Если бы Рикардо спросили о самом ярком его впечатлении от путешествия на Дальний Восток, он, конечно, выдал бы цветистую тираду обо всём, чего можно ожидать на эту тему: о причудливых городах и удивительных местных жителях, о пёстрых нарядах и экзотической еде. Но про себя он тут же вспомнил бы то, что случилось по пути обратно — и от мыслей о чём у него до сих пор холодило загривок, но при этом сладко тянуло внизу живота.

Брать на борт лишних пассажиров, которым нужно куда-то по маршруту, было обычным делом. Даже в такой далёкой стране — без проблем, пока они платят и ведут себя мирно. Эта троица, конечно, была престранной, но Рикардо и не такое видал, так что не придал значения.

Единственная девушка из этих троих, статная драконокровка, была так хороша собой, что Рикардо не удержался — привычно отпустил пару двусмысленных колкостей в её адрес в один из первых дней их долгого путешествия. Впрочем, она явно осталась не в восторге, а конфликты в таком ограниченном пространстве капитану были ни к чему, так что он хотел было отступить, но тут в разговор вклинился один из её спутников — тот, что помоложе и понаглее. Рикардо не растерялся и подколол и его — мол, если завидуешь, то не надо, капитанская каюта по ночам открыта для всех желающих. Надо было видеть лицо этого засранца! Но главным достижением было то, что драконокровка, ещё за минуту до того едва не хватавшаяся за меч, вдруг успокоилась и даже улыбнулась. Улыбка эта, правда, скорее походила на хищный оскал, но и это Рикардо посчитал неплохим результатом.

Однако он немало удивился, когда посреди ночи услышал стук в свою дверь. Та самая девушка — звали её, кажется, Аран, — стояла снаружи, небрежно прислонившись к дверному косяку.

— Капитан, предложение ещё в силе?

Ну кем надо было быть, чтобы прогнать её? Точно не Рикардо, которому тоже бывало одиноко в пути и он не стеснялся бороться с этим одиночеством в компании приглянувшихся попутчиц и попутчиков. А что до язвительных шпилек на грани флирта, которыми он одаривал почти каждого встречного… Что ж, в каждой шутке есть доля шутки.

Аран была горяча в самом прямом смысле этого слова: благословение родной стихии Рикардо почувствовал на ней ещё в первую встречу и теперь лишь убедился, что был прав. Жар тела, стремительно освобождающегося из плена одежды, приятно согревал руки и манил к себе. Целовалась она агрессивно, прикусывая за нижнюю губу и ни на секунду не замирая в его объятиях — словно огненная саламандра, для которой отсутствие движения означало погибнуть, рассыпавшись золой в собственном пламени. Её руки были повсюду: порхали по плечам и груди Рикардо, освобождая от одежды, потягивали его за волосы, когда она углубляла поцелуй, слегка царапали и стискивали его запястья, когда ей особенно нравились его прикосновения.

А вот глаза у Аран были жуткие, змеиные, и прочитать по ним эмоции было невозможно, хотя Рикардо гордился этим своим умением. Так что эту затею он бросил почти сразу же и переключился на более приятное занятие: изучение чувствительных участков её тела. Хоть драконо-, хоть фелинокровка, хоть человек — места, касания к которым приятнее всего, находились всегда и обычно были примерно одни и те же. Аран не стала исключением и бурно реагировала на поцелуи в шею и на прикосновения к приятно ложащейся в ладони Рикардо небольшой груди. Он слегка прикусил набухший сосок и зажмурился, когда когтистые пальцы вцепились в его волосы. Кажется, его недовольное шипение лишь раззадорило Аран: коготки спустились ниже, проскребли по шее вниз, к загривку — не до крови, но ощутимо.

— Хочешь, чтобы утром все сразу поняли, кто меня так искогтил?

— У тебя в команде полно фелинокровок, — лениво отозвалась она. — Свалишь на кого-нибудь из них.

— Они себе такого не позволяют, — фыркнул Рикардо и насладился её резким вздохом, когда скользнул ладонью ей между ног.

Там было горячо и влажно. Он хотел было убрать руку, но Аран не позволила: схватила за запястье и заставила погрузить два пальца. Рикардо не нужно было долго упрашивать, ведь от её стонов он сам только сильнее заводился. Стоило чуть согнуть пальцы или коснуться снаружи — и она со вскриком выгибалась по-змеиному, упираясь спиной в стену, к которой он её прижимал.

Глядеть на соблазнительные изгибы белого, как молоко, тела без возможности его коснуться становилось невыносимо. Но едва Рикардо подумал намекнуть на смену положения, как Аран сделала всё сама: со вздохом снялась с его пальцев, привстав на цыпочки, и потащила его к постели. Остановилась подле и увлекла его в глубокий жадный поцелуй.

Рикардо уже понял, что над такой женщиной доминировать ему не удастся, но почему-то продолжал тщетную борьбу: в этом поцелуе и в попытке подмять её под себя, уложить и взять. У Аран, видимо, были иные планы, так что она сама толкнула его к постели, заставляя полулечь, сама села сверху, раздвинув свои умопомрачительно длинные ноги, и направила его в себя. Рикардо лишь охнул, запрокинув голову: кажется, настолько пламенной любовницы у него ещё не бывало. Влажный огонь обволакивал и манил, заставляя всё чаще толкаться навстречу, и это было почти слишком горячо — на грани, за которой ощущения стали бы невыносимыми. Прибавить к этому её хриплые стоны и саднящее ощущение от следов её ногтей — Рикардо ощущал себя пьяным, как после полной фляги рома.

Аран насаживалась резко и глубоко, приятно едва ли не до головокружения. Рикардо покачивал бёдрами в унисон, ловил её поцелуи, когда она наклонялась к нему, алчно стискивал её грудь и задницу. В висках стучало, перед глазами плыло, и он едва успел уловить, когда оказался слишком близко к грани. Когда он резко вышел, Аран не растерялась и помогла ему парой точных движений ладони, в которую он толкнулся ноющим от напряжения членом и протяжно простонал от долгожданного удовольствия.

Было мокро и приятно до одури. Рикардо вытянулся на постели, переводя дух. Аран тут же оказалась рядом — жаркая и подрагивающая от возбуждения. Пушистое ухо обжёг шёпот:

— Теперь твоя очередь.

За такое Рикардо готов был отплатить чем угодно и уже собрался было снова пустить в ход ловкость рук, но Аран решила иначе: она снова забралась на него и подвинулась выше, к лицу. Раздвинула ноги и медленно опустилась. Мокрые тёмно-рыжие волоски щекотнули нос. Рикардо послушно положил ладони на её бёдра и на пробу провёл языком между влажных складок — вкус её, как и запах, был солоновато-терпким. Где-то наверху раздался тихий вздох. Рикардо продолжил изучать доверенную ему территорию — решительными и привычными движениями, вначале долгими, затем всё короче и напористее. Аран опёрлась руками о стену и слегка покачивалась в такт его касаниям, то помогая отыскать более приятное положение, то слегка наваливаясь, чтобы сильнее надавить на точку удовольствия. Попытки подобрать нужный темп и силу нажатия увлекали, но периодически Рикардо лениво приоткрывал глаза, наблюдая за реакцией любовницы. Почему-то именно сейчас он особенно ясно чувствовал, насколько напряжено её сильное жилистое тело — дрожащее от подступающего удовольствия, сосредоточенное на одной цели, будто всё её сознание сейчас сконцентрировалось в единственной точке — той, что влажно перекатывалась под бархатистым языком фелинокровки.

Решив немного поиграть с ней напоследок, Рикардо отступил от самого приятного места и под разочарованный стон девушки обвёл кончиком языка вокруг. Но поспешил исправиться: скользнул пальцами внутрь, в этот влажный жар, для чего пришлось слегка приподнять Аран над собой. Она невнятно выругалась и подалась навстречу — и Рикардо, мягко работая пальцами внутри, снова пустил в ход язык, который за эту паузу успел немного отдохнуть. Аран захлебнулась стоном, когда он слегка вобрал ртом нежную кожу, а затем принялся вылизывать её с удвоенным старанием. Хриплые вздохи от каждого касания к мягкому бугорку между складок звучали слаще любой музыки.

Кончила Аран с шумным вскриком, крепко сжимаясь вокруг его пальцев. Длинные алые волосы, липнущие к её плечам и спине, щекотнули ноги Рикардо, когда она откинула голову назад, слегка выгнувшись в момент оргазма. Рикардо позволил ей и себе короткую передышку, потираясь щекой о внутреннюю сторону бледного бедра, а затем снова прильнул к её лону и несколькими точными и лёгкими движениями довёл её до пика ещё раз. Её подбросило, в краткие стоны вплелись нотки приятного удивления. Рикардо любил пользоваться этой особенностью женского тела — не подвела она и на этот раз.

— Ох… Оказывается, твой язык не только на болтовню способен, — выдохнула Аран чуть погодя, когда отдышалась. — Такое применение понравилось мне больше.

— Буду считать это комплиментом, — промурлыкал Рикардо, сонно щурясь.

Аран хмыкнула и неспешно поднялась с постели. Пошуровала на столе и выудила среди хлама курительную трубку — и как только разглядела её, Рикардо сам-то не помнил, что бросил её там. Длинные когтистые пальцы показушно щёлкнули, и по каюте поплыл запах тлеющего табачного листа. Аран затянулась, лениво оперлась о стол, позволяя любоваться её телом, пока она курит. Рикардо с удовольствием поддался на эту провокацию и растянулся на постели, подперев голову рукой и не сводя глаз с её стройного тела.

Эти изгибы и перекаты оказались столь соблазнительны, что довольно скоро Рикардо почувствовал, что готов на повторный заход. Впрочем, он бы не состоялся, если бы Аран не чувствовала того же — Рикардо всё не отпускало ощущение, будто имели в ту ночь именно его.

На следующее утро оно только усилилось, когда Рикардо выбрался на палубу в тщетной попытке вспомнить, что из произошедшего ночью было реальностью, а что — жарким сном, и практически сразу же напоролся на ответ. Почти буквально: одна когтистая рука схватила его за запястье, утягивая за собой в нишу между палубными надстройками, а вторая приставила что-то к его паху — что именно, думать не хотелось, но Рикардо догадывался.

— Ты же понимаешь, что тебе лучше молчать об этой ночи?

Рикардо хохотнул — скорее нервно, чем искренне. Послушно замер, стараясь не думать об острой кромке, что явственно ощущалась сквозь ткань штанов. Но отказать себе в удовольствии подразнить Аран в ответ он не смог.

— Ты же понимаешь, что если я сейчас крикну, от тебя с твоими дружками останутся одни клочья, даже если ты успеешь меня кастрировать и прирезать?

— Но тебе-то уже будет без разницы.

— А тебе — всё ещё нет.

Она не собиралась причинять ему вред — было бы самонадеянно сказать, будто Рикардо видел это по змеиным глазам, нет, это было ясно по готовности перебрасываться такими пустыми словами. Просто предупреждала… в своём духе. Может, ещё раз проверяла его на прочность. Ничего, в общем, особенного.

— Я тебя понял, — напевно ответил Рикардо, чувствуя, как липкая дурнота от неожиданной угрозы постепенно перетекает в странного рода возбуждение. — Можешь даже взять с собой нож, если будешь приходить ещё. Мне нравится, как ты с ним смотришься.

Аран хмыкнула, а через мгновение её словно здесь и не было.

Больше она не приходила и продолжила изображать, будто их ничего не связывает. Рикардо по этому поводу не слишком переживал. В конце концов, женщины, особенно умные и властные, всегда казались ему загадкой — той, что не хотелось разгадывать, лишь наслаждаться. А вот настолько же загадочных мужчин — действительно таинственных, а не только напускающих на себя такой вид — он не встречал. Пока что. Но всегда был открыт к новым знакомствам.