Целую неделю Алтан мучал Вадима своими "правилами приличия", как будто и сам не лез целоваться при любом удобном случае. Увлеченно вещал про ботанику, крепко сжимая руку мужчины в своей, когда они гуляли. Стрелял заинтересованными взглядами, без повода забегая в аудиторию Вадима между парами. Отсылал фотографии интимного характера одинокими вечерами. Но всегда неизменно целовал его после встречи, нежно сжимая ладошками вадимовы щеки, и махал на прощание, обещая написать, когда еще освободится. И совсем скоро Дракон догадался, что его водят за нос, проверяя то ли на выдержку, то ли на упорство. Особенно тогда, когда Алтан перестал машинально резко реагировать на инициативные действия Вадима.
— В чем дело? — лукаво улыбается парень и заправляет прядь за ухо. Мгновение назад он бесстыдно флиртовал с Вадимом, а теперь, прижатый к столешнице на кухне поясницей, по обе стороны которой лежали руки мужчины, совсем не скрывает своего хитрого и самодовольного вида.
— В том, что кое-кто тут играет в румяную гимназисточку, — зеркалит улыбку Дракон, целует милого хитреца в шею, легко задевая скулой угол нижней челюсти, и руками гладит стройные бока, перемещаясь ниже, — Очень хорошенькую, но нехорошо скромную.
В их жизни многое меняется круто и быстро: в вадимовой так уж точно. Теперь у него гораздо более строгие временные рамки пересдач. Теперь он не добирается до дома неспешной прогулкой по вечерней набережной — он гуляет в очаровательной компании Алтана или едет за ним к особняку. Теперь он знает, чем отличаются драцена и спатифиллум, да и что это вообще такое. Теперь он вспоминает привычки студенчества, заваривая себе поздний кофе и засиживаясь с работой, которую не успел доделать за день, посвящённый свиданию. Теперь он бреется тщательно гладко и даже гигиеничкой пользуется. Теперь он почти каждый вечер покупает пышки на Большой Конюшенной, методично подсаживая на них Алтана. Но одно не изменилось — его безоговорочная уверенность в правильности признания и усиление любви, перехватывающей дыхание и сознание в глубоких долгих поцелуях.
Алтан ничего не отвечает. Сдается и сам задирает голову, чтобы дотянуться до губ Вадима. Ему и самому уже хочется вновь перейти к чему-то большему, и сейчас самое время удачно перевести завершившуюся "чаем" прогулку в шикарные спальные хоромы парня. Вжимаясь в жаркое тело напротив, парень только и успевает похвалить себя за сообразительность, ведь Алиму он отпустил сегодня пораньше. Оказалось, что предстать перед ней в таком уязвимом, влюбленном виде было еще более стеснительно, чем в привычном ей властном. Она повидала многих алтановых нижних, а вот действительно любовный интерес на равных видит впервые и, очевидно, заинтересована этим удивительным Драконом. Дракон же, в свою очередь, время от времени посмеивался, что Алтану пора самому уже научиться полы мыть, раз такие трудности возникают. А уж если смущение является единственной преградой между Вадимом и кроватью Алтана, то мужчина и сам готов тряпку в зубы взять, лишь бы "Золотко" смилостивилось наконец.
Вадим отвечает на поцелуй, сразу углубляя его. Он в каком-то помешательстве от того, как влюблён в эти сладкие губы. Как любит этот трепет восхитительного тела, когда вокруг талии обвиваешь одну руку, а другую кладёшь между рельефных лопаток. Дракон трепещет и сам, но по-другому. Он рычит, довольно и совсем не опасно. Он словно и правда мифический ящер, готовый охранять прекрасную принцессу. Не неволить — преданно охранять.
Они ещё какое-то время целуются на кухне. Вадим крепко прижимает к себе Алтана, раздвинув его ноги своим коленом и практически усадив на бедро, зная, что создаёт нужное трение. А после подхватывает, поднимает, берёт на руки «как невесту» и только теперь вынужденно разрывает поцелуй.
— В игровую? — так называет комнату для сессий.
— Нет, ко мне в спальню пойдем, — довольно щурится Алтан, сцепив руки за шеей Вадима и наслаждаясь ролью "невесты".
Пара секунд уходит на удивлённый взгляд, который сменяется польщённой улыбкой. Теперь трепет от нового доверенного тайного и интимного, как допуск к поцелую августейшей руки. Это явно самое личное место для Дагбаева, ведь в первый гостевой раз туда допустили только отлично знакомого Мальвину. А теперь и его.
На второй этаж поднимается осторожно, но парня нести совсем легко, равновесие усиленно держать не надо, поэтому Дракон рассыпает по его щекам и скулам звонкие поцелуи. В спальне он снова припадает к сладким губам, кладёт Алтана на кровать, однозначно берясь за резинку его цветастых домашних штанов.
Но Алтан мягко выворачивается от объятий, неохотно прерывая поцелуй. Смотрит виновато и молчаливо заставляет Вадима самого улечься на спину. Думается ему, что мужчина поймет дискомфорт от подобной позы и не будет против инициативности. Быстро скинув с себя одежду — до сих пор непривычно показывать шею, но каждый восторженный взгляд Вадима, каждый нежный поцелуй его помогает принять "терновый венец" на шее, — Алтан седлает Дракона и с легким хрустом потягивается, очерчивая пальцами крепкие мышцы.
— Я уже успел соскучиться по твоему телу, — с наслаждением шепчет парень, а потом вдруг неуверенно заглядывает в серые глаза, — Одергивай меня, если будут тематические замашки, ладно? Сам понимаешься, я давно, ну... Не спал ни с кем. Вне Темы.
— Конечно, не переживай. А ты меня одёргивай, если будет что-то лишнее.
Конечно Вадим всё понял. Ему столь серьёзные вещи дважды объяснять не нужно. Им обоим друг с другом словно заново знакомиться. И это снова трепетно и удивительно. Мужчина стягивает через голову поло, в котором пришёл ещё с работы в вузе, привстаёт на локтях, гладит ладонью розовеющую щёку, заправляет вьющуюся чёрную прядь за ушко и перемещает пальцы на чужой затылок, зовя: «Иди ко мне». А свободной рукой пытается расстегнуть свои брюки.
— В душ хотя бы сходил для начала, — куксится Алтан, коротко целуя Вадима и привставая, чтобы бляшка ремня не царапала бедра.
— Только если с тобой, Золотко, — с виновато-игривой искоркой принимает упрёк мужчина, вылезает из джинс и белья и утягивает любовника в очередной поцелуй, уже без огрехов.
Оглаживает гибкий стан, собирает ладонью ползущие блестящими змеями пряди в хвост, перебирается пальцами на бёдра. Он уже до чертей соскучился по румяному упругому телу, тем более теперь его можно касаться, его можно снова и снова осязать, чувствовать, изучать. Его можно ласкать и любить разными разумными способами. Можно, теперь ему можно. В итоге одна из ладоней останавливается на упругих ягодицах, поглаживая их, сжимая и чуть притягивая на себя, заставляя проезжаться по себе промежностью. Другой рукой накрывает член парня, неспешно поглаживая уздечку. Дагбаев тихонько стонет и ластится со всем удовольствием, но требование свое не забывает. Дракону теперь путь открыт и в спальню, и в личную ванную, и в сердце Алтана, и в куда более закрытые места. Впрочем, туда он и ранее успел удачно залезть.
— Нет уж, я готов, а волосы не хочу мочить раньше вечера. Снова от влаги будут пушиться и мешаться, — жалуется Алтан и толкается в кулак Вадима, прежде чем слезть с него и заменить кулак своей миниатюрной ручкой, распластавшись на кровати в ожидании мужчины.
— Эх, ладно, тогда я мигом. Чур друг без друга никаких оргазмов, — мужчина проходится ладонью по внутренней стороне чужого нежного бедра, прежде чем скрыться в ванной.
Он уважительно удивляется выдержке и принципиальности парня. Дракон помнит себя в его годы, да и в куда более поздние лета, где особенно на состояние чистоты время не тратили. В той же казарме посреди пустыни, где все ходят по колено в песке и пахнут острым потом, в выдавшиеся двадцать минут на душ не распалялись сильно. Но это хорошо, это верно, что сейчас мужчину погнали за гигиеной. Теперь действительно не казарма, а прекрасная спальня с широкой кроватью и чистыми простынями. И божественно эстетичный Алтан, чью эстетику нельзя нарушать ни при каких условиях.
Тут пригождаются армейские привычки быстрых сборов. Пары минут хватает ополоснуться и вернуться. Конечно, побороться и с самим собой за выполнения своего же условия пришлось. Точёный парень, ловко и податливо седлающий его, так и всплывает перед глазами, напоминая о тепле своего тела с помощью горячих струй душа.
Алтан, как оказалось, времени не теряет — Вадим застает его за старательным растягиванием. Мокрые от смазки пальцы медленно погружаются внутрь и растягивают нежные стенки, колени широко разведены, пальцы на ногах поджимаются, а из искусанных губ выскользают тихие стоны. Распаленный, трепещущий Алтан не сразу замечает Вадима, а когда все-таки открывает зажмуренные ранее глаза, то растягивает губы в улыбке и вытаскивает пальцы, с легким стеснением демонстрируя готовность.
Секунды мужчина стоит в дверном проёме и заворожённо любуется картиной. У него заходится сердце, отдавая пульсом в виски и ниже живота. Дагбаев весь как высокое искусство, как не глянь и с какого ракурса не подойди. А румяный влюблённый Дракон со стороны смотрится смущённым юнцом перед опытной обольстительной любовницей. Он тонет в магии рубиновых вишен и идёт на их немой, но ясный зов.
Вадим останавливается у края кровати, берёт с матраса смазку и опускается на колени. Крепкие руки обхватывают шелковистые бёдра, притягивают парня к себе и укладывают его ноги на широкие плечи. Смазка разливается по пальцам и мужчина сам добавляет растяжку, аккуратно лаская нежное тело изнутри.
— Ты так красив, ты так прекрасен... — восхищённо хвалит он в перерывах между поцелуями внутренней стороны бёдер, а после проводит языком вдоль члена Алтана и заглатывает головку, начиная играться кончиком языка на ней.
— Я очень соскучился, — стонет Дагбаев, скрещивая лодыжки и фиксируя голову Вадима между бедрами. Рука с острыми коготками зарывается в выжженные солнцем волосы и побуждает к более активным действиям.
Рот занят для разговоров, поэтому мужчина отвечает поднятыми влюблёнными глазами и заглатыванием глубже середины, позволяя головке очертить верхнее нёбо. Пальцы внутри подгибаются, правильно надавливая на простату, извлекают до румянца пошлые звуки. А свободная рука оглаживает нежные бёдра.
Вадим тоже соскучился. До головокружения соскучился. И по самому Алтану, и по его стройному телу, и по его сладким стонам. А ещё по тому, что происходит между ними в первый раз. По полному доверию любовника, по обоюдной санкции на действия и ласки. Теперь он искренне рад такому дозволению и изо всех сил старается и будет стараться не разочаровать драгоценное Золотце.
Пробивает мысль, что Дракон — первый, допущенный Алтаном так близко за долгое время. Это большая ответственность, но одновременно осознавать это лестно и приятно. Вадим ни в коем случае не хочет быть собственником в этих отношениях, он просто себе такого не может позволить и даже представить. Но понимание своего положения гладит его мужское эго, работающее сейчас совсем как юношеское.
Совсем скоро Алтан останавливает приятные ласки, жестом зовёт Вадима обратно на кровать и вновь меняется с ним местами. Едва забравшись на его колени, целует чужие губы и нетерпеливо царапает плечи — терпеть уже совсем невмоготу, член истекает смазкой, бедра дрожат, дыхание сбито. Алтан льнет ближе, стонет жарче и часто-часто облизывает губы, обвив тонкими пальцами член мужчины, прежде чем медленно опуститься на него и запрокинуть кружившуюся голову от переизбытка эмоций и ощущений. Дракон гулко стонет в ответ. Он возбуждён до искр перед глазами и пульсации ниже живота. Внутри Алтана жарко, влажно и всё равно слегка узковато, но растяжка положение очень спасла. Тяжёлые кудри струятся по плечам на грудь, словно стремятся хоть что-то целомудренно избавить от живописной наготы. А Вадим, не думая о совести и приличии, затаив дыхание ведёт от колен до упругих ягодиц, на которых от напряжения и позы выступили характерные ямочки. Он не торопится и не торопит, самому нужны секунды осознать, прочувствовать тугое горячее нутро вокруг себя, вслушаться в глубокое томное дыхание над собой, вглядеться в сладкую долгожданную «муку» на прекрасном молодом лице.
— Поведёшь? — спрашивает он, даже так помня о красных флажках.
Алтан кивает и начинает медленно двигаться, кусая губы. Он совершенно отвык от ощущения горячего живого члена внутри себя, и прошлая сессия его нужду и желание не утолила, а лишь распалила еще больше. Парень наконец может забыть о вечных ролях, позволить себе побыть слабым в таких мелочах — закинуть руки на расписанные красками плечи, чувственно прижаться к горячему телу и громко всхлипывать каждый раз, когда головка члена задевает простату. Вадим ведёт руками по выгнутой спине, целует шею, плечи, грудь, щёки — всё, что может поймать губами в данный момент. Обычно он разговорчив в сексе, но сейчас вслушивается в обоюдные стоны, тонет в них и только иногда, словно боясь сорвать дыхание их чувств, обожающе шепчет ласковые эпитеты.
Он тоже давно не делил ни с кем постель так, без правил и рамок. Нет, Тема — безусловно интересный опыт, от которого мужчина никогда бы не отказался, но сейчас их отношения с бывшим Господином находятся на явно более высоком уровне, поэтому и требуют другого подхода. Пьянят ощущения, пьянит вид перед глазами, пьянит доверие. Алтан сам по себе пьянит весь. Вадим пьян от жаркой всепоглощающей любви, которой нормально жить в шестнадцать, в двадцать, в двадцать пять и даже в тридцать шесть. А вот в тридцать семь...
Подходя к разрядке Дракон крепко обнимает парня, который в его объятиях теперь кажется сказочно хрупким, мажет губами вдоль тонкой шеи и из груди стонет алтаново имя. Дагбаев кончает следом за ним, царапнув коготками плечи и высоко простонав. Насыщенное окончание вечера выбило из него последние силы, поэтому он лениво укладывается Вадиму под бок, тыкается носом в его шею и бормочет, что обязательно встанет в душ, но через пять минуточек. По телу разливается тепло и удовлетворение в полной мере — не физическое, а душевное. Ощущение, что все на своих местах. Что жаловаться Вадиму на усталость и слышать в его голосе улыбку — это именно то, к чему Алтан стремился всю жизнь. И теперь он не имеет сомнений, что мужчина чувствует то же самое.
Преодолев приступ слезливой сентиментальности, парень закидывает на Вадима ногу и трется щекой о его плечо, совсем по-кошачьи урча.
— Останешься на ночь? Здесь.
— С удовольствием, Золотце, — мужчина целует взмокший лоб между прилипших к нему прядок и поглаживает гибкий бок, — А в душ теперь только вместе?
Он восстановился, кажется, быстрее, и всё это время умиротворённо лежал, слушая умилительные простые речи такого сильного, но интимно расслабленного и нежно любимого им человека. Дракон поднимается, берёт Алтана на руки, как когда ещё только нёс в спальню, и утягивает в ленивый поцелуй, двигаясь в сторону ванной и не глядя определяя спиной двери. Поцелуй разрывает уже на месте, ставя парня на тёплый ворсистый коврик, потому что здесь рисков навернуться гораздо больше. Несанкционированно, но при этом и незапрещённо хозяйничая открывает воду в ванне погорячее и в ожидании возвращается к манящей шее.
— Хочешь перекрыть
их засосами? — Алтан больше не дрожит, не дёргается от прикосновений и говорит о своих шрамах более спокойно, а теперь и вовсе переходит на интимный шепот, заигрывающе прищурив глаза.
— Это вызов? — Вадим улыбается вопросом на вопрос, в доказательство оставляя лиловое пятно аккурат на орбите шрама, — Твоя шея и с ними невообразимо сладкая, но я могу постараться добавить своего авторского видения.
— Если... Если захочешь, — прерывается Алтан на громкий вздох и довольно улыбается, украдкой разглядывая шею в зеркале
И мужчина приступает как оголодавший. Звук цепких губ конкурирует с шумом воды, наполняющей ванну. Засосы расцветают один за другим: на шраме, у кадыка, на изгибе, на плече, под челюстью... Руки же оглаживают талию, постепенно перебираясь на мягкое место. Вадим излишне не испытывает его на чувствительность, поэтому дальше положенного не лезет, лишь неспешно мнёт и ласкает упругое тело. А парень только и позволяет облюбовывать свое тело, оставлять метки и вновь ласкать. Сам охотно под эту ласку вновь подставляется, приподнимается на носочках и запрокидывает голову.
Наконец их прерывает заполненная ванна. Дракон перекрывает кран, залезает первый. От горячей воды уставшее тело млеет ещё больше, прямо показывая, что именно этого для полного счастья и не хватало. Севшего перед ним Алтана снова обвивают сильные руки, но уже со спины, позволяя удобно расположиться на широкой груди.
— Потереть спинку, или чуточку позже? — мечтательно спрашивает Вадим, уткнувшись носом в кудрявую макушку.
— С этим уж я справлюсь, а ты будешь мне волосы мыть, раз они так тебе нравятся, — Алтан устраивается поудобнее и вымывает пальцами сперму из растянутого входа. Распущенные волосы очень быстро пропитались влагой, а кончики намокли и теперь закрывают обзор на алтановы плечи с шейкой. Убрать их теперь сложнее, отчего Дагбаев устало вздыхает и самостоятельно заправляет прилипшую ко лбу прядь за ухо.
— С удовольствием, — улыбается Вадим, целуя чёрную макушку. Смотря на масштабы трагедии про себя думает: "А как вас мыть-то?". Длинных волос он сам никогда не имел, привычку подглядывать за красавицами с косами в бане — тоже. Остаётся действовать инстинктивно.
— Ты мне только расскажешь, что из этого всего брать, как и когда? — наконец признаёт своё поражение мужчина, обернувшись на внушительный стеллаж со всякими флакончиками и пузырьками. Для себя он всегда пользовался одним лишь шампунем с гордым названием «3 в 1» с какой-нибудь «ментоловой свежестью».
— Расскажу, — кивнул Алтан, включив воду и направив душевую лейку на голову, чтобы полностью намочить волосы, а заодно случайно хлестануть водой и Вадиму прямиком в лицо, — Сначала шампунь, потом вон та маска, потом кондиционер, потом...
Очень быстро парень ушел в разглагольствования о цели применения тех или иных продуктов, их свойствах и личном опыте, попутно вручая все нужное Вадиму и передавая свое самое драгоценное на растерзание. Надо отдать должное, Дракон обходился с роскошной шевелюрой крайне бережно, приятно массировал голову и уделял внимание всей отнюдь не маленькой длинне волос. Смывая все в последний раз, Алтан придирчиво осмотрелся и потянулся за мочалкой, после чего с удовлетворенной улыбкой обернулся.
— С этим жизненным препятствием ты справился отлично, молодец.
— Спасибо, — Вадим целует оголённое плечо, чувствуя на нём послевкусие шампуня.
Дальше остаётся лишь наблюдать, как нежная бледная кожа прячется под пузырьками геля, да поглаживать скрытые под водой бока. Как и обещал, мужчина помог намылить спину. Норовил было поцеловать обнажённое колено, когда Алтан поднялся мылиться ниже поясницы, но неосторожно налетел на это самое колено губой, почувствовал железный привкус и заулыбался ещё больше, отмахиваясь, что всё в порядке и сам, мол, дурак. Напрашиваться на мытьё чужими средствами гигиены Дракон не стал — да и не такой уж он и грязный.
— Это, пожалуй, в следующий раз мне к тебе со своим комплектом умывалок приходить нужно, — с ухмылкой замечает Вадим, помогая парню вытираться длинным махровым полотенцем.
— Хоть все перетаскивай, — Алтан старался звучать как можно спокойнее, будто шутка и была лишь шуткой, но один только факт присутствия Вадима в его спальне и ванной наталкивал на мысль, что это все-таки не шутка.
Кутаясь в полотенце, Дагбаев бережно вытирал волосы от бесконечных потоков воды, предвкушая, что зальет всю постель: от вредящего волосам фена он отказался давно, а ждать, пока шевелюра высохнет, слишком долго. Вадиму придется спать не только с Алтаном, но и с целым багажом его обычаев повседневной жизни, в которые теперь парень посвящает его куда охотнее.
Новшеств, даже если они будут ограничивающими, мужчина не боится — ему не привыкать, уж влажные волосы он вполне себе потерпит. В спальню хозяина дома Дракон возвращается с некоторым трепетом. Это святая святых ему уже и всё ещё открыта. И как же хорошо, что Алтан предусмотрительно обзавёлся здесь широкой двуспальной кроватью. Укладываются по краям, не кучкуясь в объятиях друг друга. Во-первых, мокрые остывшие волосы, прижатые между ними, рискуют стать неожиданным холодным будильником для любого при необдуманном повороте во сне. Во-вторых, как бы романтичен не был сон на груди друг у друга, реальная практика показывает, что полночи не уснёшь, подыскивая положение, в котором не будешь мешать комфортно спать другому, а на утро можешь проснуться с затёкшей конечностью. Не то чтобы это пугало, но оба, как взрослые люди, согласились на романтическую жертву во имя комфорта. Однако перед пожеланием спокойной ночи долго не могли оставить губы друг друга, а на сон Вадим протянул Алтану руку, чтобы всё-таки быть тактильно рядом.
Впервые за долгое время бывший чвк-шник задумался, не опасен ли он во время сна? Кроме классических резких пробуждений от кошмаров, которые встречаются и у обычных гражданских, вскакиваний и хватание за оружие он за собой не припомнил. С минуту пришлось поубеждать себя, что и в эту ночь всё будет спокойно и хорошо, а окончательным снотворным работал осторожный поцелуй, которым он наградил костяшки тонких пальцев, оплетённых вокруг его ладони.
Улечься в крепкие надежные объятия было крайне заманчивой идеей, но Алтан как в воду глядел, когда все-таки откатился на другой край кровати и оставил Вадиму одну только руку. Следующие два часа он промучался в безуспешных попытках уснуть, ворочаясь и каждые десять минут меняя положение — все без толку, в ранее раслабленном теле откуда-то появилось напряжение и мозг как будто выдавал раздражающую игровую табличку "Вы не можете уснуть, пока враги рядом". Какие враги? Храпящий во сне Дракон? Алтан устало выдыхает и к трем ночи все-таки тихонько выскальзывает из-под одеяла. Накидывает одежду и отправляется бороться с бессонницей на кухню, однако, вместо того чтобы выпить какое-нибудь снотворное и вернуться в теплую постельку, он ставит чайник и открывает диплом на ноутбуке. Хотя бы поработает, раз уж уснуть не выходит, а делать ему особо нечего.
Проснулся Вадим около девяти. Потянулся, повёл руками, осознавая себя на краю широкой кровати. Улыбаясь открывает глаза, убеждаясь, что спал он в алтановой спальне. Но кровать рядом пуста, рядом никто не спит. Мужчина провёл рукой по простыни — холодная. Встал, наверное, рано. И чего не спится человечку? Дракон запахивает халат, умывается, находит в одном из шкафов в ванной запасной одноразовый зубной набор. На разведку выходит уже посвежевший, разве что с полосой от складки наволочки на пол щеки.
Алтана находит на кухне. Сидит насупившись за столом, уткнувшись в монитор. Рядом полупустая кружка остывшего чая, бумаги, конспекты. И дух идёт усталости.
— Доброе утро, Золотце. Чего так рано проснулся-то? — Дракон подходит со спины, целует взлохмаченную макушку.
Макушка резко вздрагивает и откидывается назад, чтобы явить Вадиму удивленное лицо Алтана. Погруженный в работу, он включил на фон в наушниках музыку и такое тихое подкрадывание к себе совсем не ожидал, а за временем не следил тем более. Испуганное лицо сразу меняется на улыбчивый прищур, едва парень распознает в нарушителе спокойствия любимое заспанное лицо Вадима.
— А? — убирает Алтан наушники.
— Говорю, почему не спишь в такую рань?
— Не мог уснуть, не знаю почему, — Алтан откидывает голову сильнее и тянет мужчину за воротник халата, чтобы тот нагнулся и поцеловал его наконец. Дракон поддаётся и, прикрыв глаза, целует розовые губы не спеша, задерживаясь на них. Однако когда до ещё немного сонного разума слова парня доходят полностью, он спокойно разрывает поцелуй и садится за стол напротив.
— Золотце, мы же, кажется решили быть друг с другом честными. Ты точно не знаешь причину бессонницы? Вчера ты выглядел довольно сонным и уставшим.
Неужели он действительно ведёт себя во сне неадекватно? Вадим чувствует, что по нутру постепенно перебирается холод от мысли, что он всё-таки опасен для Алтана.
Парень поджимает губы, красные зрачки сужаются в маленькие точки и он, чуть нахмурившись, молча смотрит на мужчину напротив. Понимает, что действительно знает причину. Вадим уличил его ложь быстрее, чем Алтан сам себя на ней поймал. Он пристыженно отводит взгляд и ежится, обняв себя руками.
— Извини, я случайно, — тихо выдыхает парень, — Все нормально, просто... Расслабиться не могу. Не привык наверное, со временем пройдет. Ты не виноват, честно.
— Да брось, не извиняйся, — Дракон подставляет стул ближе, чтобы обнять Дагбаева, мягко поглаживая по спине, — Ты тоже ни в чём не виноват. Давай спать тогда раздельно пока что? А то сколько тебе ещё таким образом бодрствовать? Того и гляди, с чая вовсе на кофе переползёшь, хоть его и не любишь.
— Ну уж нет, — ворчит Алтан, тыкаясь Вадиму носом в щеку и устало зевая, — Хочу спать с тобой. И буду. Я привыкну, честно.
— Ну хорошо, только если что, так ты сразу, — улыбается мужчина, целуя его в висок, — Я в двенадцать с товарищем встречу застолбил, так что я после завтрака пойду. И надо дела всякие дома поделать. Пообещай мне, что проводишь меня и спать ляжешь, договорились? Покушаешь сейчас со мной?
— А я Алиму на выходные отпустил, надеясь, что ты со мной останешься... — расстроенно вздыхает Алтан, выворачиваясь из объятий, чтобы поставить чайник и сделать нехитрые бутерброды, — Ладно, так уж и быть. Поем и уйду грустно спать в одиночестве, пока ты будешь гулять с каким-то там товарищем.
— Пожалуй единственный, кто возможно сможет украсть моё внимание и любовь — это товарищеский пес, — смеётся Вадим, пристраиваясь за кофемашиной, — Не серчай, Золотце, я все дела переделаю за сегодня, а к тому времени, как ты проснёшься, буду уже полностью свободен. Если хочешь, могу к тебе же и вернуться вечерком.
— Возвращайся, — приподнимается Алтан на цыпочках и целует Вадима в небритую щеку, — И побрейся, мне не нужно раздражение на бедрах. Свое внимание к товарищеской собаке отработаешь вечером!
— Отработаю, конечно. И буду уже бритый, — Дракон жмурится глазом, ближайшим к поцелованной щеке, обнимает парня за талию, поворачивает голову и теперь утягивает в длинный неспешный поцелуй, который прерывает только кофемашина, отчаянно пищащая уже целых полминуты.
Вадим возвращается за стол и открывает телефон, проверяя чаты и "что за ночь в мире случилось".
— Кстати о товарищах. Не знаешь, как там у Мальвины дела?
— Случившееся дало ему мощный толчок к взятию "перерыва". Он настроен решительно, вместо ночных рыданий решил занять голову учебой, теперь вот пытается наверстать упущенное хоть немного. Зато времени на страдания не остается. Это, конечно, не лучший выход из эмоционального состояния, но ему полезно про учебу вспомнить. Словом, мальчик держится молодцом. А! Еще с тем Святославом начал немного общаться, говорит мужик хороший и порядочный.
— Ай умница, — улыбается Дракон, продолжая листать ленту, — По случаю передавай привет и пожелание всех благ. А Слава и правда толковым кажется, даже с короткой встречи. Дай боже такой расклад поможет.
Срочных сообщений нет, лишь Олег в ночь ещё раз подтвердил сегодняшний совместный выгул Дружка. А среди новостей на глаза попадается статейка в относительно желтушной манере, однако с довольно интересными действующими лицами.
— Ох-ты, лёгок на помине! Золотце, послушай-ка, что нашёл. "Сергей Разумовский раскритиковал поведение и сферу работы Августа ван дер Хольта, припомнив множество нелестных слухов и историй с миллиардером. У создателя социальной сети “Вместе” личные счеты…"
— Дай-ка сюда, — оперативно возникает рядом Алтан и бесцеремонно выдирает из рук Вадима телефон.
Знаменитый айти-предприниматель более чем развёрнуто ответил на обвинения в предвзятой сортировке рекламы в своём главном детище:
«“Вместе” — это социальная сеть, создаваемая на вере в неотъемлемые свободы: свобода слова и мысли, свобода творчества, толерантность и гуманизм, право голоса, право выбора что контента, что гражданской позиции. Мы не имеем доступа к личным данным пользователей, не храним их переписки, не ограничиваем в поисках и потреблении информации. Никто не вправе мешать вам интересоваться, развиваться, общаться, отдыхать так, как вам охота. Если только вы не переходите личные границы другого человека, если ваши действия не направлены на угнетение других. Мы не сортируем рекламу лишь по своему вкусу — наш искусственный интеллект прекрасно справляется сам, подбирая объявления под ваши интересы. Но есть вещи, которые просто неприемлемы и никогда не могут быть связаны с нашей социальной сетью. Наркотики, антигуманная политика, насилие, оружие — всё, что способно причинить человеку боль. Именно поэтому вы никогда не встретите у нас рекламу Holt ink, я лично за это ручаюсь. Мало того, что сам Август ван дер Хольт не является примером человеколюбия — хотим мы этого или нет, но образ создателя часто спаян в сознании общественности с восприятием его продукцией. Хольт замечен в довольно циничной позиции по многим вещам. Может быть, я сам мерилом морали не являюсь, но некоторые его выходки вызывают как минимум недоумение, стремящееся к праведному гневу. Но странно было бы требовать нравственности и гуманности от хозяина оружейной империи. Его оружием убивают друг друга в криминальных разборках. Его оружием некомпетентные власть имущие казнят и репрессируют невинно осуждённых людей. А главная специализация его оружия — это творить самые ужасные катастрофы нашего общества — войны. Война губит все плоды цивилизации, за которые жили и умирали предки. Война разлучает семьи, развязывает руки подонкам, отнимает у человека право быть и называться человеком. А самое главное — война лишает человека жизни. Она справляется с этим куда быстрее и лучше, нежели единичные убийства и акты беспредела. А ещё бóльшие качество и скорость ей придает именно хольтовское оружие, столь распространённое во всём мире, вплоть до складов обеих воюющих друг с другом стран. Я и вся команда “Вместе” никогда не будем поддерживать человека, который добровольно согласился стать лицом войны и насилия. Это низость и подлость».
Почему Разумовский так основательно прошёлся по личности Августа ван дер Хольта, ведь никаких конфликтов между ними замечено на было? Стоит ли ждать открытой конфронтации и войны двух корпораций из абсолютно разных полей деятельности? Оба предпринимателя пока не дали больше комментариев.
Спешно вчитываясь в статью, он постепенно меняется лицом с удивления на гнев, потом на задумчивость, а под конец Дагбаев презрительно фыркает и отдает телефон владельцу с лицом, выражающим полную незаинтересованность.
— Чья бы собака лаяла. Поздно он подсуетился, этот бизнес Хольту еще от родителей достался, а кричать "за мир" Разумовский решил только сейчас. Слишком странно. Выглядит как заявление на пустом месте, Хольт же ничего не анонсировал за последнее время, но и на фейк не похоже.
Вадим отреагировал лишь на персоналию оружейного магната. Про Разумовского знал опосредованно, что это какой-то очень крутой молодой айтишник, создавший “Вместе” и заткнувший за пояс всех конкурентов, в том числе и финансируемых из государственного бюджета. Так что в конфликте особо он не разбирается, но в целом такую антикапиталистическую нападку от Алтана разделяет. Хотя Разумовский, пусть и патетично, говорит нормальные вещи.
Позавтракав, взяв с безбожно зевающего парня самое крепкое обещание сразу же лечь спать и вдоволь нацеловавшись по всему маршруту до выхода, Вадим финально целует Алтана в лоб, ещё раз обещает вернуться к вечеру и едет на встречу с Олегом и Дружком. Эти два товарища уже пунктуально дожидаются его в Приморском районе. Дружелюбный пёс с мужчиной уже знаком, поэтому бежит к нему быстрее хозяина, радостно запрыгивая грязными лапами на куртку, дыша с высунутым языком и звонким лаем. Впрочем, Дракон на его месте сделал бы всё тоже самое.
Не зря говорят, что хозяева на своих собак похожи. Волков при всей своей суровости и строгости во внешнем виде, едва завидев Вадима, расплывался в доброй улыбке и спешно шел навстречу вслед за Дружком. Был бы хвост — вилял бы им только так, радостно встречая старого друга. Благо что действительно на Вадима не вешался и лицо вылизать не стремился, хотя последнее и имело место быть в ранних их отношениях.
— Ну что, Поварёшкин, тебя также на грудь широкую ловить? — усмехается Вадим, освобождённый от ласковой собачей встречи, пожимая руку другу и обнимая его широким жестом.
— Оставь свою широкую для Господина, — усмехается Олег, крепко отвечая на рукопожатие и слегка оттаскивая любвеобильного пса за ошейник.
— А у меня, между прочим, Господина уже и нет, — парирует мужчина с интонацией хитро хвастающегося школьника начальных классов, — Мы встречаться стали. Теперь на свидания ходим чуть ли не каждый день, сегодня ночью впервые ночевали вместе на его кровати. И вечером тоже к нему поеду.
Олег удивленно вскидывает взгляд, отвлекает мешающегося под ногами Дружка мячиком и притворно-неверяще отвечает:
— Я тебя не узнаю, Вад. Ни одного грязного пошлого словечка, серьезные отношения, как примерный мальчишка свиданки устраиваешь. Остепенился неугомонный Дракон! Потеряли мужика, — шутит, конечно, сам ведь уже совсем домашний при Сереже стал, — Мне теперь даже интересно было бы увидеть этого чудо-парня, который так на тебя повлиял.
Вадим и сам осознаёт свои изменения, но чует, что имеют они исключительно знак плюс. А оценка со стороны, пусть и такая шутливая, всё равно приятна. Он многое готов отдать, чтобы оставаться одомашненным, степенным, любящим и любимым, а не рваться на контракты снова.
— Слушай, фоток у меня как-то нет пока, — не считая прелестные нюдсы в чулках, которые Дракон даже Олегу не покажет. Настало время расчехлять идею, которая находится в стадии обдумываниях уже дня два, — Но как насчёт парного свидания? Мне твой остепенитель тоже любопытен. Так все и перезнакомимся. Что думаешь?
Олег не успевает шутливо подметить, что за месяц с лишним, как Вадим знаком с Золотом, он не сделал ни одной приличной фотографии. Парное свидание? Звучит как что-то модно-молодежное, совсем не в их возрасте, но концепт встречи Волкову нравится. И самому любопытно поглядеть на Золото, и Сережу своего показать хочется — давно уж обещал. Только есть одна загвоздка. Если факт его отношений с таким популярным человеком еще воспримут с удивлением, то вот если это Золото узнает в Разумовском Лиса — это может обернуться очень плохими последствиями. В завершение сам Сережа, строго-настрого запретивший Олегу рассказывать кому-либо о том самом, еще не в курсе, что тот проболтался о клубе и своих тематических отношениях Вадиму. Очень много рисков, но Волкову слишком хочется простой дружеской встречи с дорогими ему людьми, поэтому он решает пустить все на самотек хотя бы раз в жизни. Если он заслужил хоть одно событие без происшествий, значит так оно и будет.
— Думаю, что завтра можно отлично выпить вечером в расширенной компании.