— Ирука-сэнсей опять меня бросил вчера, — пожаловался Наруто после очередной тренировки. — Опять по женщинам ходил.

Они обедали в Ичираку — Какаши, довольный их успехами, ради разнообразия и из желания немного сблизить таких разных товарищей по команде пригласил их поесть за его счет. Саске лениво цедил бульон через край тарелки и, казалось, даже не слушал жалоб Наруто, но Какаши, бросив взгляд в его сторону, был готов поклясться, что глаза Учихи едва сощурились. Даже его в какой-то степени привлекал добрый бывший учитель, но все-таки Саске был больше погружен в собственные мысли о цели. И окружающий мир его не особенно-то интересовал, если это не касалось этой самой цели.

Сакура же сердито нахмурилась.

— Это не твое дело, Наруто, — строго отчитала она мальчишку. — Личная жизнь Ируки-сенсея тебя не касается.

— Вообще-то, касается, — возразил Наруто, едва успев пережевать лапшу прежде, чем заговорить. — Он столько обо мне заботился… Должен же кто-то проследить за тем, чтобы и о нем кто-то позаботился. Эй, эй, Какаши-сэнсей… разве я не прав?

Головы Наруто, Сакуры и даже Саске как по команде повернулись в его сторону. Они ждали его вердикта с таким же интересом, с каким еще недавно пытались выяснить, что скрывается под его маской. Какаши же с нарочитой медлительностью закрыл вторую книгу из серии «Ича Ича», которую часто перечитывал в ожидании третьей части, отложил ее на стойку и повернулся к команде.

— Думаю, Сакура права, — сказал наконец он. — Я понимаю, ты переживаешь за своего учителя, но у него есть свои дела помимо присмотра за тобой. Так что не преследуй его больше. Особенно в такие районы.

Наруто поник, но спорить не решился. Какаши же, понадеявшись на то, что его внушение возымеет эффект с первого раза, усмехнулся.

Позже, встретившись с Ирукой в том самом районе и вместе с ним вернувшись в его квартиру, Какаши рассказал ему о разговоре в «Ичираку».

— А я-то думал, он забросил это, — засмеялся Ирука. — Знаешь, он с детства так делал. Бегал по всей деревне, даже в самых неприглядных районах. Помню, как-то раз он подбежал, когда я разговаривал с какой-то женщиной, спросил, когда мы пойдем ужинать. Так она мне пощечину влепила, решила, он мой сын. Представляешь?

Какаши звонко рассеялся, расстегивая жилет.

— Вполне себе, — ответил он, отсмеявшись. — Я, конечно, сделал ему выговор, но, думаю, все необходимое теперь лучше покупать в другом месте. Возможно, этим стоит заняться мне. Рановато ему еще подмечать такие вещи.

Ирука не ответил. Лишь улыбнулся, когда они забрались в постель и устроились поудобнее.

— Но знаешь, иногда мне кажется, что он и правда мне как сын, — сказал он вдруг прежде, чем уснуть. — Уж не знаю, заведем ли мы своих каким-то образом, но… не думаю, что смогу перестать его так воспринимать.

— Бывает, — пожал плечами Какаши, усмехаясь. — Я не то, чтобы против, но иногда нам придется напоминать ему, что надо бы попридержать его слишком длинный язык.

Обняв Ируку за плечи, Какаши прикрыл глаза. Улыбка все еще не сходила с его губ — эта забавная мысль почему-то действительно пришлась ему по душе.