15.

— Ну как тебе место лидера, Кагари? — улыбаясь, точно сам взошедший на святую землю из Ада ради искушения истинного праведника Дьявол, задала вопрос Карасуба, разрывая затянувшееся молчание.

Этот весёлый голос, чьи тонкие, едва заметные сознанию, нотки насквозь прошибали подсознание, заставляя тело деревенеть.

— Ииии! — звонко воскликнула Кусано, прячась за спиной Сиино.

Тот, правда, дрожал кабы не больше, чем его «сестрёнка».

Тёмными переливами на осеннем солнце засверкало тончайшее, настолько тонкое, что его толщина никак не могла относится к чему-то, способному выдержать хотя бы один удар, извлечённое из узких ножен, длинное лезвие.

Лениво, с неким грациозным хищническим пренебрежением, Карасуба направила клинок на ноль-шестого. Сама её стойка была полна превосходства над оппонентом.

Однако, не желая развязывать конфликт сейчас, Энтони заговорил, прерывая свою сэкирэй:

— Я — Энтони Уэбб, — назвался он на всякий случай. — Мы нарушили что-либо серьёзное, раз за нами был выслан Дисциплинарный отряд? Не думал, что MBI занимается обычными превышениями скорости. — стараясь голосом показать максимальные спокойствие и добродушие, держа пистолет опущенным к земле, произнёс Уэбб, одновременно с этим отходя чуть в сторону и скрытыми пистолетом от глаз прочих сэкирэй пальцами, что, однако, боковым зрением видела немного повернувшая «на звук» голову Карасуба, подавая сигнал, смысл которого сводился к: «Не атакую первой. Защищайся нелетально, пока не подам сигнал.».

— Кагари, — в ответ несколько напряжённым голосом представился парень. — правилами «игры» сэкирэй запрещено покидать Нью-Токио до её окончания. Пожалуйста, вернитесь в город, Уэбб-сан. — смотря прямо в глаза «гайдзину», ноль-шестой наконец смог справиться с заметным напряжением в голосе, начав говорить ровно и спокойно.

— Я вынужден отказать вам в вашей просьбе, Кагари-сан, — ссылаясь на сказанное ноль-шестым «пожалуйста» сказал Уэбб, вновь давая себе мысленную оплеуху за то, что машинально назвался на «западный» манер, хотя в этот раз собеседник и смог отличить имя от фамилии, это случалось не всегда. — Однако, смею вас заверить, как только мы закончим со своими делами — непременно вернёмся в Нью-Токио.

— Мне отрадно слышать эти слова, однако, я вынужден настоять. — твёрдо сказал Кагари. — Всем сэкирэй запрещено покидать город до окончания игры, без исключений, обязанность Дисциплинарного отряда в случае подобного нарушения — немедленно вернуть нарушителей.

Энтони захотелось хмыкнуть на подобную формулировку и лукаво улыбнуться, однако, он удержал собственные лицо и голос.

— В случае неповиновения Дисциплинарный отряд имеет санкцию на нейтрализацию отказавшихся выполнять требования сэкирэй. — продолжил ноль-шестой.

Было видно, что сто-пятая хотела что-то сказать, однако Кагари, каким-то образом это поняв, жестом заткнул её, не дав сказать и слова.

Оба парня застыли в молчании.

Энтони — потому что, по мимо цели дать Карасубе порубить живые деревья, пока в её памяти было свежо ощущение проносящейся сквозь пальцы души, уже несколько опаздывал к точке рандеву, и возвращение в город — явно не то, что ему нужно было бы сейчас — даже не столько в связи с первой причиной, сколько из-за второй, — он обдумывал дальнейшие слова.

Кагари — потому, что его чувства самосохранения хватало, чтобы не нарываться на бой с самой Чёрной сэкирэй.

Однако — сие молчание бесцеремоннейшим образом прервала Карасуба:

— АХАХАХАХАХАХХАХА! — скрежещущим голосом рассмеялась она. — ВЫ, МЕНЯ собрались НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ?! — разливая в пространство ауру тысяч смертей, даже сам образ Карасубы, казалось, изменился внешне: черты лица словно ещё больше заострились, оттеняясь фантомной тёмной аурой, глаза приобрели абсолютно чёрный оттенок, на фоне которого сияло яростное кровавое пламя, и, словно для того, чтобы совсем добить несчастных, клинок её покрылся отнюдь не иллюзорным яростным чёрным пламенем, и был отведён назад, словно, уже для серьёзного удара, едва не касаясь раскаляющегося с каждым мигом бетона.

Хотя… можно было легко усомниться в её серьёзности, только взглянув на её вторую, всё ещё лишь держащую чёрные лаковые ножны, руку — драться, или, по крайней мере, нанести первый удар, Чёрная сэкирэй собиралась лишь одной рукой.

Всему дисциплинарному отряду в этот же момент могло показаться, что и ашикаби Чёрной сэкирэй готов открыть огонь на поражение, и, смотря на направление ствола, Кагари был уверен, что стрелять ашикаби собирается по самым незащищённым на вид — сто-седьмому или сто-восьмой.

Является ли совпадением то, что Уэбб нацелился именно на них?

Однако подумать над этим вопросом именно сейчас, хотя бы фоном от ожидающих удара в любой момент сознания и подсознания, уже готовому к бою Кагари не дал голос «стрелка».

— Хорошо, — на выдохе произнёс Уэбб. — мы уезжаем, Карасуба. — и, развернувшись, направился к своему авто, однако, не отстраняя внимания от шестёрки сэкирэй.

— Будьте счастливы, что мой ашикаби был к вам добродушен! — с лёгкой, располагающей, совершенно неподходящей её недавним действиям, улыбкой, что, казалось, не ограничивалась лишь устами, а отображалась ещё и в глазах, весело практически пропела страх и ужас всего проекта сэкирэй, вкладывая тонкий, мигом потухший, клинок в тонкие, под стать оружию, ножны.

Тихо заревел двигатель, чей звук почему-то напоминал Кагари очень ослабленный вой реактивной турбины, и чёрный Мерседес, отмечая задними шинами практически полукруг на бетоне, сорвался с пробуксовкой с места.

— Мисс Орлова? — поняв, что удалился от места несостоявшегося сражения достаточно, Энтони, вытащив мобильник, быстро нашёл нужный номер в адресной книге. — Ффф… — тихо, «в нос», усмехнулся Энтони в ответ на донёсшуюся из динамика у уха фразу. — Проблемы, проблемы, везде одни проблемы… посылка прибудет почтой, молнией — восемь — один — четыре, думаю, праздничный торт не растает, подарок прилагается! Не получилось передать лично… оу, благодарю, и вам удачи! — и спустя весьма непродолжительный разговор, Энтони сложил довольно старую модель «раскладушки», завершая вызов под вопросительным взглядом Карасубы, что встретился с непонимающими глазами Энтони.

— А, ну да… — наступил момент осознания. — Белиберде иногда лучше оставаться белибердой, особенно, — Негорящий лучезарно ухмыльнулся. — если есть вероятность прослушки линии. Важен сам факт звонка, означающий, что передача откладывается и Лене нужно бы отозвать «курьера», а прочее, что можно, будет отправлено специальным каналом.

Видно было, что Карасуба приняла к сведению эти слова.

— Кто эта «Лена Орлова»? — казалось бы, что Чёрная сэкирэй задала свой вопрос с совсем обычным, вечно улыбающимся ехидной улыбкой, что отражается даже в полуприкрытых глазах, выражением лица, однако было в этой острой, как бритва, гримасе что-то… этакое.

— Оу… — совершенно не притворно удивился Уэбб.

Его лицо теперь было повёрнуто к девушке, казалось, что Энтони совершенно не обращает внимания на дорогу, полностью сконцентрировавшись на этом лице.

Долгие минуты авто летело по мелким изгибам дороги словно само, пока водитель разглядывал сидящую рядом с ним сэкирэй, а после слащаво произнёс:

— Неужели сама «Чёрная сэкирэй», — эти два слова Уэбб выделил голосом особенно. — боится «конкуренток»?

— О, не волнуйся, мой ашикаби, — в тон Уэббу ответила Карасуба. — «конкурентки» — не более, чем фикция, на пути моего клинка. — лицо её на мгновение стало воистину дьявольским ликом, после чего вернулось к своему совершенно обычному состоянию и Карасуба спокойно продолжила: — Мне бы хотелось знать о «партнёрах» моего ашикаби.

Едва-заметно усмехнувшись, Энтони вернул взгляд своих светло-чёрных глаз на дорогу.

— Орлова — моя хорошая знакомая с крайне обширными связями и адреналиновой наркоманией последней стадии. Лет десять назад познакомились, о-о-о… — Энтони погрузился в счастливые воспоминания о прошедшем годе в Ираке. Мало кто разделял его мнение, но и мало кто даже среди спецназа имел навыки Энтони. Даже сильно себя ограничивая и используя только «около-человеческий» придел сил, его реакция и навыки адаптивности и скрытности, пускай последние и требовали некоторого переосмысления, делали его наголову сильнее любого человека. «Рембо» было практически его вторым именем. — Прости-прости… — парень замахал не занятой рулём рукой, извиняясь, что отвлёкся. — У неё своя небольшая, ха-ха, ЧВК. Уж не знаю, где она их понабрала, но головорезы там отменные. Сидел в баре, началась какая-то драка — я даже не понял, из-за чего, как началась стрельба, как оказалось позже, то была не драка, а кто-то так хотел убить Орлову, что начал стрельбу близ американской военной базы, и во мне проснулось вострое желание убить того идиота, что попал пулей в мою ещё даже непочатую бутылку абсента.

— И? — словно подталкивая парня продолжить прерванную явно далеко не в своём конце историю, произнесла Карасуба.

— Идиот остался валяться с повёрнутой на все сто восемьдесят головой, через месяц закончился мой контракт с армией США, и я ещё три года поскакал по миру с этой небольшой армией в десяток рыл бандитской наружности, во главе с этой женщиной. Успокойся, она не в моём вкусе, и, насколько я знаю, у неё есть не то муж, не то жених, не то любовник, и в данный момент наши взаимоотношения ограничиваются подобными звонками. И, предвещая твой вопрос, причина этого в том числе отчасти в том, что я просто внешне не старею после двадцатилетия, и скрывать это, мягко говоря, проблематично. — внешне легко, однако, с неким внутренним напряжением признался Уэбб. — По крайней мере различий я не замечал ни в лице, ни в конституции тела.

— … ясно. — с некоторым промедлением ответила Карасуба. — Видимо, ты ещё ближе к нам, сэкирэй, чем я думала.

— Так!

*щелчок*

Энтони громко щёлкнул пальцами, привлекая внимание Чёрной сэкирэй.

— Моё настроение всё ещё боевое, и я очень-очень хочу надурить MBI, скажем, вывезя тебя за границу… — Уэбб придирчивым взглядом осмотрел фигурку сидящей рядом Карасубы. — Однако, для этого нужно понять, как тебя выследили.

Карасуба, откинувшись в кресле, легко и не напряжённо рассмеялась своим скрипучим голосом, вскоре ответив на незаданный вопрос: «Что ты знаешь об этом?»

— У MBI есть аппаратура, через Дзинки способная с какой-то погрешностью вычислить расположение каждой сэкирэй.

— Конкретнее?

На этот вопрос Карасуба сперва ответила невнятным пожатием плечами, после произнеся:

— Насколько я знаю, из-за того, что у Минаки не все Дзинки, нормально это действует только на неокрылённых, но всё, что я знаю — лишь услышанные оговорки. Ни разу эту аппаратуру глазами не видела.

— Ха! — самодовольно воскликнул Негорящий. — Если проблема лишь в ваших «мастер-ключах», считай, что мы уже лежим в собственном бунгало у пляжа. Как насчёт «Карасуба Блек»? Или, всё же, «Карасуба Уэбб»?

***

— Чёрная сэкирэй Карасуба, желаешь ли ты выйти за меня замуж?