Здравствуй, Поттер,

      Если некто любопытный сейчас пытается запихнуть свой нос в это письмо, лучше сделай вид, что у тебя несварение и убегай куда подальше, потому что я не собираюсь проводить своё лето в Азкабане.

      Мне тут стало неловко оттого, что Лав скинула на тебя всю грязную работу с паспортами, поэтому, так уж и быть, я готов тебе немного помочь.

      По субботам, раз в две недели, мой отец подстригает свои бесконечные кусты в саду. То ли листья, то ли побеги какие-то, я не знаю, да и не нужно. Суть в том, что он зачем-то делает это вручную, но, что еще важнее, палочку он с собой не берёт (я проверял).

      Выглядит это приблизительно так: сразу после завтрака, то есть в интервале с 8 до половины девятого утра он выходит на сад, проводит там от 40 до 47 минут, а после уходит в ванную на первом этаже, приблизительно на 6 минут, не более.

      Не уверен, что тебе нужно подробно расписывать план наших (твоих) действий, но всё же уточню: потолок нашего времени — 53 минуты, 2 на кражу, 49 на работу и 2 на возвращение краденного. Плюс минус двадцать секунд на то, чтобы принять невинный вид.

      Эта суббота, Гарри.

      Письмо сожги или съешь.

      Т.

      Гарри письмо лучше бы развидел, чем сжёг. Перспектива воровать палочку у отца друга его совершенно не привлекала. Помимо того, что одна маленькая оплошность, человеческий фактор или просто невезение, и их план с треском провалится (в лучшем случае), так ещё и Теодор упрямо упускал из виду тот факт, что орудовать чужой палочкой занятие не для каждого.

      А ещё у Нотта, как оказалось, присутствует нездоровая озабоченность повседневной ерундой, которую он запоминает с подозрительной тщательностью. Наверняка он помнит, в какой карман Гарри сунул найденный на берегу Чёрного озера камень в форме летучей мыши в далёком 92-м, а потом благополучно о нём забыл. Он сделал себе мысленную пометочку обязательно обратиться к нему с этим вопросом, чтобы в ответ почти со стопроцентной вероятностью услышать невозмутимое «А? В своей старой квиддичной форме глянь. Ну помнишь, там ещё штанина по шву разошлась немного».

      А Лав, скорее всего, недоумённо скривится и скажет, чтобы впредь камни дешевле сапфиров он в карманы себе не пихал. Даже если они имеют форму точной карты Хогвартса.

      Но факт того, что Гарри по глупости уже дал своё согласие на участие в этой идиотской авантюре, не позволил ему написать и слова протеста, ибо вариант получше, в котором профессор МакГонагалл любезно аппарирует к ним и наколдует паспорта, кинув напоследок доброе «веселитесь, детки», попросту отсутствовал.

      Тео,

      Иди к чёрту.

      Поттер.

      Лаконичное, немногословное, но вполне себе красочно описывающее его мысли письмо, за которое даже как-то жалко гонять сову, бодро выпорхнуло из окна. Можно было ничего не отвечать, но тревожащее негодование требовало выхода.

      Записку Теодора он благополучно сжёг.

***

      — Доброе утро, Гарри, — вовремя проходящий мимо камина отец Теодора немного удивлённо обернулся в сторону фыркающего пылью юноши. — Ты довольно рано, Теодор ещё не спускался.

      — Доброе утро, мистер Нотт, — только убедившись, что с него не посыплется вся историческая грязь дымовой трубы, Гарри вышел из камина, как ни в чём не бывало пожимая руку хозяина дома, будто вваливаться сюда в восемь утра — обыденность. — Мы договорились, я не без приглашения, — на всякий случай уточнил он и исключительно для вида перекатился с пяток на носки, усиленно изображая намёк на неловкость.

      — Тогда проходи сам, мне нужно поработать немного, — всё так же с лёгким недоумением ответил ему мистер Нотт, махнув в сторону лестницы. — Накройте себе завтрак.

      — Спасибо, сэр, — вежливо улыбнулся Гарри и проводил мужчину взглядом до самой двери, а потом, взглянув на настенные часы, мысленно засёк точку отсчёта времени — восемь двадцать пять.

      Невероятное везение, что отец Нотта сегодня припозднился и отправился в сад практически в последний допустимый для внутреннего таймера момент, а не пятнадцать минут назад. Покинуть Суррей до того, как Джеймс отправится на работу, возможности у Гарри не было, и уповал он на элементарную удачу.

      Размышляя о том, как Нотт ему выест мозг за подобную самонадеянность, он без труда нашёл жестковатую вязовую палочку, оставленную на комоде в гостиной. Гарри хватило просто взять её в руку, чтобы убедиться в том, что задача перед ним стоит непростая. Будь он чуть более ненормальным, прямо как старик Оливандер, точно сказал бы, что палочка разозлилась в ответ на прикосновение чужого волшебника. Казалось, будто она «прыгала» в его ладони и даже не касалась её, хотя пальцы Гарри плотно обхватывали твёрдую древесину.

      — А подружка-то с характером, — вслух усмехнулся Гарри, но времени думать, что он с этим собирается делать, не было. Он спешно побежал наверх, в комнату Теодора.

      8:29

      — Больной придурок, — только отворив дверь и отойдя от порога, чтобы впустить гостя, сказал Нотт.

      — И тебе не хворать, — отмахнулся Гарри, на ходу снимая рюкзак с плеча, доставая оттуда конверт со снимками полароида и собственные фотографии.

      — Если бы у тебя вместо спинномозговой жидкости не тёк Феликс Фелицис, у тебя бы оставалось… — он с прищуром глянул на собственные часы, хмыкнул, считая в уме, — двадцать четыре минуты.

      — Двадцать две, — поправил его Гарри, вываливая содержимое конверта на стол, — мне потребуется около двух минут, чтобы принять невинный вид.

      — Не скромничай, я прекрасно знаю, что тебе вообще пофигу.

      — Не буду, — усмехнулся Гарри. — Расклад такой, — он вздохнул, перекатив палочку отца Нотта в руке. — Скорее всего, нихрена у нас не получится, потому что эта штуковина меня ненавидит всей душой, но я попытаюсь только для того, чтобы вы от меня отстали.

      — Вперёд, — кинул Теодор и сел на подоконник, на всякий пожарный поглядывая во двор, где его отец то пропадал в густых зарослях, то снова появлялся в поле зрения. — Постой, — в последний момент предостерёг его Тео. — Ты ведь не устроишь взрыв или что-то типа того?

      — Не мой профиль, — коротко улыбнулся Гарри, уже точно не зная, что сам имел виду.

      8:35

      Положив свою фотографию на небольшой кусок картона, Поттер в сотый раз за последние несколько дней вгляделся в импровизированную копию документа матери, как параноик пытаясь выдумать уникальный номер паспорта, будто они собрались взять кредит на несколько миллионов, а не попасть на второсортную тусовку.

      Когда Гарри направил палочку на будущую подделку, деревяшка в руке заупрямилась, препятствуя свободному движению кисти. Он успевал произносить только первые несколько букв заклинания, но описать перечёркнутый своей же нижней дугой полукруг не мог. Палочка Нотта-старшего не то что не любила его, она буквально ненавидела Гарри, он сомневался, что смог бы с её помощью наколдовать даже самое простенькое заклинание.

      — Я уже знаю, о чём ты думаешь, так что сразу скажу, что я не согласен.

      — Ну конечно, — скучающе отозвался Теодор, откинувшись спиной на нагретое утренним солнцем окно. — Я вообще-то от своего графика отстаю, помогая тебе здесь.

      — Помогая? — оторвался от своего сосредоточенного процесса неудачи Гарри. — А ты не мог бы внести в свой график пункт «иду нахрен»?

      — Часики тикают, Гарри, — Нотт издевательски постучал пальцем об своё запястье. — Я позову Тома.

      — Не позовёшь.

      — То есть ты справишься?

      — Легко.

      Вместо запястья полукруг описала сама палочка, красиво спикировав в пространстве между Гарри и Ноттом, а потом неуклюже ткнулась концом в ковёр, зависнув в таком положении на полсекунды дольше положенного, и с тихим стуком упала. Поттер равнодушно пожал плечами, махнув другу рукой, как бы давая добро на любое решение.

      В комнате стало тихо, когда Нотт вышел из неё с таким видом, будто только и ждал такого исхода. «Стравливать» Гарри с Томом было его тайным извращенским хобби, сомнений не было. Его откровенно веселила беспочвенная нервозность Поттера рядом с однокурсником, и он никогда не отказывал себе в удовольствии посмотреть на этот спектакль с первых рядов.

      Гарри тем временем тяжело вздохнул, прикрывая уставшие от суеты мира глаза. Кажется, он стал забывать, какую задачу перед собой поставил, когда против воли попал в этот карикатурный мир. Твёрдое намерение внимательно следить за Волдемортом и предотвратить его становление как магического тирана превратилось в это. Подростковые шалости в компании Тёмного лорда и бывшего соперника, да ещё и в доме одного из самых преданных Пожирателей смерти.

      Если его собственная личность полностью сконцентрировалась на какой-то отвлечённой ерунде, существует ли вероятность, что и голова самого Тома Реддла сейчас занята чушью вроде рыжей девчонки с Когтеврана, что строила ему глазки за обедом восемь месяцев назад?

      Наверное, нет. Бывший-будущий Волдеторт был настолько постоянной фигурой его жизни, что верилось в его метаморфозы с большим трудом, а вот собственные ощущались естественно и закономерно. В каком-то роде Гарри начало казаться, что это та самая жизнь, которую у него некогда отобрала эта самая константа предыдущих семнадцати лет. Которая тем не менее никуда не исчезла; продолжает нависать над ним немой угрозой, невесть когда готовой обрушиться на него.

      8:50

      — Доброе утро, — бесшумно вплывший в комнату вслед за вернувшимся Теодором Реддл по обыкновению был предельно сдержан, вежлив, но хищен, как дикий зверь перед прыжком. — Насколько я понял, у вас не вагон времени.

      Том протянул руку навстречу мрачно вертящему строптивую палочку Гарри. Конечно, он не хотел её отдавать. Конечно, он знал, что у Реддла всё получится без особых усилий.

      Во-первых, это был Волдеторт. Если Поттер полностью полагался на удивительное мастерство своей новой версии, по счастливой случайности передавшееся и ему, то у Тома за спиной была вековая история великих магических открытий и достижений, какими бы отвратительными они ни были.

      Во-вторых, Волдеторт с вероятностью в девяносто процентов знаком с капризной палочкой Нотта-старшего, наверняка ему уже доводилось орудовать ею, и Гарри очень сильно сомневался, что его целью было призвать лежащую слишком далеко миску салата на обеденном столе.

      Гарри нехотя передал палочку Тому, внимательно наблюдая за тем, как тот сразу приступил к делу. Снисходительно улыбнулся, коротко глянув в полароидный снимок. Немного поправил лежащую на листе фотографию Гарри, а потом поднял обе руки высоко над столом, замерев без движения, и все присутствующие в комнате последовали его примеру.

      Поттер впервые видел Волдеторта за работой над чем-то столь безобидным, как подделка паспортов, и не мог не признать, что даже в таких мелочах выглядит он завораживающе. Было непонятно, обдумывает он свои действия или произносит заклинание про себя, но он точно был абсолютно погружён в то, что делал, и это, вероятно, было тем, что отличало Тома Реддла от остальных посредственных волшебников, не ценящих тех возможностей, что даровало им происхождение. Том был самым преданным фанатом магии, самым настоящим поклонником. Что бы сказали на это родители Гарри, будь он таким же? Что, если он и был?

      Реддл что-то тихо прошептал и без труда переместил своё запястье плавным движением. Палочка подчинялась ему беспрекословно, как родному.

      Фотография медленно и осторожно начала сливаться с бумагой, постепенно сменяя глянцевое покрытие на бумажное. Том отвлёкся на секунду, чтобы кинуть быстрый взгляд на снимок оригинала, и его лицо в этот раз не приобрело то выражение, в котором Гарри мог уловить нотку презрения.

      Когда его взгляд вернулся на меняющийся лист бумаги, тот уже подобно молодому кусту пустил побеги в виде остальных шершавых страниц. Теперь это походило на странный блокнот, с которого содрали переплёт.

      Ещё один подход, то же заклинание, но совершенно другая мысль в голове волшебника — и голый набор страниц покрыла плотная обложка с двух сторон.

      8:56

      — Годится? — Том опустил палочку, поднял новенький паспорт со стола и быстро перелистал весь, а потом кинул его в руки Гарри.

      Когда-то трансфигурация была для Поттера нудным предметом, отнимающим много сил и требующим слишком большой концентрации для получения проходного балла. Сейчас же он держал нечто особенное, показательный и даже вдохновляющий пример того, чему он мог бы научиться когда-то, но не стал.

      И дело было даже не в том, что ему хотелось бы создавать подделки направо и налево, разводя наивных клубных вышибал. Сам факт того, что кто-то может обращаться со своей (и даже не своей) палочкой настолько умело, вызвал в нём противоречивый набор чувств из восторга, раздражения и конкуренции. Неважно, что этот «кто-то» являлся одним из самых могущественных волшебников в истории.

      — Сойдёт, — равнодушно отозвался Гарри, без особого интереса повертев паспорт в руках, но из любопытства всё-таки открыл главную страницу со своей фотографией и не смог сдержаться от смешка. Графу «дата рождения» гордо заняли цифры «31.10.1977».

      Чувство юмора у Волдеторта было своеобразным. Но провокацию Гарри не оценил, а вот специфичную шутку, утратившую для него былую актуальность на фоне целой новой жизни — вполне. Он исподлобья глянул на Тома с едва заметной улыбкой, в которой читалось нечто вроде одобрения и улыбнулся ещё шире, когда в ответ встретил такую же реакцию.

      Нотт, если и заметил (а он, конечно, замечал абсолютно всё) немую игру в гляделки, то решил никак это не комментировать.

      — Давай следующий, — вместо колких замечаний сказал Теодор, подкинув Реддлу следующий «набор для рукоделия».

      Гарри сунул паспорт себе в карман.

      Ну и ну. У него появились локальные приколы с Волдетортом. Жуть какая.

***

      Изначально Гарри планировал сам создать три качественные подделки для себя, Лаванды и Теодора, отправиться домой через камин и выйти прогуляться, чтобы обдумать, как попасть на чердак с помощью отвратительного зелья, что он сварил в школе, но вместо этого Волдеторт сделал всю работу, так ещё и перевыполнил его план, сделав и четвёртый документ для себя. Нотт из вежливости всё-таки предложил пойти вместе с ними, а потом совсем невежливо поторапливал его, когда увидел, что отец уже отнёс всю отрезанную траву с цветов на кучу такого же мусора и вот-вот двинется в сторону дома.

      И вместо того, чтобы воспользоваться летучим порохом, Гарри любезно воспользовался мягким креслом в комнате Нотта, попивая гадкий растворимый кофе, сдобренный кило сахара.

      — А если нас поймают? — задал резонный вопрос Поттер, будто его это волновало. Наступившую тишину хотелось разбавить какой-нибудь ерундой.

      — Убежим, — как что-то само собой разумеющееся ответил Теодор.

      — От полиции, — полувопросительно сказал Гарри.

      — Ты на каникулах хоть раз из дому выходил?

      — К чему это?

      — Он это к тому, что полиция не успеет приехать до того, как нас там уже не будет, — ответил за Теодора Реддл.

      Гарри медленно перевёл взгляд на Тома, сидящему на кровати и прислонившемуся спиной к стене. Он был одет в простую чёрную футболку со спальными штанами. Вполне вероятно, что Нотт разбудил его своим внезапным визитом и предложением нарушить парочку законов, не дав и переодеться. Сюрреализм обстановки едва не заставил Гарри бросить кружку в голову Реддла.

      — К тому же у нас есть дипломатия Тома.

      — И очарование Лаванды, — едва заметно улыбнулся Реддл.

      — И недовольное лицо Тео, — усмехнулся Гарри. Все эти качества, разумеется, никак не помогут им, если он действительно попадутся, но чисто гипотетически из них четверых вышла бы отличная, почти нечестная команда. Нечестная, потому что подозрительно сильная за счёт хаотичного набора разных навыков, прямо как в «Таинственном острове» Жюля Верна. Читая роман в одном из своих детств, Гарри в первую очередь приглянулась именно гармония того, как общая беда может красиво совмещать совершенно разных людей, прикрывая их с разных флангов.

      Том, конечно, в той истории был бы Сайресом Смитом. Чёртов умник, в каждой бочке затычка. И по чистой случайности любимый персонаж Гарри.

      — Недовольное? Оно предельно честное, Поттер, мне нечего скрывать от мира, — покивал Теодор.

      — Прям нечего?

      — Ага. Я просто сам выбираю, что рассказывать, а что нет.

      — Это и называется «скрывать», идиот.

      — Ты не понял, — поправил его Тео. — Если меня спрашивают, я отвечаю честно. Нужно просто не давать повод для вопроса, вот и вся пресловутая честность.

      — Что насчёт абсолютно стихийных вопросов, не имеющих под собой повода? — Реддл, до этого молча слушавший Теодора с хищным видом, будто не верил ни единому его слову, подался вперёд, его глаза немного маниакально блестели, и всем остальным в комнате стало не по себе. Уверенность Нотта слегка сбавила свои обороты, и он бросил быстрый взгляд на Гарри.

      — Например?

      Том для вида призадумался, но Поттер, почувствовав неладное, не дал ему договорить:

      — Дрочил вчера?

      Теодор посмотрел на него с немым вопросом «ты серьёзно?», но без лишних эмоций просто ответил:

      — Да.

      Том усмехнулся и откинулся обратно к стене:

      — Это мы выяснили. А ты, Поттер?

      — Дрочил ли я вчера?

      — Как относишься к честности?

      — Нет, не дрочил.

      — Понял.

      — А ты?

      Гарри еле сдерживался от истерического смеха, гадая, о чём сейчас может думать та половина Тома, что всё ещё принадлежала Волдеторту.

      — Я ему дрочил, — раздражённо прервал этот фарс Нотт. — Завязывайте, мне по барабану, кто и как вечера коротает.

      — Я хотел найти соответствие между частотой дрочки и настроением.

      — Это называется «лёгкий» эндорфин. Счастливым будешь, но недолго, — добавил Реддл, будто они находились на важнейшем медицинском семинаре, а не залитой солнцем комнате, в которой собрались три противоречивые фигуры, которые по логике вещей не должны иметь ничего общего друг с другом. Но они здесь, греются в утренних лучах, пьют поганый кофе по рецепту Нотта и болтают как старые приятели.

      — «Лёгкий» эндорфин?

      — Тот, ради которого твой мозг не прилагает больших усилий и, как следствие, он недолговечен. Вот выпил ты своё кофейное месиво и доволен около часа, но не дольше.

      — А если я дрочу старательно? — Теодор всё-таки поддержал псевдоинтеллектуальную беседу о самоудовлетворении.

      — Старательно? — усмехнулся Гарри. — Если тебе ради этого однажды придётся пробежать километровый кросс, скрываясь от властей с вилами и факелами, то у тебя проблемы.

      — Ну я же напрягаю руку и мозг, — Нотт стоял на своём. — Вот если бы это кто-то сделал вместо меня, то это уже лёгкий эндорфин, а тут мне придётся приложить усилия.

      — В следующий раз, когда захочешь найти себе девушку, думай в этом ключе, — Поттер улыбнулся.

      Глянул на Тома и почему-то весёлый взгляд, направленный в его сторону, согрел изнутри. Второй раз за день.

 Редактировать часть