На берегу дули зимние ветра, а сети покрывались льдом каждое утро. Нужно встать до рассвета, чтобы помочь дедушке вытянуть улов. Заготовленные палочки с грузками в вонючем рыбьем масле зажигаются даже под проливным дождем и горят долго, покачиваясь на волнах. Арикке умеет бросать палочки далеко, и тритоны не смеют подобраться к берегу, пока дедушка выбирает сети. Дедушка гордится Арикке. Ведь с тех пор, как она начала помогать, его ни разу не укусил тритон.

Нужно собрать дедушке теплую еду на день. Завернуть в промасленный сверток кремень с кресалом и положить у фонаря в лодке, проверить, лежит ли на месте веревка, а то дедушка в последнее время стал очень забывчивым. Глухой же ночью нужно спать, чтобы потом не клевать носом и не морщиться от пронизывающего каждую косточку ветра. 

Арикке не впервые просыпалась от ощущения, что в доме кто-то есть. Кто-то, кроме нее и дедушки с бабушкой. Этот кто-то несколько дней назад украл у Хросьи белье, которое она забыла снять с веревки на ночь. Дедушка говорил, что никто ничего не крал, а белье унес сильный ночной ветер, и теперь в подштанниках Хросьиного сына щеголяют тритоны на дне моря. 

Арикке знала правду. Кто-то украл одежду. Рыбу из корзины Высокого Аппе. После потоптал морковь и сидуку на огороде, и это точно была не сама Арикке, хотя наказание приняла, не споря. 

Кто-то съел пирог, что она испекла вчера. Ее первый рыбный пирог, который бабушка назвала жутким и пообещала научить делать тесто как следует, а дедушка — превосходным, но есть второй кусок не стал.

Арикке верила в то, что рассказывали старики зимними вечерами, когда океанский ветер завывал в печных трубах голодным зверем. Чудовища приходят с севера. Всегда приходят с севера. Там за горной грядой есть особое место, где рождаются искаженные образы мира. Белая коза пришла оттуда. Пришла давно, когда Арикке была еще крошкой. Коза издохла у околицы. Коза с двумя головами, чей череп теперь висит на столбе у дороги, отпугивая других чудовищ.

Наверное, этот кто-то — тоже чудовище, пришедшее с севера. Наверное, оно не боится чужих черепов, но страшится показаться людям, потому что то место изменило его, сделало страшным, возможно, тоже с двумя головами. Арикке задумалась: если головы — две, а живот один, то как есть пироги? Наверное, одна голова для вкусных, другая — для невкусных. Хотя, может быть, чудовищу ее пирог как раз показался “превосходным”. Может, у него другие вкусы. Или оно просто очень голодное.

На кухне слышались тихие шаги. Чудовище не злое, совсем нет. Оно не придет в спальню и не убьет Арикке и дедушку с бабушкой. Не придет, если лежать тихо-тихо, и притвориться, что ничего не слышишь и крепко спишь.

***

Волосы под ладонью Жэнь Ян струились длинными темными волнами. Текли на подушки и ковер, завивались меж пальцами водоворотом. И у племянника, и у племянницы волосы сверкающие и тяжелые, как водяной поток. Племянница, Дин, редко позволяла вот так просто гладить ее по голове, и Жэнь Ян наслаждалась каждым мигом. Хотя сердце и сжимала тревога.

— Не плачь, милая.

— Я не плачу. 

Жэнь Ян улыбнулась уголками губ. Другая ладонь, в которую племянница зарылась лицом, была вся мокрая. 

— Это всего лишь очередной дурной сон.

— Не просто сон, тетя.

Жэнь Ян вздохнула. За стенами Общинного дома выли зимние ветра. Зал был пуст, в жаровне потрескивали дрова. 

— Не хорони его заранее. Ты так резко отстранилась, твой брат страдает. Он приходил к нам выяснять, за что ты на него обиделась. 

— Я видела, как папа оплакивает его могилу. Много раз.

— Знаю. Но видения… неточны.

Дин вскинула голову и прижала кулак к груди:

— Я знаю, что его дитя умрет. Знаю! Я видела могилу! 

— Зачем ты наказываешь брата за то, в чем он не виноват? Он даже не знает, в чем дело!

— И не должен знать!

— Пророчество может и не сбыться. Ты ведь не веришь в богов! 

— В богов — нет, но тут другое!

— Да, другое. Но это не повод заранее хоронить живых!

Дин вытерла лицо, пригладила волосы. Посмотрела почти жалобно. Жэнь Ян вздохнула еще раз. Такие мгновения слабости позволено видеть лишь близким.

— Что мне сделать, тетя?

— Иди к нему. Пригласи выпить, поболтать, вы же были не разлей вода раньше. У него новая помощница в лекарской, спроси, как все идет.

— Он не любит пиво, а ничего другого у По сейчас не найти.

— Значит, дома сваришь ему ягодную энго с медом.

— Я не умею варить так вкусно, как ты.

— Твоя забота для него куда ценнее вкуса. 

— Хорошо. — Дин поднялась на ноги и направилась к дверям. На пороге обернулась: — Но тетя. Когда день придет… я не дам ему умереть. Не позволю.

— Я знаю.