Деревья меняют листья,

Змеи меняют кожу,

Приходит циклон и ветер

Меняет своё направление.

Как плавно перетекают

Друг в друга зыбкие формы,

Похоже, ты не заметил,

Как совершил отречение…

Flëur

Повезло, что черная кровь плеснула не на руки и даже не на шкуру ракны, а в сторону, на горящую траву. Цвет сразу бы выдал обман. Кера утерла пот со лба и пришпорила Фло, направляя прямо в цветущий огненными полосами луг. От рыка взмывшей в ночные небеса тени по коже пробежал холодок. А уж что творилось с наблюдающими за битвой с холма деревенскими, и представить нельзя. Хоть ящер и не особо крупный, но испугаешься тут, когда он летит прямо на тебя и хлещет огнем из пасти…

Раздался еще один хриплый вопль — казалось, его испустило само небо. Дракон был ранен, крылья хлопали неравномерно, он летел к лесу. Еще немного — и Кера настигнет нарушителя деревенского спокойствия, погоняет его по заранее присмотренной поляне, он посшибает хвостом несколько тонких деревьев для пущей эффектности. А потом Кера вернется к местному старосте за заслуженной наградой. Пришлось тряхнуть головой: слипшиеся рыжие волосы выбились из косы и лезли в глаза. Но чем более чумазой и усталой будет выглядеть охотница, тем больше расщедрится староста.

***

В зале крепко пахло потом, кислым вином и мясным чадом с кухни. Весело горящий камин давал большую часть света, а масляные плошки на столах почти прогорели. Служанки не торопились их менять. Вот когда кто-нибудь из посетителей возмутится, тогда и…

— Зачем ты полез на меч, дурья башка?

Джу вынырнул из пивной кружки, сверкнул лукавыми глазищами поверх густой пены, ухмыльнулся. Но Кере было не до смеха.

— Я чуть не обделалась, я же могла тебя прикончить!

— Да ладно! — Джу забросил ноги на стол.

Проходящая мимо служанка только хихикнула, даже не сделав засранцу замечания. Он подмигнул в ответ и отсалютовал кружкой. Кипящая от негодования Кера поднялась, выхватила ее и, осушив в три больших глотка, грянула об стол.

— Ну что ты разошлась, — жалобно поднял брови Джу. — Я бы не дал тебе себя убить.

— Я испугалась! По-настоящему!

Обвиняющий взгляд все же заставил Джу прогнать с лица ухмылку.

— Это не игрушки, Джунвар!

— Могу напомнить: изначально идея была твоей. И мы знали, на что идем и зачем, — он вынул из кармана мешочек с монетами и позвенел в воздухе. — А теперь ты вдруг трусишь, как айла при виде веника!

Кера села на место и покачала головой. И что с ним таким делать? Долго злиться на Джу невозможно — рано или поздно ему удастся тебя рассмешить.

— Дурить крестьян становится труднее, — уже тише продолжил он, — нужна настоящая кровь. Видишь, как хорошо заплатил нам этот бородач!

— Если бы твоя «настоящая кровь» пролилась на дорогу, всем на обозрение, то я получила бы не деньги, а стрелу в затылок! — прошипела Кера. — А тебя бы еще и расчленили, для верности.

— Чтобы поймать меня, им пришлось бы как следует побегать, — усмехнулся Джу и с хрустом потянулся, закинул ноги на стол. — А потом я спалил бы всю их деревню. За тебя.

Самодовольный кретин. Кера кулаком сшибла его ноги со столешницы, отчего Джу потерял равновесие и рухнул на пол вместе со скамьей, чуть не под самые сапоги неодобрительно заворчавшему дородному мужику за соседним столом.

— Давай в следующий раз без хрени, — как можно спокойнее проговорила Кера. — Или предупреждай, что собрался ее творить, заранее. Это все, чего я хочу.

— Ты мне просто не доверяешь, — насупился Джунвар, поднялся и сел рядом с ней, вперив взгляд в стол.

Сейчас начнется песня «Я никчемное порождение Темных Земель и ничего не добьюсь, кончу на виселице или на костре, как повезет». Как будто ему все еще двенадцать!

— Зря ты тогда не бросила меня… Всем было бы лучше.

Кера закатила глаза. Нужно сменить тему, иначе Джунвар начнет тонуть в тоске, надерется и кончит этот вечер со сбитыми о чью-нибудь рожу костяшками, если не выбитым зубом.

— Ты думал о том, чем хочешь заняться? Сейчас у нас есть немного денег, можно поступить к какому-нибудь мастеру…

— Серьезно? — Джу поднял брови, окинул Керу взглядом, словно видел впервые. — Ты у нас, вроде, умная, а городишь чушь.

— Ну нельзя же вечно изображать охоту на дракона! Скоро нас будет знать весь Ралбоннд.

Джунвар заправил смоляную прядь за ухо, безразлично пожал плечом. С кухни раздались крики, густо запахло горелым.

— Ты вообще думаешь о будущем?

— Не-а, — зевнул он. — Что-нибудь придумаем…

Кера стиснула зубы.

— Мы уже не дети. Ну кем ты хотел бы стать? Если бы поменяли законы о магах или мы бы вдруг нашли клад и разбогатели?

— Не знаю. Давай спать пойдем, а? Я подыхаю в этой вони, — поморщился он.

***

Кера сидела над тазом с водой и злобно драла мокрые волосы — расчесыванием это назвать было нельзя. Да и чесать почти нечего — чуть ниже плеч. Зато так удобнее в драке и на охоте — сплела потуже, перехватила обручем — и ничего не мешает. Для кочевой жизни, если не знаешь, когда в следующий раз удастся помыться, длинные волосы — ненужная роскошь. Хотя Джунвар вот уже до лопаток отрастил… Кера покосилась на соседнюю кровать, на которой тот, похрапывая, раскинулся едва не поперек, доставая рукой до пола. Но у Джу волосы совсем другие — мягкие и гладкие, как шелк. Один раз провел гребнем — и будто от цирюльника вышел. Даже кончики не секутся. Волосы это, конечно, хорошо. Только ума не прибавляют.

Сквозь каминную трубу доносился глухой гул постоялого двора — к ночи народ только начинал веселиться… Может, стоит вытряхнуть из узла и надеть платье, распустить свою рыжую копну да и сойти вниз, найти того, кто захочет угостить пивом, а то и вином… Кера покосилась на спящего Джу и вспомнила сегодняшнюю единственную кружку, что они выпили на двоих, хотя изначально он взял ее себе. Улыбнулась. Однако сразу же пришел на память и остальной разговор, снова разозлив.

— «Не знаю», — кривляясь, шепотом передразнила Кера.

Любимый ответ Джунвара Карума. С детства.

«Откуда ты?» — «Не знаю». — Хотя и слепой бы услышал акцент Темных Земель, а глухой — увидел бы разрез глаз и цвет кожи.

«Ты ранен?» — «Не знаю», — и зажимает рукой живот, из которого едва кишки не лезут.

«Ты маг?» — «Не знаю», — а у самого пальцы аж горят-переливаются.

«Что будешь есть?» — «Не знаю», — и жрет у тебя из тарелки.

Нет, конечно, будь он тупым и безнадежным, Кера бы не терпела Джу столько лет… Она отложила гребешок, закусила губу, глядя на свое отражение на дне медного таза. Рыжее на рыжем. Стало совестно. Нет, она не терпела Джунвара, своего названного брата, вовсе нет. Они выживали вместе, помогая друг другу, защищая, вытягивая изо всех передряг, что могут случиться с двумя осиротевшими детьми на землях, которые выкосила кровавой косой война… И не было у них никого, кроме друг друга. Никого и ничего. Так было и оставалось по сей день.

Маленькая Кера сбежала из обоза пленных на самой границе Темных Земель. Что происходило до того — она не помнила вовсе. Да и что там помнить-то? Все как у всех… Сожгли деревню, перебили родичей, а оставшихся людей забрали, чтобы превратить в рабов. В проклятой Горной стране рабы — это обычное дело.

Кере тогда и семи не было, но уже понимала, что, раз горцы не заковывают свою добычу, полагаясь на страх перед Темными Землями, надо этим воспользоваться. Вот она и удрала одной безлунной ночью, прихватив с собой грязное шерстяное одеяло. Остальные пленники смотрели ей вслед с ужасом. Но Керу в лесу никто не съел, даже повезло — на дороге нашла нож. Потом этим ножом она копала корни птицехвоста и разбивала панцири больших слизней в лесном ручье. Еще чуточку позже резала на лоскуты свою юбку, чтобы перевязать раны худому, как скелет, черноволосому мальчишке немного младше нее самой. Оказалось, и в Темных Землях живут люди, и их тоже зацепила война…

Хотя, может, и не совсем люди: на человеке рана не затянулась бы с такой скоростью, как на Джу. Свое имя он сказал только на следующую черночь. Он плохо знал язык степей, но хорошо лазал по деревьям, собирал птичьи яйца и мелких древесных змеек, чтобы жарить на костре. Огонь добывал Джу, как именно — Кера сначала не очень присматривалась. Вроде, брал какие-то камешки и тер друг о друга. Потом оказалось, что они нужны только для виду, а огонь просто течет с его пальцев.

Джу страшно перепугался, когда Кера спросила напрямую. Отнекивался, повторял свое любимое «не знаю», потом плакал и твердил, что ей показалось, на самом деле камни высекают искру. Когда убедился, что Кера испытывает не ужас, а любопытство, то рассказал, что и правда может зажигать огонь. Но не каждый раз… И с камешками всегда получается лучше.

В Ралбоннде, или просто в Степях, как говорили местные, боевых магов-самородков до пяти лет принудительно забирали в военные академии, а тех, кто старше, отрубали от Источника и порой убивали — на всякий случай. Расчленяли и сжигали: предавали той стихии, что проявлялась у магов первой. 

Все маги имели доступ к Источнику. Природным магам нити энергии повиновались охотнее: магия не обрывала их, но лишь изменяла направление их течения. Природные маги умели зациклить поток нитей, завязать узел, чтобы заклятье держалось само, а не высасывало своего творца.

Боевым же магам требовались куда большие сила и воля, чтобы подчинить себе нити, срезать, сплести по-новому и перенаправить течение. Заклятия требовали постоянного внимания.

Природный маг использовал бы тлеющий уголь, чтобы обратить его высоким костром, боевой же мог метнуть огненный шар и находясь посреди тающего ледника.

Говорили, что благородные из Темных Земель владеют обеими силами одновременно, однако карранцев, как они себя называли, нечасто видели в Ралбоннде, и уж конечно, никто из них не демонстрировал чары на потеху толпе. А Джунвар, наверное, все же был больше человеком, чем темноземельцем.

Он очень боялся и поначалу даже не ходил с Керой в попадающиеся на пути селенья, ожидал в глухой чаще ее возвращения. Она была уверена, что, встретив чужого в лесу, Джунвар убежит. Но когда на их скромный лагерь набрел какой-то человек — то ли дезертир, то ли возвращающийся домой солдат — и напал на Керу, обрадовавшись легкой добыче, то Джу услышал крики, вернулся и спрыгнул на мужика с дерева. Кера, и так чуть не задохнувшаяся под весом насильника, тогда от дополнительного увесистого толчка потеряла сознание. А очнулась вся в чужой крови. Нож у них к тому времени уже затупился, ведь заточить лезвие было негде… Джу перегрыз ублюдку горло.

Периодически к ним прибивались еще дети, или они сами приставали к компаниям покрупнее в вечном поиске еды, лекарств, ночлега, теплой одежды. Но многие из попутчиков оказывались не такими стойкими, как Кера и Джу. Они глупо умирали, напоровшись на магические ловушки на полях прошедших битв, травились ядовитыми грибами, попадались бандам взрослых матерых мародеров. Иногда их приходилось убивать самим. Голод и война легко превращают людей в зверей…

Но не все люди несли с собой боль. Кера с теплом вспоминала старушку Енн, у которой они с Джу и еще одной девочкой прожили полных два лета, в маленьком домике с рошалевым садом. Старушка не могла прокормить их, но позволяла жить в доме, кататься на худой старой белошкурой ракне и собирать сладкие, хрусткие рошали. В хлад только на них и выживали и делили всю еду на четверых. Мирное время… Енн рассказывала им сказки, штопала дырки в штанах. Она была неграмотной, но среди хлама на ее чердаке Кера нашла подшитые в связку чуть плесневелые кусочки выделанной кожи со знаками языка степей и картинками.

Она и Джунвара заставляла учиться читать, но он делал это через силу, лишь ради просьбы названной сестренки. Гораздо охотнее он бегал за реку, к кузнецу, чей отец оказался магом. Старик отслужил Вечному Наместнику двадцать пять лет и вернулся домой еще до последней войны. На стене их дома висел упреждающий знак: незамкнутый круг с ромбом внутри. Дескать, тут живет боевой маг, если что, пеняйте на себя. Тот человек умел не только зажигать костер…

Кера боялась, что Джу попадется, раскроет свой дар. Но вышло еще страшнее: маг пришел к ним сам. И забрал Кериного названного брата с собой. Против боевого мага не помогли ни кулаки, ни нож, ни самодельный лук со стрелами.

Маг научил Джу, чему смог. И не стал никуда сообщать, хотя за выдачу самородка ему бы хорошо заплатили.

Встречались и прочие, из тех, что не брезговали безродными юнцами. Не просто делили с ними кров и еду, но и передавали знания, что было гораздо, гораздо драгоценнее.

***

Весь день Кера и Джу бродили по залитому солнцем городку. То встречались, то снова терялись в толпе. На площади стояли ярмарочные палатки, пахло сдобой, гнилью с овощных рядов, дурман-травой и сладкими притираньями. Ржали ракны, шипели ярнуны — потомки выродившихся ящеров. Если в окраинные степи залетали их страшные собратья, то жрали ярнунов наравне со скотом. Правда, случались такие налеты очень редко.

В сумерках Кера вернулась в гостиницу, упаковала покупки. Она была довольна с толком проведенной неделей — хорошо заработали, их снова не поймали, Кере удалось дешево выторговать на ярмарке несколько баночек с толчеными целебными кореньями, новую рубашку и пояс. На постели Джунвара лежал мешочек с наконечниками и перья. Он любил мастерить стрелы для Кериного лука, хотя сам предпочитал нож и меч.

Но солнечный день кончился, и снова пришла тревога. Кера никогда не оставляла разговора на полуслове, а Джу как раз серьезных бесед не жаловал. Потому и бегает где-то, не торопится возвращаться… Знает, паршивец, что Кера обязательно поднимет вчерашний вопрос и вытрясет из братца всю душу. Но до ночи куча времени, и можно побродить по городу — ведь вчера ей, помнится, хотелось повеселиться!

Кера пришла после полуночи, Джу еще не было. Потом спустилась в маленькую купальню при кухне, натаскала себе воды, понежилась в пахнущей свежей смолой лохани. Вернувшись в комнату, обнаружила брата валяющимся на постели. Выглядел он встрепанным, но довольным. На скуле красовалась царапина. Кера усмехнулась. Она слышала, какой переполох случился у богатой гостиницы на ярмарочной площади и ни мгновения не сомневалась, что причиной является Джу. Но прежде нужно договорить о другом.

— Я тут гуляла, — небрежно начала Кера, присаживаясь на его кровать, — видела палатку с флагом… Там висел транспарант. Наместник снова набирает в армию магов. Боевым платят немало. Никто и не заподозрит, что ты самоучка!

— Даже если так, — выгнул бровь Джунвар, — пусть катятся к Древним.

Кера вытаращила глаза.

— Но… это же главное! Джу! Это же…

Он дотянулся и закрыл ей рот рукой. Кера злобно клацнула зубами, но он успел отдернуть ладонь.

— Через пару дней всыплют плетей за нерадивость. Через неделю-две схватят за то, что нарушаю какие-нибудь гребаные правила. Отрубят от Источника. Это все равно, что хрен отрубить!

Кера расхохоталась.

— Любой нормальный человек сказал бы «голову».

— Это чересчур, — беззлобно поморщился Джунвар.

— Да просто твой хрен для тебя — самое дорогое! — она проворно ущипнула его за ширинку, Джу зашипел и шлепнул ее по руке, обиженно отвернулся к окну.

— Ты его бережешь больше головы, если судить по сегодняшнему вечеру, — продолжала смеяться Кера. — Чем тебе простые девушки не угодили, что ты полез в окно к дочке тьенна?

Он хмыкнул.

— Разве можно какую-то деревенщину сравнить с настоящей благородной дамой? — Джунвар обернулся и мечтательно зажмурился. — О, ты бы знала, как пахнет ее кожа… простыни… даже ковер!

— Последнее, о чем я хочу знать, — пробормотала Кера.

Встала и дунула на светильник на столе. Огонек и не думал гаснуть. Она разозлилась и дунула еще раз, сильнее. Ничего.

— Джунвар! — взревела Кера.

Он рассмеялся и погасил свет.

Лежа в постели, Кера украдкой понюхала свое плечо и вздохнула.

***

Фло степенно шла по широкому тракту, рядом трусил ракна Джу — Черный. Джунвар не давал своим ракнам настоящих имен, мечтал когда-нибудь купить себе ярнуна. Твердил, что от запаха пота ракн ему становится дурно, и даже не злился, если Кера в ответ дразнила его неженкой.

Ракны гораздо умнее ящеров и способны привязываться. Вот Фло знает голос хозяйки и отличит от сотни других даже посреди шумной улицы! А ярнун никому не верит, зазеваешься — оттяпает руку, его кормящую. Понимает лишь силу. Хоть ящер и способен немного пролететь на куцых крылышках, но совсем невысоко, через овраг, который и Фло сможет перепрыгнуть без труда. Ярнуны хороши разве что в бою — и зубищи здоровые, и когти на лапах поострее, чем у ракны. Зачем такого держать, если не для сражений? Покрасоваться? Ладно еще порода ярнунов-тяжеловесов — они приносят пользу на полях и тянут каменные глыбы для строительства дворцов и храмов. Кера как-то видала целый тракт, до горизонта заполненный бесконечными красными колоннами, которые волокли эти серошкурые громадины. Пыль, топот тяжелых ног, гортанные крики погонщиков…

Просто Джу теперь хочет быть непохожим на неё. Кера это давно приметила. Даже в трактире — если она заказывала мясо, то он брал рыбу, хотя оба прекрасно знали, как Джунвар обожал печеные ребрышки и лопатку в кровяном соусе. И веселиться он предпочитает отдельно. Раньше они всё делили пополам: и радости, и горести. Теперь не так.

Кера частенько тихо досадовала, что Джунвар предпочитает ее обществу общество парней. Тех, с кем они временно делили кров и добычу, или даже просто случайных собутыльников, встреченных едва ли свечу назад. Кера старалась не подавать виду. Впрочем, брат все равно предпочитал не замечать эту неумело спрятанную досаду и, стоило лишь отвернуться — исчезал с глаз.

Что такого особенного в развлечениях парней? Грубые шутки и Кере по душе. В кулачной драке в своем весе она почти любого уделала бы. На меткость в стрельбе из лука тоже не жаловалась. И танцует она неплохо, и выпить может больше многих… Но Джу всё чаще уходил развлекаться без неё. Скорее всего, трахать девчонок: это единственное, чего она не могла с ним разделить.

Кера, конечно, тоже не трепетный цветок, скромницей себя бы не назвала, но все же не смогла бы так, как они. У деревенских было принято после пирушки всем разом завалить своих девок в сено. Не смущаясь, подкалывать друг друга прямо во время кувыркания в стогу. А Кере почему-то это казалось неправильным, хотя девушки-то шли туда с охотой. Просто, честно говоря, Кере вся эта суматоха голышом не очень-то и была нужна…

Можно встретить симпатичного мужика, выпить, поплясать, пошутить. Пощупать всласть крепкое, здоровое тело. Конечно, приятно видеть взгляд с поволокой, знать, что парень теряет голову именно от тебя. Нет, то, что происходит до момента, когда оказываешься без штанов, это действительно здорово. А остальное — скорее, ответная услуга за хорошо проведенный вечер. Тепло, мокро, утомительно, иногда неудобно или смешно. Да, пожалуй, и всё.

И ссорились они с Джу теперь куда чаще. Вот и сегодня с рассвета опять орали друг на друга… Кера раскладывала утреннюю ругню так и этак, и выходило, что начала ее она. Прицепилась к прорехе на рубашке Джунвара, которую он ленился зашить. Могла бы и промолчать. Не ей в той рубашке ходить, в конце концов. Вообще она в последнее время и правда часто злится на брата. Но он сам виноват — нельзя быть таким упертым! И неряхой к тому же! И чего добилась, спрашивается? Разобиженный Джунвар не болтал с ней, а дул в свою оглею, наигрывая простые песенки, да смотрел на дорогу. И потому заметил путника первым.

Черный фыркнул, когда Джунвар дернул поводья. Кера вопросительно взглянула на брата. Тот показал вперед. На пустом до самого низкого леса тракте виднелась фигура. Седельные сумки так и топорщились по бокам высокой рыжей ракны, плащ путника сквозь вездесущую белую пыль отливал фиолетовым. Редкий цвет в здешних местах: краски стоят недешево, особенно эта.

Брат с сестрой переглянулись, Джунвар спрятал оглею в карман сумки и натянул на нос повязку. Они ехали по тракту уже два дня, пыль успела превратить обоих в белесые статуи, даже волосы Джу выглядели седыми, а не черными. Кера тоже прикрыла лицо, проверила, плавно ли вынимается из ножен меч. Они пустили ракн легкой рысью, их когтистые лапы мягко ступали по дороге, утопая в густой белизне.

Работали слаженно: догнали путника у самой кромки Низкого леса, где дорога переходила в насыпь среди сплошной глади жестких отростков глазчатницы. Если туда упадет человек, то вылезет, хоть и крепко оцарапавшись. Ракна же провалится много глубже и не сможет выбраться без посторонней помощи, а то и пропорет себе брюхо о толстые ветви.

Джу не применял магию — вот еще, светиться — просто обогнал путника, перегородил путь. Всадник оказался отставшим от своего каравана купцом. Что ж, пусть пеняет на себя, раз пожадничал нанять охрану или не дождался другого каравана. Купец не сопротивлялся, только дрожал от ужаса в своем пропотевшем насквозь дорогущем плаще, пока меч Керы упирался ему в горло. Монеты из его кошелька перекочевали к ней, мешочки пахучих трав — к Джунвару в сумку. Цепочки с кулонами и кольца, в которые насыпали те травы, они оставили: дешевая позолота, много за них не выручить… Зато рыжую ракну можно хорошо продать. Кера сначала собиралась взять себе плащ, но после расхотела — слишком уж он провонял чужим страхом, да и цвет приметный. Купец едва не на коленях благодарил за то, что ему оставили жизнь и, видимо, принял брошенный обратно плащ за милосердие. Ей было все равно. Доберется по тракту до Каларонда живым — молодец. Нет — так нет…

Кроме выстроенной Наместником насыпи, Низкий лес прорезало множество троп, тоннелей и даже пещер, вырубленных в сетчатой, колючей плоти глазчатницы. Ехать верхом по ветвям мертвых слоев опасно: можно провалиться в хрупкую пустоту нижнего уровня. Да и зачем торчать легкой мишенью над серой лесной гладью? А вниз лучше не спускаться, если не знаешь точного пути: скелетов тех, кто заблудился в серых переходах, в Низком лесу предостаточно.

Говорят, когда-то это место было частью океана, а глазчатница росла на его дне и совсем другого цвета: не серого с черными точками-«глазками», а красного, оранжевого, голубого… В самых нижних уровнях иногда находили такие веточки и продавали задорого. Но и платили дорого — ведь под Низким лесом был заключен один из Древних, и периодически оттуда в мир живых сочилась всякая жуть.

Кера шла первой, ведя Фло на поводе. Похрустывали ветки. Солнце уже садилось, окрашивая в алый стенки тропы. Легко было представить, что плывешь в бескрайнем море, а над головой голубоватые пласты спокойной воды. Где-то стрекотали белки, которых в Низком лесу отчего-то жило столько, что об ужине можно было не волноваться. На свет костра глупые зверьки сбегались десятками, словно ожидая, когда их подстрелят и зажарят.

Толстая дубинка приложила Керу по загривку. Она упала на колени, в глазах поплыло. Успела лишь увидеть, как с дротиком в плече оседает на тропу Джунвар. Сцепила зубы и схватилась за рукоять ножа подмышкой. Лесные грабители заполнили дорогу с обеих сторон. Их было много… Фло взвилась на дыбы, располосовала одному из разбойников лицо. Умница. Кера усилием воли прогнала из глаз черную муть и вскочила, схватила кого-то за предплечье, перебросила через себя. Он всхрюкнул, влажно хрустнула кость, встретившись с коленом Керы. Ее меч уже перекочевал из-за спины в руку, другую занял нож.

— Ну, сыновья Древней шлюхи, — прорычала Кера, — кто хочет отправиться к мамочке?!

С той стороны, где чернел бок ракны Джу, раздался надсадный хрип и ругательства: братик явно бросил изображать умирающего и теперь задавал нападающим жару. Применять магию возле последнего пристанища Древнего стал бы только конченный кретин, но Джу и без того боец хоть куда. Кера мельком увидела его голову на фоне веток и сосредоточилась на собственных противниках. Двоих удалось достать быстро: Кера привыкла драться в узких переулках, а эти парни явно не умели пользоваться преимуществами и только мешали друг другу. Зажимая раны и ругаясь, они отскочили, но их место тут же занял третий. Ветви ходуном ходили под сапогами, а ублюдок оказался крупнее и оружием владел куда как получше… Кера увидела, что Фло уже уводят, и рванулась за ней. В руку вошел дротик — точно такой, каким подстрелили Джунвара, и в глазах снова помутилось. Наверняка игла смазана какой-то дрянью… Кера рванулась из чужих рук, уже понимая, что не сможет освободиться, и глухо зарычала.

— Настоящая сука, — прыснул кто-то сзади.

— Хватит, хватит, — окрикнул еще чей-то голос. — Не убивайте их.

Перед обвисшей Керой встал рослый бородач с топором за спиной, взял ее за подбородок, разглядывая с интересом. Она дернула головой, но подлец держал крепко. И рассмеялся.

— Забирай девку, коли хочешь, Атан, а парня можно и прикончить.

— Нет, я сказал, — рявкнул бородач. — Они отлично дрались, а много вы тут видали таких?! — он снова перевел взгляд на Керу и, наконец, убрал руку от ее лица. — Мы вольные жители Низкого леса и берем, что захотим. У вас в сумках такая мешанина, что впору проверить, не объявлены ли вы в розыск Наместником, да продлятся его дни вечно.

— Не объявлены, — раздался хриплый голос Джунвара. — Не идиоты.

У Керы отлегло от сердца: брат остался цел. Она выпрямилась, резко дернув по-прежнему скованные чужими ладонями руки. От слабости немного пошатывало, но та хрень, что попала ей в кровь, явно была кратковременного действия. Атан воспользовался новым положением вещей, ухватил ее за грудь, пожамкал, одобрительно кивнул и отпустил.

— Так кто вы? — требовательно спросил он, уже обращаясь к Джу.

— Вы — вольные жители, мы — вольные путники.

— Все же проходимцы, значит, — ухмыльнулся Атан. — Отпустите их!

Кера растерла запястья, окинула взглядом тропу. Лесные душегубы окружили их плотным кольцом, трех ракн нигде не было видно.

— Может, останетесь с нами? Хорошие бойцы мне не помешали бы.

Джу кивнул сестре, она раздула ноздри. Но разве оставался выбор? И надо вернуть Фло…

— Что же, можно, — ответил за двоих Джунвар, вытер клинок повязкой для лица и сунул в ножны. — Только скажи своим дружкам не трогать мою сестру.

— Да кому она нужна? — поднял брови Атан. — У нас и получше найдутся.

Кера еще никогда не видала таких больших и высоких пещер. Верхние ветви сплетались густо и почернели от копоти. Интересно, откуда разбойники берут дрова? До степей за хворостом бегать неблизко, глазчатница-то гореть не умеет, она практически камень… Подойдя к жаровне, Кера узнала ответ на свой вопрос: в плошке горело масло. Но еду здесь готовили все же на дровах: в дальнем углу высились вязанки. Атан показывал свое обиталище с гордостью. Ответвлений у пещеры было много, не то терем, не то деревня… И народу в ней жило прилично: человек тридцать. Кера отметила загородку, из-за которой донеслось тонкое ржание: Фло услышала свою хозяйку.

Гостей усадили у огня, на вертеле появились куски мяса — и не беличьего, а настоящего, от крепкого степного быка. Джунвара окружили местные красавицы, про которых Атан говорил, что они «получше» Керы. Обычные придорожные шалавы, молодые, но уже сильно потасканные, у двоих из них явно виднелись признаки белой болезни: дрожание рук и неравномерно светлеющие волосы. А язвы уже нельзя было скрыть никакими дешевыми магическими иллюзиями, что продавались в виде мазей. Вонь гниющей плоти все равно спрятать не выйдет…

Кера глазела на то, как эти падлы лапают Джунвара, отпихивая друг друга, лезут на него, чуть не падая задницами в жаровню, лишь бы оказаться поближе… Как падальщики на стерву. А он улыбается, сволочь такая, не брезгуя, трогает руками все это блеклое сочащееся болезнью месиво… Кера отвернулась и стала рассматривать висящие на стенах пещеры трофеи. Их было немного. Пара вышитых горских ковров, с десяток черепушек северных лесных котов с покрытыми позолотой клыками — откуда они и кому могли понадобиться, интересно знать?

— Скучаешь, рыжая? — к ней подсел лысоватый мужик, тот самый, что держал ее за локти, пока атаман лапал за сиськи. — Может, развлечь? — он протянул ей выпивку.

— А ты у нас циркач? — ехидно прищурилась Кера, принимая баклажку с кислой брагой.

— Как ты догадалась? — вытаращился тот. — Это погоняло мое!

— Догадаться нетрудно, если ты всех так спрашиваешь, — поморщилась Кера и снова бросила взгляд через жаровню.

Девки перебрались на руки к своим обычным любовничкам, стянувшимся на запах еды. Джунвар грыз кусок жареного мяса, глядя в огонь. Впрочем, в одиночестве он оставался недолго. Ну еще бы. Это отребье тут таких не видало, небось… Джунваром Карумом и тьеннские дочки не брезгуют.

— Что, бабы не нравятся? Так может, я понравлюсь?

Кера подняла бровь, наблюдая за сценой. Молоденький, еще мальчишка… небось, думает, что чуть подрастет — и станет таким же крутым, как атаман.

Джу сверкнул зубами, потрепал его по голове:

— Может, позже.

И то правильно: незачем показывать, что не ценишь гостеприимства, отказываясь разом от всего угощения. Кера оглядывала разбойников. Видно было, что грабежом они занимаются недавно, хоть и удачно. Но удача — девка непостоянная, мигнешь — ан она уже ушла с другим. На руках многих блестели кольца, у Атана — и вовсе фамильный перстень с большущим камнем и вензелем. Глупо носить такое на себе. Недолго им тут осталось веселиться…

Гулянка затянулась далеко за полночь. Понемногу шума становилось меньше. Упившиеся разбойники со своими шлюхами уснули вповалку, даже не выставив охрану. Кера посмотрела на брата. Тот спихнул с себя чье-то бесчувственное тело и встал, разминая шею. Было слишком тихо. Слишком широко им улыбнулась удача.

— Ты сдурел? — рявкнула Кера.

— Чтобы усыпить, не нужно много сил, они и так были пьяные, — возразил Джу.

Кера задохнулась от ярости.

— Давай быстрее, — раздраженно сказал Джунвар, — я сам еле на ногах стою, поддерживать заклинание долго меня не хватит.

Они забрали вещи, своих ракн и еще одну, покрепче и помоложе, вместо той рыжей, что увели у купца. Драгоценности и оружие не трогали — не хватало возиться с продажей. Взяли все серебро, которое сумели впихнуть в сумки, часть золотых монет положили в кожаный мешок, чтобы спрятать где-нибудь попозже. Золото привлекает внимание, его просто так не потратишь.

Последним Джу бросил на сумку окровавленный комок, в котором Кера различила палец с роскошным перстнем.

— Зачем отрезал? Мог бы снять, сумку испачкал, — скривилась Кера.

Джу обернулся:

— Он трогал тебя. А ты не хотела, — и дернул повод Черного, ведя его к выходу из пещеры.

Они шли до широкого тоннеля, а потом ехали остаток ночи. На самом выезде из Низкого леса отыскали нишу за спаявшимися друг с другом серыми ветками и положили туда золото. Погони не было, и Керу это отчего-то не радовало, а тревожило.