Что-то не так.

Чонгук трёт переносицу пальцем и хмурится, склонившись над стопкой бумаг, перечитывая из раза в раз одно и то же, слегка мнёт край реферата.

Дверь в спальню открывается, впуская с собой усиленный аромат свежесваренного кофе, запах которого Чон учуял ранее. Он ни разу не двигается, полностью погрузившись в учёбу.

— Доброе утро, Чон-Чон, — доносится нежный голос Тэхёна.

Это привычное «Чон-Чон», которое он произносит с особой нежностью и заботой, одаривая уютом (в него Чонгуку очень хочется зарыться). Стоя спиной к двери, «Чон-Чон» скрывает смущённую улыбку. Прямо как в первый раз.

— С утра за учёбой, — вздыхает Тэ, звонко пристроив чашку с кофе на столе.

На столе их совместная фотография в рамочке: Тэхён держит камеру, обнимает Чонгука, прижимаясь щекой к щеке, и улыбается во все тридцать два, что глаз не видно.

— Что там у тебя?

— Реферат по праву, — кратко откликается Гук, всё-таки развернувшись лицом к парню. — Но я хочу его выбросить, слишком много косяков. Ловишь?

— Ловлю, — улыбается Тэ, стоя в двух метрах, и вытягивает вперёд руки.

Чонгук слегка сминает стопку листов, чтобы удобнее было кидать, и отправляет Тэхёну. Листы долетают, но в эту же секунду раздаётся телефонный звонок. Тэхён исчезает, а бумага разлетается в воздухе, листочек отрывается от листочка: так по листочкам рвётся образ его в голове.

Чон-Чон, не обращая внимания на телефон, что трезвонит без умолка, стеклянным взглядом смотрит туда, где только что стоял Тэхён и где его больше нет. Никогда не будет.

Чонгук бросается к выходу.

***

Сильный морозный ветер несётся прямо в лицо Чонгуку, и тот сильнее сжимается, пряча руки в карманах и красный нос в клетчатом шарфе.

Он сидит на скамье, а перед ним:

Ким Тэхён

16.01.1999 — 23.04.2018

Чон рисует прекрасные черты лица парня в голове, ощущает тепло его тела, шёпот, смех, его пение, его доброту, милую улыбку, слёзы, гнев, как он спит…

Чон сходит с ума, а с виду спокойный такой, не колышется. А сердце его колышется. Оно больно бьётся о стенки каждый раз. И Чон поистине наслаждается этим.

— Так и знал, что ты здесь будешь, — чей-то неожиданный бас за спиной, но он никак не реагирует, хотя прекрасно слышит и даже знает, чей это бас.

— Юнги-я… Сядь рядом, пожалуйста, — тихо из-под шарфа отзывается Чонгук.

— Привет, Тэхён, — Юнги пару секунд задерживает свой взгляд на могиле и присаживается рядом на скамью.

— Я больше не могу его чувствовать.

В ответ молчание. Юнги лишь опускает голову. Это заезженная тема.

— Каждый день он всё чаще и чаще исчезает, — голос Чонгука становится всё тише и тише.

— Послушай, прошло уже три года. Постепенно ты начнёшь отпускать его и жить даль…

— Нет, нет, нет. Не начинай нести этот бред, — перебивает он. — Мы говорили уже один раз на эту тему. Хватит.

Что-то медленно опускается на землю, и парни почти одновременно поднимают взгляд на небо. Пошёл снег. В голове Чонгука начинают всплывать воспоминания и сейчас, когда Тэхёна нет рядом, это невыносимо. Нужно вновь убежать.

— Я хочу этого, — он поворачивается к Юнги. — Пожалуйста. Я хочу сделать это. Я безумно скучаю…

Юнги понимает его без слов и молчит. Если Чону станет легче, он не против.

***

Полумрак. Чонгук возвращается сюда каждый раз, превращая отвратительное липкое чувство в наслаждение.

Любимая песня Тэхёна в колонках на полную громкость. Чонгук всасывает кожу Юнги, смакует на вкус парфюм Тэ, покусывает и нежно зализывает, проходится так по всей шее, снизу вверх, сверху вниз.

Мягкая простынь. Чонгук, закрыв глаза, толкает Юнги на кровать и ползёт вечно холодными и влажными пальчиками под кофту.

Игра в секс с Тэхёном, что может быть лучше?

Открытое окно, откуда льётся мороз, заставляя кожу покрываться мурашками сильнее. Чонгук припадает к губам Юнги, похожим на губы Тэхёна.

Здесь нет правил и законов: Чонгук нагло раздевает парня, гуляя пальчиками по оголённой груди, трётся об Юнги, оседлав его.

Только одно правило. Не открывать глаза. Образ Тэхёна вечно с собой.

Музыка из колонок кроет. Чонгук чувствует стояк Юнги, берёт его руку, раскрепостившись в край, проходится языком по пальцам, засасывает каждый.

Стоны Юнги. Так похожи на стоны Тэхёна, какая прелесть, чёрт возьми.

Чонгук продолжает сосать пальцы Юнги, трётся сильнее, глаза не открывает. Его одаряет вожделением Тэхён, а не Юнги. У Тэхёна худые длинные пальцы, у Юнги — муляж. Только Тэхён может так красиво стонать, Юнги прекрасно подражает. Коктейль из боли и сексуального возбуждения — лучшая панацея для Чона.

— Тэхён, пожалуйста, — жалобно скулит он. — Пожалуйста, прикоснись ко мне, — влажные от слюней пальцы Юнги кладёт на свой оголённый торс и от наслаждения глаза жмурит. Тэхён трогает его.

Юнги молчит в ответ. Юнги просто молчит и будет молчать. Такие правила. Сейчас он актёр и его задача — играть Тэхёна.

Чонгук достаточно помучил и себя, и Юна. Тормоза перестают работать, и он помогает Юнги снять с себя джинсы, а затем и боксеры.

Чонгук громко сглатывает скопившиеся слюни и окольцовывает одной рукой влажный член парня. Он медленно проводит рукой вверх-вниз то всей ладошкой, то только пальчиками. И наконец Юнги, взяв Чонгука за зад, насаживает его, всегда подготовленного, на себя. Комнату наполняет громкий стон.

И ещё сотни таких же, когда Чон начинает прыгать на члене Юнги, задавая темп. Он чувствует в заднице твёрдую плоть, такую желанную. Представляя его образ, Чонгук сам себя до разрядки доводит.

Но Тэхён всегда любил играть. Поэтому Юнги нехотя отрывает одну руку от зада Чонгука и медленно с нажимом ведёт по спине до самой шеи, что значит «ляг на меня».

Теперь Чонгук ещё сильнее чувствует Тэхёна, прижимаясь и грудью, и животом и расслабляется, отдавая себя в руки тирану. Потому что Юнги берёт ритм в свои руки, трахая Чона жёстче. Сначала мучительно медленно, натягивая парня до предела, потом быстрее. Фазы скорости сменяются каждую секунду, и крики Чонгука — потрясающее дополнение к музыке. Юнги в самом деле кайфует с этого. И с того, как Чонгук кричит не «Юнги-я», а «Тэхён-а».

Смазка возбуждающе хлюпает, хотя это хлюпанье уже и не слышно. Чон начинает стонать громче, и следом кончает на грудь Юнги и выдыхает громко имя любимого.

Юнги же ещё пару раз насаживает Чонгука на себя, не меняя темп, и тоже кончает прямо внутрь парня. Чонгук, расслабившись, не двигается с места, так и лежит на Юнги, ощущая стекающую по бёдрам жидкость. Все мышцы местами болят, что не чувствовалось за стеной чистого кайфа, но и сейчас Чонгук этого не чувствует.

Чонгук чувствует лишь бесконечную боль где-то в груди и аромат Тэхёна.