Энн все еще была без сознания, лишь тяжелое дыхание говорило о том, что девочка была жива. Изредка она морщила лоб, как будто ей снилось что-то ужасное, но больше ничего. Это беспокоило капитана проклятой команды. Со дня начала своего проклятья он никогда не ходил в каюте взад вперед, судорожно перекидывая разные мысли в голове, пытаясь решить, как ему поступить в сложившейся ситуации. Врачи на его корабле были бесполезны, они настолько сильно слились с кораблем, что могли лишь судорожно что-то невнятное бормотать себе под нос, чем еще больше раздражали Джонса. В итоге тот осознал, что единственный человек который может ему хоть как-то помочь и пролить свет на ситуацию, что произошла с Энн в воде была Калипсо. Капитан не знал как с ней связаться, но имел лишь смутные догадки. Если же они не сработают, то им придется подплывать к ближайшему порту и красть от туда медика для его дочери.

Мужчина подошел к своему столу и открыл медальон-шкатулку, точно такую же он когда-то подарил своей возлюбленной, в знак их глубоких чувств, которые, как считал Джонс, остались только у него. Комнату наполнила тихая мелодия, которая терзала незажившие раны в его душе. Прикрыв свои голубые глаза, тот невольно стал вспомнить их первую с Калипсо встречу. Столь прекрасная и необычная женщина сразу же овладела вниманием тогда еще юного капитана, никто из обычных смертных девушек никогда не смог бы с ней сравниться. Как же он был счастлив, когда она ответила взаимностью на его чувства. Влюбленный дурак был готов пойти на все ради неё. И ведь пошел, согласился собирать этих мертвяков и перевозить их в рундук мертвеца, лишь бы раз в десять лет весь день проводить лишь с ней.

— Нахлынули печальные воспоминания?

Капитана аж передернуло от этого женского голоса. Он резко распахнул свои глаза и увидел Калипсо, сидящую на его столе и хитро улыбаясь. Её образ был полупрозрачным, как будто она состояла из воды. Хотя в данный момент так оно и было. Взгляд её карих глаз скользнул от проклятого к шкатулке, которая все еще продолжала играть незатейливую мелодию, а после к Энн, которую тревожили не спокойные сны.

— Я знала, что ты позовешь меня, когда с ней что-то случиться, — не смотря на улыбку, печаль все же отчетливо слышалась в её голосе. — Ты должен был отпустить нас вдвоем и тогда ничего бы из этого не произошло.

— Откуда ты можешь знать, что с ней стряслось? — недовольно поинтересовался тот, а щупальце на его руке недовольно скручивалось.

— Пусть я и запечатана в человеческом теле, но все еще остаюсь языческой богиней моря, — её взгляд вновь вернулся к капитану. — Плюс ко всему Энн моя дочь, я чувствую, когда ей грозить опасность.

— Тогда почему же не уберегла от лап пиратов с Колдуни? — проклятый злобно усмехнулся, из-за чего улыбка пропала с лица женщины.

Если бы Тиа могла испепелять взглядом, то сейчас бы с удовольствием воспользовалась этой способностью. Одно лишь упоминания об этом инциденте портило ей настроение, если бы не те пираты, то её дочь все еще была бы рядом с ней и ей не приходилось бы тратить столько сил для того, чтобы понаблюдать за ней хотя бы пару секунд издалека. Джонс все еще был в обиде на неё за тот случай, но разве не из-за таких вот выходок он её и полюбил?

— Мужчины такие не постоянные, — она прошла сквозь стол и села на колени капитана, который глубоко вдохнул воздух в легкие и как будто боялся выдохнуть, а Тиа тем временем прикоснулась в лицу мужчины, возвращая ему человеческий вид. — Вы влюбляетесь в тех, кто не хочет вам кориться, а после злитесь, когда та же девушка делает что-то такое, из-за чего вы её и полюбили.

— Любовь — ужасный недостаток, — злобно молвил проклятый капитан, откидывая руку женщины от своего лица, прежний облик сразу же вернулся к нему.

— Но не смотря на это, ты все еще умеешь любить, — тихо посмеиваясь, ответила та.

Богиня без особых усилий быстро переместилась с колен Джонса к единственной кровати в его каюте и осторожно провела рукой по темным волосам дочери. Это невинное маленькое создание было её отрадой, благодаря ей та забывала о своем заточение в человеческом теле и сейчас испытывала тоску. Ведь не могла как и раньше напевать колыбельные ей перед сном, слушать её прекрасную игру на пианино и видеть заинтересованные огоньки в её голубых глазах. Энн была её лучшим творение.

— Ты все еще любишь меня Джонс, — Калипсо даже не глянула в его сторону. — И ты любишь наше дитя, пусть и пытаешься это отрицать…

— Прекрати! — прервал её проклятый, не желая слушать то, что так яростно старался отрицать. — Мне нет до тебя ни какого дела. Я забыл тебя и любовь в тот момент, когда вырывал сердце из своей груди!

— Ты забыл, что я чувствую ложь? — богиня печально усмехнулась, переводя на него взгляд.

Капитан поднялся из-за своего стола, не желая продолжать этот диалог. Они слишком хорошо знали друг друга, у них было предостаточно времени для изучения, но сейчас все это лишь мешало. Джонс пытался запрятать свою любовь в самые темные уголки своей проклятой душу, но наблюдая краем глазом за Тией и Энн в нем начинало просыпаться что-то человеческое, то, что он считал давно забытым. Он старался оттолкнуть это наваждение от себя, боясь вновь быть преданным.

— Раз ты в курсе зачем я хотел тебя видеть, так можешь объяснить, что это было с Энн в воде? — решил мужчина перевести тему, а Калипсо и не была этому против.

У неё оставалось слишком мало времени, еще немного и её силуэт из воды попросту исчезнет на глазах у недовольного Джонса. Отойдя от кровати, та неспешно направилась в сторону капитана, отвечая на его вопросы своими:

— А что именно тебя интересует? Разве ты сам не догадался, из-за чего облик Энн начал меняться в воде? — в её голосе слышались насмешливые нотки, она подошла вплотную к морскому дьяволу. — Её мать запечатанная в человеческом теле богиня, а отец капитан проклятого Голландца. Рано или поздно у неё должны были проявиться какие-то силы.

Калипсо без какого-либо стеснения провела рукой по щупальцам вместо бороды, наматывая их на свои пальцы. Мужчина не останавливал её, лишь его холодные голубые глаза изучающи скользили по её руке и лицу. И все же богиня была права, он все еще был влюблен в неё. Он все еще тот молодой влюбленный идиот, который готов пойти на все, если она того захочет. Хотя и будет выражать это через свое не довольствие и сделки, тем самым стараясь убедить себя, что делает это не из-за оставшихся теплых чувств.

— Она ведь еще не вкусе этих способностей? — Джонс неотрывно смотрел на Тию.

— Нет, — спокойно ответила та, а после губы женщины изогнулись в легкой улыбке. — Поэтому тебе следует научить её. Чем дольше будешь скрывать, тем сложнее потом тебе с ней будет. Поверь той, кто столько лет растил эту непоседу.

Водяной силуэт стал исчезать, и последнее что почувствовал мужчина, это легкое касание чужих губ на своих. И все же, они не могли поставить окончательную точку в своих отношениях, но и возлюбленными их можно было назвать с натяжкой. Учитывая тот факт, что мужчина сдал её ради мести пиратским баронам, а Калипсо в свою очередь родила от него ребенка и скрывала много лет.

Проклятый подошел к мирно спящему ребенку, присел на край кровати и с тяжелым вздохом пробормотал, снимая треуголку со своей головы:

— И как тебя только угораздило родиться у таких как мы…

***

Не прошло и трое суток, как девочка наконец-то пришла в себя. Джонс, который до этого совершенно не покидал своей каюты и постоянно орал на тех, кто приходил ему докладывать о том, что твориться на корабле, наконец-то смог облегченно выдохнуть. У Энн был хороший аппетит, что говорило о том, что она не больна и быстро сможет подняться на ноги. Так и произошло. Уже в полдень того же дня, как малышка открыла свои небесные глаза, её потянуло на палубу вместе с отцом, который решил создать новый курс, ведь чувствовал, что где-то неподалеку одному кораблю не повезло наткнуться на скалы. Добраться до него не составит ни какого труда, тем более, что капитан думал о том, что было бы не плохо позволить кораблю уйти под воду и показать Энн, какой силой она обладает. Все же, мужчина считал что практика была лучше теории.

Темноволосая довольно шагала следом за своим отцом, изредка ловя на себе косые удивленные взгляды матросов. Им все еще было нелегко принять тот факт, что морской дьявол, тот, кого все так боялись, мог быть мало того что отцом, так и еще таким снисходительным. Ведь за все время пребывания этой мелкой особы на Голландце, она мало того что плетью ни разу не получила, так её еще и не заставляли выполнять тяжелую работу как других. Между собой проклятые даже стали шептаться и называться её «проклятой принцессой».

— Капитан, — первый помощник с уважение склонил свою голову, бросая быстрый взгляд на девочку, что поднялась на мостик вслед за Джонсом.

Этот матрос внешне напоминал акулу-молот, от человеческого у него ничего уже не осталось, если не считать рук и ног. Он был одним из самых преданных капитану людей, все те дни, что Джонс провел в своей каюте рядом с дочерью, именно Маккус управлял кораблем и его командой, при этом не забывая посылать некоторых матросов докладывать капитану о происходящем.

— По левому борту в нескольких миль отсюда корабль потерпел крушение, — капитан говорил это с предвкушением, ведь видеть страх в чужих глазах было для него сравню развлечения. — Там точно есть несколько выживших матросов, которых нам следует навестить.

— Так точно капитан! — помощник оттолкнул матроса у штурвала и сам встал у него, готовясь разворачивать корабль.

— Нет Маккус, мы будем двигаться под водой, — мужчина щелкнул своей клешней, не обращая совершенно никакого внимания на удивленный взгляд акулы.

Все кто слышал его приказ был удивлен. Ведь после появления Энн на корабле тот ясно дал понять, что ходить под водой им не суждено до тех пор, пока та не покинет судно, а любой, кто посмеет позабыть об этом будет сразу же убит и отправлен в рундук мертвеца. Джон повернулся к не менее удивленному ребенку, она прижала свои маленькие ручки к груди, стараясь набрать в легкие как можно больше воздуха. Подобная реакция слегка позабавила мужчину, которому она не посмела даже ничего против сказать. Настолько боится, или же доверяет? Это ему еще стоило проверить.

— Энн, — его рука со щупальцем легла на плечо девочки. — Ты моя дочь, а значит не совсем обычный ребенок, поэтому не должна бояться моря.

Голубые глаза с непониманием смотрели на отца, который с трудом подбирал нужные слова. Отдавать команды проклятым матросам было куда легче, чем пытаться объяснить ребенку, что у него есть врожденный дар, которым нужно было научиться пользоваться.

— Держись за меня, — лишь смог молвить тот, перед тем как Голландец стал погружаться в воду.

Но для Энн этого оказалось достаточно, чтобы довериться ему. Ухватившись за щупальце подобную руку капитана, та крепко зажмурила глаза и резко набрала воздух в легкие, когда её с головой накрыла волна. Корабль полностью ушел под воду и матросы почувствовали облегчение, ведь солнце обжигало их привыкшую к морской воде тела. Девочка же боялась открыть глаза и выпустить воздух из своего рта, она сильнее хваталась за руку капитана, чувствуя, как её ноги отрываются от палубы Голландца. Джонс же наблюдал за тем, как её кожа стала менять свой темный оттенок на серый, на шее вновь появились жабры, а за спиной стал появляться сильный акулий хвост. Его дочь обладала врожденным проклятьем и он не знал, радоваться этому или же расстраиваться.

Капитан легонько ткнул ту клешней в нос, это действие заставило Энн открыть свои голубые глаза, которые стало слегка щипать из-за соли. Ей пришлось немного проморгать, чтобы глаза привыкли, но сделать вдох она все равно боялась, даже не смотря на то, что легкие уже стали сжиматься из-за не хватки кислорода. В какой-то момент её тело попросту не выдержало и пузырьки воздуха сами вырвались наружу, девочка начала кашлять, но вскоре осознала, что приступа удушья больше не было. Она подняла удивленный взгляд на отца.

— И как ты себя чувствуешь? — тот невольно усмехнулся краем губ.

Девушка прекрасно слышала отца и матросов, которые перекрикивались на палубе, что удивило её еще больше. Взгляд Энн скользнул по серым рукам, одну она убрала в сторону, смотря на перепонки между пальцами. В подобное верилось с трудом и если бы девочка лично не видела этого, и не чувствовала бы на себе, то, наверное, ни за что бы не поверила. Одной рукой та все еще крепко держалась за отца, так как не могла полностью привыкнуть к новому телу.

— Тебе еще предстоит научиться пользоваться этим даром, думаю, среди матросов найдется тот, кто частично сможет тебе объяснить суть проклятья, — размышлял капитан в слух, косясь на первого помощника.

Из всех проклятых Маккус больше всего был похож на акулу, а значит именно ему и стоит поручить тренировки Энн по плаванию в её второй форме. Тем более что свои первые попытки та уже стала предпринимать, все еще крепко держась за него, боясь что отпустив не сможет потом догнать корабль. Матросы же удивленно смотрели на эту принцесску, все больше и больше убеждаясь в том, что их капитан и вправду умудрился заделать дочь в своем проклятом виде. С одной стороны их это никак не касалось, но с другой им теперь следовало бы вести себя осторожно рядом с ней, ведь боцману сильно влетело за то, что он не смог тогда уберечь девчушку и она упала за борт. Тридцать ударов плетью от надсмотрщика не каждый мертвый мог выдержать, а боцману это удалось, из-за чего его и заперли в темнице, пока капитан окончательно не решит, что с тем делать. Благо, слухи о том, что дочь Джонса была жива быстро разлетелись по кораблю, что уже сильно смягчало дальнейшее наказание ежа, который уже наполовину прирос к Голландцу. Коку чудом удалось уйти от наказание, так как про то, что Энн во время шторма должна была находиться рядом с ним, попросту позабыли.

Добравшись до наполовину разрушенного корабля, капитан отправил туда своих людей и когда все выжившие уже сидели в ряд, испуганно трясясь от любого шороха, он появился на палубе вместе со своей дочкой, которой жестом указал стоять рядом с первым помощником. Сейчас её облик не спешил меняться обратно на человеческий, что лишь порадовало Джонса. Он прошелся вдоль своих жертв, доставая свою трубку и закурил. Энн неотрывно наблюдала за происходящим, сейчас в своем новом облике она так же чувствовала сильный страх, но он не вызывал у неё совершенно ничего. Ни сочувствия, ни такого же страха, ни удовольствия, ни даже интереса. Для матросов все происходящее было обыденным делом, они уже знали, что на корабль никто их этих щуплых выживших не отправиться. Так оно и оказалось. Джонс пару раз прошелся взад и вперед, спрашивая у тех, бояться ли они смерти и готовы ли пойти сто лет служить ему, но в конечном итоге, не смотря на их ответ, капитан приказал всех отправить за борт. Энн наблюдала за тем, как вопящим и умоляющим о пощаде людям перерезали глотки, но эта картина в миг исчезла, когда отец присел перед ней, втягивая дым из своей трубки.

— Тебе жалко их? — отверстие у его рта выдохнуло дым в сторону.

— Нет, — ответила та после не долгого раздумья. — Если папа убил их, значит так нужно было.

Подобная логика позабавила капитана, он усмехнулся краем губ, вновь втягивая в себя табачный дым. Крики на фоне стихли, лишь слышалось, как тела выкидывали за борт.

— Ты будешь так оправдывать все мои убийства? — щупальца на его бороде стали хаотично двигаться, а взгляд с интересом наблюдал за девочкой.

Кое где серый цвет кожи стал меняться на естественный, видимо, превращение обратно отнимало куда больше времени. Это вызывало некое любопытство у проклятого, но сейчас он старался сосредоточиться на их разговоре.

— Папе виднее, как следует поступать с другими людьми, — невинно ответила та, слегка улыбнувшись. — Мама всегда говорила, что чтобы не делали родители, это все во благо их ребенка, даже если иногда приходиться делать то, что может казаться не правильным.

Подобный ответ казался мужчине странным, но в тоже самое время до ужаса смешным. Джонс не выдержал и рассмеялся в голос, вызывая удивление на лицах своих матросов и не пониманием у своей дочери. Он даже представить не мог, что Тиа делала в своей лачуге, что пришлось оправдываться перед ребенком такими словами, но Энн свято в них верила и сейчас не видела в убийстве ничего странного или же противоестественного. Нормальный бы человек удивился такому, возможно, даже был бы возмущен, но капитан Голландца уже давно не был нормальным.

— Я что-то не так сказала? — занервничала малышка, нервно потирая кисть руки и опуская свой взгляд подноги.

— Нет, все верно, — тот погладил её по голове рукой со щупальцем. — В убийстве этих мерзких крыс нет ничего такого, они просто не заслуживают даже возможности продлить её в качестве членов проклятой команды.

Энн подняла взгляд на отца, впитывая в себя каждое его слово и не сомневаясь в том, что он был прав. Родители никогда не ошибаются, так всегда твердила её мама. Смерть это всего-навсего этап, который каждый должен будет пройти, да и живые иногда могут быть намного опаснее мертвых. В этом девочка убедилась на собственной шкуре.