Эцио часто смотрелся в зеркало. Не потому, что его нарциссизм вырос еще сильнее — сильнее уже было некуда. А потому, что в нем кроме него был еще кое-кто.

Отец как-то рассказывал ему, что в их семье люди часто видели призраков. Эцио верил. Сложно было не поверить, когда чувствуешь чьи-то холодные или горячие прикосновения в комнате, где нет сквозняка, и температура не превышает нормы. Сложно было не поверить, когда из ниоткуда появлялись силуэты — полностью черные или серые, иногда даже очень похожие на людей, но слишком эфемерные, словно голограммы будущего, настолько умные и проработанные, что даже пытаются с тобой заговорить. За всю свою жизнь Эцио видел только троих. Собственного отца и братьев, погибших в аварии. Они пришли к нему спустя год, в палату клиники, куда их с матерью положил дядя, опасавшийся, что потеря убьет и их. После этого Эцио смог научиться жить дальше, и к нему больше никто не приходил.

И вот теперь, в зеркале над раковиной в ванной появилось чье-то лицо. Грустные глаза — голубые льдинки в холодной черной воде, — маленькие горошины веснушек, прямой нос, светлые брови и такие же светлые волосы, едва касавшиеся плеч. Этот человек смотрел на него с такой грустью и надеждой изо дня в день, что игнорировать его, делать вид, что его не существует, Эцио становилось все труднее. И однажды он не выдержал. Эцио поднял голову и посмотрел в глаза того, кто смотрел на него из зеркала.

— Зачем ты ко мне приходишь?

Губы незнакомца приоткрылись в удивленном немом вопросе. Он явно расслышал Эцио, но почему-то не мог произнести ни слова так, чтобы Эцио его услышал. Решив, что этот призрак настолько беспомощен, что скоро попросту растворится в пространстве и перестанет являться ему, Эцио ушел из ванной.

Готовя завтрак на кухне, Эцио вдруг поднял глаза на блестящую зеркальную поверхность шкафа и странно усмехнулся, увидев знакомые глаза и здесь. Видимо, то, что Эцио его, наконец, заметил, дало призраку силы попытаться появиться в других поверхностях. И у него получилось. Он с какой-то странной надеждой смотрел на Эцио, по-прежнему будучи не в силах что-либо произнести. Эцио закатил глаза, поняв, что это начинает ему надоедать.

— Когда научишься говорить, тогда и появляйся. Я не умею читать по глазам.

Стараясь не смотреть на расстроенное лицо призрака, Эцио закончил готовить и ушел с едой в комнату, где не было никаких стеклянных или отражающих поверхностей за исключением телевизора. Включив его, Эцио уселся на пол и поставил тарелку на низкий журнальный столик. Почему-то сегодня телевизор работал с помехами — звук то и дело пропадал, картинка темнела, светлела и рябила. Эцио списал бы все на погоду, слишком ветреную, ведь обычно из-за этого что-то происходит с проводами. Но за окном было солнечно и безоблачно, поэтому Эцио быстро догадался, в чем дело. Кажется, призрак нашел способ заговорить с ним и сейчас пытается влезть в телик. Однако, никаких эмоций по этому поводу Эцио не испытал. Даже интереса. Немного заинтересовался он лишь когда призрак наконец справился с телевизором, заставив появиться на экране жалкие два слова.

Вытащи меня

Эцио усмехнулся.

— Я могу тебя видеть, но я не медиум и не экстрасенс. Не думаю, что могу тебя вытащить, где бы ты ни был. Прости, чувак. Похоже, ты застрял здесь надолго.

Теперь на место слабому интересу пришло удивление. Призрак полностью освоился с телевизором и смог поддержать разговор, пусть ему и не хватало сил, чтобы показывать все слова, что он хотел произнести.

Я здесь… задолго до тебя. Никто не видит… кроме тебя. Пожалуйста. Помоги

Вздохнув, Эцио потянулся к телефону.

— У меня есть парочка знакомых. Помнишь хоть, как оказался здесь?

Умер в… квартире. Сначала… ходил… позвали кого-то, и… прогнали, но только на словах… меня заперли

— Тебя запер в зеркале кто-то из жильцов, которых ты напугал тем, что ходил по квартире?

Не жильцы… кто-то сильный. Они позвали

— Ладно, я понял, — Эцио поморщился. — Я позвоню знакомому. Возможно, он сможет тебя вытащить. Если получится, ты обещаешь пореже приходить ко мне, когда я дома?

Обещаю

Это обещание удовлетворило Эцио сполна, и он набрал номер.

***

Когда Коннор объяснил ему, что нужно делать, Эцио разозлился на себя. Он думал, что все будет гораздо проще, что ему не придется помогать, но все оказалось совершенно иначе.

— Он привязан к зеркалам просто потому, что ему не хватает сил, — объяснил Коннор. — Зеркала сохраняют в себе часть нашей энергии, а в твоих зеркалах ее предостаточно. Но это немного не то, что нужно. В зеркалах мертвая энергия, а ему нужна живая.

— И что я должен делать? — так ничего и не понял Эцио.

— Просто держать ладонь на том же месте, где держит ладонь он, зеркало сделает все само. Хотя бы час в день. Можешь даже смотреть в это время телик или читать книгу, — Коннор усмехнулся. — Думаю, это не затянется дольше недели. Я бы на твоем месте помог. Он, конечно, парень безобидный, но все-таки лучше вытащить его, как для него самого, так и для тебя.

— Ладно.

Эцио уже не ждал от этой идеи ничего хорошего. Когда Коннор ушел, и в большом зеркале в шкафу, наконец, соизволил появиться призрак, который, наверняка, все слышал, он мрачно сказал:

— Час в день и не больше. Идет?

Призрак кивнул, и Эцио, посмотрев на него, вдруг почувствовал, насколько ощутима благодарность в его глазах — ее словно можно было бы потрогать. Эцио вздохнул, но на полу рядом с зеркалом уселся и приложил к стеклу руку. Призрак приложил руку с другой стороны к стеклу, которое, будучи практически постоянно холодным, словно еще больше охладилось из-за его прикосновения. Только сейчас Эцио в полной мере понял, что имел в виду Коннор, сказав про мертвую энергию в зеркале.

— Ты помнишь свое имя? — почему-то вдруг спросил Эцио.

Призрак кивнул. Эцио только было открыл рот, чтобы спросить его имя, но вовремя остановился, вспомнив, что призрак не может говорить, находясь по ту сторону зеркала. Грустно улыбнувшись, призрак чуть отвернулся, и Эцио не без удивления заметил, что он уж очень красивый. Будь он жив сейчас, у него бы отбоя от поклонников не было. Больше того — Эцио, у которого давно не было отношений ни с девушками, ни с парнями, понял, что был бы не против сходить на пару свиданий с кем-то вроде этого парня. Этот призрак выглядел как человек, с которым можно со временем прийти к чему-то большему. Более того — с ним не хотелось какого-то бешеного секса, с ним хотелось просто жить, открывая себя и его. Взглянув в глаза призрака, Эцио вдруг подумал — между ними откуда-то взялась какая-то странная связь, у них, вполне возможно, гораздо больше общего, чем ему казалось раньше. И призрак явно думал о чем-то похожем.

Заметив, что призрак, не убирая ладони от стекла, вдруг зашевелился и дыхнул на стекло. Почему-то оно запотело, и Эцио против воли подумал — видимо, с той стороны зеркало, там, где мертвому в чем-то проще, такое возможно. Воспользовавшись возможностью, призрак написал что-то на стекле.

Меня зовут Лео

Прочитав эти исчезающие со стекла слова, Эцио мягко улыбнулся.

— Приятно познакомиться, Лео. Я — Эцио.

***

Лео набирался сил гораздо быстрее, чем ожидал Эцио. Скорее всего, так случилось потому, что они, увлекшись общением с помощью запотевшего зеркала, проводили гораздо больше одного часа, прижимая ладони к стеклу. Через два дня Эцио вздрогнул, увидев, как сквозь стекло просачиваются сероватые пальцы. Они сжали его руку, и Эцио сделал тоже самое — сжал его руку в своей.

— Вау, — прошептал он. — Как это? Почему я чувствую тебя?

Лео пожал плечами. Он явно был удивлен не меньше Эцио. Попробовав сжать руку Эцио сильнее, Лео почувствовал, как его радость и удивление идут на нет — его пальцы прошли сквозь ладонь. Заметив это, Эцио грустно усмехнулся.

— Не расстраивайся, — попытался он поддержать Лео. — Ты призрак, чувак, так что не жди слишком многого. Здорово уже то, что ты смог так сделать.

Лео кивнул, соглашаясь с ним, и Эцио улыбнулся ему, не зная, как еще его можно успокоить. Времени в тот день у него было немного, поэтому он вскоре ушел заниматься делами, оставив Лео наедине с зеркалом. Когда он вернулся, то вдруг понял, что что-то не так. Когда он возвращался, Лео всегда показывался в зеркале в прихожей, и Эцио уже успел к этому привыкнуть. Поэтому он заволновался, когда не увидел в зеркале знакомого лица. Не нашел он Лео и в других зеркалах.

— Кажется, он ушел, — сказал Коннор в ту же секунду, как зашел к нему домой. — Я не знаю, как это возможно, но он, судя по всему, уже набрался сил и ушел. Ты же этого хотел, так что могу тебя поздравить.

И с этими словами Коннор тоже ушел, оставив Эцио в полном замешательстве. Парень стоял посреди прихожей, смотрел на закрывшуюся за Коннором дверь и думал — неужели он действительно мог этого хотеть? Он и правда хотел, чтобы Лео ушел? Неужели он хотел, чтобы квартира, пустая и раньше, опустела окончательно с уходом призрака, изредка выглядывавшего из зеркал, чтобы посмотреть на него. Стены словно сдвинулись со своих мест и уменьшили комнату в размерах, отрезав его от так необходимого ему большого количества кислорода, и лишая его возможности дышать. Выскочив из квартиры, Эцио быстро спустился вниз, сел в машину и уехал из дома.

Он гнал по почти что пустой дороге на высокой скорости и чувствовал, что лучше ему не становится. Почему-то исчезновение призрака не стало для него облегчением, скорее лишь сделало ему больно. В какой-то момент он понял — он не помог Лео. Во всяком случае, сделал для него совершенно не то, чего этот призрак заслуживал на самом деле. Ведь его присутствие не только не делало хуже его жизнь в квартире, оно каким-то образом придало его возвращению домой смысл — ему было к кому возвращаться. Ворох мыслей вырвал его из реальности, и вернулся в нее Эцио лишь тогда, когда, чисто автоматически посмотрев в зеркало заднего вида, он увидел в нем знакомые голубые глаза, в которых плескалось волнение. В следующую секунду все вышло из-под контроля

— Эцио попытался затормозить, но почему-то не смог и потерял управление. Из крошечного зеркала заднего вида вылезла знакомая красивая рука, а следом за ней и все остальное тело, и Эцио, почему-то обрадовавшись этому, потянулся к нему. Лео обнял его за плечи.

Пожалуйста, будь аккуратнее впредь

Эцио закрыл глаза, чувствуя, как из глаз катятся слезы. Почему-то ему показалось, что никакого впредь у него больше не будет. А когда открыл — понял, что он уже не в машине. Он лежал в чистой аккуратной кровати. Справа пиликал какой-то аппарат, на лице была кислородная маска, а над ним склонились взволнованные мать и сестра. Чуть в стороне стоял мужчина в белом халате, позади него — женщина в синем. Посмотрев налево, туда, где он видел окна с серыми занавесками, Эцио улыбнулся. В нескольких солнечных лучиках, отрезанных от остальных окном и задернутыми наполовину занавесками, стоял прозрачный силуэт, обычно серый, но сейчас — золотой, искрящийся солнечным светом и белоснежными звездочками-пылинками. Все дорогие ему люди сейчас были рядом.