Если бы я мог быть с тобой сегодня ночью,
Я бы спел тебе колыбельную
Никому не позволяй забрать твой внутренний свет
Однажды я проиграю эту схватку
Пока мы растворяемся во тьме, просто помни,
Что ты всегда будешь сиять так же ярко
My Chemical Romance — The lights behind your eyes
***
Прошёл целый месяц. Прохладный весенний ветерок постепенно уступал место летней духоте, яркое солнце напекало голову, вынуждая многих выходить из прохладных домов с кондиционерами лишь по необходимости. Но студентов и школьников, это, как обычно, не касается.
— Ну и жарища-а-а, сейчас бы мороженого. Чанни, пошли в магаз, а? Ты меня вообще слы-ы-ы-ышишь? — тянула я лениво гласные, смотря на своего одногруппника из-под опущенных ресниц.
— Слышу, — не поворачивая головы, сказал Крис и, закатив глаза, продолжил писать конспект.
— Ну Чанни, ну пошли, за это тебе будет… — сказала я, и схватилась за рукав его очередной толстовки, но меня прервали, резко повернувшись и приблизившись слишком близко.
— …целое ничего. Угадал?
— Ну ты и гад, Бан Чан. В следующий раз себе за лекарством пойдешь даже с температурой под сорок, а я буду подгонять веником, — несильно ударила его по плечу и отвернулась в сторону Феликса. — Ликси, пойдем за мороженым, а этому придурку не купим?
Ли Феликс — мой ново-старый знакомый, друг Бан Чана и просто солнце. В один вечер, пока я и Чан рубились в приставку, пробрался в дом последнего и напугал нас до усрачки, а после — плюхнулся рядом со мной и обнял. Просто так. Я аж прихуела немного.
Правда, потом рассказал, что Крис только обо мне и трещит, поэтому решил познакомиться таким способом, за что получил подзатыльник. Далее, мы втроем весь вечер болтали, ели рамён и смотрели дорамы. По началу я относилась к нему с подозрением, но спустя час — успокоилась, ведь рядом был Чан, он не дал бы в обиду.
Через несколько дней мне написал незнакомый номер, оказалось, — это Феликс выпросил мои контакты у своего друга и начал написывать днём и ночью. Поначалу я отвечала очень неохотно, но втянулась. Иногда могла рассказать о незначительных проблемах, в свою очередь, получая огромные волны поддержки и понимания. Потом, конечно, оказалось, что они вдвоём думали, что писать, и Чан всё знал, но это уже не имеет значения. Медленно, но верно, я начинала подпускать кого-то к себе и не жалела, заметив, что самочувствие становится лучше. Теперь, мы втроём сидели на парах, обедали, и иногда проводили время вместе, когда находилась возможность. Тревожность проявлялась всё реже, триггеров толком не было, ведь эти двое были рядом. Но… друзьями их всё ещё трудно назвать, хотя уже надо бы.
— Этот придурок, вообще-то, всё слышит. Если ты не в курсе, коротышка, — Чан отложил ручку, повернулся к своим друзьям (он меня, походу, другом уже считает, если что, ему-то проще в этом деле) и встал. — Идём, а то заебёте потом.
— Эй, пай-мальчикам нельзя ругаться матом! А мне, блять, можно, — я встала следом, потянула Феликса за рукав рубашки, и мы всем табором вышли в коридор. — М-да, народу, как в Китае.
— Да, пиздец какой-то, — Ёнбок скривился. — В буфете будет ещё больше.
— Ну, и чего встали? Мы идём или что? Сама ныла, что тебе жарко, так давай быстрее, — подталкивая меня в спину, сказал Чан. — Или придётся обоих тащить?
— Ты-то можешь, мы не сомневаемся, — съязвил Ликс за обоих. Он, в целом, очень милый и порядочный, просто у новой подруги, то есть, у меня, многого нахватался. Ах, чувствую себя мамой!
Мы медленно зашагали в сторону буфета, но, увидев огромную толпу возле, всё же решили вернуться обратно в аудиторию.
— И смысл был вообще вставать? — бубнил себе под нос Кристофер, заходя в душный кабинет, попутно подталкивая нас на свои места. — Как черепахи, ей богу.
— Нет, просто у тебя ноги, как у цапли, — сказала я и села на своё место. Подождав, когда сядет Чан, повернулась спиной к парню, а после — откинулась на его плечо, вынуждая Чана поймать меня и уложить на свою грудь. Ка-а-а-айф, сейчас мурчать буду! — О, самое то. Ты хоть и крепкий, но такой удобный!
В ответ Чан лишь усмехнулся и приобнял меня одной рукой под грудью, чтоб было удобнее.
— Опа, я к вам, — Ликс сел рядом с нами. Иди ко мне, мой маленький цыплёнок! — Двинься давай, я тоже хочу.
Я раздвинула ноги, поставив их по разные стороны лавки, после чего Феликс повернулся спиной, откинулся назад и положил голову мне на живот. Вот так — вообще идеально!
— Чтоб я так жил, — довольно улыбнулся и зевнул. — Если усну — сорян, будите, но не пинайте.
— Не, мы тебя просто задушим, — сказал Чан и положил вторую руку парню на голову. — Если серьёзно… скоро пара начнётся, так что только попробуй уснуть.
В ответ послужил лишь мой тихий смешок.
Я не думала, что когда-либо с кем-то буду тактильничать или позволять ложиться на себя, но эти двое — столько сделали для меня, что отказать просто невозможно, к тому же, мне и самой приятно так проводить время. Мысли, что когда-нибудь всё это закончится, часто проникали в голову, но я отмахивалась от них, принимая для себя тяжёлое решение — стараться сохранить всё это.
Прилагать такие же усилия, как и парни. Не только ради себя, но и ради них.
Через десять минут пара началась, пришлось разрушить идиллию между нами и полностью погрузиться в учёбу, точнее… писать конспект и усиленно делать вид, что слушать интересно. Так и прошли последние пары, в перерывах между — мы втроём обсуждали, кто и куда пойдёт после, музыку, последние прочитанные книги и просмотренные дорамы.
После последней пары наша троица двинулась в сторону моей драгоценной обители квартиры, потому что Феликсу у Чана надоело, Чану у себя тоже надоело, а мне просто надоело слушать их нытье. Месяц, конечно, — небольшой срок для общения, но почему бы и нет? Одной в последнее время и правда очень одиноко.
Поднимаясь на последний этаж, Чан резко остановился и нахмурился, сощурив глаза.
— Бин, ты что тут забыл? — удивленно произнес Феликс, и кинулся обнимать друга, курящего на лестничной площадке, вовсе не беспокоясь о запахе сигарет.
— Живу. И тебе привет, Чанни, — Чанбин подождал, пока Кристофер поднимется и пожал ему руку. — А вы что тут забыли? Судя по вашему удивлению, явно не ко мне пёрлись в такую даль.
— Так вы знакомы? — удивленно воскликнула я, поднимаясь самой последней. — В гости их позвала, хули, мы учимся вместе. Привет, брат, — я неспешно подошла и ненадолго обняла Чанбина, утыкаясь носом в его плечо.
— Привет-привет. Как же вас много, пиздец. Кто же знал, — Чанбин усмехнулся и потушил никотиновую палочку об банку. — Ладно, я пошёл. Потом ко мне заходите — если приспичит. До связи, — махнув рукой на прощание, пошаркал до своей обители.
Я открыла дверь и, впустив гостей, зашла сама, закрыла квартиру на ключ и, разувшись, проводила парней до зала.
— Почему ты назвала его братом? У него нет сестёр, — безразлично спросил Чан, уткнувшись взглядом в стену. Это сейчас он делает вид, что ему всё равно или что? — Вы так близки?
— Кстати, да, мы немного в недоумении, — развалившись на диване, подал голос Феликс и повернул голову к Крису. Моя ты булочка, пытаешься сгладить острые углы, чтобы родители не ссорились? Ох, я так тобой горжусь! — Что с тобой? — одними губами спросил парень, но Кристофер махнул рукой, мол, потом поговорим. Это, типа, думали, что не замечу? Ладно, косим под дурочку.
— Да нет, общаемся, курим вместе ходим, иногда заходит попить чай или поесть. Сам назвал меня сестрой, я лишь подыграла, на этом всё, — я села рядом с Чаном и заинтересованно посмотрела на него, скрещивая руки на груди. — И что такого случилось, что у тебя вдруг настроение поменялось? Ревнуешь что-ли? — только попробуй промолчать…
В ответ послужила гнетущая тишина.
— Не знал, что ты куришь. Нельзя так, Рим, нужно заботиться о своём здоровье, — решил разбавить давящую атмосферу Ликс.
— Ничего, Феликс, я в порядке. Чан, почему ты так реагируешь? — поднявшись, я села на корточки перед парнем, заглядывая в лицо. Он так и продолжал сверлить взглядом стену, полностью игнорируя происходящее. — Бан, мать твою, Кристофер Чан! Не смей игнорировать меня в моём же доме! — я тебя сейчас уебу, не зли меня.
— Если и ревную, что с того? Что ты сделаешь? — резко опустив голову, спросил парень, заглядывая в мои глаза. Ик, близко к поцелую. Отойди. — Ты меня даже другом не считаешь, а Бина зовёшь братом, тебе не кажется это глупым?
— Да что в этом такого?! — я не выдержала и ударила кулаком по полу, разозлившись. — Ты всё равно мне ближе, успокойся уже, я с тобой и Ликсом всё время провожу, когда вы свободны. С какого хрена ты вообще думаешь, что имеешь право меня ревновать?! — нет, ну а что он начинает? А то всё время: Хёрим то, Хёрим сё, Хёрим злая, бу-бу-бу.
— Ой бля… — в сердцах протянул Феликс и отодвинулся от нас ближе в угол. Как я тебя понимаю, слушай.
— Потому что для меня, ты — не последний человек. Вот и всё, — апатично произнёс Крис и, встав, пошёл к выходу. — Я домой.
— Хёрим, пойми меня правильно, он на горячую голову может сказать и сделать что угодно, пойду с ним и успокою. Завтра увидимся, хорошо? Не вешай нос, — протараторил Ликс, а после — вскочил с насиженного места и, второпях обувшись, выбежал из квартиры.
— Хорошо, — в пустоту ответила я и, заперев дверь, заварила себе успокаивающий чай.
Странная реакция Чана не давала покоя. Я всё могу понять и принять, но не такой глупой ссоры буквально из ничего! Я знаю, что не виновата, так что со спокойной душой выпила чай, поиграла до поздней ночи и, разложив постель, легла спать.
***
— Чан, какого чёрта ты вытворяешь?! — Кристофер никогда ещё не видел друга таким злым, взгляд буквально убивал на месте, а голос понизился до баса. — Ничего не произошло, блять, она тебе спокойно всё объяснила, так какого хуя?!
Друзья уже находились у Кристофера дома, по пути они молчали, чтобы не начать выяснять отношения на улице, но, зайдя в дом, необходимость сдерживаться пропала.
— Я разозлился потому, что Чанбин мне ничего не сказал.
— Он и не должен был ничего тебе говорить, придурок ты несчастный! Он даже не знал, что мы общаемся с ней и вообще друг друга знаем, ты об этом подумал вообще, а? Или кровь не в то место отдаёт?!
— Не подумал. Да, я виноват, я не должен был так реагировать и винить Хёрим, но я боюсь её потерять. Ты же знаешь, что я к ней неравнодушен, а она даже понять этого не может! Мне иногда кажется, что если ей прямо сказать — она задаст вопрос, в каком смысле я это имею ввиду!
— Это не оправдание. Ты даже не пытался! Она думает, что ты со всеми себя так ведёшь, — скрестил руки на груди и грозно нагнулся к сидящему на кресле Чану. — Если ты не извинишься перед ней завтра за свою выходку, будь уверен, я тебя придушу нахуй. Весь вечер испортил.
— Эй, ты вообще на чьей стороне?!
— Сохраняю нейтралитет. Не хочешь потерять её — признайся. Если это разрушит всё — так тому и быть, а если нет? Вдруг ответит: «Да, Чанни, я тебя тоже, иди ко мне, пупсик» и всё, любовь-морковь, цветы, радуга, все дела? Сколько можно ждать?
— Мне кажется, нахуй пошлёт и дело с концом. Это трудно, Ликс, я не хочу потерять с ней общение из-за своих чувств, — медленно вдыхает и выдыхает, чтоб успокоиться. — Мне страшно, пойми это.
— Понимаю, но либо это сделаешь ты, либо это сделаю я за тебя, потому, что мне тоже больно видеть, как ты страдаешь. Ты буквально рыдал мне два дня из-за того, что она тебе сказала, что может о себе позаботиться и что ты ей не нужен. Серьезно, блять?
— Ликс, хватит, остановись, я прошу тебя.
— Нет, Чан, не остановлюсь. Плакать — это нормально, я могу это понять, ладно, но не два, сука, дня, питаться только воздухом, водой и лучами солнышка! Уже огромный прогресс, по сравнению с тем, что было, так что если ты ещё раз учудишь подобное — за себя не ручаюсь. Не порть необдуманными поступками то, чего очень долго добивался, — закончив пламенную речь, устало сел на диван и откинув голову назад, прикрыл глаза.
— Хорошо, я тебя понял. Спасибо, что вставил мои мозги обратно, — Чан вымученно улыбнулся и, пересев на место рядом с Феликсом, повторил действия последнего.
— На то и нужны друзья.