Так вышло, что первым, что соблазнило Рикардо в Рашаде, оказались его руки. Длинные пальцы, унизанные множеством колец, чьи золотые отблески так выгодно подчёркивали экзотичный для Люмисэйда оттенок кожи. Широкие ладони, крупные в сравнении с довольно тонкими запястьями — о, у Рикардо всегда была слабость к большим рукам у мужчин. Слоняясь как-то раз без дела по лагерю авиллонского союза, он устроился неподалёку от переносной лаборатории, в которой колдовал архимаг, — и безбожно залип на выверенные движения беспокойных пальцев, которые ни на секунду не оставались без дела: перебирали механизмы, смешивали реагенты, делали торопливые записи. Может, сам эльф и был неловким, но руки его поистине творили волшебство — порой вполне буквально. Рикардо не был уверен, что сосредоточенный на работе Рашад тогда вообще его заметил, — но сам капер потом не раз вспоминал этот эпизод и с удивлением отмечал, насколько ярко впечаталась в его память эта картина.

Не меньшее впечатление произвели на него глаза Третьего Архимага. Рикардо привык, что при общении собеседники либо избегали смотреть на него, смущаясь фамильярного поведения, либо, напротив, то и дело поглядывали в его лицо, силясь уловить смену эмоций. Рашад же выпадал из обеих категорий: он смотрел сквозь, настолько витая в собственных мыслях, что будто не считал нужным вовсе обращать внимание на собеседника перед собой. В первые разы это слегка сбивало Рикардо с толку, когда он ловил на себе прямой, но при этом до крайности отрешённый взгляд. Лишь позже он понял, что это не было ни угрозой, ни флиртом: эльф смотрел вообще не на него, а куда-то внутрь себя, в бесконечные схемы и формулы в своей голове. А оставшемуся снаружи капитану только и оставалось, что беззастенчиво изучать эти глаза, едва заметно светящиеся и похожие на затянутые люмисэйдским льдом полыньи с тёмными трещинами вертикальных зрачков. Светлый цвет радужки совсем не сочетался с остальной внешностью, но в этом было своё очарование. А тяжёлые чёрные ресницы, по-женски длинные, не оставляли ни шанса отвести взгляд. В итоге Рикардо нескромно пялился и искренне этим наслаждался.

Можно было бы продолжить разбирать образ Третьего Архимага на составные части, как он разбирал свои мудрёные механизмы, но на деле уже этой пары мелочей для Рикардо оказалось достаточно, чтобы захотеть провести с этим мужчиной ночь-другую. Вот только как это сделать, когда объект вожделения проявляет интерес исключительно к науке и всё, что их связывает — недолгое обсуждение Дальнего Востока?

Но Рикардо не привык сдаваться. Он не покорился даже сбрендившему морскому богу — так что вообще способно остановить его после такого?

Возможно, и пересекаться с Бареттой он стал в том числе чтобы больше узнать о Рашаде, который, кажется, общался с ней куда охотнее и легче, чем с остальными. Хотя разговоры с убийцей-фелинокровкой были и без того любопытны, но мысль о возможном сближении с эльфом заставляла Рикардо ввязываться в них всё чаще. Однако было бы наивно считать себя умнее всех: хвостатая собеседница довольно быстро его раскусила.

— Что у тебя к Рашаду? — прямо спросила Баретта.

Рикардо фыркнул, демонстративно уткнувшись в листок бумаги у себя в руках. Войска Авиллонского союза приближались к своей цели, все были на взводе, и они вдвоём с Бареттой решили скоротать время до очередного наступления за игрой в морской бой. Глупость, не имеющая отношения к реальной стратегии морских сражений, но неплохо отвлекающая от тревожных мыслей, особенно когда под ногами твёрдая суша, а не привычно покачивающаяся палуба.

— А что-то должно быть? — он помахал пером для письма, изображая раздумья, а затем ткнул им в лист: — Д-7.

— Мимо. Ты часто о нём спрашиваешь и постоянно ошиваешься рядом. И-4.

Близко к двухпалубнику. Потерять его будет нехорошо, но пока не фатально.

— Мимо. Г-6. А ты ему нянечка?

— Убит. Просто интересно, как ты собираешься провернуть задуманное.

Рикардо хищно осклабился. Однопалубник посреди поля наверняка был отвлекающим манёвром — осталось только понять, от чего он должен был отвлечь.

— Я? Я же сама невинность во плоти. Ты ходить-то собираешься?

— К-4, — походя бросила фелинокровка и наклонила голову к плечу. — То-то ты такой невинный таскаешься за вашей адмиральшей и избегаешь той драконокровки с Востока, хотя вы вроде как путешествовали вместе.

Перо дёргано скользнуло по бумаге, вычерчивая крест.

— Ранен. Не лезь не в свои дела.

— Это ещё один двухпалубник, приклеенный к краю? Ты повторяешься. На самом деле я просто хотела тебя предупредить: Рашад, может, и профан в плане общения, но не считай его беспомощным, как говорит Астрид, ботаном, — Баретта выразительно глянула поверх толстой оправы своих очков. — Не знаю, какие у тебя на него виды, но так, предупреждаю.

Рикардо ухмыльнулся:

— Вы, значит, давно знакомы? Ж-9.

— Скажем так, нам пришлось побывать по разные стороны баррикад, — убийца пожала плечами. — И я облажалась как раз потому, что недооценила его. Кстати, мимо.

Пауза затянулась. Рикардо хмуро грыз обратный кончик пера, Баретта изображала повышенный интерес к собственному маникюру. Наконец она сложила руки на коленях, поверх своего листка.

— С двухпалубником можешь попрощаться. И, надеюсь, ничего дурного ты не затеваешь. Это не угроза. Но тебе самому же хуже будет.

— Не знаю, что ты имеешь в виду под дурным, но на близкое общение со мной ещё никто не жаловался, — пробурчал Рикардо.

Баретта фыркнула, скривив рожицу:

— Тогда удачи. Мне её и так хватает, а вот тебе она пригодится.

Она сложила свой листок в лодочку и, надев ту на ухо Рикардо, ушла вальяжной, слегка неловкой походкой. Рикардо развернул лист и скривился, изучая усеянное промахами поле боя. Зацепил всего пару её кораблей — и это против потери почти всего своего нарисованного флота. А хвостатая убийца и вправду удачлива до безобразия.

Он ещё раз обдумал её слова. Пусть Рикардо и было удобно иногда изображать дурака, он им точно не был, так что намёк Баретты был для него весьма прозрачен. Но неужели стоило так беспокоиться о чём-то настолько тривиальном, как флирт и попытка переспать? Тем более раз у них тут, по слухам, конец света на носу.

Рикардо скомкал обе бумажки и, сунув их в карман, направился в сторону исольского штаба. Скоро выдвигаться, и ему точно будет не до того. А вот если… когда они одержат победу — можно будет и задуматься о том, как себя за неё наградить.