В вечерних сумерках Кастиэль шел по тротуару, стараясь не наступать на многочисленные трещины и ощущая въевшийся в одежду запах дыма от гриля. Барбекю у Сингера, где подавалось вкусное мясо — Бобби умел готовить его как-то неповторимо, по своим личным рецептам. Винчестеры наелись от пуза, настолько, что как прилегли на диван, так и отказались вставать да провожать приятеля. Кастиэль не обиделся, ибо испытывал желание побыть в одиночестве после пересыщенного общением уикенда и перед возвращением домой, в не менее людное пространство.

      Звуковой фон вечернего пригорода казался монотонным шумом, состоящим из стрекота сверчков, гула автомобилей на оживленных улицах, бормотания телевизоров в домишках и шелеста зеленых насаждений. Шум обручем слегка давил на уставший мозг Кастиэля, не мешая отвлечься от сущего и уйти в себя…

— …Фергюс, не вздумай хлопать дверью! — резкий окрик поблизости выдернул Каса из раздумий и заставил вздрогнуть, остановиться. Оказалось, женский голос донесся из одноэтажного небольшого домика с багровыми стенами, мимо которого Новак держал путь.

Серая входная дверь распахнулась, на крыльцо выскользнул парень и, прошипев в дом:

— Тебя бы кто хлопнул, — тихо закрыл дверь, щелкнув замком.

      Парень-Фергюс обернулся и заметил Каса, тот сразу поспешил разорвать зрительный контакт и продолжить путь. А уровень напряжения только возрос, когда за спиной послышались приближающиеся шаги, и человек догнал, поравнявшись.

— Здоро́во, Кастиэль, — приветствие от неизвестного стало для Новака сюрпризом, он покосился с недоверием.

— Мы знакомы?

— Здрасьте, — повторил парень из домика с багровыми стенами, приподняв густые брови, — с первого класса вместе учимся. Я Кроули.

      И Кас сделал еще два шага, прежде чем остановиться и присмотреться к собеседнику, угодившему как раз в круг света редкого работающего фонаря. Да, этот силуэт определенно попадался на глаза в школе…

— Смутно помню Кроули, он был рыжим, — признался Кастиэль, чувствуя растущую неловкость, как всегда при знакомствах. Пусть даже с этим новым-старым знакомым он много лет делил учебное заведение — И я не знал, что его зовут Фергюс.

      Фергюс-Кроули прищурился, сунув руки в карманы растянутой олимпийки.

— Это мерзкое имя, слышать его тошно. Я — Кроули, — повторил он с нажимом. — Ясно? А цвет волос — дело вообще непостоянное: сегодня брюнет, завтра седой~

— Да, возможная реакция на высокий уровень стресса, хоть и редкая, — серьезно согласился Кас. — Доводилось читать о таком, — и, не дожидаясь ответа собеседника, зашагал дальше.

      Однако через пару минут Кроули вновь догнал его.

— Нам по пути, — и хмыкнул, увидев еле заметный след раздражения на лице Новака. — Мне как раз в центр. Слыхал, что там концерт сегодня, и, самый смак, со свободным входом…

      Неинтересный монолог одноклассника превращался в неразличимый треск и присоединялся к шумовой завесе вокруг головы Кастиэля. Приходилось терпеть это, так как парень знал, что побег — не выход, он может усугубить ситуацию, если собеседник вдруг впадет в охотничий азарт. Подобное случалось в детстве, Каса преследовали и догоняли.

По шкале стресса Кроули раздражал на плюс единицу, и с четвертого уровня поднял в аспи напряжение до пятого. Оставалось надеяться, что Фергюс заметит незаинтересованность и больше не предпримет попыток общаться…

***

      В каждой комнате небольшого дома сохранялся устойчивый запах: в «детской» — собачьего корма и старой бумаги, в спальне — парфюмерии и теплой ткани, в коридоре и гостинной — смеси ароматов самых разных сушеных трав. Пучки и букетики растений хранились в подвешенном состоянии на леске под потолком, так как специального помещения для них не водилось. О, мать откровенно заявляла, что устроит склад ингредиентов в «детской», когда Фергюс наконец оттуда исчезнет. В ответ парень обещал прожить в старой комнате так долго, чтобы убраться из дому захотелось уже самой матери. Примирения после жилищных стычек не наступало, в этой семье никто не привык просить прощения за свои слова и поступки…

      В небольшом подвале, хранящем все то, что не вместилось в комнаты и на чердак, пахло каменной пылью и ржавчиной, словно в склепе, но даже этот запах был приятнее той вони, что въелась в помещение кухни и не выбивалась никакими моющими средствами. О чёрт, на кухне воняло попросту страшно, ведь кухня очень редко служила по своему прямому назначению и чаще всего являлась лабораторией. Здесь Ровена МакЛауд, мать Фергюса, варила зелья, буквально — чаще всего безобидные настойки от сезонных болячек, но периодически что-то совсем не укладывающееся в рамки сознания. На получающийся продукт находились покупатели — сторонники народной медицины и верующие в колдовство. В общем, по мнению Кроули, на порог являлись люди такие же отшибленные, как его мамаша.

      Мало было зелий и порошков, так Ровена еще устраивала спиртические сеансы, гадания, какие-то обряды и прочие шабаши. Иногда домик был переполнен народом так, что не протиснуться, а иногда мать требовала одиночества и выставляла за дверь даже сына. В собственном жилище Кроули редко встречал покой — было гораздо больше шансов наткнуться на групповое помешательство под веществами или на голых людей, расписанных запретной символикой. Фергюсу и пятнадцати не исполнилось, а он за свою жизнь уже нагляделся такого, что откровенно скучал при просмотре ужастиков, триллеров и фэнтези, короче — приходил поспать в кинотеатр.

      Сегодня Ровена опять что-то кипятила, заняв кухню, в частности плиту, отчего Кроули не удалось разогреть ужин. Холодные остатки завтрака не подняли парню настроения, и тихая злость шаяла внутри, будто темные угли.

      Из коридора Кроули угрюмо пялился на снующую перед плитой мать, наряженную в лучшее платье, прикрытое от брызг рабочим фартуком. Матушка была молода, ей шел всего-то тридцать второй год, и ничего удивительного в том, что от кавалеров у нее отбоя не было, тем более, что женщина сама не отставала в поисках удачной партии для себя. Подыскивая идеального партнера, преданного и богатого, Ровена, по мнению сына, «рылась, как свинья в апельсинах», упуская некоторых действительно интересных людей. Да, Кроули к Ровениным ухажерам присматривался. Ему было любопытно, за что мать любит других людей, в частности мужчин, чего нет в нем, в родном сыне.

      Крышка на одной из кастрюлек начала подпрыгивать.

— «Два кусочка — станьте целым, пламя, делай свое дело! И варись, варись, вуншпунш!» * — цитируя песенку, Кроули неторопливо приблизился, действуя родительнице на нервы, заглянул через плечо. Недавно он сравнялся с матерью ростом, чем пользовался при любом удобном случае. — Или это французский луковый суп? Что-то не разберу.

— Ха. Любопытство сгубило кошку, Фергюс, — Ровена покосилась на часы. — И вообще, скоро прибудет мой гость, так что побудь паинькой — напросись к друзьям с ночевкой~

— К моим или твоим друзьям? — в тон, игриво, уточнил парень. — Может, сразу к директору школы? Вы же с ним такие добрые приятели, так неужто он оставит несчастного ребенка, вышвырнутого матушкой в темную ночь, на пороге?..

— Фергюс! — ложка зло сбряцала в кастрюлю. — Мы это уже обсуждали!..

— Как и то, что я ненавижу, когда меня зовут по имени!..

      В общем, меньше всего в этот вечер Кроули ожидал какого-либо события, которое разрядило бы его накрученное едкое настроение, но встреча с Кастиэлем действительно позабавила.

      Однако, догонять и провожать Новака просто так Кроули ни за что не стал бы. Он сделал это после того, как заметил на перекрестке свою уличную шайку: Догги и Блэкай явно скучали под окнами ларька, что повышало вероятность их нападения на Каса, а Кроули вовсе не желал беспорядков на «своей» улице. По его скромному мнению, наводить суету стоило как можно дальше от дома, пусть даже и ненавистного, а в своем районе держать порядок и карать смутьянов. Иногда Блэкай ворчал, что их шайка — не гребанный соседский дозор, однако быстро затыкался, стоило напомнить ему, кто тут главный.

      Судя по всему, Кастиэль, ошалевший от сенсорных перегрузок уходящего дня, даже не заметил оценивающих взглядов, которыми его проводили малолетние гопники, как не заметил и брошенного для них МакЛаудом жеста «скройтесь». И проигнорировал то, что Кроули успел поговорить за двоих во время их небольшого рандеву до дома Новаков.

— …А ведь я тоже приложил руку к изгнанию того урода, от которого ты чуть не булькнулся, — Кроули косился на напряженный профиль сверстника, надеясь словить любые реакции на лице. — Явился на педсовет и выложил всё, что между им и мной было. Кошмарил Риччи многих, знаешь ли, впрочем, ты был его «любимчиком», — конечно же, МакЛауд не собирался упоминать о том, как во время признаний перед педагогами и комиссией пустил слезу, чтобы добавить своим откровениям весомости, и не прогадал.

— Ага, и тебе сладких снов, — это уже вслед свернувшему к домашнему крылечку Касу.

      Новак так молча и скрылся в доме, оставляя Кроули посреди тротуара в одиночестве и темноте.

Что ж, оказывается, ненавистная матушка хотя бы являлась приличным собеседником, умевшим поддерживать общение, даже если то напоминало перестрелку.

***

      Бобби Сингер никогда не любил сюрпризы и хотел простого человеческого жить спокойно, но сама жизнь любила подстебываться над ним, прямо как подопечные мальчишки, когда тем вдруг вожжа под хвост впивалась. Но уж в чем Бобби был уверен, так это в том, что Винчестеры не притащили бы в дом животных — правило, установленное строго.

      Но сегодня он услышал тявк с окраины свалки, и для начала постарался убедить себя, что в царство рассыпающихся авто просто прибилась заблудшая собачонка. Может, даже чья-то потеряшка, которую уже ищут…

   Тявк повторился, и Бобби со вздохом отправился на звук, чтобы убедиться, что судьба в очередной раз хихикает над ним. Перед проржавевшей и почти вросшей в землю кабиной грузовика копошились три маленьких черных комка с хвостиками. Четвертый черный ком, большой и бесхвостый, таращился на хозяина свалки круглыми глазами.

— МакЛауд… — мрачно протянул Бобби, упершись кулаками в бока. Естественно, он не мог не узнать соседа, лет десять как живущего поблизости. Пересекались уже, и редко при хороших обстоятельствах.

— Мистер Сингер, доброе утро, — пацан отмер и лучезарно улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. Бобби скептически оценил улыбку, перемазанные кровью руки и пустой пакет из-под, судя по всему, мяса, которым только что кормились животные. Под взглядом мужчины паренек свернул пакет и сунул в карман, так как любопытные щенки уже тянулись к полиэтилену. — Эм… Вас познакомить с моими подопечными?

— Мне наплевать, — отрезал Сингер. — Здесь не собачий приют, так что собирай своих «подопечных» и мотайте туда, откуда явились.

   МакЛауд сглотнул, и на лице его мимолетно промелькнуло выражение болезненной уязвленности. Бобби знал эту эмоцию очень хорошо. Такая же проявлялась у братьев Винчестеров, когда они вспоминали о своем сиротстве и задавались вопросом, отчего отец избегает их.

— «Туда» не получится, — возразил Кроули. — Джульетту — мать щенят — сбила машина. Им нужен дом, пока я ищу новых хозяев…

— И почему это моя территория подходит для собачьих отпрысков больше, чем ваша? — угрюмо спросил Бобби, но это был риторический вопрос. Об ответе на него Сингер уже догадывался.

— Маменька выгнала меня с ними, — отмахнулся пацан. Почти равнодушно. — Сказала, что не готова к внукам. Потом обнаружила их в подвале и выгнала нас по второму разу.

— И ты приперся сюда…

— И я приперся сюда, — подтвердил Кроули, ткнувшись коленями о застывшую землю. Ночью случились заморозки, поэтому рыть могилу для Джульетты было тяжело. На руках все еще саднили лопнувшие мозоли от лопаты, и теперь один из щенят облизывал парню пальцы, пока два других зверя заинтересованно толклись в ногах Сингера. — Я знаю, что вы любите собак. Я помню Румсфельда. Ну или… Я могу заплатить за аренду пары метров земли…

— Умолкни, — Бобби провел ладонью по лицу, понимая, что вот-вот махнет рукой на наглость юного соседа и даст добро оставить щенков на свалке. — Черт бы вас всех побрал, а, не понос, так золотуха… Ладно! Пусть живут здесь. Только эти трое! — уточнил на всякий случай мужчина, ткнув крепким пальцем в сторону каждой из собак. — Дерьмо убирать сам будешь, кормить тоже.

— А вы пессимист, раз дерьмо на первом месте, — заметил Кроули, заметно оживший сразу же, как получил согласие. Он резво поднялся с земли, и Сингер отстраненно заметил, что Дин был бы ростом выше, если бы стоял рядом. Скорее всего, Винчестеры еще слегка подрастут за грядущие недели, пока будут путешествовать с отцом… Если тот их не угробит, конечно. — Спасибо! Пожал бы вам руку, но мои измазаны в куриных потрохах.

— Обойдусь.

   Таким образом на «Автосвалке Сингера» временно прописались Душечка, Крошка и Лакомка, ночевавшие под ржавой кабиной грузовика, а день деньской проводившие в компании друг друга или Кроули, приходившего до и после школы заботиться о них. Хозяин же территории фактически игнорировал и всячески от собак открещивался…

Если не считать тех случаев, когда доливал воды в их миски.

***

      Кастиэль не мог не следить за неудержимо ползущей из гамбургера каплей кетчупа. Словно надкушенная котлета, сжатая меж половинками булки, кровоточила. Дин все-таки очень сильно стиснул свой обед, ведь увлекся бурным рассказом о первом свидании, на которое сходил вчера.

— Кас! — Дин все-таки заметил, что слушатель в прострации. — Если тебе не интересно, так и скажи. А то впечатление, что я распинаюсь перед твоим портретом.

— Он так делал, кстати, — хихикнул Сэм. Должно быть, младший Винчестер о свидании успел наслушаться за вечер и утро, поэтому сейчас старательно пялился в книгу поверх своего салата. Однако упустить шанс подколоть брата не мог. — Беседовал с твоей фоткой, когда вы разругались.

— Заткнись, придурок, — Дин возмущенно пихнул Сэма в плечо и растрепал ему отросшие волосы. — Это же брехня.

      — Тебя слушаю я, Дин, — возразил Новак, переключив внимание с кетчупа на друга. Когда-то давно еще Винчестер неосторожно попросил смотреть на него во время разговора, так что теппрь нередко чувствовал себя неловко от того, как старательно Кастиэль «пялился». — Что случилось дальше? Просто проводил Вики домой ты?

— Не просто, — многозначительно ухмыльнувшийся Винчестер скоро вспомнил, что имеет дело с товарищем, для которого мимика — пустое место, и поторопился объяснить словами: — Мы целовались. У нее блеск для губ с клубничным запахом…

— Ты дома от него долго отплевывался, — снова хихикнул Сэм, на сей раз не получив «наказание» за комментирование. Дин ограничился тем, что показал кулак.

— Вот и всё. Запятнан кетчупом стол, — констатировал факт Новак.

Ругнувшийся Дин облизнул бургер и потянулся за салфеткой, чтобы вытереть кляксы. Бросив скомканный бумажный квадрат на поднос, Дин продолжил трапезу.

— Не прикольно, что тебе засраный стол интереснее девчонок, — с набитым ртом заявил парень, игнорируя косые взгляды воспитанного брата. — Тебя это совсем не манит, серьезно? Ну, знаешь, красотки, свиданки, тисканья?

      Кастиэль вдумчиво моргнул с равнодушием андроида, обрабатывающего запрос.

— Красотки, говоришь…

— Вы будете обсуждать это на обеде посреди школьной столовой? — поразился Сэм, оторвавшись от книги и сморщив нос. — Фу, как стрёмно. Я пошел.

— Мастурбация на эротику считается? — тон Каса был невиннейший, но Дин всё равно подавился от неожиданности и закашлялся, когда брат врезал ему по спине книгой.

   Обедающие за ближними столами школьники заоборачивались на шум, но не увидели в общении чудной троицы ничего сверхнеобычного и быстро утратили интерес. Дин запил соком остатки бургера и окончательно вернулся в мир живых.

— Очешуеть, Кас, ну ты даешь… Не руби так с плеча в следующий раз, я чуть не окосел.

— Я не рубил, — только услышав, что приятель в порядке, Новак вздохнул и расслабился. — Пошутил я. Думал тебя развеселить. Мне Бальтазар сказал, что смешно получается, когда говорю интимные вещи.

   Периодически в рассказах Кастиэля упоминался некий Бальтазар — друг по интернет-общению. С ним было интересно переписываться, болтать по видео-связи или совместно зависать в онлайн-играх. В последнее Кас хотел бы и с Винчестерами поиграть, однако ноутбуки в доме Бобби не тянули ничего сложного, а на игровой клуб братья редко могли себе позволить потратиться…

— Ла-адно, пора на тренировочку, — Дин хорошенько потянулся, прежде чем начать выбираться из-за стола. — Кстати, Кас, вечером придешь? Марафон «Скуби-Ду» сам себя не посмотрит.

— Приду… — Новак тоже встал, но неловко задел проходившую позади девочку. — Извини.

— Забей, — снисходительно отмахнулась девочка, а тройка сопровождавших ее парней посмотрела косо. Вся банда была ряжена в кожаные куртки, и весьма целенаправленно двигалась в сторону стола, за которым обедал Кроули, и явно не затем, чтобы пожелать ему приятного аппетита.

   — Опять эти черти что-то не поделили, — как и многие в столовке, Дин обернулся посмотреть на происходящее.

— Думаешь, дойдет до драки? — Сэм обеспокоенно сунул книгу в рюкзак и закинул его на спину. Так как повстававшие старшеклассники загораживали обзор, мальчик забрался на лавку и следил сверху. — Ага, дойдет. Блэкай уже подтянулся.

— Ставлю на то, что Мастерс отмудохает этого утырка Кроули, — Дин азартно хмыкнул и потер руки.

— Девушка явно физически его слабее, — возразил Кастиэль, которого больше волновало подходящее к концу обеденное время. Следовало отправляться в класс и готовиться к уроку английского, а не пялиться на разборки сомнительной гопоты. — А еще пользуется Кроули «грязными» приемами, все знают это…

— Да я пошутил, даже ждать не стану, когда они сцепятся. У меня хорошее настроение, и сегодня ни одна девчонка не должна пострадать. Пойду разрулю балаган, — и старший Винчестер отважно втесался в толпу сверстников.

— Дин! — брат и Кастиэль поспешили следом, на подмогу.

      Чуть позже «миротворцы» сидели в лазарете вместе с Мэг Мастерс, которой все-таки досталось, несмотря на рыцарские потуги вмешавшейся троицы. Прижимая лед и ватки к синякам и ссадинам, все четверо ожидали преподавательской кары.

— Из-за Кроули теперь с отцом разбираться еще, — Мэг закатила глаза. — Вот ведь урод… И вы зря вмешались. Скажут, что это я на вас дурно влияю.

— Но правда это, — возразил Кастиэль, прижимавший ледяной мешочек к зреющему фингалу. — Если бы не ты, не завелся Дин бы.

— Э! — Винчестер возмущенно отвлекся от саднящих костяшек и выкинул побагровевшую ватку в урну. — Это было дело принципа!

— Какая разница, если нас исключат, — буркнул под его боком младший братец, внешне не пострадавший, если не учитывать сильной помятости, взъерошенности и новых пятен на одежде. Из потасовки Сэм был просто-напросто вышвырнут чьей-то сердобольной рукой. Прямо на обеденный стол с остатками еды. — Бобби нас убьет…

— А тебе попадёт, Кларенс? — поскольку, задав вопрос, Мэг пихнула Новака локтем в плечо, парень был вынужден убедиться, что обращались именно к нему.

— Меня зовут Кастиэль, — угрюмо напомнил он, — и физические наказания ко мне не станут применяться. Однако… не избежать лекции о моральной-этической стороне и о том, что можно всегда разрешить конфликт путем мирным. Ибо Господь велел быть терпимее к ближним своим, а врагов прощать научиться…

— Ага, и Гитлера тоже можно было остановить мирным путем, — недовольно втесался в разговор Дин. Близость особы женского пола заставляла его непроизвольно петушиться.

— Кроули — не Гитлер, — а вот Сэм в силу возраста пока еще отличался способностью холодно рассуждать. — Он просто шпана с окраины, — хотя и не всегда доставал ногами до пола, если сидел на высоком стуле, как сейчас.

      Кас криво усмехнулся:

— Кроули даже не «Кроули», а Фергюс.

— Ты такой наблюдательный, Кларенс, — Мэг хихикнула, игриво косясь на Новака как раз по той причине, что тот ее поведения не понимал, и это девчонку веселило. — Кла-ренс~ Тебе подходит прозвище, так что буду называть тебя только так~

      Но, к разочарованию присутствующих, Новак не стал спорить и ограничил свою реакцию на заявление неровным приподнятием плеч, как если бы хотел пожать ими и раздумал на полпути.

— Лучше скажи, чем Кроули не угодил тебе.

Мэг поскучнела.

— Он спёр одну вещь, которая принадлежит серьезным ребятам с другого района. Ну, не совсем спёр, — поправилась она, заметив интерес в глазах слушателей, — просто не отдал, хотя должен был.

— Так ты типа коллектор? — поднял брови Дин.

— Типа, — согласилась девица.

— Вещь эта что представляет из себя? — заинтересовался Кас. Действительно очень заинтересовался, и его синий глаз, тот, что не закрыт был льдом, засветился искренним любопытством. У Мэг не осталось ни единого шанса промолчать.

***

   — Самый идиотский план, — безостановочное ворчание Дина порядком надоело еще в гостинной Сингера, а теперь троица стояла в паре сотен метров от него, на другой стороне улицы. Прямиком перед багровым домиком. — Не могу поверить, что мы делаем это ради лошадиной башки!

— Черепа. Это важно, разница есть меж черепом, что представляет из себя костный каркас головы, и, собственно, головой, характеризующейся наличием мягких тканей, — уточнил Кастиэль, который в кои-то веки не пребывал в мрачном настроении. Единственный из всех на сегодня.

— А разве мы тут не ради Мэг? — Сэм виновато покосился на старших товарищей, понять которых тщетно пытался со вчерашнего дня, да так и не мог: то ли они ввязались в авантюру, чтобы посмотреть на таинственный краденный предмет раздора, то ли для того, чтобы понравиться симпатичной девушке. Сам младший Винчестер с большей радостью остался бы дома и продолжил читать учебники в обгон школьной программы, но брат затребовал присутствия в походе. «Мы идем к Кроули. Постоишь на стрёме и вызовешь Бобби с дробовиком, если вдруг чё».

   На сигнал звонка никто не отреагировал, и Дин, тихо ругнувшись, воспользовался допотопной металлической колотушкой, прикрученной под глазком. Вопреки местным обычаям, входная дверь МакЛаудов не имела стеклянной вставки, поэтому невозможно было понять, приблизился ли к ней изнутри кто-нибудь. Так что распахнулась она совершенно неожиданно.

   Появившийся на крыльце Кроули закрыл дверь и прислонился к ней спиной, бесстрастно воззрившись на гостей.

— Так-так. Тупой, еще тупее, и совсем маленький дурачок, просто жесть, — окинув самым долгим взглядом младшего Винчестера, парень переключился обратно на старшего, признавая за ним главаря. — Чего приперлись? Добавки захотелось? — намек адресовался на сей раз фингалу Кастиэля.

— Где лошадиный череп, который ты своровал? — Сэма взвинтил тон старшеклассника, так что мальчик не дал друзьям даже слова сказать, шагнув из шеренги вперед и с вызовом уставившись на Кроули снизу вверх.

— А слухов о том, будто я ворую жеребцов целиком, еще не ходит? — МакЛауд лишь изогнул бровь, легко выдерживая чужой взгляд. На щеке красовался широкий бежевый квадрат пластыря, мешавший полноценно растягивать губы в усмешке, и та получалась еще более издевательской. Дин мельком припомнил, что из школьной драки Кроули вышел без увечий с этой стороны головы, а это значило, что по морде он успел схлопотать где-то дополнительно. — Гуляйте, мальчики.

   Деревянная крепкая дверь охнула, когда Кроули оказался припертым к ней локтем угрожающе подавшегося вперед Кастиэля.

— Тебя спросили, где тот лошадиный череп, который нужен Мастерс, — пророкотал парень, нажав на допрашиваемого во всех смыслах. Тот пискнул.

— Кас, тихо, — хмыкнул сунувший руки в карманы Дин. — Зачем ломать ребра? Просто держи его покрепче, — и потянулся к штанам МакКлауда.

— Э, какого черта! — Кроули ожидаемо возмутился и испугался, задергавшись и пытаясь увернуться.

— Веджи** хорошо развязывает язык, — заверил Дин жизнерадостным тоном. — Да не крутись ты, как сучка скользкая!

— Дин, ты правда собрался натянуть ему трусы на голову?..

— Стоп! — рявкнул Кроули, ощутив лапы соседа в опасной близости от выполнения угрозы. — Переговоры! Пустите, сукины дети… — он отпихнул ослабивших хватки парней и поправил вздернутый подол футболки, свирепо зыркнув на сдерживающих хохот Винчестеров и непонимающе-угрюмого Каса. — Да, череп у меня. Ну и что? Я выкупил его за почти двести баксов, так как перепродажа должна была обойтись в триста, а потом вдруг выяснилось, что платить эти гаденыши и не собирались! Черта с два они получат!

— Триста баксов за башку дохлой кобылы?! — не поверил Дин.

— Она в позолоте, что ли? — поддержал брата Сэм.

— От породистого коня? — Кастиэль не остался в стороне.

   Но Кроули, уже поймавший публику на крючок интереса, не собирался так просто раскрывать карты. Особенно после того, как минуту назад его чуть было не унизили прямо здесь же, на крыльце собственного дома. Хорошо, что улица пустовала, и никто не видел…

— Раз вам действительно важно знать это, давайте поговорим, — как бы нехотя согласился он. — Обсудим, как цивилизованные люди, без нырков в чужие штаны.

— Носишь стринги, вот и ссыканул, — Дин закатил глаза.

— А если я вообще не ношу белья, ссыканул бы уже ты, — парировал Кроули и сердито отпер дверь. — Проходите.

   По пути из коридора в большую комнату гости вытаращили глаза, оглядывая антураж: подвешенные травы, часы с кукушкой — но без цифр, календари разных типов.

— Что за колдунячье логово? — поразился Дин, задевший головой связку сухой полыни. — Эй, Кроули, по тебе сразу и не скажешь, что ты Сабрина Спеллман!

— Я скорее Сэлем, — неохотно отозвался хозяин дома. — «Сабрина» улетела на шабаш… А перед этим спрятала мои ключи от пристройки, где я оставил черепушку.

   Сидящий на жердочке большой ворон заинтересовал Сэма, но оказалось, что птица — всего лишь чучело, и разочарованный мальчишка отступил.

— Я как раз искал ключи, пока вы не помешали… Я продолжу, а вы, — Кроули выразительно ткнул пальцем в сторону Винчестеров, — не лапайте реквизит, — и скрылся в темном коридоре.

— Ага, «не лапайте», как же… — старший из братьев немедленно взял с полки заинтересовавшую серебристую чашу. Зацепил при этом рукавом подсвечник, попытался поймать, грохнул на пол. Судорожно заторопился поставить всё обратно. Сшиб расписной кувшин.

— Дин, — кувшин был спасен приблизившимся Кастиэлем, — Сабрина Спеллман — героиня из сериала, как она может жить с Кроули?..

— Чего?.. — выдохнув, Дин провел ладонью по волосам и сунул руки в карманы, чтобы больше не опрокинуть ни одной безделушки. — А, мы просто шутили, Кас. На самом деле речь шла о матери Кроули, и о том, что она уехала куда-то.

— Вот как…

   Поскольку МакЛауд долго не возвращался, а стояние на одном месте показалось удивительно скучным занятием, парни разбрелись по небольшому дому, изучая всё, что не заперто. В спальню и, судя по всему, обитель Кроули попасть не получилось — хозяин запер комнаты, очевидно, предвидя чужое любопытство.

— Что за символы нарисованы над дверями? — Сэм дернул Каса за подол дождевика, отвлекая от изучения корешков стоявших на полке книг.

   Новак мельком покосился туда, где поверх обоев и правда виднелись посторонние картинки, не являвшиеся частью узора.

— Руны. Кельтские, вроде, — кратко объяснил парень и вернулся к прерванному занятию. Сэм вздохнул, поскольку собирался обсудить обнаруженное, однако чувство такта теперь не позволяло беспокоить товарища по второму кругу.

   Мальчик решил отыскать запропастившегося брата и случайно столкнулся перед кухней с Кроули. Сэм ощетинился, приготовившись к насмешкам, поскольку взгляд у старшеклассника стал прямо-таки едким, но МакЛауд промолчал и открыл дверь, впуская в коридор облако пряного духа, от которого младший Винчестер поперхнулся и чихнул. Зато в новом помещении сразу обнаружился бедовый старший братец — он зависал над раскрытой слабо парящей кастрюлей. Лицо его казалось сложным: одновременно завороженное, брезгливое и непонимающее, и почти не поменялось, когда парень оглянулся.

— Настолько глубокого погружения в ролевуху я еще не видел.

— Только не говори, что ты ЭТО пробовал, — о, Сэм хорошо знал брата и его тягу тянуть в рот всякую несъедобную дрянь, типа недавних скандальных «крякчик-бургеров» с сюрреалистичной гмо-химозиной в составе.

— Нет?.. — сконфуженно огрызнулся Дин, махнув крышкой. — Синяя вкусно пахнущая бурда из непойми чего на стремной кухне — с какого перепуга я решил бы это попробовать?

— О боже, он реально это сделал…

— Это не бурда. Это приворотное зелье, — Кроули же оказался до ужаса серьезным, когда приблизился и отнял у Дина крышку, закрывая кастрюлю. — Зря ты сюда вообще полез, но ничего уже не исправить. Самое важное сейчас, выяснить, кого ты увидел первым: меня или брата своего?

Дин прищурился и отпихнул соседа локтем.

— Без намеков, слышь. Иди-ка ты в жопу.

— Может, и придется, — Кроули вздохнул, глядя на Винчестера с состраданием. — Я-то пойму и прощу, возможно, но вот Сэм…

   Кастиэль как раз проходил коридор, когда на кухне что-то сбряцало, будто тряхнули посудную полку. Заглянув в помещение, Кас понял, что слегка ошибся с предположениями — гремел определенно холодильник, поскольку именно в него Дин впечатал МакЛауда и сосредоточенно мутузил.

— Почему деретесь вы? — удивился пропустивший всю эпопею с кастрюлей Кас. — Перемирие закончилось?

   Стоявший около раковины Сэм оторвал руку от лица и пояснил:

— Дин попробовал приворотное зелье. Как видишь, подействовало — он уже зажимает первых попавшихся на глаза.

— Заткнись, Сэм! — злой, взъерошенный и красный старший брат оглянулся. — Не повторяй херню за всеми подряд!

— Приворотного не бывает зелья, — Кастиэль прошел в кухню. — Колдовства вообще не существует, так что не находится Дин под действием его.

— Спасибо, Кас, от души, — Винчестер наподдал коленом трясущемуся Кроули, и тот перестал сдерживать смех.

МакЛауд выпрямился, еще более взъерошенный и красный, чем оппонент, только хихикать не прекратил:

— Но Дин поверил! — торжествующе хмыкнул он. — На минуточку, но это было написано у него на лице. Вот. Такими. Буквами.

Сэм тоже не сдержал смешок.

— Заткнись, «Фергюс», — Дин уязвленно отмахнулся и постарался проигнорировать то, как Новак вглядывается ему в лицо в поисках, вероятно, тех самых букв.

   Когда все успокоились и перестали держаться за свежие синяки, то выяснилось, что Кроули все ж таки нашел вожделенные ключи.

— Стоит отдать женщинам должное, прятать мелочи они умеют, — подбросив в ладони позвякивающую связку, парень сунул руки в карманы. — Я за черепом. Скоро вернусь. Постарайся больше ничего не нажраться, Дин.

— Я не любитель сушеных жаб.

Кроули ушел через парадную дверь, и дом погрузился в тишину, разбавляемую только щелчками маятника. Кукушка в гостинной прокуковала ровнехонько шесть часов вечера, и пацаны перебрались в ту комнату, к кругому столу, покрытому темной скатертью.

— Свечи на полках красивые, — заметил Сэм. — А доску Уиджа вы видели? Выглядит старинной. Исцарапанная, явно часто пользуются.

— Все зеркала завешены, — поддакнул Дин. — Будто Ровена сама верит в то, чем дурачит людей.

— Обманывать проще, когда сам веришь, — согласился Кастиэль. — Писали об этом в статье о манипулировании человеческим сознанием.

— Круто. А что насчет детей фанатиков там пи…

   Негромкую болтовню прервали странный щелчок и испуганный вскрик Сэма, а оглянувшиеся старшие товарищи тоже вздрогнули. Дин выругался. В дверном проеме сливалась с черным прямоугольником фигура в плаще и с черным вытянутым черепом животного вместо лица. Череп блеснул остекленными алыми глазницами, открыл рот и звучно щелкнул нижней челюстью, после чего раздался смех Кроули, и фигура скинула плащ.

— Теперь ясно, за что триста баксов? — поинтересовался он, снимая тяжелую маску. — За удовольствие любоваться перепуганными рожами.

   Естественно, что примерить лошадиную башку захотелось всем, и пока это длилось, МакЛауд успел рассказать причины своего нежелания расставаться с предметом. Помимо того, что заказчики удумали кинуть его на деньги, Кроули еще прознал о том, кто именно из шайки собирался завладеть вороным конём — беспринципный малый по прозвищу Голод, который уже попадал под прищур полиции.

МакЛауд просчитал, что если Голод натворит в своей новой маске что-то из ряда вон выходящее, то ниточки могут дотянуться и до самого Кроули, а это ухудшит ему жизнь в разы.

Конечно же, он сам виноват в своей связи со шпаной и бла-бла-бла, однако как быть, если спекуляция — это то, что МакЛауду отлично удается? Не зарывать же талант в землю!

— Тем более, что это физически невозможно, — заметил Кастиэль, чья очередь мерить лошадиное лицо как раз подошла.

— Вот, даже Касси меня понимает!.. Не говоря уж о том, что за просрочку мне угрожали карой, и явно не ограничатся натягиванием трусов…

— Ладно, не ной, — Дин еще раз полюбовался на черепушку и покачал ее в руках. — Раз уж пообещал продать череп — то продавай…

— Я к гопникам не пойду. Там опасно.

— …Или можешь отдать его нам, мы отнесем Мэг, а дальше она сделает всё, что надо.

Кроули поразмыслил.

— Если вам еще удасться вытрясти оплату, то разделим пополам, — предложил он.

Договорились на этом.

   В прихожей Кастиэль обратился к Кроули:

— Можно эту книгу взять? С возвратом, — парень поднял томик с интригующим названием «Справочник астрономических аномалий», который всё это время носил в руках, будто позабытую игрушку.

— Надо же, спросил. А я действительно собирался понаблюдать, как ты воруешь нашу книжку, — МакЛауд смерил Каса взглядом. — Бери. Через три недели потребую обратно, так что притащишь в школу.

— Занести сюда могу, — возразил Новак. — Все равно по пути будет, когда к Винчестерам пойду.

— Было бы очень любезно, — Кроули прищурился с усмешкой. — На маменьку мою не напорись только.

— Хватит ворковать, — упомянутые Винчестеры уже спустились с крылечка. — Кас, пошли! Еще успеем к Мэг!

И, сунув «Справочник» в широкий карман дождевика, Новак поспешил догнать товарищей.

***

   Сэм чертовски хотел поскорее стать взрослым. Ну в самом деле, это освободило бы от целой кучи проблем, которые ничем иным, кроме возраста, не устранялись: от командирского тона отца, который вспоминал про существование сыновей только тогда, когда ему самому это было выгодно; от преклонения старшего брата перед отцом, самозабвенного и навязываемого, свербящего девизом «Ради семьи!»…

Какой семьи? Вот этой вот семьи, из двух мальчишек и периодически появляющегося сумасшедшего мужчины, ищущего по миру справедливости после загадочной смерти жены?

   Сэм начал осознавать непорядок уже давно, но все разговоры об этом Дин либо пресекал, либо просто злился, и дело могло дойти до драки. Оно и понятно, ведь старший сын Джона Винчестера еще помнил те солнечные времена, когда родители были живы, здоровы, и действительно подавали пример для существования. Те светлые воспоминания из Диновой памяти не вытравились даже полусиротским существованием под крылом посторонних людей, не вытравились необходимостью буквально нянчить брата-младенца, заботиться о нем — кормить из бутылочки, учить новым словам, зад подтирать. Отец тоже исполнял родительский долг, но до тех пор, пока в очередной раз не сбегал.

А куда?

   Вуаль тайны сдернул лишь Бобби, когда уже подросших мальчишек Джон начал скидывать к нему на попечение всё чаще. Тяжело переносивший вдовство Сингер привязался к Винчестерам, не сразу, но всё же. Он не умел воспитывать детей и учился на Дине и Сэме — как Дин и Сэм не умели жить оседло, учась этому на «Автосвалке Сингера».

   Именно Бобби открыл, чем именно занят Джон: за эти годы мужчина погрузился в отлов преступников, браконьеров и прочих отбросов рода человеческого. Дело незаконное, фактический самосуд — редкие из пойманных подонков доживали до решетки. Сэм был в шоке, когда узнал, но еще больше изумился, выяснив, что брат и так был в курсе, но молчал всё это время.

   Дину нравилась идея борьбы за справедливость.

«Но это же насилие… Убийства!»

«Которые предотвращают еще большее насилие и убийство невинных! Тебе напомнить про маму?!»

      Самым печальным во всей ситуации оказалось то, что поговорить об открывшейся и болезненно кипучей в сознании правде было попросту не с кем. Со старшим братом бессмысленно — тот с яростью отстаивал честь отца, которого видел героем и любил так беззаветно, что разве только не молился на него. С Бобби — бесполезно, ведь мужчина старался придерживаться нейтральной стороны, чтобы не настраивать детей против единственного родного человека. Сингер отвечал «Мне тоже это всё не по нраву, но пока я не могу придумать, как сделать лучше», и продолжал помогать охотникам на бандитов: служил для них диспетчером, пристанищем, соратником по оружию…

Бобби просил:

«Не разнесите дом», — прежде чем уезжал на дело. Да, он не бросал мальчишек черти где в непонятном мотеле, и даже старался вызвать для присмотра кого-нибудь из многочисленных знакомых, но…

      — Однажды Дин тоже уедет.

— Что? — взлохмаченная голова Кастиэля повернулась к Сэму, но смотреть парень продолжал в экран телевизора. Там как раз начинались сложные виражи уровня, на которых игрокам следовало действовать сообща.

— Ничего, — торопливо брякнул Сэм и усиленно защелкал по кнопкам джойстика, аж заерзав по ковру от усердия.

Кас отвернулся и сосредоточился на игре. В гостинной Новаков, как всегда, царили уют и светлая теплая атмосфера семейного вечера, которую разбавлял прохладой, как ни странно, именно житель этого дома, а не загрустивший гость. Сэм не мог не замечать того, что маленькая Клэр старательно добивается внимания старшего брата: вокруг аспи громоздились игрушки, притащенные девочкой, и пару раз трехлетка пыталась влезть парню на колени или дотянуться до джойстика. Кастиэль лазить по себе не мешал, но морщился и отворачивался от детских рук и лепета. Увы, занятая работой на дому Амелия не спешила спасать сына, так как сама час назад выпросила у мальчишек помощь в присмотре за малявкой.

      Сэм не смог долго игнорировать потуги ребенка.

— Клэр, иди сюда, — позвал он, похлопав рядом с собой. — Во что хочешь поиграть?..

Приставку пришлось выключить, так как Клэр хотела поиграть в «домик» с последующими «праздником» и «чаепитием». Недовольного Каса тоже припахали к игре.

— Мы разбираем диван, — констатировал факт он, снимая мебельные подушки. — О, монетка. Пять центов.

— Потом обратно соберем, — махнул рукой Сэм, помогавший малявке строить укрытие из всех подушек, что находились в гостинной, и натягивая плед вместо крыши. — Мы же с Дином так играли у Бобби дома, забыл?

— Это два года назад было. И с Дином… — теперь Новак растерялся, и Сэм, кажется, понял его состояние.

— Тебе, наверно, не хочется быть главным? — уточнил он. — Сложно быть старшим братом?

      Клэр уже гремела в убежище пластиковой посудкой и тянула Сэма за растянутый подол джемпера, призывая полюбоваться блестящими блюдцами и ножичками.

— Не понимаю я, чего от меня вы хотите, — признался Кас и запоздало вздохнул. — Особенно Клэр.

— Просто сядь и делай вид, будто пьешь из пустой чашки. Уверяю, этого Клэр и хочет, — Сэм передал Кастиэлю чашку с блюдцем.

— Дай, пожалуйста, ложку…

— Круто, ты уже вжился в роль.

      Итак, вот уже пятнадцать минут Кастиэль притворялся играющим в чаепитие. В складках дождевика на коленях он спрятал мобильник и читал с экрана параграф по химии, старательно игнорируя возню детей под боком. Однако информация о том, что Клэр успела выйти за Сэма замуж, все-таки достигла его ушей, выбив из колеи и заставив задуматься, зачем же трехлетней девочке понадобилась свадьба в столь раннем возрасте.

С этих размышлений Кас плавно перетек в мысли о том, что его собственный возраст уже приближается к отметке, после которой «всё можно» — как любил говорить Дин, восторженно корчивший гримасы при этих словах, должно быть, что-то значившие. Чем бы ни являлось «всё», для Дина оно располагалось в сфере удовольствий.

— Надо налить чай, — Клэр дотянулась до чашки брата чайничком. — Буль-буль-буль. Пей!

— Спасибо, — автоматически поблагодарил Кас. — Сэм, чем Дин хочет заняться, когда повзрослеет?

   Младший Винчестер выглянул из подушечного дома.

— Уехать с отцом, — буркнул он. — Колесить по дороге и влезать в передряги.

— А жениться?

— Он никогда не говорил, что мечтает жениться, — каштановые волосы разлохматились, когда мальчик замотал головой. — Ему нравится ходить на свидания, но это вообще другое.

   Что ж, Кастиэль знал, что это «другое». Он сам побывал на свидании не так давно, хотя узнал об этом только вечером, когда уже собирались расходиться. Однако, если бы Мэг не сообщила, что это было именно свидание, Кас бы так и считал, что они просто сходили в кино по наводке девушки. Фильм, кстати, ему очень понравился, смотрелся почти безотрывно…

   В гостиной появилась Амелия, со снисходительной улыбкой оценившая локальный разгром дивана и подушечное строение.

— Ну что, Касси, милый, не сильно устал присматривать за младшенькими?

— Меня в сон клонит, — признался парень. — Но, кажется, начинаю я понимать тебя, папу, Бобби и Дина.

— И это еще никто не плакал, — заметила женщина, отлавливая дочь и поднимая на руки. — Кастиэль, Сэм, у вас целых сорок минут на то, чтобы навести здесь порядок и умыться перед сном. А потом чтоб лежали в постелях! Приду, проверю, — и Амелия ушла, унося громко протестующую сонную Клэр, которой хотелось играть еще.

   Набив рот зубной пастой, Сэм почему-то решил, что настал удачный момент поговорить напоследок перед сном.

— Тебя приглашают на вечеринки?

— Редко, — Кас сплюнул пену и набрал из крана воды в стакан. — Габриэль. В детстве ходил я раза два, но мне скучным показалось бегать за толпой шумящей, так что оба раза смотрел в телескоп на чердаке я, Габриэль разрешил.

— У него есть телескоп?!

— Недолго был, разбили его. И я ходить перестал. Габриэль звал всё равно, говорил, что будут девчонки, как будто самый весомый это на свете аргумент.

— Фу, реально, — Сэм засмеялся и закашлялся, когда пена попала в нос, отчего потом засмеялся еще сильнее. — Ауч, щиплет… — Кас молча протянул ему стакан с водой. — Дин с этими «девчонками» тоже с ума сошел, бежит к ним, даже когда Бобби велел смотреть за домом! Тьфу!

— Не показался мне он сумасшедшим…

— В переносном смысле! — с мокрым лицом и прилипшей ко лбу челкой Сэм казался помолодевшим на пару лет, вернувшимся из категории «первый подростковый этап» в «дитя». — Но он очень часто тусуется с какими-то девками, пока я его жду. Это даже твои родители заметили, раз пригласили меня ночевать у вас. Дин будто бы появляется дома у Сингера даже реже, чем Кроули!

— Думаю, ты преувеличиваешь.

— …Забей, проехали.

— Ты обиделся?

— Нет.

***

   Кроули обошел дом, чтобы вкатить велосипед в пристройку и притормозил у входа, глядя в сад. Оставив велик прислоненным к стене, парень сунул руки в карманы и прошелся по пожухлому осеннему газону, минуя лабиринт цветочных грядок и остановился рядом с кустами, чьи кроны агрессивно полыхали алой листвой.

— Маменька, — голос Кроули звучал очень глухо и сумеречно, — мы же договаривались не беспокоить почву вблизи бересклета.

   Тряхнув тяжелыми рыжими кудрями, собранными в хвост, Ровена покосилась снизу вверх, против бледного осеннего солнца. Сын на фоне неба выделялся черным силуэтом.

— Конечно, договаривались, Фергюс, — сдув непослушную прядь со лба, женщина продолжила орудовать совком. — Поэтому я копаю неглубоко, ровно настолько, чтобы посадить луковицы.

— В этом доме недостаточно слёз?

— Луковицы лилий, глупенький, — фыркнула Ровена, выбирая луковки из коробки и бережно помещая в подготовленные лунки. — Черных, твоего любимого цвета.

— Полагаю, я должен умилиться? — МакЛауд лишь сильнее помрачнел. — Сюрприз: не стану. Хватит наводить памятники и… — он проглотил остаток фразы и продолжил уже эмоциональнее: — Я эти кусты ненавижу. И сад этот ненавижу. Мне не нужны цветы, какими бы черными они ни были.

— Не бурли, лапка, раз не понимаешь! — отмахнулась мать. — Ты чертовски неблагодарный, но выкапывать лилии обратно обратно я не буду! — остаток фразы донесся уже до спины уходившего парня. Ровена фыркнула и проворчала что-то нелицеприятное.

   Кроули, очутившийся в доме и прислонившийся спиной к закрытой двери, тоже матюгнулся от всей души. Неделя началась тяжкая: проверочные работы в школе, подготовка к Хэллоуину, плюс сезонные обострения у неугомонных конфликтных подростков, частью из которых Кроули руководил…

   Всё это утомляло.

Только сегодня парню пришлось придерживать Догги от встревания в конфликт Винчестеров с Захарией, так как с Захом вообще лучше не пересекаться, это МакЛауд еще с юных лет уяснил. Своих ребят он к богатым мальчикам старался не подпускать, ибо те зачастую являлись не только подлыми, но и шибко уж бесстрашными… На Винчестеров-то наплевать, у них из задницы блестело Шило Справедливости, и Кроули был уверен, что с таким артефактом питомцы мистера Сингера не пропадут.

   А во время обеда кто-то ухитрился приклеить младшего Винчестера скотчем к стене спортзала, отчего мальчишка провисел обездвиженным с полчаса, и всё это выглядело реально смешно, как будто очередная проделка Локи. Так или нет, но в классе для наказанных Габриэль действительно очутился после уроков, помирая там от скуки с тетрадками и леденцами в обнимку. Кроули имел честь лицезреть это самолично, так как угодил на отсидку за красочную перепалку с одной бойкой девицей с параллели. А после наказания, едва очутившись в коридоре, МакЛауд поддался на уговоры Локи скооперироваться для подготовки розыгрышей на Хэллоуин…

   В общем, домой Кроули заявился уставший, раздраженный и голодный, но стресса только добавилось, так как выяснилось, что вместо соблюдения хоть каких-то жилищных договоров, мать вновь оседлала свою поперечную волну.

— И ничего не сварганила на ужин. Ожидаемо, — парень заглянул в холодильник и уперся взглядом в стопки коробок с полуфабрикатами.

Стараясь не пересекаться с матерью, Кроули заперся в своей комнате.

— Может ли этот день стать еще паршивее? — жуя разогретые заготовки и листая учебник в поисках задания, которое следовало выполнить, МакЛауд негромко разговаривал. Не сам с собой, до такого он еще не опустился, а с морской свинкой, шуршащей в клетке на подоконнике. — Да, Оливетта, ты, как всегда, права. На выходных надо скататься подальше отсюда. Как раз добуду хэллоуинскую шелуху, и Лакомку выгуляю, а то, небось, заскучала моя девочка на стариковской свалке…

   Из трех щенят Лакомка осталась единственной, для кого не нашлось нового хозяина. Возможно, дело было в исключительном прожорстве молодой псицы, а, может, на нее просто не нашлось любителя. Собака продолжала жить на территории Сингера и «радовать» всех ее обитателей инфернально-низким хриплым лаем. Конечно, Кроули занимался воспитанием своей зверюшки, насколько мог, но учебные дни не позволяли уделять для животного достаточно времени. И, парень сначала подозревал, а после и убедился, что втихомолку Бобби балует его собаку, когда считает, будто никто не видит этого. Дисциплина проседает по всем фронтам, короче…

   Уже в вечерней темноте Кроули кормил Лакомку, ежась от зябкого сквозняка и холодной мороси.

— А это что за рванина? Половинка крысы?.. — поведя фонариком вокруг просевшего грузовика, парень осматривал следы времяпрепровождения собаки. — Ты, конечно, охотница великолепная, но доедать кто будет?

Секрет недожеванной крысы раскрылся позже, когда Кроули пытался прицепить поводок к ошейнику, а псица мешала, игриво извиваясь и скалясь. Вырвавшись, она ускакала в темные «проулки» меж автомобильными нагромождениями, а потом вернулась, как ни в чем не бывало, подхватила крысу пастью и впихнула в руки хозяину. Буркнув «спасибо, красотка», парень поморщился, но сунул дохлятину в карман. К собаке он ходил исключительно в заношенной рабочей ветровке, оставшейся со времен молодости Ровены — по унисекс-фасону и выцветшему синему оттенку и не догадаешься, что раньше ее носила женщина. МакЛауда это не смущало, и кроме того, он испытывал секундное злорадное удовлетворение, когда бывшая мамина роба страдала от собачьих слюней, грязных лап, машинного масла и прочих нечистот…

   Неприятности нудного дня всё не заканчивались.

«Как вовремя», — МакЛауд возвращался с Лакомкой на родную улицу, когда рядом тормознула тачка, знакомая по школьной парковке — черный пикап с рисунком огня на капоте. На водительском сидении приторно улыбалась девица, с которой Кроули имел удовольствие разосраться днем, а в неосвещенном салоне угадывались еще какие-то мутные персонажи, и парень в грязной ветровке физически ощутил, как через опущенное боковое стекло из машины на него полилось презрение.

— Привет, Бадди, — растягивая слова, первым поздоровался Кроули, будто истинный джентельмен. На самом деле это было попыткой показать, что он тут хозяин ситуации. — Как делишки? Рассекаешь по окраинам, потому что в центр не пропускают?

— О, Кроули, волнуешься за меня? А твоя подружка не ревнует? — наманикюренный палец из окна указал на Лакомку, обнюхивавшую столбик дорожного знака. — Осторожнее~ Тебе ее после свиданки еще домой провожать, — Абаддон не осталась в долгу. Кроули вообще давно заметил, что чем хитровыкрученнее имячко у местного жителя, тем поганее характер. Что уж там, МакЛауды сами вписывались в статистику, хоть и являлись приезжими.

   Кроули и Бадди продолжали улыбаться друг другу, и эти улыбки были подобны наточенным серпам. Возможно, при иных обстоятельствах МакЛауд и Абаддон сумели бы завязать теплые отношения, если бы Бад не презирала пролезшего «во власть» выскочку с окраин, а Кроули не испытывал отвращения к рыжине и стервозности девушки, сильно напоминавшей ему собственную мать.

— Блэкай, не делай вид, что тебя здесь нет, — к своему притихшему в авто подпевале МакЛауд обратился, не разрывая при этом зрительного контакта с противницей. — Купился на приглашение покататься? Какая же ты бесхребетная продажная гнида.

— Да пошел ты! — голос у Блэкая с наглого всё же сорвался на взвизгивание, выдав сжатый страх, и остальные обитатели салона, темные размытые силуэты, заржали. Лакомка изошлась утробным рычанием на дымящую тачку, спровоцировав новый взрыв хохота.

— Оу, не завидуй ему, Кроули, — Абаддон одарила парня еще одной ослепительной улыбкой. — Я бы и тебя пригласила, но ты воняешь грязной сучкой, да и выглядишь так же, а машинка моя только что с мойки… Адьёс~

   Подняв стекло, Бадди надавила на газ, и черная тачка, рявкнув, двинулась с места. Отвернувшийся Кроули не следил за тем, как она уезжает, что, впрочем, не помешало парню незаметным броском через плечо отправить во тьму открытого чистого кузова вынутую из кармана половинку крысы.

— Вот так, милая, — покосившись на облизывавшую его пальцы Лакомку, МакЛауд хмыкнул и неторопливо зашагал дальше по тротуару. — Никогда заранее не угадаешь, какая вещица может пригодиться~

    ***

   — Я запретил вам разносить дом, балбесы! — рявк Сингера заставил парней замереть в тех позах, в которых застал их: Дин и Кас с диванными подушками наизготовку застыли под антресолями, откуда стаскивали за штаны Сэма, пытавшегося спастись в укрытии повыше, а рассевшийся на рабочем столе поверх бумаг Кроули снимал происходящее на телефон. Рассыпанные стопки книг и качающаяся под потолком лампа намекали, что Бобби явился как раз в разгар веселья.

Сэм всё-таки не удержался и хлопнулся со шкафа.

— Марш во двор! — свирепо скомандовал мужчина. — Лопаты в зубы и гребите снег, раз энергия прёт через край!

— Это Дин устроил, он пусть и чистит, — Сэм получил подушкой по голове от брата и пнул того в ногу.

— Ну, Бобби-и, — заныл Дин, метко швырнув подушку на диван. — Вчера лопаты, сегодня лопаты… Я же говорил, давай на тачку скребок поставим, и вж-жх! — он взмахом руки изобразил мгновенную и легкую чистку двора.

— Вот еще, бензин тратить! Топай-топай, тренируй мускулы, — сурово уперев руки в бока, Сингер проследил, как продолжавшие перепинываться Винчестеры покинули библиотеку и повернулся к оставшимся парням: — Вам двоим особое приглашение нужно, что ли?

— Мне не надо, — Кастиэль закончил собирать из рассыпанных книжек «башни» и воззрился на хозяина дома серьезнейшими глазами. — Пойду помогу ребятам.

— Иди, — Бобби провел рукой по лицу в привычном жесте «как же я задолбался». — МакЛауд, сгинь с моего стола.

— Смею заверить, что я в данной оргии с интерьером не участвовал, — Кроули даже не оторвал взгляда от бумаг, на которых восседал, читая их меж раздвинутых ног. — И наказывать меня не за что.

— И задницей своей документы мне не пережевал?

— Н-нет?..

Но когда мужчина двинулся в его сторону, со стола парня как будто сдуло. Сингер только успел по спине его огреть пачкой мятых бумаг.

      В свободном пространстве среди автомобилей Кастиэль валялся на спине в свежевыпавшем белом «покрывале» и водил руками-ногами, рисуя снежного ангела.

— Дин, давай тоже.

— Я бы с радостью, — покривил душой парень, скатываясь с кузова очередной свалочной развалюхи, — но на территории пасётся собака Кроули, не хочу вляпаться в «шоколадный сюрприз».

— Лакомка не гадит там, где ее кормят, — Кроули проходил мимо как раз вовремя, чтобы вступиться за питомца. — С собой-то не сравнивай, — и увернулся от снежка.

— Дину везет с «сюрпризами», — подтвердил младший Винчестер, притащивший из сарая пару широких лопат. За инструментами мальчишка ходил потому, что продул в «камень-ножницы-бумага». — Не буду больше с тобой играть, ты мухлюешь.

— А ты боишься ночных монстров, но я ж с тобой играю, — перехватив лопату, которой в него кинули, Дин принялся за ленивое расталкивание снега вокруг Кастиэля. Тот продолжал упрямо лежать, будучи полностью уверенным в том, что делает это на чистом снегу, ведь проверял, прежде чем плюхнуться. Скрежет лопаты раздражал слух.

      Липкий теплый снегопад зарядил еще пуще, сократив видимость до пары десятков метров. Винчестеры швыряли снегом друг в друга, используя лопаты, будто катапульты, а Кастиэль замер и дышал через раз, подняв руку близко к глазам и рассматривая причудливые ледяные хлопья, которые быстро таяли от исходящего даже сквозь перчатку тепла. Слипшиеся снежинки до того заворожили парня, что он не сразу отреагировал на изменение окружения, и поднял голову, только когда услышал гавк.

      Стоявший на коленях Сэм ерошил черную шерсть Лакомки, пока Дин ругался с хозяином собаки по извечному поводу «валите на другую половину свалки». Так как Новаку было сложно понять, всерьез они скандалят или понарошку, парень не вмешивался до тех пор, пока не начались баталии посерьезнее, с погонями, драками, перестрелками. Кас не мешал Дину гонять Кроули, но когда второй извернулся и отправил Винчестера в сугроб, прижав коленом и напихав поверженному снега за шиворот, Кастиэль решительно вмешался. Теперь в сугробе среди машиного лома оказался уже МакЛауд. От неумолимого Новака избавиться он мог бы разными способами, хоть бы и внезапным криком вроде «Смотри, твой отец пришел!» — Кас мог купиться на такую подставу, — но выбрал метод честнее и проще. Швырнув пригоршню снега в глаза противника, Кроули вовремя улизнул за мятый кузов авто. В место битвы ударил град снежков.

— А-а! За что? — Новаку прилетело комом по затылку, и он оглянулся на братцев в праведном недоумении. Дин ткнул пальцем в виноватого младшего.

— Прости, Кас, я нечаянно! — Сэм не успел толком оправдаться, потому что из-за машин в него ударил «снаряд», размазавшись на куртке светлым пятном.

      Усердная пальба возобновилась с трех сторон на три стороны, покуда псица обрадованно скакала рядом с пацанами и ловила пастью некоторые из залпов. Дин и Сэм убрались с открытого пространства за микроавтобус без стекол, очень удобный для прикрытия, а Кастиэль, облюбовавший убежище за горой шин, внезапно напоролся там на Кроули. Снежок из вскинутой руки так и не отправился в близкую мишень, ведь рядом зарычала Лакомка, и ответа также не прилетело.

— Мир? — предложил одноклассник, истолковав замешательство Каса по-своему. — Вместе мы сможем одолеть мелких.

— Согласен, — Кастиэль промолчал о том, что собирается зарыть поглубже самого напарника после того, как Винчестеры проиграют.

      Когда сговорщики полезли на заснеженную гору из шин, поскуливавшая собака осталась вертеться внизу. Кроули поднапрягся и поставил одно из колес ребром, отправив затем его с верхушки вниз по нетронутому склону. Резиновый бублик в налипших белых ошметках грянулся о борт микроавтобуса с барабанным гулом, вызвав откуда-то с той стороны возмущенные крики братьев.

— Отлично, теперь они идут штурмом…

— Ты их разозлил, — объяснил Кас, глядя на то, как Винчестеры лезут в гору, прикрываясь лопатой, будто щитом. О пластмассовую плоскость снежки разбивались с жалобным «бам». Озадаченно присвистнув, МакЛауд попытался выковырять вторую шину для спуска наподобие катящейся каменной глыбы, но лопата опасно хлопнулась вблизи от пальцев.

— Спета твоя песенка, козел! — Дин свирепствовал, сверкая глазами, веснушками.

      И началась борьба за стратегически важную точку — вершину горы. Очень недолгая, так как Сэм, добравшийся до подростков, отцепил от брата руки Кроули, и тот, вздрогнув и оступившись, потерял равновесие и попытался ухватиться за что угодно, лишь бы не упасть. Подол распахнутой длинной куртки Каса оказался в зоне досягаемости, а самого Кастиэля за руку намеревался удержать Дин, но с двойным весом не справился. Перепуганно распахнувший рот Сэм остался стоять на вершине горы один. Сверзил троих подростков, как пару семечек щелкнул.

— Дин! Ребята!

      С подножья шиновой кучи донесся приглушенный мат, а после обрадованное собачье повизгивание.

— Твою мать, Сэм, ты маньячелло, — старший Винчестер поднялся сперва на четвереньки, а потом, не очень уверенно, на ноги, и ощупал плечо, осторожно вращая им. — Зарезал без ножа.

— Я реально не хотел! — Сэм торопливо спустился. — Я рассчитывал, что упадет только Кроули, а получился какой-то…

— Страйк… — пропыхтел МакЛауд, который пострадал меньше всех, ведь приземлился удачно, прямо на свою зверюгу, а уж она восприняла произошедшее за игру. — Лакомка, фу! Отстань, сейчас не до твоих слюней!

— А что с Касом? — спохватились Винчестеры. — Кас?!

      Новак лежал среди припороженных снегом шин неподвижно и с закрытыми глазами, так что парни успели не на шутку струхнуть, однако Кастиэль все же подал голос:

— В порядке я. Лишь в голове звон колокольный. Песню «Криминал» Бритни Спирс напоминает почему-то.

      Дин помог товарищу подняться на ноги и повернулся к брату снова, теперь с заметным облегчением под слоем злости:

— Если б не плечо, я бы тебе жопу надрал, так и знай.

— Причем тут Саманта? — заступничество началось с той стороны, с которой не ждали. — Начал снежные баталии именно ты~

— Ах, копнём поглубже? — Дину хватило полпинка для того, чтоб завестись по-новой. — Это ты притаранил на землю Бобби своих шавок, и…

— Кас, куда ты? — всё еще виноватый Сэм сбежал от назревающей по второму кругу ссоры, догоняя бредущего прочь Новака.

Угрюмо топавший Кастиэль даже не постарался вытрясти снег из ботинок и растрепанных волос, словно холод для него мало что значил.

— Домой, — коротко покосившись на мальчишку, Кас вновь уставился перед собой. — Устал я.

— Подожди, остановись, — Сэм забежал вперед и просто перегородил дорогу. — Ты же замерзнешь, тебе далеко до дома! Идем сперва к нам, нужно высушить одежду, — Сэм виновато и просяще потянул Кастиэля за многострадальную куртку, но тот упрямился.

— Да, пошли греться! — с другой стороны возник Дин, включившийся в роль второго деликатного буксира. — Никаких больше кувырканий сегодня, обещаю, только горячий шоколад и телик! — упоминание телика сработало, как верный рычаг, и Кас сдался.

— А на закуску? — полюбопытствовал МакЛауд.

— Закусывай дома у себя сушеными червями, слышь!

— Тебе-то дойти две минуты всего, — заметил Сэм.

— Ах, дом, милый дом, — Кроули театрально вздохнул, — куда путь заказан, потому что маменька налаживает личную жизнь. Опять.

   Несложно было догадаться, что триумфальное возвращение молодежи с прогулки приведет Сингера в большой «восторг», особенно когда мужчина заметит мятый и обледенелый вид парней, а так же потерю одной лопаты и плохо расчищенный двор.

— Веник в углу, балбесы.

— Это типа «выметайтесь»? — криво и виновато улыбнулся старший из Винчестеров.

Но Бобби лишь суровее сдвинул светлые кустистые брови и поправил свою вечную кепку с таким видом, словно затвор передернул.

— Это чтоб вы, олухи, сырость в дом не натащили! Фантастическая Четверка…

   Пришлось выхлапываться.

— Если мы Фантастическая Четверка, то Саманта — женщина-невидимка, — заявил Кроули, закончив избавляться от ледяных катышков на брюках и покровительно похлопав Сэма по плечу.

— Почему я женщина?!

— Потому что мельче и слабее всех, — отозвался Дин, как раз отряхивавший брата. — И потому, что вакантное место Существа уже занято.

— Однозначно, — в тон усмехнулся Кроули, и оба посмотрели на Кастиэля, сосредоточенно выгребавшего из обуви снежные комки. На чужое внимание к своей персоне утомившийся Кас никак не отреагировал, хоть и заметил его, потому спорщики вернулись к выяснению, кто из них двоих Человек-Факел и вообще горяч, а кто «гондон резиновый», хоть и умный.

   Остаток вечера прошел относительно тихо и мирно, по сравнению с тем, что было, ведь прощенный Сэм с интересом отгадывал кроссворды из макулатуры Бобби, нахлобученный пледом Кастиэль залип на «Волшебников из Вейверли Плэйс», а Дин и Кроули старательно делали вид, будто не разбавляли свой горячий шоколад откопанной в самом верхнем и дальнем кухонном шкафчике выпивкой Сингера…