***

#الله — لك

# YØƱR DRΣ∆M — ריינקייַט

      Тэхён просыпается ранним утром. На душе как-то неспокойно, какое-то острое чувство, которое всё тело пронзает, но парень не обращает на это внимания, потому что лишь сейчас он понимает, что находится в чужих объятиях. Чонгук, по всей видимости, всё это время находился рядом, тогда… Хм, нестыковочка получается. Тэхён же просыпался утром от ночного кошмара. Именно Тэхён Чонгука, смотрящего телевизор, видел. Тогда как это возможно? Если только это был сон во сне. Чонгук спит, его веки плотно закрыты. Тэхен часто сглатывает, потому что руки чонгуковы талию обвивают, а выбраться сил и возможности нет. Ким обратно голову кладёт, да вот только не на подушку, а Чонгуку на грудь и взгляд опускает. Ему неловко до чёртиков, ещё и цепочка слегка душит. Он кое-как изворачивается и укладывается на бок так, чтобы было удобнее, поправляет крест, оттягивая цепочку, и прикрывает глаза. Оказывается, за окном действительно раннее утро, и это хоть немного спасает ситуацию: всё, что Тэхён принял за реальность, было всего лишь плодом его воображения, сном. С Чонгуком всё хорошо, Чонгук всё ещё самое светлое, что есть в жизни Тэхёна. Младший улыбается украдкой, разглядывает лицо Чона и кончиками пальцев проводит по чёрным прядкам, убирая их с глаз. Чонгук необычный, у него две грани личности, и, увы, вторая, которая таит в себе тёмные тона, Тэхёну не очень нравится. Но он ценит Чонгука и принимает его таким: он бывает резок, когда говорит необдуманные вещи, например, как тогда в церкви; бывает пессимистично настроен, но Тэхён понимает, что, скорее всего, у Чонгука просто проблемы, он всё-таки выпускник, ему ещё три экзамена предстоит сдать.

      Только прикрыв глаза, Тэхён слышит посторонний шум в прихожей. Да, ему боязно, Чонгук ведь спит и шумно дышит — по всей видимости, сон у него, как и у самого Тэ, очень крепкий. Светловолосый приподнимает голову и сталкивается взглядом с незнакомым парнем. Тот заглядывает в гостиную, после полностью проходит в неё и удивлённо смотрит на Тэхёна. Младшему жуть как неловко, у него кончики ушей краснеют, а лицо давно бордового цвета, и получается сказать только зажёванное «З-здравст-твуйте, я Т-Тэхён».

      — Так ты, получается, друг моего братишки? — незнакомым парнем оказывается Хосок.

      Он стоит на кухне и наливает чай в кружки, пока Тэхён сидит напротив старшего и до сих пор смущённо опускает взгляд, разглядывая край белоснежной скатерти.

      — Да, так вышло, что я переоценил свои силы и уснул во время игры, а хён уложил меня спать, — Тэхёну стыдно признаваться, да, но Хосок улыбается и двигает кружку к младшему.

      — Без сахара, как ты и просил, — Хосок усаживается поудобней — ноги поднимает на стул, подгибая их под себя. — Мне даже как-то дико видеть в этом доме постороннего человека, — честно признаётся Хосок и ловит на себе удивлённый и вопросительный взгляд.

      Тэхён отрывается от кружки, смотрит Хосоку прямо в глаза и пытается понять, что же имеет в виду Чон-старший.

      — У Чонгука никогда не было близких друзей, — это откровение становится для Тэхёна отправной точкой для размышлений, потому что да, то, как быстро они сдружились, как Чонгук пытался всеми силами стать для Кима некой опорой, удивляло. Хосок отпивает чуть остывший чёрный чай и ненадолго прикрывает глаза. — Чонгук всегда был одиночкой, особенно после того, как наши родители отправились в лучший мир.

      Тэхён поджимает губы. Он точно помнит тот разговор, когда Чонгук говорил о своём отце в настоящем, а не в прошедшем времени.

      — Он мне не рассказывал о том, что у него нет родителей, — тихо произносит Тэхён и кружку с чаем от себя отодвигает. Пить как-то резко перехотелось.

      Хосок поднимает уголки губ и тяжело вздыхает.

      — Он никому об этом не рассказывает, Тэхён. Из всех родственников у него остался только я. И я много раз слышал, как он перед своими одноклассниками говорил, что отец вырастит из него правильного человека, хорошего мужа и достойного мужчину. Увы, это не так. Чонгук — пустышка, пустой человек. Я пытаюсь ему помочь, пытаюсь что-то объяснить, научить... Но с недавних времён, я стал замечать, что он будто оживает. Понимаешь, Тэ? — Хосок обращается к младшему, подпирает свой подбородок ладонью и смотрит прямо в глаза Тэхёну. Тот головой мотает, потому что не совсем улавливает суть. Она вроде на поверхности находится, но одновременно настолько далеко и глубоко, что Ким не замечает, как тяжело выдыхает воздух. — Я думаю, с тех пор, как ты появился в его жизни, он понемногу стал приходить в себя. На его губах чаще появляется улыбка, он не возвращается поздно домой, он занимается. Наверное, это похоже на чудо, да? И я рад, что ты так на него влияешь.

      Тэхён к концу речи совсем смущается, губы свои не оставляет в покое, прикусывает постоянно, пальцами теребит край скатерти и задумывается. Волнует сейчас один вопрос: почему же Чонгук молчал? Почему не рассказал о том, что является сиротой и что из родственников у него только Хосок?

      — Я могу пообещать тебе, Хосок-хён, что не оставлю Чонгука, что бы с ним ни случилось, — это звучит как заявление, но Тэхён не собирается от своих слов отказываться, потому что это правда: Тэхён будет с Чонгуком до конца.

      Хосок улыбается теперь открыто и искренне, ласкает Тэхёна понятливым и благодарным взглядом.

      — Я правда рад, что у него есть такой друг, как ты, Тэхён.

      «Да, — думает Тэхён, — всё-таки хорошо, что я сумел сблизиться с Чонгуком. Я обязательно буду рядом».

***

#ペニス — she played me

      Чонгук сидит в шумном месте, и заводящая музыка будто сквозь него проходит. У них сегодня особый день. Даже как-то не верится, что он уже первокурсник, что уже окончил эту никчёмную школу и теперь сидит в кругу новых знакомых и попивает спиртное. Нет, ему совершенно не нравится, и наверняка Тэхён будет волноваться, что на звонки старший не отвечает. Но, какая жалость, средство связи благополучно оставлено дома. Чонгук взглядом скользит по новым лицам: они все такие поддельные, завидующие друг другу, ненастоящие — фальшивостью отдаёт за километр. Чонгук залпом выпивает обжигающую жидкость и устало прикрывает глаза. Шум вместе с градусами бренди распространяется по организму — голову начинает легко кружить, а сам парень заметно расслабляется. Он не чувствует на своих бёдрах чужой вес, не ощущает, как на нём буквально извиваются — понятно без слов, что очередная девчонка решила забраться к нему в штаны в поисках отличного развлечения на ночь. Наверное, это неплохо, думает Чонгук. Приоткрывает глаза и в полутьме пытается разглядеть девушку. Та одета слишком откровенно, и декольте её блузочки довольно глубокое. От этого противно. Он морщится и девицу со своих колен спихивает. Взгляд устремляет в сторону и тяжело вздыхает: он никогда не был любителем шумных вечеринок. Изначально Чонгук не хотел идти на данное мероприятие, ссылался на головную боль и недомогание, но однокурсники почти силком вытащили парня и заставили пойти с ними. Оно и понятно: хочется подружиться с таким, как Чонгук, но сам Чонгук не особо горит желанием.

      У него в памяти голос Тэхёна, тогда сидящего у него на кухне и разговаривающего с Хосоком. Чонгук всё слышал: и как Хосок рассказал Тэхёну про его семью, как порадовался, что у Чонгука появился новый друг, как сам Тэхён пообещал, что при любых обстоятельствах будет со старшим рядом. Это одновременно радовало и огорчало. Что, если Тэхён теперь дружит с ним из жалости? Что, если Тэхёну просто самому не с кем общаться? Реальность сурова, но Чонгук понимает, он действительно понимает, как Тэхён ему дорог и как сам Тэ дорожит этой дружбой.

      Резко поднявшись, Чонгук покидает клуб, даже не попрощавшись со своими однокурсниками. Этого никто и не ждет. У них глаза алкоголем залиты, распутные девки на коленях восседают, а Чонгуку противно, просто хочется сейчас увидеть родные глаза, почувствовать тёплые объятия и услышать глубокий голос.

      Они с Тэхёном тесно общаются даже после того, как Чонгук поступает в университет. Много гуляют по выходным, фильмы всякие смотрят, Чонгук рассказывает о «взрослой жизни», Тэхён же его внимательно слушает и мечтает скорее сам окончить ненавистную ему школу. Пусть одноклассники Чонгука выпустились, но на месте старых хулиганов всегда появляются новые. Тэхён не рассказывает Чонгуку о том, что почти каждый день он то словесно, то физически получает от них. Ему не хочется, чтобы Чонгук защищал его, ему не хочется чувствовать себя слабым перед старшим, ещё более слабым, чем он есть на самом деле. Ему не хочется, чтобы Чонгук делал что-то из жалости к нему.

      Поэтому, когда после уроков Тэхёна зажимают за школой и хорошенько разукрашивают лицо, младший не говорит истинной причины Чонгуку, почему они не смогут прогуляться сегодня. Он звонит старшему и говорит, что чувствует себя не очень хорошо. И кто же знал, что Чонгук придёт к нему домой навестить…

      — Наверное, мне стоило предупредить тебя, да? — когда Тэхён слышит звонок в дверь, а после открывает её, он никак не ожидает увидеть стоящего напротив него Чонгука.

      Тот обеспокоенно оглядывает младшего, и лишь сейчас Тэхён понимает, что его «болезнь» раскрыта. Киму приходится запустить Чонгука в квартиру.

      Теперь немного неловко и неудобно перед старшим. Тэхён приглашает Чонгука в гостиную и идёт за ним. Чонгук оборачивается и разглядывает чужое лицо предельно внимательно.

      — Где у тебя аптечка? — Чонгук останавливается и спрашивает. Тэхён губу нижнюю поджимает и молчит, но после проговаривает:

      — Не надо, хён.

      — Надо, — перебивает его старший, и сам, не дождавшись ответа, следует сначала на кухню, а потом в комнату Тэхёна, чтобы найти там хоть что-то для обработки ран.

      Спустя несколько минут в руках у Чона аптечка, он с укором смотрит на Тэхёна, а тот опускает свой взгляд и присаживается на диван. Чонгук садится рядом, старается на раны не смотреть, что-то причитает и бурчит себе под нос.

      — Мог бы признаться, что тебя избили, от этих мразей даже костей бы не осталось, — Чонгук шипит сквозь сомкнутые зубы, а сам, прежде намочив ватку обеззараживающим средством, подносит её к тэхёновым губам.

      Ведёт плавно, стараясь сильно не касаться, после ближе наклоняется и осторожно дует на кровоточащие ранки. Тэхён губы всё ещё поджимает, взгляд боится поднять, потому что Чонгук близко, делает всё так ласково и нежно, что младшему хочется либо разреветься, либо накинуться на Чонгука с крепкими объятиями. Слёзы почему-то сами начинают течь из глаз, а Чонгук пугается не на шутку — у Тэхёна истерика начинается, он шмыгает носом, а Чонгук тяжело вздыхает и тянет Тэхёна на себя. Прижимает крепче, по волосам светлым ладонью проводит, на ушко шепчет — обещает, что всё хорошо будет, обещает, что никто и никогда Тэхёну больно не сделает.

      Но это не так.

      Потому что никто не сможет сделать больнее, чем это делает сейчас Чонгук.

      Все эти геройские замашки, ласковый и заботливый взгляд, синдром папочки — вечно оберегает, рядом находится. Тэхёну хочется глоток воздуха сделать, вздохнуть полной грудью, но Чонгук лишь сильнее обнимает его, в макушку целует и покачивает из стороны в сторону. От этого слёзы не прекращаются, лишь обиднее за себя становится. А что будет, если Тэхён привяжется к Чонгуку? Что с ним будет? Какова вероятность того, что Тэхён от этой близости с ума не сойдёт? Тэхен задыхается, и дело не в том, что его Чонгук продолжает обнимать. Дело, наверное, в более серьёзных проблемах. Тэхён в себе разобраться не может, рушит собственный мир, мечтает скорее выпуститься из школы и… А что потом? За Чонгуком следовать? Да, за ним. За самым родным после родителей человеком. За тем, кто как по мановению волшебной палочки оказывается рядом. За ним, потому что тянет, потому что сам Тэхён никогда не испытывал даже дружеских чувств к кому-либо. А что творится в его собственном мире? Одному Богу лишь известно, и то не факт.

      — Тэхён-а, — голос Чонгука тихий, плавный как и его движения. Тэхён прикусывает губу и отвечает лишь мычанием. Ему не хочется слышать Чонгука, ему не хочется сейчас самому прижиматься к нему крепче, — Тэхён-а, пожалуйста, не надо плакать. Чёрт…

      Чонгук совершенно не знает, что делать в таких ситуациях, остаётся лишь сильнее прижимать к себе, нести всякую чушь о прекрасном будущем и надеяться, что Тэхён успокоится. Чонгук вспоминает день их знакомства. День, когда впервые увидел издевательства, когда просто ушёл, хотя Тэхён жалобно смотрел ему в глаза и просил о помощи. Не буквально, конечно же, но Чонгук ощущал это. Чонгук вспоминает, как впервые действительно заступился, как смог защитить, уберечь от нападок. Но сейчас… Тэхён пообещал Хосоку, что будет рядом, а сам Чонгук Тэхёну никаких обещаний не давал. Хотя никогда ведь не поздно, да?

      — Я всегда буду тебя защищать, слышишь? — Чонгук вновь шепчет на ухо, потом отстраняется и смотрит Тэхёну прямо в глаза.

      У того взгляд тусклый, лицо зарёванное и настроение ниже плинтуса. Чонгук берёт в ладони чужое лицо, поглаживает большими пальцами покрасневшие щёчки и приближается. Чонгук не знает, чем вообще думает, но, наверное, это необходимо, с тех самых пор необходимо, когда он в церкви перед службой Тэхёна решил сделать подобное. Это ведь не по-настоящему, да? Это ведь просто дружественный (?) знак.

      «Защити меня от себя самого», — думает Тэхён, утопая в чужих чёрных бездонных глазах, а после чувствует чонгуковы губы на своих.

      Нет, Чонгук не защитник, Чонгук — погибель.

***

      Время неуправляемо. Оно от нас не зависит, мчится с такой скоростью, что не успеваешь оглянуться назад. Будто только вчера Тэхён перешёл в выпускной класс, а уже сегодня узнал результаты последнего сданного на отлично экзамена. Вот будто только вчера он смущался того случая у него дома — Чонгук сам не смог в итоге свои действия объяснить — а уже сегодня у него документы об окончании старшего звена школы, Чонгук, который смотрит пристально и, наверное, хорошее настроение. Тэхён запутался, потому что на протяжении почти девяти месяцев он думал обо всей этой ситуации. Пытался проанализировать, найти грани дозволенного и недозволенного, пытался вспомнить эмоции, много пытался, но в итоге так ни к чему и не пришёл. Чонгук встречает его хитрой улыбкой, волосы его ладонью собственной взлохмачивает и тянет за локоть. Они отходят от школы, Чонгук не смотрит на него, но руку не отпускает.

      — Куда мы идём? — спрашивает младший, но Чонгук молчит и загадочно улыбается.

      Они просто вместе идут по улочкам вечернего Сеула, даже не разговаривают толком, а Тэхёна пробивает мелкая дрожь. Сейчас же не должно ничего случиться, так?

      Они доходят до той самой церкви, присаживаются на ту самую скамью, где раньше любили проводить время. Чонгук поворачивается корпусом к младшему и продолжает улыбаться.

      — Позвал я тебя для того, чтобы просто поговорить, — такой Чонгук напоминает Тэхёну скользкую змею: старший говорит плавно и настолько сладко, что зачарованный Тэхён вот-вот сам сдастся хищнику, даже не желая побороться за свою жизнь. — Пора задуматься о будущем.

      Ах, вот оно как. Тэхён вмиг расслабляется и кидает быстрый взгляд на губы Чонгука — нет, правда случайно и как-то само получилось. Чонгук опускает голову, наконец переставая смотреть на младшего. Вот теперь Тэхёну в разы проще наслаждаться прекрасной летней погодой.

      — Я знаю, ты ещё не думал, куда будешь поступать. Я просто хотел предложить тебе свой университет. Там преподают нормально, да и ты будешь ближе ко мне.

      Последнее набатом бьётся в сознании младшего. Он надрывно улыбается, взгляд не поднимает и размышляет. В принципе, да, можно согласиться, потому что Чонгук уже там обучается, может помочь с сессией, да и вообще может решить любой вопрос. С другой стороны, избыток Чонгука в мыслях Тэхёна как первая причина, почему стоит отказаться.

      Чонгук не давит на Тэхёна, нет, просто даёт возможность обдумать все варианты, взвесить и прийти к правильному выводу. И под «правильным» Чонгук подразумевает, что Тэхён согласится подать документы в его учебное заведение.

***

***

***

      Тэхён на самом деле много думает. Ему что-то советует мама, которая мечтает, что её сын не пойдёт по стопам отца и не станет священником, а поступит в медицинский и станет отличным врачом. Отец Тэхёна, конечно же, рассчитывает, что сын захочет продолжить их династию. Старший уверен, что из Тэхёна получится отличный священник, правильный, такой, как он. Сам же Тэхён думает, как тайком от родителей подать документы в университет, где обучается Чонгук.

      Летом на каникулах они видятся практически каждый день. Много гуляют на свежем воздухе, разговаривают — Тэхён иногда даже не слушает, о чём говорит Чонгук, просто наслаждается тембром его голоса — обсуждают что-то и веселятся. Но сегодня, на удивление, он краем уха всё-таки уловил суть проблем старшего. Чонгук хмурый почему-то, разговаривает не так спокойно, как обычно, много пауз между словами делает, и позже Тэхён понимает, в чём причина.

      — Взрослая жизнь ударила меня по лицу, буквально влепила пощёчину, — говорит Чонгук, а Тэхён поворачивает в его сторону голову и пытается понять. — Я не думал, что иметь отношения с девушкой — это так сложно, серьёзно, Тэ.

      «Иметь отношения с девушкой», — проплывает в сознании младшего, и он сам не замечает, как подходит к Чонгуку вплотную и слушает внимательнее, чем прежде. Тэхён хмыкает и напрягается сам, думается не очень, и он надеется, что Чонгук ему всё объяснит.

#ИIСKCØ℞Σ — SHELTER

      Они доходят до набережной, из своего портфеля Чонгук достаёт небольшой плед и расстилает его на песке, усаживается сам и похлопывает ладонью рядом с собой. Тэхён послушно садится возле Чонгука. Взгляд сам устремляется на водную гладь. Вода успокаивает, приносит некое умиротворение, комфорт, но рядом вновь звучит голос Чонгука — он обеспокоенный и взволнованный.

      — Я знаю, что ты в любовных делах не советчик, но мне необходимо выговориться, — Тэхён на это лишь кивает, а Чонгук продолжает свою речь. — Я познакомился с ней недавно, но уже успел пожалеть о том, что связался с этой девицей.

      Чонгук тяжело вздыхает, а Тэхён укладывает свою ладонь на чонгукову и поглаживает её большим пальцем.

      — Всё будет хорошо, хён. Разве не ты мне всегда это говоришь? — Тэхён улыбается так легко, хотя в душе дикий ураган.

      За маской доброты скрывается та часть Тэхёна, которая Чонгуку ещё не знакома. И, наверное, это к лучшему.

      Чонгук кивает, соглашается, что да, наверное, всё будет хорошо, Тэхён прав. Тэхён всегда прав. Чонгук сжимает его ладонь в своей, улыбается уголками губ и прикрывает глаза. Нет, не природа успокаивает его, не приятный ветерок, не яркое и тёплое солнышко. Чонгука успокаивает Тэхён. Скорее всего, это личное солнце для него, единственный близкий человек, который поймёт, который выслушает, который в любой момент окажется рядом. Чонгук боится, на самом деле боится его потерять. Боится, что связь, которая между ними сейчас есть, в один день разорвётся. Чонгук боится, что из-за своих похождений с девушками он может лишиться единственного лучшего друга. Ибо взгляд Тэхёна говорит сам за себя: он какой-то безжизненный, если так можно сказать, хмурый и печальный. Наверняка есть причина, и Чонгуку кажется, что дело в нём и в его отношениях.

      Просидев так до позднего вечера, Чонгук предлагает пойти домой. Хосока в квартире снова нет, да и Тэхён рад провести время со старшим. Они вновь поговорят, во что-нибудь поиграют — на самом деле, им есть, чем заняться, но после откровений Чонгука почему-то этот разговор хочется либо продолжить, либо наоборот — забыть и сменить тему. Тэхён, конечно же, склоняется ко второму варианту.

      Они довольно быстро оказываются около дома старшего, по пути забегают в магазин, а Тэхён понимает — Чонгук ведь изменился. И дело не в том, что он стал старше и взрослее выглядеть, у него походка другая — стала более уверенной, немного даже агрессивной, вечно горящий взгляд, но иногда эти откровения выбивают из колеи младшего. Он окончательно путается в собственных рассуждениях, утопает в них ещё сильнее и мечтает спрятать голову в песок и скрыться от всех насущных проблем. Потому что не складывается, потому что реальность и мысли не консонируют друг с другом. Тэхён старается забыться, уходит от проблем, больше слушает Чонгука, когда они к нему в квартиру поднимаются. Очередной вечер за чашкой приятного на вкус кофе должен успокоить.

      Но когда они оказываются в квартире, а затем на кухне, Чонгук себе далеко не кофе в бокал плескает — обжигающий напиток тут же выпивается залпом. А Тэхёну до этого наливают кофе — всё, как он хотел. Чонгук бы предложил младшему что-то покрепче, да вот только знает, что Тэхён не пьёт. Он слишком правильный, и мысли и действия у него правильные. Разговор плавно перетекает в более интимное русло — ребята перемещаются в спальню Чонгука, располагаются на мягкой просторной кровати, а Чонгук без умолку тараторит. Он слегка пьян, но Тэхёна это не напрягает. Он укладывает голову на одну из подушек, размеренно дышит и чувствует, как рядом укладывается Чонгук. Он много смеётся, иногда пытается Тэхёна пощекотать, но младший взвизгивает — не оттого, что щекотки боится, а оттого, что руки у Чонгука на удивление ледяные.

#ドラゴン — 5 8 / 8

      Тэхён не может к этому привыкнуть, потому что у Чонгука это с недавнего времени. И вообще, Тэхён с трудом может себе объяснить, как такое возможно. Пока Ким об этом думает, он даже не замечает, как Чонгук засыпает, повернув голову в сторону старшего. Тэхён разглядывает его, замечает шрамик на левой щеке, осторожно кончиками пальцев проводит по нему и только тяжело вздыхает. Он пропадает. Он сам себя губит, на дно опускает, без возможности выбраться на поверхность. Тэхён ближе придвигается — он не знает, зачем сделать это хочет. Наверное, чтобы проверить? Наверное, чтобы окончательно в себе разобраться? Прикрыв всё-таки глаза, Тэхён вперёд подаётся. Губы у Чонгука мягкие, и нежно чмокать их — безумно приятно. Сердце ходуном в грудной клетке ходит, выдыхать воздух практически невозможно. Тэхён буквально затаивает дыхание и продолжает. Чмокает, рвано дышит — боится, что его с поличным поймают, что не поймут и больше никогда не захотят иметь дела. Вот только Тэхён понимает, что чем дольше он позволяет своим губам прикасаться к чонгуковым, тем дальше он падает. В бездну, в чернеющую пучину. Осознание разрывает на осколки. Всё рушится, стоит лишь сделать вдох, потому что Чонгук отвечает. Потому что теперь Тэхён чувствует, как его губы сминают, как языком по ним проводят и проникают дальше и глубже. Эмоции смешиваются, чувства вырываются наружу — Чонгук оказывается сверху, нависает над Тэхёном и целует так отчаянно, так чувственно. Кажется, чем дольше это будет продолжаться, тем губительнее. Тэхен забывается, полностью растворяется в собственных ощущениях и понимает лишь одно — если он поступит туда, где учится Чонгук, он окончательно погибнет.

      Потому что для Тэхёна чувствовать приятные эмоции, симпатию по отношению к человеку своего пола — грех. Большой и страшный. Он падает в Чонгука, он не отдаёт себе отчёта, а тёмное пятно внутри лишь разрастается и руководит процессом: целуй, подчиняйся, отвечай, теряй голову… Тэхён не должен, Тэхён — сын Божий, его чистый ангел, его правая рука, будущее светлое и безгрешное.

      Наверное, как всё неожиданно начинается, так же и заканчивается, потому что Тэхён на поцелуй больше не отвечает, он упирается ладонью в чужую грудную клетку, головой из стороны в сторону крутит, а после выскальзывает из-под Чонгука и начинает спешно собираться домой. У старшего голова кругом идёт — и поди пойми, это от выпитого алкоголя или от поцелуев Тэхёна — он лежит на кровати и до сих пор не соображает.

      Тэхён убегает. Нет, Тэхён сбегает. От проблем, от чувств, от осознания того, что в душе проснулась тёмная сторона. Он бежит сломя голову, бежит так, будто за ним гонится маньяк, убийца, будто за ним весь мир рушится. Мир на самом деле рушится, вот только Тэхёна, потому что всё то, чем он планировал заняться в жизни, летит сейчас в тартарары. В пучине бездны им будет спокойней, приятней, а Тэхёну мерзко сейчас, одиноко и противно. На душе осадок болезненный, прохладно на улице, и, слава Богу, безлюдно.

      Он быстро добегает до дома, заходит в свою квартиру тихо, потому что уже поздно, а его родители давно отдыхают и, возможно, спят. Он проходит к себе в комнату, осторожно прикрывает дверь и садится на колени перед кроватью, складывая ладони вместе перед своей грудью.

      — Доминэ Езу Христэ, Фили Дэи, мизэрэрэ мэи, пэккаторис*, — произносит так заученно, монотонно и безэмоционально.

      Тэхён считает себя грешником, он кается за оплошности, замаливает перед Богом все свои грехи, все свои нечестивые мысли и просит у Всевышнего, чтобы тот помог встать ему на путь истинный.

      Когда молитва прочитана, постель расстелена, а свет выключен, Тэхён укладывается спать. Старается не думать о сегодняшнем дне, старается вообще ни о чём не думать, кроме как о собственном будущем.

      А уже утром, как только первые лучи солнца коснутся прекрасного лица, а пение птиц станет усладой для ушей, Тэхён проснётся и пойдёт в комнату к родителям. Разговор серьёзный, разговор, который требует предельной концентрации мысли и продуманности своей речи.

      Тэхён не знает, как начать, поэтому просто присаживается на родительскую кровать и проговаривает:

      — Отец, я решил, кем хочу быть в будущем. С вашего с матушкой благословения я хочу стать священнослужителем.

      И Тэхён надеется, что он не совершает самую большую ошибку в своей жизни.

***