Солнце снова золотило только верхушки крон. Предзакатное, оно не достигало земли, словно все его миллионы тонких лучиков приклеились к листьям. Крошечные светящиеся ниточки, пытающиеся вырваться на свободу. Напрасными усилиями они теребили листву. Шорох в ветвях – это жалкие попытки слабого возобладать над сильным. Деревья-титаны окружали Итачи посреди маленькой рощи на одном из тренировочных полигонов. Он подобрал последний кунай… Глупое занятие. Привычка, оставшаяся из глубокого детства. Привычка, которая Итачи нравилась. Нигде больше он не мог чувствовать себя настолько расслабленным, как посреди вдоль и поперёк истоптанной тропинки. Навык, который вряд ли пригодится для серьёзного боя. Навык, превращающийся в отголоски ностальгии.
Миг, когда последний кунай упал в набедренную сумку, совпал со всплеском чакры. С рук Итачи, после череды коротких невнятных печатей, сорвалась звёздочка, полыхающая огнём. Стихия клана Учиха… Ей можно было пользоваться бездумно. Отточенные до автоматизма техники превращались в инстинктивную защитную реакцию, как шаринган. В полёте вращающаяся звёздочка разорвалась на пять частей. В каждой из них вспыхнул маленький костёр, разделяя коллективный разум на индивидуальные. Из вспышек выросли по четыре лучика-томоэ, от чего сюрикены-стихия стали выглядеть ещё более угрожающе. Загнутые орлиными когтями лопасти вертелись в бешеном тайфуне. Никто бы не смог его остановить.
Итачи на миг прищурил глаза и выпустил вторую такую же стайку чуть под другим углом. А потом последовала череда маленьких взрывов. По сторонам с треском начали валиться деревья. Вспугнутые птицы с криками и грохотом крыльев взмыли вверх и помчались прочь. Грохот – это всё, что слышал Итачи. Грохот в разных оттенках, из разных источников. Он мог отличить каждый звук и нарисовать в сознании его источник. Именно так и обязан поступать шиноби. Уничтожить опасность наиболее лёгким путём.
Через пару секунд новая волна грохота прокатилась как взрывная, вынуждая Итачи отпрыгнуть назад на десяток шагов. Он сложил новую печать. Спереди вздыбилась земля, выпуская из недр поднимающееся на поверхность бушующее пламя. Оно ринулось в центр бурелома, по пути разделилось в двух направлениях и встретило стену воды. Поединок дзюцу длился недолго. Стоило вспомнить основное правило о слабых и сильных сторонах стихий. Огонь всегда проигрывал, встречаясь с водой, если он не мощнее в несколько раз. Тогда от воды остаётся горячий пар.
Наконец показался противник. Помимо превосходящей стихии он вложил в неё чуть больше чакры, чем Итачи.
Итачи выпрямился, опустил руки и терпеливо ждал. Видел перед собой человека, давнего друга, степенно вышагивающего навстречу, даже не позаботившегося защититься на случай внезапного нападения. По пути он махнул рукой в знак приветствия. Итачи ответил тем же и принялся закреплять застёжку на сумке, словно ничего не произошло несколько секунд назад. Словно и не было впереди поваленной рощи, кучи обгорелых переломанных стволов и мокрых унылых крон, за которые в последнем усилии цеплялись лучики уходящего дня.
Это не листья их удерживали. Они сами не хотели отпускать погибающий день.
- Я думал, ты ещё не вернулся, - сообщил Итачи, не глядя. Только когда расправился с застёжкой, поднял голову.
- Я половину дня дома был, - Шисуи стряхнул с рукава крошки древесной коры.
- Извини. Если б знал, пришёл бы раньше.
Итачи, вернувшись с миссии, сдал отчёт, переоделся, ополоснулся и снова исчез из квартала Учиха. Ему надо было поработать над недостатками очередной техники. Впрочем, тренировка удалась. Ему надо было освежить голову, освободить от заключения мысли о последнем задании. Давно не выпадало настолько угнетающих рейдов. Очень давно. Ибо Итачи научился убивать врага быстро. Так, как требовали обстоятельства.
- Много крови? – сочувственно поинтересовался Шисуи, встал рядом и посмотрел в ту же сторону, что и кузен.
- Не то чтобы много, - ответил Итачи. – Бывают люди, каждое слово которых бьёт точно в цель. И если они ещё не умирают, когда приходит их время. И если они прикрываются ничего не подозревающими заложниками. И если выбирают заложниками…
Не договорил. Шисуи не стал спрашивать. Стоило представить самую незащищённую категорию людей. Или, наоборот, самую защищённую, но доведённую до отчаяния. Ту, которая играет важные роли в жизненных играх.
- Уже легче? – вместо выпытывания подробностей Шисуи наконец остановил пристальный взгляд на Итачи. Сам не раз сталкивался с подонками, от которых мурашки по коже высыпают. Их бы оградить от людей высокой стеной, чтоб даже своими лицами не позорили человечество.
- У меня есть куда направить энергию, - наконец Итачи изобразил намёк на улыбку. – Саске много тренируется. Похоже, я что-то пропустил, пока меня не было.
- Ты исчез, оставив Фугаку в полном замешательстве своим молчанием, - упрекнул Шисуи.
Итачи помнил каждый миг. Как отец хотел окончательно ограничить сферу деятельности Итачи. Хотел внушить уважение к семейной чести… Чести… так и сказал. Считал, что Итачи её позорит постоянными отлучками и отстранённостью. А всё сводилось к старому вопросу о службе в полиции. Службе клану. Итачи помнил, как промолчал, как выразительно смотрел на отца, как папа замолчал, привычно хмурясь и не меняясь в лице. Как он развернулся, ожидая хоть слова от старшего сына. Знал, что не услышит. Давно догадался, но лелеял надежду. И Итачи не задержался, развернулся в другую сторону и ушёл. На две недели…
- Он опять хотел нацепить на меня поводок, - вздохнул Итачи, буквально свалился на землю, подавил желание подтянуть колени, уложить на них руки и устало закопать в них лицо.
- Не знаю, что он чувствует, - Шисуи пристроился рядом, - наверно, это больно – когда от тебя отворачиваются родные, - провокационный взгляд. Итачи не отреагировал на жест.
- Я не отворачивался. Он просто не хочет видеть моих усилий.
- Увидел, - заверил Шисуи мрачновато, чем стал похож на Фугаку. Мельком.
- Что ты имеешь в виду?
- Если бы он не отчаялся оказать на тебя влияние, он бы не тронул Саске.
Итачи внутренне передёрнулся, не выдержал, глянул на собеседника.
- Два дня назад Саске весь день стоял над рекой, тренируя Катон, - поведал Шисуи. – Думаю, он добился одобрения отца. Думаю, Фугаку смирился с поражением, которое ты ему нанёс.
- Хорошо хоть не заявил, что я больше не его сын, - выдохнул Итачи. Сам не понимал, как ударит его известие о заинтересованности отца в Саске. Знал, что этот день придёт, и всё равно почувствовал укол. Саске здорово подтянулся за последнее время. Итачи и сам порой ловил себя на том, что просто любуется, как его братишка играет с потоками чакры. Нашёл забаву, теперь периодически проверял, не исчезла ли его чакра снова. Глупый, а ещё обижается, когда Итачи это ему в лицо говорит. Наверно, пора было показать, как ей пользоваться во время боя. Отец опередил. Фугаку сделал то, что рассчитывал успеть Итачи. Но Итачи не мог догадаться, что именно в этот раз…
Мог. И догадался, что самое главное произойдёт без него.
- И… - всё ещё с оттенком досады полюбопытствовал Итачи, - каких размеров его Катон?
- Спроси сам. Уверен, он не откажет показать и тебе. Счастлив будет, что старший брат наконец-то обратил на него внимание.
Снова пауза. Медленно опускалось чувство полного покоя, какое бывает по ночам, когда уже никто не потревожит по пустякам. Медленно надвигающаяся дрёма сознания. Итачи ощутил разливающуюся по всему телу усталость сродни той, когда уровень чакры катастрофически мал, а впереди ещё ряд жарких сражений. Не получалось полностью расслабиться. Это могло означать лишь одно – Итачи оставил за собой кучу незавершённых дел. Сами они не сойдут на нет, придётся искать определённые ответы на все выставленные в ряд вопросы.
- Ты не собираешься ему помочь? – нарушил тишину Шисуи, не глядя на кузена.
- В чём? В развитии семейных техник? – Итачи чуть повернулся к нему.
- Ты же сам рассчитывал научить его.
- Когда думал, что весь мир принадлежит мне, а враг покорно будет ждать, пока я наиграюсь с глупым братиком, - чуть подумав, Итачи сбавил тон, с недоумением обнаружив в нём толику обиды. – Я научу Саске всему, чего он захочет. Но не сразу. Сперва он обязан выучить стандартный набор дзюцу. Но у меня к тебе остался один вопрос.
- Какой? – Шисуи с нескрываемым любопытством повернулся к кузену лицом.
- Где ты взял воду?
- В смысле?
- На ровном месте. Я проверял, грунтовые воды не подходят и на полсотни метров.
Шисуи рассмеялся. Вероятно, считал вопрос Итачи глупым настолько, насколько считал Итачи глупыми вопросы маленького Саске.
- Итачи, вот уж удивил. Если б здесь не было воды, откуда бы взяться деревьям?
И они снова замолчали. Над головой шуршала листьями богатая крона, из последних сил сопротивляясь тускнеющим лучикам тяжёлого оранжевого солнца.
Огненный шар достиг своих максимальных размеров, прежде чем начал таять в воздухе. Река дымилась из-за поднимающегося пара. Ветер играл верхушками волн, боязливо прикасался к встопорщенной шевелюре Саске.
Саске тяжело дышал. Видимо, ещё не научился экономить чакру, выкладывался на сто процентов. И вряд ли ему бы хватило сил ещё и на серьёзную драку. Научить его расходовать чакру экономно – первостепенная задача взрослых. Итачи опустил веки. Саске справится. И справится намного легче, чем представлялось вначале. Он ступит под своды академии, продвинувшись чуточку дальше, чем другие ученики.
Саске обернулся, сиял счастливой улыбкой и ждал похвалы. Всё ещё ждал…
- Тебе придётся усовершенствовать технику, - вместо поощрения выдал Итачи, но голосом показал, как рад за брата. Показал так, чтобы Саске услышал. В этом заключался пряник от Итачи. Не такой недостижимый, каковыми являлись пряники отца.
Или Итачи просто верил, что это правда.
Саске растянул губы в улыбке и подбежал к брату.
- Я выучил её за один день! – восторженное заявление, плохо замаскированное под равнодушие. Саске учился быть таким же, как и Итачи. Неверный выбор направления. Он должен избрать свою индивидуальность и избавиться от подражания.
- А за сколько научишься не использовать все силы за один удар? – Итачи дождался, когда брат подойдёт вплотную, и только тогда ткнул ему двумя пальцами в лоб.
Саске словно в удивлении расширил глаза, ожидая такого знакомого «маленький глупый брат». Сегодня Итачи намеревался ограничиться похвалой. Саске действительно её заслужил. Поэтому отпустил лоб брата и присел на корточки, как делал раньше и почти перестал сейчас. Время научилось не замечать Итачи, мчалось мимо. И Итачи самому приходилось подстраиваться под него, чтобы не остаться за бортом. Наверно, это и есть признак полностью закончившегося детства. А Итачи ещё не было и тринадцати…
- Можешь повторить? – спросил он.
- Могу, только чуть-чуть передохну, - Саске расслабился, едва понял, что честно заслужил свой пряник.
- Об этом я и говорю, - Итачи встал, взглядом приглашая брата следовать за ним, - твои физические тренировки проходят плодотворно. Может, пора разбавить их пассивными?
- Теорию учить? – Саске был возмущён. Даже не глядя на него, вышагивая впереди, Итачи видел его недовольное лицо. Только что показал интересный трюк, ради которого весь день выкладывался, с ног валился, себя превозмогая, и встретил пренебрежение от человека, мнение которого было очень важно.
Итачи было важно достижение брата. Но не в правилах семьи Учиха демонстрировать радость открыто.
- Нет, - поспешил разуверить его Итачи, - практика. Только практика. Иначе ты не сумеешь выстоять до конца битвы.
Они выбрали уединённое место. На расстоянии от зарослей кустов росло два дерева. Одиноких и гладких, почти без ветвей до уровня десятка метров. Итачи взобраться на такое не составит труда, но от Саске потребуется полная отдача. Стоило вспомнить, как он кричал, когда они вместе мчались в бодром темпе шиноби. Итачи с Саске на закорках. По его же просьбе.
Итачи посмотрел на брата, словно оценивая его возможности. Но ни один гений не способен понять, на что способен человек, пока он не продемонстрировал хотя бы одного приёма. Саске не понимал, он так же смотрел на Итачи и ждал пояснений. Рассчитывал на Катоне и закончить. Думал, они вместе пойдут есть вкусные мамины пирожки и обсуждать блестящее исполнение семейной техники.
Саске рано понял, как использовать стихию. Возможно, не совсем представлял когда это необходимо, но это уже была стихия, не просто чакра. Итачи не дождался просветления во взгляде спутника, посмотрел вверх, на самую вершину дерева, словно с тоской, провожая пролетающую мимо птицу.
- Итачи, - Саске одёрнул его. Огромные глаза, такие же огромные, как у Наруто. Саске походил на простого ребёнка, но не на потомка клана Учиха. Он был отчасти напуган пронзившей его догадкой.
- Верно, - кивнул Итачи, - ты правильно понял.
- Но я не могу забраться на дерево, - признался Саске.
- Ни разу не пробовал? – Итачи попытался смягчить ситуацию.
Саске замотал головой.
- Пробовал, - и опустил взор. Если бы не стоял столбом, принялся бы ковырять пальчиком землю.
Итачи и не сомневался. Но он твёрдо намеревался показать Саске, как это делается.
- Просто обратись к чакре, - Итачи первым уселся на землю, подогнув ноги под себя, взглядом пригласил брата сделать то же самое. – Сядь, Саске.
- Но я же сказал…
- Сядь, - настойчиво повторил Итачи и пояснил, - я не заставляю тебя концентрировать чакру, чтобы прогулочным шагом пройтись по стволу вверх. Ты обязан одним прыжком преодолевать расстояние от земли до устойчивой ветки.
Саске сел, посмотрел на Итачи. Что-то в его взгляде притягивало. Надежда? На что? На то, что Итачи вдруг совершит чудо и за пять минут научит брата скакать по веткам и биться с врагом шаринганом? Наивность ещё не оставила попыток завладеть разумом мальчишки. Итачи хотелось улыбнуться, но сдержался. Улыбка могла истолковаться превратно. Да и привычка сказывалась. Прежде чем проявлять чувства, убедись в готовности спутника принять их.
- Важно уметь сохранять уровень чакры, необходимый для отступления, - Итачи указал на ветки, - чтобы ты всегда мог уйти от фатального удара.
- Я не из-за чакры…
- Тссс, - перебил Итачи. Уже догадался. Саске не умел ей пользоваться, выучил только один набор печатей. Ради отца он проторчал весь день над рекой, обжёг щёки и губы, выдохся, провонял насквозь, но вернулся счастливым. Вот бы увидеть момент полного его торжества.
- Я могу подсказать, - осторожно вызвался Итачи.
- И я смогу вспрыгнуть на дерево? – опять непередаваемая надежда.
- Всё зависит от того, насколько ты маленький и глупый, - Итачи игриво ткнул пальцами в лоб Саске. Уже во второй раз. Но у него не было желания упрекнуть или подчеркнуть его низкий уровень.
- Подскажи, - Саске уверенно кивнул, растерянный и напряжённый. Давно они с Итачи не сидели вот так друг напротив друга. Давно в его тренировках Итачи не выступал инструктором.
- Не бойся, я просто покажу самый лёгкий путь.
Проделает за брата самое сложное. Возможно, не нужно так поступать, не стоило так торопить. Всё, чего мог достигнуть шиноби самостоятельно, должен сам достигнуть и Саске. Сомнения боролись в Итачи куда более ожесточённо, чем он полагал вначале. Чаши весов дрожали на одном уровне. Если постоянно помогать Саске, не станет ли он слишком полагаться на легко доступные источники? Отец не помогал. Он просто показал и ушёл. Наверно, Итачи стоило повторить его трюк. Человека, который долго и даже до сих пор оставался примером номер один для Итачи. Человека, который отдалился из-за постоянно возникающих разногласий.
Итачи выдохнул удерживаемый воздух. Он просто покажет, как сделал Фугаку. Пусть Саске сам тренируется и додумывает детали.
Его шаринган явился столь внезапно для брата, что Саске не успел произнести ни звука. Только так можно было объяснить, показать и остаться уверенным, что урок не прошёл даром. Вопрос в том, сможет ли Саске повторить.
Сможет. Если смог Катон, сможет и прыжок на несколько человеческих ростов.
Скорость, с которой можно действовать в Гендзюцу, не шла ни в какое сравнение со временем в реальном измерении. За секунду Итачи успел не только показать, но и объяснить. Не словами, но эмоциями и отголосками мыслей. Тем, от чего у любого человека, не обладающего навыками атаковать ментально, побежали бы мурашки по спине.
Саске не испугался. Он только вздрогнул и остался с широко открытыми глазами, когда Итачи изучал его побледневшее лицо. Хотел успокоить, сжать его руку в своей и заверить, что ничего страшного не произойдёт, если у Саске не получится с первого раза. Но Итачи не стал ничего делать. Он чуть наклонился вперёд, чтобы смотреть на брата на одном уровне и с пугающе маленького расстояния, и произнёс шёпотом:
- Достань до меня…
Один прыжок отдалил Саске на расстояние десятка метров вниз. Итачи наблюдал, как братишка вскочил и заозирался по сторонам, как сделал первый неуверенный шажок и только тогда глянул вверх. Итачи тотчас же отвёл взгляд, опустил веки. Подождёт здесь. Неважно чего ждать. В любом случае, неудача – тоже результат.
Был другой целеустремлённый недошиноби. Узумаки Наруто обладал упрямством, которое не помешало бы и Саске. Братишка обладал этим качеством, но не в подавляющем количестве, которое плескалось в Наруто. Тут уже был перебор. И Итачи это нравилось. Он не мог объяснить, но видел в Наруто не только бедового хулигана – впрочем, как и предсказывал Третий. Наруто со всей своей яркой аурой, включая и яркие одеяния, вызывал у Итачи совершенно неадекватные чувства. В то время, как основная часть шиноби скептично покачивала головами, опираясь только на выходки сорванца, Итачи ждал чего-то большего. Чего ждал – не сказал бы так сразу. Наверно, того же, что и от солнца с его шаринганом.
Итачи бросил взгляд на небо и тут же вернул его на землю. Глупо искать союзников среди неодушевлённых предметов.
Никто, кроме Итачи, не знал Узумаки Наруто так хорошо.
Никто не представлял, на что способен этот переполненный всевозможными задумками на пакости мозг.
Никто не видел, как усердно Наруто трудится, пытаясь достичь уровня Итачи.
И никто представить себе не мог, что Наруто заставил в это поверить Итачи.
- Наруто, остановись, - Итачи отпрыгнул, выставляя раскрытую ладонь перед собой барьером.
- А? – тот отреагировал так же молниеносно, как любил делать всё.
- Давай присядем.
Наруто не справлялся с чакрой, как и Саске. У Саске даже лучше выходило, несмотря на все старания Наруто. Ему бы немного усидчивости, терпения. Саске это умел. Он умел дозировать их с желанием поскорее обучиться искусству шиноби. Наруто слишком много энергии тратил на всякие безобразия вроде тех мелких пакостей.
- Не забывай, что у тебя сегодня важное задание от Хокаге, - напомнил Итачи.
- Важное, - передразнил Наруто и насупился. Сложил руки на груди, не собираясь слушать никого. – Никто же не умрёт от картинки на стене.
- Во-первых, - Итачи не сдался под напором его картинного негодования, - это – не стена. Относись уважительно к реликвиям Конохи. Если ты хочешь стать настоящим шиноби, защитником народным, а не пустобрёхом, то обязан ценить всё то, что дорого остальным. А ты, можно сказать, покусился на святое. Тебе не назначили более сурового наказания только потому, что ты ребёнок.
- Я не ребёнок! – возмутился Наруто ещё более открыто. Он полыхал, как пламя Катона в самом сердце стихии клана Учиха.
- Сначала дослушай до конца, - остановил его поток Итачи. – Это было «во-первых». Во-вторых, ты обязан сделать это сегодня же. Не завтра, не послезавтра, пользуясь смягчающими обстоятельствами. Мне эти отговорки не подходят. И я не хочу любоваться разрисованными ликами всех Хокаге на скале, просыпаясь утром.
Наруто хмурился, думал. Итачи уже догадался, что так просто не сдастся. Наруто мог использовать свои скудные познания в использовании чакры, чтобы скрыться. Тогда бы они с Итачи затеяли погоню, продлившуюся минуту, ибо прощать осквернения святынь Итачи не намеревался никому. Особенно если это нужно в воспитательных целях. Будь Наруто в самом деле монстром, Итачи и не подумал бы тратить на него своё время, но мальчишка подавал надежды. Надежды даже большие, чем множество соратников, с которыми приходилось работать в одной команде. И это необъятное чувство пугало и озадачивало Итачи.
- Ну ладно, - Наруто демонстративно вздохнул, - вместе мы живо спра…
- Нет, Наруто, - опять остановил поток его фантазий Итачи, - ты один. Я не буду помогать тебе.
- Вот так вот и бросишь на произвол судьбы? Потому что сам не рисовал?
- Брошу, но не потому, что не рисовал. За свои поступки надо отвечать. Это – твоя ответственность. Запомни, Наруто. С таким отношением к Конохе ты не попадёшь в академию и в следующем году. Хорошо, если тебя туда вообще возьмут.
- Как это не попаду? – Наруто задело заявление добровольного наставника. – Да я ещё раньше других…
- Ты даже мне не можешь доказать, что достоин попасть туда, - опять перебил Итачи. Подозревал, что сегодня придётся провести лекцию на тему нравственности.
- Я докажу. И тебе докажу, и остальным. Ты обещал меня поддерживать.
- Обещал, потому что ты не казался мне чудовищем. Но судя по тому, как ты намерен поступать, я могу и усомниться в этом.
Вот вам и сын Четвёртого Хокаге. Итачи подавил усмешку. Нельзя сейчас демонстрировать шутливого настроя. Пусть Итачи и не считает его проступок таким уж омерзительным, но Наруто обязан понять, что вредительство в собственном тылу ведёт к разладу. А разлад – это гибель. Да и – что говорить – высеченные лица предыдущих Хокаге – не забава для малышей, не понимающих величия памятников.
Наруто ещё и разозлился. Хотел вовсе избежать кары. Итачи удовлетворился произведённым эффектом. На лучший результат не мог и рассчитывать: Наруто серьёзно задумался. Его обида – напускные амбиции.
- Тебе придётся вызвать всю свою уверенность, - предупредил Итачи. – Пакостить намного легче, чем устранять последствия своих деяний. И это мы с тобой уже обсуждали, когда ты напугал на кладбище кучку несчастных ребятишек.
- А нечего было на меня нападать всем скопом, - огрызнулся Наруто.
Сидел как на иголках. Ёрзал не хуже устраивающейся на гнезде курицы. Итачи едва не улыбнулся от сравнения. Не стал показывать своих истинных эмоций. Да и некрасиво поддерживать шалости малыша.
- А когда отмоешь лики Хокаге, мы с тобой поговорим о поступлении в академию, - снизошёл Итачи. Всегда надо давать стимул человеку, какого бы возраста он ни был.
- И ты поможешь мне со вступлением? – Наруто живо оттаял.
- Помогу так же, как своему брату. Вы с ним можете оказаться в одной группе.
- Ааа, мы с ним живо поладим, - отмахнулся Наруто, считая дело уже решённым.
Поладить с Саске будет не так легко. Итачи постоянно прослеживал его отношение к «чудовищу». Саске перестал заявлять, что в Наруто таится зло, но от неприязни к нему не избавился. Саске всего лишь немножко повзрослел.
- А он уже умеет карабкаться по деревьям, как настоящий шиноби?
Хотелось бы Итачи дать утвердительный ответ. Саске только-только учился преодолевать расстояние от земли до ветвей дерева. Подсознательно, хоть и без оснований, Итачи корил себя за неудачную прогулку год с лишним назад, когда здорово напугал Саске бешеной скоростью с мелькающими впереди и по бокам ветками.
- Он скоро научится. Кстати, это не помешало бы и тебе, - напомнил Итачи, - ты слишком невнимателен, постоянно отвлекаешься и не слушаешь меня.
- Я тебя всегда слушаю.
- Тогда почему до сих пор не можешь сконцентрировать чакру в достаточном количестве?
Хотя и тут Итачи покривил душой. Количества у Наруто было достаточно. Не хватало способности всё это контролировать. Прежде всего, удержать в узде и не позволить вырваться наружу неизвестной техникой, от которой Итачи предпочитал держаться подальше. Он не боялся, что неуправляемая чакра станет вдруг опасной. Он просто избегал неприятных ощущений.
- Ты же сам говорил, что на это нужно время, - напомнил Наруто.
- Да, - подтвердил Итачи, - нужно.
И гораздо больше времени, чем пара часов в три-четыре дня. Именно этот краткий срок мог Итачи отдавать Наруто. Иногда приходилось прерываться на неделю-вторую. Хотя Наруто и без наставлений и подсказок не останавливался, выжимал из себя всё, на что был способен, и обессиленно валился на землю. Он научился с лёгкостью добираться до чакры, но не умел ей пользоваться. Он мог высвободить такое её количество, что Итачи удивлялся. Оставалось показать, куда направить этот поток. В минуты расслабленности Итачи обдумывал возникающие предположения и остановился на самом очевидном: чакра девятихвостого, даже находящегося под замком, могла послужить помехой. Изученный материал почти не оставлял сомнений в версии. Однако плюсом к досадному недостатку послужило и легкомыслие Наруто. Ещё чересчур мал для серьёзных тренировок. Так же мал, как Саске. Хотя Саске сейчас здорово опережал Наруто. Этакий новый гений в клане Учиха.
Итачи всё-таки улыбнулся. Пытаясь затенить невыразительную мимику опущенной головой, но Наруто всё равно заметил, улыбнулся в ответ и плюхнулся на траву.
- Ты ведь не сердишься по-настоящему, да?
- Почему ты так решил? – снисходительно и заинтересованно.
- Потому что ты мне настоящий друг. Ты – мой лучший друг, Итачи. Давай навсегда останемся вместе.
- Сначала дорасти до настоящих миссий, а потом тверди о неразлучной дружбе.
Многие меняют точку зрения, выходя из детского возраста. Наверно, так было с Итачи. Возможно… Он не помнил, довелось ли ему, вообще, увидеть обычное детство.
Видимо, остатки скрытого сожаления отразились на его лице, потому что Наруто снова сел, смотря вниз. Совсем как взрослый. Как Итачи с промелькнувшим незаметно детством.
- Если дружбу нельзя сохранить, зачем тогда нужен мир шиноби?
- Защита – наше ремесло, - не оставил без ответа Итачи. А про себя добавил: и война. Шиноби всегда на войне, будь это мирное время или настоящий ад, творящийся на земле.
Итачи не желал этого ада. А его шестое чувство кричало о надвигающейся грозе. Незаметные нюансы, проскальзывающие в повседневной жизни. То это был суровый взгляд Хокаге, будто в последнее мгновенье останавливающего себя перед откровением, то прерывающийся шёпот старших, то постоянно меняющиеся статусы заданий, словно команду Итачи прощупывали со всех сторон.
Что-то надвигалось. Итачи чувствовал: на этот раз он не успеет на корабль, увозивший всю его семью в круиз. Не успеет… и не побежит.
И Шисуи молчал, предпочитал говорить о будничных делах.
Третий опять задержал Итачи. Когда команда уходила, тихонько прикрывая за собой дверь в резиденцию Хокаге, Итачи заметил и запомнил их взгляды напоследок. Тревожные и отчасти бодрые. Считали, что оставляют соратника на растерзание. Или то всего лишь неуместная мысль, прокравшаяся в голову. Итачи задержал дыхание, кивнул товарищам и отвернулся от двери в сторону стола. Третий восседал за кучей свитков, что-то исправлял или писал заново – углубляться не имело смысла. Это Итачи не касалось. Зато касалось другое – причина задержки. Шестое чувство словно проснулось от глубокого транса. Размеренный образ жизни: утро-Саске-тренировки-Наруто… всё ушло на второй план. Итачи ждал необычного поворота. Можно ли его назвать чудом? Он надеялся. Он предвидел. Он ждал этого чуда.
- Успехи твоей команды, Итачи-кун, обсуждаются в высших кругах, - начал Третий. Опять издалека. Или, быть может, не совсем издалека. Итачи пока не понял, о чём они будут вести разговор и не спешил озвучивать догадки.
- Я рад, что осмелился возложить на тебя надежды и сделать лидером команды, - продолжил Хокаге. Не вставал, пристально рассматривал только что явившегося с миссии шиноби, которому вот-вот стукнет тринадцать. Хотелось узнать, о чём думает Третий. Хотелось заглянуть ему в разум и вытащить все его будущие слова силой. Но Итачи не шевельнулся.
- И своей привычке ты не изменил, - отметил Хокаге. – Не любишь болтать и слушаешь до тех пор, пока не ухватишь суть. Или пока я не задам вопрос. Так как, Итачи-кун? Ты догадываешься, зачем я задержал тебя?
Итачи мельком швырнул взгляд в сторону второй двери. Почудилось чужое присутствие за толстыми стенами. Рука метнулась к рукояти катаны за спиной, глаза обратились шаринганом…
Мысленно. Всё мысленно. Итачи опять не шелохнулся. Но игнорировать вопрос вышестоящего лица было невежливо, по меньшей мере.
- Мы отличились, - ответил он чётко, припоминая все, казалось бы, безнадёжные задачи, где враг превосходил стандартную группу из трёх человек численностью. Враг, обладающий богатым разнообразием техник и уровнем чакры. Враг, использующий в тактике мозги, а не грубую силу. Порой команде Итачи крепко доставалось. Иногда приходилось тащить на спине раненого товарища. И только три из миссий за время службы в особом отряде Итачи считал неудачными, хотя враг всё равно оказывался повергнут. Но тут во внимание бралось нечто большее, чем слепая победа. Иногда высшим благом являлась защита людей, о которой Итачи не уставал твердить подрастающему джинчуррики. Всё ещё опасался за мировоззрение мальчишки. Глупого и скорого на решения.
- Вы отличились, - подтвердил Третий. – Все задания, что вы получали в первый год, носили статус А. И только в самом конце, начиная с октября прошлого года…
Продолжать не требовалось. Итачи сразу увидел отличие, когда получил тот первый свиток. Углубленное изучение накануне миссии почти уверило Итачи в повышенной сложности. S, не ниже. Его первая миссия ранга S. Тогда им пришлось несладко. Неделя разведки, и только потом действия. Молниеносные – ибо только так можно было одолеть того противника. Итачи высчитывал возможные варианты развития сражения на протяжении всего рейда, пока не вычислил оптимальный. По нему они действовали. Из-за непривычки к такого рода заданиям, один из них вышел из строя ещё до начала активного наступления. Второй потерял скорость в процессе яростной атаки соперника. А Итачи истратил почти всю чакру. Только его обострившийся разум позволил довести схватку до финала практически на равных. Никогда он ещё не ощущал себя настолько пустым. И никогда так сильно не болел раненый бок. Даже не получив предупреждения об изменившемся ранге, они одержали однозначную победу.
Это тоже было испытание, один из пунктов, выстроившихся в ряд.
- Нас ждёт экзамен? – предположил Итачи. Он отлично знал, что Третий не в восторге от одностороннего разговора. Даже если собеседник – внимательный слушатель.
- Экзамены ждут всех и всегда, - одобрил смелую догадку Третий. – Но для начала придётся пройти стажировку. Заново, Итачи-кун, с самого начала. Вам придётся… несмотря на твои заслуги, тебе тоже придётся вернуться к роли ученика. Вы пройдёте один курс, о котором не рассказывают даже товарищам.
Итачи не поверил. Некоторое время смотрел на Хокаге, ожидая улыбки и позволения идти домой с оговоркой об отчёте по миссии сегодня же. Поверить пришлось. Третий не стал бы фантазировать. Он не стал бы темнить, как любил в последнее время делать отец. Фугаку больше не ждал Итачи в полиции, он перестал описывать нюансы службы и делиться подробностями. Он будто затаился, как припадает пантера к земле перед броском. Если бы Фугаку просто потерял интерес, Итачи не тревожило бы это так сильно. Отсюда крамольные мысли, раздутые до размеров девятихвостого, пожирающего Коноху. Итачи знал, что думать о родных плохо – нетактично, но ничего не мог поделать с собой. Он не обращался с догадками к Шисуи. Они оба чуяли одно и то же и боялись объединить размышления, ибо тогда пришли бы к единственному напрашивающемуся выводу.
Полиция больше не принадлежала Конохе. Она полностью стала достоянием клана Учиха.
Шум за стеной повторился. Нематериальный. Итачи чувствовал его так же подсознательно, как предвидел очередной шаг врага.
- Это значит… - Итачи медлил с репликой так долго, как позволяли правила приличия, - АНБУ?
- Ты же стремился вступить в их ряды, - Третий оставался в своём репертуаре: добродушный старик с настораживающим блеском в глазах.
- Мне ещё нет тринадцати, а вы упоминали о четырнадцати годах, - Итачи едва удавалось сдерживать рвущееся на волю ликование. Он задышал чаще, но придерживал дыхание, отчего становилось некомфортно в груди, даже больно. Он хотел податься вперёд, изменить выражение лица, но оставался неподвижным. Словно его всё это не касалось. Ещё не изжил мальчишеские привычки. Иногда детство заглядывало в гости, в такие моменты, переполненные сюрпризами. Хотя Итачи, вероятно, точно так же отреагировал бы на долго ожидаемую весть и два года спустя.
- Я считаю, что должен подготовить вас заранее, - Третий отложил все свитки. Стало ясно, что творящееся под напускной безучастностью Итачи не являлось для него тайной. – Нельзя вдруг остановить человека на улице и сказать: «завтра ты выступаешь в составе отряда АНБУ». Твоя задача – за ближайшие полгода подготовить своих товарищей к переводу. Подготовить основательно. Предупредить, что они станут всего лишь учениками. К вам прикрепят квалифицированного капитана. Постоянного или временного – зависит только от тебя. Если покажешь себя с лучшей стороны, в чём я не сомневаюсь, станешь капитаном сам.
- Я понял, - отчётливо произнёс Итачи.
- Итачи-кун, ты понимаешь, что вашу команду придётся расформировать, если ни у одного из вас не получится?
- Нас разделят по разным отрядам, - отчеканил Итачи. Он уже не раз углублялся в изучение устава.
- Но ты ведь не позволишь этому случиться?
- Никогда.
В этом Итачи был уверен. Никогда он не был так близко к цели. Выждать всего каких-то полгода. А может, ещё меньше. Всё зависело от их дальнейших действий. Они все трое готовились стать частью АНБУ, надеялись остаться в одном отряде. И вряд ли новость о скором переводе окажется для них шоком. В этом Итачи не сомневался. Это то чувство, когда он без раздумий мог заявить, что они справятся. И не погрешит против истины.
- Ты будешь самым молодым АНБУ за последние годы, - Третий наконец позволил себе улыбку. Тот призрачный пряник, которого Итачи всегда ждал от отца. Искренней улыбки, направленной не на отважного шиноби, гордость клана, а на сына Фугаку.
Улыбка Третьего вызвала отчасти неприязнь. Не тот человек, с которым хотелось обниматься и делиться секретами.
Шум за дверью. Итачи больше не таился, повернул голову на звук, которого не существовало. Он точно знал, что там кто-то есть. И предполагал, кто именно. Его жест, словно сигнал, послужил началом новой сцене. Дверь бесшумно открылась. На пороге появились двое старейшин из совета. Молчаливые, как и сам Итачи, они рассматривали нового кандидата на доверие, нового вундеркинда, которого хотелось заполучить всем.
- Мальчик наблюдателен, - отметил старик, шагнувший вперёд.
- Отпустим его? Нам есть что обсудить, - предложила женщина, такая же морщинистая, как и её спутник.
Обсуждать они будут меняющийся статус Учихи Итачи. Или личность Учихи Итачи. Или семью, к которой он принадлежит. Огромного труда стоило не попросить поделиться и с ним. Итачи понимал различия в их положении, поэтому ограничился молчаливым кивком в сторону явившихся.
- Иди, Итачи-кун, - Третий не разделял таинственности старейшин. Но и это не обмануло Итачи. Они будут обсуждать одну тему. И между ними ни на секунду не возникнет недопонимания из-за недостатка информации.
Итачи кивнул уже Хокаге и исчез в сливающейся с воздухом полосе.
Итачи хорошо помнил, почему отказался от мангеке. Другая форма шарингана, которая могла бы уравновесить его возможности, уровень чакры и все пока ещё теоретические задумки, требовала несоизмеримо большей жертвы, чем та, на которую Итачи мог бы пойти. Он ужаснулся, но лишь единожды. И закрыл для себя этот раздел архивов. На время – изучить особенности техник Учиха необходимо. Кажется, отец немного успокоился, когда заметил отчасти остывший интерес к мангеке. По всем параметрам, никто бы не удивился, если бы его определили, как «запретную технику».
Итачи видел, как плещется вода у самых его ног. У ног всех, кто не разделял взглядов клана Учиха. В опасной близости от критической отметки. Мадара возвеличил клан своим открытием, а потом сам же и разрушил это величие своим поражением в легендарном поединке. Наверно, мирная жизнь слишком угнетающе воздействует на дремлющие силы. Наверно, обособленность сыграла не свою роль. Если бы клан Учиха мог всё перекроить, отделился бы от Конохи и переселился в недоступные районы, отстроив там новое поселение.
Наверное…
И Шисуи продолжал молчать. Но даже он не мог уже отрицать накалившейся атмосферы, не мог не замечать волн, захлёстывающих ступни. Поэтому следовало поторопиться стать одной из ключевых фигур в этой игре. Чтобы предотвратить то, что назревало. Итачи стал бы мостом между Скрытым Листом и отдаляющимся от него кланом. Однако события имеют привычку развиваться в геометрической прогрессии. Сначала им нужен невообразимой силы толчок, потом ускорение берёт своё. И оглянуться не успеваешь, как гора, обещающая простоять миллионы лет, рушится.
- Итачи, ты опять расстроен? – Наруто стоял рядом и пытался держать его за руку, как ребёнок держит маму, чтобы не потеряться в толпе.
Лишь Итачи взглянул на него, Наруто убрал ладонь за спину и неловко заулыбался.
- Немного, - сознался Итачи, понимая, что тренировка закончена.
- Расскажи, а? – Наруто первым уселся. На этот раз вскарабкался на нижнюю ветку раскидистой ивы, занял наиболее удобную позицию.
- Что тебе рассказывать? – попытался отшутиться Итачи, - всё равно в одно ухо влетит, в другое вылетит.
- Ты считаешь меня тупым, да? – как ожидаемо вскинулся Наруто. И едва не свалился вниз, успел ухватиться чакрой.
Итачи одобрительно кивнул. Наруто начинает понимать, для чего они тут тратят столько времени.
- Ты долго тренировался? – поинтересовался Итачи и вспрыгнул на соседнюю ветку, облокотился спиной о шершавый ствол.
- Я всегда тренируюсь, когда тебя нет. А ты постоянно заставляешь меня отвлекаться.
- Наруто, «всегда» - это неразумно. Выдохшись от усталости, ты не сможешь противостоять врагу.
- Но я сплю по ночам.
- И какие сны тебе снятся?
- Я первый спросил, - Наруто снова зашевелился, желая видеть Итачи перед собой. Увы, дерево устанавливало свои правила.
- Что ты спросил? – пошёл на хитрость Итачи.
- Что у тебя случилось? Ты же всегда пытаешься мне рассказать.
Итачи пытался. Всегда, как и сказал Наруто. Но никогда не рассказывал до конца. Он уже давно не удивлялся, что выбрал в качестве слушателя Наруто. Этот малыш имел верное представление обо всех ударах судьбы. Он сам так рос, до сих пор оставаясь один, за спинами отвернувшихся от него людей. И Наруто умел находить правильный подход.
- Я волнуюсь за мою семью, - отстранённо, - у меня предчувствие, что они ошиблись в выборе пути.
- Кто? Твои папа и мама? – Наруто не требовалось проявлять сочувствие. Он сам становился Итачи, когда пытался углубиться в его историю.
- Я не знаю. Но иногда кажется, что все.
- Тогда ты должен с ними поговорить, - самое разумное предложение от мальчугана, которому нет и шести.
- Знаешь, Наруто, это трудно.
- Почему? А вдруг они только и ждут, что их кто-нибудь остановит?
- Это мои догадки. Думаешь, если бы человек намеренно избрал другой путь, он бы признался своему врагу?
- Но ты же не враг, - Наруто опять хмурился. Пытался осмыслить нюансы, о которых представления не имел. Он не был посвящён в историю Учихи Итачи. Он даже не мог сделать логический вывод. Для Наруто мир прост: мир ненавидел его, а он… нет, уже не ненавидел мир. Наруто стремился заслужить законное место в обществе. Шёл к тому моменту, когда на него посмотрят как на друга. Когда станут доверять.
- Я сам ещё не понимаю, - слукавил Итачи. А может, правду сказал. Он поймёт сразу же, как станут известны детали. Но, похоже, доверия отца он всё-таки лишился. – А о чём думал ты, пока меня не было?
Две недели – немалый срок. Всё чаще миссии растягивались и на более длительное время. А вскоре будет сложно выкроить даже часик для общения с Наруто. Итачи старался не обдумывать такую возможность. Наруто мог снова разочароваться и вырасти монстром. Может, стоило всё же попробовать договориться с Саске? Итачи знал, что общение с Наруто радости родителям не доставит. Но рано или поздно им придётся смириться с тем, что их сын учится в одной группе с девятихвостым джинчуррики.
- Я думал, как закрепить чакру на дереве. Я наблюдал за другими. Они никаких усилий не прилагают…
- На дереве? – переспросил Итачи с чувством, которого никогда не позволил бы при более наблюдательном собеседнике. Наруто становился чересчур наблюдателен, когда Итачи прятал эмоции, когда надевал отшлифованную маску. Тогда он спрашивал. В точности как сейчас, ибо только глубокие размышления могли заставить Итачи забыть, что в присутствии Наруто прятаться не обязательно.
- Ноги ведь должны за что-то держаться.
- Аааа, ты в этом смысле, - Итачи расслабился. Думает о вертикальном хождении.
- Я могу прыгать, – очередное смелое заявление Наруто.
- Насколько высоко? – поинтересовался Итачи. Или, быть может, далеко?
- Я научился запрыгивать на ветки, - с гордостью пояснил Наруто. – И мне не терпится снова начать тренировку, чтобы тебе показать.
Научился запрыгивать? Итачи отлепил спину от дерева и посмотрел на Наруто. То, над чем так усиленно бился Саске. Снова пришлось провести черту между их качествами. Упрямство Наруто могло поспорить с осмысленностью Саске.
Наруто тоже осмысливал. Не так быстро, постоянно отвлекался или залечивал синяки. Но что касалось тренировок, ничто не могло его разочаровать.
- Покажи, как надо взбираться по дереву пешком и стоять на воде, - попросил Наруто. – Я научусь, вот увидишь.
- Тебе надо будет сконцентрировать чакру в ногах, - повторил Итачи давно озвученный урок.
- Пошли тренироваться! – загорелся Наруто. Без устали, дни напролёт.
- Немного терпения, - Итачи снова расслабился, - посиди и подумай о том, как ты будешь это делать. Тренировать чакру можно и не сдвигаясь с места.
- Как это «не сдвигаясь»? Ты же говорил, что мне придётся много практиковаться.
- Я также говорил, что не меньше придётся уделять внимания другим полезным качествам. И повторю ещё раз: терпение.
Наруто заворчал, но согласился. Долго вертелся, устраиваясь поудобнее. Откуда бы ему набраться терпения, если он на месте усидеть не может.
Итачи ждал. И думал о том, как нужно поболтать с Шисуи. Отвага Наруто заставляла устыдиться собственной нерешительности. Отчего же ещё Итачи постоянно оттягивал этот момент?
Когда ветка перестала шуршать листьями, Итачи из любопытства повернул голову и увидел сложившего ноги лотосом Наруто, опасно наклонившегося над землёй. Итачи не предпринял ничего. Он видел, как умело Наруто использовал чакру, цепляясь за опору. Научить его бегать по вертикали будет не так уж сложно. Ему просто необходимо понять.
- Если одолеешь меня, - сказал Шисуи.
Итачи не испытывал недоумения, он сразу поверил. Точно так же, как и его самого, Шисуи угнетал накопившийся на душе груз.
- Будет больно, - только и смог ответить он, принимая условие.
Только так можно было отбросить сомнения и обсудить, наконец, наболевшее. Каждый день убеждаясь в догадках о той ошибке, грозящей стать чудовищной, Итачи всё больше замыкался в себе. Он больше не смотрел на отца, как на идеал. Не смотрел на других, расставляющих сеть для всей Конохи. Паучью сеть. Откуда Итачи это узнал, ответить бы сразу не получилось. Он просто наблюдал, становился свидетелем сотен обрывочных фраз, взглядов в полном молчании, улыбок на пустом месте, направленных не на собеседника, а в подпространство. Они знали. Они все знали. До последнего момента Итачи подозревал, что и Шисуи знал. Он же не давал повода сомневаться в его преданности семье.
Подозрения растаяли, как только Шисуи предложил сразиться. Он не знал, как завести этот тяжёлый для них обоих разговор. И, вероятно, не хотел. Оттягивал до момента, когда стало бы слишком поздно. Итачи в достаточной мере проникся красочно описанными ужасами прошедших войн, когда земля хлюпала от впитавшейся в неё крови. Половиной жертв всегда становились невинные люди. Случайные свидетели. Порой целые деревни, превратившиеся в свидетелей.
Итачи ударил без раздумий, поднимая над землёй чёрное облако птиц. Молчаливые вороны кружили над местом битвы. На этот раз Итачи не сдерживался, не пытался подойти деликатно. И Шисуи не ждал от него поблажек. И сам не раздавал их. Земля взлетала комьями, прокаленная насквозь огненными стихиями, когда мир менялся, теряя очертания. Сходились в смертельном поединке мощнейшие Гендзюцу, направленные на уничтожение. Только равноценный противник имел шанс защититься. Только обладатель того же оружия, что и Итачи.
Шисуи оставался непреклонным. Он не позволял себе проявлять слабости, даже зная, что в случае победы продолжит сохранять нейтралитет. И Итачи продолжит. Таков был уговор. Такова была правда. Они оба не хотели затрагивать тему верности и оба жаждали прояснить ситуацию до самого конца, как бы категорично ни выглядело их смертоносное желание.
Вода столкнулась с огнём. Но Итачи знал, как обойти технику. Он много времени потратил на защиту от превосходящих стихий. Надо всего лишь ударить другой стихией. Он пользовался любым шансом, превращая почти нулевую вероятность в наступление.
Было больно. В лёгких почти не осталось воздуха. Шисуи мог побить Итачи, если бы не богатая практика второго во время миссий, в разработках беспроигрышных операций. Шисуи всецело был прав: Итачи успешно компенсировал свой средний уровень чакры мозгами. Разум в стратегии – враг посильнее, чем бездумное расшвыривание убийственных техник.
Шисуи не был бездумным. Перехитрить его было сложно.
Настолько сложно, что Итачи не поверил, когда рухнул в бессилии на колени перед ним. Перед его утратившим волю телом. Шисуи выглядел скверно. Благо, миссий в ближайшее время не предвиделось для них обоих. Итачи сидел в ожидании проблеска в его разуме, раздумывал, была ли схватка честной, не поддался ли Шисуи намеренно. И каждый раз убеждался, что схватка проходила по всем правилам. Он успокаивался, а потом вновь возвращался в круговорот. Терзался мрачными думами, снова прикидывал, как сильно хотел Шисуи выговориться. Хватило ли его желания для откровенности… для простой откровенности с лучшим другом, с которым с детства делил любые новости, будь они судьбоносными или глупыми, касающимися дохлой крысы, найденной в погребе.
Итачи сидел над Шисуи, низко опустив голову. Он не стирал медленно ползущей по щеке струйки крови. Он не пытался прикоснуться к ранам кузена. Он лишь думал и думал. И анализировал ход сражения. Почти не получили ран. Таковы поединки между теми, кто сражается разумом. Просто всё зависело от уровня чакры. От этого проклятого уровня. Если бы Итачи чуть больше запас, он бы не отвлекался по ходу битвы, он бы не осторожничал там, где следовало приступить к контрнаступлению. И всё могло бы завершиться раньше.
Шисуи первым пошевелился. Был ли вообще в отключке, Итачи не спросил. И не заглянул в его разум. Он просто отодвинулся назад, давая кузену пространство. Шисуи сел, согнувшись почти так же, как Итачи, поднял руку к голове, закрыл лицо ладонью, испачканную засохшей грязью и кровью.
Потом они молчали. Итачи не смотрел на друга. Минуты летели. В голове царил кавардак. И не было ничего, что заставляло бы мучиться угрызениями совести. Они дрались честно. Сколько бы Итачи ни убеждал себя, всё равно не спешил принимать. Он был не просто растерян, он страшился выводов, к которым они могли вместе прийти.
- Всё вернётся, - прошептал Шисуи возле его уха. Приобнял за плечо и замер без движения.
Всё вернётся…
Вернётся ли? Теперь придётся забыть о прежней жизни, если хоть половина из размышлений Итачи имела под собой основу. Если Третий не из праздного любопытства так пристально наблюдает за командой Итачи. Если появление старейшин не было случайным. Их молчание и сила, которую они тащили вслед за собой. Совершенно точно Итачи знал, о чём они говорили втроем в кабинете. И совершенно точно знал, в какой панике Шисуи, сидящий рядом, за гранью видимости.
- Они хотят устроить переворот? – вместо утверждения спросил Итачи. Слова прозвучали хрипло, словно кровь застряла в горле.
- Величие клана Учиха превратилось в пассивную единицу, годами накапливающую силу, - ответил Шисуи. – Мадара был прав, когда говорил, что невозможно смириться с поражением.
-Мадара? – Итачи опять не обернулся.
- Так говорят старейшины клана Учиха. Ты же слушал их, зачем переспрашиваешь?
Слушал. Но этой фразы не слышал, хотя верил в неё. Нелегко смириться с поражением, даже если оно не являлось поражением для остальных. С исчезновением Мадары в Конохе воцарился мир.
- Я не верю, - вопреки своим суждениям произнёс Итачи.
- Веришь.
Больше Итачи не открыл рта. И Шисуи промолчал. Они не вспомнили о поединке больше ни разу. Целью являлся другой приз, грозящий разрушить привычный уклад и сформировавшиеся ценности их обоих.
- Ты не должен думать о менгеке, - напоследок с неясной угнетённостью выдавил Шисуи, будто давно вертелось на языке, а заговорить осмелился только при прощании, - у тебя слишком мало сил, чтобы долго противостоять ему.
Итачи передёрнуло. Он не думал… до сего дня.