Когда Вадим уехал, Сережа еще долго не успокаивался и фыркал. В отличие от Олега, он не верил в успех чужих отношений. Считал, что "психованная змейка" не выдержит характер и быт наемника, а Вадим в свою очередь безрезультатно прогибается под парня. "Как вообще его с такими нервами допустили в доминанты?" — в рыжем, конечно, говорила задетая гордость и обида за ту встречу. По просьбе Олега, он не говорил ничего Дракону, но вот между ними двумя выложил всю найденную информацию на Дагбаева. Это было несложно: выспросить у Балора фамилию, дальше запросто по эстетичным соцсетям найти парня, а следом за ним всю семейку. Сережа говорил, что делает это из чистого любопытства, но в итоге закопался в информации с головой. И про бизнес в Гонконге узнал, и про Баатара, и про то, что Алтан к бизнесу этому совершенно не причастен. Черт знает, что рыжего остановило от желания позлить парня и доставить ему немного проблем. Вероятно, Хольт все-таки вызывал у него куда больше негативных эмоций.
На сборы отвелось всего пару дней. Олег успел смириться, что будет действовать в одиночку, и переосмыслить такой итог. Во-первых, действительно, он не хочет подставлять друга, который только-только обрел покой, что Волкову, видимо, было не суждено. Во-вторых, еще меньше Вадима хотелось утянуть в собственную упряжку. Да, Балор с Яной, изредка получающие поучительные пинки от старших, крайне сильно заботятся о комфорте, безопасности и благополучии своих посетителей. Потенциальных клиентов, готовых отвалить бабла побольше. Строгих надзирателей, которые могут прикрыть клуб из-за небольшой заминки, потому что место и так находится под особым вниманием. Просто хороших друзей, с которыми приятно общаться и проводить время. Серый с Олегом друзьями им больше не были. Они были "создающими множество проблем головными болями". И это давало, по мнению Балора, полное право использовать их как душе угодно: для решения каких-то проблем, для поддержания репутации. Сколько лет прошло, а они все так и не отпускают эту ситуацию, хотя всем давно пора успокоиться. Из-за начала с Хольтом Алтан и Вадим также очень быстро могут перейти из статуса "дорогих посетителей и друзей" в статус "дорогих посетителей и друзей со звездочкой". А уж насколько сильно и долго Морок будет капать им на мозги в таком случае — разглядывай в мелком шрифте под этой самой звездочкой.
Постоянно настигающее уныние Волков отгонял как только мог. Уверял себя, что это — последнее дело. Он расправится с проблемами Морока и вернется домой, к таскающему пирожные из холодильника Сереже и ласково крутящемуся у ног Дружку. С Дружком вообще очень странно вышло. Сережа все сидел на связи и отслеживал ситуацию, пока Олег собирал сумку и прощался с псом перед выходом. Чесал за ухом, убеждал, что погуляет с ним Серый, что хозяин скоро вернется, а сам все не мог встать с колен и выйти из квартиры. Он так долго шел к тому, чтобы... Снова вернуться к началу? Оставить мирный быт и пойти решать чьи-то проблемы, рискуя и всем дорогим, и самим собой? Совсем не этого Олег хотел.
Пес как-то улавливает настроение хозяина и расстроенно скулит, тыкаясь мокрым носом в ладонь. Волков невесело усмехается, гладит свежевымытую белую шерсть и наконец встает, закинув сумку на плечо, чтобы не растрогаться из-за Дружка совсем. Вот так всю жизнь держался суровым мужиком, а тут как мальчишка ведет себя перед собакой каждый раз. А может быть дело как раз в другом.
— Старею, дружище.
Собрать команду за два дня было крайне сложно, но много людей не требовалось: Олег нашел пятерых проверенных знакомых, которые как раз были в Питере и искали возможность подзаработать. Младшую Хольт проще всего было бы выловить на ночной тусовке в выходные, но действовать нужно было экстренно и ждать до выходных они не могли. После школы девчонку забирал личный водитель, поэтому новый план созрел крайне быстро: отследить водителя, заранее убрать, посадить на водительское место наиболее похожего на мужика из них пятерых и пригнать на стоянку, как ни в чем не бывало. Парни расслабленно втыкали кто куда, Сережа бесконечно трындел по связи, а Олег молча смотрел в тонированное окно на подставного водителя в соседней машине, пока не заметил нужную фигуру, бодро шагающую к машине. А девочке-то всего шестнадцать. Она уткнулась в телефон, что-то активно строча там, и даже не представляет, что ей придется пережить в следующие шесть часов. Олег не чувствует укор совести — совесть атрофировалась уже давно, где-то после первого контракта. Только задумывается, что неправильно все это. Так, машинально. Потом одергивает себя: бред какой, ну сложились так обстоятельства, что ж поделать, он же и раньше занимался чем похуже. Не убивать же они ее везут, в конце-то концов. Голос у Сережи в наушнике веселый и злорадный — ему хочется потрепать Августу нервы. Олегу хочется не видеть полные слез глаза, которые он увидит через час.
Машина с наемниками отъезжает от стоянки только через полчаса после машины с Мико. Особо внимательные могли заметить, как она пыталась открыть дверь и стучала в окно, пока водитель спешно уезжал, но стоянка была практически пуста, а звукоизоляция в машине восхитительна. Эту же машину водила скинул у леса, дождался товарищей, и до конечной точки девочка ревела уже на заднем сидении другой машины, пока недалеко от нее ехала вторая: всех поместить в одну бы не получилось, а Мико и так шугалась от закрытых масками лиц. Получит инфаркт раньше времени — и отдавать будет уже некого. За спиной Волкова десятки, а то и сотни убитых, но опускаться ниже шантажа, опускаться до бессмысленного убийства ребенка он не собирается.
Переговоры, как и было запланировано, вел Разумовский. Пока наемники вместе с девчонкой отсиживались в заброшке за городом, рыжий сопровождал все стадии скорби Хольта: от "Я вас в бетон закопаю" до "Плачу любые деньги, но вы ее и пальцем не трогаете". Августу предоставили доказательства, что сестра жива и здорова, разве что напугана до ужаса, выдвинули условия сотрудничества и совсем скоро скинули координаты. По договору Хольт должен был удалить — или хотя бы отложить в самый дальний ящик, — документы, все свои слова, которые он успел за эти пару дней опубликовать, публично забрать назад, взять сестренку и укатить куда подальше, чтобы больше никогда не связываться с Разумовским и "Пределом". Серый предварительно проверил, что на родине у Августа бизнес продвигается замечательно, и решил, что именно туда-то миллиардер и должен сваливать. Фото с приставленным к виску Мико дулом автомата имеет невероятную по убедительности силу — Хольт согласился на эти условия даже быстрее, чем они ожидали.
Когда Август с людьми приехали по скинутому адресу, никого кроме дрожащей от холода и страха Мико там уже не было. С трудом верится, но даже у такого прогнившего эгоистичного человека есть слабое место. Есть человек, ради которого он пойдет на все. Этим "всем" могла стать тотальная война, объявленная всем причастным к происшествию, но глядя на перепуганную девочку, Август молча признал одно — он больше не сможет подставлять ее под удар. Потеряв родителей, он не вынесет потерять еще и сестру. А Мико не вынесет объявленной за ее честь войны. Она больше вообще ничего не хочет, кроме как вернуться домой, забыв про свой бунтарский дух.
Следующим же вечером стало известно, что Август ван дер Хольт вместе с сестрой покинул страну.
— Все прошло замечательно! — торжествовал Разумовский, крутясь вокруг вернувшегося Олега вместе с Дружком, — О, ты бы слышал его! Я тебе включу запись разговора, у меня осталась. Думаю, седина Хольту пойдет, но лично увидеть бы не хотел — пусть теперь светит мордой из Амстердама, или откуда они там приехали.
Сережу вообще заткнуть часто было сложно, а уж в моменты его бахвальства это было и вовсе не возможно, поэтому Волков просто молча скидывал обмундирование и отгонял мешающегося пса. Вот уж кто действительно рад был снова видеть его, а не похвалиться своим гениальным руководством.
— Олег, ты слушаешь? — замечает чужую задумчивость и рыжий.
— Слушаю, слушаю. Прости, Серый, все конечно прошло гладко, но устал я, как собака, со всей этой хуйней мотаться по городу.
— Собака твоя, кстати, нихрена не устала. Но так уж и быть, мой сильный и серьезный волк, отдыхай, а я Дружка выгуляю, — обольстительно улыбается Разумовский, обнимая мужчину со спины и лениво укладываясь подбородком на его плечо.
То, что Сережа должен был выгулять пса еще час назад, когда операция закончилась и Олег развозил ребят, Волков решил уже не напоминать. Серый все равно помнит только важное для себя, а уж погруженный в идею он совершенно отключается от бытовых дел. Олег слишком устал, чтобы банально отчитать его, так что: "Да, Серый, спасибо, Серый, я запомню, что завтра с утра моя очередь". Правда Волков никогда на собачьи нужды в виде подъема в шесть утра не жаловался, а Серый в свою очередь в шесть утра никогда не вставал, чья бы очередь не была. Это кажется такой далекой и неважной бытовухой, к которой мужчина был бы счастлив вернуться, любя подшучивать над рыжим и заботиться только о насущных проблемах. Но в голове сейчас другое. В голове Вадим, самый отбитый и неугомонный наемник из олеговых друзей, но выбравший путь реабилитации, трезво и осознанно отказавшийся от криминала. Вадим отказался ради дорогого человека, Олег согласился ради дорогого человека. Он убежденно твердит себе, что иного варианта не было и сделано все ради общего благого будущего, но... Кажется он просто не может сказать Разумовскому "нет".