Уже через несколько дней в Цишани Цзян Чэн словил себя на мысли, что хочет вернуться в Гусу. Наверное, большая часть адептов думала примерно так же. Даже строгий режим, требовательные учителя и множество правил и запретов уже не пугали. Потому что в Цишани всё это тоже было, но без толики уважения к ученикам. И, Цзян Чэн мог поспорить, последнее выводило из себя даже самых праведных и терпеливых адептов ордена Лань.
Ночные охоты, на которых почти безоружные приглашённые адепты делали всю работу, чтобы треклятый Вэнь Чао потом хвастался своей добычей; отвратительные условия и жёсткие кровати, после ночи на которых даже двигаться больно; отношение как к дворовым собакам, если не хуже; и вместе со всем этим — требование беспрекословного подчинения и уважения, проявлять которое не было не то что желания — причины.
Цзян Чэну иногда искренне хотелось бросить в спину наследнику Вэнь и его подчинённым, которые ничем не отличались от господина в отношении к приглашённым адептам, не только острый взгляд. Но он не смел сказать даже слова. Позволит себе такую вольность — будут проблемы. За себя не страшно, совсем нет. Но если навлечёт беду на орден — сам же себя проклянёт вслед за матушкой, которая осыплет шквалом ругани. Оставалось только молча взращивать зарождающуюся ненависть и сильнее сжимать зубы, чтобы не ответить оскорблением на оскорбление. Благо, держать язык за зубами родители научили.
Со всеми неудобствами и лишениями приходилось мириться. Но одна вещь до сих пор не укладывалась в голове. Под рукой уже который день не было Саньду.
Оружие у них отобрали, стоило им переступить границу лагеря, где проходило «перевоспитание». Цзян Чэн никогда бы не подумал, что отсутствие меча может так сильно сказаться на настрое. Наверное, потому, что никогда не думал, что расстаться с ним придётся принудительно. Сейчас же он чувствовал себя так, словно вместе с мечом у него отняли не только возможность сражаться, но и какую-то важную часть внутри. Впервые он в полной мере осознал, почему оружие заклинателей называют духовным. Последний раз таким потерянным Цзян Чэн чувствовал себя, когда шисюн покинул Гусу. Сейчас Вэй Ин был рядом — но сильно ситуацию это не улучшало. Даже наоборот: за эту взбалмошную голову он переживал даже больше, чем за меч или за себя. Потому что, даже не показывая своих чувств по отношению к происходящему в открытую, Вэй Ин буквально ходил по лезвию ножа.
— Я прошу тебя, хватит нарываться, — с усталым вздохом произнёс Цзян Чэн, когда одним вечером они вернулись в отведённые им покои после очередной охоты. — Зачем своими выходками давать Вэнь Чао лишний повод накинуться на тебя? Обязательно было правила Гусу Лань перед всеми зачитывать ему по памяти?
О, в тот момент даже самому захотелось отвесить шисюну пару подзатыльников. Только дурень будет так открыто насмехаться над человеком, который сейчас, с какого боку ни глянь, имеет больше власти, пусть даже этот факт и не устраивает. Удивительно, как он отделался только выговором — во время которого, впрочем, не скупились на выражения.
— Да брось, А-Чэн, ничего страшного же не случилось! — хотя конкретно этого дурня, кажется, ничего не волновало. Вэй Ин, как ни в чём ни бывало, прошёл вглубь комнаты и плюхнулся на кровать. — Ай! — И тут же поморщился, вероятно, забыв о том, какая она здесь твёрдая и не подготовившись к этой жёсткости. Однако горевал он недолго, тут же снова переключившись на шиди: — Тем более, весело же было. Даже Лань Чжань хотя бы немного поживее стал выглядеть. А то он в последнее время, кажется, ещё мрачнее стал, чем раньше.
— Весело, как же, — Цзян Чэн покачал головой и, взяв с полки сборник «Лучших произведений Цишань Вэнь» — потому что других книг им просто не давали, а эту волей-неволей приходилось ещё и учить, — сел на свою кровать, забираясь с ногами и прислоняясь спиной к стене.
Он и сам заметил, что с Лань Ванцзи с самого первого дня в Цишани что-то не так. Со всеми адептами ордена Гусу Лань, раз уж на то пошло. Скорби на их лицах было гораздо больше, чем обычно, отчего белые одежды ещё больше походили на траурные. Но спросить, в чём дело, он так и не решился. Не у кого было — да и вряд ли расскажут.
Слова никак не хотели укладываться в голове. «Лучшие произведения Цишань Вэнь» уже который день благополучно проходили мимо него, не желая запоминаться. Даже с правилами ордена Лань было проще — а их было раза в три, если не в четыре, больше. Сейчас же не только не было никакого желания или мотивации что-то учить, так ещё и глаза постоянно ловили мельтешение Вэй Ина в другом углу комнаты. Сосредоточиться это никак не помогало.
— Нет, я так не могу, — Усянь наконец не выдержал и встал с кровати. Уже через пару мгновений он оказался рядом с Цзян Чэном и пытался опрокинуть его на кровать. — Давай ложись.
— Эй, ты чего? — опрокинуть получилось. Только не шиди — книгу. «Лучшие произведения Цишань Вэнь» улетели на пол, пока Цзян Чэн отбивался от неожиданно ставшего слишком активным шисюна. Не то чтобы это сильно расстроило конечно… Но всё же хмуро посмотреть в ответ заставило. — Иди поднимай теперь.
— Не буду, — Вэй Ин по-детски сморщил нос и всё же уронил шиди на спину, ложась сверху. — Сегодня так спать и буду, — довольно заявил он, устраивая голову на плече Цзян Чэна. — Надоели эти кровати, после них всё тело болит… Ты не сильно мягче, конечно, но хотя бы тёплый.
— А не обнаглел ли ты? — Ваньинь попробовал сбросить с себя непрошеный груз, но тщетно — шисюн зацепился за него крепко. Пришлось перестать дёргаться и просто лечь ровно. Но не смириться со своим положением.
— Нет, не обнаглел, — Вэй Ин усмехнулся и чуть приподнялся, заглядывая в хмурое лицо напротив. Цзян Чэн поморщился, когда острые локти упёрлись ему в рёбра. — Диди, ну побудь разочек заботливым братом, а? Мне уже надоело мёрзнуть каждую ночь…
— Прекрати меня так называть!
— А завтра можем поменяться, — Вэй Ин напрочь проигнорировал чужие слова и зачем-то понизил голос до шёпота. У Цзян Чэна с последней фразой загорелись щёки. Он ещё раз брыкнулся, пихая шисюна в бок и хмурясь ещё больше.
— Иди ты со своими предложениями! Я не настолько бесстыдный, как ты, — хотя в том, чтобы вот так спать в обнимку и правда было что-то хорошее. Цзян Чэну и самому надоел ночной холод, который тонкие покрывала, что им выдали, совсем не сдерживали. Вот только Вэй Ину знать об этом было необязательно. Хотя… Он и так, кажется, слушать возражения не собирался.
— А я настолько, — Усянь снова улёгся на нём, чуть поёрзал, а затем затих, прижимаясь к шиди. Дыхание, обжигавшее ключицы, постепенно успокаивалось, пока не стало почти совсем неслышным. Комната погрузилась в тишину.
— Неужели тебе правда так удобно... — недоуменно прошептал Цзян Чэн, ни к кому конкретно не обращаясь, да и ответа не особо ожидая. Взгляд опустился чуть ниже, выхватывая откуда-то из копны растрепавшихся волос шисюна его спокойное лицо. Цзян Чэн коротко покачал головой. Видно, удобно, раз так скоро умудрился заснуть.
Цзян Чэн глубоко вздохнул и всё же прикрыл глаза. Может, всё не так уж и плохо — даже в этом положении. Вэй Ин тёплый, с ним хорошо и уютно. В конце концов, хотя бы ночью он может себе позволить немного расслабиться, ни о чём не думая? Это было бы как минимум справедливо. С такими мыслями Ваньинь постепенно тоже погрузился в сон.
***
Расслабиться не вышло — ещё до того, как забрезжил рассвет, адептов отправили на охоту. Гора Муси, где она должна была проходить, была далеко от лагеря, так что к моменту, как они там оказались, солнце уже встало, хоть тени всё ещё были длинными, а утренняя роса продолжала мочить ноги.
Им не сказали, на какую тварь они охотятся сегодня. Точнее, для кого им суждено в очередной раз стать приманкой. Цзян Чэну искренне казалось, что даже Вэнь Чао об этом имеет лишь смутное представление. А вот то, что у большинства адептов уже по швам трещат нервы, было очень даже однозначно, пусть никто и не говорил этого вслух.
— Что вы копаетесь? Давайте живее! Ищем, ищем...
«Да замолчишь ты или нет?» — пронеслось в голове Цзян Чэна. Руки резче, чем нужно, раздвинули ветви низкого куста. Зашумела листва, но толку от этого действия не было никакого: за кустом не было ни проходов, ни хоть каких-то признаков брешей в земле. Цзян Чэн сквозь зубы выругался, отпустил ветви и пошёл дальше, изо всех сил стараясь игнорировать противный женский голос.
В первые дни в Цишани Ваньинь грешным делом думал, что самым отвратительным и неприятным человеком в его жизни был Вэнь Чао. Но уже по прошествии нескольких ночных охот стало ясно: могло быть хуже. Пусть наглость и высокомерие наследника Вэнь не вписывались ни в какие рамки, у них была причина: положение. Когда человек происходит из ордена, который сам же себя превозносит перед остальными, тяжело ожидать от него иного поведения и отношения к своей персоне. Это пусть и раздражает, но имеет смысл. Хуже, когда человек, изначально не имевший в обществе никакого веса, начинает помыкать остальными.
Такой была Ван Линцзяо. Высоким уровнем духовных сил она не отличалась, а вот привлекательное личико — и, вероятно, некоторые умения, не имеющие ничего общего с заклинательством — позволили ей пробраться в ложе второго наследника Вэнь, миновав даже его законную супругу. По сути — служанка, в которой, однако, Вэнь Чао души не чаял, потакая всем её прихотям. Вот и получилось, что, пользуясь низкими способами, эта особа умудрилась забраться выше многих, кому посчастливилось меньше. И теперь, помахивая тавром с изображением солнца на конце, эта самая служанка подгоняла наследников и адептов других орденов, словно гончих собак. Осознавать это было до невозможного отвратительно.
— Кажется, Лань Чжаню стало хуже, — Вэй Ин вдруг оказался рядом и вполне благоразумно понизил голос до шёпота, кивая в сторону Лань Ванцзи, который, вопреки обыкновению, уже который день неуверенным шагом плёлся в конце строя, стараясь полагаться на глаза и не ходить лишний раз, проверяя, не спрятался ли за корнями дерева вход в пещеру. — Он раньше вроде так не хромал… Может, стоит ему помочь, как думаешь?
— У тебя ещё хватает сил переживать о других, когда мы сами о себе позаботиться на можем? — Цзян Чэн бросил на него взгляд исподлобья, после чего снова вернулся к поискам. — Даже если ему и нужна помощь, от тебя он её не примет. Забыл, какой он гордый?
— Вот именно из-за того, что гордый, и надо помочь, — впрочем, шисюна вряд ли волновали хоть какие-то доводы. Поразмышляв лишь несколько мгновений, он сосредоточенно кивнул своим мыслям и всё же направился в сторону Лань Ванцзи. — Я скоро вернусь.
Цзян Чэн только тяжело вздохнул — и снова толкнул какой-то камень слишком резко, но и тут ничего не оказалось. И почему Вэй Усяню только обязательно нужно лезть к кому-то? Он же сейчас проблем найдёт и себе, и Лань Ванцзи. Недоразумение…
За спиной слышались самые разные шепотки — вслух говорить всё ещё никто не решался. Где-то на фоне шисюн цеплялся ко Второму Нефриту, тот отвечал короткими и не очень радостными, судя по почти шипящей интонации, фразами, в другой стороне слышались переливы девичьих голосов… Цзян Чэн не прислушивался. Пока голос Вэй Усяня не раздался внезапно совсем в другой стороне.
— Мянь-Мянь, а можешь мне оставить один мешочек с травами? Ты говоришь, они лечебные, да?
— А ты ещё кто такой? — Цзян Чэн всё же отвлёкся и обернулся, находя взглядом ответившую заклинательницу в лёгких алых одеяниях. Кажется, он уже видел её прежде. Но никак не мог вспомнить, к какому ордену она относилась. — И почему ты меня называешь Мянь-Мянь?
— Все тебя так называют, вот я и подумал, что это твоё имя, — на губах Вэй Ина играла привычная усмешка. Цзян Чэн закатил глаза и подошёл ближе, чтобы в случае чего осадить шисюна и извиниться за его неугомонность. Сам ведь он этого не сделает. — Я не прав? Тогда, может, скажешь, как тебя называть?
— Незачем тебе знать моё имя! — девушка гордо вскинула подбородок, глядя на Усяня сверху, даже будучи ниже ростом. — И вообще… Неплохо бы и своё назвать, прежде чем спрашивать чужое.
— О, так это можно устроить. Запоминай: меня зовут Юаньдао*.
От такой наглости у Цзян Чэна брови подлетели вверх. Что за глупая игра слов! Как он смеет? Да ещё и при стольких людях… Судя по презрительному фырканью где-то сбоку, Лань Ванцзи подумал примерно так же.
На лице девушки, названной Мянь-Мянь, на пару мгновений отразилось недоумение, словно она правда пыталась вспомнить кого-то из молодых господ с таким именем. Но уже через мгновение щёки её налились румянцем смущения, а осознавшие суть этих слов глаза взглянули на Вэй Усяня с чистейшим возмущением.
— Ты… Да ты просто бесстыдник! — мешочек с травами, бывший в руках заклинательницы, полетел прямо в юношу. Тот успел поймать его на лету и тут же расплылся в довольной улыбке.
— Большое спасибо, милая девушка.
— Да помолчал бы уже, — Цзян Чэн не выдержал и, отпихнув Усяня в сторону, оказался перед девушкой, складывая руки в поклоне. — Я прошу прощения за своего шисюна. Не воспринимайте его слова всерьёз, он не хотел ничего дурного.
— Ещё бы он хотел! — девушка бросила за спину Ваньиня ещё один гневный взгляд, после чего развернулась и ушла дальше. Цзян Чэн почувствовал себя крайне скверно. Он же ничего не сделал, почему у него ощущение, что его теперь тоже за компанию с шисюном ненавидят?
— Эй, Лань Чжань, — а тот уже вновь цеплялся ко Второму Нефриту, протягивая ему полученный мешочек с травами. — Смотри, что у меня теперь есть. Ты не хочешь, чтобы я нёс тебя на спине, так возьми хотя бы травы. Они лечебные, может, твоей ноге станет лучше.
— Мне ничего не нужно, — Лань Ванцзи посмотрел на него так холодно, что в пору бы сравнить с практическими ледяными источниками в Облачных Глубинах. Вэй Ин от такого взгляда даже чуть поёжился, наблюдая за тем, как наследник ордена Лань, явно превозмогая боль, ускорил шаг, отдаляясь от него.
— Я тебе говорил не лезть, — Цзян Чэн тяжело вздохнул, подходя к Вэй Ину и тоже глядя в след Лань Ванцзи. — Всех переполошил, а толку-то…
— Но у него же и правда что-то не так с ногой, — не унимался Усянь, но догонять Лань Ванцзи не спешил, пряча мешочек с травами за пазуху. — Я должен был помочь, он же не чужой человек мне. Даже если он считает иначе.
«Ты бы лучше себе сначала помог», — пронеслось в голове, но повторить вслух Цзян Чэн не успел — в нескольких чжанах от них раздался звучный окрик:
— Нашёл! Идите сюда!
Адепты, до этого занятые поисками, двинулись в сторону звавшего. Тот, склонившись над землёй, разгребал в стороны сухие ветви и опавшую листву. Уже через несколько мгновений перед глазами заклинателей предстал вход в пещеру — не очень большого размера дыра в земле, заросшая травой и ведущими вниз длинными лозами. Да к тому же, кажется, уходящая достаточно глубоко — брошенный в неё камень так не издал ни звука, сколько бы они ни ждали.
— Ну-ка, что у нас тут… — Вэнь Чао, не вполне аккуратно распихав стоявших на пути адептов, приблизился ко входу, осматривая его довольным взглядом. Можно было бы даже подумать, что он сейчас рассуждал хотя бы о какой-то тактике, чего ещё ни разу не случалось прежде; но следующие же слова, обращённые к приглашённым адептам, развеяли эту иллюзию: — Давайте все по очереди вниз. И поживее.
— А ты не хочешь для начала нам сказать, за какой тварью мы охотимся? — Цзинь Цзысюань, стоявший ближе всех, наконец не выдержал. Всё это время он, кажется, страдал из-за издёвок и наглости Вэнь Чао больше всех. Даже не потому, что к нему больше цеплялись, нет. Просто он, воспитанный в любви и практически вседозволенности, прежде никогда не сталкивался с таким пренебрежительным отношением к себе. Неудивительно, что высказать всё своё недовольство он решил первым. Хотя странно, что продержался он так долго.
— Что ты сказал? — Вэнь Чао, видно, удивлённый таким поворотом, медленно к нему повернулся, глядя на него с нескрываемым презрением.
— Мы должны знать, что нас ждёт внизу, — твёрдый взгляд Цзинь Цзысюаня ничем не уступал. Он явно был намерен добиться своего. — Тогда мы сможем скоординировать свои действия и это пойдёт на пользу охоте. Мы можем справиться гораздо быстрее, если заранее выработаем общий план действий.
— Да как ты смеешь, — Вэнь Чао эти слова, пусть и правильные, не на шутку разозлили. Он с яростью схватил наследника Цзинь за руку, дёргая на себя. — Тебе напомнить, кто здесь отдаёт приказы? Если я посчитал ненужным раскрывать вам все подробности — значит так надо. И если я сказал спускаться — значит вы спускаетесь, а не начинаете спорить. Понятно?
— Понятно, — сквозь зубы процедил Цзинь Цзысюань и, вырвав руку из цепкой хватки, первым ухватился за крепкую лозу и скрылся внизу. Впрочем, оно и ясно — Цзян Чэн тоже предпочёл бы неизвестного монстра компании второго наследника Вэнь. Наверняка, как и многие другие.
Адепты один за одним начали спускаться вниз. Казалось, что этому проходу нет конца, настолько долгим был спуск. И чем ниже, тем более сыро и холодно становилось. Когда Цзян Чэн наконец ступил на каменный пол, его передёрнуло от контраста температур — наверху грело солнце, а тут его лучи едва-едва задевали землю под самым отверстием в потолке.
Через время, когда все приглашённые адепты уже спустились, на мечах слетели адепты ордена Вэнь. Нескольким заклинателям вручили факелы, чтобы освещать дорогу. Слабые отблески света высокие своды не задевали, но хотя бы было видно, куда идти. Процессия двинулась вглубь пещеры. С каждым шагом эта идея казалась всё менее и менее удачной.
Наконец, дошли до подземного озера. По размерам оно было небольшим — в лучшем случае, половина среднего юньмэнского озера, — в центре возвышался странного вида островок, рассмотреть который толком не получалось из-за слабого освещения. И никаких признаков тёмных тварей. От этого факта в пору было бы выдохнуть с облегчением… Да только странная тишина этого места порождала чувство, что что-то тут явно было не так просто, как кажется.
— Нужно как-то выманить тварь… — Вэнь Чао явно не был готов к тому, что надо будет искать не только место, но и само существо. Вдруг на его лице отразилось озарение и, ткнув пальцем куда-то вверх, он произнёс, словно делая великое открытие: — Подвесьте кого-нибудь к потолку и пустите ему кровь. Тогда эта тварь точно перестанет прятаться и выйдет наружу!
По рядам адептов прошёлся недоумённый шёпот. Конечно, кровь всегда привлекает тёмную энергию, это действенный способ… Но использовать живого человека как приманку? Это уже походило на безумие. Цзян Чэн неосознанно подошёл ближе к Вэй Ину, который в списке нелюбимых Вэнь Чао людей был на одних из самых высоких позиций. Если он всё же решит воплотить эту дикую идею в жизнь…
— А давайте вон ту! — ещё до того, как кто-то сказал хоть слово, Ван Линцзяо уже указала в толпу заклинательниц, стоявших чуть поодаль. Все сразу повернулись в ту сторону. Аккуратный палец Ван Линцзяо указывал на девушку, которая всего пару десятков фэнь назад так уверенно держала себя, обращаясь к Вэй Усяню. Сейчас же она выглядела до невозможного бледной, оглядываясь по сторонам, словно ища поддержки.
Поддержки не было. Все стояли на местах, ошеломлённые таким резким поворотом событий.
— Э… Вон ту? — голос Вэнь Чао вдруг стал неуверенным. — Ты точно решила, моя дорогая? Может, кто-нибудь ещё?
С самого первого дня этого «перевоспитания» Вэнь Чао бросал вполне себе однозначные взгляды на прибывших на обучение заклинательниц. Эта девушка, которую подруги звали Мянь-Мянь, от чрезмерного внимания страдала больше всего — так что неудивительно, что Ван Линцзяо почувствовала в ней соперницу. Вот и теперь, заметив, что наследник Вэнь колеблется, она решила подключить всё своё на него влияние, чтобы вернуть своё пошатнувшееся положение в более стабильное состояние.
— Милый, неужели тебе её жалко? — и без того слащавый голосок стал ещё более приторным. — Ты будешь скучать по ней? — Ван Линцзяо, словно забыв о всяких приличиях, прижалась к Вэнь Чао так, что даже те, кто до этого был заинтересован в разговоре, поспешили отвести взгляды от этого бесстыдства. — Посмотри, какая она хорошенькая. У такой, наверняка, кровь будет слаще и лучше подойдёт для приманки, м?
— Что ты, Цзяо-Цзяо, конечно, мне не жаль, — в глазах Вэнь Чао загорелся странный огонёк. Он одной рукой приобнял прижавшуюся к нему девушку и тут же с окриком обратился к адептам ордена Вэнь. — Ну что вы стоите, как вкопанные? Или приказ не поняли? Схватить девчонку!
Адепты помедлили, прежде чем выполнить приказ, — а вот Мянь-Мянь сорвалась с места сразу же. В панике она отчаянно металась от человека к человеку, но каждый отступал в сторону, не желая перечить Вэнь Чао и попадаться под горячую руку. Цзян Чэн остался на месте — и сразу же схватил шисюна за руку, когда тот дёрнулся, собираясь заступиться.
— Не дури, пожалуйста, — почти не разжимая губ попросил он, сильнее стискивая пальцы на запястье. — Или хочешь Сжигающему ядра попасться?
Вэй Ин, на удивление, послушал — только бросил взгляд в сторону Вэнь Чао. За ним, словно тень, стоял телохранитель наследника ордена, Вэнь Чжулю. Самый спокойный и молчаливый из всех слуг, на первый взгляд он казался совсем безучастным ко всему происходящему. Но каждый из находившихся под сводами пещеры понимал: приказ Вэнь Чао этот человек выполнит быстро, точно и беспрекословно. И проверять правильность прозвища «Сжигающий ядра» на себе не хотелось никому.
Мянь-Мянь продолжала уворачиваться от адептов Вэнь и искать укрытие. Дело казалось уже совсем безнадёжным, когда она вдруг заметила двух юношей, не думавших двигаться. Хватаясь за эту последнюю надежду, она тут же скользнула за их спины. Юноши не отошли, даже когда адепты оказались рядом, в немой угрозе направляя на них мечи. На несколько мгновений повисла мёртвая тишина.
— Ну что вы медлите? — Вэнь Чао подобрался ближе. Стоило ему увидеть тех, кто посмел ему воспротивиться, лицо его исказила крайне неприятная гримаса. — Опять ты?
— Это уже слишком, — Цзинь Цзысюань посмотрел на него едва не холоднее, чем у входа в пещеру, почти с вызовом. Взгляд Лань Ванцзи, с которым они стояли плечом к плечу, заслоняя беззащитную девушку, мало чем отличался. — Ты не можешь так просто разбрасываться чужими жизнями.
— Не тебе решать, что я могу, а что нет, — наследник Вэнь, снова выпрямляясь и вздёргивая подбородок, повернулся ко Второму Нефриту. — Молодой господин Лань, не будете ли вы так любезны отойти. Иначе, боюсь, мне придётся добить тех, кого не смог добить мой братец, — словами он пытался изображать учтивость, но фразы так и сквозили пренебрежением.
Лань Ванцзи не ответил. Но и с места не сдвинулся.
Внезапно раздался короткий вскрик. Взгляды метнулись за спины решивших дать отпор юношей. Один из адептов ордена Лань, испугавшись угрозы, схватил прятавшуюся девушку за руку, пытаясь вытащить её и передать слугам Вэнь Чао. Лань Ванцзи отпихнул его в сторону одним резким ударом.
— Дело пахнет жареным, — шёпот Вэй Ина рядом прозвучал одновременно с воплем Вэнь Чао:
— Решили в игры со мной играть? Убить, немедленно! Всех до единого!
И вот тут уже думать о собственной безопасности стало некогда. Адепты ордена Вэнь обнажили мечи и бросились вперёд. На месте остался только Вэнь Чжулю, внимательным взглядом оглядывая происходящее. Впрочем, его участие было и ненужно: приглашённые адепты были в меньшинстве, у них не было никакого оружия, последние несколько дней их до невозможного вымотали. У них не было шансов продержаться долго.
— Вы ещё смеете перечить мне? Такие, как вы, заслуживают только смерти!
— Верно, — Цзян Чэн не заметил, как шисюн вывернулся из его рук и уже стоял в непосредственной близости от Вэнь Чао, пользуясь возникшей неразберихой и пытаясь завести разговор. — Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь кланом, заслуживают смерти и даже хуже: всеобщего поругания в назидание потомкам.
— Что за бред сумасшедшего ты несёшь? — Вэнь Чао, явно не ожидавший такой наглости, вскипел ещё больше. Цзян Чэн почувствовал, как в груди что-то обрывается.
Вэй Ин же точно сейчас вляпается ещё больше.
— Хочешь, чтобы я повторил? Пожалуйста, — со стороны можно было подумать, что Усяня это, наоборот, забавит. Заложив руки за спину, он с серьёзным видом повернулся ко второму наследнику Вэнь. — Тот, кто притесняет других и вершит беззаконие, прикрываясь кланом, заслуживают смерти и даже хуже: всеобщего поругания в назидание потомкам. Хорошая фраза, да? Кто же автор… А, точно. Это же основатель твоего ордена, Вэнь Мао говорил, — на этих словах от лица Вэнь Чао совсем отлила краска. — Знаешь, в том сборнике, что вы нам выдали, оказалась уйма интереснейших фраз. Вот только тебе, кажется, эта цитата оказалась не по нраву. Как жаль… Какое там наказание за неуважительное отношение к славным выходцам ордена Вэнь? Казнь без суда?
— Замолчи!
Дальше всё произошло слишком быстро. Вэнь Чао, обнажив меч, бросился на Вэй Усяня. Никто не успел сделать и шагу, как последний, умело увернувшись от атаки, выхватил чужой меч и уже приставлял его к горлу хозяина.
— А теперь без резких движений, — шёпот Вэй Усяня раздался над самым ухом наследника Вэнь. В несколько длинных прыжков вдвоём они оказались на островке посреди подземного озера, вдалеке от остальных. И тут уже слова Вэй Ина разнеслись под сводами пещеры во все стороны: — Все немедленно сложите оружие! Одно лишнее движение — и я перережу вашему молодому господину горло. А вам не хуже меня известно, что глава ордена Вэнь скор на расправу и не станет разбираться, кто из нас прав, а кто виноват.
Адепты ордена Вэнь медлили. Больше не двигались — но оружие продолжали сжимать в руках. Вэй Усянь чуть сильнее надавил лезвием на горло.
— Ну что вы стоите? Слушайте его, сложите оружие, — страх в крике Вэнь Чао был явным, даже если не прислушиваться. Все мечи тут же оказались брошены на землю.
— Вот и отлично, — губы Вэй Усяня посетила довольная улыбка и он чуть ослабил давление на чужую шею. — Теперь слушайте вни… Ой-ёй!.. — земля под ними вдруг задвигалась, и Вэй Ин едва не потерял равновесие. Его растерянный взгляд метнулся к шиди, во все глаза наблюдавшему за происходящим с берега. — Это что… Землетрясение?
— Нет, — тихо выдохнул Цзян Чэн наблюдая за тем, как остров постепенно становится больше, приподнимаясь над водой. — Нет! — уже громче крикнул он, изо всех сил стараясь сдержать нарастающую в душе панику. — Вэй Ин, это не остров! Это что-то живое! Немедленно возвращайтесь на сушу!
Стоило ему договорить, как из-под воды высунулась огромная голова на длинной шее. Воздух прорезал животный рёв. Сердце Цзян Чэна упало куда-то вниз. Это была черепаха. Огромная черепаха, с шеей и головой змеи, словно сошедшая со страниц свитков, где записаны старинные легенды. Это было именно то чудовище, которое они искали всё это время.
Все замерли на месте, боясь даже дышать. Черепаха тоже почти не двигалась. Только ворочала головой из стороны в сторону, совсем не обращая внимание на людей. Словно даже не видела их, словно… Черепаха была слепой!
— Все, слушайте сюда, — осторожный шёпот Цзинь Цзысюаня прервал мёртвую тишину. Черепаха в его сторону не дёрнулась, поэтому он, едва слышно продолжил: — Медленно отступаем ко входу. Она нас не видит, поэтому, если не будем шуме-
— Вэнь Чжулю, что ты стоишь?! Немедленно спасай меня! — вопль Вэнь Чао эхом разлетелся под сводами пещеры. У наследника ордена, которого и так всё это время трясло крупной дрожью, наконец сдали нервы.
Этот крик был фатальной ошибкой. Черепаха, получив ориентир в виде звука, пришла в движение. Вэй Усянь, не удержав равновесие, по гладкому панцирю скатился в воду вместе с Вэнь Чао как раз тот момент, когда над панцирем сомкнулись мощные челюсти.
«Идиот», — мысленно выругался Цзян Чэн и бросился к кромке воды. Пусть сейчас безопаснее было бы бежать в противоположном направлении, бросить Вэй Ина так просто он не мог. Тот как раз уже подплывал к берегу, попутно пытаясь не дать утонуть Вэнь Чао, которого первым и выпихнул на берег, прямо в руки к подбежавшему Вэнь Чжулю. Цзян Чэн тут же подал руку шисюну, помогая выбраться и ему, но тот отмахнулся, быстро выскакивая из воды и на ходу хватая ближайший лук, оставленный одним из неудачливых вэньских стрелков без присмотра.
— Кха-кха… Забудьте о сражении! — откашлявшись от воды, прокричал Вэнь Чао, продолжая цепляться за телохранителя. — Уходим!
Повторять дважды не пришлось. Все те, кто уже отошёл от потрясения, сразу же похватали мечи, готовясь в любой момент взлететь. Те же, кто был вооружён луками, старались целиться в черепаху, яростно бившую по воде конечностями и так и норовившую задеть кого-нибудь из оставшихся на берегу.
— А! — над всей этой неразберихой вновь пронёсся женский крик. Цзян Чэн — больше рефлекторно, чем осознанно, — обернулся на голос.
Всё над той же девушкой, Мянь-Мянь, зажав тавро в руке, стояла Ван Линцзяо. Даже в миг смертельной опасности эта страшная женщина не могла забыть прежнюю обиду, даже так пыталась поквитаться с той, что была невиновна.
Взгляд уловил направленный на лицо девушки кусок раскалённого металла. Однако не успел Цзян Чэн ничего понять, как Ван Линцзяо уже отпихнули в сторону, а к сводам пещеры взмылся новый задушенный стон боли. И он уже принадлежал Вэй Усяню. Цзян Чэн, не размышляя ни мгновения, бросился к нему.
Когда он склонился на шисюном, сзади ещё слышались возгласы Вэнь Чао и Ван Линцзяо, лязг вынутых из ножен мечей, но Цзян Чэн не вслушивался. Перед взглядом сейчас оставалась только пропаленная на груди одежда и обгоревшая кожа, на которой уже сейчас угадывался неаккуратный контур солнца — тавро всё же задело, пусть и не того человека, которому предназначалось. Ничего серьёзного, но Ваньинь всё равно недовольно поморщился.
— Когда ж ты перестанешь лезть туда, куда не просят, — проворчал он, в спешке осматривая Вэй Ина на другие повреждения. Кажется, больше ничего. Но выдыхать с облегчением было ещё рано. — Как ты себя чувствуешь?
— Как подстреленный фазан, — а Усяню только бы усмехаться! Цзян Чэн едва подавил порыв отвесить и без того пострадавшему шисюну подзатыльник. — Ну не хмурься ты так, морщины раньше времени появятся. Нормально всё. И не «куда не просят», а «куда надо». Ты бы тоже выбрал девушку спасти. Ей бы потом со шрамом и позором ходить в лучшем случае, а у меня — напоминание о захватывающем приключении. Неплохо звучит, да?
— Дуралей, — фыркнул себе под нос Цзян Чэн, хмурясь ещё больше. Он быстро поднялся на ноги и закинул руку шисюна себе на плечо, помогая и ему подняться. Оставаться тут было нельзя. Черепаха всё ещё бушевала, а сдерживать её было уже некому — последние лучники тоже двинулись к выходу, бросив оружие. — Ты как? Нужна помощь? — Цзян Чэн обернулся, обращаясь уже к Мянь-Мянь. Та судорожно помотала головой и подскочила на ноги. — Тогда идём.
— Д-да, спасибо, — голос её дрожал, шла следом за Цзян Чэном она суетливо, едва не срываясь на бег в попытке подстроиться под широкий торопливый шаг и то и дело кидая взгляды на Усяня. — Простите, это всё из-за меня. Я правда не хотела, я…
— Перестань, всё… В порядке, — Вэй Ин всё ещё морщился от боли, но старался даже так выдавить из себя улыбку. — Разве мог я девушку оставить в беде? Ну всё, всё, не плачь. Ты ни в чём не виновата, просто…
— Помолчишь ты или нет? — Цзян Чэн остановился, чтобы перевести дух. Черепаха уже была далеко, вряд ли она полезет на сушу. А почти бежать, да ещё и с таким грузом, оказалось непростой задачей.
— Ох, ну опять ты нудишь, — Вэй Ин страдальчески вздохнул и выпутался из рук шиди. — Спасибо за помощь, но я всё же могу идти и сам. Не ногу повредил же.
— А раньше сказать нельзя было? — Цзян Чэн бросил на него короткий уставший взгляд. Он и сам, конечно, мог догадаться, но всё же…
— Раньше мне ещё было плохо. А ты, как заботливый шиди, пришёл на помощь, — словно не они только что сбежали от явно не первый год живущего монстра беззаботно произнёс Вэй Ин. Пытался разрядить атмосферу, что ли? — Ладно, давайте дальше. Надо выбираться отсюда.
Когда они втроём, самые последние, добрались до входа в пещеру, с удивлением обнаружили, что все приглашённые адепты остались внизу. Никто даже не пытался подниматься. Ещё издалека заметив это, Цзян Чэн почувствовал неладное.
— А… Почему все ещё здесь? — едва они оказались рядом, Вэй Ин тут же обратился к ближайшему адепту. Тот повернулся к ним с совсем потерянным видом.
— Они... Обрезали лозы. И завалили проход. У нас… Больше нет выхода.
Всё вокруг сразу же погрузилось в тревожную тишину с редкими перешёптываниями. Кто-то пытался говорить о том, что помощь придёт, надо только подождать, ведь родители обязательно будут искать своих детей, застрявших тут. Но все слишком хорошо понимали: помощи не будет. Главы орденов и кланов твёрдо уверены, что их дети и ученики сейчас в Цишани. А даже если и захотят вдруг проверить, Вэнь Чао ничего не стоит сказать, что все они трагически погибли на особенно опасной ночной охоте. И ведь почти не соврёт, а делать с этим всё равно уже будет нечего — и, скорее всего, поздно.
— Возвращаемся назад, — Лань Ванцзи внезапно подал голос, уверенно делая шаг в сторону озера. Все взгляды сразу же направились на него.
— Что, думаешь, попасться на клыки этой твари лучше, чем просто помереть тут от голода? — съязвил кто-то в толпе. Лань Ванцзи остался непреклонен и продолжил, чуть прихрамывая, идти.
— Там есть другой выход.
— Молодой господин Лань, что ты имеешь в виду? — теперь уже и Цзинь Цзысюань сделал несколько шагов вперёд, чтобы поравняться со Вторым Нефритом. Тот остановился и повернулся к остальным.
— На воде были кленовые листья. Такие же, как на деревьях нескольких ли отсюда. Значит, где-то под озером должен быть проход.
— Значит, у нас ещё есть шанс выйти отсюда! — глаза Вэй Усяня загорелись мгновенно. Среди остальных заклинателей тоже начали слышаться уже более радостные шепотки. — Мы с Цзян Чэном хорошо плаваем, можем проверить. Если черепаха уже успокоилось, то дело вообще плёвое.
— Тогда возвращаемся, — Цзинь Цзысюань кивнул своим мыслям и обернулся к остальным. — Идём тихо, без лишнего шума. Кто цел — помогайте раненым. Эти трусливые псы побросали оружие, так что старайтесь захватить с собой что-то. Нам нужно то, чем можно сопротивляться, если тварь снова взбесится.
Таким разношёрстным отрядом они медленно двинулись обратно к озеру. Черепаха уже не бушевала, но ещё и не уснула. Она лениво водила головой из стороны в сторону, как если бы надеялась найти тех, кто нарушил её покой. Заклинатели затаились за каменным выступом, осторожно выглядывая и оценивая обстановку.
— Наверное, стоит начать оттуда, — прошептал Вэй Усянь, указывая на стену с другой стороны озера. — Цзян Чэн, ты под водой плаваешь быстрее, так что иди вперёд. А я буду отвлекать черепаху на себя, если она вдруг решит за тобой поохотиться.
— Смотри сам ей на клыки не напорись, — Цзян Чэн попытался усмехнуться, но вышло неубедительно. Волнение подступало к горлу, но полностью отдаваться в его власть было не время.
Осторожно выскользнув из укрытия, он тихо, без плеска, окунулся в воду.
Вода здесь отличалась от воды юньмэнских озёр. Она была мутной и грязной, разглядеть хоть что-то было сложно. Плыть приходилось почти ощупью, при этом стараясь не создавать слишком много волн. Несколько раз руки зацепились за что-то склизкое и противное — Цзян Чэн предпочёл не думать о том, что это могло быть.
Воздух в лёгких уже почти заканчивался, когда на глаза попался широкий грот, наполовину заполненный водой. Как раз то, что они искали.
В тот момент, когда Цзян Чэн уже собирался плыть назад с новостями, по поверхности озера прошлась сильная волна. Через толщу воды над головой послышался приглушённый рёв. Дело было плохо. Цзян Чэн на несколько мгновений вынырнул, хватанул воздуха, и со всей возможной скоростью поплыл назад.
Когда он снова вынырнул у берега, на другом конце почти упирался в потолок столб огня, который пыталась задеть разъярённая черепаха, то и дело обжигаясь, но не прекращая попыток напасть.
— Ну что там с проходом? — Цзян Чэн не сразу заметил Вэй Усяня, заклинаниями поддерживавшего этот огонь. Вот, значит, как он решил отвлечь…
— Есть! — но думать об этом сейчас не было времени. Нужно было срочно всех отсюда вывести, пока своими метаниями тварь не обрушила своды пещеры, закрывая от них последний выход. — За раз может пройти шесть человек. Но придётся плыть: проход почти полностью затоплен, ноги не достают до земли.
— Понял, — Вэй Ин кивнул ему, а затем повернулся к ждавшим вестей заклинателям. — Все следуйте за Цзян Чэном! Проход широкий, так что не торопитесь сильно, все успеют! Те, кто умеет плавать, помогайте тем, кто не умеет!
Несмотря на то, что Вэй Ин сказал не торопиться, процесс пошёл быстро. Цзян Чэн не знал, сколько раз ему пришлось нырнуть и вынырнуть, чтобы указать дорогу. Вэй Усянь продолжал отвлекать черепаху, зажигая всё новые и новые костры, но даже не заостряя на нём внимание было понятно: с каждым разом огонь был всё слабее и слабее. Надолго его не хватит. Надо было действовать быстро.
Цзян Чэн переправлял уже одну из последних групп адептов, когда услышал за спиной глухой крик шисюна. Внутри с этим криком что-то оборвалось. Быстро кинув несколько слов одному из адептов и указав ему направление, Ваньинь ринулся к берегу.
— Вэй Усянь! Бросай всё, давай быстро сюда! — голос почти срывался. Вэй Ин не отреагировал, резко выдёргивая из руки попавшую в неё стрелу. По порванному рукаву, падая на землю, заструилась кровь.
— Забирай его и уходи! Про меня не думай, я сейчас со всем справлюсь и приду!
Только с этими словами Вэй Ина Цзян Чэн заметил у самой кромки воды юношу, что дрожащими руками сжимал лук. Того самого, который пытался до этого вытащить девушку из-под защиты Цзинь Цзысюаня и Лань Ванцзи, отдав её в руки Вэням. Цзян Чэн почувствовал, как к горлу подступает невероятная злость.
— Я сказал, забирай его и уходи! Я сразу за вами!
После этого окрика он уже не думал. Схватил юношу, безустанно шепчущего что-то вроде «Я хотел помочь, простите, это случайность», и вместе с ним в очередной раз нырнул под воду.
— Все вышли? — вынырнув у самого прохода, Цзян Чэн пихнул юношу вперёд, пропихивая его в полузатопленный грот перед собой.
— Кажется, все, — Цзинь Цзысюань, руководивший процессом здесь, уверенно кивнул. — Что с Вэй Усянем?
— Сказал, пойдёт за мной.
— Отлично. Тогда вперёд.
— Иди, а я сейчас за ним и…
— Давай не дури, — Цзысюань схватил его за руку и толкнул к проходу. — Если сказал, что пойдёт, — значит, пойдёт. С тобой он только больше волноваться будет, — видя, что этот аргумент не работает, наследник Цзинь вздохнул и уже спокойнее добавил: — Не переживай, этот так просто не помрёт. Так что давай вперёд.
— Ладно, — Цзян Чэн согласился только спустя несколько мгновений колебаний. Его помощь и правда не принесёт никаких плодов. Нужно было просто довериться шисюну.
Стоило им с Цзинь Цзысюанем вместе нырнуть в проход, как сзади раздался особенно остервенелый рёв. Волны в гроте заходили ходуном, сзади послышался грохот падающих камней.
Когда Цзян Чэн обернулся, проход был уже завален камнями. Вэй Усяня не было видно.
***
Кулак проехался по лицу. Где-то сбоку раздался испуганный таким поворотом писк какой-то заклинательницы. Цзян Чэн не обратил внимания. Злость застилала глаза и разум и не важно, что давать волю эмоциям в такой ситуации было нельзя. Проход в пещеру совсем завалило, а Вэй Усянь всё ещё оставался там — и заодно с ним Лань Ванцзи, отсутствие которого открылось, только когда все уже выбрались наружу. И всё из-за этого до невозможного неуклюжего юноши, которого сейчас он держал за грудки, едва сдерживаясь от того, чтобы ударить снова.
Если бы он не выстрелил, Вэй Усянь не стал бы медлить. Если бы не этот выстрел, тварь не почувствовала бы кровь и не взбесилась бы. Если бы не этот выстрел, не было бы обвала. Если бы…
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — он с силой тряхнул адепта, чьё лицо казалось почему-то знакомым, но имени которого он не помнил. С белых одежд слетело несколько капель воды. — Зачем было лезть? Как они там теперь, оба раненые, с этим чудовищем внизу справляться должны, по-твоему?
— Я… Я просто хотел… Хотел помочь, — беспомощно лепетал юноша, боясь даже в глаза Цзян Чэну посмотреть. Вот только эти оправдания никак не меняли произошедшего.
— Не можешь сделать хорошо — не делай вообще, — он сам не заметил, как начал говорить словами матери. Сейчас они пришлись как никогда кстати. — Помощник нашёлся! Доволен теперь?
— Молодой господин, пожалуйста, не надо, — рядом вдруг оказалась Мянь-Мянь. Она не подходила, не трогала, но пыталась разнять словами. — Никто не знал, что так обернётся. Сейчас нам нужно думать о том, как помочь им выбраться. Не стоит сеять разор в такой ситуации!
— Отпусти его, — а вот теперь уже на плечо уверенно легла рука. Цзян Чэн чуть повернул голову, встречаясь с взглядом Цзинь Цзысюаня. Тот сейчас выглядел неожиданно для него собранно. — Она права. Чем скорее отправимся за помощью, тем лучше.
Цзян Чэн ничего не ответил. Только сделал глубокий вдох — и тут же отпихнул бывшего в его руках адепта от себя. Тот попятился, но на ногах удержался, поглядывая в сторону Ваньиня со странной смесью страха и презрения во взгляде. Цзян Чэн на этот взгляд не обратил внимания — было не до него. Постепенно успокоившись, он начал обдумывать следующие действия.
— Сколько отсюда до Облачных Глубин? — если память его не подводила, на карте это место было ближе всего. Терять нельзя было ни фэнь: неизвестно, когда чёртова черепаха снова проснётся и справятся ли с ней Вэй Ин и Лань Ванцзи в случае, если ей приспичит кинуться на них. Вот только адепты ордена Лань почему-то, мрачно опустив головы, молчали. Цзян Чэн почувствовал неладное и уже хотел переспросить вновь, как один из юношей в белом ответил:
— Если без мечей, то два дня, — а затем, помолчав, совсем тихо добавил: — Только нет смысла там появляться. Помощи не будет.
— Почему? — неприятное предчувствие усилилось. До этого переговаривавшиеся, помогая раненым, адепты замолкли. Тот, кто ответил, только отвёл взгляд. Вместо него продолжил другой, кажется, менее впечатлительный — но всё равно видом походивший на человека, переживающего глубокий траур:
— Облачные Глубины сожжены, — Цзян Чэн мог поклясться, что у всех слушавший разом перехватило дыхание. Адепт в белом тем временем продолжал, с видимым усилием заставляя голос не дрожать: — Цинхэн-цзюнь при смерти, Первый молодой господин пропал без вести. Даже если мы соберём все остатки наших сил, для помощи этого не хватит.
Так вот почему все эти дни адепты Лань ходили как в воду опущенные! Никто из присутствующих даже представить не мог, что причины были настолько масштабными и жестокими. Орден Вэнь совсем перешёл границы. И Ваньинь даже думать не хотел о том, к чему это приведёт.
— Тогда Юньмэн, — голос Цзинь Цзысюаня, кажется, первого оправившегося от услышанного, раздался у правого плеча. Цзян Чэн тут же к нему повернулся, вновь встречаясь с сосредоточенным взглядом. — Четыре дня пути, если не ошибаюсь?
— Если не буду тратить время на сон, справлюсь за три, — Цзян Чэн ответил чётко и решительно. Пора было брать себя в руки и действовать. — Назад уже на мечах, будет и того быстрее. За пять дней должны будем справиться.
— Много… — Цзинь Цзысюань нахмурился. Словно и сам переживал за оставшихся внизу — хотя у него на то не было никаких причин. Разве что благодарность тем, кто принял основной удар на себя, позволив выбраться из пещеры остальным, но верилось в такое благородство с трудом.
— У нас всё равно нет выбора. Мы должны испробовать все варианты, — вперёд с удивительной для девушки решимостью выступила Мянь-Мянь. Когда она повернулась к нему, Цзян Чэн увидел в больших тёмных глазах твёрдую готовность к действию, какую вряд ли встретил бы у многих волей судьбы здесь собравшихся. — Отправляйтесь сейчас же, не ждите остальных. Для того, чтобы позвать на помощь, одного человека хватит. Мы отправимся следом, помогая раненым. По дороге постараемся подключить остальные кланы.
Цзян Чэн не успел ответить — один из адептов опрокинул его на землю. В это же мгновение над их головами пролетела стрела и, никого не задев, упала на землю. Где-то сбоку раздался вскрик раненого — а вот эта стрела уже попала.
— Не так быстро, — голос Вэнь Чао разрезал воздух, словно лезвие меча тонкую бумагу. Цзян Чэн в ужасе обернулся на звук, тут же взглядом охватывая весь отряд в огненно-красных одеждах и ряд направленных на них луков. Все надежды разом улетели в бездну.
Они всё это время поджидали их у другого выхода? Решили не оставить и шанса?
— Не дайте им уйти! Убьёте — чудно. Скажем, что погибли в битве с монстром, — слова Вэнь Чао, обращавшегося к подчинённым, звенели в голове. Тело словно онемело, не позволяя даже пошевелиться и хоть попытаться встать. Неужели это всё?
Перед глазами вдруг возникла спина в жёлтом, послышался лязг металла — тавро, захваченное Цзинь Цзысюанем из пещеры, откинуло новую стрелу в сторону. Наследник Цзинь резко обернулся к нему. Глаза горели почти хищным огнём.
— Живо вставай и в путь! Я прикрою. Про нас не думай, справимся. Главное, позови помощь.
Цзян Чэн, отрезвлённый грубостью в голосе, решительно кивнул и подскочил на ноги. Медлить было нельзя.
Вокруг началась полная неразбериха. Летели стрелы, перед глазами мелькали разноцветные ханьфу. Вскоре к этому пёстрому вихрю присоединились и языки пламени на одеждах ордена Вэнь. Одна из стрел задела руку — Цзян Чэн поморщился от боли, но продолжил идти, постепенно пробираясь к лесу, что, к счастью, был недалеко. За спиной слышался крик Цзинь Цзысюаня, ставшего негласным командующим их разношёрстным отрядом:
— Кто взял из пещеры хоть какое-то оружие — защищайте остальных! Те, кто близко к противнику, — старайтесь в схватке забрать меч! Сейчас главное заставить их отступить!
Добравшись до леса, Цзян Чэн пробежал чуть вглубь и остановился, проверяя, нет ли погони. Кажется, никого — Цзысюань не бросал слов на ветер, говоря о том, что прикроет. В пору бы восхититься — да только времени на это не было.
Цзян Чэн воспользовался небольшой передышкой и спешно снял верхние одежды, бросая их на землю — фиолетовый будет сильно бросаться в глаза, да и подол мешается при беге. Вряд ли, конечно, кто-то из Вэней додумается смотреть в эту сторону, но лучше перестраховаться. В чёрных нижних одеждах проще будет затеряться среди стволов, а сейчас ему главное, чтобы не заметили. Глубокая царапина на руке кровила, но времени на неё тоже не было. Наскоро перемотав рану обрывком ткани, Цзян Чэн бросился бежать.
Он не помнил, как добрался до Юньмэна. Весь путь слился в один беспросветный день, за который солнце несколько раз спряталось за горизонтом, а потом снова взошло. Цзян Чэну даже не удалось понять, сколько времени прошло. Это было настолько неважно, что он забыл считать восходы. В голове звучала только одна мысль: быстрее.
Бежать стало тяжело к первому закату — и уже тогда он готов был завыть от осознания собственной слабости. Приходилось время от времени сбавлять ход и идти то быстрым, то медленным шагом. Но не останавливаться. Каждое мгновение промедления могло стоить жизни. Цзян Чэн не мог позволить себе этот риск и отдохнуть. И чем дальше, тем отчётливее в разуме отдавалось понимание: если он остановится — упадёт и больше не встанет.
К тому моменту, как в поле зрения показались знакомые озёра, даже идти стало тяжело. Мучили голод и жажда, во всём теле чувствовалась усталость, очень хотелось спать. Цзян Чэн отчаянно отгонял от себя эти чувства, упрямо переставляя ноги вновь и вновь. Пришлось сломать сухое деревце на обочине основной дороги, чтобы была хоть какая-то опора. Но стоило пройти сквозь ворота города, на окраине которого находилась Пристань Лотоса, даже эта хлипкая опора не помогла. Сухое дерево попало в небольшую ямку на дороге и переломилось.
Цзян Чэн упал на землю следом за обломками. Раненая рука заныла. Он не сразу осознал, что появившаяся на глазах влага — слёзы.
Ему не хватило совсем немного. До чего же жалок…
— Молодой господин! — от ближайшего прилавка к нему подбежала молодая женщина. — Вам нужна помощь?
— Гора Муси... — в полузабытии произнёс Цзян Чэн, глядя куда-то мимо. От долгого молчания и жажды голос звучал хрипло. Однако в следующее же мгновение пришло осознание: ему могут помочь. Он посмотрел на женщину уже более разумными глазами и через силу попытался приподняться на локтях. — Вы быстро бегаете?
— Я? — женщина пару раз непонимающе хлопнула глазами, после чего, спохватившись, ответила, безуспешно пытаясь помочь встать, ухватив его за руку. — Я нет, а вот мой сын очень шустрый. Но вы уверены, что это...
— Позовите, — Цзян Чэн не стал дослушивать. Нельзя было терять ни фэнь.
— Кого? А, конечно, сейчас... А-Бэй! — женщина повернулась к прилавку, откуда сама только недавно пришла. Вскоре оттуда показался мальчик лет десяти. — А-Бэй, иди сюда! Молодому господину нужна помощь.
— А-Бэй, — когда мальчик подошёл, Цзян Чэн схватился за его плечо, стараясь приподняться хотя бы на уровень его глаз. — Ты знаешь, где Пристань Лотоса?
— Конечно, как не знать, — мальчик с готовностью кивнул, разглядывая нового человека с интересом.
— Тогда слушай, — Цзян Чэн сделал паузу, чтобы сглотнуть и хотя бы так промочить горло, за долгие дни совсем высохшее. — Беги туда. Передай человеку у ворот: адепты застряли на горе Муси. Уже несколько дней. В пещере с огромной Черепахой-змеёй. Нужна помощь. Срочно. Запомнил?
— Гора Муси, несколько дней, пещера, помощь... Хорошо, передам, — А-Бэй ещё раз сосредоточенно кивнул, глядя на него уже без детского азарта, понимая, что дело серьёзное.
— Беги сейчас же. Не вздумай медлить ни мяо! Слышишь?! Сейчас же! — Цзян Чэну казалось, что он кричит. На деле из горла вырывались только тихие хрипы.
Лишь когда мальчик скрылся за поворотом он смог выдохнуть. Женщина рядом ещё что-то говорила, кажется, спрашивала, как ему можно помочь, что-то про воду и то, что нельзя так просто оставаться на дороге, — но он уже не слышал. Уставшее сознание решило окончательно отключиться. Глаза закрылись, и он впал в беспамятство.
***
Тело было тяжёлым — и как будто находилось где-то не здесь. В голове была полная пустота. Перед глазами тоже. Цзян Чэн попытался в этом тумане мыслей разглядеть хоть что-то — почти безуспешно.
Он был на учёбе в Цишани. Нет, кажется, уже нет… Точно, у них была ночная охота. Которая провалилась. Которая едва не окончилась заточением под землёй. Но, кажется, им удалось выбраться… Нет, не всем. Он должен был что-то сделать… Что же…
— Нужно отправить помощь на гору Муси! — Цзян Чэн подскочил на месте, стоило догадке прострелить разум. Точно… Он не должен расслабляться, он должен…
— Тихо, тихо, — мягкие руки настойчиво уложили обратно на кровать. Впрочем, с его совсем ослабшим телом это было несложно. — Тебе сейчас нужно только отдыхать.
Прошло немного времени, прежде чем Цзян Чэн осознал, что и руки, и голос принадлежали сестре. Взгляд не сразу, но сфокусировался на лице, узнавая сидящую на краю его кровати Яньли.
— Помощь отправили сразу, как узнали, — стоило ему услышать эти слова, как от сердца сразу отлегло. Цзян Чэн почти физически почувствовал, как тяжесть волнения ушла, оставив за собой лишь усталость в каждой клеточке тела.
Всё. Теперь ему оставалось только ждать. На адептов своего ордена можно было положиться. Главное, чтобы успели.
— Не волнуйся. Как только они вернутся, я сразу тебе сообщу — рука а-цзе осторожно легла на голову, поглаживая, успокаивая. Совсем как в детстве. И действовало ведь... Так, как должно.
— Сколько времени прошло после того, как они отправились? — из голоса уже почти совсем ушло возбуждение, вызванное внезапным воспоминанием. Но некоторые моменты всё равно хотелось уточнить.
— Уже больше дня, — направленный на него взгляд Яньли был взволнованным. Тоже переживает за Вэй Ина? Что ж, логично…
— Вот как… Хорошо, — Цзян Чэн выдохнул, разглядывая крепления на потолке. Около трёх дней он провёл в пути, сейчас прошёл ещё один… Значит, новости будут уже скоро. Это радовало.
— А-Чэн, — он повернулся на голос позвавшей его сестры. Звучал он почему-то даже слишком для неё серьёзно. — Не рискуй так больше, — Цзян Чэн вопросительно вскинул бровь. — Когда тебя принесли в Пристань Лотоса, ты был в ужасном состоянии. Совсем истощён, да к тому же ранен… Проспал почти сутки, всё это время мучаясь в бреду. Я волновалась. Нельзя же так себя изводить…
— Ерунда, — он мотнул головой, словно отмахиваясь от этих слов. Сразу вспомнились бившиеся в разуме все дни этого пути мысли. Стало неуютно. Брови сами собой сошлись на переносице. — Вэй Ину сейчас хуже. Я должен был привести помощь.
— Эх… Что же мне с вами, упрямцами, делать, — в устах любого другого человека это звучало бы как упрёк. Но губы а-цзе в этот момент посетила улыбка. Мягкая, смиренная — но на глубине глаз затаилась едва уловимая печаль.
Яньли встала с кровати и скрылась за дверью, оставляя его одного. Вернулась она уже с миской горячего супа в руках.
— Тебе нужно поесть, — она отставила миску в сторону и помогла Цзян Чэну сесть. Он пытался сопротивляться, но безуспешно. А-цзе переспорить было невозможно, когда дело доходило до заботы о дорогих ей людях. Иногда казалось, что даже матушка была на это неспособна.
— Спасибо, — Цзян Чэн взял в руки миску. В нос сразу же ударил знакомый запах лучшего супа из свиных рёбрышек, который делать так хорошо могла только А-Ли. Как же давно он не ел домашней стряпни…
— Только медленно и понемногу, — предупредила Яньли, снова садясь напротив. Цзян Чэн в ответ коротко кивнул.
На какое-то время в комнате повисла тишина. Но не такая, как обычно в присутствии а-цзе. Сейчас в этом молчании чувствовалась тревога. Приглушённая из-за внешнего спокойствия обоих, она всё равно висела в воздухе, как бы они ни старались убедить себя в том, что всё будет в порядке.
— А-Чэн, — державшая ложку рука застыла в воздухе. Цзян Чэн медленно поднял взгляд на сестру. — То, что сейчас происходит… Не принесёт нам проблем?
Цзян Чэн поджал губы и опустил лишь на половину опустевшую миску на колени. Думать про это сейчас не хотелось. Но не думать не было возможности.
Они в открытую выступили против Вэнь Чао. Почти подняли бунт. Сбежали (ему хотелось верить, что остальным тоже это удалось). Конечно, это принесёт проблемы!
— Я не знаю, — но вместо этого решено было произнести что-то нейтральное. Нечего лишний раз волновать сестру. Она и так уже, наверное, перенервничала за последние дни.
Цзян Чэн с тяжёлым вздохом прислонился к стене. Взгляд упал на торчащий из-под рукава новых одежд кусочек красной нити. Вэй Ин бы сейчас, наверняка, нашёл нужные слова…