- Да будь он неладен, - Вэй Ин с чувством стукнул донышком чаши по столу, не допив вино до конца.
- Неужели тебе хватит? – спросил Санлю, задержавший свою чашу перед лицом, а потом допил.
- В меня влезет ещё столько же, сколько выпили мы вместе, - возмутился Вэй Ин.
- Тогда в чём дело?
- Это всё наследник. Где вы с Гоншином раньше были? Я бы сдал уже предыдущий этап на экзамене.
- Угомонись, - Санлю тоже поставил чашу, руку на плечо Вэй Ина закинул и поинтересовался. – Его здесь нет.
- Его нет, - подтвердил Вэй Ин и кивнул в сторону входа. – Зато пёсик тут как тут.
Санлю оглянулся к двери и увидел Цзю Юхэна. Разумеется, увидел. Разве человек, бок о бок живущий с заклинателями с рождения, может спутать заклинателя с простым смертным?
- Это вон тот симпатяга? – Санлю оставался спокоен.
- Симпатяга, - передразнил Вэй Ин, упёрся нижней частью ладони ему в лоб и отпихнул от себя. – К тебе бы такого симпатягу приставили, чтобы следил за каждым вздохом.
- Но я его прежде не видел, - резонно подметил собеседник. – Когда он начал за тобой следить?
- Сейчас и начал.
Санлю фыркнул и подлил вина сначала себе, потом добавил в чашу Вэй Ину. Ничего не оставалось как выпить, но Вэй Ин снова ударил дном чаши по столу. Юхэн медленно шёл к ним меж рядов столиков. Снова погоню устроит и попытается отбить последние нетронутые места на теле. У Вэй Ина от этих встреч с наследником и его окружением синяки стали завсегдатаями, замучился их сводить. Ци заклинателю, в конце концов, дана не для того, чтобы лечить царапины и ушибы.
Вэй Ин, когда преследователь почти подошёл, в сердцах высказал:
- Клянусь, если он ещё раз…
- Выпейте с нами, господин заклинатель, - Санлю перебил его.
Вэй Ин как будто проснулся, неверяще уставился на спутника и пару раз хлопнул ресницами. Санлю, изображая радушие, даже встал, поднял полную чашу и протянул Юхэну.
- Я попрошу хозяина принести ещё одну чашу, - заверил счастливый Санлю. – Хозяин! – тут же привёл он свой план в исполнение.
Хозяин в другом конце заведения засуетился, никак не мог бросить одного посетителя ради другого.
- Благодарю, но вынужден отказаться, - Юхэн изо всех сил демонстрировал своё утончённое воспитание, сложил руки в жесте в направлении Санлю и даже поклонился.
- А чего так? – подхватил Вэй Ин. Вдвоём сражаться куда легче. – Господин Цзю считает нас, простых адептов, ничтожествами, как и ваш хозяин?
Замер даже Санлю, не ожидая такой наглости. Едва он опомнился, как Вэй Ина вбок локтем ткнул и снова обратился к прибывшему:
- Простите моего друга, господин Цзю, он уже напился.
- Я трезвее тебя, - возразил Вэй Ин.
- А чего и меня адептом называешь? Вот ещё, не хватало мне вместе с тобой радостей лишаться, - Санлю бессовестно опрокинул содержимое чаши себе в горло. Перебор. Вэй Ин наблюдал за выражением его лица, гадая, как же он глотнёт, если у него рот набит. Санлю глотнул, видимо, сразу увеличенную порцию, и слегка поморщился, а потом «допил» оставшееся.
- Это не по-дружески, - упрекнул Вэй Ин, как только представление закончилось. – Меня, значит, ты отдать не против.
- Я же отдаю тебя заклинателю, в надёжные руки, - Санлю его по спине постучал в дружеском жесте поддержки.
- Вот ведь, - Вэй Ин схватил кувшин, дабы наполнить опустевшую чашу, но тут Юхэн подоспел, которому надоело смотреть это представление.
- Господин Вэй, прошу вас следовать за мной.
- Снова к твоему господину? Не хочу. Он злой, - Вэй Ин дёрнул кувшин на себя, а Юхэн не отпустил. Они молча перетягивали вино несколько мгновений, пока хозяин не подоспел:
- Чего господа изволят? – и кланялся. При виде заклинателя в дорогих одеждах все стремились на брюхе по полу елозить. А Юхэн так вжился в старшую семью Цзинь, что и сам от них практически не отличался. Получал подачки сперва от стершего господина, а потом от молодого. Вэй Ин не удивится, если обнаружится, что у Юхэна где-то новенькие хоромы построены.
- Молодой господин плохого не желает, - заверил Юхэн.
- Тебе может быть и не желает, - новая попытка завладеть кувшином с вином и снова безуспешная.
- Принесите ещё одну чашу и кувшин лучшего вина, - прервал их противостояние Санлю, обращаясь к хозяину заведения, будто не замечая спорщиков. – Не пристало господину заклинателю пить обычное вино.
Вэй Ин почувствовал, как на мгновенье хватка Юхэна ослабла, и воспользовался моментом, чтобы выдрать из его цепких пальцев драгоценный кувшин. Вэй Ин прямо к горлышку припал и сделал несколько быстрых глотков, прежде чем Юхэн успел среагировать. Разумеется, он не считал своей обязанностью всегда оставаться настороже, если находился посреди людей, а не в логовище тварей.
- Сей момент, - хозяин раскланялся, предоставляя посетителям самим решать свои разногласия.
- Господин Вэй, это недопустимо, - покачал головой Юхэн.
- Что не так? – ответил Вэй Ин. – Заклинатели не пьют вина? Я даже никого не задираю, драк не устраиваю. Да и молодого господина тут нет. Он тоже не отказался бы от доброго вина.
- Господин Вэй…
- Хватит спорить, - Санлю, притворяясь несведущим, успешно выводил ситуацию в свою пользу. То есть, и в пользу их обоих. – Господин Цзю несомненно прав. Заклинатель – это лицо ордена, а значит, и пить он должен только хорошее вино. И делать это он обязан изящно, а не как ты, глотаешь залпом.
- Раньше ты не возражал, - напомнил Вэй Ин, принимая игру.
- Я думаю, придётся силой тащить тебя на улицу, - подытожил Юхэн.
И тут снова прибежал хозяин. Он и вполовину не был бы так резв, если бы не заклинатель. Он поставил на столик кувшин вина. Вэй Ин на него уставился и в предвкушении сглотнул.
- Разумеется, господа знакомы со стоимостью, - потирая ручки, изрёк хозяин в ожидании денег.
Вэй Ин платить не хотел. За такие деньги они бы два кувшина обычного вина купили, а Санлю в ус не дул, покосился на товарища и подстегнул:
- Ну что же ты? Своего друга-заклинателя не угостишь?
- А ты не хочешь его угостить?
Юхэн снова оставался в стороне. В очередной раз он вздохнул от разочарования, потёр лоб ладонью и спросил:
- Мне стоит применить силу? Вряд ли хозяин обрадуется поломанным столам.
- Что вы? – испугался хозяин. – Прошу вас, пощадите. Эта лавка – всё, что нажили мои предки и передали мне.
- Если драку затеет господин телохранитель наследника, то и расплачиваться ему,- поднял руки Вэй Ин. – У меня нет намерения сражаться. Только пить! – он торжественно поднял кувшин с остатками вина и опрокинул его содержимое в себя. Санлю даже уже не пил, наблюдал и вставлял фразу-другую в нужный момент. Он по столику пальцами постукал и со вздохом потянулся к дорогому вину.
- Господа, а как же деньги? – напомнил растерявшийся хозяин. Вряд ли он посмеет требовать оплаты у заклинателя, который, к тому же, готовился устроить потасовку. Но Юхэн, кажется, намеревался сохранять порядок, что, несомненно, играло на руку Вэй Ину. Юхэн мог бы схватить его и силой выволочь на улицу, только Вэй Ин молча терпеть не станет, применит все свои умения для освобождения – и заведение всё равно пострадает. Это же удерживало и Юхэна от опрометчивого поступка.
Вэй Ин уже считал принесённое вино своим и тискал в пальцах опал, полученный от Цзысюаня. Жалко было продавать такую красоту. Вэй Ин на него налюбоваться не мог. В конечном итоге, он сложил руки высоко перед собой в просительном жесте и низко поклонился, не вставая:
- Господин Цзю, раз уж вино всё же принесли, неужели мы оскорбим хозяина своим отказом? Ведь грубый отказ – всё равно что презрение. Наше учение держится на том, чтобы заклинатели смотрели на простых людей с терпением и пониманием.
- Если бы господин Вэй сразу ко мне прислушался, он бы не поставил уважаемого хозяина в такое положение, - схитрил Юхэн.
Вэй Ин тоже был горазд на хитрость, а ещё мастерски испытывал судьбу. Без этого качества, только послушно пользуясь трудами других людей, разве можно чего-то добиться в жизни? Адепты, что безропотно изучали лишь техники предков, вряд ли однажды прославят свой орден.
- Если бы господин Цзю уважил хозяина и выручил младшего товарища, у которого в карманах от дыр ветры завывают…
- Что?! – Юхэн удивился. Даже разозлиться не успел, просто удивился. Вэй Ин понимал, как нагло выглядит со стороны. Сперва отказался слушаться, а потом ещё попросил и за вино заплатить.
- Пожалуйста, господин Цзю, - Вэй Ин ещё ниже наклонился, лоб почти положил на стол, а руки всё ещё держал над собой. – Неужели уважаемый заклинатель, служащий при дворе старшей семьи, опустится до мелкой мести и разгрома заведения?
- Это переходит все границы! – не выдержал Юхэн, тогда как Санлю губы поджал, чтобы не рассмеяться, и благоразумно отвернулся.
- Но вино, господин Цзю, - наконец Вэй Ин поднял глаза. Очень красноречиво широко распахнутые, чуть печальные глаза. – В чём же виновато вино, если оно так любимо многими людьми? Как можно осуждать человека за любовь к нему? И чем провинился хозяин заведения, что добился вашей немилости?
Санлю всё-таки хрюкнул и вообще наклонился в противоположную от товарища сторону. Юхэн всё ещё не хотел устраивать беспорядка. На них уже начали посматривать со всех сторон, а Вэй Ин старался выглядеть настолько грустным и ущемлённым, насколько получалось.
Юхэн снова не выдержал. Как хорошо, что у него отличное воспитание и он не привык рушить чужую собственность. Он молча достал деньги, швырнул их на стол, а хозяин поспешно сгрёб и отступил, дабы господа не передумали и не потребовали деньги обратно.
- Благодарю, господин Цзю, - Вэй Ин мгновенно избавился от грусти и свойски потянулся за принесённым кувшином, однако Юхэн сам накрыл его рукой, сжал пальцы на горлышке и придвинул к себе.
- Раз я купил вино, то и пить его мне, - заявил он.
- Что? – Вэй Ин мгновенно забыл о разыгранном представлении. – Но это нечестно!
- Почему же? Я купил это вино. Я имею право его выпить. Разве не так?
- Всё так, господин Цзю, - Санлю снова в беседу влился. – Вэй Усянь не знает манер. Он своё наказание заслужил. Я всецело согласен, что ни капли этого драгоценного вина не должно ему достаться…
- Санлю! – воскликнул Вэй Ин, вливаясь в новую игру.
Санлю продолжил, не обращая на него внимания:
- Но бедным людям так редко удаётся выпить чего-нибудь хорошего. Я просто не в силах удержаться и готов слёзно умолять господина поделиться со мной парой чаш, хотя бы наполненных наполовину. К тому же, господин вряд ли понесёт вино с собой, а одному всё равно пить неловко.
Вэй Ин картинно насупился.
- Предатель. Я это запомню, - пригрозил он.
Юхэн кинул взгляд на Вэй Ина. Этот взгляд, полный презрения, по коже червяками прополз. Юхэн показательно распечатал кувшин и налил полную чашу Санлю, а потом себе и сразу выпил. Санлю от него не отставал. Он вообще не смотрел на товарища. Видимо, Юхэн понятия не имел, что такое настоящая дружба, когда можно и наказание вместо товарища принять. Потом, конечно, на словах обвинить этого товарища во всех смертных грехах, но от этого дружба только крепче становится.
Юхэн без задней мысли наполнил и вторую запрошенную чашу, а сам приложился к своей. Санлю медлил, ждал, пока Юхэн сосредоточится на вине. Тогда он словно невзначай уронил на пол мешочек с душистыми травами и наклонился за ним, а Вэй Ин, воспользовавшись приглашением, схватил его чашу и залпом выпил. Юхэн даже поперхнулся, явно к такому не готовый. Он и Санлю, наверное, заподозрил, но Санлю ещё не закончил играть, выпрямился и вцепился в уже порожнюю чашу в руках Вэй Ина:
- Как ты посмел?! Это было моё вино!
- А надо не зевать, - так же играючи упрекнул Вэй Ин.
Санлю в него пальцем ткнул, отрыл рот, закрыл его и потряс пальцем вместе со всей ладонью, а потом отвернулся и угрюмо уставился на дно своей пустой чаши.
- Достаточно! – Юхэн, если и заподозрил подвох, доказать этого никак не мог. – Вэй Усянь, ты испытываешь моё терпение.
- Вэй Усянь? А где же ваше вежливое «господин Вэй»? – напомнил Вэй Ин.
Он напился. Он осознавал, что переступает черту, но вино своё дело знало. Оно толкало хороших людей на плохие поступки. Худшее, что мог сделать Вэй Ин сейчас – это затеять ссору с Юхэном.
- Усянь! Усянь! – подхватил его Санлю, чуть менее пьяный. Ему досталось куда меньше вина с учётом того кувшина, который в одиночку уговорил Вэй Ин. – Хватит, хорошо?
- Ничего не хватит! Он меня куском…
- Ты и есть кусок конского навоза, когда вот так набираешься, - перехватил его выпад Санлю. – И что? Отлупишь меня за это?
Вэй Ин выпустил Юхэна из внимания.
- Пойдём, Усянь, - настаивал Санлю, дёргал Вэй Ина за собой, пытался заставить его встать на ноги. Вэй Ин вынужден был подняться, а потом Санлю уже не составило труда уволочь его за собой.
- Но вино! – Вэй Ин ещё тянулся к покинутому столику одной рукой. Юхэн остался там и явно не знал, что делать с этой драгоценностью. Он просто налил себе ещё и выпил, а потом ещё. Что стало с остатками, Вэй Ин так и не узнал, потому что Санлю выволок его под солнечный свет и постучал по щекам, оставляя алые следы. Он даже не любя, а от души пошлёпал:
- Вэй Усянь, да приди же ты в себя!
- В себе я!
- Тебе же завтра влетит за это, - Санлю назад указал, на открытые двери «Дубовой кадки».
- И как будут выглядеть слова пьяного докладчика? А я его пить не заставлял, - повторил его жест Вэй Ин.
- Поблагодари меня за то, что у тебя есть такие друзья, иначе тебе ни капли не досталось бы.
- Благодарю моего дорогого друга, - послушно поклонился Вэй Ин и снова напал. – Он за мной шпионить пришёл. Да ладно бы просто шпионил, так он ещё захотел распоряжаться моим временем! Я этого так не оставлю!
- Сейчас он от тебя мокрого места не оставит. Ты проспись сперва, а завтра отомстишь.
- Завтра, - подчеркнул Вэй Ин. – Ни за что не прощу. А теперь к женщинам! – провозгласил он, безошибочно указывая в направлении квартала Красных Фонарей. – Вперёд! Быстрее! Если не поторопишься, я прямо на тебя… ик… ой… - он рот рукой прикрыл.
- Как есть кусок конского навоза, - повторил характеристику Санлю. – От такого тебя все женщины шарахаться начнут.
- А я пьяную выберу, - нашёл выход Вэй Ин и, счастливый, последовал за товарищем, вися у него на плече.
- Я просил тебя проследить, а не пить с ним вместе, - в пору за голову хвататься, а Цзысюань больше удивлялся, чем сердился. Кто бы подумал, что после слежки за этим проклятым Вэй Усянем опытный заклинатель вернётся навеселе.
- Простите, молодой господин. Это моё упущение, - Юхэн готов был на колени падать, но не потому, что боялся. Он действительно чувствовал вину. – Юхэн готов принять любое наказание.
- Так накажи себя сам, - Цзысюань опустил меч. Тренироваться при таких условиях не представлялось возможным. Да и не с кем, когда Юхэн в отлучке. Цзысюань, конечно, мог найти другого соперника для поединка, но для этого пришлось бы переполошить немало людей. Все, кто находился рядом, обычно уже уступали ему или проигрывали намеренно. Глупые правила, будто никто не смеет поднять руки на наследника. Никто и не поднимет от всего сердца. А без наставников как же расти? Цзысюань не хотелось покидать Башню Кои и не хотелось тревожить старейшин, у которых и помимо него дел по горло, поэтому избрал воображаемого противника и просто отрабатывал удары.
Юхэн поднял руку, чтобы самому себе дать пощёчину. А как иначе он мог сам себя наказать, кроме немедленных сведений счётов с жизнью? Юхэн отлично понимал, что совершил не настолько большой грех.
- Стой! – скомандовал Цзысюань. - Я много лет тебя знаю. И ни разу ты не подводил моего отца, а потом и меня. Я уверен, для твоего возмутительного проступка должны быть причины.
- Они есть, молодой господин, - Юхэн выглядел искренне виноватым, но бить себя расхотел.
- Так что там произошло?
- Вэй Усянь пытался спровоцировать вашего слугу. Если бы я прибег к принуждению, устроил бы беспорядки в винной лавке. А с талантами Вэй Усяня неизвестно, насколько великими получились бы разрушения. К тому же, молодой господин знает, как Вэй Усянь способен расширить площадь разрушений.
Цзысюань прекрасно это знал. Они через половину улиц гнались за ним с Юхэном в прошлый раз.
- Но ты всё же напился.
- В воспитательных целях, молодой господин, желая продемонстрировать, что не всё желаемое можно получить.
- И что же он не получил. Вино?
- Боюсь, Вэй Усянь был не один, и они совместной игрой одурачили меня. За это я готов понести наказание. Заклинатель обязан предвидеть всякие хитрости. Тем сильнее моя вина, что Вэй Усянь всего лишь адепт, а его друг и вовсе никакого отношения к ордену не имеет.
Даже находясь на достаточном расстоянии от Юхэна, чтобы не уловить запаха вина, сразу стало понятно, что он пьян. Походка Юхэна превратилась в шаткую. Он часто потряхивал головой, желая избавиться от хмеля, и хмурился, ибо оправданий перед наследником у него не было.
Юхэн ещё раз пошатнулся, но удержался на ногах. Судя по всему, выпил он не так уж мало. А он вообще не был любителем, поэтому вино воздействовало на него капельку сильнее, чем на завсегдатаев винных лавок. Цзысюань не был уверен, как бы сам чувствовал себя, если бы набрался, как Вэй Усянь в обычный свой день.
- Ты ведь сумел остановить его? – спросил Цзысюань пытливо.
- Да, молодой господин. Они с другом покинули «Дубовую кадку».
- И куда же они пошли дальше?
Юхэн сделал паузу и согнулся в поклоне, чрезмерно эмоциональном из-за выпитого:
- Виноват, молодой господин.
- Ты потерял их. Как можно было потерять человека посреди улицы? Если бы вы там устроили погоню, до Башни Кои уже донеслась бы весть, и я бы по крайней мере был готов к твоему отчёту. Но ты тихо ушёл, даже не попытавшись отыскать его снова.
Юхэн чувствовал себя не очень хорошо, но держался. Он ногами переступил и слегка качнулся, но не стал больше гнуться, решил, что ему позволено общаться с наследником как и прежде, на равных. Он выпрямился, опустил руки и проявил покорность:
- Я знаю, что нет мне прощения за мой ужасный недосмотр. Я шёл в винную лавку не для того, чтобы напиться, но напился. И я должен был проследить за Вэй Усянем, чтобы он не заглянул по пути в другое порочное заведение, но я упустил всяческую возможность. За это мне прощения нет. Если молодой господин пощадил меня, в следующий раз я буду осмотрительнее.
- Я не собираюсь тебя наказывать, - заверил Цзысюань, но чувствовал, что смотрит на него, опытного заклинателя, который куда старше него, свысока. Цзысюань не мог простить его немедленно. Хотел, но не получалось. Он сердился. И сердился он больше не на беспечного Вэй Усяня, а на своего верного слугу.
- Молодой господин милостив.
- Это не значит, что я тебя прощаю. Но не за то, что ты напился, а за то, что позволил ничтожеству обдурить тебя.
- Юхэн учтёт свои ошибки и в будущем не повторит их.
- Не спеши клясться. Если у него получилось один раз, почему он не сможет этого повторить?
- Вы принижаете мои способности, молодой господин.
- А разве ты не выпрашивал у меня наказание?
Юхэн чуть вздрогнул. На самом деле понадеялся, что будет безоговорочно прощён? Легкомысленно с его стороны. Цзысюань чуть глаза прищурил вместо хмурого выражения лица. Он хотел увидеть, что же сейчас творится в голове Юхэна, но, увы, узреть мысли других не подвластно даже самым выдающимся заклинателям.
- Я готов принять его в любое время.
- Готов? – уточнил Цзысюань, вспоминая о мече в своей руке. Так и держал его за рукоять остриём вниз.
- Полностью, молодой господин.
- Тогда на арену, - Цзысюань указал направление клинком через все стены и обширные залы. Юхэну не нужно было разжёвывать. Цзысюань ждал, что он попытается оправдаться тем, что не совсем в форме. Это и по его чуть растрёпанному виду заметно. Юхэн всегда казался величественным и гордым, несмотря на службу старшей семье. Он всего себя практически отдал в чужие руки. Как бы несправедливо порой ни обходились господа, он всё мужественно терпел. А вечно проявлять справедливость не получится ни у кого. Любой человек временами сердится и рубит сгоряча. Можно только учиться сдерживаться, признавать ошибки и просить прощения. С последним у Цзысюаня было туговато, зато он научился признавать ошибки, хоть и не очень охотно. Эта наука порой длится всю жизнь и неподвластна многим людям.
Юхэн сдался. По его бессильному вздоху и опустившимся плечам стало понятно, что он пойдёт на арену и постарается выложиться на полную, хотя боец он сейчас далеко не на пике мастерства.
- Если такова воля молодого господина, я подчиняюсь, - напоследок выдал Юхэн. Вряд ли он желал выставить наследника в невыгодном свете, но Цзысюань буквально шкурой ощутил упрёк.
- Объясни, пожалуйста, чем ты недоволен? – опередил он собственные мысли.
- Я не смею проявлять недовольство.
- А я приказываю.
Не очень хорошо пользоваться властью, чтобы вынудить человека что-то совершать вразрез собственным принципам, но Цзысюань ещё кипел от столь красочного возвращения своего слуги.
- Молодой господин желает воспользоваться моими слабостями. Проигрывать в поединке унизительно, если соперник насмехается надо мной, - объяснил Юхэн.
- Сразу видно, что ты пьян, иначе увидел бы истинные мои намерения. Где ты усмотрел насмешку? Разве не наказания ты заслуживаешь? Может, лучше было бы заковать тебя в цепи и бросить в темницу, а потом затаскать по допросам? Ты ведь служишь старшей семье Цзинь. А что скажут люди, когда узнают, что ближайший из слуг, заклинатель, предаётся порокам?
- Виноват, молодой господин!
- Тогда не спорь, - Цзысюань повторил жест с направлением. – На арену.
Он проследил за Юхэном, когда тот прошёл мимо, не оборачиваясь. Шёл как на казнь, но Цзысюань не собирался проявлять милость и сохранять его достоинство. Когда это Юхэн отказывался от схватки? Неужели так надрался, что на арене проявит себя не лучше крестьянина, машущего лопатой. Цзысюань испытывал любопытство. Да и победить опытного заклинателя, мастерски владеющего мечом, всегда приятно, хоть и не очень честно. В любом случае, предстоящий поединок не зачтётся.
Юхэн не обращал внимания на встречающихся слуг. Он не очень точно вписался в крутой поворот и полоснул плечом угол, едва не смахнув висящую на стене картину, изображающую водопад на рассвете. Он отодвинулся от стены, перед собой руку вытянул, обозначая расстояние между плечом и стеной.
- Сколько же ты выпил? Так не бывает от пары чаш, - наконец поинтересовался Цзысюань.
Юхэн развернулся на месте, глаза опустил:
- Мне стыдно, молодой господин.
- Только не говори, что, угостившись, ты заказал ещё!
Этого Цзысюань точно не простит. Но его догадка осталась неподтверждённой, потому что Юхэн повторил:
- Простите, молодой господин.
Следовало бы настоять на признании, а Цзысюань слышать не хотел, если окажется прав. Тогда поучительным поединком не отделаться. Тогда Цзысюань действительно захочет его наказать. Он так привык к Юхэну, всегда чувствовать его за своей спиной, что всякое изменение способно разрушить эту идиллию.
Цзысюань ничего менять не хотел. Не слишком достойно наследника, которому однажды придётся думать о целом клане, не выделяя любимчиков. Однако он позволял себе содержать такого любимчика, и Юхэн это отлично осознавал. Но он не требовал особых привилегий, просто был рядом. Просто выполнял ту роль, какую ему отвели в старшей семье.
На арену Юхэн вышел первым, дошёл до середины и только там развернулся, вставая в стойку с мечом наготове. Они оба знали, что не используют сильных заклинаний. В основном они сосредоточатся на фехтовании, но маленькие уловки в виде усиления и заклинания изменения направления в ударе вполне допускались. Раньше, когда они только начали, Цзысюань постоянно пытался показать свои способности к заклинаниям, а Юхэн не использовал ни одного, словно внушая молодому господину важность обычного фехтования. Уже потом, когда Цзысюань научился владеть мечом, Юхэн позволил добавлять эти хитрости.
Цзысюань тоже поднял меч. Они даже не поклонились друг другу, как обычно должны делать поединщики перед боем, если у них не было серьёзных разногласий или вражды. Это всего лишь дань уважения, и неважно, к кому она обращена, если противник достойно владел оружием. Юхэн не переставал развиваться. Он находил новые и новые приёмы, не топтался на месте, потому что осознавал ответственность – вести за собой наследника, пока этот наследник не возмужал и не проявил все свои таланты. Юхэн давно перестал обращаться с ним как с ребёнком. Наверное, тогда отец и назначил его слугой Цзысюаня.
Они сошлись в первой волне ударов. Цзысюань не спешил выбивать преимущество. Юхэн хоть и пьян, но мастерства он не растерял. К тому же, пьяному в голову могло взбрести что угодно. Он мог неосторожно и заклинание использовать. Правда, Цзысюань был уверен, что защитится, и всё равно не стремился доводить до крайности. Они и так балансировали.
Юхэн начал наступать. Его удары ничуть не ослабли. Только раз он промахнулся, когда не учёл хитрости противника, но быстро ушёл от клинка. Тогда они отскочили друг от друга.
- Одобряю ваш настрой, - прокомментировал Юхэн. – Вы чуть не достали меня.
- Потому, что ты позволил себе лишнего, - укорил Цзысюань. – Продолжим, - он провёл двумя пальцами по всей длине клинка и атаковал энергией, сорвавшейся с острия при взмахе. Юхэн ушёл от удара, направил за ним ответный. Посередине арены взорвался белый шар. Это был слабый удар, не направленный на разрушение. Только тумбы чуть дрогнули, да подвески на канделябрах закачались.
Цзысюань хорошо держал себя в руках, ибо осознавал, что бой тренировочный, однако был готов отразить настоящий выпад. В какой-то момент Юхэн таки сделал его. Цзысюань поймал на середину меча. Его назад швырнуло. Он наклонился вперёд, одну ногу далеко назад выдвинул, чтобы не упасть или не отступить спиной вперёд быстрыми шагами. Он принял удар на себя. Рука не выдерживала. До боли в запястье он терпел. А когда Юхэн добавил, благо, чуть послабее, Цзысюань ухватился второй рукой за лезвие ближе к острию. Его отшвырнуло к краю арены, но выпущенная энергия Ци ослабла настолько, что получилось её отбить. Одна атака забрала столько сил, что дыхание сбилось. Удар обернулся ветром, что взметнул волосы и ухватился за ханьфу, дёрнув их назад. Звякнул оторванный камешек о каменный пол арены.
- Юхэн! – не удержался Цзысюань, повысил голос.
Если он попытается попросить прощения, Цзысюань вспыхнет.
Юхэн сложил руки перед собой в смиренном жесте и открыл рот. Цзысюань не желал слышать ни извинений, ни оправданий. Он сам атаковал, вкладывая большую часть своих сил во взмах. С острия сорвался полумесяц заклинания и помчался на противника. Юхэн перехватил его. Показалось, что перехватил. Его рука стала несколько неверной. Или он просто не рассчитал силы удара, но защитился он весьма посредственно. Он сам чуть не отлетел назад, быстрой перебежкой погасил скорость и согнулся, когда опасность миновала. Он закашлялся, почудился отблеск крови. Цзысюань забыл о разногласиях и быстрым шагом подошёл к нему. Он ошибся: крови не было. Просто Юхэн слегка поплыл, опьянённый не только вином, но и разлившейся по нему энергией Ци. Очень легко ощутить могущество, когда сдерживающие факторы ослабевают. Сейчас он мог, пожалуй, совершить и очередной проступок. Сейчас он мог всерьёз ранить Цзысюаня. Он уже приготовился, встал и поднял меч.
- Хватит! – скомандовал Цзысюань. Даже с пьяным заклинателем на пике мастерства он пока ещё не способен справиться. Он не хотел испытать на себе силу ударов Юхэна. – Ты так надрался, что не отличаешь хороших поступков от возмутительных. Ты готов убить меня, лишь бы не проиграть.
Юхэн не возразил ни словом. Значит, Цзысюань оказался прав. Он смотрел, как Юхэн припадает на колени и склоняет голову, как его руки в жесте поднимаются выше головы. Он признавал свой просчёт. Весьма серьёзный просчёт. Цзысюань ощутил зябкие мурашки по всему телу. Благо, у него хватило ума остановить это безумие.
- Этому ты научился у него? – укорил он с искренним злорадством. – Пошёл прочь, и не показывайся мне на глаза, пока не протрезвеешь. Тогда и приходи за своим наказанием.
- Мне нет прощения, - заявил Юхэн. – Ваши слова отрезвили меня, молодой господин. И я готов понести любую кару.
- И какого же наказания ты заслуживаешь за нападение на наследника?
Цзысюань знал, что он скажет, но его выводы вряд ли были обоснованы.
- Смерти, молодой господин.
- Ты мне отработаешь своё прощение, - заверил Цзысюань. – О смерти думать забудь. Слишком легко, - он усмехнулся и пошёл прочь, на ходу задвигая меч в ножны.
Сражение лишь усилило недовольство. Оно превратилось в гнев. А во гневе нельзя принимать столь серьёзных решений. Никто бы не позволил просто так убить заклинателя. Не одобрил бы ни орден, ни отец. Цзысюань и не стремился никого убивать. Едва он подумал о том, что Юхэна не будет рядом в будущем, у самого волосы зашевелились. Жуткая мысль. Ещё более жутко, что он всерьёз задумался о столь жестокой каре. Если бы не слова Юхэна, сам он бы и не пришёл к таким мрачным мыслям.
Он остановился. Юхэн остался посреди арены с обнажённым мечом в руке. Цзысюань развернулся к нему, руку вытянул и потребовал:
- Подойди сюда.
Страшно от одной мысли, что Юхэн, захмелевший от вина и Ци, совершит что-нибудь неожиданное. Юхэн подошёл, остановился перед Цзысюанем, всё так же не смея поднять виноватого взгляда. Похоже, он действительно начал трезветь и уже страшился того, что атаковал наследника всерьёз. Благо, Цзысюань был не последним адептом в ордене и научился сдерживать серьёзный удар превосходящего противника хотя бы на начальной стадии.
- Отдай мне свой меч, - потребовал Цзысюань.
- Что? - Юхэн явно удивился.
Нет, вряд ли он собирался убить себя. Даже во хмелю он сохранял рассудительность и сперва придёт в себя, прежде чем переоценивать ситуацию. Он сам подвёл её к крайности. И Цзысюань хорош: вызвал его на поединок.
- Дай мне свой меч, - с расстановкой повторил Цзысюань.
Юхэн не стал спорить. Он задвинул меч в ножны и протянул его перед собой, удерживая обеими руками. Цзысюань взял меч, молча развернулся и пошёл дальше. Теперь уже точно не остановится.
Вэй Ин заметил слежку. Видимо, этот Цзю Юхэн всерьёз взялся шпионить для Цзинь Цзысюаня. Если так продолжится, то начнётся настоящая полоса невезения. Вэй Ин уже оглядывался по сторонам в поисках соглядатая. Иногда находил, иногда нет, но это не прибавляло хорошего настроения. Приходилось то и дело держаться настороже. Если Юхэн застанет его врасплох, то может и утащить на приватную беседу. Вряд ли его хозяин велел снова привести Вэй Ина в его дворец для разговора, иначе Юхэн не медлил бы. Если настоящий, опытный заклинатель решит встать против Вэй Ина, шансов легко отделаться практически не будет, поэтому бегство – всегда вариант. И пусть бегство считают трусостью. Но ведь сильного заклинателя, выступившего против адепта, тоже можно посчитать трусом, потому как с его-то силой не бой получится, а избиение.
Юхэн держал дистанцию – хоть это являлось хорошим знаком. Вэй Ин, чуть подвыпивши, шагал к кварталу Красных Фонарей. Сегодня он не заглядывал в «Дубовую кадку». Сегодня он достал вино из собственных закромов, хранимых на крайний случай. Сегодня был как раз такой случай, потому что слежка началась с самого утра, и Юхэн вряд ли позволит посидеть насладиться сладким вином вместе с остальными завсегдатаями.
Вэй Ин завернул к публичному дому, который частенько посещал. Здесь он впервые познал женщину и лишь потому, что адепты тоже могли зарабатывать за успешно выполненную работу. Вэй Ин помнил этот первый опыт, когда казалось, будто он влюбился без памяти, когда прижимался к зрелому женскому телу и оглаживал его плавные изгибы. Однако уединиться с женщиной не всегда выходило, и он зачастую с товарищами или один заглядывал сюда насладиться дивной музыкой, что извлекали из струн все эти яркие женщины. Они сами выделялись, как цветы, и пахли цветами. Вэй Ин не стеснялся общества других мужчин, пришедших точно так же поглазеть, а потом уединиться с одной или сразу двумя женщинами в комнате на втором этаже.
Музыка, как всегда, лилась мелодичная и усыпляющая бдительность. Впрочем, тут всё усыпляло внимание. Вэй Ин пришёл расслабиться, так с какой стати не позволить своему внимания поплыть.
- Усянь, - к нему подошла его любимица, провела тонким пальчиком по подбородку, - твоего любимого вина?
- Конечно, - подтвердил он немедленно, а потом на двери покосился. Юхэн заходить не спешил. Неужели стесняется? Наверняка же не раз побывал в этом дивном местечке. Да какой мужчина устоит перед соблазном? Вэй Ин не раз даже самого Цзинь Гуаньшаня видел, точно так же потягивающего вино и ласкающего взглядом, а то и руками женщин. Каждая готова была открыться перед ним. Все знали, что у этого человека есть чем поживиться. Цветочным дамам повезло больше всего, и всякие сверкающие безделушки и золотые ляны буквально лились на них нескончаемым потоком.
У Вэй Ина была лишь опаловая подвеска, что швырнул ему Цзысюань, как собаке. Вэй Ин только усмехнулся. Разок можно и стерпеть, если оно того стоит. Пусть гордецы и ходят оборванцами, а Вэй Усянь своего не упустит. Жаль, не сообразил попросить ещё чего-нибудь.
- Шиянь, - ласково назвал Вэй Ин и протянул к ней руку, а она ловко ушла от его цепких пальцев. У него не всегда водились при себе деньги, а женщины предпочитали стабильно получать вознаграждение за свои труды.
Однако Шиянь изменила позу, чуть наклонилась вперёд, красиво отведя руки назад, и дважды показательно вдохнула, потом выпрямилась и прикрыла губы изящным жестом, чуть отвернувшись вбок:
- Усянь сегодня пахнет деньгами.
- Держи, - Вэй Ин без сожалений подкинул монетку в воздух, и она исчезла в белоснежной ладошке с тонкими пальчиками. Вэй Ин сглотнул, но не забыл, о чём хотел попросить. – Шиянь, выполни мою малюсенькую просьбу.
- Что пожелает мой господин? – она показала готовность сотрудничать, едва поняла, что он не с пустыми карманами. Хитрая демоница, но это лишь разжигало желание.
- Если сюда войдёт заклинатель, налей ему тоже. Пусть выпьет. Он такой напряжённый, никак не думает о своём здоровье.
- Господин заклинатель? – у неё глазки вспыхнули.
- Эй, - пригрозил Вэй Ин, - что за разделение? Сегодня ты моя.
- Но я ведь могу поиграть с заклинателем? Они так редко заходят.
- Конечно можешь. И только ты сумеешь заставить его открыть рот для вина.
У Шиянь было много способов. Она и мёртвого заставила бы выпить, если бы за это кто-нибудь заплатил. О такой женщине Вэй Ин мечтал, но чтобы она заботилась только о нём. Чтобы он возвращался домой с тяжёлого задания в ласковые объятия и забывал обо всём на свете. Наверно, об этом мечтает каждый мужчина с юных лет. Однако Вэй Ин уже не был маленьким и понимал, что столь идеальных пар не бывает. У многих женщин трудный характер, но ради их любви он готов был закрыть на это глаза. Как можно не растаять в этих нежных ручках, что ласкают лицо. Вэй Ин поймал её ладонь и поцеловал в самую середину, не отрывая взгляда от её лица. Вопреки ожиданиям, в его голове в этот момент витала мысль отстранённая: подарить ей опал Цзысюаня или нет. Вэй Ин не хотел расставаться с ним и уже несколько раз доставал и убирал обратно, останавливаясь в последний момент. Он даже раз перед прилавком скупщика развернулся, уже сжимая подвеску в кулаке. С ней как будто что-то было не так. Может, это и есть та самая неуместная гордость? Но если бы это было действительно так, то он вообще не взял бы этот камешек, с презрением швырнул бы обратно и вдобавок обиделся.
Вэй Ин прекрасно знал, на что обидеться стоило, а на что – глупо. Например, глупо обижаться на деньги и драгоценности. Лучше обидеться на человека, который их пожертвовал. Деньги не виноваты, что их прежний хозяин – человек не столь далёкий и сорит ими направо и налево. Тем более сам Цзинь Цзысюань. Он-то точно не обеднеет. Даже если его клан разорится, и он останется под открытым небом, всё равно будет выглядеть так же блистательно. Он, наверное, так сжился с этими сокровищами, что облегчается бриллиантами и мочится золотым песком.
Вэй Ин хрюкнул. Получилось как раз в центр груди Шиянь, которая начинала к нему играючи ластиться. Он тут же её поймал в объятия и скрыл свой не совсем пристойный в обществе смешок, повозив носом. Её грудь мягко давила на его лоб.
- Ай, Усянь, какой же ты развратник, - она ловко вывернулась и танцевальным движением ушла к столику, за которым сидели двое мужчин.
Вэй Ин не ревновал. Он наблюдал бесстрастно. Наверное, не должно так быть, если испытываешь к женщине искреннее чувство. И всё же Вэй Ин был склонен полагать, что у них не просто отношения как у цветочный девы с посетителем. Он продолжал наблюдать за Шиянь до тех пор, пока двери не открылись, и в центре не появилась мужская фигура в жёлтом с пионами ханьфу. Вэй Ин оживился, даже позу поменял, ногу на ногу закинул. Стало немного неудобно, ибо он успел возгореться страстью.
Юхэн явно колебался. Вместе с ним в нижний зал влетел поток свежего воздуха, разбавляя всевозможные цветочные ароматы. Вэй Ин начал гадать: войдёт он или нет. Юхэн не постеснялся зайти в винную лавку и привлечь к себе внимание бескровным сражением за кувшин вина. Тогда он Вэй Ина таки выгнал из заведения. Сегодня Вэй Ин точно не поддастся. Юхэн чувствовал себя явно неловко, показываясь в подобном месте. Как же! Его гордость! Воспитанные люди не ходят по сомнительным места и не ищут любовных утех за деньги. Только состоятельные люди частенько тут отирались, ничуть не заботясь о том, что о них подумают. Сами все такие, чего стесняться?
Вэй Ин стрельнул взглядом в Шиянь, думая о поручении для неё. Она отлично его запомнила, подхватила чашу вина и подплыла к Юхэну, обошла его сбоку, зашла за спину, а он только голову за ней поворачивал. Чаша очутилась прямо возле его губ, а он держался. Вэй Ин не смог бы так же. Вэй Ин никогда от вина не откажется, даже если оно будет отравлено. Он умрёт. Но умрёт счастливым. А если чашу поднесёт такая красавица, то и сожалеть ни о чём не станет.
Юхэн от вина отказался, отодвинул чашу рукой и прошёл мимо, прямо к столику Вэй Ина. Он шёл, а за ним наблюдало множество глаз. Ему было до того неуютно, что он по сторонам вовсе не смотрел. Вэй Ин даже упустил из внимания Шиянь, потерпевшую поражение. Однако она не была столь проста и не сдастся с первого раза.
- Вэй Усянь, - подстраиваясь под музыку, тихонько позвал он, - что ты опять делаешь?
- Расслабляюсь, - Вэй Ин поднял чашу с вином, а Юхэн её рукой накрыл и вынудил поставить обратно.
- Хватит. Давай выйдем.
- Чтобы вы испортили мне всё веселье? Нет уж, у меня вечер распланирован. Вам бы тоже стоило подыскать себе…
- Я не стану заниматься всяким непотребством, - ещё тише произнёс Юхэн.
Вэй Ин забыл о вине – всё равно сейчас оно недоступно. Юхэн смущался? Уж не девственник ли он? Вэй Ин даже эмоционально брови приподнял. И тут рядом очутилась Шиянь:
- Разве господин заклинатель пришёл сюда не ради веселья? Или ему просто не нравится Шиянь? – она сделала грустное личико, да так мастерски, что Юхэн на миг отвлёкся от Вэй Ина и уставился на неё. Он сглотнул.
Ага! Ни один мужчина не устоит перед настолько откровенным соблазном.
- Господин заклинатель… - она прикоснулась к его рукаву, словно опасалась хватать за руку – всё это давно заученные движения. Посетители разные встречаются: один требует подчинения, другой – робкую девочку, третий – дерзкую красотку. Шиянь могла быть любой. Она была идеальна во всём, кроме одного: она не принадлежала одному Вэй Ину.
Вино снова очутилось перед лицом Юхэна.
- Я же сказал, что не стану пить, - повторил он то, что сказал перед входом и не расслышал Вэй Ин.
- Неужели молодой господин отругал вас? – беззаботно полюбопытствовал Вэй Ин без задней мысли, а Юхэн промолчал.
- Что, правда? – удивился Вэй Ин.
- Заклинатель должен вести себя достойно, - Юхэн нависал над Вэй Ином, а Шиянь всё так же цеплялась за него. Наконец она сама отпила глоток из чаши, прикрыла глаза, словно ощутила вкус дивного эликсира, и привстала на цыпочках. Вэй Ин сам оторопел, когда она сразу вовлекла Юхэна в страстный поцелуй. Вэй Ин не поверил и даже глаза чуть расширил. Промедлила и сама жертва женского коварства. Разумеется. Юхэн мужчина, а какой мужчина устоит против такого? Затем Юхэн глотнул.
Вэй Ина пронзила догадка. Она что, таким образом привела план в исполнение?
Когда Шиянь отступила от него, Юхэн руку поднял и вытер губы широким золотым рукавом. Даже у слуг старшей семьи повседневная одежда походила на праздничные наряды. Несправедливо. Вэй Ин мгновенно передумал беречь опаловую подвеску и решил продать её, как только подвернётся шанс не продешевить. Он пальцы стиснул на чаше, со всей силы. Она не выдержала и разлетелась вдребезги, обдавая вином пальцы.
- Шиянь! – воскликнул он, испытывая то самое чувство, схожее с ревностью. Он первым пришёл.
- Усянь, - она и к нему подластилась, пальчиком по подбородку провела, - я тебя расстроила?
- Ещё как.
- Вэй Усянь! – повторил его имя Юхэн. Его интонация изменилась. Он волновался. Устраивать беспорядок в публичном доме он точно не станет, постесняется. Если уж винная лавка уцелела, то здесь, на новой для него территории, он не позволит себе сделать ни движения лишнего.
- Выпейте, господин заклинатель, - Шиянь не отступала. Она своего добилась. Юхэн бездумно опрокинул протянутую чашу в себя и снова зверем посмотрел на Вэй Ина. Он точно не собирался поддаваться соблазнам и намеревался силой уволочь свою цель.
- Вэй Усянь, пожалуйста, давай выйдем, - изменил он тактику, стал чуточку вежливее.
- А то что? – указал на несостоятельность его уговоров Вэй Ин.
Однако он тоже просчитался, потому что практически взлетел над столиком, очутился в стороне. Его мокрую от вина руку обхватила чужая рука. Юхэн был очень сердит. Он держал свою добычу отнюдь не нежно, а Вэй Ин не спешил шевелиться из-за удивления, а когда всё же попытался высвободиться, Юхэн усилил хватку и попытался развернутся к выходу. По его задумке Вэй Ин должен был идти первым, но Вэй Ин облегчать его задачу не спешил, он ослабил ноги и практически повис на преследователе. В этот самый момент грянула череда звуков чуть громче, чем основная мелодия – и они под эту музыку развернулись в танцевальном движении. Вэй Ин, утративший опору, вообще лежал на руке Юхэна, обхватывающей его за талию. Второй рукой Юхэн продолжал удерживать его ладонь, только кончики пальцев торчали сверху. В довершение всего, он ещё и склонился над пленником.
Они одновременно осознали, как это выглядит со стороны.
- Ваши предпочтения меня немного пугают, - нашёл блестящий выход из ситуации Вэй Ин.
Юхэн только хватку усилил и подтолкнул беглеца второй рукой, вынуждая его опираться на собственные ноги. Вэй Ина дёрнуло в сторону двери.
- Шиянь! – воззвал к ней он, протягивая свободную руку в её сторону.
Юхэн не слушал никаких звуков. Он просто шёл. И он наткнулся на невидимую стену, когда и Вэй Ин заупрямился. Ему пришлось воззвать к Ци, чтобы остановиться. Он сам вспыхнул белым светом. Юхэн к нему развернулся, готовый к упрёкам, но узрел эту картину.
- Я бы не стал тут всё крушить, - предупредил Вэй Ин о своём намерении. Без боя не сдастся. Ему не привыкать к неприятностям, а у Юхэна – репутация. Он известный заклинатель, состоящий на хорошем счету у ордена и старшей семьи клана Цзинь.
- Господин! – Шиянь к Юхэну прилипла, обхватила его за свободную руку, повисла на нём. – Пожалуйста, не уходите. К нам так редко заглядывают заклинатели.
- Сестрёнка права, - к ней на помощь подоспели ещё две очаровательные девушки. Хватка Юхэна ослабла – и Вэй Ин поспешно выскользнул из его руки, шаг назад сделал. Посидеть насладиться музыкой и выпить в чарующей обстановке вряд ли удастся, но главного Вэй Ин точно не упустит. Он подбросил в руке крупную монету, когда поймал взгляд Шиянь. И она пошла за ним. Её названые сёстры остались с несговорчивым Юхэном, а послушный Вэй Ин дождался, пока Шиянь обгонит его на лестнице, и покорно последовал за её манящим пальчиком. Он едва себя контролировал. Лёгкий хмель от выпитого вина и желание раздирали его на части. Он хотел поскорее обнять это стройное тело и сорвать с него одежду. Но сорвать не получится. За порчу дорогих одеяний придётся платить. Приходилось играть покорность до самый покоев, отделанных нежно-розовым с серебряными узорами.
Когда Вэй Ин повалил Шиянь на кровать, взметая лёгкие, почти невесомые простыни, она издала соблазнительный стон. Это тоже было не совсем искренне, а Вэй Ин предпочитал верить. И он верил, что Юхэн, даже вырвавшись из цепких рук цветочных дев, даже в порыве негодования достигнув сей заветной комнаты, ни за что не откроет дверь, когда услышит соблазнительные стоны. Воспитание не позволит узреть такой срам. И это его проклятая гордость.
Юхэн снова опаздывал. Кажется, он слишком увлёкся слежкой за Вэй Усянем. Цзысюань не понимал, что в этом адепте такого особенного. На любого управа находилась быстро. Наказаний никто не желает. И Вэй Усянь рано или поздно осознает своё гнусное поведение. После экзамена знакомые чаще начали спрашивать о нём, в большинстве интересовались именно личной жизнью. Всем было интересно, из какого рода занявший второе место адепт. Благо, пока никто не пытался подсовывать Вэй Усяню своих дочерей – низкое происхождение отпугивало. Благо, никто не пытался копать глубже, и Цзысюаню удавалось скрыть, что за человек Вэй Усянь на самом деле. Он обязан справиться с возложенной на него задачей и повлиять на этого оборванца, у которого ни одной пристойной мысли не осталось в голове.
Цзысюань вздохнул. Сложно. Он зацепился рукавом за спинку стула с вырезанным на ней павлином. Он не нахмурился только потому, что научился смотреть на мир бесстрастным лицом. На одной из извилин узора появилась засечка. Следовало наказать нерадивых слуг за небрежное обращение с хозяйским имуществом. Цзысюань рукав вздёрнул. Из золотой ткани торчала щепочка с ноготь длиной. Он бросил её на пол с особым чувством. Наказывать он никого не станет, только распорядится затереть зазубрину. Пусть следить за хозяйством – не его забота, он будет делать всё, чтобы ничто не нарушало покоя этого дома.
Юхэн явился в тот момент, когда Цзысюань намеревался вернуться к задачкам, индивидуально заданным ему наставником. Таким образом матушка решила развивать его мыслительные способности. В иных семьях это делали отцы – брали сыновей под личную опеку, а в старшей семье Цзинь отцу было больше дела до того, которую из красавиц удастся уложить сегодня. Матушка сердилась, но, кажется, давно примирилась с гулящим мужем. Зато первенцу доставалось больше её внимания.
Едва Юхэн приблизился, на ходу складывая жест, Цзысюань уловил цветочный аромат, да такой сильный, словно он попал в сад в пору цветения, где каждый цветок источал свой особый запах, где все эти запахи перемешались и слились воедино. Затем Цзысюань заметил ярко красные мазки на лице своего слуги. Юхэн пытался затереть их, но, видимо, не посмотрел в зеркало. Даже не имея близкого знакомства с женской косметикой, Цзысюань сразу сообразил, что это за разводы – губная помада.
- Как это понимать?! – не удержался, воскликнул Цзысюань в некоем удивлении. – Ты что, пошёл с Вэй Усянем в публичный дом?!
Юхэн будто опомнился, дёрнул руку к лицу и потёр щёку тыльной стороной ладони.
- Не там трёшь, - сбавил тон Цзысюань.
- Простите, молодой господин, - Юхэн отказался от намерения немедленно скрыть следы своего недостойного поведения – раскрыт уже, чего уж там.
- Объяснись немедленно, - потребовал Цзысюань. Близко он не подходил, Юхэн тоже, но даже на расстоянии от него разило цветущим садом и – Цзысюань принюхался – снова вином.
- Я недостоин служения молодому господину, - начал с признания вины Юхэн и низко поклонился. – Не оправдал надежд и не сумел остановить Вэй Усяня.
- Почему? Не потому ли, что сам засмотрелся на женщин? Только второго отца мне не хватало, - выдал Цзысюань на пике эмоций и замолк. Осуждал отца при посторонних. Хотя Юхэн не совсем посторонний, но он всё же не входил в семью Цзинь, и он стал Цзысюаню почти как брат с тех пор, когда отец поручил ему заботу о наследнике.
- Мне нет прощения, - Юхэн явно сожалел, деликатно игнорируя упоминание о нынешнем главе, ведущем развязный образ жизни.
Цзысюань пытался угадать, до чего он докатился: успел попользоваться услугами публичного дома или просто весело провёл время. Он осудил себя за подобные мысли, но от любопытства не избавился.
- Надеюсь, ты не станешь постоянным гостем в этом месте, - отрезал Цзысюань. Ссориться не стоило, могло снова всё обернуться как в прошлый раз, хотя Юхэн не был настолько пьян и хорошо себя контролировал.
- Я не пошёл бы туда по своей воле, молодой господин, но я виновен в том, что не предусмотрел коварства этого места.
Значит, он поддался чарам красавиц? Цзысюань усмехнулся, вернулся к стулу с резным павлином и сел на него.
- Один раз я тебе прощаю, - милостиво сообщил он. – Но не смогу простить, если ты зачастишь туда.
Единожды каждый мужчина, у которого водились деньги, заглядывал в квартал Красных Фонарей. Раз-другой можно простить, но не постоянство, ибо это уже потакание своим грязным желаниям.
- Молодой господин добр, - изрёк Юхэн, - но я не сделал ничего плохого. Я всего лишь пытался увести Вэй Усяня из этого места и поговорить с ним о морали, но он успел сговориться с женщинами. У меня не оставалось выхода, если я не хотел устроить разгром.
- Устроить разгром в таком месте? – не совсем поверил Цзысюань. – У тебя просто духу не хватило, а Вэй Усянь, между прочим, уже вычислил эту твою черту и прекрасно ей пользуется.
- Мой дух достаточно силён, - возразил Юхэн, самовольно поднимаясь из поклона.
- Я говорю не о силе духа, а о желании не поднимать шума. Где это видано, чтобы заклинатель разносил в щепки винные лавки и публичные дома?
- Я не могу громить то, что защищает клан Цзинь, иначе каждый подумает, что можно нарушать закон, и тогда начнётся хаос.
- Он одной потасовки ещё никакой закон не рухнул, - подчеркнул Цзысюань. – Следовало выволочь Вэй Усяня силой, невзирая на его сопротивление. В тот раз, когда мы настигли его на окраине, у тебя это получилось. И что я должен думать: что в одиночку ты не справишься со столь пустяковой задачей?
- В тот раз пришлось лишить его сознания.
- Так лишил бы.
- И принёс его снова к вам? – уточнил Юхэн. – Вряд ли молодому господину понравится, если Вэй Усянь начнёт регулярно просыпаться на его кровати.
Цзысюаня передёрнуло. И впрямь картина не совсем ординарная. Одного раза с лихвой хватило. Вообще следовало отнести Вэй Усяня в заднюю комнату и дождаться его пробуждения там, а Цзысюань не подумал даже.
- Но всё это не меняет ситуации: ты был там и ничего не сделал, - уклонился Цзысюань.
- Я пытался. Я поймал его, а он решил исполнить со мной танец, к которому подключились все его любовницы.
- Ты танцевал с Вэй Усянем? – снова не получилось скрыть удивления. Цзысюань никак не ожидал услышать такого. – Юхэн, ты в своём уме? Вместо того, чтобы использовать голову и все свои многочисленные навыки, ты позволяешь другим контролировать ситуацию. И меня не устраивают твои отговорки, будто не оставалось никакого выбора. Если ты сейчас начнёшь перекладывать вину на Вэй Усяня…
- Я виноват, - сознался Юхэн. – Я не понял, когда ситуация пошла не по плану. Я всего лишь желал выполнить волю молодого господина и пресечь недостойные поступки Вэй Усяня, но не справился и готов принять любое наказание.
Снова та же песенка. Цзысюань не изменился в лице, но мысленно застонал. Он не желал наказывать Юхэна, но сердился на него. Юхэн никогда прежде так его не подводил.
- Что с тобой произошло, Юхэн? – спросил Цзысюань, наконец поднимаясь и подходя поближе. Цветочный аромат с силой ударил в нос, а он стерпел, не стал больше упрекать. – Почему ты не в силах усмирить одного единственного адепта? Разве он настолько силён?
- Он непредсказуем, молодой господин. И он, как вы сказали, знает, на что не пойдёт заклинатель, и пользуется своим преимуществом. В прошлый раз мне пришлось выпить, чтобы вытеснить его из винной лавки. Сегодня я даже не осознал, когда перестал владеть ситуацией. За это я корю себя сейчас. Мне следовало учесть всех этих женщин и не путать публичный дом с винной лавкой.
- Стоило заманить Вэй Усяня туда, где от стычки не осталось бы последствий.
- Но Вэй Усянь тоже это понимает, поэтому тщательно избегает подобных мест.
- Тебя послушать, так он хитёр, как старый лис, - не поверил Цзысюань. – Кого угодно можно заманить туда, где удобно действовать тебе, а не ему.
Юхэн не ответил, и в выражении его лица появилось что-то каменное.
- Хочешь сказать, что я не прав? – уточнил Цзысюань, не собираясь соглашаться.
- Молодой господин прав, но мой жизненный опыт подсказывает, что вы могли очутиться и в более пикантной ситуации.
- Что ты имеешь в виду? По-твоему, я поддался бы женским чарам?
- Я не желал оскорбить вас. Но вы ведь и правда ещё не сталкивались с женской настойчивостью.
Цзысюань не согласился, но спора не затеял. Упоминать о внимании дочерей местной знати не имело смысла. Наверняка это не то же самое, что развратные красавицы из публичного дома – он это признавал и всё же считал, что выдержкой можно преодолеть всё.
- Иди, - небрежно махнул он рукой. – Жизненный урок преподашь мне позже. Сейчас я слишком сердит и не способен его усвоить.
Юхэн молча откланялся и ушёл. Он прав в том, что его жизненный опыт гораздо выше, чем у Цзысюаня, но ведь встречались люди почтенного возраста, нетерпеливые как дети, и молодые люди, проявляющие железную выдержку. С такими примерами все заявления о жизненном опыте рассыпались в прах.