Levis est labor omnis amanti.

Шум и гам для постоялого двора тут были даже слишком ощутимы: словно Гаррет опять заглянул в «Висельник» к вечеру, когда очередные проезжие вояки пришли выпить и попали под очарование Варрика, усиленно вешающего лапшу на уши им всем, пока сам герой рассказов, Защитник Киркволла, наконец не появится. Несмотря на небольшие размеры деревеньки, она стояла на дороге оживленной, поэтому тут, видно, и торговля бойко шла, и койки всегда требовались. Кстати, о них.

— В комнате… только одна кровать, — чуть приглушенно пискнула работница за стойкой, помогающая местным хозяевам.

Хорошо, что она не в курсе, что для них это не проблема.

— О, пустяки, я лягу на полу, — махнул рукой Гаррет, отдавая девушке деньги. — Или на столе, в комнате есть стол? Всегда хотел попробовать…

Бедняжка, сверкнувшая карими глазами, возможно, не поняла шутку или просто была слишком напугана свалившейся на нее ответственностью, но выдала Хоуку ключ, объяснила, от какой комнаты, и добавила тихонько:

— Ужин принесут скоро.

— Только еды на двоих принесите, ладно? Если поспать на полу я согласен, то еще и не есть — уже не очень.

Гаррет усмехнулся, пряча ключ в руке, и отошел от стойки, аккуратно огибая проскочившую мимо улыбчивую разносчицу, которая, должно быть, делала часть дохода, привлекая своих поклонников на постоялый двор. Но его взгляд искал совсем другую цель, отсекавшую все возможности даже взглянуть на таких, как смешливая красавица с подносом.

Карвер ждал поодаль, укрытый тенями и игрой свеч по стенам рядом с лестницей, уводившей наверх, к комнатам. Доспех Серого Стража немного хищно щерился узорами гравировки и тяжестью элементов, синева тканей казалась чернотой, и то же случилось с всегда яркими глазами брата — к нему бы никто сейчас не сунулся, даже будучи в очень большом подпитии. А Гаррету, подошедшему ближе, можно было все. И не хотелось сдерживать улыбку:

— Пять-три в мою пользу. Девчушка побеспокоилась о том, что у них нет для нас двух кроватей.

Брат закатил глаза, но тоже на секунду улыбнулся перед тем, как подниматься по лестнице первым, не боясь принять удар на себя. Как и каждый раз, Гаррет внутри тихонько ликовал от этих мелких проявлений рыцарственности и заботы: стоило прорву лет вести себя, как геройский герой, и брать на себя ответственность за всех, чтобы сейчас наслаждаться тем, что кто-то готов был брать ответственность уже за него. Кто-то такой близкий и, кажется, немного растерявший настроение, когда они попали в эту деревеньку — кто б помог вспомнить ее название.

Открыв нужную дверь, Гаррет все-таки проскользнул первым и удовлетворенно кивнул: все выглядело очень даже чисто и цивильно, возле небольшого камина лежало дерево для отопления, и, быть может, хозяева даже немного продешевили с запрошенной ценой. Крепкая добротная койка, тяжелый даже на вид стол, еще и шкаф резной предусмотрен — здесь можно было жить столько, сколько нужно, намного дольше одной ночи. Карвер осмотрелся тоже, хоть и немного более хмуро, но крепеж для меча со спины снял вместе с оружием. Значит, остаются.

Процесс избавления от доспехов, хотя бы частично, чаще всего требовал их совместной работы друг с другом. Гаррет первым стягивал с правой руки когтистую латную перчатку, чтобы свободными пальцами помогать Карверу справляться с многочисленными ремешками и пряжками на броне. Когда они были порознь, все было торопливо, чуть неряшливо, без необходимости расстегивать полностью — но, честно говоря, когда они теперь путешествовали вместе, Гаррет находил в этом некоторое умиротворение. Уход друг за другом, будто двое котов улеглись рядом, и иногда тоже очень хотелось замурлыкать.

Потирая запястье, освобожденное от тяготы наруча, Карвер смотрел, не отрываясь, в сторону дверей. Старший Хоук, только отложивший на лавку широкий ремень с подсумками, ощутил одновременно легкую обделенность вниманием и намного более явное беспокойство за брата.

— Если ты так тревожишься, мы можем подпереть дверь шкафом.

— Было бы неплохо.

Гаррет, понявший, что брат шутить не намерен, чуть поджал губы.

— Но только после ужина, если ты не против: мне не улыбается заносить нам еду через окно.

Что-то в этот момент заставило Карвера вернуться из глубин мыслей в настоящий мир, потому что он наконец посмотрел на Гаррета, на лице мелькнуло немного виноватое выражение, и он принялся помогать уже старшему с доспехами. Сосредоточенно, уверенно руки обращались с застежками, помогая сбросить привычную, но иногда слишком сильно облепляющую «вторую кожу» — постоянно быть Защитником Киркволла, особенно вдалеке от самого Киркволла, не хватало никаких сил. Но, стоило выдохнуть без тяжести доспехов, Гаррет ловко развернулся в руках брата и заглянул ему в лицо: Карвер не отвел взгляд, но ничего не сказал, да и задать ему вопрос не получилось, ведь как раз в этот момент постучались в дверь — старший, клюнув губами немного колючий подбородок брата, пошел открывать.

Ужин прошел в спокойной, тихой обстановке, без всякого следа разговоров: болтать в это время совсем не хотелось. После вполне всем довольный и ощущающий безопасность Гаррет заметил сгустившуюся уличную темноту и без спросу организовал им согревающее и светящее пламя — от кровати оно, может, и далековато, но не дало бы продрогнуть за ночь. Правда, оглянувшись, Хоук-старший снова поймал себя на беспокойстве. Брат стоял у единственного в комнате окна, чуть сбоку, и словно высматривал чье-то приближение.

— Что не так?

После вопроса Гаррет поднялся, бесшумно подходя поближе, прикасаясь теплыми ладонями к напряженной спине, чтобы после провести ими по тонкой нательной рубашке, прильнуть вплотную, обнимая брата, и выдохнуть куда-то ему в загривок:

— Ты можешь сказать мне.

Карвер накрыл его руки своими, молча принял эту заботу и поддержку, но взгляд все еще был устремлен в окно. Гаррет не настаивал, выжидал, прижавшись щекой — кто бы сказал ему хотя бы с десяток лет назад, что он будет так вести себя с Карвером… посмеялись бы после мордобоя хорошенько.

— Не знаю, — все же признался младший после вздоха. — Мне здесь не нравится.

— Ох, так бы сразу и сказал: я бы поискал какой-нибудь другой из сотни местных постоялых дворов…

Напряженный, будто сторожащий мабари, Карвер все-таки расслабился и хмыкнул. Он терпел Гарретовы шутки и хохмы разной степени паршивости чуть ли не с рождения и до сих пор умудрялся иногда над ними смеяться. Это, откровенно говоря, грело душу, и краткий смех тихонько коснулся впадины между лопаток Карвера, наверняка теплом проникая сквозь ткань.

— Тебе стоит хорошенько расслабиться и хорошенько выспаться, — Гаррет вынырнул под рукой брата, как нарвавшийся на внимание хозяина кот, готовый прижиматься и ластиться. — Можно даже не одновременно, а последовательно.

Конечно, Карвер закатил глаза, но Гаррет знал, что это не всерьез. Просто они слишком хорошо друг друга знали, чтобы взаимно удивляться привычкам и предложениям. Но, в любом случае, старший первым отправился в сторону кровати, скидывая сапоги, забираясь на покрывало и потягиваясь, одновременно разминая руки и похрустывая суставами пальцев.

— Давай, ты хотел шкаф двигать, — позвал он, не оглянувшись. — Судя по виду, весом он, как каменный, так что я подниму его над полом, а ты дотянешь до двери. Если очень неймется, можем перетащить туда еще и стол…

— Шкафа хватит, — сдался Карвер, отправившийся к приснопамятной мебели.

За все годы, что учился, Гаррет успел попробовать многие виды магии, кроме, пожалуй, самых экзотических или запрещенных, но Киркволл и один весьма щедрый к детям старых друзей маг — пускай Создатель дарует Тобриусу еще много спокойных лет уже вдали от Казематов — позволили старшему Хоуку прикоснуться к магии силы. И словно что-то встало на место, когда эти знания попали ему в руки и отложились в рассудке. Какая-то доля секунды для концентрации, движение раскрытой ладони — и ровная вязь энергии в основании шкафа подняла его, удерживая в равновесии под всеми ножками. Карверу оставалось только направить его в нужную сторону, придерживая вовремя, тратя сил не больше, чем если бы он двигал занавеску.

— Опускай.

Кулак сжался — нити оборвались одновременно, исчезая под короткий, приглушенный стук. Гаррет откинулся на постель спиной и закинул руки за голову, но все-таки скосил глаза на Карвера.

— Надеюсь, теперь мы в безопасности? Нет, я могу устроить на полу ковер огненных рун, и тогда это место сгорит дотла, если кто-то додумается к нам прорваться — зато насладимся костерком, пока будем одеваться и выпрыгивать в окно…

— Заткнись, а, — беззлобно одернул Карвер, потянувший с себя рубашку.

— Как скажешь: отвернусь, замолчу, и лицезреть тебе всю ночь только мою молчаливую макушку…

Кровать чуть скрипнула под дополнительным весом, и над Гарретом, закрывая потолок с пляшущими отблесками пламени, навис брат. Взгляд его наконец-то стал не хмурым и пасмурным — в нем плясал смех, что-то ироничное, приятно колючее, как мурашки.

— Как же много ты иногда болтаешь…

— У тебя есть какие-то предложения?

Карвер вдруг хмыкнул.

— Попробуй не сказать ни слова до утра.

— Вот так? На спор? — старший приподнялся на локтях и ответил с улыбкой прямо в губы у своих. — Согласен.

И, подумалось тут же, стоило с головой провалиться в первый поцелуй — даже если Гаррет проиграет спор, в котором они, кстати, не определили ни приз, ни наказание, он ни капли об этом не пожалеет.