«Твои глаза говорили о многом.

Чёрт, не важно.»

найтивыход — реверс.

Томми прислонился головой к своему шкафчику.

В ушах гудело, а глаза постоянно слипались. Ещё и шум школьной толпы подливал масло в топку недосыпа. Саймонс лёг слишком поздно, а ведь режим после летних каникул только-только пришёл в норму. И вот, он снова здесь.

Уилбур оказался более интересным собеседником, чем Том мог предполагать. Подросток в целом любил узнавать других людей, так парень ещё и подкупал своей необычностью. Какова вероятность встретить кого-то после его смерти ещё расспросить об этом? Наверное, она не так уж и велика. Уилбур охотно шёл на контакт, изголодавшись по общению, он рассказывал о своей жизни до, о друзьях, рассказал истории фотографий и о куче других мелочей. Умер он три года назад и, несмотря на это, у них с Томми оказалось много общего.

Тему собственной кончины Уилбур, вопреки разговорчивости, задевал неохотно. Отвечал уклончиво и так и не сказал, что его убило так рано. Томми особо и не интересовался. Его отпугивала не только реакция парня на это, но и собственная неприязнь ко всему связанному со смертью.

Томми подводил итоги уже лёжа в кровати. Он пропустил время, в которое привык ложиться за неделю, и теперь в сон не клонило ни в какую, так что у него было достаточно времени, чтобы обдумать всё.

В целом, он действительно чересчур резко отреагировал на появление Уилбура, но это было оправдано неожиданностью, так что ничего страшного в этом не было. Так же, Томми, поглощенный разговором, не заметил пролетевшего времени и совершенно забыл о домашке. Учебник так и остался лежать на рабочем столе и сейчас вечером к нему притронулись лишь для того, чтобы закинуть в сумку. Только утром, в машине, Томми вспомнил о ней и контрольной.

Мама точно убьёт его, если он завалит математику. Учитывая, что, когда она заходила к нему перед сном, перед тем, как он должен был лечь, она спросила готов ли он, на что подросток ответил уверенное да.

И всё привело к тому, что до звонка на урок остались считанные минуты, а Томми не знает как за это время успеть подготовиться.

Через рядом стоящего Уилбура открывают шкафчик, а ему хоть бы хны.

Саймон вообще-то не понимал зачем призрак потащился за ним в школу, но они не обговаривали это заранее, так что сейчас выражать возражения уже было поздно.

Неожиданно, голову Томми посетила одна идея, пока он пытался найти выход из ситуации и как-то избежать контрольной. Возможно, Уилбур и впрямь не так просто пришёл с ним в школу.

Он включил телефон, пару секунд просто стучал по экрану, а потом прислонил его к уху, имитируя вызов.

— Хэй, привет, Уиллбур, — протянул Томми. Он пытался настроиться на то, что никто не будет знать, что он на самом деле никому и не звонил.

Уилбур смотрит на него, а потом до него доходит, зачем Саймонсу были нужны эти манипуляции. Он улыбается и подыгрывает.

— Привет, Томми. Как жизнь?

— Да знаешь, у нас сегодня тест по математике.

Говорить в школьном коридоре было не лучшей идеей. Расслышать, что говорит Уилбур было тяжело из-за прошедшей кампании подростков.

— О, ну и как? — спрашивает Уиллбур. — Готов?

— Не особо. Я не большой фанат матеши, ты ж знаешь. Было бы круто, если бы кто-то диктовал все ответы с листов, которые лежат у мистера Брайана, ахах, — Томми смеётся, чтобы, если кто-то решит подслушать его разговор, подумал, что это шутка. Хотя он не думал, что кому-то есть до этого дело, он решил Перестраховаться. Да и просить собеседника продиктовать ответы странно.

— Как так вышло, Том? Учёба это очень важно.

— Да-да, не тебе меня судить, задрот.

Уилбур улыбается. Томми явно ссылается на их разговор о играх, во время которого призрак рассказал, что достаточно много уделял время компьютеру.

— Да и вообще, — продолжает Томми, — если бы ты мне помог, то я напишу следующую контрольную лучше.

«Если дашь нормально подготовиться к ней» — мысленно добавляет он.

— Так уж и быть, горе-математик, помогу тебе. Всё веселее, чем просто пялиться на людей.

— О, спасибо и на этом, — благодарит Томми и делает вид, что отключается от звонка.

***

Мистер Брайан ходит между рядами, строго заглядывая в листы своим ученикам. Учитель, по предположению Томми застал динозавров, был низким мужчинкой, с копной седых волос, от которых почти ничего не осталось. Не некоторым слухам, бродившим по школе, его уже как несколько лет обещают отправить на пенсию, но всё никак не могут. Кто-то из одноклассников Томми предполагал, что это от того, что руководство не может найти более подходящего преподавателя. «Ага, конечно, они максимум не могут найти более подходящего полача, — думал Саймонс, вспоминая его методы обучения, которые состояли из монотонного озвучивания материала и криков на учеников.

Сейчас мужчина выискивал шпоры, думая, что кто-то до сих пор пользуется бумажными. Телефоны они сдавали у входа в кабинет.

Томми заранее договорился с Уилбуром, что призрак будет диктовать ответы не сразу, а с паузами в пару минут. Саймонс не был отличником и он не мог написать тест за несколько минут, если бы записал слишком быстро. Это бы точно заметил учитель и заставил бы его доказывать, что тот написал всё сам.

— Срань господня, как он вас вообще учит, если у него такой нечитаемый почерк? — тем временем возмущался Уиллбур. — Нет, у меня тоже был не подарок, но хотя бы ясно было, что написано. Вот что это? Три или пять?

Томми хотел закатить глаза на возмущенную речь призрака. Да, он знает, что у мистера Брайана ужасный почерк и давно решил, что это для того, чтобы заставить учеников страдать ещё больше. Саймонс обязательно расскажет об этом, но только после того, как Уилбур перестанет и просто скажет ему ответ.

— Черт, Томми, это действительно нечитаемо. Я не могу понять это три или пять. Ладно, ммм, ответ три. Думаю, три.

Томми чёркнул ручкой, обводя третий вариант ответа.

***

Сумку снова захотелось кинуть на пол и Томми раздражённо вздохнул, скидывая ботинки, и сразу таща её в комнату.

В доме стояла тишина. Томми не очень любил это. Хорошо, что Уилбур отвлекал его своими разговорами. За время своих скитаний призрак явно запасся большой коллекцией историй, которой теперь планировал поделиться.

— В целом да, могу, — ответил Голд на заданный вопрос. — Типа, это странно и я стараюсь лишний раз не взаимодействовать с предметами, потому что будет казаться, что они летают в воздухе. О, ещё это работает не совсем. К примеру, если я буду есть или пить, то это просто будет проходить сквозь меня. Ещё если я попробую переодеться, то одежда тоже будет летать.

— Тоесть, ты обречён вечно ходить в одежде, в которой умер? Фигово, наверное.

— Типа того. Я просто рад, что она хотя бы есть.

Томми засмеялся, включая телевизор для фона. Мама попросила хотя бы начать разбирать коробки, которые стояли в коридорах, если не в его комнате, и пришлось заняться этим. У Таббо были дополнительные занятия с репетитором, так что парень всё равно не смог бы сейчас поиграть с друзьями.

Иногда, в разговорах с Уилбуром наступали паузы. Они не были гнетущими и чаще всего оба просто думали о своём, но Томми всё равно не было комфортно в тишине. Да и заниматься делом было приятнее, когда на фоне что-то происходило. Он не особо заморачивался при выборе канала, просто переключал их пока не наткнулся на какой-то фильм. Что-то про супергероев. Томми не особо интересовался этой вселенной, поэтому решил, что для фона самое то.

Сложность распаковывания коробок заключалась в том, что Томми не всегда знал что куда относить. Если с мелкими статуэтками и прочими безделушками было понятно, то куда нужно деть удобрения он сомневался. Да и с теми же статуэтками было не ясно, вдруг он поставит их куда-то не на ту полку? У мамы, которой они принадлежали, всё всегда по феншую. Томми решил оставить эту коробку нетронутой, чтобы не переставлять всё из разу в раз.

В другой коробке оказался пакет с магнитиками и ещё несколько вещей с кухни, по типу тарелок и вилок, которые мама никак не могла найти. Томми вернул всё на свои законные места, радуясь, когда холодильник приобрёл обжитый и более радужный вид. Саймонс в детстве увлекался коллекционированием магнитов, скупая их в магазинах с сувенирами, и большая часть была с окрестностями родного города, некоторые места были не только узнаваемы, но и хорошо изучены. Некоторые были подарками. Несколько объемных магнитов с изображением других стран Томми привезла бабушка из своих путешествий. Не смотря на пожилой возраст, она была полной сил для путешествий по всему миру, даже сейчас она прислала фотографии из солнечной Греции, куда уехала в начале сентября, сказав, что ей не хватило трёх месяцев лета. Томми очень её любил и ждал, когда она привезёт новых магнитов, пусть его страсть к ним поутихла.

Уилбур поинтересовался одним из них и Том рассказал про свою бабушку, на что призрак улыбнулся.

— Наверное, она замечательная женщина.

— Ещё бы. Жаль, ты не попробуешь её пирогов, они просто божественны. Там идеальное сочетание начинки и теста. Её шарлотка это просто отпад. Всё так и тает во рту.

Уилбур застонал от досады.

— Прекрати, Том. Ты не можешь заставлять меня страдать.

— О, это малая часть всего. Представь, что будет, когда она вернётся. Я буду комментировать каждый кусочек.

Они засмеялись. Уилбур уже понимал, что его знакомый вовсе не насмехается над ним, так что никаких проблем не возникло.

Томми продолжил разгребать вещи. В одной из коробок он нашёл старую папину гитару. Самую обычную, с шестью струнами и жёлтым корпусом. Раньше она хранилась на чердаке и он не знал куда её деть сейчас: в гараж, кладовку или снова в подволок.

— У вас кто-то играет на гитаре?

— А? Нет. Папа когда-то играл, но теперь ее просто жалко выбрасывать и она в основном пылится. А ты играешь? Играл? — спросил Томми, заметив реакцию призрака на инструмент.

За время их знакомства, Уилбур не особо проявлял свою печаль, которая чувствовалась во всех его действиях. Да и тот взгляд, когда Томми его впервые увидел, говорил о многом. Сейчас же это вернулось. Выражение лица Уилбура выражало тоску. Томми предполагал, что это из-за смерти. Сейчас ему даже стало интересно как парень умер, но он поспешил избавиться от этих мыслей, не желая думать ни о чём связанном со смертью.

Уилбур кивнул и потянулся к струнам, но замер.

— Можно я…?

Томми молча протянул ему гитару.

Уилбур с благодарностью перенял инструмент, взяв как настоящий гитарист. Левую руку он расположил на грифе, а правую над розеткой и ударил на пробу. К гитаре действительно давно никто не прикасался от чего она сильно расстроилась. Звук получился просто ужасным и оба парня скривились из-за того как это резануло уши.

— Ого, — выдал Голд, удивлённый тем, что интсрумент находился в таком плохом состоянии, а затем принялся подкручивать колышки. — Не думаю, что смогу сейчас настроить её как надо, но… — он прервался дергая первую струну, проверяя, как она теперь звучит. –… но немного подправить это да.

Через несколько минут он ещё раз попробовал ударить по струнам и в этот раз звук вышел намного приятнее. Уилбур улыбнулся. Он был счастлив, что наконец снова смог взять гитару. Томми молча наблюдал за тем, как призрак перебирает струны, не решаясь прервать своеобразный момент воссоединения. Только сейчас он заметил, что у Уилбура был приятный голос.

Саймонс уже хотел попросить призрака спеть, но услышал грохот из телевизора. Посмотрев в его сторону всего на секунду, он больше не смог оторвать взгляд.

Девушка на экране падала куда-то, явно с большой высоты, вслед за ней крупные шестерёнки.

Томми замер. Он знал, что ему нужно сейчас отвернуться, нужно переключить канал или вовсе выключить телевизор, но не мог. Перед глазами, одновременно с фильмом, крутились те несколько секунд, за которые парень падал с крыши многоэтажного здания. Томми помнил, как сначала случайно посмотрел вверх, а уже потом услышал шум толпы, как всё произошло в считанные секунды.

Томми вспомнил во что превратилось тело, встретившееся с асфальтом, как мама трясла его и просила перестать смотреть, а он не мог отвести взгляд. Как сейчас. За девушку в телевизоре цепляется паутина, но она всё равно, с противным хрустом, сталкивается с землёй, умирая. Почти, как тогда.

Он… ничего не может поделать. Каждый раз, когда он вспоминает его охватывает необъяснимый страх, бегающий холодом и мурашками по нему. Он не может ничего поделать с тем, что каждый раз, сталкиваясь с этим, ему хочется просто рыдать. Томми никогда не может сдерживать слёзы в такие моменты.

В его голове всё повторяется снова и снова. Крик какой-то женщины, голос мамы, через несколько минут сирена. Шум толпы, которая, к сожалению, не загораживала ему обзор. Он проживал это снова и снова, а всё из-за чертового фильма, который он поставил на фоне.

Уиллбур не сразу замечает, что его знакомый плачет, слишком он был рад возможности вновь поиграть на любимом музыкальном инструменте, но, когда слышит всхлип и видит заплаканное лицо, тут же откладывает гитару в сторону.

— Хэй, хэй, Том, что за быстрая смена настроения? — нервно усмехается. Он не знает, что случилось и быстро шарит по комнате взглядом, пытаясь отыскать причину. Точно, Томми смотрит на экран, где идёт Новый Человек-Паук. Видимо, дело в этом. — Это из-за фильма?

Призрак не стал спрашивать, нужно ли выключать фильм или нет. Он просто сделал это, возвращаясь к Томми на диван.

Тот всё ещё не переставал плакать, но уже закрыл лицо руками, содрогаясь всем телом.

Уилбур всегда, когда кто-то плакал, испытывал дичайшее желание как-то помочь и успокоить этого человека. Он знал почему так было, но никогда не пытался сопротивляться этим позывам. Чаще всего, это была его младшая сестра, или кто-то из друзей. Их объединяло то, что Уилбур всегда знал как их успокоить. Кому-то было достаточно сказать, что всё будет хорошо, кому-то приходилось приводит тысячу аргументов почему всё будет хорошо. Только своей сестре он разрешал обнять себя и прикасаться в целом. Томми же… Уилбур знал его не так много, всего день, а это уже была вторая истерика, которую он застал, и всё ещё не знал, что ему нужно делать. Тогда, вчера, он решил, что лучше ему свалить и дать подростку всё осмыслить самому, но сейчас Саймонс выглядит, как тот, кто нуждается в чужом присутствие. Ему однозначно нужно остаться, но не просто смотреть, как тот рыдает.

Нужно попробовать сделать хоть что-то.

Призрак осторожно пододвигается к сжавшемуся парню ближе и, не видя никакой отрицательной реакции, садиться почти вплотную. Он всё ещё соблюдал дистанцию, не касаясь.

Уилбур попытался вывести Томми на диалог, отвлечь, хотя бы расспросить, что заставило парня так отреагировать и Саймонс вроде шёл на контакт, но от каждой попытки сказать что-то начинал плакать только сильнее и было непонятно, что он имел в виду. Голд попробовал использовать универсальные фразы, но лучше не стало. Возможно, Томми нужно было ощутить поддержку физически, чего призрак не мог ему дать. Уилбур мог коснуться его, тот бы почувствовал, но пересилить себя было тяжелее. Он просто терпеть не мог прикосновения, даже пока был жив.

Одним из плюсов посмертия Уилбур считал, что никто другой не мог его коснуться, только никогда сердце обливалось кровью из-за плачущего парня.

Он глубоко вздыхает. И, быстро, порывисто, обнимает Томми. На доли секунд он касается его плечь, от чего парень замирает, моментально переставая всхлипывать, и смотрит удивлённо из-под слипшихся ресниц.

Прикосновения Уилбура ощущались иначе, чем всё, что было до. Они были едва осязаемые, холодными и… очень правильными, идеальными.

То, как ладонь на секунду коснулась его плеча, проведя пальцами по коже, было так… так… Томми не мог подобрать слов. Это было так, как нужно.

Уилбуру же стало тошно. Любые прикосновения заставляли его чувствовать себя некомфортно, даже если это был кто-то из близких.

— Ты коснулся меня…

— А, да, прости. Я думал, что это поможет тебе успокоиться. Вроде, угадал.

«Ещё бы это не помогло» — подумал Томми и поджал губы.

— Да. Да, угадал. Эм, спасибо?

— Да не за что, — призрак вымученно улыбнулся. Если бы на Томми подействовали только слова, он бы обязательно добавил «обращайся».

Саймонс хотел бы, чтобы Уилбур снова коснулся его плеча, чтобы удостовериться, что это было так. Он даже не сразу вспомнил, что это было их первое прикосновения. "И сразу в яблочко, хах".

Хотя, если он и прикоснулся правильно, это ещё ничего не значило. Томми не думал об этом тогда, просто не было ресурсов, на такие размышления. Ему пришлось позвонить маме, чтобы рассказать, что произошло и женщина решила передвинуть сеанс у психолога на завтра, чтобы парень мог обсудить это ещё и со специалистом. Вскоре и Таббо освободился. Думать пришлось уже непосредственно перед сном. Всё, к чему, Томми смог прийти - это всё пиздец как сложно и проблематично, потому что Уилбур мертв.