«Дорогая Тамар!

Очень приятно видеть твое имя в титрах «Одного из трёх»! На днях мы с мужем ходили в кино. Это действительно потрясающая работа – актёры играют отлично, костюмы и локации очень красивые. Я не умею хорошо описывать эмоции, но мне понравилось. Опережая твой вопрос, я могу сразу ответить, что, если бы мне пришлось выбирать, без чего жить – я выбрала бы глаза. Но с выбором главного героя я тоже согласна. Задумка интересная, и мы теперь сортируем мусор, настолько на меня повлияла твоя работа.

Что бы выбрала ты? Мне очень интересно.

Думаем о переезде. Сейчас есть небольшие проблемы, связанные с репостом мужа в социальных сетях. Не буду об этом рассказывать тут, может быть, мы все-таки встретимся, и ты все узнаешь.

К письму приложила фотографию нашего нового ремонта. Обидно уезжать из только что сделанной квартиры, но ничего не поделаешь. Ты слышала последние новости? Кстати, в мой город приезжает выставка картин реалистов 18-го века, я уже не могу дождаться, чтобы на нее сходить. Я в этом ничего не понимаю, мне просто очень нравится ощущать себя одним целым с чем-то возвышенным. Я искренне рада за людей, которые не просто что-то понимают, но и сами способны создать вечное. Например, ты. Одна моя хорошая знакомая – очень талантливая художница. Правда, сейчас она почему-то в упадке и не говорит о прекрасном. Как ты считаешь – это так называемые «муки творчества»? Думаю, у нее есть все шансы попасть на лучшие выставки со своими работами, но она мне не верит.

Наш отпуск заканчивается, скоро домой. Я отправила тебе несколько открыток, посмотри внутри конверта!

Ладно, пиши, как у тебя дела. Надеюсь, тебя не обидит мой вопрос, но мне жутко интересно, что ты будешь делать теперь? Уже есть новые идеи для сценариев?

Очень жду ответа,

Обняла,

Селин»

Грубые руки передали сложили лист бумаги в прежнее положение, вернули в конверт, и отложили в папку с большой наклейкой «ТРЕБУЕТ ПЕРЕПРОВЕРКИ».

— Что, уже гражданское блокируем? Что тут у тебя? — спросил чей-то голос, вынимая конверт из папки на следующий день. Увидев обычное письмо, человек в форме только немного удивился, но, вспомнив приказ, решил еще раз проверить текст.

— Понимаешь, меня смущает фраза, — глаза стали бегать вдоль страницы, — а, вот она, про проблемы «связанные с репостом мужа в социальных сетях». И про переезд, видишь? — он выпустил на лист струю горького дыма.

— Значит, планируют бежать. Кто отправитель?

— В том-то и дело, что письмо отправлено с общего почтового ящика из какого-то полу курортного города. А получатель тоже неизвестен, потому что конечный адрес – проклятое общее почтовое отделение. — последняя фраза вызывала отвращение у говорящего. В этой темной комнате все было депрессивным: стены пропитаны дымом, перегоревшие лампочки, старая карта на стене, где на территории страны отсутствовали присоединённые за время правления нынешнего диктатора районы.

Такие кабинеты одним своим видом могли вогнать в состояние перманентной необоснованной тревоги, а те, кто там работал, были обречены «застрять» в одном и том же времени – эти люди не интересовались ничем новым, ездили только на дачу и в гости, хранили на балконах банки соленых огурцов, которые никогда не заканчивались.

— Ты идиот? — спросил второй.

— Что опять не так?

— Это был не вопрос! Посмотри на имя в письме! Вчитайся еще раз! Речь идет о некой Тамар и «Одном из трех»! — для него все было очевидно, и, как человек непривыкший к тому, что его не понимают, начинал выходить из себя. Было трудно общаться не-приказами, а он и не справлялся.

— И? — еще одна струя дыма, теперь уже в воздух.

— Ты правда идиот. Хотя, сейчас даже идиоты посмотрели этот долбанный эко дружеский фильм о пластике. У нас в кино только его и крутят, я с ребенком ходил. Сценарист – некая Тамар Утмаркт, я в титрах прочитал, когда ребенок куртку надевал, я думаю, что письмо адресовано ей.

Человек предпенсионного возраста, с явными проблемами с весом, в темно-синем пиджаке и с усами поправил очки и встал из-за стола.

— Джо, — сказал он, вздохнув, — что ты тут забыл? Шел бы в следственные органы, им таких как ты сейчас не хватает.

— Товарищ майор, — сказал он с ноткой укора, — я пришел оттуда, — он с поддельной улыбкой взглянул на него, — что делаем с письмом?

— О, ты представляешь! Во время транспортировки оно случайно намокло, а затем порвалось! — с этими словами он схватился за конверт двумя руками, приготовившись развести их в стороны.

— Что ты делаешь? — Джо подлетел к майору, выхватив письмо. — Ты не слышал, кому оно адресовано? Если оно не дойдет до нее, у нас с тобой будут проблемы, потому что попробуй объяснить людям, чем мы тут занимаемся и куда пропадают их бумажки! Скинут все уже не на почту, а на нас, и тогда ты лишишься последней работы, а я – возможности найти новую! «Хорошо будет на даче выращивать еду на пропитание?» —он спросил с истерикой в голосе.

— А ты не думал, почему они все еще переписываются так? — майор взмахнул бумагой над столом, — почему не пользуются электронной почтой? Даже мы на эти имэйлы перешли, — он многозначительно повернул голову в сторону Джо.

— Культурная элита развлекается, — он многозначительно развел руками, — давай пропустим письмо, а? — он с надеждой взглянул на пожилого коллегу. — Я уверен, что ничего не случится. К тому же, вот эта, — он посмотрел на конверт, — Селин впервые к нам попадает.

— Но, — хотел возразить майор, однако был перебит:

— Но я обещаю, что, если еще раз увижу от нее или ее подружки хоть что-то, — он опять нарочно улыбнулся, желая показать неприязнь к отправительнице, — я обязательно прикрою всю переписку и подниму информацию на обеих. Товарищ майор, пошли по домам, а?

С этими словами он запечатал письмо в новый конверт и переложил в папку, на которой кривыми красными буквами было выведено «ОДОБРЕНО».

«Подниму информацию» - злобно процедил майор, туша сигарету о прошлый конверт.

Поиск в интернете по именам и фамилиям девушек результатов не дал, и, решив не ворошить базу, майор достал еще одну сигарету. Ему не нравился Джо. Он был представителем «молодежи» несмотря на то, что его возраст уже давно не попадал под это понятие. Но майор и не руководствовался точными определениями этого слова, относя к молодежи всех, с кем рознилось его мнение. Джо он ничего предъявить не мог, поскольку он был прав. Однако, соглашаться с ним для него означало признать поражение, признать, что он уже некомпетентен в своей работе и пригоден только для того, чтобы сажать овощи на даче и обсуждать улов с соседом.

Вообще, Джо был странный. Эта кличка закрепилась за ним после того, как он пролил кофе на собственное личное дело, и от имени Джонатан Ноа Брайнс осталось только безмолвное «Джо». В отличие от своих коллег, которых отправляли в «цензуру» в конце службы, он сам попросился на эту работу в начале своей карьеры. Он пожертвовал перспективой получения званий и интересной во всех пониманиях жизнью государственного служащего, чтобы разбирать бумажки и читать чужие переписки.

Он очень любил работать по ночам, часто брал именно ночные смены. Но графику не следовал, проводя на работе сутки. Он знал практически все секреты города, мог не задумываясь ответить, на какой улице и в каком доме живет тот или иной человек.

Это давало ему силу? Нет. Чувство свободы? Тоже нет. Но осознание, что знаешь подробности чужой жизни, пусть даже безобидные, позволяло чувствовать себя увереннее, выше «них». Эта мнимая сила была необходима Джо, как воздух. Только благодаря этим грязным секретам он мог ощущать себя спокойно, самим собой.

Часы еще не пробили шесть вечера, как дверь осторожно хлопнула – старый майор ушел домой. Прождав еще несколько минут, чтобы убедиться, что он точно отошел на безопасное расстояние от конторы, Джо подошел к папке «ОДОБРЕНО», быстро перебрал пальцами стопку писем и нашел тот самый конверт.

Вытащив из кармана пиджака сложенную вдвое бумажку, он заменил ее на письмо, оставив в конверте открытки и фотографию, заклеил его и убрал на место.

Отчитавшись о работе обоим «работодателям», Джо отправился смотреть почту дальше, перебирая в голове фамилии тех, кого сегодня нужно обязательно проверить.

Следующим днём письмо улетело в двухэтажный дом, обрадовав получательницу своим появлением.