Сигма снова находилась у двери в кабинет лекаря. Возможно, она бы сейчас и не стояла тут, если бы профессор Рейт не напомнила ей об этом. Вопросов было много. Вчера они с Тайм до отбоя просидели в галерее, разбирая книги и ища сходства. Сегодня Тайм должна была переговорить с некоторыми учителями, чтобы узнать больше о первом директоре и его сфере деятельности. Выяснилось, что самые видные предстатели революции, среди которых был и предок Тайм, были также и первыми учениками Академии. Но проблема в том, что официально Академия открылась лишь после революции, когда половину активистов уже перебили, а другую половину раскидало по миру. Этой несостыковке парочка не нашла объяснения среди книг, но некоторые учителя тут работали достаточно долго, чтобы застать ещё первого директора, ведь он умер не так уж и давно. А пока Тайм опрашивала нынешнего, Сигме всё больше хотелось узнать что-то от Лекаря. Она не может ничего не знать. Но почему так не хочется слышать ответы?
Стук не имел никакого значения, двери всегда были открыты, но девушка всё равно каждое посещение стучала просто по привычке. Двери открылись, в кабинете было полно освещения, но окна не пропускали свет. Лекарь знала, что Сигма предпочитает находится в темноте, потому специально заранее подготавливала кабинет, расставляя по кабинету слабо освещающие источники света. По правилам тут всегда должно быть светло, но Сигма – исключение из всех правил. Возможно, если бы лекарь вела себя с ней по протоколу, то никогда не добилась бы результатов. Хорошо, что в академии ценят нестандартные методы как среди учеников, так и среди старших. Это единственная академия с такими размытыми правилами.
− Сигма. Проходи, я тебя ждала, − лекарь сразу отложила бумаги, обращая всё внимание на гостью, − не стой в дверях, будто не родная, проходи. Есть новости.
Монокля не было, она лишь сняла маску, открывая лицо. Зачем его прятать, если присутвующей в комнате и так всё известно. Как только Сигма села в кресло, лекарь продолжила говорить. Вокруг витало чувство защищённости, но девушка знала, что это ровно до того, пока она не задаст свои вопросы.
− Я думаю отправиться в больницу в ближайшие пару дней и, по нашему старому договору, ты отправишься со мной.
− Вы уверены, что сейчас самое время? – Сигма уже успела множество раз пожалеть о своём обещании, но отказываться от своих слов уже поздно.
− У тебя были какие-то планы? – лекарь положила руку на грудную клетку. − Рассказывай, обещаю не взболтать профессору Рейт.
− Хотела помочь Тайм в исследовании и, если говорить о нём, я бы хотела попросить у вас помощи.
− Да? И в чём же? – она скрестила руки, развалившись в кресле в ожидании ответа.
− Вы были знакомы с директором Акторией? Вы выглядите так, будто застали время её работы в Академии.
− Неужели я выгляжу настолько старой? – девушка только стала отнекиваться, так лекарь сразу же её остановила. − Я никогда не работала с Акторией в академии, но мы были знакомы.
− Как тогда выглядят трещины со стороны? – Сигма сразу же попыталась ответить на вопросительный взгляд. – На картине сложно понять.
− Ну, когда она злилась, из трещин прям сочились частицы энергии. А так, то светились сильнее, то слабее, со временем разрастались.
− Какой она была? В книгах твердят, что она была разумным существом, да и профессор Рейт и директор Триа вскользь упоминали, что восхищаются ей.
− Ох, она была той ещё зазнайкой. Всегда хотела знать о том, что делают все и вся. Постоянно правильная, даже когда эти правила наносят урон.
− Знаете, вы первое существо, которое о ней так говорит. Вы были близки? – Сигма пыталась увидеть лекаря под новым углом, но так и не поняла, как она может быть знакома с Акторией. Они слишком разные.
− Мы не ладили. Но я бы могла назвать её сестрой, наверное. У людей это называется так.
− Вы правда были с ней родственниками? Да ладно, я не верю! – Сигма всё ещё не могла их связать. – У вас даже по логике должна быть слишком большая разница в возрасте.
− Такими, как мы, не рождаются, а становятся. Да и разница у нас не такая большая. Если говорить на «семейном» языке – я третий ребёнок в семье. Мы появились по одинаковым обстоятельствам, но разные по крови. Хотя, я даже не уверена, есть ли у неё кровь, – лекарь задумалась. – Но не суть. Мы ссорились, но по истории похожи. Чем не сёстры?
− И как много было в вашей семье детей? Есть ещё живые?
− Всего трое. Таких, как мы, растили сотнями, но за сестёр я воспринимаю только троих, – лекарь перехватила удивлённый взгляд. – Не смотри на меня так, у нас просто такая семейная специфика. Я даже не знаю, жив ли кто сейчас. Потеряла с ними связь много лет назад.
− А что касается революционеров… − Сигма хотела спросить про ошибку в датах, про революционеров, про предка Тайм, но лекарь её сразу прервала.
− Я не буду с тобой об этом говорить. Вообще ни с кем не буду. Всё, что было во время революции, осталось в прошлом. Сейчас настоящее, если ты не заметила.
− Но… − Ей хотелось возразить, но собеседница махнула в жесте, что тем закрыта.
− Спроси о чём-нибудь другом. Эта не та тема, о которой нужно говорить. Давай поговорим лучше об отъезде в больницу. Или о том, какой спортивный отбор был на этой неделе. Или о твоих документах.
− Тогда у меня есть последний вопрос, − лекарь кивнула и Сигма продолжила, − как вас зовут?
−Ха-ха, − сначала смех был неуверенный, а после разразился на весь кабинет, − глупышка, зачем тебе эта информация?
− Понимаете, я не знаю своего имени. Хотелось бы знать имена хотя бы окружающих меня существ.
− Трейдис Пилигрим, – лекарь пыталась увидеть хоть какую-то реакцию Сигмы, но её не было.
− Спасибо, я запомню. Предупредите, когда будем выезжать, вещей у меня всё равно не так уж и много. Я могу идти?
− Да, вполне…
Позже, на обеде, Сигма смогла найти профессора Рейт и задать ей вопрос, который интересовал её со времени разговора с Лекарем.
− Профессор, а можно ли быть сёстрами не по крови?
− Да, можно, − профессор не думала над ответом долго, − если, к примеру, один из детей удочерён. Ну, или если это религиозное объединение. Можно ещё быть сёстрами по духу, но это не настолько крепкое «родство»
− Получается, мы с Люмой как сёстры?
− Ну, если ты так думаешь, то почему бы и нет. Главное, чтобы вы ладили друг с другом.
Сигма была удовлетворена ответом и не задала дальнейших вопросов, а профессор лишь вздохнула. В голове промелькнула лишь одна мысль:
«Какие-то неправильные мы с тобой сёстры, Квинсет»
***
Когда разговор с Сигмой был окончен, лекарь направилась в галерею. Видимо, на Сигму это место произвело неизгладимое впечатление, стоило бы хотя бы раз туда заглянуть. Найдя свет, она двигалась к началу коридора, рассматривая картины. Лекарь лишь ухмылялась, смотря на фотографии.
− Кас тут такой ребёнок. Я уже и забыла, что она была такой молодой на момент… О, вот Нора Тайм. Какие же они все были молодые… − Тут девушка остановилась, всматриваясь в портрет, рядом с которым Сигма, вероятно, провела множество часов.
– Что же ты сделала со всеми ними, Акти… Стоило ли оно того? – она положила руку туда, где сейчас располагался монокль. – Жалела ли об итоге? Хоть раз посетила их могилы и попросила прощения? Дети – это ответственность и ты с ними явно не справлялась. Не ты, не Цикл.
Она не хотела смотреть на это существо, потому, говоря, рассматривала рамы картин. Они были узорчатыми, со вставленными камнями. В верхней части рамы находились самые большие камни – основа композиции. Тут, заметив интересную деталь, она резко отпрянула.
− Быть не может. Неужели ты действительно… Акти, ты ещё глупее, чем я думала. Это просто не возможно. Будь Цикли сейчас здесь, умерла бы в истерическом припадке. Или это какая-то неудачная шутка? Хотя знаешь, не важно, я не собираюсь играть в твои глупые игры спустя столько лет.
Она развернулась и ринулась прочь, подальше от интриг этой умалишённой. Она знала всё наперёд с самого начала. Невыносимо, просто невыносимо.
Спустя неделю уже проходившая мимо галереи профессор Рейт заметит, что из рамы портрета директора Актории пропал самый крупный камень, но не придаст этому никакого значения. Этой галерее уже не первый десяток лет, старость не щадит никого. В ближайшее время камень в раме заменили, а этого так никто и не заметил.
***
С отъездом на обследование пришлось повременить. Сигме нужно было разобраться с документами, чтобы поступить в имперское учреждение. Пока директор Квинсет рассматривала уже утверждённые бумаги, чуть ли не смеясь с абсурдности происходящего, профессор Рейт нервно ходила по кабинету и просила её всё перепроверить. Комната была наполнена книгами – наследство от прошлого директора. На полках стояли фотографии каких-то учеников, на доске в углу комнаты прибиты распечатки статей про академию.
− Триа, пойми, это точно какая-то ошибка, я могу понять любую фамилию, но это явная ошибка.
− И ты пойми меня правильно, ошибки нет, я лично переспросила Сигму, − она пожала плечами, − ну а чего ты ожидала?
− Она находится под моей опекой и является частью моей семьи, чего я могла ещё ожидать?
− Ну, формально, она находилась под твоей опекай лишь первые пару дней, пока приходила в сознание после своего появления, дальше за неё никто не нёс такую большую ответственность. Мы с тобой – её учителя, которые отвечают за неё, как за ученицу. Ничего более.
− Да откуда она вообще взяла фамилию Пилигрим? Вычитала в какой-то книге или сама придумала?
− Ты не знаешь? – Триа посмотрела на старую подругу. – Это фамилия Лекаря. И, как по мне, это более логично, чем Рейт. Лекарь за неё, как за пациента, головой отвечает, на ней самая большая ответственность и именно она объясняла Сигме азы нашего мира, чтоб она совсем не потерялась в пространстве.
− Ладно, это не так уж и страшно, − вздохнула Рейт и села в кресло напротив, − я просто пытаюсь её понять.
− У вас с ней слишком разные установки, Кода. Не пытайся её понять, просто будь рядом и будь готова к любой реакции с её стороны. Меня она вообще избегает, но это никак не влияет на тот факт, что я директор, а она ученик. Ты бы сначала со своей дочерью отношения наладила, Сигма сама разберётся со своими проблемами.
− По ней не видно. Она будет беспомощна вне Академии, а лекарь всё пытается её туда отправить. И проблем с дочерью у меня нет.
− Ты недооцениваешь этого ребёнка. Отсутствие памяти ещё не значит отсутствие интеллекта. А вот с Люмой тебе бы стоило проводить побольше времени. Ты так сильно волнуешься об учениках, забывая, что одному ребёнку тоже требуется внимание.
− Не лезь в мои семейные дела, Квинсет, иначе...
− Бу-бу-бу, и что тогда? – в глазах директора читался азарт и вызов, профессор отпрянула.
− Знаешь, ты моя подруга детства, все дела, но сейчас… Вы с директором Акторией одинаковые, обе понятия не имеете, когда стоит остановиться.
− Директор Актория всегда принимала правильные решения, – Триа стала серьёзной, а Рейт пыталась найти хоть каплю сомнения. – И не тебе об этом судить. Ты ушла.
− Ты не понимаешь, Триа. Я не хочу с тобой об этом говорить. До завтра.
Нынешний директор лишь молча смотрела на закрывающуюся дверь. Как только Рейт вышла из кабинета, то сразу же наткнулась на лекаря. Под маской было не видно, но, кажется, она улыбнулась.
− Профессор Рейт, вас что-то беспокоит? Хотите поговорить? – базовая фраза. Лекарь спрашивала у окружающих это слишком часто. Ни разу она ещё не принимала приглашения.
− Знаете, мисс Пилигрим, пошли. – Секундное удивление снова сменилось обычной показной доброжелательностью. Она не знает? Возможно, Сигма ей не сказала, а директор только получила бумаги и не могла сказать.
− О, разговор серьёзный. Что ж, мой кабинет всегда открыт. Пойдёмте.
***
Рейт сидела в кресле, закинув нога за ногу, лекарь отложила блокнот для записей и внимательно слушала собеседника.
− Значит, вы с Трией сёстры, правильно?
− Не совсем так. Мы с детства учились у директора Актории и являлись сиротами.
− Как по мне, одно и то же. Так, давно у вас такие непонимания?
− С тех пор, как умер прошлый директор. Меня не было пару лет, а всё так изменилось. Что-то в ней переменилось и не в лучшую сторону. Она только стала больше похожа на Акторию.
− Вы с Акторией были не в ладах?
− Конечно были… А, вы же пришли уже при Трие. Иногда мне кажется, что вы, мисс Пилигрим, находитесь тут куда дольше, чем я.
− Не называйте меня мисс Пилигрим, для пациентов я Лекарь.
− Как скажите, мисс Пилигрим, − это прозвучало с нажимом, пока собеседница не успела ничего возразить, она продолжила. – Мы с ней были разных взглядов на жизнь. Когда я захотела защитить свою родину от нападения, тогда шли военные действия, директор Актория всячески меня отговаривала. Не хотела, чтобы я билась за собственный дом. Пусть я и провела основную часть жизни в академии, но родилась-то там. А она этого не понимала. И Триа меня не поняла. Я ушла, выучилась, попала на поле сражения.
− Там вы и потеряли руку?
− Да. Тогда казалась, что умру, но ни о чём не жалела. За исключением того, что вижу небо Триклатона в последний раз.
− Триклатон… Я была там когда-то. Военные действия там происходят слишком часто, как для планеты, где жители исключительно миролюбивые.
− Вы воевали? Когда же?
− Это было очень давно, − Лекарь будто вспомнила что-то очень важное, − я была военным врачом и у меня была ученица. Мы не сражались на чьей либо стороне, а просто помогали раненным. Она была мне также, как и Сигма вам сейчас. Вроде не свой, но оберегать хочется.
− Что же там произошло?
− Абсолютно ничего. Она погибла лишь потому, что я ей показала, насколько страшна война. Она не была из тех, кто не начнёт бойню ради бойни, как это часто происходит на Триклатоне. Умерла из-за своих моральных устоев. Глупая.
− Мне жаль. Но, думаю, в последнюю секунду она не сожалела.
− Ни на грамм, − лекарь усмехнулась. – Значит, Сигма взяла мою фамилию. А ей идёт. Может, мне ещё её и под опеку взять?
− Она и так под вашей опекой, − понимая, что сейчас пойдут вопросы, Рейт продолжила, − сама узнала об этом сегодня. Выяснилось, что вся ответственность лежит полностью на вас. Документально, я её куратор, а вы – попечитель и медик в одном лице. В Империи иногда проводят такие махинации, ничего удивительного. И вы в любой момент можете отказаться.
− Думаю, вы не обидитесь, если я оставлю права попечительства себе, − лекарь смотрела куда-то в пустоту, − даже если и обидетесь, без разницы, мне будет так спокойнее.
− Вы мне не доверяете?
− Я не доверяю никому из академии. Но должна отметить, профессор Рейт, что мыслим мы похоже. Будь я на вашем месте, я бы тоже злилась на Трию. Но советую вам к ней прислушаться. Она пытается всё контролировать, но проблема в том, что вы видите фундаментальные ситуации абсолютно по-разному. Пара душевных разговоров должна помочь с условием, если вы будете друг друга слушать.
− Я вас поняла, мисс Пилигрим. Возможно, вы и правы. Я попробую с ней поговорить… − Рейт поднялась и отправилась в сторону двери, − позаботьтесь о Сигме вне Академии.
− Удачи, держу за вас кулачки! – Крикнула лекарь вслед, а после добавила то, что Рейт не услышала. – А за Сигму обещать не могу. Кто знает, что взбредёт ей в голову…