Первое правило Глубинного гнезда — не оборачиваться, если слышишь голос. «Иди ко мне». Не оборачиваться, не паниковать — молча уйти прочь, к костру, к теплу, к другим. Паразиты пристают только к одиночкам.

«Иди ко мне».

Хорнет слышит голос на Зелёной тропе — она только что закончила охотиться и теперь возвращается в убежище.

«Иди ко мне».

Она замирает.

Первое правило принцессы — обеспечить безопасность своих поданных. Если оно выбралось из Гнезда…

Ей следовалось выследить его. И прикончить.

Единственный раз, когда она сталкивалась с Носком, был очень давно. Она тогда была ещё совсем ребёнком — она только недавно пережила свою первую линьку и только недавно начала учиться охотиться; но её ровесники-Ткачи уже принимали её, и она почти никогда не бывала одна.

В тот раз она охотилась в паре с Ди — маленькой, шустрой девчонкой; она всегда норовила забежать вперёд Хорнет и совсем её не слушалась. На очередном повороте она первая вильнула за угол. Хорнет раздражённо потопала за ней…

…и обнаружила, что за поворотом никого не было.

Хорнет замерла. Куда?..

Раздался смех; она, не думая, бросилась на звук. «Ха-ха» эхом отскакивало от стен туннеля; Хорнет добежала до развилки и снова замерла, прислушиваясь.

— Ди? — подала голос она, медленно оглядываясь вокруг. — Куда ты убежала?

— Убежала? — Хорнет резко обернулась и увидела Ди — она стояла в конце туннеля, из которого она пришла. — Я просто спряталась, чтобы тебя напугать. А ты не туда убежала.

…что?

Хорнет замерла. Куда?..

Раздался смех; она, не думая, бросилась на звук. «Ха-ха» эхом отскакивало от стен туннеля; Хорнет добежала до развилки и снова замерла, прислушиваясь.

— Ди? — подала голос она, медленно оглядываясь вокруг. — Куда ты убежала?

Но в ответ ей была лишь тишина. Хорнет несколько секунд размышляла, а затем пошла в один из неисследованных туннелей.

…странно.

Носка не было. И голоса — тоже. Хорнет прыгает от платформе к платформе, выбрасывает нить, проносится над кислотой — и ничего не может найти.

На второй день (день?..) поисков она замечает где-то внизу Рыцаря. Пару секунд она прикидывает, насколько глупо было бы дать им знать — и решает, что в этой охоте ей не помешает напарник.

Она пикирует вниз и приземляется на фонарь. С криками отлетают птицы; Рыцарь лишь малозаинтересованно поднимают голову.

— Здравствуй, маленький призрак, — Хорнет садится поудобнее и наклоняется. — Слышали ли ты когда-нибудь о Носке?

Рыцарь мотают головой.

— Опасное чудовище родом из моего дома. Мы считали, что замуровали его… но я ошибалась. Будь начеку.

Она выбрасывает нить и улетает прочь. Лишь коснувшись стены пещеры, она оглядывается. Рыцарь сосредоточенно разглядывают свой гвоздь.

Хороший настрой.

В туннелях было темно и очень, очень тихо. И это было странно. Обычно в туннелях было слышно копошение тысячи жуков, негромкие крики трупоносов и грохот жрунов. Жуков Халлоунеста эти звуки пугали — она видела, как дёргались посланники Бледного короля, — но для неё эти звуки были также привычны, как дыхание.

Но в туннелях, в которые она забрела в поисках Ди, стояла мёртвая тишина.

Она заходила всё дальше и дальше. По ощущениям прошло всего несколько минут, но её лапки медленно, но верно наливались усталостью. Периодически ей начинало казаться, что Ди здесь не было, и что она зря отправилась сюда — тогда она кричала:

— Ди?

И слышала впереди чужой смех и топот лапок.

Так она и шла — в тишине и в темноте.

Пока у неё под лапками не захрустел хитин.

Так она и шла — в тишине и в темноте.

Пока она не вышла к пещере.

Это была просторная, на удивление светлая пещера. Наверху на нитях качались тела Ткачей и жуков Халлоунеста, а внизу…

Внизу…

Так она и шла — в тишине и в темноте.

Пока она не вышла в пещеру.

Маленькую, тёмную; со стен и с потолка свисали нити. А внизу, на полу — запутавшаяся в сетях, напуганная и заплаканная, — лежала Ди.

— Хорнет, — пискнула она.

— Ди! — Хорнет бросилась к ней, на ходу вытаскивая иглу. — Зачем ты убежала?

— Я не убегала.

«Правда», — подсказал внутренний голос.

…что?

Хорнет всё ещё охотится.

Хорнет всё ещё ищет.

Хорнет рыскает, заглядывает в каждый уголок — и не находит абсолютно ни-че-го. Ни царапин на стенах, ни разорванной дичи.

Она приземляется на очередную платформу, достаёт из-за пазухи карту (Рыцарь позволили сделать ей копию их версии) и отмечает те места, которые она только что проверила. «И тут нет».

Она проверила уже почти всю Зелёную тропу. Хорнет касается пером рта, размышляя. Могло ли быть такое, что Носк ушёл в другую зону?..

Да, вполне. Не найдя добычи, хищник уходит в другое место. Куда? Она слышала, что мальчик-на-побегушках — как его звали? Квиррел? — путешествовал по Туманному каньону. Если Носк его заметил, то он отправится туда.

«Это логично, ” — замечает её внутренний голос, и она кивает собственным мыслям. Конечно же это логично. Она бы не стала делать глупостей; в конце концов, у неё достаточно острый разум, чтобы замечать собственные ошибки.

Не следовало колебаться ни секундой больше — иначе от несчастного путешественника в маске Грезящей ничего не останется. Хорнет вскакивает на лапки, убирает карту и выбрасывает нить.

— Я не убегала, — очень серьёзно повторила Ди. Хорнет поняла, что глаза у неё были совсем не заплаканные.

Они были мёртвые.

— Ни один ребёнок не спасся бы от Носка. Но я никогда ему и не попадалась. Никто из нас не попадался, — очень спокойным, мёртвым голосом продолжила Ди. — Мы закончили охоту, и вернулись домой. Ты разве не помнишь?

— Я… — начала было Хорнет.

Так она и шла — в темноте и тишине.

Пока у неё под лапками не захрустел хитин.

Хорнет резко обернулась и подняла иглу.

— Я не собираюсь в это играть! — рявкнула она. — Покажись!

В туннелях было темно и очень, очень тихо. И это было странно. Обычно в туннелях было слышно копошение тысячи жуков, негромкие крики трупоносов и грохот жрунов. Жуков Халлоунеста эти звуки пугали — она видела, как дёргались посланники Бледного короля, — но для неё эти звуки были также привычны, как дыхание.

— Нет, — сказала она, хмурясь. — Я никогда не была в таком месте.

Хорнет замерла. Куда?..

Раздался смех; она, не думая, бросилась на звук. «Ха-ха» эхом отскакивало от стен туннеля.

Хорнет обернулась.

В тот раз она охотилась в паре с Ди — маленькой, шустрой девчонкой; она всегда норовила забежать вперёд Хорнет и совсем её не слушалась. На очередном повороте она первая вильнула за угол. Хорнет раздражённо потопала за ней…

…и обнаружила, что за поворотом никого не было.

Хорнет обернулась. Ди бросилась ей на шею, смеясь.

— Что, напугала? — улыбнулась она.

При приземлении Хорнет чуть не сваливается с платформы; пару секунд она висит над кислотой, балансируя на одной лапке. Не упасть она всё же умудряется — стоит ей вернуть равновесие, как она отступает на несколько шагов от края и выдыхает.

Что же такое. Это уже четвёртый раз за день. «Теряю сноровку», — раздосадованно думает она, вытаскивая иглу.

Она медленно спускается к Вокзалу королевы. Остаётся совсем немного — всего несколько уровней вниз, и…

Прямо перед ней взрывается Ума. Хорнет в последний момент закрывает себя иглой, но ей это мало помогает — ядро бросается ей в грудь и сваливает с лап. Хорнет в последний момент отбрасывает его подальше от себя — и оно разрывается где-то у платформы выше.

Прекрасно зная, что произошло, она оборачивается к Рыцарю, которые с невинным видом пинают траву.

— Это могло меня убить, — врёт она (убить её может разве что магия) и встаёт на лапки.

Рыцарь подходят к ней поближе и стучат лапкой по земле. У Хорнет уходит несколько секунд на то, чтобы понять, что они хотят; но в итоге она всё же садится.

— Что такое, маленький призрак? — мягко спрашивает он.

Маленький призрак суют лапки под свою накидку…

…и вытаскивают оттуда собственный череп.

Хорнет с трудом не отшатывается.

Хорнет отцепила от себя Ди и огляделась.

— Что-то не так? — спросила Ди, слегка наклоняя головку.

— Вроде того, — пробормотала Хорнет, оглядываясь вокруг. Раньше она в такой ситуации не бывала… «А кто бывал?» Интересно, а мама?..

Она заметила, как где-то на краю зрения блеснуло золото. Она резко повернулась.

Нет. Ничего не было.

Хорнет вытащила иглу и медленно подошла к ближайшей стене.

— Эй, Ди, — негромко сказала она. — А ты когда-нибудь бывала в собственном воспоминании?

Ди сделала колесо и задумалась.

— Не знаю. У настоящей Ди ты никогда такого не спрашивала, а я знаю только то, что знаешь ты.

— Логично, — кивнула Хорнет.

Ладно. Предположим, это её не убьёт.

Она взмахнула иглой, и разорвала стену туннеля.

— …это Носк, — спустя целую вечность доходит до Хорнет. Рыцарь кивают.

Носк. Они победили Носка.

— Как… — она обрывается. Не тот вопрос. — Где?

Они достают из запазухи (как они хранят под накидкой столько вещей, для Хорнет остаётся загадкой) карту, разворачивают её, и тыкают в Глубинное гнездо.

— Что? — глухим голосом спрашивает Хорнет.

Носк не мог быть в Глубинном гнезде. Она же слышала его. Здесь, на поверхности.

«Это очень простая ошибка». Не рассматривать другие варианты. Ошибка…

Она ошиблась?

Хорнет резко встаёт на лапки — возможно, слишком резко, потому что всё перед её глазами плывёт.

Ладно. Чей ещё голос это может быть?

Она оглядывается вокруг, ища подсказку, и натыкается взглядом на остатки оранжевого ядра.

От него пахнет пряным.

Она достаёт иглу и, не думая, рубит себя по лапке. Рыцарь отшатываются, а она лишь выдыхает.

В её синей крови — золотые всплески.

Всё вокруг взорвалось золотым — Хорнет наконец-то вдохнула полной грудью. Вот это — другое дело.

Она стояла на золотой платформе, а вокруг неё медленно плыли золотые облака. Стояла тишина. Хорнет обернулась, но Ди позади неё, естественно, уже не было. Она хотела бы расстроиться, но… «Если тут всё работает так, как я думаю», — сообразила она, не торопясь поворачиваться обратно. — «То когда я повернусь обратно, я увижу…»

Хорнет повернулась, и увидела Ди. Целую и невредимую.

Ди сделала колесо и рассмеялась:

— Ты на удивление быстро соображаешь!

— Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, да? — фыркнула Хорнет, подходя к краю платформы. Как она и ожидала, неподалёку появилась новая.

— Ну, технически, я — это всё же не ты. Но ты и сама это знаешь.

— Моё восприятие Ди — моё восприятие себя, в какой-то мере, — возразила Хорнет, перепрыгивая на следующую платформу. Ди перепрыгнула за ней.

— Но всё же я — не ты, — повторила она и вздрогнула, как будто что-то вспомнив. — А ты не сильно отвлекаешься?

Хорнет помотала головой. Точно. Она же тут по делу.

Она огляделась вокруг. Пейзаж не поменялся за то время, что они разговаривали — все те же золотые облака, все те же золотые платформы.

Золотые…

— Они должны быть фиолетовыми, да? — вслух принялась рассуждать она. — Цвет царства снов — фиолетовый.

Ди, севшая на край платформы и теперь болтавшая лапками, кивнула.

— Ага, — она цокнула. — А золотой — это цвет?..

Хорнет поморщилась. Она не ребёнок, чтобы с ней так…

— Она, — всё же ответила она.

И весь мир стал чёрным.

Она подавляет панику. Паника ей… не поможет.

Вопреки её ожиданиям, Рыцарь не бросаются на неё; вместо этого они стоят и ждут. Как ждут охотники, пока добыча не выйдет в удобное место.

— Если я умру, я просто стану одной из… — она машет куда-то вниз. — Ты понимаешь.

Рыцарь меняют стойку. Хорошо. Это прогресс.

Она не должна умирать. Значит…

— Чёрное яйцо открыто? — спросила Хорнет.

Рыцарь кивнули.

Хорнет стояла на самом краешке платформы и смотрела вниз. Внизу была чёрная вода.

— Что, боишься, принцесска? — насмешливо спросил один из Ткачат, стоявших позади неё. «Прыгай в воду, или трусиха». Мама сказала бы, что поддаваться на такое — огромнейшая глупость.

Хорнет фыркнула.

— Я ничего не боюсь.

Она стянула через голову накидку, сделала несколько шагов назад… и спрыгнула.

Чёрное было ближе, и ближе, и ближе…

Нет!

Хорнет ушла под воду.

На половине пути у Хорнет скручивает живот.

Она судорожно хватается за грудь и падает на землю; Рыцарь, шедшие впереди неё, оборачиваются — и, как будто охнув, подбегают к ней.

— Я в порядке, — хрипит Хорнет, поднимая себя на лапки.

До Чёрного яйца было ещё немного.

Ну давай же. Её должно было хватить. Обязано было.

Пожалуйста.

Нет НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ

Хорнет попыталась нащупать лапками дно, но нащупала только водоросли-клешни НЕТ она попыталась подплыть ближе к поверхности, но свет как будто потушили, где она, чёрт подери …

«Я не утонула», — Хорнет замжурилась и принялась мысленно повторять: — «Я не утонула я не утонула я не утонула я “

Кто-то схватил её за воротник и выдернул из воды. Хорнет судорожно вдохнула и вцепилась в чужую… красную накидку?

— Серьёзно? — Ди вытащила её на гальку, — Это твоё самое страшное воспоминание?

— Мы обе знаем, что нет, — прохрипела Хорнет и обмякла.

Она потеряла сознание, когда ударилась о воду. Если бы Ткачата не запаниковали и не позвали на помощь, она бы утонула. Мама ей это объяснила очень чётко — вероятно, слишком чётко.

Хорнет дала себе ещё несколько секунд на то, чтобы подышать, а затем выдавила:

— Это всё, что ты можешь?

Когда от пути остаётся меньше, чем его треть, ей начинают чудиться голоса.

«Обернись».

Хорнет сжимает челюсти и сжимает лапку Рыцаря крепче. «Они бы заметили, если бы это было реальным».

«Обернись оно прямо за тобой обернись обернись обернись обернись»

У неё заплетаются лапки и она снова чуть не падает; голос начинает говорить громче.

«какая разница где ты умрёшь ложись просто ложись не бойся всё будет хорошо ложись»

У Хорнет отказывают колени, и она падает.

…она с трудом поднялась на локтях. Ди всё ещё держала её за лапку.

— Давай, принцесса. Соберись.

Она честно пыталась.

Она бредёт как свозь вату, мысли идут медленно-медленно — настолько, что ей кажется, она и не думает вовсе, что это чей-то чужой голос в её голове; под фонарём стоит жучок с белой кожей-не кожей и в синем платье, у неё в лапках — фонарик со светомушками; во снах видно золото; слишком много золота, слишком светло; когда всё это началось, они перестали гаснуть, потому что время остановилось и уже не было ни ночи, ни дня; безопасность в темноте, темно-темно-темно, нужно было спрятаться, нужно было уйти; но светомушки в её фонаре почему-то становятся всё тусклее и тусклее, и Хорнет кажется, что это плохо, хотя казалось бы — если светомушки становятся тусклее значит есть время, значит нет Чумы, значит всё течёт и куда-то движется; в пещеру, в туннели, святая безопасная тьма, прочь от света, прочь от солнца, прочьотсолнцапрочьотсолнцапрочьотсолнца куда она идёт куда она идёт почему её ведут к солнцу

— Отпусти меня, — Хорнет пытается выдернуть свою лапку из чужой, — отпусти меня, отпусти меня отпусти меня ОТПУСТИ МЕНЯ

Ди обернулась, и Хорнет увидела лицо отца.

— Нет! — Хорнет выхватывает иглу и пытается рассечь Рыцарю лицо. Те легко уворачиваются и выбивают иглу из её лапок; она воёт и бросается на них с кулаками.

— Это твоя вина, это всё твоя вина! — она била, и била, и била, пока маска отца не стала похожа на кровавую кашу, — если бы не ты, она была бы жива, и все были бы живы, и я бы не застряла в этом проклятом…

Она была готова ударить ещё раз, когда поняла, что бьёт жука в красной накидке.

Хорнет замирает.

Маска Рыцаря потрескана, но… но в порядке. Они ещё живы.

— Это не я, — выдавливает Хорнет.

Это была не она. Это не могла быть она, она так не размышляла, она…

— Помнишь, что я говорила про мозги?

Ди вылезла из-под Хорнет и отряхнулась.

— Ты не думаешь.

Хорнет заставила себя разжать кулак. Он чувствовала напряжение в районе шее — как будто кто-то тащил её за воротник…

…Хорнет приоткрывает глаза и видит, что Рыцарь держат её за воротник накидки и тащат…

…в Чёрное яйцо? Это было бы хорошо.

— Это нечестно, — пробормотала она.

— А когда это было честно? — Д

и села перед ней на колени. — Соберись, принцесса.

Они добредают. Спустя бесконечное число падений, спустя несколько попыток Хорнет сбежать — они добредают.

Они дотаскивают её до самого порога в храм; в коридоре темно и холодно, на секунду она думает, что умереть можно было бы и тут, но…

но.

Хорнет поднимается на трясущиеся лапки, кивает Рыцарю, как подчинённому, а затем заходит внутрь.

На балконе было жутко светло. Сосуд сидели на стуле, чинно, как и полагалось ребёнку короля. На подначки Хорнет они не реагировали; и даже когда она сняла с себя ленту и завязала на их роге, они не двигались.

Она провела коготками по их щеке и спросила — не у них, конечно:

— Почему они? Это нечестно.

— А когда это было честно?

За ней закрывается печать. Односторонняя. Никому не выйти, любому зайти.

Полый Рыцарь смотрят на неё. «Живые. Всё-таки живые». От этой мысли ей становится легче, хотя должно стать тяжелее.

— Привет, ребёнок, — хрипит она и, опираясь на дверь-печать, опускается на землю.

— А когда это было честно? — снова спросила Ди. Хорнет несколько секунд смотрела на неё, а потом спросила:

— Когда ты умерла?

— А когда это было честно?

Хорнет закрывает глаза.

Всё.