Дети богини неба, Итэр и Люмин, златовласые и златоглазые, были рождены из света звёзд. Отцом им был Хаос. И больше похожая на отца, нежели на мать, Люмин светила во много раз тусклее своего брата.

      «Защищайте людей, – наказала им мать, – оберегайте их своим светом и освещайте мир, разгоняя мрак Бездны.»

      Монстры Бездны, тоже рождённые от Хаоса, но пребывающие в холодном мраке, желали истребить людей и заселить их земли, благодатные и щедрые. Брат и сестра решили защищать людей по очереди и взять на себя каждый своё время: Итэр должен был освещать землю днём, Люмин – ночью.

      «Всё ли будет в порядке? – с беспокойством спросил Итэр у своей сестры. – Сможешь ли ты справиться с ними в одиночку, ведь твой свет тускл и не испепеляет чудовищ? Быть может, тебе стоит взять себе помощников?»

      Но Люмин с благодарностью отвергла предложение. Она не хотела уступать брату. «Спасибо за заботу, – сказала она, – но у меня достаточно сил, чтобы сражаться и в одиночку.»

      Пусть и по-разному, но брат с сестрой честно и самоотверженно защищали смертных от чудовищ. Свет Итэра обращал в бегство большинство из них и лишь единицы отваживались сразиться с богом света. Он одолевал их с лёгкостью, обращая в прах и дым. У Люмин не было такого яркого света и потому, чтобы противостоять монстрам, она использовала уловки и хитрость. Каждую ночь она расставляла звездные сети по всему небу и отлавливала порождений Бездны, желавших проникнуть на землю. Верными её помощниками были лук и стрелы света, росчерками пересекавшие небосвод, без промаха бившие по чудовищам.

      Каждый раз, когда брат и сестра сражались, небо заволакивало тучами и начиналась гроза, чтобы никто из смертных не видел и не слышал монстров Бездны: лишь один их вид или рёв мог свести человека с ума.

      Со временем чудовища все реже и реже пытались добраться до людей, но всё же не оставляли попыток. Так установилось небесное равновесие.

***

      В одну из ночей Хаос позвал свою дочь из мрака. «Я засыпаю, – сказал он, – сон мой будет длиться веками. Я хотел бы, чтобы ты присмотрела за детьми Бездны вместо меня.»

      «Как я могу? – воскликнула Люмин. – Я должна защищать мир людей от них. Ты просишь невозможного.»

      «Будет достаточно, если ты просто перестанешь уничтожать их.»

      «Зачем мне это делать? – упрямилась Люмин. – Чудовища несут только беды и страдания.»

      «Я знаю. Но они всё ещё мои дети, как и ты, я не могу отвернуться от них или бросить. Точно как и люди, они лишь хотят жить. Бездна, что я создал для них, поддерживается моими силами, но как только я усну, она разрушится. Моим детям больше негде будет жить, и они устремятся к смертным. Но если кто-то возьмёт Бездну на себя, тогда она не исчезнет.»

      Люмин надолго задумалась. Она хотела защищать людей, и потому ей было бы проще истребить всех монстров. Она могла бы, но ведь отец просил её этого не делать. Кроме того, дочь неба была милосердной богиней и слова «они лишь хотят жить» глубоко запали ей в сердце.

      «Хорошо,» – кивнула Люмин.

      «Я надеюсь на тебя,» – сказал тогда Хаос, передал Бездну дочери и погрузился в беспробудный сон.

***

      Люмин думала, что чудовища Бездны захотят её убить. Но не в ту ночь, ни в следующие никто даже не приблизился к её звёздным сетям.

      Только через пять дней монстры появились у самых границ мрака. Они стояли безмолвно, пока Люмин не позвала их.

      «Что вам нужно?» – спросила Люмин, готовясь к битве.

      «Имя новой Госпожи Бездны,» – ответили чудовища.

      «Имя, имя, имя,» – зашумел мрак.

      «Люмин,» – ответила дочь неба.

      «Люмин, Люмин, Люмин,» – зашептали в ответ голоса. Зашептали и утихли. Монстры ушли и больше не появлялись в ту ночь.

      Чудовища Бездны вернулись на следующую ночь.

      «Госпожа Люмин, – сказали они, – что нам теперь делать?»

      Люмин онемела от удивления. «О чем вы говорите?» – спросила она, когда дар речи вернулся к ней.

      «Мы не можем нападать на Госпожу Бездны, но ночами мы всегда старались прорваться на земли людей. Мы не знаем, что теперь делать.»

      «Зачем вы вообще так стремитесь к людям?» – пусть Хаос дал ей ответ, богиня света желала услышать, что скажут монстры.

      Они некоторое время молчали. Мрак шептал и волновался, чудовища что-то обсуждали.

      «В землях людей можно жить,» – наконец ответили они.

      «Что это значит?»

      «Нам нужно многое рассказать Госпоже Люмин,» – сказали монстры и сели на краю небосвода с той стороны расставленных звёздных сетей.

      Люмин осторожно подошла и села с другой стороны, чуть поодаль, а рядом положила оружие.

      Это был долгий разговор, монстры рассказывали о том, что такое Бездна и как тяжело там живётся. В Бездне не было тепла, не было света; созданное по желанию Хаоса, это место было жестоко к тем, кто туда заходил, не говоря уже о тех, кто пытался там жить.

      «Я не могу пустить вас на земли людей,» – сказала Люмин, когда после своего рассказа чудовища спросили об этом.

      «Почему?»

      «Не могу,» – повторила богиня.

      Небо начинало светлеть, приближался день.

      «Уходите, – сказала она. – Иначе мой брат уничтожит вас.»

      Монстры повиновались, скрывшись во мраке Бездны.

      Весь день Люмин провела в размышлениях. Какими бы ужасными ни были жители Бездны, как бы ни хотели навредить людям, милосердная богиня света не могла остаться равнодушной к их страданиям. Потому на следующую ночь, когда монстры пришли к краю неба вновь, она сказала: «Я не могу позволить вам жить на землях людей. Но могу ненадолго пустить в земли, где их нет. Но никто не должен видеть вас – ни люди, ни боги, ни иные существа. Вы не должны вредить людям, а на рассвете вы вернётесь в Бездну. Если пострадает хоть один человек, я запечатаю Бездну навсегда.»

      Монстры согласились. Всю ночь они бродили по незанятым людьми местам, охотились, собирали растения и плоды, пока Люмин строго следила за всем с небес. И как только мрак ночь дрогнул перед наступающим сиянием утра, она потребовала от монстров вернуться.

      Уходя во мрак, они не переставали благодарить богиню. В знак признательности они оставили цветы с белыми и голубыми лепестками. Поколебавшись, богиня взяла цветы. Не почувствовав от них никакого зла, она вплела их в свои волосы.

      С тех пор так и повелось: едва наступала ночь, Люмин выпускала монстров в мир смертных, но строго следила за тем, чтобы они не доставили никому хлопот.

      Но однажды Люмин слишком была увлечена, приглядывая за жителями Бездны, что не уследила за временем. Сияющий свет Итэра уже появился из-за горизонта, когда она наконец обратила на него внимание.

      «Скорее! – закричала она. – Скорее назад!»

      Но не все монстры успевали к открытым вратам Бездны, часть из них забрела слишком далеко.

      «Прячьтесь в пещеры! – велела им Люмин. – Под землю, куда угодно, где свет не достанет вас.»

      Сама она поспешила исчезнуть с небосвода, как и должна была.

      Следующей ночью, едва выйдя на небо, она тут же позвала монстров. Они появились из пещер и нор, вылезали из-под скал, из руин заброшенных людьми жилищ.

      «Все ли здесь?» – спросил Люмин.

      «Нет, – ответили ей, – некоторые решили спрятаться в глубине морских вод, куда не доходит солнечный свет. Мы не видим их здесь.»

      Богиня не успела ничего сказать, когда услышала, как её кто-то зовёт:

      «Люмин! Ты же Люмин?»

      Голос шёл снизу. Посмотрев внимательно с небесной высоты, она наконец увидела того, кто звал её. Это был бог морей и океанов. Он смотрел хитро прищурившись, с лёгкой улыбкой, будто знал что-то такое, чего не знал никто.

      «Тарталья,» – произнесла Люмин.

      «Ого, ты знаешь меня. Утром в мои воды ворвались монстры Бездны. Я хотел сразу же убить их, но они просили пощадить и сначала поговорить с тобой. Мне стало интересно, почему.»

      Люмин долго молчала, подбирая слова.

      «У нас с ними договор, – наконец сказала она, – я пускаю их в мир людей, а они не трогают никого. Клянусь тебе, бог морей, они не навредили ни одному человеку.»

      Клятва дочери неба стоила многого.

      «Хорошо, если ты так говоришь.»

      Тарталья взмахнул рукой, и волны подняли прятавшихся в океане монстров на поверхность.

      «Спасибо, – искренне поблагодарила Люмин морского бога. – Обещаю, такого больше не повторится.»

      Тарталья ничего не ответил.

      «Я знаю, что это уже слишком много, но могу ли я попросить тебя не рассказывать о чудовищах Бездны другим богам?»

      «Как пожелаешь, – легко согласился Тарталья. – Тогда ты не против, если я буду приходить к тебе поболтать иногда?»

      «Конечно!» – также легко согласилась Люмин, чувствуя, будто гора свалилась с её плеч.

      «Чудесно!» – сказав это, морской бог исчез в пучинах волн.

***

      Хоть Люмин и старалась строго следить, чтобы подобного больше не происходило, но иногда монстрам всё-таки приходилось прятаться на день в мире людей. И тогда богиня решила перенести Бездну из небесных просторов под землю. Но перед этим она взяла с монстров нерушимую клятву: никто из них не мог навредить людям или дать им себя увидеть.

      «А как же твой брат? – с любопытством спросил морской бог. Он появлялся каждую ночь и с интересом наблюдал за Люмин и тем, как она общалась с детьми Бездны. – Разве он не удивится, если монстры перестанут на него нападать?»

      «Они и так давно не нападают,» – ответила богиня. Это было правдой. Получив разрешение Госпожи посещать мир смертных ночью, монстры больше не пытались пробиться туда силой днём.

      Тарталья только хмыкнул, услышав это.

      «Знаешь, пусть они теперь и живут под землёй, но они всё ещё могут рассчитывать и на океан. Пусть прячутся там, если не найдут места лучше, я не против.»

      Люмин благодарно улыбнулась:

      «Спасибо, Тарталья.»

      «Знаешь... Ты могла бы спускаться и сама, – как будто между делом сказал морской бог, будто просто к слову пришлось. – Ночью ты на небе, днём прячешься в своих небесных чертогах. Так скучно.»

      Люмин засмеялась. «Если я спущусь, люди сбегутся смотреть! Хоть я и не сияю так, как мой брат, всё же мой свет будет слишком ярким, если я сойду на землю. Кто-то может пострадать.»

      «А ты не можешь его приглушить?»

      Богиня задумалась.

      «Я бы могла. Но это займёт время. Да и зачем?»

      «Да просто так! – ответил Тарталья. – Почему бы и нет? Люди ночью всё равно спят, а монстры поклялись тебе не обижать их. Тебе больше нет необходимости быть всё время на небе.»

      Люмин нахмурилась и покачала головой.

      «Это... Это неправильно.»

      Морской бог долго смотрел на неё с выражением, которого Люмин не могла понять, и наконец сказал: «Ну, как хочешь.»

      «Знаешь, я могла бы попробовать, – сказала богиня перед тем, как покинуть небосвод. – Один раз, возможно?»

      Свет богини угасал медленно, ему понадобилось четырнадцать ночей, чтобы потухнуть окончательно, и на пятнадцатую ночь Люмин спустилась в мир смертных. Стоило ей спрыгнуть с небосвода вниз, и навстречу ей взметнулись волны – океан поймал богиню и мягко опустил на землю. Там её уже ждал Тарталья.

      Боги провели ночь, прогуливаясь по миру людей и разговаривая. Монстры, прознав, что Госпожа Бездны сошла с небес, явились к ней с подарками и благодарностями. Люмин принимала их с улыбкой и добрыми словами.

      Только Тарталья не был доволен. Океаны и моря, отвечая его недовольству, заволновались.

      «В следующий раз мы будем ходить там, где никого больше не будет.»

      Люмин засмеялась. «Где, например?»

      «Например, в моих владениях. Там бы нас точно никто не побеспокоил. Да и ты совсем не видела океана! Пусть земля доступна твоему взору, но богатств морских глубин ты не видала.»

      «Хорошо,» – согласилась богиня.

      «Тогда до завтра.»

      Люмин покачала головой. «Боюсь, я не могу. Если свет приглушить надолго, он может потухнуть навсегда. Мне придётся подождать, когда он вернётся, а потом потушить его вновь.»

      Морской бог ничего не мог с этим поделать. Но взял с Люмин обещание спускаться каждый раз, когда она сможет.

      С тех пор Люмин каждый месяц гасила свой свет и спускалась в мир людей. Пятнадцать ночей он утихал силами богини, и пятнадцать ночей разгорался вновь. Тарталья помогал ей приглядывать за монстрами Бездны. А океан не прекращал тянуться водами к небу, чтобы суметь поймать богиню тогда, когда она вновь пожелает спуститься.

      Так установился новый мировой и небесный порядок, об изменении которого знают только богиня ночи и бог морей.