Вэй Усянь заставлял Цзысюаня думать о нём сутки напролёт. Юхэн только добавлял масла в огонь постоянными докладами, что Вэй Усянь находится то в винной лавке, то в борделе, то устроил потасовку на улице из-за азартной игры. Цзысюань не выдержал после очередного такого доклада: Вэй Усянь сейчас с друзьями шумит в винной лавке.
- Шумит? – уточнил Цзысюань.
- Судя по всему, он уже достаточно пьян, чтобы устроить даже потасовку, - Юхэн выглядел бесстрастным, но Цзысюань точно знал, что он уязвлён. – Мне остановить его?
- Не стоит, - слишком поспешно отозвался Цзысюань, чем только усугубил его обиду. Но Юхэн не стал спорить или что-то доказывать. Цзысюань сам объяснил. – Он наверняка уже построил планы, как втянет тебя в очередное приключение.
- Но он с таким же успехом может втянуть и вас. Ваша репутация куда важнее моей.
- Что запрещено заклинателю из ордена, то разрешено его наследнику. И вообще, кто посмеет перечить будущему главе великого клана Цзинь? – Цзысюань с гордостью голову вскинул и прошёл мимо. Он не стал брать меч. Вряд ли Вэй Усянь тоже постоянно разгуливает с оружием. Защититься он и так успеет и выиграет время, чтобы заскочить домой.
- Молодой господин…
- Хватит, - оборвал его Цзысюань. – Ты можешь на меня обижаться, но я больше не позволю Вэй Усяню втягивать моих людей в свои грязные игры.
- Я не смею обижаться на молодого господина, - Юхэн показательно сложил жест, поклонился и отступил. Цзысюань посмотрел ему вслед, не стал окликивать, даже не уточнил, в какой именно винной лавке сейчас Вэй Усянь, подозревал, что в той же, где кутил всегда.
Он зашагал к дверям, ко всем этим бесконечным ступеням Башни Кои, которые ему предстояло преодолеть пешком. Хорошо, если торопиться некуда и нужно собраться с мыслями, но плохо, если торопишься. Цзысюань торопился, и всё же он не побежит. Он не обращал внимания на склоняющихся перед ним слуг, не посмотрел в сторону троих заклинателей возле колонн, только краем глаза заметил, как они тоже склонили головы. Наверное, они уже считали его чуть ли не главой. Слишком уж вперёд забегают, отец ещё в полном здравии, да так резв, что ухитряется не пропускать ни одной женщины. А некоторые безответственные мужья сами подсовывали своих жён к нему в постель, ибо рассчитывали на щедрость господина. Цзинь Гуаньшань не скупился, в итоге не нажил себе врагов в лицах ревнивых мужей. Захоти он уложить их самих, и они пошли бы за ним ради нескольких золотых. К счастью, отец ещё не опустился так низко, хотя доставлял очень много проблем матушке и всей своей семье. Цзысюань пытался поговорить с ним, а он притворился глухим. У Цзысюаня было много причин нервничать и сердиться, а он продолжал выдерживать натиски судьбы с гордо поднятой головой. В конечном итоге, никто пока не распространяет на него «подвиги» отца.
За ним никто не пошёл. Кто вообще посмеет напасть на него так близко от цитадели заклинателей. Цзысюань тоже не из слабых, успеет задержать врага до того момент, как прибудет подмога. За нападение на наследника преступнику грозила не просто смерть. В зависимости от решения суда, могли приговорить к смерти всю его семью до девятого колена. Не так уж много в Поднебесной настолько больших семей, особенно поддерживающих связь со всеми своими родственниками. Зачастую дочь брали замуж и увозили навсегда. Только у людей влиятельных сохранялось какое-никакое родовое дерево.
Цзысюань не обращал внимания на встречных людей, не отвечал на их приветственные жесты, никто не пытался заговорить с ним. Как хорошо, что он научился делать чуть высокомерное и непроницаемое выражение лица. С таким человеком не каждый захочет поговорить на улице. Простые люди вообще подобного сторонились.
«Дубовая кадка», как всегда, изобиловала посетителями весьма сомнительного уровня. И что здесь находит знать? Цзысюань ни за что по своей воле не пошёл бы сюда, и уж тем более не привёл бы друзей. А Вэй Усянь постоянно веселился в шумной компании. Как можно столько потешаться? Цзысюань не одобрял такого легкомыслия. Он бы ни за что не позволил себе расхохотаться так, чтобы остальные посетители начали на него оборачиваться. А из-за дверей доносился смех. Его смех. Цзысюань как будто с младенчества слушал смех Вэй Усяня и запомнил его. Он стиснул руки в кулаки, намереваясь войти и утащить его силой, отвесить оплеуху, если понадобится. Вне арены Вэй Усянь вряд ли осмелится ударить наследника, ибо показал себя отнюдь не дураком. Дурак не сумел бы столько времени водить за нос Юхэна.
Новый укол ярости: Вэй Усянь послужил ещё и причиной обиды Юхэна. Конечно, Юхэн не ослушается приказа, но Цзысюань привык, что он всё делал добровольно. И тренировки по фехтованию проходили со взаимного согласия. А теперь что-то надломилось.
- Ты заплатишь за это, - пригрозил Цзысюань перед собой.
Вэй Усянь заплатит за всё. Как он смеет выставлять своё личное напоказ, тогда как призвание заклинателя отодвигает куда-то на задний план. Он мог увлечь кого угодно. Цзысюань на миг застыл на месте, ибо сравнил с собой. У него не получилось бы так. Цзысюань мог по щелчку пальцами окружить себя людьми. Но это будут люди угодливые, стремящиеся прислуживать и кланяться по каждому поводу, рассчитывающие на лёгкую поживу. А Вэй Усянь устанавливал совершенно другую связь. Даже с двоюродным братом Цзысюань не мог общаться так же беззаботно, растягивая губы в улыбке по любому поводу.
Смех усилился. Цзысюань успел отступить в сторону, когда двери настежь распахнулись, выпуская весёлую компанию. Трое. Вэй Усянь посередине почти висел на плечах товарищей. Цзысюань решил, будто он перепил и не способен держаться на своих ногах, но Вэй Усянь живо опроверг эту догадку, когда заметил наблюдающего, высвободился и встал ровно, даже не покачиваясь.
- Она так и сказала, - хохотал один из его товарищей.
Цзысюань невольно скривил мину в навете презрения.
Второй друг подхватил веселье и тоже рассмеялся, а Вэй Усянь больше не смеялся. Вместо этого он ступил вперёд встал в пяти шагах от Цзысюаня:
- Молодой господин тоже решил выпить? Сегодня завезли поистине изумительное вино.
Как удачно он покинул винную лавку. Цзысюань, конечно, предполагал, что Вэй Усянь начнёт сопротивляться, если применить силу, что могут порушиться прилавки на улице, изобилующие товарами, но он всё-таки рассчитывал на благоразумие преследуемого. Вэй Усянь не настолько сильно пьян, чтобы терять нить между реальностью и вымыслом.
- Идём, - распорядился Цзысюань ледяным тоном. Его почти трясло от негодования, а он ничем не показал этого.
- Зачем? – Вэй Усянь, разумеется, запротестовал.
Цзысюань не стал церемониться, сделал попытку ухватить жертву за руку, но она резво отступила, мгновенно позабыв о товарищах. Да и они не слишком спешили помогать ему.
- Будешь противиться приказу наследника? – выложил весомый довод Цзысюань.
Он продолжал негодовать. Юхэн тоже мог бы просто приказать. Кто Вэй Усянь такой, чтобы оспаривать распоряжения заклинателя, стоящего на голову выше него? Юхэн сплоховал. Это ещё больше выбивало Цзысюаня из равновесия.
- Давай договоримся, хорошо? – Вэй Усянь отступил ещё на шажок. – Я не жажду попасть в твои покои ещё раз.
- Учитывая, что рискуешь встретиться с людьми, противиться которым ты не в состоянии? – усмехнулся Цзысюань.
- И это тоже. Но всё же как-то это неправильно: чтобы мужчина просыпался на кровати наследника…
Цзысюаня передёрнуло.
- Ты слишком пьян, начинаешь нести чушь, - чуть резче выдал он.
- А что ещё я могу подумать? – Вэй Усянь медленно отступал, увлекая преследователя за собой и оставляя товарищей возле дверей винной лавки. – Откуда я знаю, что ты там творил с моим телом, пока оно спало.
- Вэй Усянь! – не выдержал Цзысюань. – Как ты смеешь даже думать о подобных мерзостях!
- Да, я перегнул, - сознался Вэй Усянь. – Но и ты слишком много внимания уделяешь моей жизни. Что я тебе сделал?
Уважения он не проявлял никакого, словно Цзысюань сам являлся его другом. Вэй Усянь видел в нём адепта, с которым учился вместе, но никак не наследника. Хотелось обвинить его, хотелось ударить его, вообще отделать так, чтобы Вэй Усянь ничком лежал, заживляя синяки. Цзысюань ничего не предпринимал, только наступал, оттесняя его к одной из боковых улочек. Вэй Усянь как специально последовал его плану, свернул с главной площади и очутился между близко стоящими домами. Цзысюань поморщился от этой убогости. Как можно в цитадели заклинателей и старшей семьи самого клана Цзинь строить такие нищенские домики? Хоть бы позаботились о внешнем виде, а то и краска кое-где облупилась.
- Ты собираешься лишить меня развлечений? – отступал Вэй Усянь, но попытался наступать словами.
- Ты не знаешь, что развлекаться можно и другими способами? Более приличными.
- Благородная охота с загоном зверя? – усмехнулся в свою очередь Вэй Усянь. – У меня нет ни горячего коня, ни охотничьих псов, ни разрешения охотиться на землях клана Цзинь.
- Есть более приличные заведения, а ты избрал то, где собирается всякий сброд!
- Ну так покажи мне их! – Вэй Усянь начал сердиться. У него даже глаза сверкнули. Вот-вот сбежит. Цзысюань этого допустить не мог.
- Идём, - он сделал ещё шаг и остановился. Вэй Усянь в свою очередь сделал то же самое. – Если ты не в состоянии найти такие места, я покажу тебе их. И ты хотя бы перестанешь позорить славное имя ордена.
- Заведения, где знать обслуживают красивые девы, не предлагая своих тел? – Вэй Усянь не уступал. – Ты хоть знаешь, почему туда ходит знать, а не обычные люди?
- Деньги? Тебя интересуют только деньги? – озвучил его корыстные намёки Цзысюань. – Если ты не видишь красоты, это не значит, что её нет.
- А что плохого в деньгах?
Цзысюань рот открыл и закрыл его. Не приблизиться – он это точно знал. Вэй Усянь знал все закоулки в округе и мог действительно улизнуть. Как же глупо будет выглядеть Цзысюань, если в конечном итоге потеряет его. Он призывал и призывал себя не злиться. Он начал считать вдохи и выдохи, пока не почувствовал, что может говорить без злобы. Но вместо слов он дёрнул руку к поясу, не отводя взгляда от собеседника, сорвал кошель и продемонстрировал его:
- Вот твоя плата за хорошее поведение. Хочешь её?
Вэй Усянь заинтересовался:
- Это регулярное пособие или единоразовое? – уточнил он.
- Ты хочешь, чтобы я содержал тебя?
- Было бы неплохо.
- Но ты не собираешься мне служить.
- Однажды ты станешь главой ордена. Тогда я, как и любой заклинатель, буду служить тебе.
- Чушь! – со злой иронией усмехнулся Цзысюань. – Хочешь содержание – заслужи его.
- А как же моё примерное поведение?
- Другим не нужно денег, чтобы вести себя прилично! – почти рявкнул Цзысюань. Стоило снова взять паузу и посчитать дыхание. Он так и намеревался поступить, но прежде подбросил мешочек со звякнувшими монетами вверх, а Вэй Усянь ловко его перехватил, ступив вперёд на маленький шажок.
- Только не думай, что я на самом деле собираюсь делать это постоянно, - ткнул в него пальцем Цзысюань. – Но я щедр к тем, кто преданно мне служит.
- Да-да, я понял, - Вэй Усянь дотронулся до завязок на мешочке. Своим жестом он подчёркивал лишь недоверие к наследнику, будто вместо денег ему подсунули камни.
- Наследнику дали мало карманных денег? – наконец поднял голову Вэй Усянь, изобразил свою широкую улыбку, явно желая уколоть побольнее. – Этого слишком мало, чтобы сделать из меня человека.
- Ах ты… - Цзысюань не закончил фразу, ибо сейчас мог только швырнуть ругательство. Он вытянул руку с оттопыренным пальцем в направлении собеседника и задержался в этой позе. Напрасно он рассчитывал на жадность этого человека. Вэй Усянь не станет прислуживать, даже если осыпать его золотом. Да и давать ему деньги ни за что – поступок безответственный. Человек обязан знать, за что получает деньги. Они не падают с Небес за красивую улыбку. А Вэй Усянь действительно очень красиво улыбался. В его искренность верилось, хотя на самом деле это был лишь обман. С таким честным и дружелюбным лицом Вэй Усянь наверняка облапошил немало лавочников.
Цзысюань набрал воздуха в грудь, едва избавился от гнева и осознал, что может продолжать спокойным тоном, но из окна, прямо на Вэй Усяня, рассматривающего содержимое мешочка, выплеснулась зловонная жижа. Цзысюань невольно отпрянул, зажимая нос. Видимо, вся семья копила это с ночи, оно ещё и настоялось, а потом очутилось на улице. Омерзительно, но люди часто выплёскивают за окно собственные нечистоты. Отец наложил штраф за подобную безответственность, но люди всё равно продолжали это делать. Неудивительно, что от некоторых мест тянуло зловонием.
Цзысюань поднял глаза на облитого Вэй Усяня, широко расставившего руки в стороны. С него текло. У него одежда была в коричневых пятнах, источающих незабываемые запахи. Попало на лицо, а на волосы смотреть было страшно. Прежде чем он сумеет отмыться, ему придётся пройти через море ругани и кучу растрат на мыло. Он рот открыл, не в силах справиться с собственными эмоциями. Вэй Усянь явно пребывал в гневе, что являлось услаждением взора для Цзысюаня.
- Похоже, кто-то лучше меня понимает, где самое место таким людям как ты, - прокомментировал Цзысюань крайне обидно, даже оскорбительно. Никто не смог бы стерпеть. Цзысюань ждал, что и Вэй Усянь вспыхнет. Никто бы не простил столь явного издевательства. Вэй Усянь кулаки сжал и тут же ослабил их. Показалось, будто вокруг его ладоней вспыхнула Ци. Цзысюань не мог утверждать этого с уверенностью, но он был уверен. И он приготовился отражать удар.
Вэй Усянь сделал первый шаг по направлению к нему, ещё один. Зловоние снова ударило в нос. Цзысюань подавил желание отступить. Он должен выдержать это испытание. Потом он обязательно расследует, кто осмелился нарушить запрет отца сохранять чистоту на улицах, но сейчас куда важнее было не пропустить удара.
Вэй Усянь не спешил бить. Когда он очутился совсем близко, Цзысюань поинтересовался:
- Думаешь, с близкого расстояния так легко достать меня?
Он не получил никакого ответа. Зато Вэй Усянь наконец поднял руки. Цзысюань прикинул, как именно он ударит, и подобрался, налил ладони светлой Ци, чтобы создать прослойку между кулаком и телом, пропитанным нечистотами. Отобьёт натиск одним ударом и отшвырнёт это вонючее нечто прочь, а потом произнесёт торжественную речь. Это послужит уроком Вэй Усяню. В следующий раз он трижды подумает, прежде чем ослушаться старшей семьи. Цзысюань прикинул расстояние: откинет его как раз в растёкшуюся лужу с неприглядными кучками человеческих экскрементов.
Цзысюань замешкался, ибо почувствовал позыв к рвоте. Он всё ещё крепился, хотя чуть не выворачивало от омерзения. Стоило ударить Вэй Усяня точно в грудь, чтобы он отлетел после первой же попытки атаки.
Цзысюань просчитался. Вэй Усянь не стал атаковать. Он просто в какой-то миг ускорился и очутился вплотную, а потом сомкнул крепкие объятия за спиной Цзысюаня, только начавшего поднимать руки для встречной атаки. Стоило бы по достоинству оценить его скорость и неуловимый манёвр, с которыми Вэй Усянь легко мог обойти Цзысюаня и на арене, а думать получалось совершенно о другом.
В очередное мгновенье Цзысюань ощутил прикосновение мокрых волос к щеке. Он неосознанно дёрнулся, но Вэй Усянь продолжал держать его, лишь усиливая хватку и стесняя любое движение. В довершение он ещё поелозил щекой по его щеке.
- Пошёл прочь! – рявкнул Цзысюань. Нечистоты насквозь пропитали дорогую одежду, коснулись тела сквозь шелковистую ткань. Теперь отмываться придётся ему, и до неприятностей Вэй Усяня ему не было никакого дела. Он попытался отпихнуться, а Вэй Усянь укрепил хватку, явно вложив в неё Ци, потом шепнул в ухо:
- Я так счастлив встретить человека, понимающего тяжёлую жизнь простолюдина.
- Вэй У… - Цзысюань не стерпел, изогнулся всем телом – и всё содержимое желудка вылилось на спину Вэй Усяня, а он даже не дрогнул.
Цзысюань ослабил напор, боролся с очередным позывом к рвоте. У него в глазах потемнело. Только тогда и не раньше Вэй Усянь отпустил его. Цзысюань отпрыгнул так далеко, как получилось, руки широко в стороны расставил и бросил взгляд на свои пропитанные нечистотами золотые одеяния. Он растерялся. Такое нечасто случалось, но прямо сейчас он терялся от подлости настоящего ничтожества. Всё, что он сейчас мог – это повысить голос и затеять драку. Мгновенье – всё, что потребовалось, дабы собраться с мыслями и вспомнить всё, чему учили его многочисленные наставники.
Не стоило раздувать скандала. И не стоило подчёркивать свои недостатки, ибо тогда он упадёт в собственных глазах.
Цзысюань поднял голову от испорченных одежд – он уже никогда не наденет ни этого ханьфу, ни белья. Он скользнул взглядом по искренней улыбке на лице Вэй Усяня, опустил руки и пошёл прочь. Он просто развернулся и шагнул из этого грязного переулка. Он был настолько зол, что наказание недобросовестному нарушителю грозило нешуточное.
- Цзысюань! – окликнул его Вэй Усянь, улавливая, должно быть, отголосок его настроя.
Цзысюань был уверен, что эта раздражающая улыбка наконец исчезла с его лица, но всё равно не оглянулся. Он бы тоже захотел остановить человека, который мог уничтожить его, и попытаться договориться. Но Вэй Усянь больше не настаивал, и Цзысюань ушёл.
- Он же не пойдёт так по улице? – Вэй Ин не верил. Кто в здравом рассудке захочет мелькать по улице, облитый какашками? А он него за десяток ли несло, не хуже, чем от самого Вэй Ина, хотя Цзысюаню досталось куда меньше. Стоило бы посмеяться над его искривлённой миной, но смешно не было. Вэй Ин волновался за него. Не должен бы: никто не посмеет тронуть наследника, пройдись он по улицам хоть голым. А Вэй Ин беспокоился. Однако он не спешил бежать за ним вдогонку, прыгнул на крышу и сразу взял с разгона, пригнулся, чтобы уменьшить сопротивление ветра. Да и запашок таким образом уносился назад. Только от вони всё равно не убежать, пока он не помоется по меньшей мере трижды. Что делать с одеждой, Вэй Ин не думал. Не так жаль. В конечном итоге, он получил от Цзысюаня хорошую сумму и сможет позволить себе что-нибудь поприличнее. И ещё на вино останется. И на Шиянь. О, эта дьяволица Шиянь! Вэй Ин приходил от неё в восторг. Она творила в постели такие вещи, что он чувствовал себя неопытным мальчишкой.
Вэй Ин не думал над планом действий – он сам нарисовался в мыслях. Вэй Ин просто заскочил домой за мечом и полетел в сторону разыгравшейся сцены. Это была самая вонючая сцена, в какой только довелось поучаствовать. Причём воняла она не только из-за нечистот, но и из-за вероятных последствий. Вэй Ин чувствовал, что на этот раз Цзысюань не простит его, если ничего не сделать, а конфликтовать с такой важной фигурой себе дороже.
Он увидел его, в хоть испачканном, но всё-таки золотом, горделиво вышагивающего посреди улицы. От него шарахались, но вряд ли пытались задержать. Весть уже могла опередить его, и тогда верный пёс прискачет и заберёт своего вонючего господина. Вэй Ин этого допустить не должен. Он спланировал вниз.
- Цзысюань! – предупредил он.
Цзысюань резко развернулся. Наверняка ведь заметил заклинателя в небе, а выражение лица состроил, словно удивился. Вот непосредственность. Пожалуй, если исключить всю его напыщенность, он даже симпатичный. Даже испачканный в зловонной жиже. Даже со смазанной точкой киновари меж бровей.
Цзысюань приготовился встречать атаку. Снова о драке подумал. Ну что за человек? Неужели с ним никто никогда не пытался просто поговорить? Безо всякого рукоприкладства. Вэй Ин, например, редко ввязывался в драки, особенно если они шли ему в ущерб. Он уже начал подозревать, что подраться таки придётся, да не абы с кем, а с самим наследником великого клана Цзинь. Вот потеха будет для зевак на улице: два унавоженных заклинателя посреди улицы машут кулаками. Вэй Ин фыркнул.
Он не стал раздумывать, снова действовал по наитию. Он предвидел, как поступит Цзысюань, поэтому заранее перехватил первый удар… которого просто не последовало. Видимо, Цзысюань всё же не собирался затевать драки или хотя бы не стремился становиться зачинщиком. Он рот открыл и изрёк:
- Ещё не наигрался? Вэй Усянь, ты несомненно будешь наказан!
- Давай по-хорошему, а? – почти взмолился Вэй Ин. - Полетели.
- С тобой я никуда…
Не договорил, потому что Вэй Ин воспользовался заминкой. Кажется, у Цзысюаня выдался очень плохой день. Он был зол, несчастен, оскорблён и взвинчен настолько, что не успел подумать о тактике, – первое, на что должен рассчитывать не только заклинатель, но любой воин – так и рухнул на подкосившихся ногах. А Вэй Ин подхватил его, не дал упасть на землю, зажал подмышкой и взмыл в небо. Уже там, наверху, он перехватил свою жертву поудобнее и перекинул через плечо, чтобы не уронить раньше времени.
В благостной тишине Вэй Ин летел до самой речушки, больше похожей на ручеёк. Запоздало он подумал, что не прихватил никакой смены одежды, но сожалеть поздно – выкрутится как-нибудь. Всегда выкручивался. Он сделал кружок над заводью – единственное чуть более глубокое место, чем сам ручей. На самой глубине доставало лишь до шеи. А вода в реке чистая – всё дно видно. И видно, как прыснули в стороны робкие рыбёшки. Вэй Ин в детстве часто сюда заглядывал, поначалу рыбачил, чтобы приёмный отец похвалил его и сварил рыбный суп из добычи. Потом уже Вэй Ин понял, насколько крошечная здесь водится рыбка. Опекун её курам да кошкам скармливал, а сам тайком покупал рыбу на рынке.
Вэй Ин на очередном развороте сбросил Цзысюаня прямо в эту заводь. Он чётко рассчитал удар и приглушил жертву не настолкьо сильно, чтобы она пролежала без сознания половину суток. От первого же глотка не в то горло Цзысюань пришёл в себя, забарахтался и вынырнул, откашливаясь. Он руками волосы с лица скинул и только затем воздел голову к небу, где кружил Вэй Ин.
- Может, перемирие? – с высоты предложил последний.
- Перемирие? – Цзысюань издал громкий презрительный смешок. – После всего, что ты сделал?
- А что я сделал? Хотел обнять друга.
- Обнять друга? – Цзысюань в его направлении руку вытянул, ткнул указательным пальцем. – Вэй Усянь, я же просил тебя развернуться и отнести меня домой!
- Ты не просил вернуть тебя домой.
- Потому что ты использовал грязный приём и лишил меня чувств!
- А кто мешал тебе сопротивляться?
Вэй Ин заподозрил, что Цзысюань воспринял атаку не всерьёз, иначе хоть как-нибудь, но попытался бы защититься от удара. Вэй Ин лишь уверился в своём суждении, когда спрыгнул с меча рядом с ним в ту же заводь. Меч медленно спланировал к берегу, где и лёг в траву.
- Только не думай, что ты прощён, - Цзысюань и своей интонацией подтвердил догадки Вэй Ина.
- Благодарю за благородство. Любой на твоём месте попытался бы меня убить, - Вэй Ин показательно и слишком поспешно сложил руки лотосом и дважды поклонился, а потом нырнул. Он проплыл совсем немного, казалось, что вода тоже провоняла, хотя это было ошибочное предположение. Вода оставалась чистой всегда, ибо всю грязь смывало течением.
- Как ты понял, что я не стану на тебя нападать? – спросил Вэй Ин, вынырнув. Он глаза ладонями потёр, головой мотнул. Запах преследовал его. Острый запах перекисшей мочи и настоявшихся экскрементов. Разило не только от него, но и от пытающегося чуть в стороне отмыться Цзысюаня.
- Ты не дурак, хотя и стараешься показать себя таковым, - объяснил Цзысюань. – Да и драки посреди улицы устраивать ни к чему.
Говорил-то он с гордым видом, только запашок лишал его слова убедительности. Вэй Ин хрюкнул в кулак и поморщился, ибо из кулака тоже воняло.
- То есть, твой преданный пёсик только поэтому не стал устраивать спектакля в городе? – уточнил Вэй Ин. – А мог бы одним ударом меня точно так же выбить и утащить к тебе… эммм… постель согреть?
- Ты! – Цзысюань нахмурился.
- Прости-прости, - Вэй Ин рассмеялся. – Я не имел в виду ничего такого.
- Каждый думает так, как живёт, - ткнул Цзысюань и окунулся с головой, потом лишь голову приподнял над поверхностью и принялся тереть волосы.
- Дай я, - Вэй Ин к нему двинулся, широко раскидывая под водой руки, отгребая её назад как вёслами, чтобы хоть чуть-чуть ускориться, подошёл сзади и взялся за волосы приятеля по несчастью. Заколка с его шикарным украшением канула на дно и, вероятно, уже движется вниз по течению. Но Цзысюаня не должна беспокоить потеря какой-то безделушки.
- Ты ударил меня исподтишка, - чуть повернув голову, изрёк Цзысюань. Даже в разговорном стиле у него вышел очень отчётливый упрёк.
- Приём подлеца, - пояснил Вэй Ин. – Я вынужден был научиться сам его избегать. А когда учишься, неосознанно и понимаешь, как это работает.
- И как часто ты якшаешься с подлецами?
- Не так часто, как ты думаешь.
- Так чего им от тебя надо?
- Слишком много вопросов от того, кто на меня дуется, - обвинил Вэй Ин.
Повисла пауза. Видимо, Цзысюань и правда забыл, что обижается. А обижаться надо до конца. Это целое искусство – обида знати. Хорошо хоть он ещё не додумался до мести. Хотя с него сталось бы посчитать себя выше мести простолюдину.
Вэй Ин ответил на вопрос чуть с запозданием, чем вернул дружескую атмосферу, насколько она вообще могла являться дружеской:
- Простолюдину, которому трудно зарабатывать, трудно и получать еду. Никто не считает мальчишку хорошим работником. Его возьмут на самую грязную работу, но платить будут столько, что едва-едва хватит на пустую лепёшку.
- Так значит ты подворовывал?
- А ты не одобряешь? Мне надо было воровать у тебя, раз ты такой добрый.
Цзысюань ещё дулся. Кто бы сомневался, что он не смягчится так легко. Но Вэй Ин уже не опасался за себя – наказания он точно избежал.
- Верни мои деньги, - потребовал Цзысюань.
- Что?! – Вэй Ин этого не ожидал, перестал промывать волосы собеседника. – С какой это стати? Ты сам мне их отдал!
- Я сделал это не подумав. Деньги надо зарабатывать.
- Там и так мало! Ты ещё и забрать хочешь?
- Это мои деньги!
- Деньги твоей семьи! – повысил голос и Вэй Ин, чем привёл противника в чувство. Цзысюань не мог позволить себе орать. А Вэй Ин продолжил. – Ты сам-то не способен зарабатывать достаточно для собственного содержания. Я уже не говорю о дорогостоящем обучении.
- Я заклинатель. Деньги – не главное.
- Ну да, не главное, - передразнил Вэй Ин. – Скажи ещё, что за спасибо будешь жизнью рисковать.
Не говоря уже о могущественной семье за спиной. Цзысюань точно не пропадёт, даже если бросит работу заклинателя и начнёт кутить, как его отец, одаривая драгоценностями всех встречных девиц.
- Ты слишком жаден. Заклинатель должен быть благороден, а в тебе ни капли благородства. В тебе только пороки.
- Из-за того, что я люблю вино и время от времени играю в азартные игры на улице, ты уже считаешь меня пропащим человеком? Был бы я таким, о ком говоришь ты, подался бы в разбойники и зарабатывал куда больше. И вообще, за то, что я тут с тобой вожусь, ты мне явно не доплатил, - Вэй Ин руку вперёд вытянул, уложив её локтем на плечо Цзысюаня, пальцами поманил. – Доплачивай.
- Что?!
- Ты мне должен ещё половину от того, что дал сегодня.
- Ты ведь понимаешь, что я не дам тебе ни одной мелкой монеты?
- Да, я слышал: пока я не начну работать на тебя. И сколько же получает заклинатель подле наследника? Каково жалование Цзю Юхэна?
- Уже покусился на жалование всеми уважаемого заклинателя? – с иронией заметил Цзысюань.
- Тогда какой мне прок служить тебе?
- Вэй Усянь, ты испытываешь моё…
- Я и не собирался соглашаться! – перебил его Вэй Ин. – Как будто я выживу в этом вашем дворце.
- Без вина и женщин?
- Да что ты цепляешься к моим увлечениям? Я же ничего плохого не делаю и не кричу о своих подвигах во всё горло. Меня вообще мало кто замечает.
- Это до последнего экзамена, - напомнил Цзысюань. – Теперь за тобой будут наблюдать.
- Так и знал, что надо было сдать ещё предыдущий этап, - проворчал Вэй Ин и наконец убрал руку, снова взялся за волосы собеседника, уже не настолько благоухающие.
- Не смей больше никогда этого делать, - в приказном порядке распорядился Цзысюань. – Не смей порочить имя заклинателя.
- Я и не хочу его порочить, поэтому собираюсь оставаться в тени.
- Ну уж нет. Не выйдет, - отрезал Цзысюань. – Раз затеял всё это, то иди до конца.
- А если я не хочу, кто мне помешает? Ты?
- Я.
Слишком уверенно. Вэй Ин ни на миг не усомнился в его решимости.
- Зачем всё так усложнять? – попытался выиграть для себя послабление Вэй Ин.
- Ты сам всё усложняешь. Хотя бы просто попробуй жить как воспитанный человек, уважающий и себя, и окружающих. Мне не нужны деньги, что я тебе отдал – оставь их себе. Я хочу, чтобы ты придавал вещам правильное значение, а не думал, будто дармовые деньги постоянно будут сыпаться тебе на голову.
- Поэтому ты хотел отобрать их у меня?
- В поучительных целях. Но тебе этого понять не дано, - завершил свою отповедь упрёком Цзысюань.
- Ладно, - вздохнул Вэй Ин. – Я и не рассчитывал на большее. Но ты всё равно мне не доплатил за столь грязную работу.
- А кто меня измазал?
- А почему ты позволил себя измазать? Почему хотя бы не уклонился?
- Я ждал удара! Кем я стану, если начну бить людей только из-за того, что они протягивают ко мне руку?
- Знаешь, знать так обычно и поступает, - надул губы Вэй Ин. – И не притворяйся, как будто ты лучше остальных.
- Уж получше тебя.
- Ты, точно как все остальные, простолюдинов ставишь на ступень вровень с конским навозом.
- Неправда.
- Если бы это было не так, мне бы не показалось, что ты меня принижаешь. И не из-за того, что я плохо себя веду, а потому, что лично тебе я не приглянулся.
- И снова ты не прав, - возразил Цзысюань терпеливо, завозился под водой, видимо, пытался стащить одежду. – Я вообще на тебя не обращал внимания, пока ты не показал себя.
- Это и называется унизительным отношением. Как можно не замечать человека?
- А как можно вести столь разгульный образ жизни?
- Почему же твой отец… - Вэй Ин осёкся. Не стоило давить на больное. Вот он и покажет прямо сейчас, как должен вести себя человек воспитанный, который не станет тыкать в других их слабостями. Он даже извиниться хотел за неосторожно брошенные обидные слова.
- Не смей даже думать о моём отце!
- Но я ведь прав! – все благие намерения Вэй Ина мгновенно улетучились.
Цзысюань вырвался из его рук и, широко размахивая руками под водой, двинулся к берегу. За ним волочились разошедшиеся полы его потяжелевшего от воды ханьфу, выглядящего отнюдь не золотым.
- Подожди! Неужели тебе лучше пройтись по улицам вонючим, чем просто немного потерпеть? Это твоя хвалёная выдержка? А где же та самая гордость, которая не позволяет тебе появляться на людях в неопрятном виде?
Остановить его могло только это. Цзысюань и правда остановился, и Вэй Ин, уже молча, вернулся к его волосам. Пришлось нырнуть за илом, чтобы ещё и им потереть.
Вэй Усянь ничуть не стеснялся. Цзысюань надел штаны, которые каким-то чудом единственные не испачкались, но всё равно были неоднократно простираны илом и бог знает где добытым Вэй Усянем мылом и прополощены. Он сидел на траве возле той речушки, куда Вэй Усянь его бессовестно сбросил, и смотрел на него, безмятежно закрывшего глаза. А что если бы Цзысюань не успел прийти в себя, Вэй Усянь не позволил бы ему утонуть? Цзысюань рассматривал его совершенно обнажённое тело. В отличие от Цзысюаня, его одежда оказалась испорчена вся. Вэй Усянь её усердно тёр, а потом ещё собирался в неё заново влезть, а Цзысюань не позволил. Противно смотреть даже на то, как кто-то другой одевается в осквернённое нечистотами бельё.
- И что же нам делать? – спросил Вэй Усянь. – Мне голым идти?
- У тебя есть меч. Не вижу затруднений.
- А ты? – Вэй Усянь открыл глаза и чуть повернул голову к нему. – Наверняка твои домашние не одобрят, если ты появишься в одних штанах, тем более мокрых.
- Это не твоё дело.
- Не моё? А как же все твои требования, чтобы я выглядел подобающе? Надо показывать пример. Покажи мне его.
Цзысюань снова сердился. Слишком часто Вэй Усянь вызывает в нём все самые нежелательные эмоции. Пожалуй, хорошо, что он не согласился служить ему. Видеть это лицо, хитрющее до невозможности, терпеть все его выпады, наглость и тягу к порокам – выведет из себя даже давно отошедшего от дел мирских небожителя.
Вэй Усянь повернулся набок, одну ногу в колене согнул и руку под ухо подставил, из-за чего стал выглядеть ещё развратнее. Какой мужчина позволил бы себе подобную позу, кроме как пытаясь соблазнить танцовщиц, услаждающих его взор. Цзысюань так и представил эту картину, представил Вэй Усяня за развевающимися занавесями широкой кровати, с распущенными, свободно свисающими и ложащимися на подушку волосами, а перед ним, на широкой ковровой дорожке, изгибающихся в плавных движениях женщин. Вэй Усянь обязательно проведёт по ложу раскрытой ладонью перед собой, словно подготавливая место.
Цзысюань опомнился и отвернулся.
- Хоть бы прикрылся. Совсем стыда нет?
- Так мы же оба мужчины. Чего стесняться? Или наследник клана Цзинь девушка? – предположил Вэй Усянь.
- Не неси чушь. Мы вместе купались.
- Верно, - Вэй Ин палец к губам поднёс и в задумчивости постукал указательным по ним. Цзысюань не смотрел на него прямо, но краем глаза подмечал каждую деталь. – Ты ведь не всерьёз про наказание говорил? – переменил тему Вэй Усянь.
Цзысюань не ответил. Он обязательно добился бы этого наказания, объясняя свою позицию всё тем же неподобающим поведением и сопротивлением наследнику, если бы так и ушёл домой, испачканный зловонной жижей. Но Вэй Усянь мастерски предотвратил этот план. Цзысюань точно знал, что это лишь расчётливый шаг, но всё равно уже не сердился.
- Цзысюань…
- Замолчи. Неужели ты не можешь хоть немного помолчать?
- Как я могу молчать, если сейчас решается моя судьба?
- А, так значит что-то всё же дрогнуло? Я думал, ты совсем безнадёжен, - не без удовольствия ответил Цзысюань с язвинкой.
- Ты можешь просто ответить? Мне надо хотя бы прикинуть, что делать дальше.
- А что если ты всё-таки будешь сурово наказан? Не сейчас, так потом орден обязательно призовёт тебя к ответу за твоё распутство.
- Тогда я сбегу.
- Сбежишь? – ничуть не поверил Цзысюань.
- Разумеется. У меня нет никаких корней в клане Цзинь. И я думаю, что Цишань Вэнь и правда сквозь пальцы смотрит на таких как я, - на полном серьёзе поделился Вэй Усянь.
- Не смей! – Цзысюань поверил в его слова, резко к нему повернулся и ткнул пальцем – ставший уже традиционным жест. – Слышишь меня? Не смей даже думать о том, чтобы поменять орден.
- Ты же сам говорил, что в Ланьлин не нужны такие безответственные заклинатели как я. А я всего лишь хочу безбедно жить и не беспокоиться о том, что однажды могу оказаться на улице.
- Я не верил, но ты и правда рассматриваешь призвание заклинателя лишь как работу, - осознал Цзысюань. – Это неправильно. Заклинатель – это состояние души! Нельзя стать заклинателем, если не отдаваться самосовершенствованию полностью. Тренировки занимают много времени и требуют неимоверных усилий. Как можно наплевательски отнестись к тому, что стало половиной твоей жизни?
- Половиной? – Вэй Усянь задумался. – Но мне все эти тренировки даются легко. Не помню, чтобы я с утра до ночи гонял Ци по меридианам. Да и золотое ядро образовалось само собой.
- Ты! – в очередной раз обвинительным тоном выпалил Цзысюань. – Как ты можешь!..
- А ты разве нет? Неужели тебе потребовалось больше усилий? – он не поверил.
Цзысюань тоже не поверил. Невозможно, чтобы кто-то стал заклинателем походя. А сейчас, рассматривая это чуть удивлённое, безмятежное лицо, Цзысюань начал подозревать, что видит перед собой не просто заклинателя, а проклятый гениальный ум, который достался какому-то ничтожеству. Хорошо хоть он решил стать заклинателем, а не разбойником. Тогда весь клан настрадался бы, прежде чем его поймали, если бы вообще поймали.
- Ты стал заклинателем только из-за своего приёмного отца? – вместо всех обвинений и рассуждений вслух спросил Цзысюань.
- Думаю, да. Он, как и ты, боготворил орден и слепо следовал его правилам. Хотя я думаю, что некоторые из требований чересчур завышены. Он и сам хотел, чтобы я вырос заклинателем, показал мне, как надо тренировать Ци, - Вэй Усянь упал на траву и принялся разглядывать небо. – Я ещё бестолковым был, и половины не понимал, а он как-то ухитрился объяснил мне основы.
- Со скольких лет ты тренируешься? – поинтересовался Цзысюань.
- Не помню. Знаю только, что мой отец так и не дождался момента, когда я стану адептом. Он бы от гордости сиял. Он так хотел пропихнуть меня в орден, что наверняка наделал ошибок, из-за которых и погиб, - Вэй Усянь вздохнул, только этим показывая, что всё-таки скорбел. – Жаль старика. Я понимаю, что не такой прилежный ученик и человек, по всей видимости, не очень хороший…
- Если ты не прилежный ученик, то способности у тебя исключительные, - вырвалось у Цзысюаня. Не хотел хвалить его, само получилось. – Но это не значит, что я изменил о тебе своё мнение!
- Знаю. Наследник великого клана не может потворствовать прихотям испорченного человека.
- Так ты признаёшь, что ведёшь себя скверно?
- Конечно. Но я не считаю, что это так уж плохо. Многие так живут.
- Но не заклинатели!
- Люди, что живут под покровительством клана Цзинь, - подчеркнул Вэй Усянь. – Почему они не оскверняют вашего славного имени? Почему именно заклинатели?
- Потому что те люди – простолюдины и их никто не замечает.
- А ты, как и весь твой клан, с презрением относишься к тем, кто ниже тебя, - внезапно сердито атаковал Вэй Усянь. – Я не собираюсь становиться верным пёсиком, счастливым только от того, что хозяин почесал ему за ушком.
- Но ради денег ты готов не только ластиться, - с усмешкой напомнил Цзысюань.
- Ради денег многие готовы стелиться.
- А ты?
- Хочешь узнать, сколько стоит купить меня? – Вэй Усянь снова улыбался, даже голову повернул к собеседнику.
- Все те камешки, - Цзысюань кивнул на валяющуюся грудой одежду, которую Вэй Усянь постирал для него. Но Цзысюань всё равно не собирался её надевать. – Их хватит?
- Тебе они действительно не нужны? – с интересом уточнил Вэй Усянь.
- Если не возьмёшь ты, я их просто выброшу с этим тряпьём.
- Ничего себе! Одежды ордена называть тряпьём, - подловил Вэй Усянь. Мерзкий ход, но справедливый. Цзысюань заподозрил, что ему таки придётся хоть раз влезть в это осквернённое облачение.
- Не хочешь – как хочешь, - он тоже схитрил.
- Нет! – спохватился Вэй Усянь. – Я согласен. Все эти камешки – мои. Ты ведь не будешь со мной драться за них?
Если бы и захотел, прикасаться к ним всё равно мерзко. Цзысюань чувствовал, что и собственная кожа всё ещё пропитана нечистотами. Едва вернётся домой, сразу же велит налить горячую ванну с душистыми травами и попросит много-много мыла. Никогда в жизни он не прикасался ни к чему настолько мерзкому. Зато Вэй Усянь не особо привередничал. Цзысюань задумался над тем, кому всё это приходится убирать в богатых домах. Люди на всё способны, люди ко всему привыкают. Он головой покачал и совсем отвернулся от собеседника.
- Забирай, - снисходительно подтвердил он.
- Слово наследника, - подчеркнул Вэй Усянь. – И только попробуй потом потребовать их обратно, как свой кошель.
- Но ты понимаешь, что за эти камешки я тебя покупаю.
- Такого уговора не было, - напомнил Вэй Усянь. – Речь шла о том, выбросишь ты их или нет. Но если для тебя вопрос стоит так остро, я, пожалуй, подожду, пока ты их выбросишь, а потом подберу.
- На всё находишь ответ. Учти, Вэй Усянь, жизнь не так проста.
- А что в ней сложного? Голова есть – значит всего можно добиться.
- Почему же ты не добиваешься? Голова, как я посмотрю, у тебя всё же есть.
- Я уже добился, - заверил Вэй Усянь.
- И это всё, чего ты хочешь? – усмехнулся Цзысюань. – Как же ничтожно. Жить в грязи и довольствоваться этим, и радоваться от мелких подачек господ. Как же низко ты пал, - он лицо ладонями прикрыл и неторопливо потёр его. Запаха не осталось, но Цзысюань словно ощущал его нутром.
- Ну прости, что я так низок и недостоин тебя, - буркнул уязвлённый Вэй Усянь. Хоть что-то способно его пронять.
- Я предлагаю тебе достойную жизнь, которая куда богаче, чем нынешняя.
- Для этого я обязан буду лизать тебе пятки. Думаешь, у простолюдинов сплошь и рядом нет никакой гордости? Я всё-таки заклинатель. Как ты представляешь себе заклинателя, который прогибается под хозяина?
- Юхэн служит мне. Он угнетён или является целью насмешек окружающих? – сравнил Цзысюань. – Напротив, многие завидуют его положению. И ты не прав. Большинство людей готово стелиться перед другими за куда меньшее, чем я уже дал тебе.
- Так зачем же даёшь, если знаешь, что я не стану плясать ни под чью дудку?
- Сам не знаю.
- Наверно, ты просто мной очарован, - шутливо бросил Вэй Усянь и рассмеялся.
- Я должен отвечать на это? - укорил Цзысюань, чувствовал, что повторяется раз за разом. – У тебя нет ничего святого за душой. А есть хоть что-то, ради чего ты согласился бы рисковать жизнью безвозмездно? Что-то… какой-то идеал, который ты стал бы защищать не раздумывая. Именно за идеал сражаются заклинатели, иначе они не достигали бы таких высот.
- Хм… - Вэй Усянь сделал паузу, снова зашевелился, смотрел прямо в затылок Цзысюаню, который упорно не желал поворачиваться к нему, но взгляд чувствовал. – Я бы согласился рискнуть жизнью и всем, что имею, ради любви.
Цзысюань не выдержал, хрюкнул носом.
- Чего? – внезапно оскорбился Вэй Усянь. – Для тебя это так дико? Кто тут продаётся за одни лишь деньги, так это ты.
- Не думал, что Вэй Усянь в душе остался ребёнком.
- А за кого мне ещё биться насмерть? За всех тех людей, которых я даже не знаю?
На этот раз задумался Цзысюань. Он-то точно бился бы за благополучие своего клана. А если бы у него не было клана, за что он согласился бы сражаться?
- Может быть, есть девушка, за которую ты готов биться? – не веря, поинтересовался Цзысюань.
- Шиянь, - тут же отбарабанил Вэй Усянь.
- Что? Правда есть? Тогда я попрошу отца сосватать её за тебя. Кто она?
- Это женщина из «Лепестков пиона».
- Откуда бы она ни была… - Цзысюань замолчал, чуть нахмурился. Он слышал об этом доме и считал излишком, ибо сам никогда туда не заглядывал. Зато Юхэн недавно отличился. – Ты любишь женщину из публичного дома?! – вознегодовал он.
- Разве она уже не женщина?
- О Небеса! Тебя не беспокоит, что у неё была уйма мужчин? В тебе осталась хоть капля гордости?
- У нас с тобой очень разные понятия о гордости, - возмутился Вэй Усянь. – Твой отец не слишком предубеждён насчёт Шиянь. Она и его любимица тоже.
- И ты с этим готов мириться?
- Мириться буду я, а не ты.
- Это ещё более мерзко, чем твоё нынешнее распутство! – Цзысюань взвился на ноги, хотел по привычке потянуться за одеждой и уйти с достоинством, но вспомнил о грязи, которая совсем недавно её покрывала. Он растерялся. Нельзя полуголым идти по улицам, но и оставаться здесь ради спора с абсолютно попащим, совершенно беспринципным человеком тем более нельзя.
- Для тебя все люди, не входящие в клан Цзинь – ничтожества, - ринулся защищаться или защищать эту опустившуюся Шиянь Вэй Усянь. – Если все эти люди исчезнут из Поднебесной, ты и весь твой клан с голоду помрёте и опуститесь в грязь похуже, чем та, в которой ты побывал сегодня.
- Я с тобой даже разговаривать не стану, - заявил Цзысюань. Дунул ветерок, заставляя его поёжиться. Он слишком сильно чувствовал свою наготу, хоть и остался в штанах. Неприлично и слишком уязвимо. Кто угодно мг бы напасть сейчас и получить лишь половину отпора, потому что дух Цзысюаня был несколько сломлен сегодняшними приключениями и разочарованием, которое в итоге настигло его из-за Вэй Усяня.
Только он задумался о сохранении своего достоинства при возвращении, как с неба рухнул заклинатель.
- Молодой господин! – воскликнул Юхэн, уже, кажется, переживший обиду.
- А вот и пёсик, - едко прокомментировал Вэй Усянь, не сдвинувшись с места, и добавил неторопливо, будто с расстановкой. – Гав-гав.
Юхэн будто пощёчину получил, на мгновенье даже прищурился, когда швырял сердитый взгляд в сторону явно провоцирующего его ничтожества.
- Не слушай это ничтожество, - так и назвал его Цзысюань, гордо вскидывая голову, забывая, что он практически голый. – Дай мне свой ханьфу – и полетели домой.
- Да, молодой господин.
Вэй Усянь фыркнул. Стоило бы посмотреть, как он будет унижаться, копаясь в зловонной одежде. Что она постирана и неоднократно истёрта илом, Цзысюань уже забыл. Совершенно недостойно благородного мужа хотелось остаться и понаблюдать за этим процессом, а потом ещё и пнуть Вэй Усяня мысом сапога. Хотя бы сапога Юхэна. Цзысюань был уверен, что Юхэн с удовольствием бы это сделал.
Цзысюань сдержал этот порыв. В движении облачаясь в ханьфу, он шагал прочь от этой осквернённой реки. Никогда и ни за что он не вернётся сюда. Никогда и ни за что не простит Вэй Усяня за то, что он собирался остаться ничтожеством, каким был всегда. Может быть, и лучше, если он покинет Ланьлин. Только претила сама мысль, что он сумеет утвердиться в чужом ордене.
Цзысюань едва сомкнул глаза ночью. А когда он наконец провалился в долгожданный сон, увидел Вэй Усяня на императорском ложе. Он возлежал точно так же, как тогда, на берегу. На нём по-прежнему ничего не было, кроме золотого с нефритом украшения на голове, вместо короны. Перед ним развевались полупрозрачные занавеси, а посреди огромных покоев вместо девушек танцевал Цзысюань. Вэй Усянь смотрел на него точно так же, как смотрел бы император на красивую женщину, а Цзысюань ничего не мог сделать. Он должен был танцевать, потому что если остановится, что-то неминуемо произойдёт. Он танцевал и танцевал, тоже без одежды, кроме тех самых штанов, чудесным образом оставшихся чистыми.
Очнувшись от сна, Цзысюань ещё представлял его, возлежащего на императорской кровати. Не покидало стойкое ощущение, будто Вэй Усянь за ним наблюдает. До телесной дрожи. Цзысюань поёжился и сообразил, что проснулся не от кошмара, а от настойчивого стука в дверь.
- Молодой господин, с вам всё хорошо? – услышал он обеспокоенный голос Юхэна. Ворвётся силой, если не ответить.
- Заходи, - разрешил Цзысюань и скинул одеяло. Выглядел он помятым, возможно, даже немного взбудораженным. Но Юхэн уже видел его таким. Юхэн поначалу вообще собирался стать нянькой, когда отец распорядился заботиться о своём первенце, но Цзысюань быстро объяснил, кто именно ему нужен. Нянек для наследника и так всегда в достатке. Не хватало получать подобную заботу от заклинателей, тем более мужчин.
- Выглядите уставшим, - прокомментировал Юхэн, ставя принесённый тазик с водой на стол.
Таким образом, ненавязчиво, он и вчера выпытывал, что случилось. Цзысюань в двух словах объяснил, без подробностей. Тогда Юхэн подытожил:
- Выходит, он всё-таки знает меру.
Вэй Усянь действительно меру знал, только границы сам для себя обозначил. Он позволял себе то, что не позволил бы ни один воспитанный человек, не только заклинатель.
- Плохо спал, - небрежно отмахнулся Цзысюань, бросил взгляд на окно. – Так поздно? Почему ты меня не разбудил?
- Я слышал, как молодой господин ворочается, и решил, что сон будет беспокойным. Кажется, я не ошибся.
- Ничего необычного я в этом не вижу. У кого угодно может случиться бессонница. Давай лучше продолжим тренировки.
- Тренировки? Сейчас?
- А чем сейчас хуже, чем потом?
Стыдно от того, что он Вэй Усяню даже противостоять не сумел. Одним ударом же из сознания выбил. Но Цзысюань не думал, что кто-то посреди людного места, под боком Башни Кои осмелится поднять на него руку. Арена – это другое. А Вэй Усянь ударил всерьёз, правда, без намерения убить. Раз за разом Цзысюань ловил себя на том, что начинает оправдываться, поэтому быстро осаживал себя. Осадил и сейчас, чтобы посторонние мысли не мешали беседе.
- Вы забыли, что в обеденный час наставник Цзинь Фэнцзи собирает адептов?
- Полагаю, до обеда ещё долго? - приподнял брови Цзысюань, почти пришёл в себя от гадкого сна. Он к тазику с водой ступил, окунул в него руки, с наслаждением отмечая, насколько она тёплая, умыл лицо, потом ещё раз, потом шею, плечи, торс. Всё это время Юхэн стоял в стороне и расправлял его новенький ханьфу на стойке. Цзысюань так и распорядился вместо испорченного пошить ему новый. Правда, он не думал, что за дело возьмутся прямо сразу и, вероятно, будут трудиться всю ночь. Тем не менее, ханьфу был абсолютно новый, как он и просил, хотя вполне мог бы довольствоваться сменным. Не так мало у него было одежд.
- До обеда вас ждёт завтрак и индивидуальные занятия, - напомнил Юхэн.
Снова эти документы. Цзысюань их видеть больше не хотел. Хотя лучше бы в кошмарах ему снились они, чем обнажённый Вэй Усянь.
- Хорошо, - не стал спорить Цзысюань. – Что-то ещё?
- Да. Я взял на себя смелость проследить за утром Вэй Усяня.
- Самовольно? – усмехнулся Цзысюань, выпрямился, и вода сразу же потекла по его телу, намочив верхнюю часть штанов.
- После вчерашнего, я посчитал, что это будет правильно. И я не пытался его остановить, ибо осознал все прежние ошибки.
- Так что же Вэй Усянь делал с самого утра? – поинтересовался Цзысюань, тем более, самому стало крайне любопытно. Наверняка же не лежал на кровати, рассматривая полуголых танцовщиц.
- С самого утра он вместе с двумя друзьями направился в «Дубовую кадку».
- Что?! – Цзысюань замер, держа полотенце на груди. – Он посмел снова… - не договорил. Юхэн отлично понимал причину его гнева. Вэй Усянь ничему не учился. Или методы Цзысюань подбирал неверные. Даже подкупить его не удалось. С запозданием Цзысюань осознал, что просто так подарил ему несколько драгоценностей и целый кошель денег, не поставив никаких условий.
- Полагаю, его мучает похмелье, - предположил Юхэн и поинтересовался, - Пойдёте за ним?
- Нет, - Цзысюань вспомнил, что всё ещё мокрый, и возобновил вытирание. – Не сейчас.
- Господин Цзинь Фэнцзи упоминал, что орден подготовил для адептов новые задания, - обронил Юхэн.
- Я об этом ничего не слышал, - заинтересовался Цзысюань.
- Это секрет. А так как я служу вам, то не должен ничего скрывать.
Цзысюань снова усмехнулся. Как будто это правда. Однако допытываться до настоящей причины он не стал.
- Хорошо. Оденусь я сам, - он намеревался закончить все утренние сборы и взяться за свои личные обязанности. Негоже постоянно всё откладывать из-за человека, не понимающего, что о нём заботятся. – Подготовь чернила и бумагу, пока меня не будет.
- Да, молодой господин, - Юхэн быстро взялся за дело, а Цзысюань наскоро стянул полы ханьфу широким поясом, борясь с неприятным ощущением тяжести внизу живота.
- И, Юхэн…
- Да, молодой господин? – не прерывая своего занятия, откликнулся названный.
- Наблюдай за ним только изредка. Я уже понял, что это за человек, поэтому не вижу смысла тратить на него столько времени.
- Хорошо.
- Я не буду возражать, если ты вообще перестанешь за ним следить.
Юхэн ничего не ответил, оставляя Цзысюаня преисполненным любопытства. Мнение о Вэй Усяне у них явно чем-то разительно отличалось.