Звук грифеля карандаша, вырисовывающего различные линии на белой бумаге, был единственным, что заполняло полупустую комнату. Абсолютно отличающиеся друг от друга серые линии складывались в абстрактную картину, в которой легко можно было потеряться взглядом. Хаотично расположенные необычные фигуры не складывались хоть в какой-то сюжет. На листе бумаги царил полный хаос, где отсутствовала любая последовательность или периодичность.

Художник же, автор данной картины, всё никак не останавливался в её написании, хотя казалось, что она уже давно закончена. Причина этого проста и очевидна — за дверью его комнаты слышались злобные крики и ругательства. Родители молодого художника устроили очередную ссору. Он привык справляться со стрессом с помощью рисования, это было его скромным уголком спасения в подобных ситуациях. Он всегда предпочитал выкладывать на бумагу всё, что чувствовал, хотя сам считал себя бесчувственным человеком. Может, потому, что он сам себе это внушил, а может, и потому, что это чистая правда. В любом случае, никто об этом никогда не узнает. Может быть, и он сам.

<center>***</center>

Вой разбушевавшейся стихии, казалось, раздавался отовсюду. Тело чувствовалось тяжёлым, будто сделанным из металла. Открыв глаза, я увидел лишь кромешную тьму. Начиная промаргиваться, пытаясь привыкнуть к темноте, я завертел головой, чтобы найти хоть какой-то источник света, однако его нигде не было.

— Проснулся? — послышался знакомый голос рядом.

— Где я? — мой голос отдал хрипотцой, и сразу возникло желание прокашляться.

— В безопасности. Я спас тебя, когда ты застрял в зыбучих песках, — в голосе Амире чувствовалась насмешка, — это, между прочим, уже второй раз, когда из-за меня ты остаёшься жив. Мама тебе рассказывала, что это я заметил тебя, когда ты потерял сознание в пустыне?

Я сжал руки в кулаки и попытался приподняться на них, но тут же ударился головой о доски.

— Эй, осторожней! Мы тут в старом засыпанном домике вообще-то! Развалится ещё, — моментально сделал мне замечание Амир.

— Почему ты спас меня? — вырвалось из моего рта. — Я думал, что совсем тебе не нравлюсь, — загудевшая голова убавила громкость последних сказанных мною слов.

— Ну, как сказать… Я тебя действительно недолюбливаю, но по-другому не могу, — насмешка полностью пропала, уступив место серьёзности, — такая у нас религия.

— Значит, это только из-за религии? — хотел сухо спросить я, но в голосе чётко слышалась обида.

В ответ одно лишь молчание. Напрягающая тишина давила не только атмосферу, но и по мозгам, заставляя голову разболеться ещё больше. Только за тонкими деревянными стенами визжащий ветер нарушал тишину, но, в целом, не делал картину лучше.

— Прости, я, наверное, погорячился, — быстро обдумав ситуацию, извинился я.

— Да ты не только сейчас «погорячился», ты вообще на протяжении всего пребывания в нашем с мамой доме говорил всё, что взбредёт в голову, — с ноткой агрессии ответил Амир, — хотя я, впрочем, не лучше, — на его лице появилась еле различимая улыбка.

Буря на улице продолжала выть, визжать и бросаться в наше и так хрупкое убежище самыми разными предметами, но шаткий и наполовину находящийся во власти песка домик продолжал настойчиво стоять на месте. Мне с Амиром оставалось только восхищаться его упрямству и надеяться, что он не сдаст свои позиции.

— Знаешь, мне, наверное, тоже стоит извиниться, — явно нехотя высказал своё мнение Амир.

Я устремил взгляд в его сторону, ожидая его дальнейших действий.

— Раз уж мы заперты тут вдвоём, то, думаю, это действительно стоит сделать, — он мельком посмотрел на меня а затем кратко кашлянул, перед тем как продолжить говорить: — Честно говоря, я думал, что ты человек народа огня, но сейчас очень сильно в этом сомневаюсь.

— Почему ты так думал? — хоть мне и не хотелось сбивать Амира, да и вообще на самом деле его предположение было верным, я всё-таки задал этот возникший у меня вопрос.

— Ты не поверишь, — рассмеялся он, закрывая своё лицо руками.

Я недоуменно посмотрел на него.

— Моя мама, Самира, сказала мне, что подозревает тебя в шпионстве. Сказала, что думает, что ты подосланный шпион народа огня, — расслабленная улыбка застыла у него на лице, — сейчас говорю это и понимаю, насколько глупо это звучит, — полушёпотом продолжил он, — жаль, что я не понял этого раньше. Ты на самом деле очень даже хороший парень, просто со своими приколами, а моя мать — обычный тиран, которой только и нужно контролировать меня. Посидев тут, с тобой, пока ты был без сознания, у меня было предостаточно времени для раздумий. Я просто сопоставил факты и понял, что даже в подобных нашим условиях мать продолжает контролировать меня. Она и раньше решала всё за меня. Решала, с кем я буду дружить, решала, кем буду работать, решала, где буду жить и даже на ком женюсь. А сейчас, когда мне некуда деваться, она и вовсе перестала стесняться и теперь проворачивает все свои схемы внаглую и в открытую. Религию она тоже мне навязала, чтобы держать надо мной контроль. Забавно. Получается, именно из-за религии я спас тебя, а из-за того, что я тебя спас, я всё понял, — Амир развёл руки в стороны, потянувшись, — поэтому я хочу не только извиниться перед тобой, но и выразить свою благодарность. Если бы не ты, то кто знает, как бы сложилась моя жизнь.

Я уставился на него в тихом изумлении, а вскоре, отойдя от шока, отвёл взгляд. Если бы не я, Амир бы так и продолжил находиться под тиранией своей матери? И чем же я ему так помог? Я ведь просто решил сходить за водо… Я… Решил? Разве у нас был недостаток чистой воды? Почему это я вдруг захотел сходить за водой, тем более в преддверии бури? Неужели это снова случилось? То же самое, что и у бывшего острова Киоши, когда я неожиданно для себя решил пройти вперёд, к носу корабля, и тем самым спас весь наш экипаж, ведь заметил ту змееподобную рыбу до того, как она успела напасть, и поэтому легко сумел отбить её атаку. Значит, это произошло снова. Снова я спас человека, сам того не осознавая.

— Скажи, как я могу тебя отблагодарить? — неожиданно спросил Амир.

— Давай сбежим в Ба Синг Се вместе, без твоей матери, — выпалил я первое, что пришло в голову.

Теперь в шок пришёл Амир, на пару секунд погрузив нас в тишину, нарушаемую только бурей за пределами дома. Но он быстро пришёл в себя и, просмеявшись, всё-таки дал мне свой ответ.

— Вообще-то, я собирался это предложить, но раз ты сам попросил, то с удовольствием, — с яркой улыбкой на лице ответил он.