Примечание
не люблю большинство околорелигиозных оммажей, потому что мне не пять лет и у меня есть вкус, а ещё потому что труъ-отсылку прописать/нарисовать/снять очень и очень сложно.
легко быть любым фильмом зака снайдера и сложно — хотя бы лестницей иакова.
здесь тема, имхо, хорошо ложится, но не потому что я, а потому что арт художницы Глэм и то, что я в нём увидела. смотреть на работу в твиттере и в вк.
(обязательно лайкните, я вам приказываю)
Пэйринг и персонажи: Данте, Кэт
И прежний сняв венок — они венец терновый,
Увитый лаврами, надели на него.
Человечество улыбается и надевает на него венок жёлтых цветов. Данте этого не просит, но Данте не против.
Он не понимал и до сих пор не понимает, во что лезет, в чём вязнет. У кого-то есть ответы на все вопросы мироздания, есть ключи. Данте справляется интуитивно — у него в кармане отмычки. Но сейчас их мало: мир в разрухе, и напуганные демонической агрессией люди разрушают Данте натиском ответственности.
Он не уверен, насколько хорошо справляется, ведь его человечество всегда смотрит без осуждения и всегда с заботой, поддерживает.
В её глазах Данте не нужно быть чем-то бо́льшим, чем-то меньшим — только быть, но под непробиваемым металлом мятежного сознания страх не оправдать ожиданий разъедает коррозией.
И всё такое странное, такое дезориентирующее. Он ведь давно обменял страх на сигареты, стыд — на таблетки. Так себе ролевая модель, так себе героический образ. Но какое время, какие кумиры — такие и герои.
Венок из желтых терпко пахнущих одуванчиков обращается венцом. Омываясь демонической кровью, Данте задыхается.
Вера научила его сражаться.
Приют Святой Ламии научил другому, вбил отрицаемые мятежной сущностью постулаты болью: Данте может помолиться за души грешников на латыни. Но Данте бьётся в небосвод, потому что ответов на мольбы давно нет, никто не открывает. Данте выносит — метафорические или из металла и дерева — двери собой.
Его брат считает нефилимов венцами творения, абсолютной формой жизни после Идеи. Но даже венцам творения нужна передышка, а ответственность всё наседает. Голову клонит к земле. Данте держит обещание.
Передохну́ть бы, чтобы не передо́хнуть, но Данте упрямо двигает границы возможностей. Кости трещат, кожа лопается — Данте омывается своей кровью.
Идёт напролом ради человечества, ради человека.
Надеется, что одуванчики не станут цветами на его могиле. Но если она принесёт их к месту вечного покоя, то ладно. Никогда Данте не рассчитывал на конец достойнее.
Она обхватывает его лицо ладонями и целует в лоб. И больше или меньше здесь трактовок происходящего — совсем неважно. Сколько усилий не вложи, сколько за человечество не страдай, оно может отвернуться. Его человек — нет.
Склоняя голову, Данте принимает венок.
(дублирую)
Чёрт, Скорп, это не просто красиво, это – прекрасно!
Если это не идеальная пара, то я отказываюсь просматривать другие варианты.
Она видит в нём намного больше, чем просто средство достижения цели. Зрит прямо в душу, понимает его боль и искренне старается её унять.
Кэт как целое человечество для Данте – это нас...