Без предупреждения Итачи присоединился к своей команде во время миссии. Выслеживал их на протяжении полусуток. АНБУ умели заметать следы. Команда Итачи умела, ещё не будучи АНБУ. Теперь, когда за спиной нет надёжной опоры в виде семьи, рассчитывать приходилось только на себя. Вряд ли теперь ему позволят жить за счёт Конохи. Не примут во внимание никаких смягчающих обстоятельств.
Кроме Третьего.
Хокаге сам выдал распоряжение вернуться к работе, назвал координаты и примерные сроки выполнения миссии. Он был очень удивлён вмешательством Наруто, если не сказать шокирован. Единственный фактор, не предусмотренный даже вездесущим Данзо. Если бы Итачи выполнил миссию, ему бы, несомненно, пришлось уйти. Если бы нет – он мог быть внесён в чёрный список правления до конца жизни. Никто бы не доказал, что он ненамеренно отказался выполнять волю совета, но и обратного тоже. Наруто сравнял все холмы, проехался дорожным укладчиком и громко заявил о себе. Более того, Итачи остался уверен, что мальчишка серьёзно побеседовал с Третьим.
Итачи ждал от совета хоть какой видимой реакции, но напрасно. Наедине они обязательно обсудят. И в следующий раз либо ужесточат требования, либо назначат ряд нудных длительных работ вроде круглосуточного патрулирования, примутся за повторную проверку Итачи на лояльность. Потом Итачи написал подробный отчёт, включая все моменты его подготовки, не упоминая лишь о личных чувствах. Они сами дорисовывались. Если совет так прекрасно осведомлён о темах разговоров с Шисуи, вряд ли станут задавать дополнительные вопросы.
Отчёт подкололи к архивам, написанным влиятельнейшими личностями Скрытого Листа, а Итачи получил приказ догонять команду.
- Не держи в голове, - напутствовал Третий.
Если бы это было произнесено любым из остальной тройки, Итачи сразу придал бы истинное значение этим словам. Третий говорил резковато. При этом непонятно, кого и за что осуждает. Итачи не торопился возводить его в ранг судей: слишком часто Хокаге относился с пониманием, чтобы по единому признаку ставить его вровень с советом.
- Хокаге – хороший человек, - говорил Наруто, ставя на расстеленную тряпицу два стаканчика заварного рамена и раскладывая кусочки не очень свежего хлеба. Всего за несколько дней у них вошло в привычку проводить вместе свободное время, пока длился период напряжённого ожидания. Кроме тех моментов, когда Итачи требовалось отработать очередную технику. Никогда больше с мангеке.
Не держи в голове – это приказ. Анализировать будут высшие структуры и решать, во что выльется провал миссии и виновен ли в нём Итачи. Потом думать, как ещё использовать его таланты в ситуации с кланом Учиха.
Наруто уплетал свой рамен за обе щёки. У Итачи неожиданно возникла тяга поковырять палочками в перекрученной лапше и презрительно от неё отвернуться. Вместо детского жеста он просто не притронулся к дымящемуся стаканчику. Наруто не позволит ему пропасть напрасно. А у Итачи всё равно аппетита не было.
- Фы не гофодный? – не прожевав до конца, поинтересовался Наруто, прикрыл рот рукой, чтобы неприглядная мешанина не вывалилась наружу.
- Сколько раз тебе повторять – сначала прожуй, - упрекнул Итачи. Пытался вспомнить, правда ли повторял или все его напутствия относились к Саске.
- Ты уфе тфетий день ничефо не еф, - Наруто проглотил и исправился, - не ешь.
- Если я не ем рамена, это не значит, что не ем вообще.
- А ты ешь?
- Наруто… - Итачи точно не знал, что хотел бы сказать. Одно он понимал чётко – ему нужен был покой. Зная о бесконечных вопросах и просьбах Наруто, он всё равно пришёл. Даже не обещая заранее. Значило ли это, что привязался к парнишке? Или таким образом пытался выразить благодарность за свою семью… за живую семью. Если бы Наруто появился раньше, он бы остановил и убийство Шисуи. Тут же в противовес вернулись мысли о предстоящем перевороте. Итачи не имел права игнорировать общие беды, пока ещё только намечающиеся. Как АНБУ, тем более, капитан, который ответственен перед Конохой вдвойне, он обязан был попытаться снова и снова – столько раз, сколько бы потребовалось, хоть вылавливая членов его клана по одному. Нет, тоже не годится: неразбериха отпугнула бы мирное население, но привлекла бы внимание остальных скрытых деревень. И вряд ли совет не остановил бы Итачи раньше, чем он бы закончил. Да и не закончил бы. Сколько времени готовился к одному рейду – и малейшая помеха сумела его остановить.
- Что? – Наруто поторопил замолкнувшего на полуслове собеседника.
- Расскажи мне о Саске.
- Что рассказать?
- Всё, что захочешь. Я же его… - опять не закончил. Словно выдрал слова изнутри, посетовать захотел, как ему не хватает привычного окружения. Сжечь за собой все мосты и жить отдельно, или часто уходить, но всегда возвращаться домой – две огромные разницы.
- Твой брат такой заносчивый.
- Разве?
- Ты просто к нему привык, поэтому не замечал, - Наруто с возрастающим интересом посматривал на остывающий рамен, но снова набить рот не решался, потому что это не нравилось Итачи. И помалкивать не хотел.
- Саске вырос в строгих традициях клана Учиха. Сделай ему скидку, он же не бегал с утра до ночи по всем закоулкам. Как он к тебе относится?
- Не замечает. Но я всё равно его дразню.
- Ему это не помешает, - Итачи усмехнулся про себя. Пусть учится общаться с разными людьми.
- И он один ни разу не называл меня чудовищем. Даже Ирука-сенсей называл, но он не из злости, а потому что я… ну, я…
- Вертелся на занятиях? – подсказал Итачи.
- А ты бы попробовал усидеть столько-то времени на одном месте!
- Вообще-то, я усиживал.
- Потому что ты из клана Учиха?
- Наруто, в Конохе много ответственных детей, не как ты, шалопаев, - добродушно. Наруто широко улыбнулся в ответ и продолжил рассказ.
- Итачи, - Наруто вмиг позабыл о Саске – теме, интересующей его ровно столько, сколько птички в поднебесье, - почему меня все ненавидят?
Итачи снова не торопился. Рассказать мальчику правду? – испугается. Хотя от Наруто можно ожидать любой реакции. Да и стоило ли брать это на себя? За Наруто присматривает Третий. Какое Итачи имеет право разглашать секреты, касающиеся опекаемого им ребёнка.
- Важнее, кем ты себя считаешь сам. Ты же не ведёшь себя, как чудовище, - уклонился Итачи. – Разве ты хочешь кого-нибудь убить? Отомстить, чтобы твоя жертва мучилась перед смертью? Ты хочешь обогатиться за чужой счёт? Пойти разбойничать на дороги? Или, я слышал легенду: ты хочешь захватить мир и окрасить его кровью?
- Ну… - Наруто рассмеялся, - я тебе преступник, что ли, какой-нибудь?
- И ты не хочешь на ненависть ответить ненавистью? – явная провокация. Итачи знал каждый будущий ответ.
- Подумай сам, если я стану преступником, ты будешь за мной охотиться, чтобы доставить суду…
Хорошо если суду. Опасных нукенинов обычно уничтожают на месте. А со своим лисом в согласии Наруто имел шанс стать особым преступником.
- …думаешь, мне охота, чтобы мы с тобой дрались не на жизнь, а на смерть? К тому же, я не захочу тебя убивать. И ты тоже не захочешь.
- Не будь так уверен, - Итачи наклонился вперёд. В нос ударил запах специй.
- А, ну точно, - Наруто сбавил энтузиазм, - ты же хотел весь свой клан убить.
- Если ты и дальше будешь придерживаться выбранного пути, ты станешь хорошим шиноби.
- И буду служить с тобой в АНБУ.
- Не уверен, что АНБУ тебе подойдёт.
Если уж Наруто в штыки воспринял обычное задание совета, толку-то убеждать, что моральная сторона – не всегда самая важная. Убить всех своих родных – не то же самое, что перерезать вражеский, совершенно незнакомый клан. И тем не менее, совет посчитал этот способ оптимальным.
- А почему нет? Я буду учиться, и когда-нибудь стану одним из самых сильных шиноби.
- Наруто, дело не всегда в силе.
- А в чём тогда?
- Ты же сам ответил на свой вопрос: всё зависит от личного выбора человека, от наложенных им самим запретов. Если ты не хочешь становиться убийцей, ты запретишь себе убивать без особой причины.
- Это… наверное, - Наруто почесал затылок, словно от неловкости. Слишком рассеян. Но однажды ему придётся вернуться к размышлениям подобного рода. И тогда, возможно, он вспомнит напутствия Итачи.
- Ешь, - Итачи кивнул на стаканчик с раменом, - а то остынет. И мой можешь съесть, я сыт.
Наруто накинулся на еду и снова заговорил с набитым ртом:
- А это пвавда, фто шафинганом… - короткая пауза, ускоренная работа челюстями, - можно контролировать девятихвостого?
- Кто тебе сказал?
- Ирука, когда я его спрашивал про шаринган.
- Это правда, - неохотно подтвердил Итачи, - сейчас у меня больше всего возможности из-за его новой формы.
- Мангеке? – переспросил Наруто.
- Да.
- То есть, ты сильнее всех?
- Мангеке может контролировать девятихвостого. Шаринган – лишь временно сдерживать. И то при выработанном навыке. Ни у кого из клана не было шанса попрактиковаться. Выходит – да, я самый сильный.
- Круто!
- И я всегда смогу увидеть девятихвостого, как бы хорошо он ни прятался, – что толкнуло Итачи сказать это? Но закрывать рот было уже поздно. А мальчику однажды могла понадобиться поддержка. Ещё неизвестно, при каких обстоятельствах он узнает о своём проклятии.
Нездоровая ирония: оба прокляты.
- Если когда-нибудь встретишь девятихвостого, вспомни мои слова, - Итачи опустил взгляд на рамен, который уже перестал дымится, - я не считаю тебя чудовищем.
Повторил намеренно. В нужный момент. Придавая вид экспромта. Наруто свяжет разорванную фразу воедино, когда придёт время.
- И не отвлекайся ты от еды, а то рамен остынет и будет на вкус, как помои.
- Не-а, рамен всегда вкусный, - Наруто наконец избавился от первой волны вопросов, с наслаждением погружаясь в занятие более увлекательное.
Саске резко остановился посреди дороги. Тащил сумку за плечами, с заметной ленцой, подражая товарищам. Этакий заморенный жизнью крестьянин, весь день простоявший за плугом. Явно не ждал встречи. А если и ждал, то не поверил с первого раза. Итачи никуда не делся, так же стоял напротив. Думал, достаточно ли выждал времени, как встреча отразится на Саске, что делается дома и какие новые предрассудки бытуют в квартале Учиха. Он бы сам узнал, если бы хоть раз потрудился навестить родных, поговорить с отцом, объясниться. Это было бы очень долгое объяснение, состоящее преимущественно из молчания. Да и можно ли как-то наладить отношения с семьёй, которую едва не убил. Если бы тайна так и осталась тайной, Итачи смог бы выдержать. Слушал бы, возможно, отводил глаза, ссылаясь на заинтересованность в стенах или привычной тумбе в углу, но он не видел бы потрясённых глаз родителей. Ожесточившихся, холодных. Они не выглядели бы тенями. Фугаку утратил своё хладнокровие, как только увидел мангеке в глазах старшего сына и его непоколебимую волю. Понял мгновенно. И поверил. И приготовился отражать удар любой силы.
- Здравствуй, Саске, - Итачи понял, что от брата ждать первого шага не стоит. – Тебе запретили разговаривать со мной?
- Нет, - Саске очнулся, сильно мотнул головой, словно сгоняя наваждение. – Мне сказали, ты отделился от клана. Но это же не так, правда, Итачи?
- Отделился? – Итачи не ожидал никаких поблажек, но услышать рассказанную Саске версию он бы не отказался. Для разнообразия. – Хочешь, я угощу тебя чем-нибудь? А ты мне всё расскажешь.
- Что рассказать?
- Всё. Как успехи в академии, нашёл ли ты себе новых друзей, много ли тренируешься, какие техники освоил, как мама с папой…
Когда они уселись за столик в тени от широкого дерева, Саске уже без колебаний продолжил начатый по дороге рассказ:
- Папа больше никогда не говорит о тебе. Я не понимаю, за что он на тебя сердится. Когда я спрашиваю, он замолкает и делает вид, что у него есть только я. Мама иногда с ним спорит. Я не знаю, о чём… - Саске замолчал, поковырял палочками в тарелке. – Это из-за того, что ты пошёл работать в АНБУ, а не в полицию?
- Отчасти, - уклонился Итачи. Значит, братишке про едва не произошедшую трагедию не рассказали. Если бы Фугаку просто не одобрял поступки Итачи, он бы не удержался и поставил бы Саске Итачи в сравнение, как делать не следует. Но Итачи очень хорошо запомнил выражение его лица. Отец смотрел не с укоризной, а со страхом. Из-за чего? Из-за осознания, чего они все избежали? Или из-за убийственной решимости старшего сына?
Нет, страхом смерти Фугаку не напугаешь. Если только за кого-то. А в тот день для них умер Итачи.
- Когда ты вернёшься? – если Саске и проголодался в академии, то сейчас смотрел на еду, как на пустое место.
- Не знаю, вернусь ли.
- Неужели так трудно уважать решения друг друга. Почему папа не хочет принять твоего выбора? Он же так радовался, когда тебя сделали капитаном.
- Саске, дело не в выборе. Мы и раньше не могли прийти в взаимопониманию. Просто АНБУ мало похож на обычные команды шиноби. У них совсем другие методы.
- При чём тут методы? – Саске хмурился. – Я спрашивал, почему вы так сильно поссорились, а не про твою работу.
- Поэтому и поссорились. Наши родители их не принимают. А у меня… у меня выбора нет.
- Но ты же сам туда стремился, - Саске силился понять необъятное. Для понятия нужны примеры. А примеров Итачи привести не мог.
- Оставь проблемы взрослых взрослым, - Итачи скопировал пренебрежительный тон. Такой, с которым тыкал Саске пальцами в лоб и называл маленьким глупым братом. Но Итачи не стал делать ни того ни другого. Саске даже не сразу поверил, что его лоб в безопасности, хотя мину скривил.
- Я слышал, за тобой все девочки увиваются, - перевёл тему Итачи.
- Да ну их. Надоели.
- Как можно так относиться к девочкам? Если будешь задирать нос, не заметишь свою будущую жену.
- Не нужна мне никакая жена.
- Я слышал, Узумаки Наруто тебя теребит чуть ли не каждый день, - осторожно поинтересовался Итачи.
- Перестал уже, - Саске нахмурился. Такое сосредоточенное задумчивое лицо бывает только у зашедших в тупик следователей.
- Сильно приставал?
- Да то и дело. О тебе спрашивал. И повторял, как попугай, что ты в АНБУ работаешь. Как будто я сам не знаю. Ты его герой. И Хокаге – герой. Он даже определиться не может, кем хочет стать: АНБУ или Хокаге, - сколько неприкрытых эмоций вырвалось на свободу. Итачи думал, Саске сдержится, фыркнет, отмахнётся: только и дел у меня, мол, об Узумаки Наруто говорить.
Наруто зацепил братишку, несомненно. Хоть бы поосторожнее подходил, а то напрямую, с именами. Итачи молча наблюдал за то и дело меняющимся Саске. Еду в тарелке он окончательно размазал по бортикам, а потом швырнул и палочки, торжественно заканчивая повествование, - …зато хоть теперь отлип. Делает вид, что не замечает меня.
Что? Саске оскорблён тем, что его игнорируют? Да ни кто иной, как всем известное чудовище?
- Тебе беспокоит, что о тебе подумает этот мальчик?
- Вот ещё! – опять слишком бурно.
- Давай подумаем, почему же он перестал обращать на тебя внимание.
- Да сказал же, что мне всё равно!
- А мне интересно. Может, ты его обидел?
- Чем?
- Тебе виднее. Иногда безвредное слово одного является оскорбительным для другого.
- Да ничего я ему не говорил. Он, как всегда, стал приставать с вопросами. С соболезнованиями лез, - Саске запнулся и осторожно пояснил, - ну… из-за Шисуи.
Итачи кивнул, прося продолжать.
- Он знал, что вы с Шисуи везде мотались вместе. Такую ерунду нёс, что нормальный человек не вспомнит. Я сказал ему, что ты был странный с утра, лишь бы он отстал, что ты ни с кем говорить не хотел. Это ведь тогда было… после того, как…
- Да, я помню этот день, - снова кивнул Итачи. День, когда он рассчитывал покончить с кланом. Тогда не до разговоров было. – Одним словом, ты с ним так и не подружился…
- Нет, ты не дослушал. Дальше он вообще сорвался с места, как будто за ним кто гонится. Все тетради разбросал, чуть учителя не сбил с ног. Ему даже бесполезно было орать вслед.
- Вот просто взял и сорвался? – не поверил Итачи. Наруто не помчался бы сломя голову, если бы услышал, что утро у кого-то не задалось. Мало ли как настроение в течение суток меняется.
- Ну, я ещё про глаза упомянул, - Саске совсем съёжился, будто Итачи его начнёт ругать за болтовню.
- Какие глаза? – вот тут стоило насторожиться.
- Ты же сам мне их показал. И отвернулся потом. Я всегда хотел спросить, что случилось с твоим шаринганом… а тут Узумаки. Заладил про твои странности. Я и подкинул ему историю про необычный шаринган, чтоб его заткнуть. А он вылетел стрелой.
Саске замолчал. Стало заметно, с каким облегчением он вздохнул, давно надо было кому-нибудь выговориться. Братишка чуял, что всё взаимосвязано: изменение шарингана, смерть Шисуи, уход Итачи из дома…
- Он ведь к тебе побежал? – наконец не выдержал Саске. – Он тебя боготворит с тех пор, как ты с ним на улице поздоровался. И ты ведь встречал его снова, да?
- Встречал, - подтвердил Итачи, - и разговаривал. Он просто за меня волновался.
Саске не поверил, пристально глянул на Итачи и замер с полуоткрытым ртом.
- Ты говорил, что он злой, - напомнил Итачи. – Наруто хороший человек, Саске. Он никогда не бросит товарища в беде, какая бы опасность ни угрожала ему самому.
- Но ты ведь был не в беде? – не понял Саске.
- Нет, не в беде.
- И тебя же не выгнали из дома из-за него?
- Откуда в тебе такие нелепые мысли? – Итачи изобразил подобие улыбки, робкое и исчерпывающее. Сам не подозревал, как точно скопировал жест отца.
- Итачи! – Наруто налетел на него, вооружённый кунаями. Лицо Наруто выражало всю смесь, которую должно было выражать во время бесчисленных драк со сверстниками. На этот раз паренёк был настроен серьёзно – во что бы то ни стало победить Учиху. Совсем глупый, не понял, что сейчас самый слабый из клана – Саске. А Наруто на Итачи замахнулся…
В прыжке Наруто сложил руки в печать и выкрикнул название техники клонирования. От него отделились сразу две тени. Итачи приготовился встретить все три стороны одновременно, даже чуть изменил позу, согнул колени и выставил перед собой руки в боевой стойке. Ничего сложного: два взмаха по клонам, третий отшвырнёт Наруто назад.
Напрасно Итачи рассчитывал на пару секунд активных действий. Оба клона свалились замертво там же, где и были созданы. Наруто это не удручило, он продолжал полёт, воспользовавшись секундой замешательства старшего товарища. В единый миг в мыслях Итачи промчалось неодобрение: столько времени угробил на тренировки с этим мальчишкой, а у того никаких забот.
Наруто налетел вихрем. Итачи встретил его ещё в воздухе, чуть согнул локти, принимая на себя вес, увеличенный ускорением. И перед тем, как отбросить нападающего от себя, Итачи ощутил резкую боль в области плеча. Только глаза скосил, успевая заметить быстро темнеющую полосу на жилете. Наруто достал его? Вот такой нелепой атакой?
Уже в обратном полёте Наруто исхитрился выставить ноги, чтобы на них приземлиться. Счастливый, сияющий, почти лучащийся, как солнце. И в следующий миг он испортил миг своего триумфа самым бестолковым жестом, закинул руку за голову в намерении выдать виноватый комментарий, как вскрикнул и тут же ругнулся. Итачи выкинул из головы мысли о собственной царапине и обратился к Наруто.
- Ай, порезался, - Наруто уже не улыбался, сердито сопел, разглядывая кунай, которого из руки так и не выпустил, в следствие чего и ткнул остриём себе в спину.
- С этим ты рассчитываешь встречать настоящего врага? – Итачи примирительно приблизился.
- Но я же тебя отвлёк?
- Наруто, ты должен добиться успеха хотя бы с обычной с техникой клонирования, чтобы использовать её в нужный момент, а не полагаться на случайности, - Итачи решительно развернул его к себе спиной и отогнул воротник оранжевой курточки.
- Я и использовал, - Наруто недовольно поелозил, но не сумел вырваться, - ты же ожидал живых клонов и не заколебался бы. А это – элемент неожиданности.
- Я замешкался только потому, что позволил себе разочароваться в твоих способностях. Перестань вертеться.
- Да отпусти! Ничего у меня не болит.
- И ведёшь себя, как трёхлетний малыш.
- Это почему же! – пошёл в наступление Наруто.
- Я же сказал, не вертись, а то привяжу.
Следующие несколько секунд завершились отброшенной на траву курткой и футболкой. Наруто терпеливо ждал, пока Итачи занимался его совсем крошечной и незначительной царапиной. Однако, Итачи преследовал другую цель. Он тоже не упускал случая попрактиковать полученные знания. Его ладонь окутала слабая голубая чакра с жужжащим приглушённым звуком. Прежде приходилось испытывать новшество только на себе. Наруто – благодарный подопытный. Он даже не шелохнулся, когда узнал эти прикосновения. Именно так лечили его особо сильные раны шиноби-медики. Зато потом, когда Итачи соизволил отпустить его, резко развернулся и накинулся с вопросами:
- Когда ты научился?
- Сейчас важнее, почему никак не научишься ты, - подчеркнул Итачи.
- Знаю, у тебя времени теперь много. Ну… после того, как ты ушёл из клана… тебе, наверное, одиноко? – Наруто снова изменился. Теперь он опять походил на малыша с огромными голубыми глазищами. Маленький братик, которого снова хотелось прокатить на закорках. Итачи сдержался, даже не улыбнулся.
- Времени никогда не бывает много, - строго. Итачи сам не понял, кого осёк: Наруто или себя.
- Ты переживаешь, поэтому сердишься?
Итачи не ответил, захотел закончить этот никчемный разговор. Он раздражал.
- Если тебе так плохо, то поговори с родителями. Они же тебя не выгонят… - наткнувшись на молчание, Наруто подёргал Итачи за рукав по привычке, - если ты им объяснишь, что выполнял приказ, то они простят тебя.
- Давай ты не будешь лезть в мои дела, - смягчил Итачи распоряжение интонацией.
- Я же знаю, как тяжело, когда люди отворачиваются от тебя. Особенно близкие люди. Пускай у меня не было родителей… и друзей пока нет, кроме тебя… но если ты от меня отвернёшься, я бы… я бы даже не знаю что сделал. Я бы не отпустил тебя, пока ты мне всё не объяснил бы.
- Наруто. Напор – не всегда правильно.
- А что тогда правильно?
- Ты так и не научился элементарным правилам этикета. Я же просил тебя не лезть в чужие дела.
- Потому что тебе не хочется, чтобы я в них лез? Если ты не хочешь ничего делать, я сам пойду и спрошу, сильно ли твои родители на тебя сердятся. И я им объясню…
- Наруто, прекрати.
- …объясню, в чём заключается долг шиноби.
- И в чём же он заключается? – Итачи хотел ткнуть Наруто в его детские фантазии, но он опять выдал неожиданное:
- В том, что вся страна Огня дороже чести одного клана.
Они оба замолчали в попытках найти объяснения, которые удовлетворили бы собеседника. Итачи первым отказался от этой задумки. С Наруто сейчас бесполезно спорить. Он верил в идеальную семью. Верил в то, чего у него никогда не было. Верил, что правление Конохи не способно пойти на подлость, что оно пришло к необходимости геноцида ошибочно. Что все люди строго разделены на хороших и преступников. Очень непохоже на суждения всеми гонимого ребёнка. Он сам должен был превратиться в чудовище, коим его все и называли.
- Моя семья придерживается старых традиций, - отступил Итачи. На бесполезные вещи не стоило терять времени.
- Расскажи о них.
- Нет.
- Почему?
- Это не твоё дело, - повторил Итачи уже строже.
- Тогда я тебя заставлю!
- Если победишь меня в поединке, - принял вызов Итачи, - я отвечу на все твои вопросы.
- Итачи, ты же не вздумал снова их убивать? – Наруто проследил, как Итачи садится на траву, примятую коротким сражением, затем сам сел, прислонившись к его спине своей.
- Нет.
- Они боятся тебя, потому что у тебя мангеке. А вдруг кто-нибудь тоже заполучил такие же глаза?
- Нет, не заполучил, - уверенно изрёк Итачи, снова мирясь с положением допрашиваемого. И опять Наруто его не раздражал своими попытками.
- Откуда ты знаешь?
- Я слежу за любыми новостями и не слышал ни о убийствах внутри Конохи, ни о нахождении трупов. Ты же помнишь, что нужно для приобретения мангеке.
- Убить лучшего друга.
- Увидеть смерть лучшего друга, - поправил Итачи. – Это большая разница.
- Но ведь если он не поступит, как Шисуи, и не погибнет в бою, то его придётся убить. Ты бы убил Шисуи?
- Ты постоянно меня об этом спрашиваешь.
- А ты не отвечаешь.
- Ты абсолютно лишён деликатности, - обвинил Итачи, - есть вопросы, которых задавать не следует.
- Но тогда они останутся незаданными, а ответы не отвеченными. И всем будет плохо.
Будет, Итачи не спорил, но и не спешил соглашаться. Будет плохо по другим причинам, а не из-за невысказанных слов.
Третий вручил Итачи свиток с новым заданием. Простой жест, контролируемый дополнительными парами глаз. Обычная процедура, превращённая в фарс.
- Все свободны, кроме Итачи-куна, - объявил Третий.
Итачи ждал этого распоряжения, ибо уже начал привыкать получать задания от Данзо, а тут вся делегация собралась. Сегодня Данзо оставался только наблюдателем. Молчаливым, что выглядело зловеще. Данзо, который ни движением не выдал, что он имеет к АНБУ какое-то отношение. Здесь же были Хомура Митокадо и Кохару Утатанэ, чуть позади Данзо, такие же суровые, как строгие родители над нашкодившим ребёнком.
Итачи остался на месте, не посмотрел, как уходит его команда. Он не знал, чего ожидать, но предположения зароились кучами. Они всегда поднимались в круговом вихре, когда он с командой приходил за заданием, потом с миссии, потом с отчётом. Итачи постоянно ждал распоряжение задержаться. И ждал изданного приказа о понижении в должности. Слишком эфемерным выглядел теперь ранг капитана.
- Ты знаешь, для чего мы снова здесь собрались? – привычно, пытаясь испытать Итачи на прочность, спросил наконец Данзо. Стоял в стороне без малейшего желания приблизиться и задавить своим влиянием подсудимого.
- Подвести итоги проваленной миссии S-класса, - отбарабанил Итачи.
Данзо кивнул, но его опередил Хокаге:
- Итачи-кун, ты помнишь наши слова о поиске другого выхода?
Эти слова принадлежали только Третьему, шли вразрез с мнением остальных. Итачи утратил внимание к совету и обратился к сидящему за столом.
- Помню, Хокаге-сама.
- Благодаря твоим стараниям, у нас появился этот третий путь, - продолжил Третий спокойно. Так, как сделал бы сам Итачи. Но в тот момент Итачи восхитился его выдержкой под осуждающими взглядами неразлучной тройки. Осуждение, направленное отнюдь не на обычного капитана АНБУ, но на главу всей деревни.
У Итачи появилась надежда. Наверно, Наруто во время затишья постоянно внушал её, заставил поверить. Пусть у Итачи всегда оставался тёмный осадок, но он послушал непоседливого мальчишку, который сейчас находился к нему ближе всех.
Данзо не мог оставаться в стороне. Даже если ему не нравится то, что должно быть сказано, он скажет.
- Два дня назад главы семей клана Учиха предложили взаимовыгодный мирный договор.
Итачи резко повернул голову к Данзо, встретил непримиримый блеск его единственного не перебинтованного глаза. В нём не плескался гнев. Это был глаз беспощадного властителя, разумно принимающего оптимальный для всех выход.
- Если ты задашь свои вопросы, мы дадим на них ответы, - на этом рассказ Данзо завершился. Вынуждает Итачи опускаться до просьб. Куда легче было бы описать ситуацию в нескольких фразах. Итачи бы этого хватило. Он бы довольствовался и меньшим, но не скудным сухим фактом.
- Можно поинтересоваться о пунктах договора? – он воспользовался предоставленным разрешением.
- Защита страны Огня всеми доступными средствами, - опять вступил Третий. – Пункты – это нюансы. Квартал Учиха остаётся во владении клана. Также предусмотрен пункт, по которому любой представитель подрастающего поколения может выбирать род деятельности по своему усмотрению, - намёк на давление в отношении Итачи. - Ты можешь вернуться домой.
Взаимовыгодный? И где тут выгода для Учиха? Итачи недоумевал примерно около трёх секунд, а потом готовый вывод сам обозначился.
- Они взяли во внимание подписанный им приговор?
- В случае неподчинения законам страны, - подтвердил Третий. – Но ты ведь хотел спросить не это?
- Мои действия, действительно, повлияли на ход событий? – не выдержал Итачи. Хотел избежать этого вопроса, но его видели насквозь. Затаившееся чувство облегчения, готовое вырваться глубоким вздохом и барабанной дробью сердца в груди. Возможно, вся его миссия не являлась одной большой ошибкой, одним большим провалом. Возможно, именно она заставила его клан пошевелиться.
- Они перепугались до чёртиков, - бескомпромиссно отрезал Данзо. – Насколько я понимаю, ни у кого из них не хватило смелости получить оружие, равноценное тому, коим владеешь ты, Итачи-кун.
Они тоже всей четвёркой следили за новостями, заставляли своих людей прочёсывать Коноху и все её тренировочные полигоны в поисках тел, наблюдали за всеми, кто общался с представителями клана Учиха. Они больше Итачи боялись второго мангеке в Конохе. Это означало бы начало кровавой бойни, в которой даже они не вышли бы сухими из воды.
- Видимо, они милосерднее меня, - Итачи не примирился с брезгливым пренебрежением Данзо. Стало обидно за честь клана. Никто и никогда не смел искать в нём тру́́сов.
- Как бы то ни было, конфликт улажен, - Третий использовал всю силу своего голоса. Теперь он позволил себе надавить даже на Данзо. – Разве не компромисса мы искали всё это время? Я считаю миссию Учихи Итачи успешно выполненной.
От образа вставшего в полный рост Третьего по спине пробежали мурашки. Итачи ещё не видел его таким. Третий готов был сцепиться с советом. Теперь Итачи не сомневался – снова сцепится. И между ними уже прошёл не один спор насчёт итогов миссии Итачи.
- Несомненно, - Данзо не принял спора при посторонних, потом обратился к Итачи. – Займитесь своими прямыми обязанностями, капитан.
Итачи кивнул и поспешно исчез из кабинета.
Тяжесть в душе начала отступать, оставляя после себя пустое место. Дрожь – всё, что чувствовал Итачи на данный момент. Не смел поверить. Не мог проанализировать смазанный разговор в кабинете, не знал, что ему предпринять дальше. А ждать и надеяться на чудо – это страх и нерешительность. И бежать к Наруто за поиском душевного равновесия – поступок детский.
Сегодня Итачи вновь почувствовал себя ребёнком. Неокрепшим тринадцатилетним мальчишкой, которому бы впору гонять по улицам, а не заниматься делами государственной важности. Он впервые за несколько лет захотел многократно повторённых заверений в том, что поступает правильно.
Миссия, длившаяся полторы недели, оказалась совсем выматывающей. Приходилось сутками обходиться без сна, каждый час отбиваться от натиска врага либо отходить на другие позиции, чтобы не угробить всю команду. Трёх человек для такой операции мало. Итачи сотню раз пересчитал все вероятности исхода и нашёл нужный в самом конце. Единственный, по которому они втроём должны были вернуться живыми. Отчёт у Данзо не затянулся, хотя Итачи опасался снова услышать: «задержись, Итачи-кун». Письменный отчёт занял вдвое больше времени, чем занимал всегда. Необходимо было описать всё изобилие боевых действий, чтобы не вызвать град вопросов. И чтобы позволить другим воспользоваться разработанной тактикой, если они столкнутся с такой же проблемой.
Итачи устал. И меньше всего ему сейчас нужна была компания. Даже компания Наруто, незаметно ставшего другом. После Шисуи Итачи никому так не доверял, как ему. Наруто шумный и любопытный, он бы ни за что не позволил просто посидеть в тени. Кажется, Итачи начал разделять чувство Наруто о запустении в доме. Новый дом Итачи, обычная маленькая комнатка, выглядел так, как описывал свою квартиру Наруто. Пустые стены без намёка на воспоминания. А в квартале Учиха, в их общем доме, всегда витало много разных чувств, въевшихся в сам фундамент. Кусты за окном, вызывающие воспоминания о восторженных глазах Саске. Приглушённый свет в комнате Итачи – уютный уголок, в котором можно укрыться от всех. Светлая кухня, в которой дорисовывалась улыбающаяся Микото. Даже в коридорах представлялась фигура Фугаку, которую Итачи всегда стремился обойти. Он знал, что отец не всегда был чёрствым. Он скрывал эмоции точно так же, как научился это делать Итачи. Но он не смог скрыть гордости за старшего сына, когда он в юном возрасте дослужился до ранга капитана.
Итачи не видел шелестящих перед глазами листьев, не слышал бесшумной поступи незваного гостя внизу. Он почуял, как чует опасность дикий зверь. Ветку, на которой только что сидел Итачи, расщепило в мелкое крошево. Раненое дерево застонало под напором разрушительной силы. Со скрипом оно повалилось на землю, разметав шикарную крону по траве.
Итачи безошибочно определил направление, с которого стоило ждать атаки, повернулся туда всем корпусом и замер, встретив алый блеск шарингана.
- Папа? – с усилием исторг из пересохшего горла Итачи.
Фугаку не ответил, снова атаковал. Шквал огня спалил половину поляны и вместе с ней бревно, призванное техникой замещения. Пока Итачи позволял себе только защищаться. Недоумение его возросло, как только он узрел врага. В груди опять встал гигантский ком. Не прощён. Неужели условием со стороны клана Учиха была жизнь Итачи?
Несколько ловких прыжков назад. На последнем Итачи на миг утратил равновесие и вынужден был опуститься на корточки, чтобы не упасть. Сила, исходящая от Фугаку, протащила Итачи назад. Он не отпускал руки от поверхности земли. Пальцы провели по борозде от подошв. И всё остановилось. Итачи смотрел на отца и чуял что-то неправильное. Шаринган не дал разгадки достаточно быстро, а в следующую секунду нападение повторилось. На этот раз Итачи приготовился отвечать на удар. Его волна пламени пала под подавляющей мощью Фугаку. Итачи и не рассчитывал побить отца на этом поприще, с детства знал, насколько у них разные уровни чакры. Если атака заведомо проигрышная, не стоило бросать на неё много сил. Итачи беспокоился. Смутное чувство, возникшее при появлении отца, тревожило его сильнее с каждой секундой. Он ударил печатью в воздух перед собой, как в технике вызова. Тело Итачи тотчас же обратилось густой стаей чёрных ворон. Птицы беспорядочно кружили, расширяя диаметр, сверкая однотипными шаринганами и не издавая ни звука.
Фугаку опоздал, не заметил вырвавшейся из мельтешащей стаи бешено вращающейся звёздочки. Томоэ-сюрикен рассёк тело присевшего для прыжка противника пополам. И оно исчезло с хлопком в белёсом дымке.
Настоящий Фугаку появился со спины. Его огонь едва не подпалил Итачи кончики волос, скрепленных в хвост. Вороны снова заметались по арене сражения. Итачи припал к земле, чтобы прыгнуть, если на него помчится новый шквал. Руку машинально занёс назад, за рукоятью катаны. В последний момент вспомнил, что по возвращении с миссии оставил её дома.
Отец стоял в стороне, смотрел на сына сверху вниз, не позволяя ни единой эмоции просочиться на волю. Борьба разумов. Оба они научились играть в эту игру.
Итачи не знал точно, кто из них первым потерял самообладание. Отец предпринял другую атаку, вкладывая в Гендзюцу всю силу, которой располагал. Техника, которая рассыпала бы старания обычного противника в прах. Итачи поддался только на долю секунды и швырнул своё дзюцу в ответ. Медленно, стараясь сломать иллюзию другого. Сквозь пестрящий мир Итачи уловил усиливающуюся боль в висках. Отцу, должно быть, было не лучше. Они оба терпели. Оба бились до победного конца. В оттенках чувств, которые удавалось улавливать, Итачи не нашёл ни одного снисходительного. Фугаку всегда помнил, что Итачи хотел сделать. Возможно, не простит никогда. Значит, пришёл сюда, чтобы навсегда избавиться от угрозы? Тоже получить мангеке?
Эмоциональный всплеск… собственный всплеск развеял эту иллюзию, этот рой чувств, навязанных насильно. Фугаку побеждал в этой схватке. В момент, когда Итачи увидел первоисточник своего растущего отчаяния, он сумел подсмотреть настоящие чувства отца. Они не были похожи на те, которые Итачи представлял. Все сразу. Такие же смешанные, полные страха потерять что-то особенное.
Потом Итачи снова утратил преимущество. Воздух вокруг наполнился воронами, как побочным эффектом. Они множились, задевали крыльями сражающихся, окутывали всю территорию и позволяли Итачи видеть то, чего, по всей вероятности, не видел отец: то, что творилось вокруг.
Фугаку видел преимущество сына и в помощь призвал своё. Итачи снова увидел чужой мир. Он прибавил мощи своей технике и опять нашёл на неё противодействие. Сильнее с каждой секундой, на пределе возможностей. Теперь всё зависело от уровня чакры. Увы, этим Итачи похвастать не мог. Зато он мог, пользуясь сотнями птичьих глаз, предпринять иную атаку, даже физическую. Для этого всего лишь нужно усыпить бдительность противника, занять его на некоторое время. Пара мощных всплесков Гендзюцу, усиленного стихиями, могли перетасовать итоги битвы. Но победить настолько сильного противника можно только одним способом – убить его.
Это слово отдалось в мозгу Итачи болезненным стоном. Оно позволило его разуму очиститься от посторонних переживаний. Итачи не убьёт отца. Теперь, когда ситуация с мирным положением решена – ни за что не нанесёт фатального удара.
Рано или поздно все родители испытывают своих детей. Сегодня пришла очередь Итачи. Даже если будет невыносимо, если ослабленный изнурительной миссий организм сдастся, нельзя сдаваться Итачи. Теперь он защищал собственную жизнь.
Фугаку этой дилеммой не мучился. Ему уже некому ничего доказывать. И он не мучился сомнениями насчёт тактики.
Итачи видел пределы своих возможностей. Пора было подключать другую силу, которой он компенсировал другие недостатки. Но если не завершать бой физической атакой, то другого выхода, кроме как мангеке, не остаётся.
Боль взорвалась яростной вспышкой в голове. Сквозь чёрные очертания предметов на кровавом фоне он видел рухнувшую волю отца. Цукиёми без колебаний, почти такая же автоматическая реакция, как кунай в руке при любом шорохе. Итачи не помнил, как складывал печать, пропустил момент, когда Гендзюцу Фугаку пало, когда он сам стал хозяином положения. Не поверил в лёгкость победы, ждал нового сопротивления, но Фугаку не нападал. Всё давление, которое Итачи секунду назад испытывал на себе, обрушилось на отца. Итачи не сразу понял, что и в Цукиёми использовал всю силу, на которую был способен.
Фугаку шевельнул губами, не произнося ни звука. Он уже не контролировал происходящего. И он бы не смог вырваться самостоятельно со всей его чакрой. Итачи опустил веки, разрывая контакт. Всё так же сидел на корточках, одну ногу чуть заведя назад и опираясь рукой в землю. С его подбородка капала кровь, проделавшая дорожку от уголка глаза. Никак не получалось сфокусировать взгляд на отце. А как удалось, Итачи увидел тяжело дышащего Фугаку сквозь завесу мелькающих ворон. Он упирался обеими руками в землю, наполовину лежал, поверженный и униженный. Итачи не двигался, ждал его первого слова. Его сердце колотилось, он не представлял, что говорить и когда говорить. Нельзя было использовать мангеке против близких людей, если не стремился их убить.
Но сегодня от победы Итачи зависело больше, чем его жизнь, чем жизни всей Конохи, всей страны Огня. Весь мир – это крошечная полянка, на одной из границ которой стоял Итачи, на другой – Фугаку.
- Я не заметил, как ты стал таким взрослым, - наконец нарушил тишину отец.
- Прости, па, - выдавил из себя Итачи.
- За то, что не хотел выполнять приказа совета? – Фугаку поднял голову и одарил первенца той невыразительной улыбкой, которая всегда являлась единственной наградой для его сыновей.
- Ты пришёл испытать меня?
- Убедиться, что никто не выстоит против мангеке шарингана, – уточнил отец и тут же замял тему. Возможно, ему было неловко признавать своё бессилие. – Я бы никогда не узнал, что с тобой происходит, если бы ко мне не пришёл Узумаки Наруто.
- Что? – мимолётная злость на беспечного сорванца. Но разве Наруто хоть кого-нибудь слушал, если считал себя правым?
- Если ты считаешь, что на решение старейшин клана повлиял лепет ребёнка, то ты снова ошибаешься.
Итачи не ответил. Хотел бросить невозможное: «Можно я вернусь?».
- Возвращайся, Итачи, - услышал его отец.
- Домой?
- Тот, кто открыл глаза всему клану, достоин доверия… а не изгнания.
- Но ты же так не считаешь.
- Верно. Это ты разрушил величие клана. Ты запечатал будущее, которое должно было стать нашим. Ты хотел переступить последнюю границу и стать нукенином. Ради чего?
- Ради того, чтобы все демоны оставались спящими. Ты же знаешь что бывает, когда они просыпаются?
- Нападение девятихвостого – это акт Мадары. Никто не знает, где он скрывается. Никто не знал, что он жив. И никто бы не узнал, если бы я сам лично его не видел в тот день.
- Я о других демонах говорю…
Самый страшный из них – армия шарингана, почуявшая вкус власти.
Фугаку усмехнулся и наконец поднялся на ноги:
- Мальчишка, - бросил он добродушно и зашагал прочь.