So am I selfish to be sick of faking smiles

When all you do is play?

Pretend you’re helpless.

Hell, at least in hide-and-seek

When you’re caught, it ends the game.

У входа в комнату громоздились коробки, заклеенные скотчем. Уолт обошел их, а половицы мягко скрипнули под ногами.

Меган стояла у окна, одетая в деловой костюм, ее волосы были собраны на затылке.

— Кто на самом деле заправлял сбытом: Браун или ты? — без предисловий произнес Уолт. Она чуть повернула к нему голову. Он недооценил ее. И увидел в ней то, что тогда захотел увидеть, но ничего страшного.

Теперь он хорошо видит человека перед собой.

— А это имеет значение? — выдала Меган. — Дел все равно больше не будет.

Он смерил ее оценивающим взглядом и наткнулся на такой же взгляд в ответ.

— Если ты твердо уверена, то конечно, — отрезал Уолт. — Но подумай вот о чем: ты в кратчайшие сроки можешь заработать сколько денег, сколько раньше и представить себе не могла. У меня первоклассный товар. Нужен только надежный канал сбыта.

Она на миг закусила губу. Снова отвернулась к окну.

— У тебя слишком высокий ценник, — выдала она наконец. — Метамфетамин называют кокаином для бедных, и знаешь почему? Потому что он гораздо дешевле кокаина. Но пятьсот баксов за два грамма осилит далеко не каждый, тем более из тех торчков, что крепко сидят на мете. Ты теряешь прибыль, а ведь это Америка. Даже здесь пятьсот баксов слишком круто.

— Ничего подобного, — ответил Уолт твердо. Их окутывал полумрак, но воздух, казалось, сейчас наэлектризуется. — Все, кто имеет хоть какое-то отношение к рынку, наслышаны о синем мете. И хотят его попробовать, даже за пятьсот баксов.

— И все знают твое имя, — выдохнула Меган задумчиво. — И связывают синий мет с известным преступником, а это только вызывает к нему еще больший интерес. Даже если Хайзенберг «мертв», все хотят его товар. Знаешь, а давай рискнем. Через два дня я прибуду в Калифорнию. Только ответь на один вопрос: почему не Гюнтер?

— Почему не Браун? — в тон ей ответил Уолт.

Они снова обменялись взглядами, давая знать, что поняли друг друга.

Но нет.

На самом деле с этого момента она больше ничего не контролирует. Куда больше, чем Скайлер или Джесси, Меган Онеску сейчас напоминала Лидию, а Лидию он отравил рицином.

***

— Не хватает пятисот баксов, — нахмурился Гюнтер и бросил пачку купюр на стол. — Какого хрена, а, Генри?

Долговязый коренной американец, Генри Митчелл, мялся перед его столом, а Уолт неотрывно разглядывал его. Слишком нервный.

— Просто… получилась накладка.

— Бой товара, — хмыкнул Уолт, не сдержавшись. Парень обеспокоенно покосился на него, слегка побледнел и продолжил:

— Когда перевозили партию, Дэна, одного моего бегунка, стопорнули на границе штата. Пришлось слегка подмазать, чтоб особо не лезли в наши мешки.

Гюнтер хлопнул ладонью по столу, но его голос звучал все так же ровно, и это придавало угрозы:

— Уже второй раз, Митчелл. На следующей неделе отдашь косарь за проёб сверх того, что заработаешь, понял меня?

— Так, погоди, — поднял руку Уолт. — Второй раз? Второй раз твой человек не доносит сумму, а ты спускаешь это на тормозах?

— А что я могу сделать? — виновато развел руками Генри. — В нашем бизнесе всякое бывает, а тут уважительная причина. Не убивать же мне его, в самом-то деле?

Повисла тишина, холодная и липкая, как паутина, красноречивее всяких слов. Генри побледнел еще сильнее, отвернулся от Уолта, будто не мог смотреть, покосился на Гюнтера. Не дождавшись ответа, отступил на шаг.

— Нет! Я не… я не могу. Он хороший парень, честное слово, и прекрасный водила, я такого не найду быстро… Я отдам вам полторы тысячи на следующей неделе, лады?

— Дело не в деньгах, — процедил Уолт, — а в том, что твой человек ненадежный. И кинул тебя, а значит, и твоего босса, уже второй раз. Разберись с проблемой до следующей недели, иначе вмешаюсь я.

Генри часто закивал. Когда за ним закрылась дверь, Гюнтер присвистнул.

— Ну ты даешь, брат. Без обид, но ты малость перегибаешь. Это же всего пятьсот баксов.

— Дело не в деньгах, — снова сказал Уолт. — Если они будут думать, что ты закрываешь глаза на все их косяки, то так и будут эти косяки допускать. Ты их босс, и если они тебя уважают, то должны подчиняться и выполнять работу как следует. Или столкнутся с последствиями.

Гюнтер сжал зубы. Кивнул.

— Что-то в этом есть. Знаешь… мой отец тоже примерно так рассуждал, и бизнес при нем шел как по маслу. Ну, до того момента, как ему вышибли мозги прямо в гостиной. Я бы все-таки не хотел так закончить.

***

Джесси поднялся на крышу и прищурился, когда в лицо бросился прохладный ветер. Впереди, у самого края, угадывалось жесткое на вид кресло-раскладушка, а над его спинкой поднимался затылок.

Не скрываясь, Джесси медленно побрел к нему. Все тело отзывалось болью при каждом шаге, мышцы превратились в задубевшие узлы: закапывание трупов под палящим солнцем в пустыне ну точно не входило в его привычный распорядок.

— Ты бы, это… не сидел так на самом краю, — произнес он, остановившись чуть поодаль. — А то одно движение, и будет трудно понять, сам ты решил кони двинуть или тебе помогли.

— Ну так давай, — фыркнул Уолтер, не оборачиваясь. — Ты только угрожаешь, Джесси, но никогда не делаешь.

Джесси приблизился еще немного. Помедлив, бросил рядом с креслом набитую спортивную сумку.

— Тут… половина моих денег. Я с самого начала хотел отдать их на лечение твоей дочери, так что пристрой их как-нибудь.

Уолтер с неожиданной злобой пнул сумку, и она отлетела к краю крыши.

— Обойдусь без твоих подачек.

— Я ж сказал, они не для тебя. Мне они все равно не нужны.

Когда-то Джесси почти на все был готов ради бабок, богатства, роскошной жизни. Когда-то Джесси, упав на самое дно, выбросил из окна машины пять миллионов долларов, кровавые деньги, что могли принести хоть немного радости кому-то, если не принесли ему. Теперь он взял из заработанного большую сумму, достаточную, чтобы обеспечить себе и Броку спокойную жизнь, пристроить его в хорошую школу, оплатить колледж. Не затягивать с арендой дома. Нанять отличного адвоката, способного порешать все проблемы. Ни от кого не зависеть, если прижмет. Но не больше. Все остальное в сумке. Доля Флинна и сумма для Холли Уайт.

— Хочешь откупиться от меня? — выплюнул Уолт и, вытянув ногу, подтолкнул сумку. Она перевалилась через край и с глухим шлепком куда-то упала: Джесси подбежал, поспешно посмотрел вниз — она не долетела до бассейна каких-то пару десятков сантиметров и лежала теперь на дорожке возле него.

— Блин, ну вот… вот нахрена?

— Это все, что ты хотел? — осведомился Уолтер ровно. — В таком случае, свали и не порть мне вечер.

Джесси вскипел. Да что этот мудак вечно из себя корчит?!

— Ты можешь хотя бы две минуты не вести себя как козлина?! Это деньги для Холли! Просто передай их куда надо! Ты помог мне сегодня, спасибо, конечно, за Брока, но я тебе ничего не должен! — он отступил на шаг. — Это было твое решение. А если не возьмешь бабки, я отдам их в какой-нибудь фонд или просто выкину в канаву!

— Дело твое, — невозмутимо ответил Уолтер. — Погоди, так ты, выходит, оцениваешь жизнь своего сына в эту сумку с деньгами?

Скрипя зубами, Джесси отступил еще назад, чтобы от греха подальше разорвать расстояние.

— Ничего я не оцениваю, — огрызнулся он, пытаясь не попасться на удочку, но голову слишком сильно затапливал гнев.

Уолтер вдруг поднялся. Подошел слишком близко к краю — темный силуэт в ночи, видны только смутные очертания и блеск очков, скрывающий глаза, но Джесси чувствовал его взгляд.

— Так ты действительно работаешь на копов? — спросил Уолтер, а его голос отдавал чем-то между любопытством и иронией. Сердце стиснулось. Это же… самое натуральное оскорбление. Если бы кто-то другой такое сказанул, получил бы в морду.

— А тебя парит? — прищурившись, ответил Джесси.

— Фарети думал, что работаешь, — ровно произнес Уолтер. Как же бесило, что не получалось как следует разглядеть выражение его лица. — Как думаешь, почему он собирался убить твоего сына? Что, по-твоему, делают со стукачами?

А, блин, ну понятно, куда он клонит.

— Нет, я не работаю на копов! — огрызнулся Джесси. — Отвали, понял?

— Твоя очередная девушка — коп, — голос Уолтера притягивал, заползал в мозг ядовитыми змеями, и земля под ногами вдруг качнулась, а воздуха перестало хватать. — Она не догадывается, чем ты занимаешься?

— Хорош парить меня, — прошипел Джесси, пытаясь разглядеть его сквозь колкие пятна перед глазами. — Я пришел отдать тебе деньги, они, если что, валяются у бассейна, куда ты их спихнул. Больше мне от тебя ничего не надо.

Он направился к выходу сквозь загустевший воздух. К ногам, казалось, привязали гири.

Очередная…

Какого черта Уолтер сказал «очередная»?

Вдалеке раздался гомон. Опять парни Гюнтера притащили на базу ребенка, чтобы вымогать денег у его родителей?

Громко хлопнуло, и Джесси вздрогнул, остановился. Выстрел? Нет. Не может быть. Это ведь… это ведь просто в его башке, очередная паническая атака или что оно там…

Очередная.

Он обернулся. Уолтер замер на краю и вглядывался в слабо освещенную площадку внизу, а со стороны входа на крышу уже доносились голоса и топот…

— Быстро они, — протянул Уолтер. Джесси отшатнулся от входа, бросил почти против воли, почти испуганно:

— Эй, слышь, я реально ни при чем!

Уолтер поджал угол рта в намеке на кривую усмешку, но его взгляд оставался холодным, жестким, каким-то неживым.

— Не оправдывайся, Джесси. Ты сам делаешь свой выбор. С последствиями тоже будешь разбираться сам.

Он отошел на несколько шагов, снял очки и положил в карман. Оттолкнулся ногой, побежал и прыгнул с крыши.

На безумно короткий миг, когда Уолтер завис в воздухе, в голове промелькнула мысль: он сейчас разобьется. Убьет себя, чтобы не попасть в руки копов.

Он исчез за краем, и раздался всплеск. Джесси дрожаще выдохнул, подошел к креслу. Внизу Уолтер вынырнул из бассейна, хватанув воздух ртом, и поплыл к лестнице сильными, спокойными гребками. Дверь за спиной Джесси распахнулась, оглушающе громыхнув о стену, он обернулся и увидел пистолет, направленный ему в лицо.

Через миг он увидел лицо над пистолетом, смуглую кожу, зеленые глаза, копну волнистых черных волос.

— Салли? — выдал он невольно, а в груди заворочалось что-то жгучее, болезненное, грозящее сломать ребра…

— Руки за голову! — выдохнула она. На ней был полицейский бронежилет, и она казалась какой-то другой. — Руки за голову, быстро!

Джесси медленно поднял руки, не отрывая от нее взгляда. Так же медленно заложил их за голову.

Все и должно кончиться… вот так? Так будет правильно? Логично? После всех погонь и побегов, после всего?..

Наверное, так и есть. Когда Салли толкала его к стене, заламывала ему руку, шарила по своим карманам в поисках наручников, он устало думал только о том, что все наконец-то закончится. Не будет страха. Не будет синего мета, и вообще мета не будет. Брок останется с бабушкой. В безопасности. Там, где о нем позаботятся. Из-за Джесси больше никто не умрет. Он больше никого не подставит.

Он больше ничего не сможет изменить.

— Эй, стоять! — раздался позади окрик, и Салли замерла. Повернула голову, отвлекаясь, совершая ошибку, но Джесси ею не воспользовался.

Громыхнул выстрел.

В распахнутые двери крыши влетел Кевин, начальник охраны Гюнтера, и выхватил пистолет.

Джесси навалился на Салли плечом за миг до того, как снова громыхнул выстрел. В левую руку ввинтилась боль, и он рухнул на землю, корчась в беззвучном крике. Мир потонул в кровавой пелене, снова хлопнуло, едва не расколов голову гулким эхом… Будто прорываясь сквозь густую воду, Джесси оперся на здоровую руку, с трудом сел.

Салли лежала неподалеку — неподвижно, головой у стены, а Кевин замер над ней, вскинув пистолет.

***

— Бог ты мой! — выдал Гюнтер. — Дружище, что с тобой случилось?

Уолт медленно прошел вперед. С его одежды стекала вода, в ботинках хлюпало, на полу оставались мокрые следы.

— Я был на крыше и услышал выстрелы, — бросил он невозмутимо. — И, чтобы ко мне не подкрались сзади, я прыгнул в бассейн.

На мгновение повисла тишина, звенящая и полная уважения.

— В бассейн? — переспросил Гюнтер тихо. — С той крыши, где кресло стоит? — он рассмеялся, сначала неуверенно, потом громко, хлопнул Уолта по плечу. — Я тебе уже так говорил, но у тебя стальные яйца!

Полицейские сидели в креслах, их раны перевязали, но они все равно выглядели бледными и болезненными. Уолт встретился взглядом с коренастым мужчиной примерно своего возраста, с суровым лицом и короткой стрижкой. Тот смотрел пристально. Слишком пристально. Словно видел перед собой знакомые черты и думал: а откуда, собственно, их знает?

В груди разливался жар, гнев вперемешку с горечью, как будто это единственное, что Уолт теперь мог чувствовать, кроме оцепенения.

Джесси стоял, привалившись к стене. Его лицо блестело от пота, рука висела на перевязи. Его мысли за подернутыми туманом зрачками витали где-то далеко, где-то внутри, словно он ненадолго ушел в лучшее место, где не было всех этих проблем, этих ужасающих ситуаций. Сомнений почти не оставалось: он работал на полицию, но ведь был крошечный шанс, что он, как всегда, все испортил просто из-за своей дурости.

Их трейлер заглох, потому что Джесси оставил в замке зажигания ключ и разрядил аккумулятор, а генератор залил их запасом воды, когда тот загорелся. Их двое в пустыне, они лежат в трейлере, изнемогая от жажды, дрожа от холода, а мысли в голове ворочаются тяжко, как камни, и Джесси перебирает идеи, одна бредовее другой, но одна вдруг застревает у Уолта в мозгу и начинает обрастать вполне реальными деталями…

— Это ужасное недоразумение, — отчеканил Гюнтер. — Я сейчас вызову скорую, но, так и знайте, утром это дойдет до вашего начальства. И я подам в суд.

Раненый коп поморщился. Пуля попала в плечо, но кровь уже не шла, вдобавок, ему сразу оказали помощь, так что он не умрет.

По крайней мере, не от этой раны.

— У нас… есть неопровержимые сведения о том, что здесь… ведется незаконная деятельность, — выдал коп хрипло, но твердо, насколько мог, превозмогая боль. — И разрешение на захват.

— Захват? — переспросил Гюнтер недоверчиво. — Это в смысле? Вы в чем-то меня обвиняете?

Приятно видеть, что хотя бы в такой ситуации он может как следует лгать и прикидываться непричастным. Джесси медленно поднял голову. Посмотрел на него. Его глаза лихорадочно блестели, язык то и дело механически скользил по пересохшим губам.

Твоя очередная девушка — коп.

Уолт смотрел на девушку в бронежилете. Ее голову опоясывала полоска бинта, сдерживая гриву волнистых черных волос. Девушка смотрела на Уолта. Этот взгляд ему не понравился. Она точно пыталась понять, видела ли его, а если да, то где.

Он изо всех гнал от себя воспоминания о до боли похожей ситуации. Лишь бы они не раскрывали рты. Но если они действительно узнали его и промолчат, будет еще хуже. Две жизни в обмен на его жизнь? Если на то пошло, он уже не раз делал такой выбор.

— Это взлом с проникновением, — процедил Гюнтер. — И вам должно быть это известно лучше других, офицер. Мне на самом деле чрезвычайно жаль, что так получилось, но моя охрана отреагировала соответствующе, и я найму для них лучших адвокатов, если вам взбредет в голову судиться!

Раненый коп смотрел на него с презрением. С каждым мгновением напряжение нарастало. Неужели Гюнтер не чувствует? Как он надеется разрулить ситуацию, если полиция приехала сюда, уже твердо зная, что найдет?

Он покачал головой. Хлопнул Гюнтера по плечу. Бросил:

— На два слова.

Девушка все так же испытующе смотрела на него. Он мог поставить все, что угодно, на то, что она узнала его, но ей хватало ума молчать.

Это не изменяло факта.

Они отошли за механизмы по переработке сырья, и Гюнтер рвано выдохнул, его плечи опустились. Сейчас он выглядел уставшим. Уязвимым.

— Они узнали меня, — тихо произнес Уолт без предисловий. — И прибыли сюда, твердо зная, что здесь происходит.

— Я знаю… — выдохнул Гюнтер, не глядя на него. — Знаю. И что? Я хочу отправить их по домам и подать в суд за превышение служебных полномочий. А пока все будет колотиться, как обычно, я смогу спрятать концы в воду. И тебе тоже ничего не будет грозить.

Уолт медленно покачал головой.

— Ты… ты вообще себя слышишь? — выдал он. — Твое дело в суде даже никто не будет рассматривать, если у них есть доказательства, а они есть, иначе копы бы сюда не заявились!

— И что ты предлагаешь? — с печальной улыбкой произнес Гюнтер. — Если убить их, будет еще хуже. Еще больше копов набегут сюда узнать, куда делись товарищи.

— Не набегут, если все сделать грамотно, — приблизившись к нему, ответил Уолт. Гюнтер взглянул на него больными, лихорадочно блестящими глазами.

— Ну так возьми и сделай. Давай… Замарай руки, если считаешь, что так будет лучше, но я и пальцем к стволу не притронусь. Одно дело — грохнуть кого-то из банды, но казнить безоружных копов…

Серьезно? Тот ли это человек, который пристрелил варщика прямо в лабе на глазах у всех только из-за легчайшего подозрения?

— Казнить! — выплюнул Уолт. — Они пришли сюда всех повязать, стреляли в меня! Если бы твои люди не сработали как надо, мы бы все уже лежали носом в пол! Тебе что, наплевать на бизнес? Хочешь провести остаток жизни в тюрьме?! Ты же босс преступного клана, черт возьми, так не веди себя как сопляк!

— Ты в точности как Фарети, — покачал головой Гюнтер. — Вы оба решаете все проблемы чересчур радикально, даже там, где можно их решить чуточку проще.

Твой брат гниет в пустыне, закопанный там, где никто и никогда его не найдет, и это я его убил, а ты тут распинаешься передо мной о морали.

— Ты можешь приказать своим людям сделать все по-тихому, — не отступал Уолт. — Скажи вывезти копов подальше и просто убить выстрелом в голову, они даже понять ничего не успеют. Их коллеги вообще-то лежат за базой мертвые, если вдруг ты не понял, что их было не двое!

Гюнтер побледнел. Казалось, сама жизнь покинула его, оставив только измученную оболочку. Сломанный, но делает вид, что у него еще есть силы бороться.

— Поставь на первое место то, что будет лучше для твоего дела и для всех, кто с ним связан, — бросил Уолт, отворачиваясь. — Ты сам знаешь, что нужно сделать. Тебе даже не придется марать руки.

Они неспешно вернулись к копам и людям Гюнтера. Джесси все так же стоял у стены с непроницаемым лицом, но взглянул на Уолта напряженно и испытующе, будто пытался понять, до чего они договорились. Гюнтер остановился. Глубоко вдохнул.

Раненый коп сверлил его взглядом.

— Какой позор для полиции, — выплюнул он и повернулся к Уолту. — Не могу даже представить, как это получилось и сколько бабла вам пришлось отвалить, чтобы инсценировать твою смерть. И жаль, что я не смогу это доказать.

Уолт вздрогнул от неожиданности. Тишина, повисшая вокруг, отдавала электричеством.

Он шагнул вперед. Бросил:

— Почему вы, копы, никогда не можете сдержаться? Ты не мог не понимать, что если сейчас это скажешь, то не выйдешь отсюда живым, так почему?! Почему бы просто… не пойти на компромисс?

Вот ты вроде бы умный мужик, Уолтер, а не понимаешь, что он с самого начала все уже решил.

Коп тяжело дышал, глядя на него. Из раны на его плече снова сочилась кровь.

— Компромисс? Тебе хочется, чтобы мы еще и унижались? Хрен тебе! Вы уже договорились обо всем с твоим боссом, и мы в любом случае не выйдем отсюда живыми.

Дыхание немного сбилось. Такое ведь уже было. Почти так же, только вместо огромного здания — бескрайняя пустыня, а вместо этих незнакомых полицейских — раненый Хэнк…

Уолт кивнул. Поджал губы. Отступил назад, в тень. Да, этот человек абсолютно прав. Они уже обо всем договорились.

Гюнтер шагнул вперед, нащупал на поясе пистолет слепым движением, словно боялся даже на мгновение потерять зрительный контакт с полицейскими. Он решил все же взять дело в свои руки, а не поручать шестеркам — вот и отлично.

Длинная тень метнулась по полу ему наперерез, а мгновением позже Уолт увидел Джесси, который заслонил собой копов и направил пистолет не на Гюнтера, а на него.

Тишина сгустилась до состояния шаровой молнии. Кое-кто из людей Гюнтера попытался выхватить ствол, но Гюнтер остановил их движением руки и нахмурился.

— Ты же, блин, босс! — выплюнул Джесси. Он не смотрел на Уолта, но не отводил от него пистолет, а его прицел не сбился ни на миллиметр. — Так какого хрена ты делаешь то, что он тебе говорит?! Все, он обработал тебе мозги, а ты и рад на ниточках дергаться?!

Ну все, понятно, опять старая пластинка. Что бы ни случилось, у Джесси всегда один виноватый.

— Джесси, свали! — процедил Уолт с неподдельной угрозой.

— А что, у тебя есть какое-нибудь другое решение, Бешеный? — спросил Гюнтер неожиданно спокойно. Он что, правда собирается выслушивать наркоманский бред Пинкмана?!

— Отпусти их, — выплюнул Джесси, лихорадочно, почти безумно сверкая глазами. — Забери у них водительские права, возьми их семьи под колпак, отстегни им немного за молчание, ну, и чтобы информацию тебе сливали понемногу. И никого валить не придется.

Уолт хмыкнул.

— Гюнтер, не слушай этот бред. Знаешь, в чем все дело? Пинкман стукач. Потому и пытается их отмазать.

— Я не стукач! — выплюнул Джесси. — В тот раз, насчет тебя, — ты просто меня ДОПЕК. ЭТО ЛИЧНОЕ! Я не работаю на копов!

— Если ты не хотел, чтобы твоя девушка опять оказалась в такой ситуации, то должен был держаться от всего этого подальше! — выплюнул Уолт. — Хотя бы на третий раз ты должен был научиться!

Джесси прожег его полным ненависти взглядом и взвел предохранитель. Гюнтер примирительно поднял руки.

— Давайте мы все сейчас успокоимся и просто поговорим.

Джесси и Уолт смотрели друг другу в глаза. Пристально. Неотрывно, словно могли перебороть противника одним только взглядом.

В кармане загудел телефон. Уолт недоуменно моргнул. Из троих человек, что знали его номер, один был мертв, второй стоял здесь, а третий…

— Эй! — выкрикнул Джесси, когда он полез в карман. — Руки!

— Телефон, Джесси. Скорее всего, мне звонит наш человек, а наш человек сейчас с твоим ребенком — не забывай об этом.

И прежде чем Джесси успел потребовать поставить звонок на громкую связь, Уолт отошел к оборудованию и принял вызов.

— Ну наконец-то! — раздался из трубки сдавленный голос Сола. — Возле дома какие-то люди с канистрами и стволами, я не могу выйти с ребенком! Помоги мне!

— Так, спокойно! — выдал Уолт. — Сейчас разберусь.

Он закрыл телефон, убрал в карман и, сдерживаясь изо всех сил, нарочито неспешно подошел к Джесси. Тот не отводил пистолет, как будто и правда мог выстрелить, но если бы он действительно хотел, то нажал бы на спусковой крючок уже давно.

Еще тогда, на базе Джека.

— Как я и думал, звонил наш общий друг. Он сейчас в моем доме… вместе с Броком, и их окружают какие-то люди, по его словам, с канистрами и стволами. Решать тебе.

— Врешь! — выдохнул Джесси, но его лицо перекосилось, а в глазах промелькнула неуверенность. — Со… Наш общий друг нужен и тебе. Думаешь, я не знаю про ваши делишки?!

Уолт пожал плечами.

— Людей той же профессии в этой стране пруд пруди. Мне он нужен не так сильно, как тебе нужен Брок.

Уверенность Джесси дрогнула так явно, что едва получилось не засмеяться. Совершенно неожиданно ситуация переменилась: его загнали в угол, поставили перед жестким выбором, но в глубине души он уже выбрал.

— Ты блефуешь! — процедил Джесси, отступая, но не опустив пистолет. — Опять хочешь, чтобы я делал за тебя всю грязную работу!

— Я и с места не сдвинусь, — протянул Уолт почти удовлетворенно. Наконец-то все так, как должно быть…

— Нет, — отрезал Джесси. — Еще как сдвинешься. Ты поедешь со мной.

И прежде чем кто-то успел двинуться, он поднял руку и выстрелил. Оглушающе грохотнуло, лампа под потолком взорвалась и осыпала Уолта осколками.

Миг — Джесси оказался рядом с ним, захватил предплечьем за шею и приставил пистолет к виску. Уолт сильно двинул его локтем по почкам, тот вздрогнул от болт, но рук не разжал. В полутьме, натыкаясь на мебель и других людей, Джесси потащил его к выходу. Воздуха не хватало, Уолт пытался нащупать на поясе пистолет, но пальцы путались в кобуре, пока в лицо наконец не хлынул свежий воздух — они оказались на улице.

Джесси толкнул его в машину, пригнулся, чтобы залезть на место водителя, и дал по газам. Песок, взметнувшийся из-под колес, ненадолго застлал видимость.

Они в считанные минуты преодолели расстояние между базой и домом Уолтера. Джесси заглушил мотор, вытолкнул Уолтера из тачки и, выбравшись наружу, едва не ткнулся лбом в серебристый пистолет. Его плечи окаменели, рука со стволом дернулась, но он слишком беспечно отвел ее, пусть и на мгновение, и потому проиграл.

***

Значит, все обернулось вот так?

Джесси не двигался. Его система «бей или беги», что пару мгновений назад так хорошо дала в голову, вырубилась в самый неподходящий момент. Он пытался найти аргументы, но их не было. А даже если бы и были, он бы не уболтал Уолтера Уайта.

— Назад, — приказал тот, и Джесси подался от машины. — Ствол на землю.

Пока они тут тратили время на разборки, Брок и Сол в опасности! Брок!!!

За то время, что они с Уолтером были партнерами, они дрались трижды.

Первый раз — почти шутливо, почти нелепо, пытаясь отобрать друг у друга мет, что готовили на продажу. Джесси хотел его скурить, а Уолтер назло ему — смыть в унитаз.

Второй раз — выплескивая свою боль и отчаяние, заменяя дракой слезы и нормальный разговор. Уолтер почти не отбивался, а Джесси не избил его, когда мог, и они просто рухнули на пол трейлера, обессиленные, совершенно опустошенные.

Третий раз — по-настоящему, желая причинить друг другу как можно больше боли.

— Ствол. На землю!

Джесси выдохнул сквозь зубы. Медленно вернул пистолет в кобуру. Уолтер смотрел на него напряженно, непонимающе, сердито.

— Я сказал: на землю!

— Слушай, — выдохнул Джесси, не глядя на него и примирительно подняв руки. — Мне нужно к Броку. Тебе нужно к Солу. Мы теряем время.

— Ты… ты серьезно?! Ты сам только что заломал меня и потащил к машине, а теперь вон как заговорил?!

Джесси развел руками.

— А как мне еще было тебя уговорить?

Уолтер покачал головой, упрямо, почти с отвращением. Не опустил ствол, но будто забыл о нем.

— Что ты мне сейчас предлагаешь? — выдал он звенящим от гнева голосом. — Какого черта ты вообще меня сюда приволок?!

Джесси знал, что не сможет его уболтать. Никогда не мог. Всегда говорил то, что думал и чувствовал, не умел дергать за ниточки, да и не хотел.

Дом Уолтера возвышался за его спиной, тихий, темный, ни в одном окне не горел свет.

Джесси опустил голову. Облизнул губы.

— Просто пошли со мной, лады? Если бы ты остался с Гюнтером, то накапал бы ему на мозги, и он точно убил бы Салли! А так может передумать!

Уолтер презрительно смотрел на него сквозь стекла очков. Наконец опустил пистолет, но в кобуру не убрал.

— Железная логика! — саркастично хмыкнул он. — Ты прямо превзошел сам себя.

Джесси рванулся к тачке, вытащил ключи из замка зажигания и сунул в карман. Не сводя с Уолтера взгляда, побежал к дому.

Прихожая встретила его звенящей тишиной. Сердце колотилось так, что он бы не услышал других звуков, даже если бы захотел. Едва получилось подавить порыв позвать Брока.

Брок…

Ничего бы не случилось, если бы Джесси снова не ввязался во все это.

Он вытащил пистолет. Взвел предохранитель.

А если ты выстрелишь в Брока, если ты выстрелишь в Брока, если ты, если ты, если ты…

Он сдерживал судорожные, рваные вздохи. Он себя контролировал. Он мыслил предельно ясно, будто мозг обострился до предела. Не включая свет, обошел комнату за комнатой. Заглядывал под столы. Открывал шкафы и шарил за одеждой. Никого.

— Брок! — наконец крикнул он, и голос отозвался эхом в пустых комнатах. Джесси включил свет и прищурился, давая глазам привыкнуть. На диване валялась пустая пачка из-под чипсов, а на журнальном столике рядом с проигрывателем лежал диск со старым мультиком про двух хомяков, Джесси смотрел его в детстве.

— Брок? — повторил он почти невольно, будто не верил своим глазам, и медленно подошел к окну.

Только пустыня, серо-коричневый в полумраке песок, черные силуэты кактусов, тянущих побеги к черному небу. Никого. Ничего. Никаких людей с канистрами. Уолтера тоже нет. И машины Джесси — остались только следы от шин.

Джесси сглотнул. Отступил на шаг.

В прихожей хлопнула дверь.

***

Уолтер вел машину вперед.

Он сделал выбор, так? Тяжелейший выбор. Все равно что добровольно, по-живому вырвать кусок из своего тела, только теперь он вырвал кусок из своей души. Это чертов порочный круг, и его нужно разорвать. Из-за Джесси он и сам поступает необдуманно. Подвергает себя опасности, даже сам того не желая.

И, хуже того, после всего, что случилось, он в глубине души все еще надеется на Джесси, а Джесси надеется на него.

И все равно — почему сегодняшнее решение до боли похоже на предыдущее? Тогда все рухнуло. Сейчас уже все треснуло и надломилось, но еще можно удержать эту чертову лавину.

Он не отдает Джесси им. Он просто рискует жизнью Джесси, но не отдает его им. Большая разница.

Когда он в лабе принял вызов, звонил не Сол.

— Где ты, мать твою, застрял? — рявкнул Колтон в трубку, и Уолт поморщился. Ничего. Надо совсем немного потерпеть этого ублюдка, и все будет в порядке. — Наш план в силе? Где, нахрен, твой человек?!

— Так, спокойно! — выдал Уолт. — Сейчас разберусь.

Он вырвал кусок из своей души, но совсем скоро боль сменится онемением и осознанием, что так было нужно. Так было лучше.

От копов придется избавиться. Да, это ужасное решение, но по-другому никак. Чтобы заткнуть им рты, понадобится много денег, и риск все равно слишком велик. В конце концов, Джесси сам виноват, что все так получилось. Он мог порвать со своей девушкой, как только узнал, кто она. Мог вообще не возвращаться в бизнес. Мог не пытаться сделать подачку его семье.

Он пытался спасти Холли. Он хотя бы пытался.

Уолт все сильнее давил на педаль газа, и развалюха Джесси, ускоряясь, тарахтела, как припадочная. Да на этом вообще нельзя ездить. Почему у него стучит в двигателе? Да и сделать дубликат ключей ничего не стоило — знающий человек отключил сигнализацию за пару секунд.

Он принял решение. Все. Точка. Теперь нужно двигаться дальше.

База выплывала из полумрака, как символ неотвратимости. Куда бы он ни следовал, всегда возвращался сюда.

Я вывезу тебя в Мексику, будешь варить день и ночь, нарубим бабла…

Это его дом, работа, темница или все сразу?

Ничего. Уолт сейчас разберется здесь, а потом поедет к Колтону. Ничего особо страшного с Джесси не случится. Ну, врежут несколько раз — как-нибудь переживет. Он не бросает Джесси. Не бросает. И, конечно, не отдает его Колтону как откупные. Он не торгуется с Колтоном.

Уолт вдавил тормоз. Машина вильнула, затряслась, и перед ней вынырнул край забора вокруг базы. Какого?.. Инстинктивно он нажал ногой еще сильнее, выкрутил руль и врезался боком в забор. Его подкинуло и швырнуло в сторону с такой силой, что ремень безопасности врезался в грудь, а левую руку с хрустом впечатало в дверцу.

Боль пришла через несколько мгновений — острая, режущая боль, увлекшая его в темноту.

Когда Уолт очнулся, мотор все еще тарахтел, а из-под капота валил черный дым.

На горизонте пробивалась светло-голубая полоска рассвета.

***

Джесси швырнули на стул так, что он едва не опрокинулся на пол вместе с ним. Стянули мешок с головы и почти сразу приставили пистолет к виску.

— Ты тот парень, который спрашивал у меня про бабки Хайзенберга, — выдал Колтон, так вжимая ему дуло в голову, словно пытался проделать дырку, не нажимая на спуск.

— Про какие бабки? Я тебя вижу в первый раз! — выдохнул Джесси, пытаясь сплюнуть кровь, но в теле как будто не осталось воды, даже слюны не собралось.

Нехватка электролитов.

Колтон врезал ему стволом по лицу. Джесси шатнуло назад, по опухшей скуле потекла кровь.

— Ты работаешь на Хайзенберга или сам по себе? — спросил Колтон, придвинувшись к нему. Черт возьми, в тот раз, в переулке, он же выглядел как неудачник…

Ты им рассказал что-то о нас?

— А ты как думаешь? — процедил Джесси, пытаясь подавить страх, хотя оцепенение сковывало по рукам и ногам. — Я ненавижу Хайзенберга! Я надеялся, что он сдох! Я с ним не работаю и о твоих бабках знать ничего не знаю!

— Ты варишь у него за спиной, — половицы скрипнули под ногами Колтона. — И за спиной Гюнтера. Даже сейчас.

Джесси недоуменно нахмурился. В голове звенело от удара, и никак не получалось собрать мысли в кучу. Это он сейчас о чем?

— Мы взяли твоего напарника. Приметный парень, терся на точке Гюнтера возле кафешки.

Сердце ухнуло вниз, желудок сжался. Нет, он… да он же просто лжет, чтобы вывести его из себя, понятное, блин, дело.

Джесси молчал. Боялся ляпнуть что-нибудь лишнее или просто выдать себя эмоциями. Сознание привычно потянуло в пучину мыслей, как и всегда, когда ему сильнее всего хотелось просто выпасть из реальности, потому что безвыходную ситуацию никак не развязать…

Они с Салли в кафешке. Смеются, потому что она ела гамбургер и испачкалась кетчупом, как чертов клоун из «Оно», а он так размахивал руками, что перевернул свою колу прямо в тарелку с картошкой. Это нелепо, глупо, досадно — и смешно так, как бывает смешно только когда ты с тем, кто тебя понимает…

Колтон грубо развернул его стул к стене. В углу, связанный и избитый, лежал Флинн.

Несколько долгих мгновений Джесси смотрел на него. Смутно надеялся, что через несколько поднятий век тот просто исчезнет, превратится в галлюцинацию, но реальность била по голове хуже камня.

— Ну? — угрожающе выдал Колтон, разворачивая его обратно. — Знаешь этого парня?

Джесси медленно покачал головой. Кулак тут же врезался ему в живот, сбивая дыхание.

— С кем ты работал? Говори, сука!

Он с трудом разомкнул губы. Процедил, борясь с колким туманом перед глазами:

— Уолтер Уайт…

— А еще? — встряхнул его Колтон.

— Крэйзи Восемь. И Эмилио… как его там. Эмилио Кояма! Но это было три года назад, он давно умер. А еще только… с Уолтером Уайтом. Сказал же, что не знаю этого парня!

Колтон врезал ему по лицу, глаз заплыл почти мгновенно, по губам потекла кровь.

— Я тебя спрашиваю, падла, с кем ты работаешь?!

— Уолтер Уайт, — снова выдохнул Джесси, чувствуя присутствие Флинна позади почти до боли.

Он повторял «Уолтер Уайт» снова и снова, пока Колтон превращал его в отбивную и даже не подозревал, что снова и снова слышит правильное имя. Выдержки Джесси не хватало молчать, а боль разрывала изнутри, но он мог говорить правду так, чтобы на самом деле никого не выдать.

Уолтер Уайт — это не только Хайзенберг. Это еще и его сын. Но Колтон об этом не узнает, по крайней мере, не от Джесси.