Джон успел приступить ко второй порции лазаньи, когда дверь в номер распахнулась как от сильного ветра и непременно врезалась бы в стену, если бы Шерлок не успел ухватить дверную ручку и задержать стремительный полет дверного полотна навстречу кирпичной кладке и штукатурке.

Джон вздрогнул, отломанный ранее и нанизанный на вилку кусок лазаньи шлепнулся обратно на тарелку.

— Ты что творишь, Шерлок?

— Джон! Я начинаю верить в жителей Лондона! В то, что они не совсем потеряны в своем идиотизме! Я поговорил сегодня с пятью людьми, Джон, с пятью! И можешь ли ты поверить, но сейчас я буду очень рад провести целый час с Майкрофтом, обсуждая политическую ситуацию не то что в стране, а даже в мире! 

— Шерлок, успокойся. Сядь, выпей чай, я только заварил, как чувствовал, что ты вот-вот придешь, а еще лучше поешь, и расскажи мне все по порядку.

Шерлок практически упал в кресло напротив и схватил чашку с горячем чаем, лишь чудом не выплеснув содержимое. Агрессивно глотнув обжигающего напитка, заставив Джона поморщиться от сочувствия к его нёбу, и, похоже, даже не заметив этого, начал рассказывать:

— Как ты заметил, Джон, эта деревня, на берегу озера, не очень большая, потому я решил, что стоит поговорить с несколькими людьми, да еще так, чтобы они не были связаны друг с другом. По возможности. Итак, первым я встретил рыбака, тот как раз собирался выйти на лодке за утренним уловом. Разговор вышел не особо продуктивный — он все еще не протрезвел окончательно: мутные глаза, бессвязная речь и стойкий запах перегара. — Шерлок поморщился от воспоминания, а Джон понимающе покачал головой. Им было не в новинку общаться с бездомными, а также расследовать дела, где фигурировали трупы разной степени свежести — запахами их не удивить. Тем не менее Шерлок не переносил бессвязную речь кого бы то ни было, считая, что даже ребенок способен выражаться предельно ясно и четко. Что, собственно, и демонстрировал Хэмиш. — Из него не удалось ничего вытянуть, кроме того, что «мы прокляты этим туманом». Идиот.

— Шерлок…

— Подожди, Джон, я не закончил. Потом я решил отойти подальше от деревни и пошел вдоль берега, желая просто осмотреть окрестности получше. И что ты думаешь, увидел сидящую на камне, заламывающую руки и причитающую молодую женщину! Осмелюсь напомнить — сейчас осень, и даже не сентябрь, а она была легко одета. Она повторяла лишь одно — «Вернись, прошу, вернись», — слегка плаксивым голосом перекривлял Шерлок бедняжку. Джон понял, что Шерлок на пределе. Он очень редко позволял себе настолько открыто проявлять свои таланты в пародировании людей, лишь только когда его выводили из себя. — Уж не того ли она рыбака просила вернуться, а, Джон?! Мне кажется, они составили бы прекрасную пару!

— Шерлок… — попытался вновь вклинится Джон, но его прервали.

— Ты дашь мне закончить или нет? Сам же просил рассказать по порядку! — повысил голос Шерлок, почти срываясь на крик.

Ну, точно. Шерлок был на грани. Джон лишь поджал губу и замолчал.

— Прости, Джон. Я… Я не хотел, — повинился Шерлок. Джон кивнул в ответ. Он прекрасно понимал, что вывело Шерлока из себя настолько, что он ворвался в номер уже взъерошенный. Казалось, прикоснись, и полыхнет. Или полетят искры.

— Все нормально. Продолжай.

После этой вспышки, Шерлок слегка сбавил обороты, поумерив накал и энергичность рассказа.

— А дальше я встретил абсолютную противоположность этим двум. После рыдающей на камне дамы, я повернул вглубь деревни. Прошел через поле и, увидев одиноко стоящий дом с огороженным участком земли вокруг, решил подойти. На пороге меня встретили приветливая на вид женщина и радушный хозяин. Они пригласили меня войти, но я отказался. Поначалу я не понял причину, по которой мне не захотелось заходить в дом, но уже потом, когда вышел за пределы участка, осознал, что первые двое встреченных мной сегодня резко отличались своим поведением от хозяев обособленного дома. Это меня насторожило. И еще хозяйка. Она была приветлива, если не вглядываться в глаза. В них была лишь грусть и тоска. И она постоянно смотрела в сторону озера. 

Мы проговорили не больше пяти минут. Они все отрицали и про туман, и про обнаженных людей. Не слышали, чтобы кто-то пропадал из приезжих или местных. Такая приторная идиллия — у нас все хорошо, мы ничего не знаем. Но, когда я упомянул про тюленя с дырой в боку, женщина вздрогнула всем телом, а в глазах заплескался ужас. Ее супруг резко замолчал, оборвав себя на середине бессмысленной фразы, перевел на нее взгляд и увел в дом, практически выставив меня за дверь.

Все это мне очень не нравится, Джон. Тут что-то происходит, но я никак не могу понять — что именно. Как будто ты начинаешь собирать кусочки мозаики, а они разваливаются в руках. Я не могу уловить логики, их поведение не укладывается в стандартное. Я хватаюсь за конец, чтобы распутать клубок, а он, словно водоросли, выскальзывает из рук. То же самое с другими предположениями. 

В итоге я вновь вернулся к озеру и решил пройти вдоль берега настолько далеко, насколько получится. Поискать другие открытые участки суши рядом с водой. Осмотреть возможные следы. Отойдя достаточно далеко от деревни и уже почти повернув назад, я случайно увидел, что за крайним рядом деревьев начинался обрыв, а под ним довольно широкий участок земли с небольшими валунами. Держась за корни, я спустился вниз, оглядеться, и знаешь… — тут Шерлок удивленно замолчал, а в глазах появилось отсутствующее выражение, будто он вспоминал увиденное. Буквально через минуту, встряхнувшись, он продолжил: — на песке я увидел множество мужских и женских следов. И все бы ничего, Джон, если бы это были обычные следы, какие оставляют люди в обуви, а не следы босых ног. Да, и еще… среди этих следов виднелись довольно широкие углубления в виде длинных полос со взрыхленным песком по краям, будто кто-то достаточно большой полз из воды на сушу… Я, конечно же, подумал о тюленях — такой скрытый участок суши, куда люди почему-то не протоптали дорогу, очень подходит им для отдыха, — но следы были уж больно широкие и глубокие. Словно по песку протащили за ноги безвольное и при этом упитанное тело.

— Так, может, всех пропавших людей просто скидывали в озеро? Кому-то помешали, что-то украли или еще что, а?

— Джон. Все бы ничего, но след вел от озера. Если бы тело скинули с обрыва, а потом проволокли по песку, то осталась бы вмятина от тела. Я посмотрел, около обрыва песок не тронут, лишь мои следы. Все выглядит так, будто тело вытаскивали из озера. Но какой в этом смысл?

— Мм-м… — промычал Джон, сжимая пальцами виски. — Голые люди, смех, плачущие девушки, тюлени, красивые обнаженные мужчины, широкий след… Черт, черт, черт… Что-то знакомое, крутится где-то рядом, никак не ухватить.

— Что? Джон? Какие красивые обнаженные мужчины? Я такого не говорил и не встречал! На обратном пути мне попалась только древняя леди, причитающая, что мы все забыли свои корни. О чем ты говоришь, Джон?!

И Джон рассказал ему о своих успехах за день и о разговоре со служащей гостевого дома, когда та привезла заказанный ужин. Шерлок слушал его рассказ очень внимательно. Успокоившись и устроившись в кресле, закинув ногу на ногу и сложив под подбородком руки, он не мигая внимал супругу. Дослушав до конца, он так и не сдвинулся с места, не поменял позы, однако взгляд внезапно стал отсутствующим. Джон понял, что муж удалился в Чертоги. Значит, ужинать не будет. Что ж, придется попробовать упихать рыбу и остатки лазаньи в то крохотное подобие холодильничка, что имеется в номере.

Покончив с этим непростым делом, Джон взял пижаму и отправился в душ. Шерлок мог просидеть в таком состоянии несколько часов подряд. Хорошо хоть успел выпить сладкого чая.

Выйдя из душа и проходя мимо Шерлока, Джон вздрогнул, когда тот внезапно поймал его за руку.

— Ты звонил миссис Хадсон? Как Хэмиш?

— Звонил. Они у Майкрофта и отлично проводят время, судя по задорному смеху миссис Хадсон и радостному голосу Хэма.

— Позвоню им утром. Как бы не пришлось задержаться тут. Это бессмысленно-нелогичное и странное дело заставляет заняться им всерьез.

— Позвони. Хэмиш будет рад тебя услышать. Я спать. Ты ложишься?

— Иди, Джон. Мне нужно подумать.

— Постарайся вздремнуть хоть пару часов, ты совсем угробишь свой транспорт, — попробовал было уговорить мужа Джон.

— Джон, — услышал он в ответ, и то, как прозвучало его имя, было наделено такой особой интонацией, какой только Шерлок мог передать всю несуразность озвученного предположения.

— Что ж, спокойной ночи, Шерлок.

— Спокойной ночи, Джон.

И это было последнее, что он услышал от мужа перед тем, как провалиться в сон. Были ли они на расследовании, или нет, Джон умудрялся засыпать мгновенно. Тело требовало отдыха, а военные навыки, засыпать в любых условиях, помогали поддерживать его в приемлемом состоянии.