Эмити не любила, когда он приходил. Отчего-то сын профессора появлялся именно в момент, когда они оставались вдвоём. Частенько, выходя из дома профессора, чтобы дать им поговорить, вскоре Эмити возвращалась и заставала отца и сына пьяными вдрызг. Сынуля без конца хохотал, пытаясь очертить магический круг, а когда тот выходил кривым и рассыпАлся, хохотал ещё громче. Юная ведьма понятия не имела, зачем тому спаивать родного отца и ненавидеть её. Лишь многим позже Эмити догадалась: демон подозревал, что учителя и ученицу связывает не только учёба, давно подозревал, и чтобы разговорить отца, который это отрицал, решил прибегнуть к спиртному.

   Профессор недолюбливал сына за его подлый нрав, и неприятие это было взаимным, но во хмелю оба становились искренними и сплочёнными, как идеальная семья. Но даже алкоголь не сумел развязать профессору язык. Он мог смеяться за компанию, выдавать секреты из буйной молодости и откровенничать о чём угодно, но не об Эмити. Ученица не знала, что профессор наложил на эту часть своей памяти заклятье, не позволявшее вытянуть ни магией, ни хмелем сокровенную тайну. Казалось, беспокоиться незачем, но однажды отец и сын, охмелевшие, уснули на одной кровати, а Эмити ночевала дома. Сын ещё не уснул, когда отец во сне вдруг попытался обнять его и прошептал имя ученицы. Моментально протрезвев, демон покинул отцовский дом с намерением сдать папашу с потрохами. Поразмыслив, он повременил – взыграли сыновние чувства и толика совести, что ещё в нём оставалась. Сперва он решил пошантажировать папочку. Пусть порвёт с ней, пусть Эмити Блайт убирается вон из их семьи, частью которой демон сам давно не был. Их семья давно распалась, и большую часть прожитых лет он жил с матерью, пока не стал взрослым. И всё же часто навещал отца, который, он знал, нуждался в нём, но вместо доброй помощи сын приходил со злом в обличье собутыльника. Оправдывал он это отсутствием подходящей компании, а теперь – ещё и необходимостью шантажа.

   - Он обо всём узнал, - сокрушался профессор перед Эмити. – Во сне я не могу контролировать магию, заклинание блокировки не работает в такие моменты.

   То, что он говорил, было ужасно, но Эмити не теряла самообладания. Сын профессора требовал от него разглашения тайны перед всей школой.

   - Неужели он настолько ненавидит вас, что мечтает оставить без средств к существованию? – возмущалась юная ведьма. – Какой он после этого сын?

   Профессор не ответил. В своё время он многое позволял отпрыску, вот и вырос непонятно кто. А других детей, чтоб защитить и поддержать отца, у него не водилось. Лишь Эмити понимала его, но и она не способна ничего изменить. Не поддаваться на шантаж чревато риском рассердить сына, а отец всё-таки любил своего ребёнка таким, какой он есть, выказывая нелюбовь к его поступкам, но не к тому, каким его помнил. Более того, профессор понимал, почему тот не хочет видеть Эмити, не признаёт их союз. Не будь она его ученицей, сын обрадовался бы счастью отца, но не тогда, когда отношения эти запретны из-за неравного статуса в рамках Хексайда.

   С того момента сын больше его не навещал, лишь звонил иногда с неизменным вопросом: «Ну что, надумал сознаться?» И каждый раз, получая отрицательный ответ, обрывал связь. После подобных звонков настроение профессора резко менялось, и даже присутствие Эмити было не в радость. Переживая за любимого, юная ведьма всё ближе подходила к тому решению, которое раз и навсегда заставит демона замолчать.

   Убивать его она не собиралась, разве что мог возникнуть небольшой магический поединок, не более. Подкараулив сына профессора вечером у какого-то бара, она преградила ему путь.

   - Чего тебе, ведьма? – дерзко бросил тот.

   - Я требую оставить его в покое, - с вызовом сказала Эмити, готовая в любой момент нанести удар. – И меня тоже. Запомни: никто и никогда не узнает того, что узнал ты!

   Он усмехнулся.

   - И как же ты заставишь меня молчать? – оскалился он, тряхнув головой, отчего копна зелёных волос всколыхнулась. – Не забывай, ведьма: твоя магия мерзости ничто в сравнении с моей магией оракулов! Я предвижу каждый твой шаг и выиграю поединок!

   - Посмотрим, – улыбнулась юная ведьма и, неожиданно для противника, вынула из-за пазухи большую бутылку. Видя, как загорелись у демона глаза, ещё и поддразнила: - Ну что, хочешь попробовать? Если примешь бой на моих условиях и заключишь сделку, отдам её сразу. Это самый дорогой эль в Бонсборро. Да что в Бонсборро – самое элитное пойло на островах!

   Всё-таки он споил не только отца, но и самого себя приучил выпивать без меры. На эту бутылку у Эмити ушли все сбережения, но их с профессором секрет стоил сотен таких же.

   - По рукам! – сразу согласился демон и выслушал условия ведьмы. Если она победит, он сам вытянет из головы воспоминание-доказательство, а она – сожжёт его. А ещё он прекратит шантажировать отца и пить с ним. Скрепив сделку магической клятвой, противники приготовились к битве. Точнее, приготовилась Эмити, демон же дегустировал бутылку и довольно скоро опьянел так, что, пытаясь атаковать Эмити магией, чертил кривые круги, хихикал и пытался вновь, но, как и за посиделками с отцом, ничего не выходило. Подойдя вплотную, Эмити заклинанием вытянула нужное воспоминание и сожгла его. Хороший алкоголь, конечно, не сотрёт все те подозрения, но хотя бы доказательства демон лишён. Борясь с искушением ударить ему по башке бутылкой, чтобы забыл обо всём, что связано с ней и его отцом, Эмити ушла прочь. Она чувствовала, что профессор любит его и не хочет терять даже такого, откровенно поганого, сынка.