Впереди были горы. Олени и лошади ехали тихо и спокойно. И вдруг слева от путников возник беломраморный мост со статуями оленей.

— Это Эсаес — город горных эльфов, — сказал Эовиндир. — Заедем туда и отдохнём немного.

Армия поехала по мосту, и вскоре перед ними возник высокий беломраморный чертог, кое-где сияющий на солнце. Затрубили трубы, и к путникам выехали эльфы в латах. Армия остановилась.

— Принц Эовиндир, — сказал один из эльфов, видимо, старший, и продолжил по-эльфийски: — Мы рады приветствовать Вас в Эсаесе, но кто все эти люди?

Эвиэль понимала каждое слово эльфа и сидела спокойно, а вот армии было немного не по себе. Эовиндир отвечал по-эльфийски:

— Это всё армия принцессы Зэры, мы потратили пять дней, но эти люди будут сражаться с нами.

— Вы? — удивился стражник.

— Я и моя спутница — леди Эвиэль, — Эовиндир показал рукой на девушку, а она склонила голову в благородном поклоне.

— Эльфы Эсаеса приветствуют вас! — сказал эльф на обычном языке. — Следуйте за мной.

Все они въехали в ворота. Эвиэль скоро поняла, почему сияли стены: на них были выложены жемчугом и перламутром эльфийские руны — мощные заклинания, не дающие врагам проникнуть в город. Армию разместили на нижнем — первом — ярусе (а всего ярусов три), а Эовиндир и Эвиэль поехали на своих оленях дальше по горной тропе. Тропа была окружена стенами, которые оплёл терновник. Опасная тропа защищала от незваных гостей.

На втором ярусе росло множество деревьев, в основном вязы, столетние деревья с толстыми стволами и густыми кронами, красиво сверкающими на солнце. Страж попросил Эовиндира оставить оленя здесь и подняться на третий — верхний — ярус. Принц сказал, что Эвиэль должна пойти с ним. Страж подумал и разрешил.

Эовиндир пошёл на верхний ярус и повёл за собой Эвиэль. Они шли по горной тропинке, с одной стороны у них была гора, с другой — кованое ажурное ограждение.

— Ты кивнула тогда, — сказал Эовиндир, — словно поняла меня, а ведь мы говорили на эльфийском.

— Милый мой друг, ты удивляешься? — улыбнулась Эвиэль. — Я ясно понимала ваш разговор. Нэнгас с помощью ожерелья освободил силу во мне, а она помогает мне понимать все языки в мире. Но скажи ты мне, что означает имя, которое ты мне дал? Я понимаю всё, кроме эльфийских имён и названий.

— Дорогая моя Эвиэль, — сказал эльф, подавая ей руку и помогая подняться, — для начала скажу, что имя моего отца переводится «повелитель вод», он родился в дождь. Моё имя означает «быстрый, как ветер», ну а тебя я назвал правильно. «Эвиэль» означает «могущественная». Я почувствовал какую-то силу, исходящую от тебя, к тому же, Атарэс тоже почувствовал это.

Так они и шли. Эовиндир рассказывал, а Эвиэль слушала. И наконец они достигли самого замка. Прекрасный замок словно излучал белое сияние.

— Здесь живут король Асаес, королева Нуриэнь и их дочь Лэврэн. Асаес родной брат моего отца, так что нас должны хорошо принять, — сказал Эовиндир.

— Я всего лишь твоя спутница, Эовиндир, — покачала головой Эвиэль. — Куда ты пойдёшь, туда я за тобой последую.

Они вошли в тронный зал. Его стены были из розового мрамора, на них были нарисованы картины сражений. На красивых тронах из розового мрамора с нежно-зелёными шёлковыми подушками в золотых венцах, украшенных жемчугом, восседали горноэльфийские король и королева. У Асаеса были длинные седые волосы, ярко-голубые лучистые глаза, мудрое лицо и серебряная одежда — платье-плащ. У Нуриэнь седые волосы были заплетены в две косы у висков, а сзади струились по спине, лучистые серые глаза, красивое благородное лицо и серебряное платье, эльфийское.

Эвиэль и Эовиндир поклонились. Король и королева приветствовали их кивком.

— Приветствуем тебя, Эовиндир, и твою спутницу, — сказал Асаес.

— Что привело тебя сюда? — спросила Нуриэнь.

— Мы ведём армию принцессы Зэры на восток. Нам нужен отдых. Однако я удивлён, что вы и ваша армия ещё не выступили.

— Лэврэн поведёт её, но она была не готова, — ответил Асаес. — Завтра мы планировали выступать. Но для вас у нас найдётся и место, и время.

— Как зовут твою спутницу? — поинтересовалась Нуриэнь.

— Эвиэль, леди Эвиэль. Она из другого мира, и я сам назвал её. Она поможет нам в борьбе с орками.

— Оденьтесь к ужину, вас позовут, а пока отдыхайте.

Эовиндир и Эвиэль поклонились и ушли. Их разместили в одной комнате. Стены в ней были светло-коричневые, на них были те же руны, только выложены они слюдой. В комнате были две большие кровати под голубыми тюлевыми пологами, резные стол и стулья, две ширмы с нарисованными цветами, шкаф и дверь на балкон, занавешенная белой тюлевой шторой. Прямо на балконе рос куст с маленькими узкими листьями и нежно-розовыми цветами, а вид с балкона захватывал дух: красивые высокие горы, поросшие кое-где лесом, и несколько небольших водопадов.

— Подожди меня здесь, — сказал Эовиндир и ушёл. А Эвиэль осталась на балконе и стала думать, во что одеться.

Эовиндир быстро нашёл свою тётю и попросил принести на ужин сок, объяснив, что его спутница не пьёт вина (которое было распространено у всех народов). Тётя пообещала найти сок.

Когда принц, надев поверх зелёной рубахи и чёрных брюк тёмно-синюю мантию на зелёной броши-листе, вошёл на балкон за Эвиэлью, то замер на мгновение: Эвиэль стояла в той же белой одежде и с той же причёской, с которыми появилась тогда, когда Нэнгас надел на неё ожерелье, и её освещало заходящее солнце. Золотистые волосы Эвиэли сияли золотом, а платье пронизывали красно-оранжевые лучи. «Словно облако на закате», — подумал Эовиндир и окликнул девушку. Она обернулась и пошла к нему.

— Тебя выдают только уши, — сказал эльф, — а так ты совсем эльфийка, — он взял её под руку, и они пошли в Пиршественный зал.

— Ты обещал рассказать мне о том кусте, — напомнила Эвиэль.

— Поверишь или нет, но считается, что когда двое хоть немного влюблённых живых существ садятся рядом с кустом, он зацветает, — ответил Эовиндир.

Остальной путь они прошли молча. Зал был из белого мрамора, его стены расписаны картинами битв, появлений магов или охот. Сам стол был резной и гладкий, даже блестел. Вкусных кушаний было вдоволь. Рядом с родителями сидела Лэврэн с голубыми глазами, белыми волосами и в розовом лёгком платье. Эльфы и девушка приветствовали друг друга. Ужин сопровождался музыкой, прекрасной эльфийской музыкой на флейтах, лютнях, арфах и других инструментах, название которым Эвиэль не знала.

После ужина Нуриэнь и Асаес стали спрашивать Эвиэль про ожерелье. Она всё рассказала, и тогда Нуриэнь отвела её в особую комнату, где Эвиэль быстро научилась исцелению и игре на арфе, а Эовиндир в это время рассказывал Асаесу и Лэврэн о том, как Эвиэль попала в этот мир. Потом все пошли спать.

Утром Эовиндиру и Эвиэли принесли доспехи, которые были им впору. После завтрака все стали сходиться на нижнем ярусе. В одном тихом месте, когда они остались одни, Эовиндир сказал Эвиэли:

— Послушай, ты теперь обладаешь силой и сможешь открыть проход в свой мир. Если мы будем проигрывать, уходи, не задерживайся здесь. Твоя гибель никому не нужна, а ты должна вернуться в свой мир.

— Проигрывать, Эовиндир?! — с укором воскликнула она.

— Это всего лишь предостережение, Эвиэль. На всякий случай... Как и то, что я скажу... — и он признался ей в том, что любит её. Эвиэль же вместо ответа поцеловала Эовиндира. Потом они пошли, сели на оленей и поскакали в битву.

***

Тяжело сражаться — орков очень много. Много уже порубили, но осталось ещё больше. Воины начали уставать, и тут с боков нахлынула на орков новая армия — её привёл Бэйгорн. Воодушевлённые, эльфы и люди с новой силой ударили по оркам.

Главный орк — король Нгравир — выскочил из засады и напал на королей-эльфов. Эвиэль и Эовиндир, сражавшиеся рядом, бросились им на подмогу. И вдруг их оленей ранили, и эльф и девушка упали на землю. Олени убежали куда-то в чащу, смяв и растоптав по дороге орков двадцать — тридцать. Принц продолжал сражаться, но Эвиэль не могла — её нога застряла в расщелине меж камней. Ей наконец удалось освободиться и особенно метким выстрелом пристрелить сразу троих орков. И тут Нгравир выстрелил.

Его стрела угодила в спину Эовиндира. Эвиэль кинулась к эльфу, но он уже опустился на землю. Она села рядом обняла его, выдернула оркскую стрелу и закрыла его рану руками, бормоча на эльфийском языке заклинание исцеления.

Нгравир рассмеялся и медленно стал подходить к ним.

— Эвиэль, спасайся, — прошептал Эовиндир. — Спасайся, — он закрыл глаза. Казалось, он недвижим.

— Нет! Нет! — горестно закричала Эвиэль, сама не замечая, что на ней снова белое платье, и её ладони источают слабый белый свет.

Орки в изумлении остановились. Но Нгравир заметил, что девушка словно обессилела, по её щекам текут слёзы, а эльф лежит неподвижно. И тогда оркский король закричал:

— Сдавайтесь, эльфы и люди, ваш принц мёртв!

Эвиэль подняла на него глаза. Они ещё были влажными от слёз, но в них был такоц гнев, какого не припомнят и эльфийские короли.

— Никогда, — процедила она. — Ты убил моего возлюбленного...

Орки перебили её злорадным хохотом, но Эвиэль продолжала с нарастающей угрозой в голосе:

— …за это и за все злодеяния ты и твой народ…

Орки замолчали и смотрели на неё широко открытыми глазами. И битва тоже остановилась, только в дальних углах гремели звон оружия и крики воинов. Одежда Эвиэль вдруг стала чёрной, такой чёрной, как ночь в начале времён, а её волосы стали алыми, словно кровь.

— … поплатитесь жизнью! — крикнула девушка. И вдруг появились стрелы, огромные стрелы, слепящие глаза как солнечный свет, и повсюду стали протыкать орков.

Ни один орк не выжил. Так закончилась война — победой, благодаря Эвиэль.

На Эвиэль было страшно смотреть. И вдруг Эовиндир положил ей руку на плечо и тихо позвал. Она обернулась и в миг стала прежней.

— Эовиндир! — воскликнула девушка и крепко обняла его. — Мой дорогой Эовиндир.

— Моя милая Эвиэль, — только и смог сказать он.