— Четыре! Три! Два! Ещё один подход и переходим к растяжечке! Готовы? И–и–и раз!.. — к семьдесят пятой минуте занятий жизнерадостный голос тренера начал отдавать Цунэмори звоном в ушах и девушке пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения. И зачем она только решила пойти на аквааэробику для беременных, что ей дома не сиделось? Теперь же у Цунэмори было стойкое ощущение, что и под водой можно вспотеть: так усердно она не занималась даже на тренировке по самообороне.
И всё же, Аканэ нисколько не жалела о принятом решении: эти полтора часа водной гимнастики здорово избавляли от накатывающей временами грусти, ноющих ощущений в области поясницы и просто помогали забыть все житейские заботы. Коллектив будущих мамочек также помогал осознать реальность происходящего и морально подготовиться к своей будущей роли. А ещё данные занятия позволяли забыть свой страх перед водой и расслабиться, отдаваясь стихии. Жизнь зародилась в воде, и Аканэ понимала, что лучше бы ей найти с ней общий язык: кто знает, когда в следующий раз придётся прыгнуть в реку? Девушка отдавала себе отчёт, что подобная слабость может сыграть с ней злую шутку и была безмерно благодарна судьбе за тот небольшой бассейн в Шамбале, в котором ноги успешно доставали до дна и она могла держаться на плаву с невозмутимым видом.
Вечно позитивная и раздающая сияющие улыбки направо и налево молоденькая девушка–тренер закончила отсчёт упражнения, в котором нужно было поднимать ноги в коленях и перешла к растяжке, которую, судя по всему, просто обожала. Аканэ сделала в воду несколько выдохов, восстанавливая дыхание, и присоединилась к группе: нужно было, держась за специальный поручень, выполнять маховые движения ногой назад.
«Это подготовит мышцы таза к родам, поэтому не халтурим!» — эти слова лучше всего запомнились Цунэмори, и девушка уделяла данному упражнению особое внимание. Следователь уже была на пятнадцатой неделе беременности и её живот начал понемногу выпирать, однако ещё можно было спрятать его под толстыми бесформенными кофтами и свитерами — ещё один плюс зимы. На дворе стоял конец декабря, и до Нового года оставалось чуть больше недели. Цунэмори машинально выполняла требуемые упражнения и потихоньку размышляла, какое бы желание загадать во время боя главных часов страны.
— А теперь делаем небольшие приседы и заканчиваем! Вы молодцы, так держать! Не перенапрягитесь, выполняйте упражнения, исходя из своего самочувствия!
Аканэ сделала нужное количество приседов и, зная, что занятие подошло к концу, начала делать выдохи в воду — тренер буквально заставляла дышать именно так, утверждая, что это тренирует не только дыхательную систему, но и весь организм в целом. Так ли это было на самом деле, инспектор уточнять не стала, предпочитая слушаться энергичную девушку, что умудрялась всех своих «учениц» заряжать хорошим настроением.
Электронные часы висевшие в бассейне противно пискнули, извещая, что полтора часа прошли и женщинам пора покидать воду и идти в душевые. Цунэмори первой взобралась по маленькой лестнице и, обув сланцы, осторожно прошагала по мокрому от брызг полу. Поскользнуться и упасть совершенно не хотелось.
Следователь прошла в душевую и, стянув с себя купальник, встала под тёплые струи воды, наслаждаясь лёгким журчанием. Девушка выдавила на ладонь несколько капель геля для душа с ароматом яблока и, вдохнув с детства любимый запах, начала тихонько массировать тело, вспенивая очищающее средство, что тотчас смывалось водой. Настроение было на максимуме и, если бы не общественное помещение, мокрый пол и беспокойство за будущего ребёнка, Цунэмори бы уже пустилась в пляс. Девушка постояла под душем ещё несколько минут, наслаждаясь приятной теплотой, и повернула кран. Обмотавшись полотенцем, она прошла к раздевалке, слегка подрагивая от пробежавшего ветерка. Дойдя до своего шкафчика, Аканэ растёрла волосы полотенцем, желая поскорее их высушить, и надела джинсы и тёплый свитер, который слегка покалывал плечи. Первые минуты это доставляло лёгкий дискомфорт, но скоро тело адаптировалось.
Следователь собрала вещи в сумку и, глубоко вздохнув, прошла к колпаку сушуара: её волосы немного отросли и теперь доходили до подбородка — оставлять их полу-мокрыми было равносильно согласию на болезнь, что в её положении было недопустимо. Из душевой раздались голоса новых знакомых и Аканэ невольно прислушалась. Из всей группы она была на самом маленьком месяце, а так как остальные женщины только и болтали про специальную диету, приметы и подготовку к родам, Цунэмори успела подчеркнуть для себя много полезного. Например, что обязательно стоит завести себе дневник беременности, чтобы потом, перечитывая, вспоминать приятные моменты; съедать в день как минимум три фрукта и, обязательно, один салат; пить больше чистой воды и слушать классическую музыку, которая поможет малышу развить музыкальный слух. Аканэ не была уверена, хочет ли она, чтобы их с Когами ребёнок становился музыкантом или кем-то в этом роде, но решила следовать совету — лёгкие мелодии приятно успокаивали и, порой, убаюкивали.
Однако в этот раз Хота́ру Кавадзаки — самая опытная из их небольшой группы — мать двоих детей, беременная третьим малышом, принялась рассказывать про игры мужа со старшим сыном и то, как они очаровательны в своей синхронности. Улыбка потихоньку сползла с губ Цунэмори, и девушка грустно посмотрела сквозь тонированное стекло сушилки: разговоры были слышны плохо из-за шума фена, однако суть следователь уловила. На душе стало как-то сразу пусто и чуточку больно — её ребёнок вряд ли когда-нибудь даже встретится со своим отцом, где уж там до игр и забавных историй! И всё же она понимала, что не имеет права желать большего. У неё будет ребёнок от любимого человека, а это уже большой подарок… Инспектор выключила фен и расчесалась, подавляя гримасу боли: волосы перепутались между собой, образовав колтуны.
Когда с приведением себя в человеческий вид было покончено, Аканэ облегчённо выдохнула, растянувшись на мягком кресле и свесив руки по бокам. Свобода. Следователь перекинулась парочкой стандартных фраз с новыми подругами и, взяв сумку с вещами, покинула спортивный комплекс. До праздника оставалось, по сути, всего ничего и следователь хотела провести его как-нибудь по-особенному. В конце концов, много чего произошло приятного и не очень. Хотелось подвести невидимую черту и составить план на следующие двенадцать месяцев жизни. И всё равно, что восемьдесят процентов этого списка никогда не воплотится в реальность!
***
Неделя пролетела как один день и Аканэ, в очередной раз кутаясь в тёплый шарф, недоверчиво взглянула на календарь: до Нового года оставалось семьдесят два часа. Время действительно скоротечно, вот уж точно. Цунэмори застегнула последнюю пуговицу пальто и, пыхтя, посмотрелась в любезно предоставленное Кэнди зеркало. Сойдёт.
Девушка открыла дверь своего дома и спустилась по ступенькам. Сердце сделало радостный кульбит и забилось быстрее, а настроение улучшилось: на улице выпал снег, причём в таких количествах, что Япония давно уже не видела. Всё вокруг искрилось и сверкало, создавая впечатление сказки. Следователь осторожно прошла до забора и смела варежкой снег с таблички с фамилией — зачем было это делать, она не знала, но почему-то очень захотелось сообщить всему миру, что это именно её дом и ничей другой. Глупо? Возможно.
Однако в душе поселилось предчувствие чего-то хорошего, а Аканэ с детства привыкла доверять своей интуиции.
Магазин, открывающийся специально перед зимними праздниками, а под Новый год ещё и обновляющий свой ассортимент продукции, встретил Цунэмори разноцветными огнями, приятной музыкой и сверкающими гирляндами. Следователь прошла внутрь и сразу направилась к секции с подарками, намереваясь приобрести что-нибудь для родных и самых близких друзей, которые всегда поддерживали её в минуты слабости. Себе покупать что-либо инспектор не собиралась: у неё, вроде как, всё было, а чего не было — за деньги, увы, не купишь.
Аканэ миновала прилавки с различными ёлочными украшениями и детскими игрушками: в этом году она решила не ставить ёлку, а ребёнку пока все эти плюшевые мишки да собачки вроде как не нужны — ближайшие пять месяцев он всё равно будет внутри неё. К моменту его рождения придумают не одну новую игрушку. Пройдя вверх по лестнице и наткнувшись на «человеческую пробку», Аканэ принялась бесцеремонно распихивать всех налево и направо — чему в первую очередь научила её Кавадзаки, так это обеспечивать себе безопасность. Люди сначала, как и полагается, возмущённо ворчали и озирались, но, услышав кодовое «пропустите беременную», меняли гнев на милость и (о чудо!) даже расступались.
Следователь решила начать с простого — купила подарки родителям: матери досталась красивая музыкальная шкатулка на старинный манер, о которой та мечтала последние несколько месяцев, а отцу — новенький коммуникатор с водяной защитой. Дальше под руки очень кстати попался серебряный кулон, идущий в комплекте с серёжками — замечательный подарок для Каори. Цунэмори аккуратно сложила подарки в пакет и поднялась на последний, третий этаж магазина: нужно было прикупить что-нибудь для своих коллег по работе. Хотя бы, чисто символическое. Гиноза Нобучика, Каранамори Шион, Кунизука Яёй и Хинакава Шо — давно стали ей родными и Цунэмори даже в кошмарном сне не могла себе представить работу без этих четверых. С молодым хакером и талантливым проектировщиком голограмм Аканэ была знакома куда меньше, чем с остальными исполнителями, но Шо быстро влился в их «семью» и занял своё место в сердце следователя. Помимо «самых близких» в первом отделе были и такие личности как Тэппэй Суго и Симоцуки Мика. И если с новым исполнителем Аканэ нашла общий язык довольно быстро, то со своей напарницей инспектор едва ли могла общаться: всё время эта девушка была чем-то недовольна!
Цунэмори обошла третий этаж вдоль и в поперёк, просмотрела всю выложенную продукцию, но так и не смогла подобрать хоть что-нибудь, что соответствовало бы вкусам хоть одного из своих подчинённых. Инспектор разочарованно выдохнула и провела рукой по лбу. Похоже, ей придётся посетить ещё один магазин. Аканэ вышла на улицу и покосилась на пакет: наверное, лучше отнести купленное домой, чтобы не повредить ненароком в этом столпотворении, но как же не хотелось наматывать лишние круги! В итоге, взвесив все «за» и «против», следователь решила не тратить драгоценное время и отправилась на соседнюю улицу. Студенты, надевшие голограммы сказочных персонажей, зазывали народ на новогоднюю ярмарку.
Аканэ поправила шарф, натянула на лоб вязаную бабушкой шапку и, перехватив пакет поудобнее, зашагала в направлении виднеющихся шатров. Ярмарка встретила бьющей по ушам и мозгам музыкой, снующими туда-сюда Сантами Куроху¹ и ароматом свежеиспечённого хлеба. Девушка против воли улыбнулась и решительно направилась прямо в центр толпы. Пришлось немного поработать локтями, немного покричать, немного поизвиняться за оттоптанные кому-то ноги, но в итоге цель была достигнута: Цунэмори оказалась внутри главного шатра. Пройдя вперёд, девушка расстегнула молнию (переносные обогреватели работали на всю катушку) и огляделась: нужно было решить, в какую сторону ярмарки двигаться в первую очередь, к лоткам с одеждой, или же к сувенирам с побрякушками. В итоге, поддавшись общему порыву, она решила посмотреть ассортимент одежды.
Если бы у Цунэмори спросили, что можно было купить на предновогодней выставке в Токио, она бы уверенно ответила, что всё. Абсолютно. Действительно, продавцы позаботились о предпочтениях потенциальных покупателей, и в отделе одежды можно было найти совершенно любую вещь, начиная от купальников и нижнего белья до шуб из натурального меха и лыжной экипировки. Инспектор прошла к отделу одежды для беременных и принялась разглядывать предлагаемые комплекты.
Разумеется, двадцать второй век славился своими высокими технологиями и всевозможными голограммами, которые не обошли и наряды и которые более привлекали современное общество, однако, как бы далеко не зашёл прогресс и какие бы ни использовались технологии, совсем обойтись без одежды из ткани люди не могли. Вряд ли кому-то придёт в голову надевать рубашку и шорты и маскировать их под купальник или зимой ходить в лёгонькой маечке с голограммой тёплого пальто поверх неё. По меньшей мере глупо, по большей — не безопасно для здоровья. Общество по прежнему использовало «традиционную» одежду, а голограммы позволяли быстро менять свой облик в зависимости от ситуации. И в этом новые технологии были просто незаменимы при выполнении заданий под прикрытием или обычной примеркой в магазине — здорово экономились время и нервы.
— Семпай?
Знакомый голос за спиной оторвал Аканэ от мыслей и заставил обернуться. Девушка едва сдержала гримасу — младший инспектор удивлённо хлопала глазами, по всей видимости, совершенно не ожидая столкнуться с начальницей в таком месте.
«Боже, почему Ты так жесток: зачем она мне здесь?» — жалобно пронеслось в голове Цунэмори, но инспектор стойко держалась: годы тренировок давали плоды.
— Следователь Симоцуки?
Цунэмори приподняла брови в лёгком удивлении, впрочем, не особо привлекая внимание оглядывавшей её девушке. Пытливый взгляд Мики, то и дело возвращающийся к безразмерным бриджам в руках начальницы, ясно дал Аканэ понять, что следует объясниться, пока всё не зашло слишком далеко.
— Семпай, это…
— М? — Цунэмори дала девушке непонимающий взгляд, после чего опустила глаза на бриджи и беззаботно улыбнулась: — А, ты про них? Моя подруга не так давно вышла замуж и сразу же забеременела, вот, решила ей подарок на Новый год подобрать. На вырост, так сказать.
— Вот как… Хорошо, а то я уже начала думать, что вместо миссии Вы ушли в декрет, а нам ничего не сказали, — Симоцуки скорчила обиженную рожицу и быстро сложила руки на груди: — хотя, это моё личное мнение, но Вам, семпай, нужно поскорее завести парня и выйти замуж. Может, тогда Вы пересмотрите свои взгляды на жизнь и отношение к потенциальным преступникам.
У Аканэ дрогнула жилка на лбу, но следователь поспешила взять себя в руки. Не стоило даже пытаться учить Симоцуки правилам вежливости, иначе это выльется в скандал. А беременным нельзя нервничать. Цунэмори глубоко вдохнула и тактично сделала вид, что не заметила поддёвки напарницы.
— Не думаю, что что-то бы изменилось, выйди я замуж. В любом случае, как работается? Гиноза-сан сказал, что во второй отдел, на место убитой Аоянаги Рисы, пришёл новый следователь.
— Да, Шиге́таро Хая́ма. Сразу показался очень даже адекватным, но позже стало ясно, что он так же благосклонен к карателям, как и Вы, — Мика недовольно покачала головой и поджала губы, слегка постукивая носком сапога по полу.
Аканэ побеждено вздохнула, её напарницу ничто не исправит. Старший следователь критично осмотрела приглянувшиеся ей бриджи и, решив, что не стоит отказывать под Новый год в удовольствии, поднесла коммуникатор к штрих-коду. Лёгкий писк и загоревшаяся зелёная лампочка дали знать, что покупка успешно совершена. Перекинувшись с Микой ещё парой фраз, Цунэмори попрощалась с девушкой и скрылась в потоке людей. Симоцуки не стала окликать: перспектива провести с начальницей больше времени совершенно её не прельщала.
«Инспектор Хаяма просто снисходительный дурак с приятной внешностью… Людям с помутнённым психо-паспортом нельзя доверять!» — Младший следователь первого отдела возмущённо нахмурилась и бросила злой взгляд на манекен. Что она вообще забыла в отделе для беременных, она ведь собиралась купить лак для волос.
***
Цунэмори расплатилась с водителем такси и вошла в дом. Поставив пять пакетов на паркет, девушка нажала кнопку коммуникатора и сняла голограмму очень беременной мадам (после встречи с Микой захотелось «замести следы»), что предоставила ей «Сивилла» специально для подобных случаев. Кричать всему миру о своей беременности Аканэ не хотелось, поэтому предложение системы было только на руку. Хоть какой-то прок от этого сборища ассимптоматиков. Чтобы распознать голограмму нужно было изрядно поломать мозг, поэтому шансы разоблачения почти сводились к нулю. Кэнди появилась перед лицом хозяйки и включила голограмму излюбленного Аканэ отеля, попутно интересуясь, как прошёл поход по магазинам.
— Можно сказать, что я купила всё, что хотела и даже чуточку больше. Организуй на послезавтра отправку подарков в Бюро: я не могу идти на вечеринку Каранамори: она сразу всё поймёт, как только я откажусь от выпивки.
— Будет сделано! Желаете что-либо ещё?
— Да. Найди парочку рецептов выпечки: мне вдруг безмерно захотелось клюквенного пирога. — Аканэ сняла шапку и шарф, расстегнула молнию пальто и без особого энтузиазма повесила на вешалку. Девушка сняла сапоги и переобулась в пушистые розовые тапочки с кроличьими ушками — подарок Каранамори на восьмое марта.
— Вы уверены, что хотите сами печь, может лучше сделать заказ в ближайшее кафе? — Кэнди состроила задумчивую рожицу и вопросительно посмотрела на хозяйку. Цунэмори мгновение раздумывала над предложением, после чего кивнула: — Хорошо. Тогда закажи ещё и арбуз. И селёдку!
— Это всё?
— Полагаю, да.
— Будет сделано!
Домашний помощник отдал честь и растворился в воздухе, оставляя хозяйку дома наедине со своими мыслями. Аканэ прошла в гостиную и, опустившись в мягкое кресло, принялась доставать из мешков купленные подарки: нужно было красиво оформить каждый из них и упаковать в отдельную коробочку. Разумеется, всё это можно было заказать прямо в магазине, но девушке больше нравилось самой создавать такие мелочи вроде упаковки — это напоминало беззаботное детство, когда она проводила время с бабушкой. Цунэмори Аой в своё время была прекрасным декоратором, поэтому ей не составило труда научить единственную внучку премудростям своего мастерства.
Следователь выложила всё на большой стол и заострила внимание на чёрно-белой упаковке прямоугольной формы. Что-то она не припоминала, чтобы покупала такую вещь. Аканэ слегка закусила губу и принялась осторожно раскрывать обёртку, мысленно соображая, что по ошибке взяла чью-то покупку. Или нет? Вытащив из плена упаковки таинственную вещь, девушка внимательно осмотрела её и устало плюхнулась в кресло.
«Ну и зачем мне мужской свитер?»
***
Пробуждение было неохотным и каким-то вялым. Цунэмори совершенно не хотелось выбираться из-под тёплого одеяла из натуральной овечьей шерсти и что-либо делать. После похода по магазинам и закупки всех необходимых подарков прошёл день полного безделья; прерывалась рутина только редкими командами Аканэ своему домашнему помощнику по приготовлению того или иного блюда. Что-то кухарить самой девушке не хотелось, да и, если учесть, что гостей не намечалось, не очень было нужно. Она спокойно съест еду из ресторана, что закажет Кэнди.
Домашний помощник возник над головой девушки и радостным голосом сообщил, что на дворе — тридцать первое декабря, температура — десять градусов ниже нуля, а цвет психо-паспорта Аканэ — кристально-белый.
— Совсем как снег за окном! — Радостно прокричала голограмма розовой медузы, надеясь поднять настроение хозяйки.
«Ты „не понимаешь“, а мне интересно, какой цвет психо-паспорта унаследует малыш: устойчивый ко всему материнский белый, или тёмно-серый отцовский? Это ведь ребёнок нашего беглого исполнителя, я права?»
Насмешливый голос Джошу Касей прозвучал в голове Аканэ, заставляя её вздрогнуть. Цунэмори тогда даже по пришествии домой заглянула в таблицу смешивания цветов, и в итоге компьютер выдал сомнительное: «не совсем белый». Это было реальное название реального цвета и оно почему-то напрягало следователя.
За четыре с половиной года работы в БОБ Аканэ успела понять, что оттенок психо-паспорта совсем не отражает истинную сущность человека. Взять хотя бы Макисиму и Когами: у первого цвет был кристально-чистый, но он погубил не одну жизнь, а вот психо-паспорт Шиньи бесповоротно затемнён, но при этом он не утратил человечность и чувство справедливости. Всё в этом мире относительно, а «Сивилла» может работать только в одну сторону и тотчас «ломается», стоит ей наткнуться на ассимптоматика.
Инспектор покачала головой, отгоняя навязчивые мысли, и села на кровати, свесив ноги. До Нового года оставалось чуть меньше двадцати четырёх часов, а это могло значить одно: пришло время Осодзи². Девушка лениво потянулась, разминая затёкшие во время сна позвонки, и громко зевнула, прикрыв рот ладонью. Хочешь — не хочешь, а традиции уважать нужно. Так всегда говорили родители. Да и встречать Новый год в бардаке не хотелось; в уборке не было ничего зазорного.
По-быстрому застелив постель, Аканэ приняла утренний душ, накинула тёплый махровый халатик и спустилась на первый этаж завтракать. Миска творога, заправленного черничным вареньем, не смогла в полной мере утолить чувство голода, и Цунэмори попросила Кэнди подать ещё овощное рагу с мясом по-французски.
— Госпожа, количество калорий Вашего завтрака превысило рекомендуемую дозу. Помните рекомендации есть меньше, но чаще?
— Да всё равно, — инспектор с лёгким стуком опустила на стол стакан с кефиром и вытерла молочные усы, — хотя бы во время беременности я буду питаться, как мне хочется, а не как предписывает система. Это не значит, что я буду есть что-то, что может нанести вред ребёнку.
Старенькие часы в гостиной, доставшиеся Аканэ от бабушки, звучно пробили полдень, напоминая о скоротечности времени. Девушка задумчиво пожевала внутреннюю сторону щеки и, поднявшись, пошла в кладовку: если уж она решилась провести предновогоднюю уборку, лучше начать её сейчас, а не перед запуском салютов. Аканэ приказала Кэнди снять с дома голограмму и вооружилась тряпкой для снятия пыли, половой тряпкой, шваброй и пылесосом…
За уборкой время пронеслось ещё быстрее, чем Цунэмори рассчитывала, поэтому, когда она взглянула на коммуникатор и посмотрела на время, пришла в тихий ужас: стояло шесть часов вечера. Неужели она столько времени приводила стены родного дома в должный вид? Аканэ мотнула головой, обрывая ненужные мысли и вытерла появившиеся на лбу капельки пота — шесть часов без отдыха дали знать. Следователь села в мягкое кресло, предварительно захватив с собой бутылку «Anterctic Dorops», и сделала несколько быстрых глотков. Приятная прохлада растеклась по уставшему телу, освежая и придавая бодрость.
— Если Вы решили довести ритуал до конца, то следует украсить веранду фонариками и развесить парочку гирлянд. Или же мне включить наружную голограмму? — Домашний помощник вновь появился над головой девушки, привлекая внимание. Цунэмори ненадолго призадумалась.
— Включи голограмму гирлянды на крыше и деревьях — дверь и калитку я сама украшу. И с фонариками сама разберусь.
Аканэ поставила бутылку на стол и, ополоснув лицо водой из-под крана, поднялась на чердак: среди десятков коробок должна была быть одна единственная, хранившая в себе все традиционные украшения. Нужный ящик нашёлся почти сразу и следователь, смахнув ладонью тонкий слой пыли, открыла крышку. Красные бумажные фонарики, фигурки оленей, Санты Куроху, звёзд и различных забытых сказочных персонажей встретили девушку грустным перезвоном. Среди бабушкиных сокровищ оказалось и несколько оригами, сделанных Аканэ в детстве, что вызвало у инспектора тёплую улыбку.
Это были ценные воспоминания.
Следователь взяла в охапку столько украшений, сколько поместилось в руках, и принялась украшать дом. Начать она решила с личного кабинета.
Две красные звезды, пять ёлочных шариков, парочка разношёрстных гирлянд и фигурки оригами — заняли свои места на занавесках, фикусе, картинах и рабочем столе. В обычно сером и пустом кабинете стало веселее. Удовлетворённая результатом, девушка украсила спальню и небольшой коридор и спустилась на первый этаж. Внизу находились только кухня, гостиная и дополнительный санузел — для этих комнат были прекрасные голограммы, поэтому Цунэмори обошлась символическими шарами и звёздочками, что повесила на комнатные растения. Хлопнув в ладони, Аканэ приказала Кэнди придать дому праздничный вид, чтобы ещё раз осмотреть результат своих стараний. В принципе, ей всё понравилось.
Часы в гостиной пробили семь вечера, а Цунэмори ещё не убрала веранду. Пыхтя, девушка укуталась в пальто и шарф, надела шапку и вышла на улицу. На дворе уже стемнело и зажглись фонари вместе с праздничными гирляндами. Красиво. Мигающие огоньки сверкали на всех соседних домах, линиях электропередач и проезжающих мимо дронов. Последние, кстати, появлялись в этом районе редко и, как правило, во время плановых проверок общего психо-состояния жителей.
Осмотревшись вокруг, следователь попыталась сообразить, где лучше будет развесить фонарики: они должны быть не высоко от земли, но и не низко; гармонировать с наружной голограммой и не создавать впечатление «налепленности». На оформление веранды у Аканэ ушло полтора часа и, когда девушка наконец вернулась в дом, её щёки горели невидимым огнём, а с лица не сходила улыбка.
И всё-таки, Новый год — волшебный праздник и взрослые радуются ему не меньше детей — любимая поговорка бабушки всплыла в мыслях Цунэмори и девушка согласно кивнула сама себе. Раньше Аканэ так радовалась выпавшему снегу и удачному украшению квартиры только в беззаботном детстве; после поступления в университет и дальнейшего устройства на работу в Бюро она всё реже приходила в восторг от таких простых вещей. Неужели в этот раз на неё повлиял ребёнок? На курсах для будущих родителей сенсей постоянно повторяла, что настроение малыша обязательно отражается на мамином и наоборот. Что ж, вполне возможно: после известия о беременности поведение и мысли Цунэмори всё больше напоминали детские. Это заметили даже оставленные в блаженном неведении родители, с которыми девушка всегда вела себя по-ребячьи.
Аканэ сняла сапоги и верхнюю одежду и, проходя в свой кабинет, стащила с кухни шоколадный батончик — страсть к сладостям в последнее время неимоверно усилилась. Инспектор подошла к шкафу и взяла с верхней полки относительно недавно купленную на онлайн-аукционе книгу. Она никогда особо не любила романы, считая, что в жизни подобные события встречаются слишком уж редко, а мечтательность, непременно возникающая после прочтения такого типа литературы, впоследствии разобьёт сердце.
Жизнь — не волшебная сказка и счастливых концов в ней не так уж и много, что уж говорить о «любви до гроба» и лебединой верности! Конечно, в их стране большинство вопросов за человека решала система «Сивилла» и, вроде как, это должно было помочь обществу преодолеть проблемы прошлых лет, но… Ничего подобного не произошло. Сказать по правде, ситуация только ухудшилась: из людского сознания практически ушла мораль — все стали заботиться исключительно о цветовом фоне своего психо-паспорта, из-за чего проблемы других вообще перестали волновать общество.
Начался и успешно идёт процесс массовой деградации.
Аканэ невольно вспомнила сотни убитых, ставшими игрушками в руках Макисимы Сёго; жестокие расправы Камуи Кирито; упрямый отказ очевидцев преступления видеть реальность (вместо звонка в полицию, они просто снимали происходившее на камеру, словно сборище тупых роботов) и многие подобные случаи, которые в обществе, настолько помешанном на чистоте психо-паспорта, были нонсенсом. Муж убил жену за предполагаемую измену, несколько месяцев держал труп закрытым в ванной, и не выходил на улицу из-за наличия уличных сканеров. Полицию вызвали соседи по причине зловонного запаха разлагающегося тела. На допросе убийца сознался, что не покидал квартиру из-за боязни быть отмеченным дроном; он боялся только за свой оттенок и совершенно не раскаивался в содеянном. Женщина покончила с собой после ссоры с сожителем, а у того от пережитого шока настолько подскочил уровень стресса, что прибывшие по сигналу сотрудники Бюро просто выстрели в беднягу из доминатора. В режиме смертельного иллюминатора. Как итог, трёхлетний ребёнок пары был отправлен в интернат; а ведь не полагайся защитники правопорядка столь слепо на «Сивиллу», могли бы предотвратить такой ход событий. И таких примеров на памяти Аканэ была масса.
Всё это негативно сказывалось на нервной системе, и изнурённый организм умолял о разрядке. Книга «Алые паруса» Александра Грина попалась на глаза девушки совершенно случайно, когда инспектор пыталась найти в сети что-нибудь, что помогло бы снять напряжение. Тогда на «Е–Ōkushon» и появилось сообщение об этом романе. Цунемори тогда решила «была-не была» и подала заявление, выставив свою сумму. В итоге потрёпанная книга оказалась у неё на руках спустя две недели после покупки.
Аканэ провела рукой по переплёту и открыла страницу с закладкой: прочесть она успела не много, прежде чем «Сивилла» сообщила ей о Когами и она отправилась в командировку. Теперь же можно было наверстать упущенное — родители думают, что она в очередном разъезде, Каори уехала на горячие источники, а с соседями она почти не общалась; из Бюро тоже вряд ли будут беспокоить в ближайшие несколько часов. Можно было насладиться тишиной и погрузиться в мир, каким его видела юная Ассоль.
***
— До праздника остался один час! Прикажете накрыть на стол?
Кэнди «нарядилась» в форму горничной и отдала честь. Цунэмори отрешённо посмотрела на терпеливо ожидающего ответа домашнего помощника — её слишком резко выдернули из мира книги — и медленно кивнула. До полуночи остался всего час? Время воистину стремительно. Девушка отложила книгу на диван, предварительно заложив закладкой нужную страницу, и потянулась к коммуникатору, одиноко лежащему на столе — нужно было переодеться. Кэнди появилась сразу же после смены имиджа и привычным радостным голосом сообщила, что к празднованию всё готово.
Аканэ помассировала шею, заболевшую после продолжительного чтения книги, и прошла в гостиную: праздник привычно было встречать под громкие звуки телепередач с накрытым столом и горящими бенгальскими огнями. Положив коммуникатор на журнальный столик, следователь включила Первый канал, по которому уже шёл предпраздничный концерт. Японские звёзды, одобренные «Сивиллой», пели песни, также прошедшие оценку системы. Аканэ привычным жестом подперла ладонью подбородок и, свернувшись в кресле, лениво посматривала на экран. После просвещения об истинной форме «суперкомпьютера» любые рекомендованные системой передачи или действия воспринимались Аканэ как насмешка над обществом. Интересно, многие ли бы в их стране были счастливы, узнай, что их жизням, по сути, распоряжается общество самых опасных преступников, имевших при жизни кристально-чистый оттенок психо-паспорта? Ответ очевиден. И всё же, на данный момент их общество не выживет без «Сивиллы»; Цунэмори это понимала, а потому, стиснув зубы, продолжала трудиться на благо общества, сквозь пальцы наблюдая за состоянием своих соотечественников.
В этот год концерт сошёл с привычного каждому жителю Японии сценария, а потому смотреть трансляцию стало в разы интереснее: зазубренный наизусть порядок и набор песен и шуток канул в лету и появилось подобие той жизни, что царила за пределами страны. Аканэ прекрасно знала и видела, что по всему миру шла война, знала, что должна быть благодарна небесам, что родилась именно здесь, где выстрелы и взрывы почти не звучат (так явно, во всяком случае), но почему-то завидовала людям, оказавшимся по ту сторону границы. Там хотя бы не было этого всеобщего притворства, помешательства на цветовом фоне и вытекающего из него дичайшего эгоизма.
Втянувшись в программу, Аканэ не заметила, как стрелки часов сделали победный круг, и с толикой удивления смотрела на выступавшую с традиционной речью Джошу Касэй. Глава Бюро с воодушевлением рассказывала о достижениях системы и её распространении за пределами Японии, заявляла о снижении уровня преступности и делилась чудесными планами Правительства на предстоящие пять лет. Цунэмори слушала выступление начальницы с недовольной миной и большим скептицизмом: слишком многое не соответствовало действительности. Особенно информация о сокращении преступлений.
После выходок Камуи общество начало потихоньку сходить с ума: людям, имеющим более-менее устойчивый психо-паспорт, стало интересно идти против системы. Количество беспорядков и убийств не только не уменьшилось, но и увеличилось. Наконец нудная речь Главы подошла к концу и на экране высветились главные часы страны, лихо отсчитывающие секунды до наступления нового дня и года. Когда раздался победный бой, следователь, вопреки обычаю, не стала ничего загадывать: во-первых, пить сожжённую бумажку с желанием было вредно для малыша, во-вторых, её сокровенное желание всё равно не осуществится. Исходя из этой простой логики, Аканэ и не торопилась успеть проговорить желание до окончания боя часов.
И всё-таки, было в этом моменте что-то неподдающееся логике. Что-то волшебное, дарящее надежду. Цунэмори положила руку на живот и за несколько секунд до конца минуты, мысленно произнесла банальное:
«Пусть всё будет хорошо».
В дверь позвонили внезапно, заставляя Аканэ подскочить от неожиданности. Гостей следователь не ждала, но допускала мысль, что кто-нибудь из соседей захочет забежать поздравить с наступившим Новым годом; а возможно, это кто-нибудь из Бюро. Без особого энтузиазма девушка поставила бокал с яблочным соком на стол и поднялась с нагретого места. Видеться с кем-либо совершенно не хотелось — она собиралась посидеть ещё, максимум, часок перед экраном, посмотреть концерт, поесть заказанной из ближайшего ресторана пищи и пойти лечь спать — сильно сбивать режим, пусть и из-за Нового года, девушка не собиралась. Да и настроение было не очень-то и праздничное. Трель звонка становилась всё настойчивее, и в какой-то момент незваный гость просто приложил руку к кнопке, из-за чего противный звук не стихал ни на секунду. Цунэмори даже почувствовала лёгкое раздражение: кому там так не терпится?! Быстро добежав до коридора, Аканэ открыла дверь, не потрудившись перед этим посмотреть в глазок или поинтересоваться личностью наглеца.
Знакомый силуэт даже среди тёмной ночи был легко узнаваем, а синие глаза, которые не раз виделись ей только во снах, смотрели осторожно, пытливо, даже с некоторой опаской. Цунэмори застыла в немом шоке, не до конца осознавая случившееся.
«Это сон, так не бывает…»
Пальцы ослабели и выпустили кружку. Упав на плитку, та разлетелась вдребезги, оставляя на бежевом коврике растущее коричневое пятно от какао.
_________________________
¹ Санта Куроху (яп.) = Дед Мороз (рус.)
² Осодзи — зимний ритуал глобальной уборки в Японии, проводится в канун Нового года.