командования базы.
«Непосредственное командование базы» – оно же Сарж, – было недовольно буквально всем, чем в принципе можно было быть недовольным. В том числе и упоминанием половых различий, даже если речь шла о змейках и прочих зверушках. Но ещё больше «непосредственное командование базы» было недовольно самим Аспидом, который притаскивал весь этот зверинец на базу. База – не зоопарк. Хочешь зоопарк – катись в лес, к своему зверью, натуралист хренов. Но чтобы никаких больше ящериц на базе, кроме одного в край обнаглевшего металлического крокодила – и тот только на подзарядку.
Выметайся.
Ну вот он и вымелся, сопровождаемый полетевшим вслед лезвием. Аспид знал, что целятся не в него самого, а всегда чуть-чуть в сторону, но пресловутая «интуиция» подсказывала, что лучше лишний раз командование не бесить, а то следующий бросок прилетит уже в не защищённую бронёй часть тела.
Заняться было категорически нечем. На базе было откровенно скучно: почти никто уже не пугался сваливающегося на голову «крокодила», а некоторых его присутствие попросту раздражало. В частности оно раздражало начальство. Формально – из-за «зашкаливающего все разумные и безумные пределы количества инцидентов» с участием развед-бота как главного нарушителя спокойствия.
Хотя инцидентов, зачастую куда более громких и травматичных, и без него было предостаточно, но раз уж его не хотят видеть, то он, пожалуй, и правда пойдёт погуляет. Куда-нибудь подальше от базы, где всё равно особо нечего ловить, кроме выговоров за нарушение субординации и нотаций на тему того, что разведчик должен быть в первую очередь бесшумным, а не ставить на уши всю базу в любое время дня и ночи, просто потому что ему нечем заняться.
В смысле тебе нечем заняться? У нас как раз есть много тяжёлых вещей, которые надо перетащить.
Ну уж нет.
Развалины старого научно-исследовательского комплекса в горно-лесном массиве, известном как Хребет Пандоры, в сотне километров на юго-запад от их дислокации, были куда интереснее, несмотря на то что лишний раз ходить, точнее телепортироваться в эти места без сопровождения старших ботов настоятельно не рекомендовалось. Но так ведь и рекомендация – не приказ. И никто не узнает, где Аспид опять шатается. Да и вообще, он же просто гуляет. Исследует богатые на живность лесные окрестности, а не лезет в катакомбы.
Правда-правда больше не лезет.
В прошлый раз он вернулся с Пандоры в изрядно помятом и изгвазданном состоянии. Сделал пару шагов от телепортационного блока, выдал объяснение «я что-то нажал, и всё упало» – и грохнулся в офлайн. После чего очень пожалел, что вообще пришёл в себя, потому что хуже, чем Сарж с лезвиями и плохим настроением – Сарж с ремонтным инструментарием и очень плохим настроением.
Больше ходить в подземку не разрешалось никому, если на то не было очень убедительной причины, причём убедительность измерялась способностью донести эту причину до начальства не более чем за минуту и не оказаться при этом разобранным на запчасти в процессе. Но остальные альтеры и так не изъявляли особого желания спускаться в эту дыру. Даже когда это зачем-то потребовалось, добровольцев не обнаружилось – кроме Аспида, естественно. Однако по итогу вместо него отправили Алерта, потому что Аспид…
«Раздолбай безответственный», вот почему. Именно так проблему сформулировало их чуть более опосредованное, чем Сарж, начальство, в прямом смысле уйдя от дальнейших расспросов.
Видимо, надо было учиться быть ответственным, но Аспид не вполне понимал, что именно от него требуется. И вообще, как будто Алерт лучше! Ну да, он старше, опытнее, и вообще военный альтер, бла-бла-бла. Конечно, сложно отрицать, что для них даже год – существенная разница в возрасте, а три – тем более. Но они и не люди, чтобы это играло такую роль, что смеяться-то! Да и гражданских среди них всё равно не было – все они в той или иной мере были хоть по-разному специализированными, но боевыми единицами.
Единственное, в чём этот «тетрис» – как называли Алерта другие, подразумевая одновременно и ошарашивающую скорость, и настолько же ошарашивающую простоту, если не сказать примитивность его мышления, – имел неоспоримое превосходство, так это в той самой скорости, сравниться с которой было почти невозможно. Конструкция разведчика даже после всех модификаций определённо не вытягивала «игру в тетрис» на максималках – Аспиду удавалось продержаться самое долгое секунд десять, и то лишь потому что старший откровенно поддавался.
Зато Аспид, в теории, был в состоянии пережить очень широкий спектр климатических условий…
На практике он смог пережить как минимум упавший на голову потолок, который ему, кажется, будут припоминать до конца жизни! Вот сами бы и попробовали на этой подземной свалке не наступить на какую-нибудь незаметную нажимную пластину, раз все такие умные… а, ну да, вот Алерт и попробует.
Конечно же, тот вернулся из катакомб ни с чем – точнее, с чем-то торчащим из пробитого корпуса, – и ещё очень долго ныл, пока из него с отборной руганью доставали «дары древней цивилизации». Аспид был уверен, что справился бы лучше. Разведчик понятия не имел, чего там искали старшие, вдруг вообще вспомнив об этом всеми богами забытом месте, но разве не было разумнее послать на поиски того, кто умеет искать и находить?..
«Иди поищи себе более безопасное развлечение, не маячь».
Ну вот он и пошёл искать себе развлечение. В конце концов, ему запретили лезть в катакомбы, но ничего не сказали про их окрестности! Скорее всего это подразумевалось, но про себя разведчик решил, что раз прямого запрета на исследование местности не было, то можно. Главное – чтобы у него хватило энергии телепортироваться назад, когда придёт время.
Вот он даже топливо для биореактора с собой прихватил, чтобы не жрать листья, как в прошлый раз, когда он не рассчитал энергопотребление.
Итак, Аспид сутками напролёт бесцельно тупил по лесу, изнывая от скуки и распугивая местную фауну – за давностью лет уже позабывшую, что металлический хлам, в немалых количествах находившийся по всей округе, может двигаться. Впрочем, о том, что «хлам» всё ещё может двигаться, порой забывал и сам Аспид, уже неоднократно привлекавший внимание старых военных машин, почему-то не упокоившихся с миром. Прогнившие и часто неисправные, они не обращали внимания на окружающую живность. Однако завидев металлическую ящерицу, те почему-то отказывались считать Аспида союзным юнитом – и открывали огонь на поражение.
После одного из таких заходов, когда выстрелы чуть не пробили батарею, пришлось установить себе камуфляжный модуль. Пугаться эти механизмы принципиально не хотели. За полным отсутствием какого бы то ни было интеллекта, конечно же, а совсем не потому что Аспид не представлял особой угрозы ни для кого, кроме себя самого.
Ну точнее, представлял. Не представлялась возможность это показать на практике.
Ему нужно было куда-то выплеснуть свой, как он считал, программно заложенный «инстинкт» исследователя – и Аспид раз за разом подбирал для этого всё более и более неподходящие цели. А заодно поглощал тоннами материалы о живой природе, что вызывало недоумение у окружающих. Никто не понимал, почему развед-бот зациклился на рептилиях настолько, что уломал их главного инженера модифицировать изначально куда более конвенционную тушку до ящероподобной формы. Впрочем, Аэро особо уламывать не пришлось – они легко сошлись в тяге к сомнительным экспериментам, что вызвало очередной взрыв негодования начальства.
Пиком недовольства были собранные Аспидом на коленке дроны – механические ящерки и паучки, которых в какой-то момент начали обнаруживать повсюду на базе. Конечно же идея собирать микро-ботов не могла прийти Аспиду сама по себе, поэтому претензии предъявили в первую очередь Аэро, хотя спорить с последним было всё равно, что спорить с разогнанной турбиной самолёта – слышал он только себя. Мнение же остальных, включая командование, игнорировалось по умолчанию как недостаточно компетентное в сравнении с его гением.
В конце концов, разведчика было проще выставить за периметр, чтобы тот шёл испытывать на прочность что угодно другое, кроме терпения окружающих. И дронов чтобы своих забрал.
На самом деле, часть дронов Аспид оставил на базе, просто хорошо запрятав по щелям – всё равно никто не будет проверять каждый миллиметр между бетонными стенами и забираться в коммуникации, чтобы узнать, что там скрыт очередной «питомец». Но часть взял с собой – исследовать траншеи, обнаруженные на восточном склоне массива.
Похоже, эти траншеи вели в подземку: спустя несколько метров порода переходила в каменные лабиринты. Неудержимое любопытство с приказом не лезть в катакомбы боролось недолго, подыскивая подходящее оправдание и способ обойти приказ. Да ладно, никто же не узнает! Как никто не знает, например, где он сейчас – ведь при выходе за пределы базы из соображений безопасности надо отрубать всю дальнобойную связь. И вообще, он же не полезет глубоко, в сами тоннели! Всего лишь обследует ближайшие колодцы, найдёт какую-нибудь интересную зверушку, а затем счастливый вернётся на базу, дрыхнуть на подзарядке…
Когда его дроны обнаружили нечто металлическое на дне колодца, Аспид не сразу сообразил, что в этой груде металла ещё теплится жизнь. Но, приглядевшись к транслируемым изображениям, понял, что это не просто металлолом, выглядящий хоть и помятым и испачканным, но подозрительно новым на фоне окружающего металлического мусора.
Это же другой альтер! Вот это удача – найти другого альта здесь! Братюня!..
Или сестрюня.
Аспид не особо задумывался о таких мелочах, спускаясь вниз в колодец. Всё внимание занимало нарастающее любопытство. Тело совсем не шевелилось и не подавало никаких признаков жизни – плохо. Остаётся надеяться, что ядро целое – тогда можно было приволочь «добычу» на базу и отдать в мастерскую, на реставрацию. Интересно, а откуда здесь вообще взялся другой альтер? Чужие машины сюда не забредали уже очень давно, и даже люди уже лет десять как предпочитали сосредоточенно игнорировать существование на мировой карте такой аномалии как печально известный Хребет Пандоры.
Подобравшись, разведчик заметил, что незнакомый альтер еле заметно и равномерно «дышит», хотя в дыхании не было особого смысла, если только у найдёныша нет обоняния, как у самого Аспида. Для снабжения ядра кислородом за глаза хватит и фоновой вентиляции.
Некоторое время ящер разглядывал мирно спящую находку, прикидывая, с какого краю зайти, чтобы познакомиться, но потом так называемые «инстинкты» взяли своё – и Аспид не смог удержаться от соблазна напугать ничего не подозревающую жертву…
А та и рада!
Что, впрочем, совсем неудивительно. Несмотря на большое количество интересного хлама, в остальном подземелья были унылыми чуть больше чем полностью. Проведи он там больше недели, он тоже хотел бы увидеть кого-нибудь, отличающегося от сломанной техники и стражей Пандоры, которые не понравились ему настолько же, насколько он – им.
Интересно будет узнать, как она обошла все эти ловушки!
– Как тебя звать-то хоть, сеструнь? – поинтересовался Аспид, когда восторги немного поутихли.
Он был уверен, что на трансивере засветился идентификатор – «Ампер», и уже готов был блеснуть своими познаниями в электротехнике. Ответ, однако, поставил его в тупик:
– Эльмо.
Аспид перепроверил логи приёмопередатчика. Убедился, что не ошибся: там было белым по чёрному написано «Ampere».
– Точно? – переспросил он. – Не Ампер?
Выражение девчонки стало отсутствующим, огоньки глазок превратились из овалов в пустые круги.
– Впервые слышу, – произнесла она ровным тоном.
– У тебя это было на передатчике, – растерялся Аспид.
– Да? – Теперь она действительно озадачилась, так искренне, будто её ободранное лицо не напоминало только что непроницаемую механическую маску. – Но моё имя Эльмо, – уверенно повторила она. – Вот, смотри! – Она подняла руку, на белом пластике которой был выбит номер E1M0.
Судя по виду её рук и надписи на предплечье, это обозначение могло быть моделью её рук – а они были явно нетиповыми, напоминающие незаконченные электропротезы. Это могло быть и чем угодно другим, но вот чем оно точно не было, так это именем.
Аспид хотел уже было выразить сомнение, но тут трансивер сработал снова, поймав входящий сигнал.
Signal received [E1M0]
Ладно, это аргумент. Не хочет называться предустановленным именем – её право.
Поняв и приняв информацию к сведению, Аспид отстранился и оглядел новообретённую сестру повнимательнее. Новенькая, похоже, была на ногах далеко не первый день, а то и не первую неделю. Вид у неё был в прямом смысле помятый и разбитый, и это если не смотреть на здоровую брешь в корпусе. Судя по всему, грудная клетка так и не была заварена изначально. Судя по частично отсутствующим «рёбрам» каркаса, Эльмо и вовсе не была собрана полностью. Батарея и прочие жизненно-важные элементы были открыты, что совсем никуда не годится при такой-то влажности. Да и вид такой, будто она вот-вот отрубится…
– Так-так! – опомнился Аспид. – Опрос состояния?
Та недоумённо «моргнула», явно не понимая, что именно от неё требуют. Взгляд голубых огоньков то и дело сбоил и уплывал в никуда, а в углу визора мерцал красным значок севшего аккумулятора.
– Ты разрядилась, должно быть? – переспросил Аспид беспокойно.
– А… да. Полтора процента осталось, – призналась Эльмо с задержкой. И добавила: – Спать хочу…
– Сразу бы сказала! Твой реактор органику переваривает?
Вместо ответа Эльмо скинула спецификации. Бегло проглядев их и поразившись какой-то фантастической ёмкости батареи, Аспид подтвердил:
– Да, переваривает. Хорошо…
Немного покопавшись в поясной сумке, он вытащил оттуда флягу. Жидкости оставалось немного, но должно было хватить, чтобы дотянуть до базы. У самого разведчика батарея разрядилась уже больше наполовину, потому что он слишком увлёкся исследованиями – и уже третьи сутки не обращал на неё особого внимания.
– На, – он протянул сестре банку.
Наткнулся на два вопросительных знака на дисплее. Эльмо попыталась удержать предмет предплечьями. Не уронила, но, похоже, совершенно не понимала, что делать с флягой дальше.
– Прости, – начала она извиняющимся тоном, – я…
– Ой. – Аспид неловко засмеялся, сообразив, что с такими руками откупорить флягу и уж тем более выпить из неё будет сложновато. – Всё нормально, давай помогу! Вот. Пей.
Удалось не с первой попытки. Поначалу вместо глотка Эльмо попыталась вдохнуть жидкость ртом, а потом чуть не прокусила зубами флягу, попутно порезав и без того наполовину оторванный край губы. Но Аспид терпеливо дождался, пока та сообразит, как пить. В конце концов, он тоже не с первого раза это понял, хотя его реактор мог переварить буквально что угодно, пока это самое «что угодно» было не из металла.
С момента установки вкусовых рецепторов – очередного несанкционированного свыше и никак не согласованного с начальством апгрейда, – Аспид уже перепробовал на вкус всё, до чего дотянулись его зубы и длинный язык. В процессе познания окружающего мира он уже трижды лежал на верстаке, пока из него доставали непереваренные детали «которые нельзя давать детям до трёх лет». О чём не замедлил тут же рассказать новенькой.
Эльмо слушала с неподдельным интересом.
– Сейчас подождём немного, – Аспид устроился рядом, – пока всё переработается. А потом я помогу отсюда выбраться наверх. Как давно ты тут сидишь, кстати?
– Я… не помню, – пожаловалась Эльмо. – Я ничего не помню… Я…
Она на несколько секунд подвисла, а взгляд огоньков будто бы расфокусировался, уйдя в бесконечность. Но прежде чем Аспид успел забеспокоиться, она забавно моргнула и осторожно уточнила:
– А который сейчас век?
– Двадцать второй, а что? – не понял Аспид.
На её лице нарисовалось нескрываемое облегчение.
– У меня часы неправильно выставлены. А мы вообще где?
– На Пандоре.
– Это где? – не поняла Эльмо.
Не найдя более короткого ответа, чем «где-то посреди нигде», Аспид просто скинул данные для синхронизации: и карты, и время, и прочую информацию, которая могла бы быть хоть сколько-то полезна для определения, где они находятся – и когда.
Надо же! Она даже не знает, что такое Пандора!
– О… – протянула Эльмо через пару секунд.
– Что-то не так?
– Это… – рыжая потёрла ободранную щёку предплечьем. – Странно. Мне казалось…
Она замолчала на полуслове, после чего неуверенно закончила:
– Мне казалось, карта должна выглядеть как-то иначе.
Аспид пожал плечами, не до конца улавливая, что именно Эльмо ожидала увидеть. Ну да, они находятся в самой заднице мира, очень далеко от цивилизации, но в этом есть определённые плюсы: здесь много живой природы, а ещё здесь нет посторонних. Даже относительно безопасно. Во всяком случае, пока ты соблюдаешь минимальные правила: не лезешь в катакомбы и не пытаешься дразнить местные машины.
– Сейчас отдохнёшь немного, и пойдём к нашим, на базу. Базу отдыха. – Аспид хихикнул и подпустил в голос помех, подняв частоты и сменив тон на машинный: – «Рекреационный центр. Для роботизированных придурков».
Довернуть частоты, чтобы полностью спародировать равнодушный робовойс, не удалось, но Аспид был доволен произведённым впечатлением. По выражению лица и дисплея читалось желание поскорее увидеть эту самую базу. Эта новость явно воодушевила её, но Эльмо тут же засомневалась:
– Но как отнесутся ко мне? Я же… никого не знаю.
– Тю, беда-то! – рассмеялся Аспид. – Ты только что и меня не знала. Не парься, тебе все только рады будут! А вот мне… – он вжал голову в плечи и посмотрел куда-то в сторону. – Сарж опять ругаться будет…
– А Сарж – это кто?
– Наше «непосредственное командование», – кисло ответил разведчик.
– А почему будет ругаться?
– Потому что я вообще шатаюсь здесь, раз. Ещё я слишком часто нарушаю субординацию, два. Ещё я перед уходом притащил питона в операторскую, и его наверняка нашли, три…
Как обычно, о последствиях своих поступков Аспид задумывался сильно задним числом. Светлая мысль о том, что по возвращению на базу ему влетит по первое число, была мотивацией как можно дольше оттягивать этот прекрасный момент, несмотря на то, что дома его ещё ждал террариум, который нужно было покормить и прибрать. А ещё дома его ждёт наказание. Однако придётся потерпеть: его батарея не бесконечная, а Эльмо так и вовсе еле держится – ей нужен не только заряд, но и ремонт, и долгий отдых в месте, чуть более безопасном, чем это.
По крайней мере, Сарж за стеной всё ещё безопаснее, чем местные стражи подземки за стеной той же самой толщины.
– А почему должны быть рады мне? – переспросила Эльмо с сомнением. – Я же чужая…
– Ты не чужая. Ты из наших – это у тебя в метаданных передатчика. У нас уже думали, что больше никого целого не откопаем, а тут ты…
– Откопаете? – Эльмо непонимающе моргнула.
– Ах да, точно, ты ж не в курсе. Короче, тут какая тема…
Аспид задумался, прикидывая, как бы донести и не уронить по пути ту информацию, в которой и сам мало что смыслил.
– В общем, мы тут из разных… поколений, назовём это так. Меня, например, собрали не так давно, «из чертежа», и пока что я самый младший. Порядковый номер тринадцать. – Аспид показал рукав куртки, на плече которого красовалась самодельная нашивка с числом 13. – Старшие не очень жалуют нумерацию. Мы, мол, не цивилы, чтобы ещё и общаться по номерам. Но хронологически я – тринадцатый, если считать с нуля.
– А кто тогда нулевой?
– Ньютон, я думаю. Или Сарж… кто-то из руководства, я не в курсе. Они самые первые, их не собирали – они… – Аспид пощёлкал пальцами, пытаясь сосредоточиться и подобрать подходящие слова. – Короче, они пришли в себя или что-то типа того, после долгой гибернации. Сарж говорит, это было…
«Худшим опытом во всей моей грёбаной жизни. Насколько худшим? Я думаю, ты мог бы оценить, если бы остался лежать там внизу под завалом ещё лет десять! Ещё тупые вопросы будут?»
Нет, пожалуй, не будут.
– Аэро они нашли почти сразу в относительно целом состоянии, ещё кого-то из старших по частям пришлось собирать. Сарж говорит, они сюда как-то заглядывали пару раз, но очень давно. Времени прошло уже очень много. Если бы кого-то и нашли, то уже мёртвого. Мы не настолько живучие, чтобы провести в гибернации несколько лет без питания. Но недавно сюда снова возвращались. Зачем – не знаю. Что-то искали, но так и не нашли. Глубоко никто лезть не хочет – особенно в расщелину. А я вот лазил, – довольно вставил он. – Правда, до самого дна так и не добрался.
– Почему?
Подумав, Аспид пришёл к выводу, что Эльмо так и так узнает об этом позорном инциденте, и сдался:
– Я на что-то наступил, после чего на меня наступил потолок. И вообще! – тут же попытался реабилитироваться он. – Там же одна большая свалка какая-то! Куда ни пойди, везде либо мёртвый хлам, либо… – разведчик запнулся и закончил: – не очень мёртвый хлам.
Эльмо зябко поёжилась, обняв плечами колени:
– Там очень темно. Ничего не видно, непонятно, куда идти. А ещё там никого нет. Точнее, кто-то есть, но никого не видно… я звала, но никто не пришёл. Никто даже не отвечал.
Аспид хотел было спросить, каким таким фантастическим образом Эльмо умудрилась не заметить и не привлечь внимания стражей, но быстро прикусил свой синтетический язык. Лучше уже думать, что в этих катакомбах нет вообще никого живого, чем знать наверняка, что там полно очень опасной нечеловеческой техники, попадать в поле зрения и слуха которой категорически не рекомендуется. Шуметь там не рискнул бы даже он – сознательно, во всяком случае.
Бесстрашие бесстрашием, но как-то не очень хочется оказаться разобранным на много маленьких ящерок.
– А можешь рассказать, как ты оттуда выбралась-то?
Эльмо отрицательно мотнула головой.
– Я толком мало что помню, но я там была так долго… очень долго.
Аспид несколько секунд смотрел на неё.
– Насколько долго? – уточнил он.
– Не знаю. Неделю, может. Месяц. Или больше. Меня коротило несколько раз. Самое первое, что я помню, это… – она надолго замолчала, смотря перед собой. Когда Аспид уже заволновался, глаза-огоньки моргнули, и Эльмо продолжила: – Там зал был. Большой очень. Идёшь по нему… долго, будто вечность. Ни стен, ни потолка, ничего. Просто идёшь. Из ниоткуда в никуда. И этот фон… он там был сильнее. В десятки раз.
Звучало неприятно. Но что ещё больше напрягало, так это то, что по описанию получалось, что Эльмо говорит если не про самое дно этой пропасти, то как минимум про подступы к оному. По мере спуска на глубину Аспид отмечал, как нарастает аномальный фон, как начинают сбоить датчики, выдавая какую-то дичь. В какой-то момент ему даже показалось…
…показалось, да. До этого момента Аспид был уверен, что у альтеров не бывает галлюцинаций в человеческом понимании, разве что помехи от прямых наводок. Ну сны ещё, но с ними всё и так понятно – чистая неконтролируемая эмуляция, к которой никаких вопросов, потому что она преследует вполне конкретные цели консолидации опыта. Или что там на этот счёт говорили – не то чтобы Аспид сильно вникал в биотехнические детали. Но то, с чем столкнулся он сам, определённо не походило на сон. Его обманывали не только его датчики.
Его обманывало собственное ядро – и чем дальше, тем больше.
Позже Аспиду говорили, что надо было повернуть назад, как только это вообще началось. Строго говоря, не следовало вообще туда лезть. Но любопытство было сильнее, чем странное ощущение, что реальность стала какой-то не совсем реальной. И вообще, он ничего не боится, а уж тем более – каких-то там глюков! И ящер азартно спускался всё глубже, навстречу новым приключениям. И дальше. И дальше…
А затем на него напал потолок. Потому что надо смотреть под ноги. Или руки, раз уж ты половину времени передвигаешься на четырёх конечностях.
– В любом случае, это всё позади! – он ободряюще хлопнул Эльмо по плечу. – Забудь это, как плохой сон.
Если бы он только знал, что именно он только что сказал! Но сестра кивнула, а у Аспида даже не закралось подозрений, что что-то не так. Что что-то вообще может быть не так.
Он продолжал беспечно вещать, Эльмо – внимательно слушать его трёп. Визор перестал мерцать красным, значок разряда исчез, а сестрёнка выглядела ожившей и повеселевшей. Аспид тоже был доволен: впервые кто-то действительно был заинтересован, а не просто терпел его.
И его собеседница была абсолютно счастлива, что не могло не радовать.
Уже спустя несколько минут она с интересом разглядывала его когти – выщёлкивающиеся из-под костяшек пальцев лезвия в несколько сантиметров длиной. Окончательно она пошла в восторг, когда Аспид, покопавшись в рюкзаке, достал оттуда в ладонях маленькую механическую ящерку с красными бусинками глаз. Эльмо протянула руки, дрон перебрался к ней на запястья, ловко взбежал на плечо и устроился там.
– У меня несколько таких, – радостно поделился Аспид. И гордо добавил: – Сам сделал!
– Классная какая! – восхитилась Эльмо.
Новенькая ему нравилась, в отличие от остальных братьев и сестёр. Она его совершенно не боялась, наоборот, была ему абсолютно рада – чего уж точно не дождёшься от других! Спектр реакции на Аспида варьировался от равнодушия до громко выраженного недовольства, в отдельном случае – до самого настоящего страха. Как бы последнее ни льстило инфантильной ящерице, мнящей себя хищником, но чего ему определённо не хватало – это такого непосредственного, доброжелательного отношения. Тем более, от того, кто видит его впервые, а значит, по определению не может быть предвзят.
Эльмо, в свою очередь, нравилось слушать его голос: хриплый и шипящий, настолько не вяжущийся с жизнерадостным поведением и тоном, словно бы взятый от кого-то совсем-совсем другого. Как и его лицо, этот голос звучал до ужаса знакомо, но вспомнить его Эльмо не смогла бы при всём желании: её память напоминала скорее ворох безнадёжно уничтоженных данных. А может, это впечатление, что она его знает, было всего-навсего иллюзией – как и сбивающий с толку фон вокруг.
– Ты как, к подъёму готова? – уточнил Аспид, когда прошло достаточно времени. Кивнул наверх: – Ну что, выбираемся?
– Да, но как? – Эльмо показала свои руки, заканчивающиеся торчащими сокетами.
– Ну локти же у тебя есть! – возразил ящер. – А у меня есть шея и плечи. Забирайся мне на спину и держись!
– А ты меня точно выдержишь? – осторожно уточнила Эльмо, поднимаясь на ноги.
По всем спецификациям выходило, что она тяжелее брата, несмотря на свою довольно тонкую на первый взгляд конструкцию. Впрочем, разница в весе была несущественной – процентов двадцать. Да, Аспид не был рассчитан на то, чтобы таскать тяжести, скорее на то, чтобы быть проворным и гибким, как ящерица – и настолько же незаметным, когда надо.
«Незаметным» ящер даже со стелсом был только в своих фантазиях – а это надо постараться быть настолько шумным, когда у тебя есть все инструменты для того, чтобы не отсвечивать! – но разве он не выдержит бота, который весит совсем немногим больше?
– Да запросто! Завал же я пережил! – Аспид фыркнул. – Я же не из стекла сделан.
С этим было трудно не согласиться: очевидно, что как минимум каркас у него металлический, хоть и явно из каких-то очень лёгких сплавов.
– Давай, забирайся, – скомандовал он, пригнувшись и подставляя спину. – Эту руку за шею, эту сюда… вот. Сейчас, ремни закреплю, чтобы ты не свалилась. Всё! Погнали!
Аспид не стал сообщать, что на самом деле ещё ни разу в жизни не таскал на себе кого-то, чей вес превышает его собственный. Каркас недовольно скрипнул, оповестив о превышении нагрузки, однако оказался достаточно крепким, чтобы выдержать дополнительный вес.
Эльмо держалась крепко, а через пять метров вообще вцепилась намертво и уткнулась Аспиду в воротник, стараясь не смотреть вниз. Но ящер спокойно карабкался по стене, огибая препятствия и попутно рассказывая обо всём, что в голову придёт. Глянь сюда! Знаешь, как вот это растение называется? Теперь знаешь! А тут в стене шахты проход, но туда мы не пойдём… а, ты, должно быть, из него отсюда и свалилась! Хорошо, что сетки затормозили падение, хотя, конечно, вмятин прибавили. Но в этом ничего страшного, тебя починят! Так, а тут блок перекрывает дорогу, неудобно. С дополнительным грузом не получится просто взять и проползти под дном выступа. Придётся немного заняться акробатикой…
Готова? Держись!
Эльмо испуганно пискнула, когда Аспид повис на одних руках, держась за опасно накренившуюся под двойным весом перекладину. Кинув взгляд вниз и увидев, насколько высоко они находятся – метров двадцать, никак не меньше! – Эльмо вырубила видеосистему, для верности отключив весь визор целиком.
Не помогло. Инерциальный модуль бодро сообщил, что ящер качнулся вперёд, а потом назад. Ещё раз – балка надсадно скрипнула, но выдержала. Следующий размах был уже гораздо сильнее по амплитуде. А потом, на обратном движении, Аспид с неожиданной силой оттолкнулся и прыгнул вперёд. Секундная невесомость и чувство неконтролируемого падения прервались толчком, а потом рывком вверх…
И снова. И опять – до тех пор, пока мир не замер, закрепившись на новой стене.
– Ну чё, ты там как? – спросил Аспид, пытаясь вывернуть шею так, чтобы глянуть на свой несчастный груз. – Всё хорошо, тут совсем нестрашно! – отлепив одну руку от стены, он легонько постучал когтём по выступающему из рыжих волос над своим воротником краю визора. – Можешь открывать… что это у тебя?
– Глаза, – буркнула Эльмо. – Это глаза.
– Ну вот их и открывай, – охотно согласился Аспид. – Смотри, как тут красиво!
Эльмо неохотно отлипла от его воротника, включила видео и огляделась.
Аспид висел на стене, буквально прилипнув к поверхности ладонями и подошвами ног, будто геккон. На противоположной стороне путь наверх был наглухо перекрыт свисающими растениями, выступающими блоками и зияющими проёмами тоннелей, выходящих на эту злосчастную шахту.
Здесь было гораздо светлее, и в воздухе видна была взвесь. По поросшим стенам спускались целые гирлянды из мха и папоротников. В паре метров обнаружилась выбитая прямо в стене шахты наполовину обрушившаяся каменная лестница. Внизу покачивалась темнота, перекрытая многочисленными препятствиями и растениями, а наверху… наверху было светло – и оттуда доносилось множество звуков.
Они были близко к поверхности.
Удостоверившись, что с Эльмо всё в порядке, Аспид пополз дальше, огибая здоровенный корень дерева, торчащий прямо из разломанных кирпичей стены. Чем выше ящер пробирался, тем больше растительности встречалось по пути, и тем сложнее было её обогнуть, неся на себе дополнительный груз. Местами приходилось снова спускаться, чтобы перебраться через очередное препятствие, загораживающее дорогу наверх.
Он старался не подавать виду, что работает на предельной нагрузке, особенно после прыжков по балкам. В отличие от большинства собратьев, боли Аспид практически не чувствовал из-за крайне завышенного порога, за которым распознавались уж совсем критические повреждения, способные привести к мгновенной смерти. Тем не менее, ему было тяжело: он подошёл вплотную к порогу, за которым стержни каркаса могли начать деформироваться. Но временные неудобства можно и потерпеть! Не бросит же он тут новообретённую сестрёнку, да и вряд ли кто-то другой кроме него самого смог бы вытащить Эльмо отсюда…
– Кстати, почему ты называешь это глазами? – всё же не выдержал Аспид. Разведчика уже целых две минуты распирало от любопытства.
– Потому что это глаза, – отозвалась Эльмо, вместо объяснений забросив ему спецификацию.
Если верить последней, под визором располагались две камеры, а дисплей только отображал примерное направление взгляда. Назвать это в полной мере «глазами» было затруднительно, хотя как минимум моргать, точнее, открывать-закрывать шторки эти камеры умели – непонятно только, зачем. Если у человекоподобных глаз эта функция носила в основном утилитарный характер очистки линз, то здесь попадание посторонних частиц исключалось специфичной структурой визора. Даже надтреснутое, явно от сильного удара, защитное стекло предохраняло от повреждения сам дисплей, а не «глаза» под ним. Разве что…
– Защита от засветки, я думаю, – высказала предположение Эльмо. – Я же… электрик, – закончила она неуверенно. После чего добавила: – Мне кажется так.
– Ну руки у тебя определенно для этого! А кисти где потеряла?
– Я не помню, – грустно ответила сестра, снова уткнувшись ему в шею. – Вроде их и не было.
По спецификации должны были быть – идентичные человеческим протезам для работы с высоким напряжением. Впрочем, по спецификации ещё много чего должно было быть, чего на деле не было. Эльмо выглядела не только изрядно потрёпанной, но и не до конца собранной. Будто…
Будто её включение произошло аварийно. Вероятно, это случилось достаточно недавно. Месяц назад, может, чуть больше, если ориентироваться на максимальную ёмкость её батареи и предположить, что Эльмо нигде не подзаряжалась и сразу же пошла искать выход. В пределах нескольких дней это совпадало с тем временным промежутком, когда сюда спускался сам Аспид, а он провёл в подземке неделю, имея в запасе несколько банок. Возможно, он мог найти Эльмо раньше, если бы не тот злосчастный потолок!
Как сестра продержалась столько времени без питания – оставалось загадкой даже со скидкой на фантастическую ёмкость её батареи. Не зарядом одним они живы, можно умереть даже с полным зарядом. Хотя месяц без какой бы то ни было подпитки ядра, чисто в теории, мог провести и сам Аспид, но вряд ли больше…
Возвращаясь к мысли. Включить её в самой подземке было некому – разве что стражам или тому, что находилось там, глубоко внизу. Но будь те заинтересованы в человеческой технике, они бы включили её гораздо раньше, да и вряд ли бы вообще отпустили из этого царства мёртвых машин. С другой стороны, возможно, этому, чем бы оно ни являлась, Эльмо понравилась достаточно, чтобы дать ей уйти в относительно целом состоянии.
Потому что Аспид этому точно не понравился. Впрочем, Аспид мало кому нравился, так что неудивительно, что хтонической штуке на дне пропасти он тоже пришёлся не по душе.
В любом случае, это всё оставалось далеко позади – с каждым новым рывком вверх по стене, к свету и дышащему жизнью миру.
– Придём на базу, тебя починят! – с полной уверенностью сообщил Аспид. – Будешь как новенькая! О том, что его самого ждёт выволочка, он старался лишний раз не думать. Да и какая разница? В конце концов, у него не просто появилась сестра – у него появился первый друг!