Он огляделся по сторонам. Непривычно густой лес сменил привычный для него пышный сад на территории замка. Всё казалось необычайно новым и абсолютно неинтересным для него. Подумаешь лес. Почти весь Мидгард состоит из скопления хвойных и лиственных деревьев, скрывая в себе поселения людей.

Конечно, он бывал в Мидгарде несколько раз, но природа этого мира его нисколько не привлекла. И сейчас у него есть дело куда более важное. Он должен выполнить часть своей сделки, чтобы странная Богиня выполнила свою.

Принц вновь осмотрелся по сторонам, запоминая расположение тайного прохода, чтобы сразу же вернуться назад, как только он поговорит, или не поговорит с теми жрецами. Замечая поблизости куст с маленькими белыми цветами, что хорошо были видны, несмотря на сумрак, Локи решил использовать его как ориентир и обернулся на шум.

Веселые вскрики доносились откуда-то издалека, но из-за тишины в лесу их голоса эхом достигли и его. «Вот сумасшедшие… Зачем же так кричать? Или вы уже отмечаете свой праздник, который так не любит Фрея?» — подумал он, направляясь в их сторону. Всё же где находятся мидгардцы, что отмечают «День любви», там должны быть и жрецы, с которыми он должен переговорить приняв облик рыжеволосой Богини, дорога которой закрыта сюда по неизвестной причине.

Осторожно ступая по земле, он мысленно был благодарен тому, что в последние дни здесь не было дождей и почва была достаточно сухой, чтобы не испачкаться.

— Ха. Неудивительно, что Фрея не смогла пройти. Тут кругом защитные руны, — сказал Локи, замечая на дереве кровавый след. Сильная и умелая руна. Неужели в Мидгарде наконец-то появились хотя бы сильные жрецы. «Мне не составит труда уничтожить эти руны, но они не влияют на меня, поэтому их можно оставить и поспешить. Не хочу задерживаться здесь. Хоть Хеймдалль сейчас тоже на пиру, он может в любой момент вернуться на свой пост, стоит только Одину доложить о том, что я куда-то исчез…» — рассуждал он, скривясь в конце. Отец поступил несправедливо, не дождавшись его.

Конечно, зачем ждать второго сына, которого ты никогда не посадишь на трон, потому что он не похож на тебя. Проще дать ему ещё раз понять, что он всегда будет лишь вторым, тенью брата.

Он отогнал эти мысли прочь. Сейчас не лучшее время для самокопания.

— Почему до них так далеко? Я уже иду минут десять, а кажется не приблизился к ним ни на метр! — Локи раздражённо посмотрел вперёд. Нет, какая-то дорога не сможет вывести его из себя. Лимит на сегодня уже был исчерпан во время торжества, поэтому принц вдохнул свежий воздух, чувствуя запах костра. Обращаясь в лисицу с белой полоской на мордочке, что в его обычной форме была серебряной тиарой на голове, он побежал в сторону, где всё сильнее слышались людские разговоры.

Всё же обратится в этого зверя была хорошая идея. Лисицы лучший вариант, чтобы быстро добраться до торжества, оставаясь при этом незаметным для мидгардцев. Для них новый человек среди своих вызвал бы излишнее подозрение. Даже если бы он обернулся кем-нибудь из свиты Одина, тем самым исключив вероятность того, что и его узнают, люди хорошо знают своих соседей. А что они смогут взять с животного, что тихо сидит неподалёку и наблюдает за ними?

Он уже видел алое пламя костра. Локи ускорился. Вот он уже видит большое количество народу. Однако он не станет выходить за пределы леса, а понаблюдает со всем со стороны. Разведует сперва обстановку.

На поляне, украшенной к торжеству, расположилось огромное количество людей разного возраста и одеяния. Особенно выделялись мидгардцы в белой одежде…

— Улла, успокойся, — обняла Ертр дочь, когда они уже собрались на территории проведения обряда. Многие родители также обнимали своих детей и давали последнее наставление перед началом обряда. — Посмотри на меня…

Она обхватила лицо девушки своими руками. Совсем бледная с уставшим взглядом, Лофгрен не слышала и не особо замечала, что происходит вокруг. Словно слыша всё из-под воды, она запоздало улавливала окончания фраз и смотрела на лица горожан.

Всё смешалось в одно мрачное и мутное пятно.

— Я должна спрятаться… Я не могу быть пойманной сегодня, — шептала она одними губами, но ладонь матери моментально накрыла её рот, словно стараясь скрыть то, что не должны услышать другие.

— Знаю. Я тоже боялась и очень сильно, но твои слова не должен никто услышать. — женщина отстранилась, вкладывая в руки дочери цветок. Касаясь последний раз щеки дочери, перед её взрослением, она взяла Эир на руки и ушла в гущу толпы, оставляя Уллу одну.

Опустив плечи, она осмотрела ровесников. Кто-то разговаривал с родными, кто-то водил простой хоровод возле костра, однако за такое занятие сразу получили выговор жрецов, мол они торопят время, а кто-то был похож на неё. Две девушки, вроде бы это были вечные подруги Инга и Вала, крепко обнимались, наверняка рассказывая друг другу какую-нибудь историю, чтобы подбодрить друг друга.

В какой-то момент девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась, замечая на другом конце поляны Нута. Он улыбнулся, помахав ей. Она опустила взгляд, начиная теребить в руках кончик косы. Почему он влюбился в неё? Почему предложил стать её мужем, когда она ещё совсем не готова к этому?

— Улла, с праздником тебя, — добродушно сказал глава города, что обходил территорию сбора горожан, попутно пытаясь поднять настроение некоторым подросткам. Резко обернувшись, она попыталась улыбнуться и отпуская косу ответила:

— Спасибо. И вас, глава Хансен.

Она осмотрела мужчину быстрым взглядом, не замечая присутствие его сына. Однако для неё это было к лучшему.

— Ты кажется не совсем рада этому празднику, — подметил мужчина, проводя рукой по бороде. Он видел перед собой совсем маленькую девушку, однако хорошо знал, на что она способна и внешность, лишь обманывает людей. «Она может стать действительно хорошей женой для моего сына… Умная, не боится леса, спокойна и умеет держать себя достойно. Если только он не будет вести себя, как дурак, и прислушается хоть раз к моим словам. Не как к словам главы города, а как к словам отца!» — подумал он, быстро находя сына, поправляющего свои светлые волосы. Вечер уже полностью вступил в свои права и теперь основным источником света стал костёр, на подготовке которого он был сегодня в обед.

— Не привыкла думать, что скоро повзрослею. Извините, кажется уже началось, — сказала она с неохотой направляясь к костру, где появились жрецы.

Торжество официально началось.

Будущие взрослые собрались перед пятью жрецами, скрывающие лица за масками, сделанные из черепов пяти разных животных: коровы, козы, медведя, волка и коня.

— Много лет назад, когда люди и Боги жили как друзья рядом, мы совершили ошибку, — начал говорить жрец с черепом козла, выйдя вперед. Он поднял руки, словно пытался таким образом притянуть всех горожан ближе к себе. Его старческий голос звучал завораживающе, будто он рассказывал не жуткую историю, а лишь сказку о смелых валькириях перед сном. — Ужасные монстры из ледяного мира пришли в наш мир и стали сеять смерть и разрушение. Молясь богам, мы молились о прощении и помощи. И если бы не Великая Богиня любви Фрея мы бы так и не получили защиту асов. Этот день — наша благодарность Богине. Этим обрядом мы показываем, что даже мы способны на любовь.

Улла знала, что эти слова лишь формальность. Они произносят эти слова каждый год. Ничего не меняется. Да и если остановить любого жителя, каждый без запинки расскажет об этой истории, когда Богиня своими слезами убедила Асгардцев вступить в бой с ледяными великанами.

Спина коснулась чьего-то теплого тела. Она вздохнула, не смея обернуться. Затем неизвестный подошёл ближе. Улла чувствовала, что этот неизвестный был намного выше её и его запах был до боли знаком.

«Я не позволю ей страдать. Я защищу её», — подумал Нут, оглядывая присутствующих, вдыхая запах трав, что исходил от волос девушки. Жар, что опалял его лёгкие, опускался вниз. Он знал, что сделал напрасно этот шаг к ней. Но в воздухе что-то витало, что голова отказывалась думать более разумно и трезво.

Улла чувствовала, как сердце в груди ускоряется то ли от страха, то ли от запаха исходящего от костра. На мгновение, девушка уловила запах жженых трав, которые она собирала для семей, что не могли зачать ребёнка. Раньше она никогда не подходила к костру слишком близко, но именно сейчас, стоя возле него она стала ненавидеть этот праздник ещё сильнее.

Они окуривают их травами, чтобы отдались наверняка своим инстинктам!

От осознания этого, ком отвращения сжал внутренности. Девушка поспешила прикрыть нос рукой, чтобы уменьшить воздействие этого запаха. Хорошо, что в толпе подростков жрецы её вряд ли заметят. И откуда они только взяли столько этой травы? Никто в последнее время не приходил к ним за таким заказом, да и вообще к ним ни разу не приходили жрецы с просьбой о чём-либо.

— Прежде чем мы начнём торжество, где каждый из вас найдёт свою пару, девушки, встаньте в хоровод и посвятите песню этому празднику.

«Всё бесполезно!» — обречённо подумала она, убирая ладонь от лица и берясь за руки рядом стоящих девушек, тем самым образовывая круг. Парни встали в стороне. За время хоровода, как их этому учили в школе, парни присматриваются к девушкам.

И стоит только песне закончится, начнётся часть праздника, которая изменит дальнейшую жизнь каждого.

Музыканты начали играть знакомую всем мелодию, и все девушки начали свой ход вокруг костра.

Снег сойдёт, придет весна.

Улла с неохотой вдохнула опасного воздуха. Голова начала кружиться вновь.

Зацветут поля сады.

Она обращает внимание на лица девушек, что кружились в этом танце с ней. Их глаза блестели от пламени костра, щеки раскраснелись, а руки сильнее сжимали друг друга. Казалось, что от их хвата, цветы, что они также держали, просто сломаются и упав на землю, станут алым ковром.

Загорят наши сердца.

Они отошли от костра, но затем подошли вновь. Горячее дыхание костра окутало всё тело своим теплом. Улла отдалённо слышала музыку и вновь начала терять контроль над ситуацией. «Я не должна поддаваться влиянию этих трав!» — убеждала она себя, встряхивая головой.

ЦветЦветок любви скорей сорви.

Травница посмотрела на группу парней, что стояли в стороне. Она видела, как Нут смотрит на неё. Видит как она кружит в этом хороводе безумия. Она движется дальше и видит, как глава города подходит к Рореру, что-то быстро говоря ему. Сын главы города смотрит на неё и от его взгляда, Улла стремится ускорить шаг.

Белый цвет скорей надень.

Белый цвет — символ чистоты и невинности, стал цветом порочности и страха. И сейчас эти белые сарафаны, что покрывают юные девичьи тела, слегка утянутые пояском на талии, на фоне костра были почти прозрачными.

И удачу позови!

Какая именно удача? В том, чтобы тебя поймал хороший юноша. Лофгрен вновь увидела парней, что смотрели на них. Теперь ей казалось, что за каждым её движением смотрят несколько пар глаз. Но под действием дурманящего сладкого запаха, ей эти взгляды были приятны. Стоило ей только подумать об этом, как она вновь отогнала эти мысли прочь.

В день когда Богини день.

«Будь он проклят этот день!» — подумала Улла. Она искала взглядом маму, всё ещё надеясь побежать к ней.

Оставалась одна строчка песни…

Ты, любовь, меня лови!..

Стоило только песни окончится, как девушки побежали в лес. Парни не сразу бегут за ними. Словно давая девушкам небольшую фору перед звуком горна.

Улла, не жалея ног и с силой сжимая цветок в руке, побежала прочь от этой поляны. Эта ночь будет долгой. Очень долгой…