– Ничего страшного, – человек в белом халате старался вести себя вежливо, но о какой вежливости может идти речь в бесплатной поликлинике. – Это афазия, – мужчина буквально только что нашёл значение, ибо явно прогулял эту тему, – речь должна вернуться. Всё из-за стресса.

– А что на счёт её бреда? – женщина сидела напротив врача, нервно крутя локон русых волос на пальце. Ева недовольно хмыкнула – хоть это она могла делать. Выйдя из проклятого метро, Ева пешком дошла до Владимирской. Там её уже заждалась обеспокоенная Инна.

– Что значит «не могу говорить»? – с ходу спросила девушка, показывая отправленное Евой сообщение. – Занятая такая фифа. А я ведь волнуюсь, – последняя фраза была сказана с меньшим упрёком. Инна наконец заметила трясущиеся руки и бледную кожу подруги. – Что случилось? 

Ева еле попадая по буквам на сенсорном экране описала произошедшую ситуацию. 

– Хватит выдумывать! – Инна, естественно, не поверила. Ева обычно не шутит в таком ключе, но кто может быть уверен, что её просто не подговорили. – Уже не первое апреля. 

«Честно слово», – написала Ева, – «Пошли домой. С меня хватит путешествий».

 Дома пришлось показывать родителям написанный подруге текст. Перед эти Ева отредактировала его заменив маты на более литературные слова. Подобные вольности она позволяла себе только в разговоре с Инной. Рушить образ прилежной дочери не хотелось. 

– Ты сейчас это серьёзно? – глаза матери сверкали так же, как и у дочери. Ева кивнула. – Тогда мы сейчас же едем к врачу. 

Денег у семьи было не много, но у Арины Денисовны была невероятная способность договариваться с кем угодно. За бутылку «праздничный набор» или, попросту говоря, взятку Еву пропустили к врачу без записи. Дать взятку куда дешевле, чем идти к платному врачу. Тем более, по понятной только самой Арине причине, она недолюбливала платную медицину. «Это обдиралово!» – заявляла она, но это явно не всё. 

– Из-за удара об колонну во время давки она получила лёгкое сотрясение. К тому же стресс и паника. Ничего особо страшного. Оно само должно пройти через пару недель. Но нужен покой. 

Ева оторвалась от телефона, показав экран врачу и матери: «Прогноз и профилактика Логопедическая работа по преодолению афазии очень длительная и трудоемкая, требующая сотрудничества логопеда, лечащего врача, пациента и его близких. Восстановление речи при афазии протекает тем успешнее, чем раньше начата коррекционная работа. Прогноз восстановления речевой функции при афазии определяется локализацией и размером области поражения, степенью речевых расстройств».

- Я врач, мне лучше знать. 

«Ага, врач, что сам гуглил симптомы», – подумала Ева. 

– Не перечь старшим, – мать долго думала, что сказать, но в итоге встала на сторону врача. Спорить бесполезно. Злость заставляла щёки покраснеть. Это не из-за отказа в лечении. Ева знала, что это не афазия, поэтому и лечение проходить не хотела. Но нужно было поставить врача на место. Злилась она, потому что мать снова заняла противоположную ей сторону. 

Девочка кивнула соглашаясь.