Я хочу спать с тобой,

Я хочу стать тобой,

Чтобы спать самой с собой,

Чтобы хотя бы так спать с тобой,

Или другому типу с тобой,

Или вообще никому с тобой,

Запутался, не пойму ничего.

пошлая молли — спать с тобой.— Знаешь, я давно хотел сказать тебе кое-что.



— Что?

— Только не смейся, но я серьёзно думаю, что ты мне нравишься. Для меня это всё в новинку, и, насколько знаю, для тебя тоже. Может, у нас бы могло что-то получиться, если ты не против попробовать и… и…

— О, я понял, к чему ты клонишь. Я согласен.

***

Гремит.

Уилбур уже не дёргается от громкого звука салютов: привык к этому за полчаса. На мостовой прекрасно видно множество огней в небе, вспыхивающих со всех концов города. Даже рядом стоят несколько компаний, состоящих в основном из подвыпивших людей, которым не сидится дома в столь прекрасный праздник.

Уилбур старался отвлечься от навязчивых воспоминаний со своего последнего Нового года, когда он ещё не умер.

Он тоже был в компании друзей, тоже смотрел на салюты, тоже был пьян.

Сейчас он мёртв, смотрит на салюты в компании новоиспечённого знакомого. Правда, поводов много смеяться у них не находилось.

— Просто не знаю, что с этим делать. Он, видимо, не хочет меня видеть совсем, — Уилбур грустно хмыкает, смотря вниз. Туда, где вода, не покрытая даже маленькой корочкой льда, бурно бежала дальше.

Когда-то получалось видеть отражение, изуродованное волнами.

— И ты переживаешь об этом так сильно, что ноешь мне уже шесть дней, потому что влюблён в него и не можешь представить, что будешь делать без него? — саркастично спросил другой призрак, издав смешок. — Так и говори.

От этого Уилбур уже дёргается, смотря на Техно:

— Чт– Я не–

— Ты да, Уилбур. Без понятия, почему ты бегаешь от этого, но это очень заметно. Хотя по твоим рассказам я понял, что этот твой парнишка туп, как и ты.

— О, ты так мил в словах, — закатил глаза Уилбур, поёжившись.

— Я просто прямолинеен. И не вижу смысла во всём этом самобичевании, — в тон ему ответил Техно. — А если не отходить от темы, то всё-таки почему–

Техно не успел закончить, как Уилбур, вцепившись в собственные волосы, перебил его:

— Да потому что это всё неправильно. Он жив — я нет. Ему нужны отношения с нормальным дышащим человеком. Не с призраком. Ему будет только хуже со мной, — на одном дыхании выпалил Уилбур. Ему не нравился неожиданный закос на сеанс психотерапии, но их разговоры рано или поздно скатывались к обсуждению проблем.

— Ты решаешь за него.

— Нет, это не так. И вообще об этом нет смысла говорить, потому что ему всё равно нравится Грейсон, а не я.

Техно медленно отворачивается от салютов, смотря теперь на Сута.

— А ты разве не навязал ему эту симпатию?

От этого Уилбур уже вздрагивает, оборачиваясь на другого призрака.

— …Что?

Техно раздражённо трёт переносицу из-за старой привычки от очков. Уилбур по себе знает, что это никогда не оставит его. Техно не нравится объясняться.

— Как я понял, этот Грейсон может и правда чувствует что-то к твоему Томми, а у того кризис ориентации. Ты надумал себе, что Томми быть с тобой категорически нельзя, и попытался убедить его в том, что ему нужно попробовать построить отношения с кем-то другим, чтобы он даже не давал тебе шанса. Понимаешь?

Уилбур молчит, обдумывая услышанное.

Неужели он… так облажался?

Техно вот не нравится повисшая тишина.

— Понимаешь? — более настойчиво спрашивает призрак.

— Он не мой… — нелепо бормочет Уилбур.

— Чего?

— Ты сказал «твой Томми». Он не мой.

— Это все, что ты вынес из моих слов? Серьёзно?

Уилбур смотрит на незнакомца несколько секунд, после чего его тянет смеяться. Он имеет представление, как глупо это выглядит, поэтому спешит взять себя в руки.

— Прости-прости. Нет. Просто не могу сейчас думать об этом нормально. Только о том, что я скучаю по нему.

Техно обречённо вздыхает:

— Почему ты не вернёшься тогда?

— Он сказал, что–

— Без этого маразма.

— Э-э, — тянет Уилбур, пытаясь переформулировать слова. — Я достаточно сильно уважаю его, чтобы не игнорировать его слова.

— Да уж, — фыркает Техно. — Пошли.

Салюты только начинали стихать, когда новые вспыхивали по всему небу, разрываясь на миллионы отдельных огоньков.

За спиной послышалось весёлое завывание.

— Куда дальше пойдём? — спросил Уилбур, бросив последний взгляд на воду под ними.

Отражения там не было. И не будет.

— Ты не находился за шесть дней? Тебе нужно вернуться к Томми и рассказать ему о своих чувствах, а мне интересно взглянуть на этого твоего медиума.

— Он не мой, — автоматически напоминает Уилбур. — И я не могу пойти к нему.

— Всё ты можешь.

Уилбур почти ожидает, что его схватят за шиворот, но Техно слишком серьёзно относится к просьбе с предысторией ещё с первого дня.

— Серьёзно, Уил. Ты и так мёртв, а тут ещё мучаешь себя.

Уилбур согласно вздыхает, добавляя к этому понимание того, что у него нет другого выхода.

Они идут в тишине, разрезаемой только праздником и шумом снега.

Он снова увидит Томми. Даже если тот спросит, что Уилбур тут забыл, призрак всё равно будет рад побыть с ним рядом хоть и недолго.

Этой мысли было достаточно, чтобы на губах в ожидании расцвела улыбка.

— Ох, а мне походу серьёзно нравится Томми.

— Я и не сомневался, но очень рад, что до тебя дошло. А то рассказывал бы ещё до конца вечности: «Вот у меня есть один друг, и ты не представляешь, какой он замечательный, такой весёлый, хороший» и тому подобное.

— Нет, погоди, — Уилбур резко остановился, не обращая внимания на людей, прошедших прямо (сквозь) мимо них. Наверное, они уже спешили домой, чтобы отметить праздник как надо. — Я серьёзно.

— Да-да, я понял, Уили, — саркастично тянет Техно, закатив глаза.

Уили…

— О, спасибо, Уили, я так тебе благодарен, — саркастично выдал Томми. Он ожидал продолжения их шуточной перепалки, если это можно было так назвать, но Сут почему-то смутился.

— Эм, Уили?

— А, да? Тебе не нравится? Я могу вернуться назад к «шизе».

— Нет, давай остановимся на этом варианте. Мне нравится.

— Хорошо, шиза-Уили.— …не так, Уилбур? — привлекает внимание другого призрака Техно.

На губах печальная и одновременно глупая улыбка. Боже, Уилбур так чертовски сильно скучает по этому кукушонку.

А ведь Томми больше не называл его «Уили»…

***

Уилбур замирает на пороге дома, оглядывая окна. Во всех темно, но в том, что находится на втором этаже, прямо над козырьком, горит тусклый свет.

Томми, конечно же, не спит. Наверное, играет в компьютер. Хотя лучше бы спал.

У Уилбура и в голове, и в животе кружит от мысли, что вот сейчас через минуту или чуть-чуть больше он увидит Томми. Снова посмотрит на эту растрепанную макушку, светлые голубые глаза и улыбку. Хотя на последнее Сут не особо-то и рассчитывает.

Томми не будет рад его видеть. Это точно. В этом Уилбур уже уверен.

Призрак тяжело вздохнул для собственной уверенности и шагнул прямо сквозь дверь, не замедляясь, чтобы осмотреть праздничные украшения.

За два дня до его «ухода» Уилбур уже наблюдал, как Томми с родителями украшает дом. Это было очень милое зрелище. Сут никогда не видел настолько трогательной, семейной и тёплой атмосферы. Ещё приятнее было знать, что сам Томми признался, что это впервые за последнее время заставило его снова ощутить близость с семьёй.

Техно отставал буквально на полшага, украдкой разглядывая интерьер дома.

Уилбур замер перед хорошо знакомой дверью, из-под которой выходило несколько тусклых лучей света.

Техно уже хотел постучать знакомого по плечу, но вовремя остановил себя, отдёрнув руку.

— Чего стоишь?

— Да я просто задумался, что…

— Я пожалел, что спросил, не хочу слушать это всё опять. Просто иди.

Уилбур шагает, не чувствуя преграды, и по привычке тут же стучит по дверному косяку.

Сут застаёт трогательную для себя сцену, как Томми отворачивается от монитора и замечает его.

В секунду замешательства Уилбуру кажется, что Иннит сейчас нахмурится и таким страшно-серьёзно тоном спросит, какого чёрта тот припёрся к нему снова.

Вместо чего-то нехорошего в глазах, они начинают блестеть, и Томми вскакивает со своего места, в несколько прыжков преодолевая расстояние до друга. Он замирает, почти врезавшись в Уилбура.

— Блять, прости меня, мне сейчас так всё равно, и я собираюсь тебя обнять, можно? Можно? — почти прыгая от волнения и сверкая, как звёздочка на ночном небе, спросил Томми,

Уилбур расплывается в очень широкой и тёплой улыбке.

— Можно.

Сут взволнованно расставляет руки, приготовившись, что сейчас к нему прижмётся тёплое тело.

Вместо этого на затылок пришёлся не то, что бы сильный, но ощутимый удар ладонью.

— Ау, за что? — спросил Уилбур, потирая затылок.

Техно хохотнул где-то за спиной, но Сут настолько растворился в эйфории от встречи, что даже не обратил внимания на это, совершенно позабыв, что в комнате есть кто-то помимо них. Иннит вроде тоже не обратил никакого внимания.

— За всё хорошее, придурок. Какого хера ты свалил и не возвращался? — Томми подавил желание повысить голос. Вместо этого он уткнулся в любезно подставленное плечо.

Уилбур поначалу боялся, что Томми не понравится с ним обниматься, но судя по тому, как парень прижался к нему, крепко обхватив руками, всё было хорошо. Даже собственное волнение сокрушилось от предвкушения тепла, разливающегося по всему телу.

Это их первые нормальные объятия. Осознание этого приятно ласкает мысли.

— Если серьёзно, то какого чёрта, шиз? — спрашивает Томми, наконец отстраняясь, посчитав объятия слишком долгими.

— Я думал, — Уилбур запинается. После столь радушного приёма ему было жаль, что он допускал такие мысли: — что ты не захочешь меня видеть.

— О нет, твои мозги начали гнить, и ты начал тупеть, — наигранно расстроено произнёс Томми. — Но вообще… прости? Я виноват, что никогда не рассказывал о своих кошмарах, но после того, как ты появился, их стало меньше, и не было повода. Мне нужно было побыть одному, но я был слишком груб. Прости. Но ты вообще-то тоже драматичная сука.

— Не беспокойся, Томми, — улыбаясь, попросил Уилбур.

— Я, правда, боялся, что ты ушёл навсегда, — неловко признался Томми, отводя взгляд в пол.

Уилбуру захотелось ещё раз обнять своего кукушонка, прикидывая, что тот был бы не против, но это была бы слишком большая сенсорная нагрузка. Он отложил эту идею до ближайшего времени, которое не прямо сейчас.

— Прости, мне стоило вернуться раньше. Но я бы ни за что не бросил тебя.

— Да ладно уж. Оба хороши. Кстати! — Томми вскрикнул. — Так много всего произошло, пока тебя не было! Я обязан тебе рассказать всё.

— О, у меня тоже есть, что рассказать, — сказал Уилбур, оборачиваясь через плечо, на не особо заинтересованного в их сюсюканье Техно. Томми к тому времени вернулся к столу и начал искать что-то. — Много чего.

Томми должен знать.

Уилбур не хочет от него ничего скрывать.

Даже то, чего бы чертовски сильно испугался, будучи живым.

— Я начну! Ты упадёшь, — с энтузиазмом пообещал Томми. — Помнишь Грейсона? Ну, то есть, как ты можешь не помнить. Ну, короче, мы начали встречаться.

Что…

Уилбур чувствует, как подкашиваются ноги и начинает кружиться голова, смотря на то, как счастливо улыбается Томми. Он ждёт реакции призрака, и Сут не может просто остолбенеть.

Автоматически Уилбур оборачивается на Техно, замечая, как тот проходит через стену, чтобы уйти. Тот понял, что медиум местного разлива видит только одного конкретного призрака, да и присутствовать при личной драме он не особо то и желает.

Они ещё встретятся.

— О… о, это хорошо. Рад за тебя, — невнятно пролепетал Уилбур. — Как это вышло?

Томми выглядел недоверчиво, но сейчас заострять на этом внимание не хотелось.

— Мы ходили гулять на площадь сегодня. Ну, типа праздник, все дела. Ну, и в какой-то момент он сказал, что я ему нравлюсь и предложил встречаться. Как ты понимаешь, я согласился. Кстати, о празднике.

Томми наконец схватил то, что искал. Уилбур с сомнением посмотрел на книгу, которую парень начал листать. Его мысли были слишком заняты тем, что Иннит только что сказал, чтобы обдумать его действия.

Наконец подросток вытащил красный конверт-открытку с принтом ёлочных игрушек и мишуры. Томми протянул его Уилбуру, который тот принял дрожащими пальцами.

— Что это?

— Откроешь — узнаешь.

— Я, мгх, не приготовил ничего для тебя, прости, — извинился Уилбур перед тем, как наконец распаковать конверт.

Внутри лежала фотография в стиле полароида. Уилбур узнал одну из тех, что хранилась в его тайнике.

Только вот… в фотографии были значительные изменения.

Уилбур широко улыбался, разглядывая плохо прифотошопленного к своей фотографии Томми. Сут хорошо запомнил тот день, когда родители заставили пойти вместе в боулинг, чтобы в очередной раз притвориться хорошей семьёй.

Тогда вынужденная улыбка, запечатлённая камерой, приобрела новые краски, когда рядом стоял Томми, который выглядел так, будто сейчас взлетит от счастья оказаться там вместе с Уилбуром.

— Это… очень мило, кукушонок. Спасибо большое, — искренне говорит Уилбур. — Но у меня серьёзно нет ничего для тебя, прости.

— Ой, да ладно, — Томми отмахивается. — Справедливости ради я всё равно планирую отобрать у тебя эту фотку и повесить над кроватью. Всё равно не думаю, что ты сможешь носить её с собой. А в качестве подарка я буду очень рад послушать, чем ты там занимался всё это время, что бросил меня.

— Ну, мне действительно есть, что рассказать.

***

— Я так проебался, — бормочет Уилбур между тем, чтобы биться головой об перила эстакады. — Очень-очень сильно. А я ведь почти сказал ему. Серьёзно, я собирался сделать это, а потом он просто: «Знаешь, что, шиз?». И всё. Я разбит.

Техно со скукой смотрит на душевные метания своего знакомого.

Как же Уилбуру повезло. Встретить другого призрака — большая удача, и приходится довольствоваться тем, что есть.

Тем, кто есть.

Выбирать не приходится.

— То есть теперь ты не планируешь признаваться ему?

— Серьёзно, Тех? — Уилбур прерывает попытки разбить голову. Его слова почти не слышны за гулом постоянно проезжающих машин. В дневное время на этой трассе их очень много. Оба призрака, не будь столь занятыми случившейся драмой, обратили бы внимание на шум и ушли бы в другое место. — Как это должно выглядеть? Привет, Том, я тут давно хотел сказать, что ты мне нравишься. Да, удивительно, я сам только что узнал, и да, я помню, что у тебя есть парень, на отношения с которым я тебя и подталкивал. Кстати ещё раз спасибо, что не послал, как только увидел меня вчера?!

Техно пожимает плечами.

— Звучит неплохо, можешь так и сказать.

— Нет, ни за что.

— Почему?

— Это звучит тупо.

— Но у тебя ведь нет других вариантов, так?

— И что? Между никаким и тупым я выберу никакой. Тем более он выглядел таким счастливым…

При этих словах Уилбур почувствовал, как сердце кольнуло. Томми ведь с такой нежной и любящей улыбкой рассказывал ему… как блестели ясно-голубые глаза…

Даже если Уилбур был тем, кто подтолкнул Иннита к тому, чтобы начать встречаться с Грейсоном, подросток всё равно был счастлив. Всё это определённо к лучшему. Для Томми.

— Ты ведь не планируешь заставлять его расставаться с его парнем. Просто скажешь о своих чувствах, будет легче, не?

— Нет, — Уилбур отрицательно качает головой, отворачиваясь.

Он смотрит вдаль, куда и откуда едут машины со своими водителями, пассажирами и историями, неизбежно проносящимися мимо них. Двух призраков.

Возможно, Уилбур и хотел бы стать не просто наблюдателем жизни, но и ее непосредственным участником. Но этого не будет. Никогда. У Сута уже был шанс несколько лет назад, а он профукал его, и теперь обречён всё оставшееся небытие провести вот так.

Смотрит, как люди проезжают и пробегают мимо него, двигаясь по своим делам, домой или ещё куда-то.

Уилбур не будет участником каких-либо историй. Никогда.

Просто наблюдатель.

Даже для Томми, который всё же способен заметить одинокого призрака, решившего заглянуть в свой старый дом после долгого отсутствия. Несмотря на возможность их взаимодействия, Уилбур не должен быть частью чего-то живого. Томми должен двигаться, должен встречать новых людей, совершать ошибки и исправлять их. Должен впутываться в забавные казусы и проводить вечера в полной идиллии со всем миром.

Томми должен жить, творить свою историю.

Уилбур должен только наблюдать.

Стать частью её он всё равно никогда не сможет. Если бы он только не облажался однажды…

А ведь скоро ещё и начинаются занятия. Уилбур только осознал, как зависим от совместного времяпровождения с Томми. Даже сейчас Иннит гуляет со своим парнем, чего никогда не делал с Уилбуром. С учётом последних событий, как только закончатся каникулы, у Сута больше не будет столько же возможностей быть рядом с Иннитом, как раньше.

Уилбур впервые за три года жалеет о таком огромном количестве вещей, не имея шанса исправить и половину.

***

Сут был прав во всех своих суждениях о начале учебного периода.

Дни быстро превратились в рутину, пожирая всех своей монотонностью.

Томми всегда нехотя просыпался по будильнику. К этому времени Уилбур не спал, но им всё равно удавалось едва ли перекинуться парой слов. Иннит шёл завтракать вместе с родителями, радуясь, что, наконец, всё возвращается в норму и напряжённая атмосфера за столом вновь стала редкой гостьей.

Потом у Томми начались занятия. Уилбур едва успевал пожелать ему хорошего дня, на что подросток отвечал едва заметным кивком, а потом захлопывал дверь, надеясь не опоздать.

Дальше просто белое пространство.

Уилбур привык к такому ещё давно. Это был тот самый прочерк в пункте между «родиться» и «умереть».

«Отправить Томми в школу», «???», «Встретить Томми со школы».

Теперь Сут хотя бы мог заполнить пустоту встречами с Техно, хотя и с ним он не мог видеться каждый раз. Было заметно, что другой призрак тянется к нему не меньше, чем сам Уилбур тянется к любой возможности поговорить. Тем не менее, встречи их были более сумбурными. Они никогда не договаривались заранее, но всегда знали, где искать другого, если это понадобится.

Уилбуру стало это нужно чаще, когда понял, что в ритме жизни Томми, которая била ключом, он практически не вписывался в расписание.

Возвращаясь со школы, Иннит обязательно шёл перекусить, чтобы пополнить силы. Если везло, то никого из родителей подростка ещё не было дома и Уилбур мог расспросить, как прошёл процесс образования, не докучали ли его учителя и всё в таком духе. Томми отвечал по возможности, явно устав от общения.

Если везение было не на стороне Уилбура, то Иннит едва успевал перекусить прежде, чем ему нужно было ехать на сессию к Кэтрин, что случалось дважды в неделю. После этого Томми всегда был уставшим. У подростка было не так много времени между возвращением домой, откуда бы ни было, и выполнением домашнего задания. Иногда Томми предпочитал действительно отдохнуть и, как называл это Уилбур, «батонился» на кровати обязательно в телефоне.

Тогда-то призрак и мог выкрасть немного внимания для себя, если подростка получалось разговорить.

Либо Томми уходил гулять с Грейсоном.

«Это нормально, — уговаривал себя Уилбур, пытаясь понять, чем ему заниматься во время отсутствия его друга. — Они всё-таки встречаются и должны проводить время вместе. Томми так будет счастливее. А значит и я».

Так ведь и должно быть. Уилбур должен быть счастлив за Томми, своего кукушонка.

Он всё равно сам бы не смог стать кем-то таким же важным для него. Да и не должен.

Поэтому, когда Томми возвращался, начинал делать домашнюю работу, ужинал, потом уже шёл играть со своими друзьями и, наконец, освобождался перед сном, Уилбур грустно улыбался. Перед сном они часто впервые за день разговаривали нормально.

Томми уже в постели, с почищенными зубами и полностью готовый погрузиться в царство Морфея. Уилбур где-то рядом с ним, сидя на стуле или полу, просто желающий поговорить с ним.

Иннит делился впечатлениями со дня, а Уилбур грустно улыбался, желая быть такой же частью его жизни, как и все мелочи, о которых тот рассказывал.

Как собачка, которую Томми старался всегда гладить по пути из школы. Или макароны в столовой, которые были «не так плохи, как пюре, да и вообще они самые съедобные, серьёзно, ну, подумаешь, сыр застывший».

Это рутина, к которой легко привыкнуть.

Уилбур привык быть благодарным хотя бы за это. Небольшие проблески солнца, именуемое одного парня, сквозь серые тучи повседневности. Сут со скрытой жадностью впитывал в себя всё тепло, что мог получить, и довольствовался этим, смирившись, что большего ему никогда не видать.

— Уилби, — через зевок позвал Томми.

Призрак уже подумывал о том, чтобы отпустить парня спокойно спать, судя по тому, как его веки постоянно закрывались, а ответы становились всё неразборчивее.

Вот ещё одна причина.

Но расходиться совсем не хотелось обоим парням.

— Что такое? Выключить свет?

— Не. Я всё спросить хотел. Сходишь со мной завтра в библиотеку?

— Ты собираешься учиться ещё и по выходным? — Уилбур хмыкнул, стараясь звучать так, будто говорит в шутку, на деле же призрак боялся, что ещё и выходные Томми будет пропадать где-то. — Небывалое рвение для тебя. Похвально.

Томми прыснул от смеха, но снова прервался на зевок.

«Мило», — подумал Уилбур.

— И снова нет. Просто хочу сделать проект заранее, чтобы потом спокойно пинать, кхм, — пояснил Томми. — Я хотел позвать Грейсона, который как раз поддерживает «небывалое рвение», но он будет занят какой-то фигнёй. Поэтому перестань быть задницей и просто скажи мне, хочешь пойти или нет.

— Ты звучишь слишком грубо для человека, которому нужна моя компания, — усмехнулся Уилбур.

Хотя он и прекрасно знал, что пойдёт за Томми куда угодно.

— Я всё ещё могу попытаться затащить туда Таббо.

— Да ладно тебе, злобный ребёнок, — наигранно закатывая глаза, сказал Уилбур. — Схожу с тобой. Только тебе пора спать.

Призрак поднялся со своего места и отодвинул стул назад к рабочему столу. Томми только сильнее, стараясь согреться, закутался в одеяло. Из-под него он уже пробурчал что-то похожее на «я не ребёнок». Уилбур ответил на это улыбкой, которая осталась незамеченной, и погасил свет.

— Спокойной ночи, Шиз.

— Сладких снов, кукушонок, — ответил Уилбур.

Томми всегда говорил это «спокойной ночи», зная, что спать-то призрак вряд ли будет.